Дарья Андреевна Кузнецова 5 страница

Чем ещё можно было объяснить подобную манеру вождения, я не представляла.

Нет, глупо спорить, летал он потрясающе; лучше всех, кого я знала. Просто потому, что в противном случае мы вместе с байком превратились бы в кроваво-металлическую кашу, размазанную тонким слоем на добрый квартал. И никакая защита бы не спасла: она рассчитывается на более-менее средние скорости и равномерное движение в анатомически правильном положении. Барс же вёл так…

От скорости и перегрузок захватывало дух и даже кружилась голова. Хотя страшно не было, но не благодаря Барсику; судьба благополучно изжила во мне почти все ужасы. Боялась я, пожалуй, только какой-нибудь ужасно мучительной смерти, или, вернее, остаться калекой, но здесь и сейчас мне такое точно не грозило: тут даже мяукнуть не успеешь.

Зато узнала много нового. Например, что путь, на который я затратила бы больше получаса, можно преодолеть за какие-то семь минут. Или, например, что аэробайк способен выполнять некоторые фигуры сложного атмосферного пилотажа. До «петли Нестерова», к счастью, не дошло, но к «бочкам», «горкам» и пике я даже успела привыкнуть. К чему привыкнуть не удалось, и, честно говоря, даже пытаться не хотелось, — так это к проведению всех манёвров буквально в считанных сантиметрах от других участников движения. Кажется, Барсик даже спровоцировал пару аварий, но я не успевала оглядываться.

Когда дорога кончилась, и мы припарковались на нужном ярусе знакомого здания, я едва поборола порыв упасть на колени и демонстративно облобызать дорожное покрытие.

— Как ты только дожил до своего возраста? — проворчала, стягивая шлем.

— Этим вопросом задаются абсолютно все мои знакомые, — весело хмыкнул он. — Но я думаю, ответ прост и придуман ещё нашими древними предками, а именно — «дуракам везёт». Хм, а ты молодец. Смотри-ка: руки не дрожат, ноги держат, взгляд осмысленный, даже цвет лица естественный. А у меня даже Варька первое время заикалась!

— Так ты мне, значит, проверки устраиваешь? — недобро сощурилась я.

— Нет, что ты! — он вскинул руки в жесте капитуляции и тряхнул головой. Физиономия была слишком честной, чтобы с ходу поверить в его раскаяние. — Немного, — сознался он под моим пристальным взглядом. — Я обычно с пассажирами осторожничаю, с любыми, а тут просто было интересно, как ты отреагируешь. Никогда не встречал таких отважных женщин, — искренне улыбнулся он.

Я только неодобрительно поморщилась в ответ, — не люблю лесть, особенно настолько примитивно-грубую, — и кивком велела парню следовать за собой.

Этот район был из числа тех, которые принято называть «трущобами». Грязный, обшарпанный, не располагающий к прогулкам в любое время суток; и тем не менее, здесь было людно. С гиканьем носилась небольшая группа разнокалиберных (включая видовую принадлежность) детей, шумно обсуждали что-то две женщины. Наше с Барсом появление незамеченным не осталось, и я порадовалась, что охранная система на байке стоит надёжная и высококлассная. Так что был шанс по возвращении найти его на прежнем месте.

Общеизвестно, что лучшими программистами (в вопросе человеческих технологий, разумеется) являются выходцы с Ялла, одного из информационно-индустриальных центров Федерации. У них там сравнительно недавно даже зародилось нечто среднее между псевдо-религией и субкультурой с уклоном в машинный разум и представлением о мире как о большой компьютерной системе. Но местные силовые структуры держат этих ребят у ногтя и, честно говоря, правильно делают.

Дони религиозным фанатиком не был, и хоть любил показать себя безвинно пострадавшей за идею жертвой правительственного произвола, но дёру из Федерации дал совсем не по причине культурных разногласий. Он просто посчитал себя умнее всех и попытался обойти систему безопасности одного из банков. Даже почти обошёл, но «почти» — не считается, и остался парень не только без сладкой жизни, но ещё и в международном розыске с арестованными счетами. В общем, едва унёс ноги от галаполиции и забился сюда.

