Дарья Андреевна Кузнецова 6 страница

Может, не стоит нам его находить? И для него же самого будет лучше умереть вместе с Гайтарой?

— На него жаловались. По секрету скажу, как любовник он был откровенно ужасен, и жаловались абсолютно все, — доверительным тоном сообщила она. — Потому хозяйка его и продала. Вот, возьмите лучше этого: он почти такой же яркий, да ещё в постели — настоящий зверь!

— Нет, спасибо, зверь в постели мне точно не нужен, — я недовольно скривилась. — Мне хотелось посмотреть на него в реальности, а всё остальное меня интересовало мало.

Некоторое время она ещё пыталась меня уговорить, но в конце концов смирилась с моим нежеланием разменивать мечту на некий суррогат, и распрощалась также дружелюбно, как здоровалась. Кажется, Арда быстро заподозрила меня в надуманности мотивов, но даже это не помешало ей до конца выполнить свои обязанности.

Всё-таки, персонал у Ашвилар выдрессирован на славу.

На улице я обнаружила, что Барсик без неприятностей действительно не может. Только теперь они, похоже, в самом деле нашли его сами, без каких-либо усилий со стороны землянина. А он в свою очередь честно пытался сделать всё от него зависящее, чтобы не усугублять ситуацию.

Понятия не имею, чем он вместе с моим потрёпанным жизнью аэробайком приглянулся этой компании, но четверо с иголочки одетых рослых молодцев откровенно нарывались на драку, цепляя землянина. Парни, судя по манере поведения и одежде, относились к числу «золотой молодёжи» — опьянённых вседозволенностью избалованных отпрысков богатых родителей. Они что-то говорили, попинывали байк и тыкали Барса. Тот же в ответ проявлял феноменальное терпение, почти не оказывая сопротивления. Даже шлем дисциплинированно не снял, только убрал передний щиток, обеспечивая себе относительно приличный обзор. Принимая во внимание боевые навыки землянина, подобное поведение можно было считать чистой благотворительностью: после трёх ферхалитов эта компания ему на один щелчок.

Развлечение явно началось не только что, и на месте Барсика я бы уже давно не выдержала. Надо же, не ожидала такого терпения. Кажется, я начинаю всерьёз его уважать…

— Мальчики, какие-то проблемы? — полюбопытствовала я, подходя ближе. Чтобы если не загасить конфликт, то хотя бы довести до точки кипения.

— А тебе чего надо, уродка?

— Вали отсюда, убогая! — заржала молодёжь.

Потрясающая неоригинальность и недостаток фантазии.

Но ответить я не успела. Да вообще, честно говоря, ничего не успела; даже понять, что произошло. Вот только что эти четыре идиота стояли вокруг и довольно скалились, а вот — уже лежат в живописных позах на дорожном покрытии, держась за разные места, и тихо стонут, матерясь сквозь зубы.

— Кхм, — только и сумела высказаться я, озадаченно вскинув брови.

— Извини, — виновато развёл руками Барс. — Ничего не могу с собой поделать: не выношу, когда оскорбляют женщин. Дефекты воспитания, что поделать!

— Кхм! — я медленно кивнула. Ничего себе, дефекты! — То есть, тот факт, что они тебя склоняли по-всякому, тебя не задел. А то, что они про постороннюю тётку пару гадостей сказали, это, значит повод для вправления мозгов…

— Если бы я реагировал на всякого, кто пытается меня спровоцировать, мне бы Петрович так мозги вправил, на всю жизнь бы запомнил! — весело хмыкнул мужчина. — Или, как вариант, я бы из тюрем не вылезал.

— А Петрович это…? — полюбопытствовала я в надежде слегка прояснить инкогнито землянина.

— Да так, один хороший человек, — раздосадованно проворчал Барс, явно недовольный собственной болтливостью. — Как успехи?

