|
С трудом разлепила пересохшие губы и сглотнула подступивший к горлу ком:
— Дейр! Что в-ы-ы-ы делаете?
— Бужу! — рыкнул он, резко развернув меня к себе лицом. Входная дверь за моей спиной захлопнулась с грохотом, а светлое помещение холла неожиданно наполнилось вечерним сумраком и холодом. — Ирэн, о чем вы думали, выпив весь отвар матушки Агафьи, не разбавляя?!
— Я…
— Что?! — рявкнул он, грозно глядя на меня.
Нахмурилась, тщательно выискивая в памяти отпечатки того дня, но, к сожалению, ничего не нашла.
— Я не помню.
— Проклятый Всенижний! — Это было сказано не мне, а послано в потолок вместе с тяжелым вздохом. — Вы хоть представляете, как напугали всех в доме? — спросил он, все так же устремив лицо вверх.
Проследив за его взглядом, искренне удивилась тому, что ни Лилид, ни Дивир там нет. К кому он обращается в таком случае? Кто уже успел напугать всех в доме?
— Вы у кого спрашиваете?
Зря я поинтересовалась, очень зря. Стихийник наградил меня таким взглядом, что захотелось не только провалиться в подвал, но и ниже.
— У вас, моя дорогая, у вас… — и за руку повел наверх, — наконец-то… когда вы отошли от роли куклы с пустым взглядом и перестали бормотать заклинания, активируя каждое второе или третье, у меня наконец-то есть возможность спросить у вас.
— Дейр, — позвала я рычащего правообладателя, — я не могла их активировать, у меня же энергии крохи…
— Да ну-у-у, — иронично протянул он, оглянувшись. — А ничего, что вы до сих пор сжимаете в левой руке амулет усиления?
Открыла ладонь и, узрев аккуратную брошку, а также мозоли, оставленные ею, тихо выдохнула: «Ой…»
— Ой! — перекривил Лесски и, забрав мой амулет, раздраженно сообщил: — Ваше «ой» завернуло Ксила в кокон, из которого я и Ганс битый час выпутывали василиска.
— А я… — хотела спросить, помогала ли я, но он и так все понял.
— А вы… вы продолжили читать, как ни в чем не бывало! — развернулся и потянул меня за собой наверх. — И знаете, до этого момента никто понять не мог, почему предметы левитируют по дому, ветер завывает в стенах, а гостей с порога метелью сдувает на соседнюю улицу. — Последнее девятый прошипел сквозь зубы. — Об этом, к слову, мы узнали только сегодня. Потому что мой отец на столь теплый прием не обиделся и вернулся!
— А… — Под его негодующим взглядом я смущенно замолкла и, лишь поднявшись с профессором на третий этаж, тихо спросила: — А обидевшихся было много?
— Достаточно и обидевшихся, и поранившихся, — сверкнул глазами маг, направляясь в сторону моей спальни.
Тихий скрип двери, и я от удивления замираю на пороге. Все плоскости моей комнаты покрыты белыми фосфоресцирующими символами заклинаний из книги воздушника. Стены, пол, потолок и даже два оконных проема.
— Да, — хмыкнул он, — мне тоже понравились ваши настенные росписи. А теперь включаем свет… — Дейр хлопнул в ладоши, и в озарившейся светом спальне стены погасли, зато синими надписями засияли все текстильные изделия.
— Подведем итог. Благодаря вашей невнимательности вы прекрасно поработали декоратором и массовиком-затейником, но ничего не запомнили. Все осталось здесь. — Он рукой обвел пространство, а затем без улыбки эту самую руку протянул мне ладонью вверх: — А теперь, Ирэна, без слез и пререканий отдайте все ваши артефакты, амулеты и обереги.
— Но… но… Но! Но почему? Зачем? И… подождите! Мы так не договаривались. Я не должна отдавать свое маг-имущество, потому что…
— Рэш, — теплые руки коснулись моих плеч, — Ксил сказал, что ты работала над созданием новых, их должно быть не меньше тридцати штук. Они не проверены, следовательно, опасны. Пожалуйста, вспомни, куда ты их положила, и отдай мне.