Жизнь столкнула меня с ним недавно, знакомы мы были весьма поверхностно, но это не мешало мне знать его адрес и иметь приглашение «обращаться, если что». Разумеется, за приличную плату. Тратить деньги на глупости гостя с Земли я не собиралась, но идея, чем расплатиться с компьютерным гением, у меня имелась.

Грязный коридор, обшарпанный лифт, ещё один коридор. Ждать ответа у одной из малопримечательных дверей пришлось очень долго. Я бы даже усомнилась в правильности адреса и наличии хозяина дома, если бы в два моих предыдущих визита все развивалось по другому сценарию. Но Дони всегда был дома и всегда очень долго добирался до двери, полагая, что пришедший с важным вопросом посетитель непременно дождётся, а на неважные и отвлекаться лишний раз не стоит.

Донателло Бер, он же Дони, появился на пороге собственной квартиры через пару минут. Он обладал совершенно типичной внешностью человека, проводящего дома со своими электронными игрушками всю жизнь: тощий, мелкий, сутулый, с неопрятными длинными чёрными волосами; сильнее всего он напоминал облезлую подвальную крысу. Рядом с более-менее примелькавшимся Барсом яллин выглядел особенно жалким. Обманчивое впечатление: щуплый Дони на мой взгляд был гораздо опаснее землянина. Потому что белобрысый, конечно, страшное и разрушительное оружие, но он вопиюще прямолинеен и порой искренен до наивности, а Донателло — умён, хитёр и крайне злопамятен.

— А, Рунка, привет, — кивнул мне, будто только что опознал, Дони. Будто не увешан весь коридор и все подступы его следящими маячками. — Хахаль? — он качнул головой в сторону Барса, обежав взглядом внушительную фигуру.

— Хуже, — невозмутимо ответила я. Землянин это высказывание не прокомментировал, только усмехнулся как-то странно; не то иронично, не то злорадно, не то с предвкушением. — Дело есть.

— А деньги есть?

— Лучше, есть информация. Мы так и будем здесь разговаривать?

Дони тряхнул головой и отступил в глубины своей тёмной берлоги, кивком велев следовать за собой.

— Рунка — это фамилия? — полюбопытствовал мой спутник.

— Рунка — это такое животное с Ялла. Нечто среднее между земным белым медведем и котом, — иронично хмыкнула я.

— Остроумно, — задумчиво согласился Барс.

Я в ответ только кивнула. По чисто субъективным причинам это прозвище мне не нравилось: навевало печальные мысли. Горевать о несбывшемся я отучилась уже много лет назад, а эта мелочь почему-то цепляла. Хотя, казалось бы, мало ли, кем планируют стать в будущем дети дошкольного возраста?! Я лет в пять мечтала заниматься изучением крупных хищников в естественных условиях, и рунка была моей любимицей. Потом я мечтала стать хирургом. Или пилотом. Или секретным агентом. Смешно, но в какой-то мере удалось воплотить все эти желания; и хищники были, хотя и двуногие вроде Барса, и пилотировать я умею, и с оказанием первой помощи хорошо знакома… я вообще много чего умею.

— Что там у вас? — полюбопытствовал Дони, впуская нас в святая святых. Землянин с любопытством заозирался, рассматривая сложную дорогую технику в виде десятка разнокалиберных голопроекторов, нескольких хитрых компактных станков, небольшой химлаборатории и груд чего-то ещё, по мелочи. Я подозревала, что яллин мог при желании, не выходя из дома, собрать в этой своей подпольной мастерской пару кварковых бомб.

— Нужно выяснить судьбу одного человека, сгинувшего в заведении папаши Чуна, — подал голос Барс. — Я могу назвать дату, когда он последний раз выходил на связь, и описать его внешность. Могу сказать имя и прозвище, но вряд ли он выступал на боях именно под ними.