— Неоднозначно. Поехали, совместим разговор с перекусом, — предложила я. Мужчина спорить не стал, и даже без напоминания, — хотя и с видимой неохотой, — пустил меня за руль.

И снова дорога предоставила возможность обдумать один важный вопрос и утрясти впечатления. Благо, до ближайшего приличного заведения, где можно было за разумные деньги спокойно пообедать, было минут двадцать размеренной езды.

Это был, наверное, первый раз в моей жизни, когда за меня кто-то заступился. Более того, заступился как за женщину совершенно не обязанный делать это посторонний мужчина. Так уж получилось, что в детстве я, — ввиду высокого роста и весьма боевого нрава, — была типичной «пацанкой», да и закончилось это самое детство очень рано. Ближайшее окружение у меня с раннего детства состояло, в основном, из представителей противоположного пола, но защищал за всю жизнь только один человек, и то — не от насмешек и подначек, а исключительно от реального физического вреда.

Ощущения были двоякими. С одной стороны — раздражение и досада. Я и сама вполне могла поставить обидчиков на место, и регулярно делала это до встречи с белобрысым мальчиком с Земли, так что его заступничество воспринималось как посягательство на мою самостоятельность. Но это как раз было ожидаемо и нормально.

А вот определённое удовольствие от такого поступка Барса уже настораживало и тревожило, и вытряхнуть его из головы не получалось. Никакие аргументы не помогали: ни машинальность этого поступка, ни его бессмысленность, ни вероятные последствия всего и сразу, начиная с возможной мести побитых пацанов и заканчивая неприятностями эмоционального характера для меня лично. Тщетно! Мне по-прежнему было приятно, что Барс вдруг воспринял меня не как боевого товарища, а как требующую его защиты женщину.

Кикку мне в задницу! Скорее бы решить проблему этого человека, улететь с Гайтары и навсегда с ним разбежаться. Ещё не хватало вспомнить, что я на самом деле женщина, со всеми вытекающими из этого факта проблемами!

С такими мыслями до кафе я добралась в крайне дрянном настроении, и стоило огромного волевого усилия не сорвать его на главном раздражающем факторе. Впрочем, сытная горячая еда довольно быстро примирила меня с действительностью; оказывается, я успела проголодаться.

Землянин тоже заметно обрадовался возможности подкрепиться, и использовал её на всю катушку. Хорошо, столики здесь изолировались друг от друга непрозрачными звуконепроницаемыми пологами (это был главный аргумент в выборе места для обеда), иначе всеобщее внимание нам было бы обеспечено: аппетит у моего спутника был, определённо, нечеловеческий.

— В общем, новостей у меня две, традиционно — хорошая и плохая. Хорошая состоит в том, что Ашвилар не убила твоего приятеля. А вот плохая — его кому-то продали, и совершенно непонятно, кому именно.

— Интересно, почему, — задумчиво хмыкнул Барс.

— Ну, во-первых, как я поняла, рыжих мужчин богатые дамы почему-то не жалуют. А, во-вторых, этот Кортик показал себя недостаточно старательным, жаловались на него. Не знаю уж, как у него это получилось, но Ашвилар решила не пытаться привести его в соответствие с требованиями, а просто избавилась. Может, он ей самой не понравился? Может, у него какие-то проблемы по этой части?

— Да я-то откуда знаю?! — удивлённо вытаращился на меня землянин.

— Вы же вроде друзья, пусть и в прошлом, — я неуверенно пожала плечами.

— Во-первых, подобные вещи нормальные люди обсуждают разве что с врачом, и то не сразу и под большим секретом, — хмыкнул он.

— Откуда такая уверенность? — озадаченно уточнила я. — Из опыта? — добавила насмешливо.

— Знакомый врач постоянно жалуется на молчание пациентов и буквально фонтанирует примерами, — спокойно отмахнулся он. — Так вот; а, во-вторых, я не видел его больше десяти лет, и о его жизни в течение этого времени имею весьма условное представление.

— Зачем же ты тогда полетел его спасать?