— Зачем?
— Я не хочу лично знакомиться с оперативной группой НВН. Сегодня отец успел обезвредить метель до их прибытия, а мама рассказала целую небылицу о фантомных явлениях ветреного духа. Но повторись все еще раз, обвинения посыпятся на кого? — И, не дожидаясь ответа, уверенно заявил: — На меня.
— Почему?! — возмутилась искренне. Надо же, я создала метель, левитацию и вьюжный вой, а все лавры ему, стихийнику. Сверхталанту!
— Потому что ваших искорок до сих пор никто не ощущает.
И я обиделась. Конечно, на правду обижаться нельзя, но у меня получилось. Я нашла все бессознательно сделанные сокровища и отдала их. Молча. Даже когда предатель-правообладатель потребовал амулет для отвода глаз — о нем, видите ли, нашептал предатель Ганс. После выпила врученный состав, также молча выслушала нотацию профессора о необразованных экспериментаторшах, а затем и его пожелания доброй ночи. Ничего не ответив, закрыла дверь и легла спать.
Обида давила изнутри тысячей холодных иголочек, но я сдержалась от искушения и ни одной не послала вслед вредному маг-опекуну. Во-первых, необразованная экспериментаторша очень хочет стать образованной, а во-вторых, до меня вдруг дошел смысл его слов «вы прекрасно поработали декоратором, но ничего не запомнили».
Всевышний! С завтрашнего дня мне заново придется все учить…
В субботу проснулась явно ближе к полудню из-за стойкого ощущения, что в комнате кто-то есть. Посторонний, чужой и не человек! А разве человек, глядя на сонную меня, мог произнести с усмешкой:
— В такую не жаль и зубами вцепиться!
Я мгновенно очнулась и, схватив одеяло, перевернулась с живота на спину.
— Только попробуйте! — предупредила возмущенно и села на кровати, крепко прижав к себе пуховый заслон. Впрочем, от незваного гостя я недолго была скрыта: узрев явившегося, обомлела от ужаса и одеяла не удержала.
— Значит, можно только попробовать… — скользнув взглядом по мне, доверенный вампир королевской сестры осклабился. — А где именно… можно?
Несколько секунд смотрела на него в немом изумлении.
— Что… Как? — Взгляд на двери, затем опять на серокожего и вопрос: — Почему вы ворвались в мою спальню без стука?
Его глаза сверкнули так же ярко, как и камень на шейном платке вампира, прежде чем он с шипением произнес:
— Выход из подпространства был построен в воздухе, а в нем, как вы знаете, дверных косяков нет. — Бровь его изящно изогнулась, на губах появилась саркастическая усмешка: — Но если вы желаете, я сейчас выйду за дверь и постучу.
Представила себе эту компрометирующую картину и ужаснулась:
— Нет. Не надо.
— В таком случае прошу простить мою бестактность.
В довесок изобразил поклон и медленно разогнулся. В процессе его позерства я вернула одеяло на прежние рубежи и начала мыслить логически, не забыв о язвительном тоне собственных фраз.
— Удивительно, как легко вы нашли новое наименование наглости — бестактность, и это вместо того, чтобы явиться на порог гостеприимного профессорского дома и проявить лучшие из своих манер.
— Благодарю за подсказку, но уникальность профессорского гостеприимства я в последние трое суток уже оценил…
Видимо, и его метелью уносило на соседнюю улицу пару-тройку раз. Немудрено, что он решил использовать несанкционированный переход через подпространство, и все же…
— Быть может, вы были не настолько настойчивы? — Сложила руки на груди, прищурилась.
Вампир заломил бровь и скопировал мое движение, произнося:
— Все тридцать раз подряд?