— И где я должен его искать? — удивлённо вскинул брови Дони.

— В архивах Чуна, конечно, — я пожала плечами.

— Это вы его что ли грохнули? — выражение лица яллина стало ещё более озадаченным.

— Нет, мы удачно воспользовались случаем. Ну так что, возьмёшься?

— Сколько? — сощурился он.

— Всё остальное содержимое этих носителей информации и право распоряжаться им по своему усмотрению.

— Это в любом случае, а денег сколько? — даже бровью не повёл Донателло.

— Ты не оборзел ли? — насмешливо поинтересовалась я. — Ты за содержимое всех его архивов такие суммы с нужных людей стрясёшь, что хватит на безбедную старость твоим внукам.

— Так это когда будет, да и риск… — попытался понаглеть Дони, но взгляд его запнулся о многообещающую ухмылку Барса и погрустнел. — Злые вы. И жадные, — обиженно сообщил он.

— Да, — не стала отрицать очевидное я. — Ладно, мальчики, вы общайтесь, а я пока кофе заварю. На всех, — перебила синхронно открывших рты мужчин.

— Юн, не в службу, а в дружбу: если есть сахар… — в голубых глазах землянина была почти мольба.

— Прихвачу. А зачем тебе столько сахара? — не удержалась я от вопроса.

— Чтобы ноги не протянуть, — вместо Барса почему-то ответил Дони, разглядывая гостя с живым интересом. — Давно на ускорителях? — в голосе яллина неожиданно прозвучало искреннее сочувствие.

— Всю жизнь, — криво ухмыльнулся в ответ землянин.

А я, растерянно хмыкнув себе под нос, отправилась во вторую и последнюю комнату берлоги Дони. Этот парень жил двумя вещами: своей электроникой и хорошим кофе. В предыдущие визиты у меня сложилось впечатление, что яллин одним этим кофе и питается, как до сих пор не протянул ноги на такой диете — непонятно. Я никогда не была особой любительницей этого напитка, я вообще спокойно отношусь к еде; но не воспользоваться случаем и не распотрошить закрома беглого хакера было почти преступлением, уж больно хорош был продукт.

Пока руки были заняты механической работой, голова обдумывала слова Дони и ответ на них землянина. Странно, почему я не подумала, что Барс сидит на какой-то химии? Про биороботов и генетические эксперименты подумала, а про гораздо более простой и логичный вариант — нет. Опять меня ввела в заблуждения манера общения этого парня: он слишком спокойный и уравновешенный для человека на стимуляторах. Доводилось встречать любителей этого дела, даже какое-то время самой доводилось принимать; вспыльчивость, раздражительность и немотивированная агрессия — это минимальный набор новичка. А у тех, кто злоупотребляет, вообще крышу сносит. Интересно, как у Барсика получается сохранять здравость рассудка, если он в самом деле сидит на ускорителях достаточно долго?

Кое-что это открытие, конечно, прояснило, но вопросов меньше не стало. Во-первых, стало очень интересно, как Дони вот так с одного взгляда поставил моему спутнику диагноз, и совсем уж непонятно, откуда взялось это сочувствие. Во-вторых, личность Барса начала вызывать ещё больше вопросов: чем же он занимается, если действительно продолжительное время (вряд ли в самом деле всю жизнь) употребляет эту дрянь? Ну и, в-третьих, даже с учётом химии он слишком хорош. Да, реакция и скорость — хорошее подспорье, но технику и опыт они не заменяют.

Какая-то мысль крутилась на краю сознания. Был какой-то очень простой и очевидный ответ, объединяющий все эти предположения, но найти его никак не получалось.

В моём общении с Барсиком была и ещё одна странность. Необычные существа, вызывавшие любопытство, на моём жизненном пути попадались довольно часто, но прежде я старалась держаться от неординарных личностей подальше. А сейчас почему-то очень хотелось разобраться в странном землянине. И вспомнить наконец, где же и при каких обстоятельствах я могла видеть его физиономию?