— Не спрашивай, — раздосадованно и, как мне показалось, виновато поморщился мужчина. — Полетел и полетел, какая теперь разница. К делу. Я правильно понимаю, что теперь нам всё-таки придётся разговаривать с Ашвилар?

— Не «нам», а мне, — педантично поправила я.

— Ну да, тебе. Я уже почти выучил, — он тяжело вздохнул. — Только в этот раз я тебя одну не отпущу. С физиономией бы что-нибудь придумать, кроме пластимаски!

— В каком смысле — не отпущу? — растерянно уточнила я.

— В прямом, — он невозмутимо пожал плечами. — Одно дело, попросить тебя о помощи; но вот заставлять делать всю грязную работу — это уже свинство. Кроме того, я буду очень за тебя беспокоиться, не имея возможности никак повлиять на ситуацию.

— Ты намекаешь, что я не могу постоять за себя? — я насмешливо вскинула брови.

— Можешь, — легко согласился он. — Но я за тебя постою гораздо эффективней, — мужчина улыбнулся уголками губ, но смотрел очень серьёзно и даже строго; кажется, он был решительно настроен воплотить свою идею в жизнь.

Я окинула землянина ещё одним оценивающим взглядом и задумчиво вздохнула.

Спрашивается, и что с ним таким делать? Вроде неприятностей доставляет уйму, и куда проще плюнуть на него, на Федерацию и прочие глупости, и унести ноги с Гайтары. Да, в какую-нибудь очередную помойку; но устроюсь я без особых проблем почти где угодно. А с тем фактом, что мои мечты если и сбываются, то каким-то очень загадочным образом, я смирилась уже много лет назад.

Но как-то… жалко его бросать. Странное ощущение; как будто не самостоятельного взрослого мужика кинуть надо, а утопить слепого котёнка. И даже стойкая уверенность, что этот парень и без меня не пропадёт, никак не помогает успокоить совесть. А ещё мне невероятно любопытно, кто он такой и что из себя представляет на самом деле, и это любопытство зудит, не давая думать ни о чём постороннем.

— Барс, ответь честно: зачем ты всё-таки сюда прилетел? Ты же сам говорил, что тебе этот человек чужой. Зачем надрываться? — задумчиво поинтересовалась я, побарабанив пальцами по столешнице.

— Как ни странно, это довольно серьёзный вопрос, — он медленно повёл плечами. — Летел переменить обстановку, отдохнуть. Что ты на меня так смотришь? Представь себе, действительно за этим и летел. А здесь… Посмотрел на Чуна. Посмотрел по сторонам; на бои, да хотя бы на тех четверых подонков, что на меня наезжали возле «Райских кущ». Всё это — откровенные отбросы, грязь, самые худшие представители человеческого общества без всяких «но». Других эмоций, кроме отвращения, большинство из них не вызывают. И после подобных впечатлений как-то вдруг стало очень паскудно смотреть на себя самого: оказывается, если сравнивать с идеалами из моего детства и Гайтарой, к последней я гораздо ближе. Почему-то это открытие не радует, — губы мужчины изогнулись в иронической улыбке.

— Проще говоря, теперь тебя грызёт совесть?

— Да, наверное.

— Ну, ты несколько сгущаешь краски, — я с сомнением качнула головой. Барс в этот момент был странно серьёзен; кажется, для него это открытие значило гораздо больше, чем казалось на первый взгляд. Что же у него там за «идеалы» такие в детстве были? С другой стороны, если он за пару грубых (при этом, что характерно, совершенно правдивых) слов в адрес посторонней взрослой тётки лезет в драку и называет это «дефектами воспитания», я догадываюсь, на что эти идеалы были похожи. — Настоящих подонков ты здесь ещё не встречал.