— Однако… — озадаченно протянула я и поспешила его успокоить: — Фантомные явления ветреного духа еще вчера вечером были ликвидированы…
— Предлагаете мне спуститься вниз и ждать вас там?
— Буду премного благодарна, — царственно кивнула я.
— Да? — И опять ехидство в голосе прорезалось с шипением: — А вы уверены, что здешний дворецкий мне обрадуется?
Всего на мгновение мне дурно стало от мысли, что он знает, кем в действительности является Ганс. Представила, какой разразится скандал, если генерала аркадской флотилии раскроют раньше времени и обличат в… В чем именно его будут обличать, я придумать не успела, поймав заинтересованный моей мимикой взгляд серокожего, перестала дышать. А может, все не так страшно, я просто неправильно поняла его слова?
— К-как вы догадались?
Он раздраженно фыркнул:
— По каменной надменной ро… — доверенный вампир королевской сестры осекся и выбрал более подходящее слово: — Лицу. По каменному, надменному выражению лица трудно не узнать Его Величество Дворецкого.
Так вот что он имел в виду. И страх медленно отступил, а я позволила себе даже легкую улыбку, спросив наконец о причине его визита.
— Моя госпожа желает знать, как скоро вы представите вашего… подопечного.
Знакомить заранее? Нет! Ни в коем случае, иначе огневик меня убьет в состоянии аффекта.
— Я… еще не все рассчитала. — Под сверкающим красным взглядом кровопийцы каждое слово давалось с трудом. — И думаю, что лучше всего, если они познакомятся непосредственно перед балом.
— И как вы себе это представляете? — усмехнулся вампир. — Ваш дворецкий прибудет ко двору короля на наемном экипаже или, как простолюдин, явится пешком?
— Сколько едкого скепсиса в каждом слове, — отчеканила я и потоком воздуха притянула к себе халат. Быстро облачившись, поднялась, чтобы в надвигающемся споре занять более уверенную позицию, и, став напротив серокожего, уверенно спросила: — Послушайте, а чего ради явились именно вы?
— Я уже сказал…
— Это был приказ Эвении, — отмахнулась, как от небылицы, — и его бы хватило ровно на десять полетов с нашего порога. — Вампир не ответил, я же продолжила рассуждать вслух: — Но вы целенаправленно рвались вперед, отлетали еще два десятка раз и решились нарушить частные владения. И неужели вы прошли через все это, чтобы заявить о нелепости моего плана?
В повисшем молчании он буравил меня красным взглядом, а я улыбалась, продумывая, что еще сказать, чтобы поставить клыкастого сноба на место. Правда, для этого следовало знать, как оппонента зовут.
— К слову, как ваше имя?
— Ршайг Атош Вро, — прошипел в ответ. — Для вас можно Ршайг.
— Очень приятно, а я Ирэна.
— Знаю. — Все еще сквозь зубы, не отрывая грозного взгляда от меня.
Странно, но на раздражение доверенного вампира королевской сестры я реагировала спокойно, со знакомой холодностью высокородной леди, а вот профессор меня в прошлый раз напугал. А может, все дело в том, что девятый стоял слишком близко, да еще и прикасался? Усилием воли разогнала ненужные мысли и сконцентрировалась на госте.
— Так что, будем говорить начистоту или вы продолжите настаивать на глупости моих попыток помочь Эвении?
— Вы помочь не сможете и подставите под удар своего му… мужика. Сестру королевы решено удалить с игровой доски во что бы то ни стало, а нам запрещено вступаться.
— Ршайг, все так плохо?
Он скрипнул зубами и, принимая мое сопереживание, произнес:
— Весь этот бал, как одна сплошная подстава. Слишком много интриг намешано, так что любая оплошность леди превратится в громкий скандал и показательный суд с отречением от рода.
Я судорожно сглотнула, а серокожий жестко произнес:
— Будет лучше, если она пропустит праздник Всех Стихий.