А потом подоспел кофе, и размышления пришлось отложить до лучших времён.

Когда я вошла, чёрная и белая головы склонялись над чем-то маленьким, лежащим на столе и скрытым от меня широкими плечами землянина. Мужчины о чём-то тихо переговаривались, а, вернее, Дони что-то вполголоса объяснял, и в его речи отчётливо звучало веселье. Вот так, сидя рядом, они особенно эффектно контрастировали, являясь абсолютными противоположностями.

К моему искреннему удивлению, эти непохожие люди общий язык нашли мгновенно. Кажется, я по-прежнему здорово недооцениваю мальчика с Земли. Не мог же Дони просто попасть под сокрушительное обаяние Барса, правда?

— Мальчики, вы должны аннигилировать, — не удержалась я от усмешки, выставляя на стол кувшин кофеварки, кружки и коробку с сахаром для Барса. — Как частица и античастица, — пояснила в ответ на вопрос в двух парах глаз. Дони пренебрежительно фыркнул, опять уткнувшись в небольшую голограмму, а землянин с улыбкой пожал плечами.

— Аннигилировать вряд ли, масса разная. Обыкновенный ядерный синтез, — хмыкнул блондин.

— Смотри, он? Записан как Кортик, — в зародыше оборвал наш высоконаучный диспут Дони, и над столом появилось весьма качественное изображение приятного молодого мужчины довольно экзотической наружности. Экзотичности ему придавал ярко-рыжий цвет коротко остриженных волос, веснушки и курносый нос; очень уж редкая масть, да ещё цвет такой насыщенный.

— Похож, — кивнул Барс, со странным выражением лица разглядывая голограмму.

— После проигрыша был продан некоей Сангари Ашвилар. Знакомое имя; сейчас найду про неё что-нибудь интересное.

— Нет необходимости, я тебе и так расскажу, — поморщилась я. — Ашвилар — одна из самых известных сутенёрш города. Не удивлюсь, если бой был заказной, и заказала твоего приятеля Чуну именно она.

— Если я тебя правильно понял, у нас большие проблемы, — задумчиво проговорил белобрысый, пристально глядя на меня.

— Ты понял меня правильно. А уж какие проблемы у твоего приятеля, я вообще молчу! — я кивнула на портрет. — По слухам, «воспитанием» собственных приобретений она занимается самостоятельно, и осечек не бывает. То есть, если этот парень попал к ней, то он либо труп, либо послушный раб со сломанной волей.

Барс заметно помрачнел, задумчиво побарабанил по столу пальцами, не отрывая взгляда от голограммы.

— В любом случае, я должен в этом убедиться, — наконец, высказался он. Я почему-то даже не сомневалась в таком решении. — Если он мёртв, я должен знать наверняка, а если жив — забрать отсюда.

— Кто он тебе? — растерянно уточнила я.

— Сейчас — никто, — невозмутимо пожал плечами мужчина. — Когда-то давно был другом. Просто я обещал его сестре разобраться, а обещания я привык выполнять.

— Свадебный подарок? — ехидно ухмыльнулся Дони.

— И ты туда же, — Барс состроил мученическую гримасу, и я не удержалась от насмешливого хмыканья: столько раздражения, усталости, недовольства и отвращения было в этом выражении, и так отчётливо они читались на его лице. — По делу ещё что-нибудь есть?

— Только тот факт, что вам нужно спешить, — пожал плечами Дони. — Через недельку удирать будет поздно.

— Сам знаю, — поморщился землянин. — Нам нужно управиться за день. Юна, ты знаешь, где искать эту бабу?

— Ашвилар? — со смешком уточнила я. «Баба» в исполнении Барса, да ещё применительно к данной конкретной особе, звучало очень… специфично. — Догадываюсь. А что, ты хочешь сдаться в заложники?