— А это уже неважно, мне для выводов и увиденного хватило. Я всяких людей в жизни встречал, но тут всё это как-то… наглядней. Наверное, потому что вся мерзость сконцентрирована и ничем не прикрыта. Ты мне лучше вот что скажи; почему ты не опасаешься встречаться с Ашвилар и уверена, что тебе ничего не грозит?

— Неожиданный вопрос, — растерянно хмыкнула я. — А вот это — не аргумент? — поскребла кончиками пальцев старый шрам на щеке.

— Нет, — заявил Барсик со своей обыкновенной обезоруживающе-искренней улыбкой. — Ты красивая, — огорошил меня он.

— Это новость, — я вытаращилась на него в искреннем недоумении. Красивой меня и до ранения никто не называл, разве что в шутку; а землянин, похоже, говорил именно то, что думал. — Что-то у тебя не то с восприятием, — резюмировала я, тряхнув головой.

— Это у прежних твоих знакомых что-то не то с головой, — возмущённо фыркнул он. — Человек не из одного лица состоит. Ты потрясающе красиво двигаешься, у тебя обаятельная улыбка, — когда ты всё-таки улыбаешься, — а уж про фигуру я вообще молчу. Таких красивых ног я…

— Я тебя поняла, — раздражённо оборвала рассуждения мужчины. Можно сказать, грубо соврала в лицо: понимать я его окончательно перестала. — Объясняю популярно. С Сангари Ашвилар я немного знакома, она часто бывала у Чуна и однажды из любопытства навела обо мне справки, выяснив, что последние лет десять я мало интересуюсь развлечениями сексуального характера, и даже подробно расспросила меня на эту тему. Да, для кого-то моя… фигура вполне может компенсировать жуткую морду, но возиться с моим лечением и «перевоспитанием» ей выйдет гораздо дороже, чем найти кого-нибудь поинтересней и посговорчивей. В общем, не нужна я ей, и это факт.

— Юна, а сколько тебе лет? — хмурясь, уточнил мужчина.

— Если мерить в земных стандартах, то около тридцати. А что?

— Да так, для общего развития, — отмахнулся он, явно передумав задавать какой-то ещё вопрос, и к моему облегчению переключился на другую тему. — У меня есть идея, как можно просто и гениально замаскировать мою приметную физиономию. Сделаем из меня тхантвахарха.

— Кого, прости? — озадаченно уставилась я на землянина.

— Э-э-э… я не помню, как они на галаконе, — он виновато развёл руками. — Ртутного.

— Кхм! — только и сумела высказаться я. А, прокашлявшись, уточнила: — И ты сумеешь его изобразить?

— Сейчас? Легко, — странно усмехнулся он.

— Но они не разговаривают на галаконе, а их родной язык…

Договорить мне собеседник не дал. С совершенно невозмутимым лицом он разразился длинным потоком шипяще-щёлкающих звуков. Потом, вдоволь налюбовавшись на выражение кромешного недоумения на моём лице, с насмешливой улыбкой меня успокоил:

— Не бойся, я не знаю их языка. У меня просто стоит расширенный лингводекодер.

— И после этого ты будешь утверждать, что не имеешь никакого отношения к правоохранительным органам? — подозрительно сощурилась я.

— Когда я такое утверждал? — хмыкнул он. Я опять замерла в растерянности, сообразив, что всё это были мои собственные домыслы, не подтверждённые ни фактами, ни чистосердечным признанием. — Хотя, честно говоря, я действительно не работаю ни на ФРУ, ни на галаполицию, ни на иные подобные структуры, а лингва — чистейший левак. Но качественный, этого не отнять. В общем, проблем не будет, надо только найти подходящий костюмчик.

Маскировка заняла у нас ещё около часа, и в конце я была вынуждена признать беспочвенность собственных опасений. Тем удивительней было наблюдать метаморфозу, что я точно знала — передо мной человек.

Коренное население одной из планет звезды Тау Кита, имевших приведённое Барсиком непроизносимое самоназвание, большинство людей (а вслед за ними и иных разумных) называли гораздо более метким и отражающим действительность словом — 'ртутные'. Внешне это были типичные гуманоиды, и у них, к слову, было куда больше общего с людьми, чем у тех же ферхалитов.