Прищурилась, проговаривая про себя всю полученную информацию, и хмыкнула точь-в-точь как это делает девятый:
— Значит, несмотря на приказ молчать, вы госпожу предупредили, но она бесстрашно отказалась сидеть в четырех стенах. И вот вы здесь. Пытаетесь урезонить ее подельницу и сорвать планы по нахальному вторжению на бал.
Он нахмурился, а затем неожиданно светло улыбнулся:
— Все служки такие?
— Только я. Ршайг, прекратите улыбаться, подобными приемами вы меня не очаруете.
— Влюблена? — спросил он, отринув приличествующий официоз.
— Дефектна. — Прошлась из стороны в сторону и вновь замерла напротив него. — Если она не отступается, то и я не имею на это права.
Вампир смазанной тенью приблизился вплотную ко мне:
— А может…
— Замолчите вы! — оборвала на полуслове и, можно сказать, дыша в верхние пуговки его камзола, ответила: — Разрушить все планы вредных родственничков — это дело чести, и вы не имеете права в этом мешать.
— Вы это говорите исходя из своего опыта? — спросил он, и вампирский кадык, попавший в поле моего зрения, резко дернулся.
— И из своего тоже. Уверена, за последние двенадцать лет леди Эвения Ритшао стойко перенесла множество каверз. — Отступила на шаг и посмотрела в ярко-красные глаза Ршайга. — Так неужели вы не дадите ей с гордо поднятой головой перешагнуть и через эту?
Сосредоточенное выражение его лица вновь подернулось ехидцей, и он спросил:
— С дворецким под руку?
— Значит, так, — со злостью закатала рукава и уперла руки в боки. Ужасный жест простолюдинки, но пригодился как нельзя кстати, и я себе его простила, — засуньте свое жлобство на верхнюю полку нигилизма и зарубите на своем носу: утопающему плевать на то, кому принадлежит рука помощи, главное, чтобы ее подали и тонущего удержали. А я ручаюсь, что избранный мною человек — удержит. А теперь покиньте мои покои.
— Но как же… — Он удивленно вскинул брови.
— Инструкции пришлю почтой.
Вампир растворился в воздухе вместе со своим скрежетом зубов и прожигающим взглядом. Ничего, поостынет, одумается и вопреки приказам свыше обязательно поможет. Потому что он предан металлистке, и визит этот более похож на проверку — достойна ли я доверия.
А достойна ли?
Я до сих пор была занята совсем другим и, как следствие, еще не разработала ни поимку Ганса на слове, ни его встречу с Эвенией, ни их совместное присутствие на завтрашнем балу. И времени всего ничего! Подгоняемая страхом не успеть, я собралась стремительно, с лестницы слетела вниз, обошла весь дом по кругу, а нашла лишь матушку Агафью. Она голыми руками разделывала очередную тушу теленка, и совсем не к месту вспомнились ее метания острыми предметами по движущейся мишени — мне. Так и застыла на пороге кухни, боясь пошевелиться. Однако меня тут же учуяли и на запах обернулись.
— Ирэна. — Оборотница отложила только что выломанную кость, улыбнулась: — Ты уже поднялась?
— Д-да.
— А Дейр говорил, что проспишь до самого вечера.
— Было бы хорошо, но не дали…
— Кто не дал? — насторожилась она, вновь принюхиваясь.
— Голодные звуки моего желудка. — С трудом отлепилась от дверного косяка, прошла внутрь.
А матушка Агафья весело мне подмигнула:
— Совсем он тебя уморил, этот экспериментатор чертов! Ух, я б ему по голове настучала. — Она быстро убрала тушу в морозилку, залила стол водой и оттерла его, приговаривая: — Где ж это видано, вначале на тебе опыты ставить, а затем на мой отвар ругаться. Небось сам двумя неделями назад намудрил с составами и нынче нашел виноватую.
— Спасибо за поддержку, но он прав. В тот раз я выпила успокоительного, а в этот забыла разбавить ваш отвар…
— Как же! — отмахнулась волчица. — Не говори ерунды. Ты спала тогда, но я-то слышала, как профессор наш Гансу говорил о своих опасениях, передозировке и излишнем истощении сил.