— Я хочу свернуть ей шею, — вздохнул Барс. — Но пока ограничимся разговором.

— Ты идиот? — растерянно уточнила я. — Это была шутка. Ты что, серьёзно собрался к ней идти?! Да ты оттуда не выйдешь, каким суперменом бы ни был!

— У тебя есть другие предложения, отличные от «прийти и всех убить»? — вопросительно вскинул светлые брови мужчина.

— Ты точно землянин? — подозрительно сощурилась я. — Как-то ты слишком спокойно рассуждаешь о смерти, вашим это обычно не свойственно. Ты, случаем, не наёмный убийца?

— Не убийца. Это просто дурная наследственность, — хмыкнул он.

— Эм… Ребят, а я вам не мешаю? — возмущённо подал голос Дони. — Я вообще-то против обсуждения на моей территории таких вопросов. Я вам информацию нужную дал? Дал. Не задерживаю!

— Да погоди ты, — поморщился Барс. — Юнаро, у тебя есть какие-то другие предложения?

— Нужно найти контакты, выяснить…

— Проснись! Через неделю этой планеты не станет! — раздражённо оборвал он мою речь. — Нет у нас времени на выяснение! Более того, через без малого сутки я слягу пластом, и в этот момент я предпочитаю находиться на борту драпающего отсюда на всех парах корабля!

— Во-первых, не кричи на меня, — со спокойной усмешкой проговорила я. Недовольный Барсик выглядел внушительно, очень напоминая выражением лица собственного хищного тёзку; но — почему-то не впечатлил. Наверное, потому что от него не исходило реальной угрозы. Зато это уже вполне походило на поведение человека на стимуляторах, мне даже немного полегчало. — Я этого не люблю, а со слухом у меня всё в порядке. Во-вторых, не перебивай: ты даже не узнал, что я хочу сказать, а уже рычишь. Ну и, в-третьих, провалами в памяти я тоже не страдаю. Хотя про сутки мне и интересно; что с тобой будет?

— Доживём — увидишь, — поморщился он. — Извини, меня просто очень раздражает эта ситуация. Что ты предлагаешь?

Выражение лица по-прежнему было недовольным, но была достойна уважения хотя бы попытка взять себя в руки.

— Для начала просто прийти и спросить. Если он там, вряд ли его за просто так содержат на полном пансионе; в таком случае его можно будет просто арендовать на некоторое время и поговорить, и уже потом изыскивать возможности. Его несложно будет отыскать: рыжих на этой планете не так уж много. Если он не пользуется особой популярностью, можно будет просто выкупить. Насколько я понимаю, в финансовом вопросе ты не очень-то ограничен?

— Зависит от того, насколько проблемы с дальней связью сказались на работе местных филиалов банков, — пожал плечами Барсик. — Может, всё-таки просто взять эту бабу за горло? Не уверен, что сумею изобразить клиента, желающего снять мальчика, — он хмыкнул, забавно сморщив нос, а я не удержалась от тяжёлого вздоха.

— Котик, у тебя с головой проблемы, или с памятью? — уточнила, качнув головой. — Если ты туда пойдёшь, ты оттуда не выйдешь, сколько можно тебе это повторять?! Не спасут тебя твои таланты к мордобою! Ты же не в скафандре полной защиты, чтобы на тебя не действовали усыпляющие газы и прочие прелести жизни!

— Извини, — недовольно поморщился землянин. — Я просто никак не могу привыкнуть и поверить, что тут всё на самом деле вот так. Бред какой-то, честное слово, — недовольно фыркнул он и с мрачным видом отхлебнул кофе.

— Нет, чувак. Это называется — равноправие, — задумчиво вздохнул Дони и принялся участливо хлопать поперхнувшегося при этих словах Барса по спине.