Я не была близко знакома с особенностями физиологии этих разумных существ, но определённое представление об этом загадочном виде имела. Например, широко известен был тот факт, что для ртутных кислород, необходимый человеку и многим иным разумным видам для дыхания, был смертельным ядом. Именно поэтому они за пределами родной планеты носили свои защитные комбинезоны и маски.

Эти разумные имели весьма специфическую манеру перемещения, за которую и получили своё народное название: быстрые текучие движения с короткими внезапными остановками. Катучий ртутный шарик на гладкой поверхности стола. Они двигались не намного быстрее людей, но — совершенно иначе. Настолько иначе, что спутать или сымитяровать было невозможно.

Вернее, так я думала до знакомства с Барсиком.

— Где ты этому научился? — не удержалась я от вопроса.

— Там же, где и всему остальному, — предсказуемо отмахнулся он. — Поехали, звезда моя, — вкрадчиво мурлыкнул мужчина, подходя ко мне вплотную и снова бесцеремонно вторгаясь в моё личное пространство; кажется, этот процесс по непонятным причинам доставлял ему удовольствие. Я волевым усилием удержала себя на месте, подавив рефлекторное стремление отшатнуться.

— Ну, поехали, планетоид, — смерила землянина мрачным взглядом и вздохнула.

Нет, маскировка была гениальна, но… как-то мне всё больше не по себе рядом с этим человеком. А что особенно странно, несмотря на эти ощущения не возникает настойчивого желания сбежать куда подальше.

Главным плюсом избранного Барсом образа было отсутствие необходимости в предыстории. Не нужно было придумывать и объяснять, как и с какой целью это существо оказалось в моей компании.

У ртутных была своеобразная логика и очень странные обычаи.

На каком-то жизненном этапе определённые представители вида искали себе… в приближенном переводе это действительно больше всего походило на идиому «путеводная звезда». Звездой мог стать кто угодно; вменяемой закономерности, объясняющий выбор ртутных, насколько мне известно, не вывел никто. И никто — не только из людей, но и некоторых других видов, — не был застрахован от внезапного появления на пороге ртутного с сакраментальной фразой «я буду следовать за тобой». Это был не вопрос, а утверждение, и ртутные следовали, невзирая ни на какие трудности. Причём просто следовали; не мешали, под руку не лезли, не стремились неотрывно находиться рядом и держать за ручку, но всегда находились поблизости. В самом начале контактов с этими странными существами случалось множество накладок, а сейчас большинство разумных относились к ним философски, кто мог — с юмором. У людей даже появилось расхожее выражение «пристал как ртутный».

При хорошем отношении, — то есть, когда «звезда» не создавала своему спутнику искусственных препятствий и по возможности упрощала процесс «следования», — ртутные даже порой помогали. Например, могли вмешаться в случае угрозы. О наличии у них особых боевых качеств я не слышала, но это компенсировалось их удивительной живучестью и способностью к самовосстановлению. Даже пресловутый кислород им хоть и вредил, но пожить в такой атмосфере ртутные могли очень долго. А для некоторых и такое подспорье было благословением; например, я знала случай, когда уроженец четвёртой планеты Тау Кита выбрал в качестве путеводной звезды пятилетнего ребёнка.

Зачем ртутные это делали и чем руководствовались в процессе, все ли они выходили в подобный «свободный поиск» или только отельные представители, в какой момент понимали необходимость окончания подобного «преследования» и что с ними происходило после, — достоверно было неизвестно. Но версий существовало множество, от самых простых вроде исследований и шпионажа до откровенно безумных. Я в этом вопросе придерживалась наиболее распространённой точки зрения тех, кого эта проблема не коснулась: расслабленного пофигизма. Ну, ходит и ходит; не вредит же, есть не просит, а при необходимости умеет держаться на почтительном расстоянии.