От удивления я села и чуть не промахнулась мимо стула. Намешал все-таки! И не признался…
А повариха, накрывая в углу столик для меня, продолжила рассказывать:
— И чтоб стыдно не было, он тебя под крыло взял, навязал опекунство. Но Дейр же ж, зараза любопытная, положением воспользовался и в спальню твою шастать начал. Вот ты в книги двумя руками и вцепилась, чтоб он хоть днем не приставал! Увалень. Как только вернется, так я ему по голове постучу. Загонял тебя, бедную, поросенок.
Говорила она не столько со злостью, сколько с умилением. И почему-то складывалось ощущение, что оборотница очень рада надуманной связи между мной и стихийником. Я густо покраснела и прикусила губу. Если не знать всех деталей и немаловажных подробностей, то наша история этой интерпретации вполне соответствует. Но из всего выходит, что я заложница профессорской прихоти, отнюдь не служка с даром, а привязанная и одомашненная лю…
Раздраженно фыркнула и сжала кулачки. Надо бы вновь сделать девятому внушение за недальновидность. Чтобы он слухи внутри дома нивелировал или привел к общему консенсусу — кто я ему.
— А куда, говорите, Дейр уехал?
— Так с нашим Величеством во дворцовую лабораторию направился, — улыбнулась она, наливая мне чай. — Открытие свое он еще три дня назад запатентовал, теперь дает прошение на организацию какой-то там службы по определению резерва.
— А когда…
Договорить не успела, она меня оповестила:
— Вернутся завтра.
— Понятно. — Пригубила чай и закрыла глаза. Главное сейчас спокойно все обдумать и обставить. Решить, как лучше подступиться к огневику и что сказать металлистке. А с девятым я разберусь, ой как я с ним…
И вдруг из размышлений меня вырвала матушка Агафья, за руку взяла, мои пальчики ласково погладила.
— Дейр наш хоть нежный, — и смущенно с улыбкой: — Или и в этом деле тот еще экзот?
От вопроса я чаем чуть не подавилась, но закашлялась и под ее сияющим умилением взглядом с трудом сглотнула, просипев:
— Экс-пе-ри-мен-тат-т-тор еще тот…
Всевышний, что же все они обо мне думают!
Видимо, в моем взгляде отразилось что-то панически перепуганное, потому что улыбающаяся волчица неожиданно посерьезнела и поспешила меня успокоить:
— Не бойся, он хороший, а если что не так, ты мне скажи. Я с обормотом хорошенько поговорю. Ясно?
— Д-да.
— Вот и славно. — Похлопав меня по руке, оборотница ушла в кладовую.
Что же это получается, за пять недель я стала почти родной в их кругу, да настолько, что меня сама матушка Агафья защищать вознамерилась. А как не вступиться, если мое обучение для них не что иное, как попытка противостоять Дейровым посягательствам. Итого: магического дара во мне не чувствует никто, а вот о неуемных страстях профессора знают все. Нехорошо получается.
Поела без аппетита и направилась в спальню. Если девятый рассчитывал на мой беспробудный сон, значит, Ксил сегодня не явится. Оно и к лучшему, восстанавливать знания с самого начала мне вовсе не хотелось, и я решила обследовать свою комнату. Закрыла темной тканью окна и выключила свет. Так-так… вот это помню, как писала, вот это, как зачеркивала, а вот здесь за зеркалом точно помню — ошибка, и даже знаю какая. Сняла со стены препятствие и, найдя чернильницу со светящимся составом, легко исправила формулу заклинания, улыбнулась. Не все потеряно! Пусть я частично не помню материала, зато разложила его в самой доступной форме. Восстановление знаний более не откладывала и, попросив у матушки Агафьи ее разбавленного отвара, приступила к расшифровке своих настенных посланий. В первые два часа было сложно, а затем, закусив губу, я легко переходила от одного заклинания к другому и вспоминала.