— Кстати, а когда это трепло успело поделиться с тобой новостями? — полюбопытствовала я, мысленно искренне удивляясь скорости нахождения нелюдимым Дони общего языка с землянином. Пожалуй, это в самом деле какое-то свойство личного обаяния белобрысого; мне вот тоже приходится постоянно напоминать себе, что знаю я его меньше суток. Барсик при всей своей искренности, порой переходящей в наивность, и прямолинейности умудрялся производить впечатление очень надёжного человека, на которого можно положиться и которому можно доверить любое дело. Необычное сочетание. Впрочем, этот землянин весь — одна сплошная необычность…

— Какими… а, ты про участь этого клоповника? — уточнил яллин. Барс вслух возмутиться «треплу» не сумел, потому что кашлял, но бросил на меня укоризненный взгляд. Впрочем, укор был насмешливый, без обиды. — Я уже давно в курсе, ещё до начала операции, — он невозмутимо пожал плечами. — Пути отхода предусмотрел, деньги перевёл, уже даже с подходящим кораблём договорился. Капитан, кстати, не в курсе блокады, так что у него может найтись несколько дополнительных мест, если других вариантов не найдёте.

— Спасибо за предложение, учтём, — кивнула я, поднимаясь с места. — Ладно, раз вы тут так сдружились, я вас оставляю. Пойду наводить справки.

— Я тебя довезу и подожду, — вскинулся Барсик.

— Ой, вот чего не надо, так это везти меня куда-то, — поморщилась я. — Лучше бы ты в самом деле остался здесь, но — ладно, не будем тратить время на метания туда-сюда. Только за рулём в этот раз я.

— Спасибо. Я твой должник, — искоса глядя на меня, тихо и очень серьёзно проговорил мужчина, когда мы вышли из квартиры Бера.

— Только это меня и успокаивает, — вздохнула я.

Я стараюсь никогда не лезть в чужие дела и не связываться с чужими проблемами. Как правило, помощь окружающим — деяние наказуемое, и за неё обычно расплачиваются гораздо дороже, чем за вред. А вот сейчас я совершенно добровольно помогала этому парню с Земли, и всё никак не могла понять: зачем я это делаю?! Ничто не мешало мне сейчас попросту кинуть этого доверчивого мальчика и убраться с Гайтары куда подальше.

Совесть проснулась? Не исключено; как ни странно, атрофироваться от длительного неиспользования она пока ещё не успела. Послушно притихала после хорошего пинка, но каждый раз настырно пыталась напомнить о себе. Видимо, слишком качественные основы воспитания были заложены в детстве, когда только формировалась личность. Но это было привычно и понятно; внове было только отчётливое нежелание сейчас с ней спорить.

Впрочем, стоило крепко задуматься над этим вопросом, и ответ нашёлся. Интуиция, которой я привыкла доверять, в голос твердила: этот человек действительно имеет нужные связи, он действительно способен помочь мне легализоваться на территории Федерации. То есть, он был моим шансом навсегда распрощаться с клоаками вроде Гайтары и обосноваться в приличном чистом мире.

Федерация — не единственное относительно благополучное человеческое государство, да. Но договора о выдаче разыскиваемых преступников у неё нет только с совсем уж отсталыми гадючниками, а меня федералы ищут, и примут с распростёртыми объятьями. За головами «Бойцовых котов», помнится, была славная охота, стоившая мне половины лица. А за последнего живого, да ещё и свободного представителя этого «племени», в своё время ушедшего из-под самого их носа, галаполиция с ФРУ перегрызут друг другу глотки.

Я смертельно устала бегать и прятаться по помойкам. Очень хотелось, продолжая кошачью аналогию, свернуться калачиком на тёплой подушке и вволю дрыхнуть, отъевшись на сытных харчах, не задумываясь над поиском провианта и отслеживанием голодных собак. А если всё сложится плохо, и харчи окажутся тюремными… может, это тоже не худший вариант. Говорят, тюрьмы в Федерации комфортабельней многих отелей Гайтары, а на «вышку» потянуло только пятеро старших котов. Жалко, что по моему делу нет срока давности, а точную цифру из приговора я не помню. На пожизненное точно не наскребла, а вот на сколько конкретно?!