Поиски Сангари Ашвилар много усилий не требовали. Любой, кто хоть немного знал об этой женщине, был в курсе очень ограниченного количества её контактов. «Райские кущи», папаша Чун (являвшийся главным поставщиком живого товара и в свою очередь частенько арендовавший «воспитанных» Сангари проституток) и её собственный дом, — все места возможного пребывания Ашвилар.

В отличие от делового центра и окраин, воздушное пространство над этим жилым районом было надёжно закрыто от посторонних силовым полем, и просто так сюда сунуться было нельзя. На пропускном пункте охранная система затребовала от меня личные данные, цель и адрес визита, и несколько минут мы ждали вердикта. В итоге нам всё же разрешили пройти, но именно — пройти. Аэробайк остался снаружи.

— У вас с этой женщиной удивительно созвучные фамилии. Она — Ашвилар, ты — Инилар, — задумчиво проговорил Барс, когда мы ступили на пешеходную дорожку.

— Мы родом с одной колонии, — нехотя созналась я. Можно было отмахнуться незнанием и совпадениями, но я не видела смысла скрывать такой малозначащий факт.

— С какой? — полюбопытствовал он.

— С Ланнеи, — я спокойно пожала плечами. — Ты чего? — уточнила растерянно, потому что при этом слове мужчина отчего-то споткнулся.

— Да так, ерунда. Просто у меня порой создаётся впечатление, что наша галактика очень маленькая и тесная. Триллионы разумных существ, а порой такие совпадения случаются, что мама не горюй!

— Ты давай лучше в образ входи, — поморщившись, порекомендовала я.

— Уже, — насмешливо отмахнулся он, и только теперь я обратила внимание, что — да, действительно, уже. Скользящий едва уловимый глазом шаг — пауза, шаг — пауза. Гармонично, красиво, но — совсем не по-человечески.

— И всё-таки, когда ты успел ещё и этому научиться? — я задумчиво качнула головой.

— Это несложно, — безмятежно отозвался он. — Главное, поймать ритм. Ртутные, они забавные, за ними интересно наблюдать, но совершенно безвредные: у них проблемы с координацией, они слишком инерционны.

— В каком смысле? — заинтересовалась я.

— В самом простом. У тхантвахархов каждое движение — соединяющая две точки прямая. А плавные криволинейные жесты они не только выполняют с трудом, но и воспринимают через раз. Мне кажется, они потому и таскаются за представителями других видов — тренируются.

— Какая оригинальная у тебя теория, — я растерянно хмыкнула. — Никогда не слышала такой версии; но она, однако, выглядит гораздо жизнеспособней многих.

— Это не моя теория, а моего… хорошего знакомого, — со смешком возразил Барс. — У меня, увы, ни ума, ни фантазии на такое не хватило бы. Мы пришли? Тогда замолкаю, — прервался мужчина, и я толкнула старомодную калитку в невысоком заборчике, окружавшем пасторальную лужайку перед белым домиком с красной черепичной крышей.

Пейзаж был настолько приторно-сладким, что у меня буквально свело скулы; прямо «дом мечты» из рекламы с Пентора. Всё-таки, как у настолько умной женщины, как Ашвилар, может быть такое примитивное представление о прекрасном?!

Впрочем, один довольно грустный вариант в голову пришёл: она просто застряла в детстве.

До определённого момента наши с Ашвилар судьбы были до странности похожи. У обеих детство было почти безоблачным, обеим жизнь сломала война. Отцы погибли, а матери беженками покинули родину. Может быть, бежали на одном и том же корабле, доставившем их в эту дыру. Обе рано окончательно осиротели, обе были вынуждены очень быстро повзрослеть, просто — при разных обстоятельствах. Подробностей судьбы Ашвилар я не знала, да и не хотела знать, но разница была очевидна. Во мне та маленькая девочка давно уже умерла, а Сангари больше всего походила на ребёнка, притворяющегося взрослым. Это ощущение посещало меня ещё при первом с ней знакомстве, но только сейчас окончательно оформилось в связное представление. Просто до сих пор я не видела, где и чем живёт эта женщина; а всё это были яркие кукольные домики. Быть может, и своих «сотрудников» она воспринимала как куклы.