Вот на этой волне немыслимой радости все сложности показались решаемыми пустяками и опасность, окружающая Эвению, глупостью. Ведь рядом с металлисткой будет Ганс — генерал аркадской флотилии, огневик четвертого уровня, и он играючи отобьет все нападения.
Глава 20
Стоя на верхней площадке лестницы, я со злой радостью наблюдала за тем, как в холл входят уставшие, но довольные Дейр с Гансом. Они прибыли не утром и даже не в обед, а за два часа до начала праздника. К этому времени я успела продумать и передумать все, что только возможно, и раз двести представила себе, как огорчится Эвения, узнай она перед самым балом, что я не могу сдержать своего слова. Я переволновалась до легкой икоты и дрожи в руках, а они только сейчас приехали!
— С возвращением…
— Спасибо, — откликнулся девятый.
— Мы тоже рады… — А это огневик.
Медленно, с предвкушением разборок, и старательно скрывая лукавую улыбку, я спускалась вниз.
— Ирэна, — Ганс смотрел на меня пристально и чуть-чуть настороженно, — мне не нравится ваш взгляд.
— А вы уже начинаете бояться за свою жизнь?
— Еще нет, а стоит?
Рассказывать все как на духу, просить о помощи и уговаривать я не стала. Мужчина был голодным, уставшим и рассеянным чуть-чуть, а потому на все мои подходы мог плюнуть с высокой башни, да простит меня Всевышний за грубость, и послать к вампирам. К слову о серокожих, один из них уже раз семь мне писал, на что я с упорством длинноухого непарнокопытного отвечала: «Ждите» — и с каждым разом все больше паниковала. Но вот сейчас я заставляю себя улыбнуться, завершаю спуск по лестнице и, остановившись напротив огневика, интересуюсь:
— Ужинать будете?
— С радостью, — медленно ответил Его Величество Дворецкий.
— А я даже не знаю. — Профессор скинул с себя мокрый плащ и обессиленный рухнул на кушетку, стоящую в холле. В то время как Ганс легко и просто разоблачался из зимней одежды и разувался, Дейр старался делать как можно меньше телодвижений. — Из всех желаний лишь одно — поспать всласть. А впереди еще бал…
— Через два часа, — услужливо сообщила я и, активировав воздушный поток, отправила плащи мужчин сушиться. — Ксил уже наполнил для вас горячую ванну, разложил костюм и начистил туфли. А матушка Агафья приготовила свой бодрящий отвар. — Улыбнулась: — Распорядиться, чтобы его подали наверх?
Вот тут уже и девятый пристально взглянул на меня, прищурился:
— Ирэн, мне тоже начинать бояться за свою жизнь?
Огневик хмыкнул, а я беззаботно пожала плечами:
— Лишь в том случае, если вы на бал пойти не рискнете.
— Я вынужден…
И столько муки в голосе и отчаяния во взгляде, что слова с моих губ слетели сами собой:
— Не отчаивайтесь. Как только вернемся, я вам мороженое вручу. Фисташковое будете?
Тетя Элеонора всегда говорила, что горькую пилюлю необходимо подслащивать, но кое-кто здесь вознамерился жизнь не просто подсластить, а засахарить.
— Лучше потрите мне спинку, — попросил стихийник.
— Я вспомнил, у меня там… — начал Ганс, отступая, но я в его слова о стирке уже не вслушивалась, с оторопью глядя на размечтавшегося профессора.
— Не думаю, что это… хорошая идея, — произнесла я, наклонившись к нему. — Во-первых, подслащивать что-либо нужно после приема горечи, а во-вторых, слухи о наших отношениях и без этого неприличные.
— Тогда ноги помассируйте, — предложил он альтернативное решение и тяжело вздохнул: — И лучше всего сейчас, до ванны.