За размышлениями о смысле жизни я незаметно добралась до центра города. Когда двигаешься более-менее в потоке, а не так, как водит Барсик, вполне можно отрешиться от процесса и думать о постороннем. Здесь рефлексы работают даже лучше, чем разум.

На месте пассажира землянин вёл себя примерно: руки не распускал, держался аккуратно, без попыток придушить или свалиться с аэробайка. К концу дороги я даже умудрилась почти забыть о его существовании.

— Приехали, — сообщила я, стягивая шлем и тонкий потёртый подшлемник. — Сиди тут, прячь свою физиономию и жди меня, постараюсь побыстрее. Я могу надеяться, что ты в моё отсутствие никуда не вляпаешься?

— Сделаю всё, от меня зависящее, — развёл руками Барс. А большего требовать от него я и не могла.

Название «Райские кущи» удачно гармонировало со всем этим заведением, начиная с местоположения в самом элитном районе и заканчивая интерьером. Очень пафосно, очень напыщенно, очень дорого и без фантазии. От кричащей варварской роскоши обстановки и обилия красного, розового и золотого откровенно тошнило и хотелось закусить чем-нибудь жутко кислым или горьким. Даже странно; Сангари Ашвилар — очень умная женщина, неужели она действительно считает, что это красиво? И, самое главное, как можно вот это считать уместным? Большая часть клиентов этого места — мужчины, как им-то не плохеет с декора?

— Чего пожелает госпожа? — не успела я толком оглядеться в просторном холле, как передо мной появилась тоненькая фигура существа неопределённого пола. Щуплый подросток лет двенадцати на вид был облачён в белоснежные летящие одежды. Если судить по золотым кудрям и миловидному личику, он изображал ангела из тех самых «кущей». Шевельнувшееся в душе отвращение и злость потухли, не успев толком сформироваться: я сообразила, что передо мной не человек, а къюргар.

Этих существ, прародиной которых была планета Къюрг, — вторая планета звезды РК347-0903 в человеческой классификации, — люди очень часто называли между собой «оборотнями» или «метаморфами» за сходство с соответствующими мифологическими персонажами. Оное сходство заключалось в умении менять внешний вид, по сути же къюргары не имели ничего общего со старыми сказками.

Частью жидкие, частью — газообразные, а частью состоящие из мелкодисперсных взвесей различных твёрдых веществ, они могли принимать практически любой облик вплоть до иллурцев и иных ещё более чуждых людям негуманоидных видов. Они довольно редко покидали родную планету, и лично я знала о них немного, а встречала в живую всего пару раз. Во всяком случае, встречала осознанно: къюргары очень талантливо маскируются, в человеческом облике их выдаёт только лёгкая размытость силуэта и рассеяние падающего света над условной кожей, создающее ощущение свечения. В общем, на роль ангела он подходил как нельзя лучше.

— Госпожа пожелает мужчину, — с любопытством разглядывая представителя иного вида, ответила я. — Человека, — поспешила уточнить.

— Одного или нескольких? Какого возраста? У госпожи есть конкретные предпочтения? — мягко прожурчал къюргар, почти неуловимо для глаз изменяясь. Вроде бы, всё осталось по-прежнему, но теперь пол этого существа однозначно был мужским. Привратник подстроился под индивидуальные предпочтения?

— Есть, — кивнула я.

— Тогда позвольте я провожу вас к тому, кто сможет помочь с выбором, — поклонился къюргар и двинулся к одной из дверей в округлой стене холла.

Тому факту, что «помощником» моим оказалась человеческая женщина моего возраста, я не удивилась: всё для психологического комфорта посетителей. Высокая брюнетка с недлинными волосами и обаятельной улыбкой. Её сложно было назвать красивой или хотя бы привлекательной, но взгляд и эта самая улыбка вызывали безотчётную симпатию.

— Добрый день, — дружелюбно улыбнулась женщина, поднимаясь с кресла. Обстановка в комнате располагала к задушевной беседе: приглушённый свет, мягкие диваны, накрытый для чаепития столик. Не кабинет, личная гостиная лучшей подруги и жилетки по совместительству. — Меня зовут Арда.

— Добрый день, Арда, — кивнула я, продолжая с интересом озираться. Къюргар когда-то успел ускользнуть, прикрыв за собой дверь.

— Присаживайтесь, и расскажите мне, чего бы вам хотелось? — на тот факт, что я не представилась, собеседница отреагировала совершенно спокойно. Не заставили её и бровью повести ни мои мешковатые штаны полуспортивного покроя, ни высокие ботинки, ни линялая футболка под полурасстёгнутой курткой. М-да, интерьеры подкачали, а вот персонал на высочайшем уровне. — Хотите чаю? Вина? Лёгкий расслабляющий массаж? Или, может быть, ещё что-нибудь?

— Нет, спасибо, — я не удержалась от усмешки, но на диван присела. А ничего так, удобно.

— Тогда поделить со мной своими пожеланиями, — вновь сменила стиль поведения собеседница, перейдя на спокойный деловой тон без панибратства.

— Мужчину, — хмыкнула я.

— Какого-то конкретного типа? — ободряюще улыбнулась Арда.

— Да, более чем. Физически развитый, сильный, обаятельный. А, главное, рыжеволосый; такой, совсем-совсем рыжий, с веснушками.

— Какой удивительный и оригинальный выбор, — с восторженным удивлением сообщила она. Удивление, кажется, даже было искренним.

— Да я одного видела недавно, и меня замучило любопытство: везде ли он настолько рыжий, и насколько сильно покрыт веснушками, — искренне поделилась я. Что характерно, не соврала: про веснушки мне действительно было любопытно.

— Кхм, в самом деле, — задумчиво кивнула она, потом заговорщицки улыбнулась. — Вы же мне потом расскажете? А то я уже заинтригована!

— Обязательно, — невозмутимо кивнула я. — Так как? Есть у вас что-нибудь подходящее?

— Типаж уникальный и экзотический, поэтому выбор невелик, всего трое. Позвольте, я продемонстрирую, — извиняющаяся улыбка, и Арда ненадолго погрузилась в меню своей болталки. — Вот, прошу; наши рыжики, — красивый жест рукой, и посреди комнаты повисли три голограммы, изображающие мужчин в полный рост в одинаковых чёрных облегающих комбинезонах.

— Какие-то они все… недостаточно рыжие, и веснушек почти нет, — задумчиво проговорила я, разглядывая ассортимент и даже не пытаясь скрыть разочарование. — Тот, что я видела, был гораздо ярче.

— А где вы его видели, если не секрет? — полюбопытствовала собеседница.

— Не секрет. У папаши Чуна на боях пару недель назад, — я не сочла нужным что-то скрывать. — Кажется, он проиграл; во всяком случае, с тех пор он там не появлялся, — мрачный вздох получился почти искренний. Где же его теперь искать, приятеля этого?

Неужели Ашвилар в самом деле затра… замучила его до смерти?

— Боюсь, вы опоздали, — трагично сложив брови домиком, сообщила Арда.

— В каком смысле? — даже растерялась я от такого заявления.

— В прямом. Видите ли, две недели назад у нас был весьма подходящий образец, — очень может быть, именно тот самый, с боёв, — но госпожа Сангари была вынуждена его продать.

— Какая жалость. Чем же он провинился? — уточнила я. Однако, какая неожиданность. Продать, не утилизировать? И он не окочурился сам? Насколько я знала, хозяйка «Райских кущей» порой продавала «пришедших в негодность» по возрасту или здоровью рабов. Но что могло случиться с этим рыжим за две недели?!

Дата добавления: 2015-11-04