Дверь при нашем приближении красиво растворилась в воздухе, впуская в свободную прихожую. Здешние интерьеры хоть и не повторяли помпезность «Райских кущ», но вполне соответствовали «пряничному» образу всего домика. Хозяйка, предупреждённая охранной системой, вышла нам навстречу.

— Добрый день, Юнаро. Всё-таки решили обратиться к первоисточнику? — с мягкой ироничной улыбкой на чувственных губах поинтересовалась Ашвилар, окинув взглядом меня и замершего за моей спиной «ртутного». Барс в ответ на этот взгляд отвернул голову в сторону и что-то протрещал на непонятном мне языке, обращаясь к собственному отражению в зеркальной стене. Я едва удержалась от того, чтобы потыкать мужчину пальцем: уж очень похоже на прототип у него получилось. Та же манера разговаривать с пустотой или своим отражением, та же привычка на своём странном языке «передразнивать» всех, с кем встречается «звезда». На языке и в традициях преследуемых субъектов ртутные произносили только ту самую священную фразу, а больше никто никаких понятных слов от них не слышал.

Где же Барс всё-таки умудрился изучить повадки такого количества разумных видов? Кариоты, ртутные, уязвимые места ферхалитов…

— К первоисточнику чего? — уточнила я.

— Ну, вы сначала разыскивали этого человека в моём раю, теперь — вообще пришли ко мне домой. Никогда не поверю, что он вам просто настолько понравился, — она медленно качнула головой всё с той же улыбкой. — Может, вы всё-таки оставите это существо за дверью? — неприязненно кивнула она на Барсика, опять изображающего синхропереводчик.

— На это я пока не готова, — хмыкнула я в ответ. — Я думала спросить вас о том человеке напрямую, но для начала хотела обойтись без этого.

В ответ хозяйка кивнула и жестом велела следовать за собой.

Сангари было сложно назвать красивой женщиной, но это с лихвой искупалось личным обаянием и ухоженной холёной наружностью. Я, правда, та ещё ценительница прекрасного, но на мой взгляд эта внешность очень подходила её манерам, характеру и занятию. Стильная идеальная стрижка коротких светлых волос, внимательные тёмно-серые глаза с искорками, нежная чистая кожа, чувственные губы. Алый шёлковый халат подчёркивал очень женственную фигуру с широкими бёдрами, полной грудью и узкой талией.

— Так зачем вам этот рыжий? — полюбопытствовала она, присаживаясь в кресло в гостиной и жестом же предлагая присесть мне. Мой спутник замер в углу комнаты, отвернувшись к нам спиной.

Остряк-самоучка.

— Один человек, которому я многим обязана, попросил меня найти этого рыжего для его знакомой. Кажется, он дорог ей как память.

— И что, ты делаешь это бесплатно? — вопросительно вскинула брови собеседница.

— Я делаю это в счёт долга, — возразила я, без труда понимая, к чему она клонит.

— Значит, если я тебе сейчас не отвечу, то обеспечу этим большие неприятности? — сыто улыбнулась она.

— Увы, нет, — я насмешливо хмыкнула. — Он не настолько нужен. Но не волнуйся, от тебя бескорыстности не потребуется.

— Как интересно, — мурлыкнула она. — Что бы мне с тебя взять? Просто деньги? Как-то скучно. Может быть, отдашь натурой? — Ашвилар мягко подалась вперёд, хищно сверкнув глазами. Нельзя сказать, что подобное заявление сильно меня шокировало, — Сангари весьма экстравагантная в подобных вопросах особа, — но озадачило.

— Боюсь, тебе не понравится, — хмыкнула я. — Давай я отдам тебе столько денег, сколько стоил бы час с этим рыжим, и мы на этом разойдёмся?

— Час?! — рассмеялась она. — Как минимум сутки! Ты же заберёшь его навсегда, правда?

— Если бы он был у тебя, я бы ещё поняла твои аргументы. Но ты же его продала, разве нет? И теперь хочешь содрать с меня ещё раз его стоимость?

— А почему нет, — она пожала плечами. — Вариантов-то у тебя нет.

— Варианты есть всегда, только смерть без вариантов, — задумчиво ответила я. — Не боишься за свою жадность закончить также, как папаша Чун?

— Это угроза? — вскинула брови она. — Это выражение надежды на разумный диалог, а не на попытку кинуть лоха, — спокойно возразила я. — Ну так что? Час?

— Ночь. Или ищи другие способы добычи информации.

— Ночь с ним. А он, насколько я помню, не пользовался популярностью.

— Кикку тебе в глотку! Хорошо, — поморщилась она. — Деньги вперёд. Хотя… может, передумаешь? — усмехнулась Ашвилар.

— Как-нибудь в следующий раз.

Сумму в итоге хозяйка «райских кущ» запросила внушительную, но не запредельную; наверное, действительно — честную. Я перевела указанную сумму, и вопросительно уставилась на Сангари.

— Твоего рыжего купил Чёрный Иниол. Насколько я поняла, на какую-то из дальних плантаций.

— Почему он купил у тебя его одного? Он же обычно партиями берёт, — поинтересовалась я. Хотя больше всего хотелось грязно выругаться.

— По случаю, — безмятежно пожала плечами женщина. — Инни — мой постоянный клиент, — пояснила она, интонацией выделив «мой». — Мы с ним болтали, речь зашла о достоинствах и недостатках моих мальчиков. Вот я и пожаловалась на этого рыжего, уж совершенно он никакой был, даже при всех моих усилиях и на препаратах. Такое тоже случается; ну, нет у мальчика данных, увы. Да ещё и типаж экзотический. Инни и предложил его выкупить по вполне приличной цене. Отбить затраты, конечно, не получилось, но больше бы мне за него никто всё равно не дал. Да он и столько не стоил, просто Черныш захотел сделать мне приятное, — довольно улыбнулась она. — Это всё?

— Да, пожалуй. На какую конкретно плантацию его отправили, ты не в курсе?

— Да я не интересовалась особо. Но он упоминал, что на Рогатом мысе очень высокая смертность среди рабов. Наверное, туда: рыжик, хоть в постели ни на что не годен, очень сильный и выносливый мальчик.

— Рогатый мыс — это именно там, где он иниол выращивает? — уточнила я. Иниолом назывался ядовитый кустарник с одной из планет расселения, из плодов которого изготавливали мощный галлюциногенный наркотик.

— Да, конечно. Оттого и смертность, — хмыкнула она. — Но шансы у тебя есть; не думаю, что он настолько уж быстро отправился на свидание с предками.

— Спасибо, — кивнула я, поднимаясь с места.

— Пожалуйста. Люблю деловых людей и деловые разговоры. Ты же найдёшь выход сама?

— Без проблем, — кивнула я.

Выход действительно нашла. На Барса не оглядывалась: даже не сомневалась, что он скользит следом.

— Ты выглядишь уж очень мрачной. Что это за Иниол, и почему это настолько плохо? — не выдержал землянин, когда мы вышли на улицу.

— Погоди, — поморщилась я. — Не здесь.

Место меня тревожило не слишком; скорее, это был хороший повод выиграть время и подумать. Попытаться разобраться в собственных мыслях и приоритетах и понять, что делать дальше. Ставки вдруг взлетели гораздо выше, чем было в начале, и я никак не могла решить, готова ли я на такое или нет.

Дата добавления: 2015-11-04