Да что он себе позволяет?! В глазах на мгновение потемнело, сжала кулачки из последних сил, удерживая себя от эмоциональных порывов, прошипела:
— Дейр, я…
— Или шею, — оборвал он меня и с блестящим взглядом потянулся развязать платок, — хоть чуточку помните. День был выматывающий, суматошный… так хочется ласки.
Оглянулась, отмечая, что нас оставили одних, и с мрачным видом приблизилась к его лицу:
— Девятый, не хотела разочаровывать, но из всех моих желаний сейчас превалирует лишь одно…
— Какое? — Стихийник настороженно застыл.
— Эту шею вам свернуть! Вы знаете, какими слухами полнится ваш дом, вы хоть представляете, как я выгляжу в глазах остальных служащих?!
Окинув меня ироничным взглядом светлых глаз, правообладатель тихо хмыкнул:
— А я был уверен, что вы на нее с радостью кинетесь.
Некоторое время я изумленно смотрела на девятого, который со стоном снимал с себя перчатки, сапоги и отчего-то промокший сюртук Мыслей была масса, но ни одной оправдывающей подобное поведение с моей стороны.
— А вы уверены, что у меня есть весомая причина для подобной радости?
— Мм-м… есть. — Он откинулся на спину кушетки и расслабленно вздохнул: — Ваш герой.
— Ка-какой герой?
— Серокожий, — брезгливо скривился Дейр и, открыв один глаз, прищурил его. — Только не лгите мне, что не принимали его вчера утром в собственной спальне.
Всевышний, он говорит о Ршайге. Неужели вампир, прорываясь в дом профессора, одну из охранок все же потревожил? Что за напасть?! А ведь была надежда, что его визит останется в секрете…
— Не буду, — осторожно ответила я, совершенно не представляя, как обернуть этот эпизод на пользу, а не во вред. Поэтому постаралась с максимальной наивностью отметить, что я до сих пор удивляюсь, как он в дом попал.
— Пустили… — вздохнул Лесски.
— Кто?
— Я, — ответил он и хмыкнул раздраженно: — А как не пустить после тридцати полетов через квартал?
Меня не это больше всего задело, а то, в чем он меня совсем недавно упрекал, а еще забрал амулеты и артефакты и необразованной назвал.
— Так получается, что вы знали о метели, но не предотвратили это локальное бедствие! — нахмурилась я. — Зачем?
И от Дейра последовало совершенно неожиданное объяснение:
— Хотел проверить вампирскую выдержку.
— Что?! — возмущенно выдохнула я. Вот, значит, как, проверял… Едва удержалась от матросской ругани, процедив сквозь зубы: — Экс-пе-ри-мен-тат-т-тор!
— Ну… Ирэн, не стоит вам так отчаянно беспокоиться о клыкастом. Все раны на нем зарастают мгновенно. К тому же он героически выдержал трехдневные воздушные учения и был награжден встречей с вами. — Стихийник тяжело поднялся и с ехидцей спросил: — И как прошло?.. Надеюсь, успешно?
В тяжелом молчании я пристально смотрела на девятого, он с таким же вниманием сверлил взглядом меня. И не знаю, о чем думал профессор, но сама я в эти тягучие мгновения легко создала сцену успешных переговоров с огневиком. Без шантажа. И так обрадовалась, что… шагнула к мужчине, поднялась на носочки и порывисто поцеловала в колючую щеку, нечаянно задев уголок его губ.
— Дейр, спасибо!
Он дрогнул, хотел было что-то сказать, но не успел. Я на всех парах устремилась в кабинет, чтобы отправить инструкцию Эвении.
Следующая наша встреча с профессором произошла через час, когда я, достигнув нужной точки паники, «слезно» просила о помощи отдохнувшего и поевшего огневика.
— И этот… клыкастый отказался от миссии за день до бала! Всевышний, я даже представить себе не могла, что он будет столь необязателен, категоричен и заносчив! — Вот тут я вспомнила, с каким пренебрежением кровопийца говорил о Его Величестве Дворецком, и слова наполнились звенящим негодованием: — В прошлый раз он не побрезговал явиться за мной в театр, а в этот раз примчался сюда среди дня, чтобы высказать все, что он думает о моей просьбе…
— Интересные у вас знакомые, Ирэн, — отстраненно заметил Дейр.
Скосив взгляд на девятого, оценила сердитый блеск его светлых глаз и ответила лишь: «Да». Когда-нибудь… после праздника Всех Стихий я обстоятельно расскажу о том, как он одним лишь упреком выручил металлистку, но сейчас буду помалкивать, дабы не испортить авантюру века.
И вновь все свое внимание обратила на огневика.
— И это не было сводничеством, — запальчиво заметила я. Да, сделав вампира разрушителем девичьих грез, главное не сгущать красок, иначе он перестанет быть героем, из-за которого все якобы началось. — Ния — прекрасный человек, и все, что ей было нужно, — сопровождающий. Сильный, уверенный, гордый…
Услышав мои слова, девятый брезгливо скривился и, прихватив тарелку с бутербродами и чай, вышел из столовой. А Ганс неопределенно хмыкнул, спросив:
— И почему выбор пал на вампира? — Откинувшись на стуле, он медленно и методично вытирал руки салфеткой и отстраненно смотрел на свой недопитый бокал вина.
Что ж, если я хочу, чтобы Его Величество Дворецкий был хоть чуть-чуть в курсе дела, то сейчас настало самое время его просветить:
— Семья Нии решила вычеркнуть девушку… из списка наследников. Ищут мало-мальски подходящий повод.
— Скандал? — Он понимающе улыбнулся. Но в моей душе возникло подозрение, что огневик героем быть не намерен. Побережется.
— Да. — Сидя напротив него, я понуро опустила голову и посмотрела на собственные сплетенные пальцы, проговаривая про себя: «Только бы согласился, только бы согласился!» — План зреет давно, в последние месяцы ей удавалось избегать ошибок, но сейчас…
— Она обязана присутствовать на празднике, — понял Ганс.
И я кивнула, сообщая почти правду:
— Ния давно не маленькая глупышка. Она все прекрасно понимает и готова отказаться от наследства, но это ее последний бал…
Старательно разыграла свой самый горький вздох. Хотя к чему спектакль, счет шел на минуты, и если огневик сейчас не проникнется, я не знаю, на что решусь!
А дворецкий с каменным выражением лица поднялся из-за стола, отложил салфетку и спросил:
— И все это вы мне рассказываете, чтобы…
Отвечать пришлось, глядя прямо в черные глаза мага:
— Чтобы вы помогли девушке в затруднительной ситуации.
— То есть подставился под удары ее прелестнейших родственничков, — констатировал он невесело.
— Не дали уничтожить ее в глазах общества, — парировала я возмущенно.
Огневик смотрел на меня пристально, и возникшее молчание становилось тягостным, а время тягучим.
— И все-таки мне не нравится ваш взгляд, — задумчиво произнес Ганс, — вы недоговариваете. Это дает повод думать, что ваша просьба скрывает куда более хитрый и коварный план, я бы даже сказал, рискованный…
И вот тут я допустила глупость, и вместо того, чтобы отшутиться, раздраженно спросила:
— Неужели генерал аркадской флотилии забыл, с каким предвкушением он тайно пробирался в тыл врага, чтобы, просчитав ходы противника, исподтишка нанести сокрушительные удары?
— А вот и ваш коронный взгляд, — ухмыльнулся этот… джентльмен. — Ирэн, сожалею, но я вынужден отказаться от роли героя. Уж если вампир не пожелал вступиться…
Он указал на еще один мой прокол. Действительно, что ж это за проблемы у простой и благородной девушки, если даже серокожий помочь отказался? И я могла бы найти достойный ответ, но Ганс уже развернулся, чтобы уйти, поэтому я использовала бесчестный ход.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |