http://forum.tokiohotel.ru/showthread.php?t=27846 1 страница

АВТОР: Alessana

http://forum.tokiohotel.ru/showthread.php?t=27846

НАЗВАНИЕ: The last victim

СТАТУС: Закончено

КАТЕГОРИЯ/ЖАНР: Slash, Romantic, AU, Darkfic

РЕЙТИНГ: NC-17

Размер: Макси

ПЕРСОНАЖИ: Вильгельм/Томас, Томас/Вильгельм

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: Грядет новая эра. Избранные обязаны встретиться в последней схватке, но кто знает, кто будет той самой последней жертвой?

ОТ АВТОРА: Саундтреки: Apocalyptica - Anything but love

Paramore - We Are Broken

The Calling - Wherever You Will Go

Ария - Нежный вампир

All-American Rejects - Dirty Little Secret

После 11 - Крылья

Tokio Hotel - Love is Dead

Сплин - Выхода нет

Разрешение получено для *TOKIO_HOTEL_SLASH*

Размещение на других ресурсах с разрешения автора.

-1-

На Кельн опустилась тьма. Густая и вязкая как ягодный кисель, она пробиралась во все дома и заставляла местных жителей закрывать окна шторами и включать свет. Свет – это одно из немногих способов борьбы с теми, кто несет тьму. С теми, от кого почти нельзя спастись…

Он сидел на крыше одного из тех разрушенных домов, что одиноко стояли на окраине города и портили весь вид своими обветшалыми крышами. Вокруг не было слышно ни единого звука, кроме глухого крика совы где-то вдалеке и воющего повсюду ветра. Он пристально смотрел куда-то вдаль, и никто не мог понять, что происходит в Его голове, начиненной тьмой.

Его глаза, похожие на два кристалла в темноте и изменившие свой привычный медовый оттенок на лазурный, бороздили ночной Кельн, стараясь как будто отсканировать весь город сейчас, именно в эту ночь.

Его длинный черный кожаный плащ развевался по ветру и сливался с окружающей атмосферой. Черные, как смоль, волосы развевались по ветру вместе с плащом. Да…то, что надо. Он черен и Он есть сама Ночь.

- Столько лет…теперь ты не сможешь от меня скрыться…я ждал тебя и твоей крови целую бесконечность…- задумчиво проговорил Он, и Его голос, словно ветер, раздавался по всему городу, но никто не слышал его.

Этот город, покрытый мраком и ужасом, уже давно стал чем-то вроде пристанища для тех, кто никогда не видел света, и Он это знал. Он чувствовал присутствие подобных себе здесь, совсем рядом, когда ночь так свежа, и в воздухе витает аромат свежей крови, которую только что пустили.

Он уже сам успел заметить свою жертву – юную девушку, которая столь неосторожно шла, слегка пошатываясь из стороны в сторону.

- Благослови меня, темная ночь, - прошептал Он одними губами и резко спрыгнул вниз с крыши, оказавшись прямо перед девушкой, которая резко обернулась, услышав, как на асфальт откуда-то глухо упало чье-то тело.

- Кто ты? – пьяным веселым голосом поинтересовалась та. – Как ты сюда попал?

- Девушка, очень опасно бродить одной в такой час, и чему вас только учат…- Он улыбнулся, обнажая безупречно белые зубы и касаясь кончиком языка слегка заостренного клыка.

- Я заблудилась, - она глупо засмеялась, отчего Его губы скривились в презрительной усмешке.

- О, нет проблем, я могу вас проводить, если вы мне позволите, - все так же облизывая клык, предложил Он.

- Хорошо, и что же я могу для вас сделать, мой спаситель? – последнее слово вызвало у Него непристойный приступ смеха, который Он с трудом сдержал в себе.

- Вы уверены, что я – ваш спаситель? – наверное, девушка и не заметила, как Он постепенно загонял ее в угол и прижимал к кирпичной стене старого, обветшалого здания. Она не знала, что Он играется с ней, как кот забавляется с мышкой, прежде чем съесть бедного грызуна.

Его глаза буквально сверлили ее насквозь, заставляя нервную систему полностью расслабиться и подчиниться Его воле.

- Если ты маньяк, то у меня…у меня есть перцовый баллончик! – и девушка резко выхватила необходимый предмет из кармана пиджака.

- О нет, красавица, вы ошибаетесь, и я совсем не маньяк…- два идеально ровных и белых клыка мелькнули в лунном свете.

- Так кто же ты…- но ответа на ее вопрос не последовало.

Она глухо вскрикнула, крик был похож на средний звук между воплем и стоном, вызванным болевыми ощущениями.

Позже Он сидел на старом месте и вытирал губы, покрытые кровью – девушки и Его собственной. В порыве голода Он даже забылся и прокусил собственную губу.

- Время пришло…- раздался за Его спиной голос.

Он резко повернулся и увидел перед собой фигуру Старца.

- О чем ты говоришь, пророк? – Его губы вновь тронула усмешка.

- Время пришло…скоро ты столкнешься с Великим…- вечный шепот Старца заставлял содрогаться всех, кто его слышал.

- Разумеется, я ведь ради него сюда и прибыл, - снова усмешка.

- Ты не представляешь, что грядет, когда вы встретитесь…- Старец усмехнулся в ответ и исчез, прошептав напоследок. – Время пришло, Вильгельм, и ты это знаешь…

Он остался в полной растерянности и посмотрел на ночное небо, которое уже начинало розоветь где-то на горизонте.

- Рассвет…- прошептал Он и исчез.

-2-

В новый день ворвалась «Evanescence», которую Он никогда не слушал, но сейчас в «iPod Nano» стоял «случайный выбор», а плеер принадлежал не только ему, но и младшему брату, который нечаянно утопил свой в унитазе, а на новый пока что не накопил денег – на работе платили не так уж и мало.

В отличие от младшего брата, который недавно стал полноценным, прожженным готом – что не мешало ему пользоваться успехом у девочек разной субкультурной принадлежности -, любимыми исполнителями этого молодого человека всегда были Samy Deluxe и прочие реп - исполнители.

Наверное, Томас Каулитц не нуждается в описании, ведь каждый может себе представить парня, увлекающегося репом довольно серьезно. Хотя сегодня Том выглядел просто ослепительно: пшеничного цвета дреды были завязаны в хвост толстым кожаным шнурком и ниспадали на крутые мускулистые плечи, прикрытые, как и все красивое накаченное тело молодого человека, мешковатой футболкой от «G-Unit». Практически такие же мешковатые штаны скрывали в своих недрах неприлично длинные для парня, по-девичьи стройные ноги, заканчивающиеся фирменными кроссовками, слегка расширенными и с плоской подошвой. На голове сегодня была только дюрага, кепку Томас решил не надевать. Пара напульсников - по одному на каждой руке - довершали образ этакого репера. Вот только люди, случайно встретившие его на улице, и подумать не могли, что этот молодой человек – один из самых популярных гитаристов современности. Сначала он долгое время играл в группе, которая стала обладательницей многих наград, но потом группу покинул солист – у них произошел с Томом конфликт -, а с ним ушла и вся харизма, благодаря которой держался весь строй. Разумеется, Тома пытались поставить на вокал, он еще при том солисте подавал большие надежды, но все равно это было не то. Группа развалилась, несмотря на то, что после того, как Том начал солировать, у них появилось больше поклонниц. Однако отношения между Томом и его бывшими коллегами все же остались. Со всеми, кроме солиста. С ним, если только плохие…

Иногда они сталкивались в разных клубах, причем оба были, чаще всего, в нетрезвом состоянии. Дело, как правило, заканчивалось дракой, совершенно некрасивой. Однажды Тома доставили в больницу с сильными ушибами и подозрением на перелом руки. Правда, тогда оказалось, что негодяй всего лишь вывихнул руку гитаристу, хотя ему тоже от Тома хорошо досталось, но все же…

Размышления Тома прервал завибрировавший мобильный телефон.

- Алло? – он нажал на зеленую кнопку серебристой «Nokia» и ответил на звонок, не обратив внимание на номер.

Ответом ему было молчание и дыхание, холод которого можно было почувствовать даже через телефонную трубку.

- Алло! Говорите! – требовательно повторил Томас, но ответом ему послужила так же тишина. Только на заднем плане разрывалась солистка группы «Evanescence»:

Watching me; Wanting me;

I can feel you pull me down

Fearing you; Loving you;

I won't let you pull me down…

- Ну и пошел ты, кретин, - резко заявил гитарист и положил трубку.

Том открыл меню принятых звонков, но последним был номер его бывшей девушки, с которой в последний раз они разговаривали две недели назад. Этот молодой человек имел обыкновение менять девушек как перчатки, и отсутствие законной девушки в течение вот уже целых двух недель нисколько не мешало ему каждый вечер проводить в клубе в компании привлекательных девушек, как две капли воды похожих друг на друга. Все, что могло сделать Тома счастливым: длинные светлые волосы, голубые или зеленые глаза, размер груди не меньше второго, попка не больше 46 размера, а ноги должны расти от самых ушей. Ко всему этому должно быть приятное приложение: девушка ни в коем случае не должна быть девственницей, но при этом по ее виду ни в коем случае не должно читаться: «Продамся любому и каждому, недорого». Таких Том ненавидел и сторонился их, как прокаженных.

«Мало ли, чем такие болеют! Конечно, я все предохраняюсь, но вы сами понимаете, презерватив и порваться может!» - всегда объяснял Том своим друзьям, которые, в отличие от него, покупались на дешевых обольстительниц.

Томас, несмотря на свой колоссальный успех, никогда не понимал женщин. По крайней мере, не понимал их так, как их следовало бы понимать. Он не вникал - да и не собирался вникать - в их тонкую психологию, которая его постоянно убивала, когда он сталкивался с девушками. Каждый раз он что-то новое узнавал, но не старался этому внимать. Женская логика ему была более-менее понятна: что бы девушка ни делала, она хочет добиться одобрения со стороны окружающих. Если она не добивается необходимого, нужно ее пожалеть. Тема успеха для любой девушки – идея-фикс, которую ничем не искоренишь.

К парням как к объектам свиданий и всяких нежностей, да и вообще к гомосексуальным отношениям Том относился с каплей брезгливости. Он просто не понимал, как можно ограничивать себя только анальным или оральным сексом, ведь с девушкой можно столько всего изобрести! И Камасутра для парней недействительна. Вернее, просто невозможна во многих позах.

Снова звонок. «Номер не определен».

- Алло? – в ответ тишина и хриплое ледяное дыхание, как у мертвеца. Том даже поежился от такого.

- Да кто вы, черт возьми!? Если вы от Дэна, то передайте этому педику, что, когда мы встретимся еще раз, я ему нос еще раз разнесу! – взорвался Том, решив, что это – какой-нибудь маньяк, посланный запугать его.

Ответом ему послужило лишь хриплое дыхание и просто гробовая тишина.

- Кто вы, что вам от меня надо? Если вам нужны деньги, то у меня их не так-то и много! – заявил Том.

Ответом ему послужили короткие гудки.

- Дурдом…- подумал Том и направился в ближайший салон сотовой связи Кельна, чтобы сменить SIM-карту.

-3-

Это был самый обыкновенный понедельник, как известно, день тяжелый. По крайней мере, для тех, кто на это круглосуточно себя настраивает. Том проснулся рано утром. Вернее, его разбудили.

- Томас Йорг Каулитц, в последний раз я предупреждаю: или ты отрываешь свою тощую задницу от простыни, или в воскресенье никакой вечеринки у Андреаса, и даже думать не моги о том, что я поведусь на твой скулеж и отпущу, скрепя сердце! – это уже было слишком.

- Мама, неужели нельзя в кои-то веки мне разрешить прогулять этот чертов колледж? Сегодня такие скучные предметы…- начал скулить Том.

- Томас Каулитц, у вас последний год обучения. Нельзя ли мне понадеяться на минимум «четверок» и «троек» в аттестате? – поинтересовалась мать, которая прекрасно знала своего сына.

Младший сын Симоны, Рик, надо сказать, тоже любил прогулять училище со своими приятелями-готами, но при этом имел отличную голову на плечах и успевал схватить семестр за хвост в тот момент, когда это было необходимо для того, чтобы остаться стипендиатом. Том же был неисправимым лентяем и продолжал безбожно гулять даже тогда, когда декан вызывал к себе на ковер и грозил отчислением.

Том решил не отвечать на вопрос матушки. Все равно он был риторическим, и она прекрасно это знала. Для Тома понятие «хорошо учиться» пропало еще в третьем классе, когда он принес домой первую «четверку». Симона тогда очень долго сетовала на свою неспособность заставить ребенка хорошо учиться и стремиться к успехам в будущем. Ведь отличная учеба – это престижный ВУЗ. А дальше – высокооплачиваемая работа, успехи на ней, повышение, идеальная карьера. Судя по всему, этого достигнет только Рик. В седьмом классе Том совершенно плюнул на учебу и начал заниматься своей группой, которая стала известна в Германии, но потом все же развалилась…вроде бы оттуда ушел солист…

«Сегодня ночью на окраине города снова было совершено нападение. На этот раз пострадала пятнадцатилетняя Катрин Кёльц. Когда ее нашли сотрудники службы розыска, к которым обратились родители девушки, которая не пришла домой ночевать, было уже поздно. На шее погибшей обнаружены две тонкие колотые раны диаметром около 7 миллиметров. Тело девушки было практически полностью обескровлено. Приносим свои соболезнования родителям погибшей…А сейчас последние новости…» - Том пережевывал бутерброды с сыром и запивал их крепким кофе, глядя в телевизор.

- Полиция думает подключить к расследованию священников, - сказал Йорг, предварительно поцеловав жену и потрепав сыновей по волосам.

- Неужели они разбираются в криминалистике лучше полицейских? – ехидно поинтересовался Том, который никогда не воспринимал работу отца всерьез.

- Нет, но один монах уверяет нас в том, что он сможет вычислить виновника всех этих страшных убийств, - пожал плечами отец.

- Как? Размахивая кадилом? – снова начал ехидничать Томас.

- Том! Если ты атеист, то хотя бы не издевайся над религией! – не выдержал Рик и отвесил старшему брату подзатыльник.

- Я верю только в одно…Боже, храни Камасутру!! – весело пропел на церковный манер Том и взял свой пакет с едой, заботливо приготовленной для него Симоной. – Я побежал, мам, а то моя «любимая» методика музыкального образования насквозь протухнет, если я не приду!

Однако этот понедельник приготовил Тому небольшой сюрприз:

- Позвольте вам представить нашего нового студента Билла Трюмпера, он будет учиться с вами некоторое время. Прошу любить и не жаловаться, благодарю за предоставленное слово, герр Шульц, - с этими словами декан вышла из кабинета пресловутой методики музыкального образования.

Этого предмета Том не понимал никогда – зачем нужна профессиональному гитаристу, человеку, который играл в группе, методика?! Неужели он не сможет рассказать новичку, как именно стоит настроить гитару? Как нужно за ней ухаживать? Никогда не поймет, честно слово. Поэтому преподаватель из вредности всегда ставит ему «тройки», несмотря на то, что мама даже однажды решилась на смелый шаг и дала ему взятку. Однако препод лишь цинично хмыкнул и продолжил занижать оценку Каулитца.

Между тем новенький уже откровенно привлекал внимание своих однокурсников. Девушки уже бросали на него хищные типичные взгляды, но сталкивались с самым настоящим айсбергом в двойном размере – карими глазами Билла, в которых плавали кусочки льда. Таким глазам могла бы позавидовать сама Снежная королева. Длинные черные волосы настоящими волнами ниспадали на изящные хрупкие плечи, которыми бы гордилась любая школьная красавица, облаченные в черную кожаную куртку с огромным количеством наклепок. Идеальный худой торс был обтянут черной футболкой с красным черепом посередине, едва прикрывавшей живот, а осиная талия заканчивалась ремнем – так же с черепом. На правом бедре была видна часть татуировки – пятиконечной звезды. Черные джинсы с серебристыми застежками и кованые металлом тяжелые ботинки завершали образ этакого собрата по интересом моего младшенького. Руки были украшены бесконечным количеством колец и браслетов, причем как металлических, так и плетеных, а шея – массивной посеребренной цепью, глядя на которую, у Тома не оставалось вопросов, кроме «как он только еще шею себе не сломал». На левой руке красовалась еще одна татуировка с надписью «Свобода89». Что обозначала эта надпись, Том и представить себе не мог. В правой брови красовалось маленькое черное колечко – пирсинг. А ногти…Боже мой, на что были похожи эти ногти! Это были не ногти, а настоящие когти, идеально накрашенные черным лаком с двумя слоями супер-блеска сверху.

- Я сяду, - не вопрос. Утверждение. Том равнодушно пожал плечами и убрал рюкзак со второго, надо сказать, изначально свободного стула.

- Вильгельм. Вильгельм Трюмпер, - протягивает руку и демонстрирует маленький металлический шарик на языке, наверное, тоже холодный. Казалось, Билл был полностью сделан изо льда. Его голос и руки не уступали в холоде глазам.

«Интересно, а блевать его тоже снегом тянет?» - мелькнула в голове молодого человека шальная мысль.

- Томас. Томас Каулитц, - как будто принимая вызов, ответил Том и нарочно крепко пожал тонкую хрупкую руку Билла.

- После уроков будете знакомиться, молодые люди! – сделал «последнее китайское предупреждение» учитель.

- Герр Шульц, а то не вы рассказывали нам о том, как вы познакомились со своей женой, - усмехнулся Том и посмотрел на залившегося краской преподавателя. – Как будто это не вы украдкой целовались с ней, пока преподаватели отворачивались!

- Это совершенно другое дело, герр Каулитц! И я попросил бы вас впредь на уроках об этом не упоминать! А вдруг, зайдет директор? И что тогда будет? Вместо урока я занимаюсь пустой болтовней. Ну, хватит. Откройте ваши тетради. Я раздам вам учебники и вы начнете конспектировать. Трюмпер, надеюсь, у вас есть тетрадь для записей?

Билл торжественно продемонстрировал блочную тетрадь в черной кожаной обложке с серебряным черепом посередине.

- Любишь рок? – спросил Том и посмотрел на своего соседа по парте. Даже, когда он дышал, становилось холодно. А может, Тому просто так казалось?

- Да, а ты?

- Я предпочитаю реп.

- Весьма неожиданно, глядя на то, во что ты одет, - ухмыльнулся Трюмпер и, открыв блок, вытащил несколько идеально белых листов.

- Такой остроумный и проницательный. Тогда расскажи, чем я занимаюсь по жизни! – ни за что не догадается, если не местный.

- Гитарист, раньше был гитаристом некогда популярной группы, которая не так давно распалась. Теперь занимаешься тем, что выступаешь сольно и учишься здесь, получая дополнительную квалификацию. Если я тебя не убью, будешь преподавать гитару таким же юнцам, - задумчиво сказал парень, не отрываясь от конспекта.

На это Том мог подумать лишь, что новенький слишком самоуверен, и придется сбить с него спесь. Любыми способами.

-4-

Том надеялся, что после урока методики у них с Биллом получится поговорить, к тому же загадочная фраза Трюмпера: «Если я тебя не убью…» давала о себе знать, назойливой иголкой покалывая в мозгу. Конечно, это было ничего не значащее выражение, только и всего. Но отчего-то Каулитцу было неспокойно на душе. Он не знал, почему. Он знал возбудителя этой тревоги. Тот же сидел по правую руку от него и мирно беседовал с девушками из группы, которые плотным кольцом окружили Билла.

- Билл, почему ты красишься?

- Мне так нравится.

- У тебя есть девушка?

- Нет.

- Почему?

- Она мне не нужна.

- А парень есть?

- Нет.

- Ты би?

- Это личное.

- Какую музыку ты слушаешь?

- Разную. Предпочитаю рок и металл.

- Билл, возьми мой телефон.

- Зачем? У меня свой есть…

- Я имею в виду, номер.

- Ну давай, записываю.

- Почему у тебя руки холодные?

- Низкий уровень температуры тела.

- Расскажи о себе. Какая у тебя история?

- Моя история еще не дописана.

- Ты такой загадочный…

- Загадки могут быть опасны.

- Сколько тебе лет?

- Секреты, как этот, уносятся в могилу.

Том про себя отметил, что новенький, несмотря на свой холод, которым он буквально искрился, привлек внимание абсолютно всех девушек в группе. Даже самые невзрачные, на взгляд Каулитца, сокурсницы, липли к Биллу, как мухи к варенью.

После уроков Том подошел к Биллу и, переминаясь с ноги на ногу, поинтересовался:

- Тебе в какую сторону?

- Койптштрассе, дом 24.

- Мне туда же. Только дом 25, - дружелюбно улыбнулся Том.

- Я знаю, - кивнул Билл.

- Откуда? – у парня просто челюсть, что называется, отвисла.

- Видел твои данные в классном журнале, - без запинки ответил брюнет и закинул пиджак на плечо. – Пойдем.

Том коротко кивнул, взвалил сумку себе на плечо и пошел рядом с новичком. Тот вытащил пачку сигарет и закурил.

- Ты куришь? – изумленно посмотрел на Билла Том, хотя сам курил уже несколько лет. Просто со стороны Билла это было как-то…неожиданно, что ли…

- Да, угощайся, - Билл протянул Тому пачку сигарет. Оказывается, они оба курили «Kent».

- Иногда курю «Dunhill Ultra», - спокойно добавил брюнет.

- Я тоже, - кивнул Том. – Спасибо, - и он чиркнул огнивом зажигалки.

Парни шли молча почти всю дорогу, хотя Том планировал ближе познакомиться со своим соседом по парте.

- Расскажи, как ты попал в наш колледж? Ты переехал? – Тому никак не давали покоя вопросы, скопившиеся за несколько часов в его голове.

- Да. Можно и так сказать, - Билл выдохнул сизый дымок длинной струйкой.

Его односложные ответы буквально убивали молодого человека, и Тому уже даже захотелось стукнуть Билла.

- Чем ты занимаешься по жизни? – вопрос, из которого можно будет извлечь много полезной информации и, к тому же, развить тему.

Однако ответ Билла поверг Тома в состояние временного шока:

- Ем.

- Ешь? – непонимающе переспросил Том. – Но ведь сегодня за обедом ты ничего не съел.

- Я не это ем, понятно? - покачал головой Билл. – Вот мой дом. Мне пора. Пока, - и молодой человек скрылся в недрах подъезда.

- Понятно, чего же здесь непонятного, - вздохнул Том и медленно поплелся к себе домой. Делать будет совершенно нечего. Братец, как всегда, вернется домой и включит свой готик-рок, от которого, надо сказать, уже наизнанку выворачивает.

- Том! – «вспомнишь г***о, вот и оно» называется.

- Что тебе от меня надо? – молодой человек повернулся к своему младшему брату, который, судя по рваному дыханию и непривычно красному лицу, бежал за ним от самого перекрестка.

- Том, у меня есть два билета на концерт «Apocalyptica», но моя девушка неожиданно заболела, - Рик стоял перед старшим братом и ковырялся мыском некогда безупречно черного, а теперь грязно-коричневого ботинка на высокой кованной металлической подошве, в асфальте.

- Так в чем проблема? Найди новую на момент концерта! – ухмыльнулся старший брат и закинул сумку поудобнее.

- Том, ну ты ведь знаешь, какие это потом будут проблемы, а у меня с Дженнифер все серьезно, мы встречаемся уже три недели, - заныл братец. – Узнав, что я пошел с другой, она меня кинет, а я ее неделю с лишним добивался!

Том, разумеется, был в курсе этих событий. Дженнифер – на самом деле непростая девушка, хоть и младше Рика на год. Ради совращения, кхм, автор извиняется, покорения этой рыжеволосой зеленоглазой – ну чисто ведьма – красавицы, Рику даже пришлось обратиться к старшему брату за помощью. Разумеется, теперь парню совсем не хотелось потерять смысл жизни и предмет бесконечных расходов. Каждое свидание сопровождалось букетом роз, билетами на какое-либо мероприятие – вот как сейчас – и обязательно походом на Графские развалины, где собиралась вся местная готическая тусовка. А теперь эта требовательная ведьмочка свалилась с температурой под 40, а билеты, на которые ушла почти тысяча немецких марок, остались.

- И что ты мне предлагаешь? – Том вопросительно посмотрел на младшего брата и уперся руками в бока.

- А что я тебе могу предложить? Только одно: пойдем со мной на концерт! – радостно заявил юный гот.

- А твои друзья? – простонал Том.

- Они все идут со своими пассиями. Ну Том, ну пойдем, ну пожаааааааалуйста, - протянул Рик, а Том этого терпеть не мог. Особенно, когда братец в этот момент делал щенячьи глазки.

- Черт с тобой, золотая рыбка, - махнул рукой Каулитц старший. – Но за это ты пробьешь мне данные об одном человеке, - усмехнулся тот.

- Для тебя хоть звезду с неба, хоть кофе в постель! – подпрыгнул Рик и посмотрел на Тома. – Одевать тебя сегодня вечером буду я. Там, куда мы идем, тебе опасно появляться в реперских шмотках.

«Боже мой, на что я согласился…» - подумал Том.

-5-

Сразу после обеда Рик в буквальном смысле слова взял Тома за шкирку и потащил в свою комнату, несмотря на нецензурную брань старшего брата, смысл которой был вполне ясен: он еще не доел.

- Худеть надо! – рявкнул на Тома Рик, и Каулитц старший понял, что влип безнадежно, причем так, что из той паутины, в которую он влип, невозможно будет выпутаться. Это был первый раз за всю практику совместной жизни с братом, когда Том Каулитц промолчал на весомое оскорбление.

Рик привел старшего брата в свою комнату и закрыл дверь на все пять замков разного вида и типа, которыми он периодически спасался от старшего брата в моменты гнева вышеупомянутого, начиная уже с девяти лет.

- Сейчас мы будем приводить тебя в человека, - зловеще заявил Рик.

Комната, надо сказать, была под стать его голосу. Откуда-то с потолка лилась таинственная музыка, но потом Том понял, что это – всего лишь колонки музыкального центра, подвешенные под натяжным потолком, изображающим ночное небо. Теоретически из комнаты был только один выход, а практически – целых два. Вторым выходом Рику служил балкон, за счет которого в комнате постоянно царила легкая прохлада. Двуспальная кровать, заправленная черным шелковым покрывалом, стояла по правую руку от балкона; помимо нее сесть можно было только на ковер. Над кроватью висел опять-таки черный плакат с бледно-голубыми и синими языками пламени. Напротив кровати стоял шкаф с зеркальной дверью. К этому шкафу Рик и подтолкнул Тома:

- Иди сюда.

- Зачем?! – возмутился Том.

- Иди-иди, - и Рик начал стягивать со старшего брата футболку размера XXL.

- НАСИЛУЮТ!!!! – благим матом завопил Томас.

- Да не ори, что ты орешь, как девственница!? – Рик не выдержал и дал старшему брату пощечину. – Если мне не даешь, то сам раздевайся давай! Мне надо тебя осмотреть и подумать, какие вещи дать тебе на то, чтобы ты их безбожно разносил и испортил!

- Что значит «испортил»? – Том снова начал возмущаться. – Можно сказать, ты худее меня!

- У меня мускулов не так много! – спокойно заявил брат и вытащил из недр шкафа всю свою одежду. – Так. Неси это на кровать. Чувствую, процесс будет долгим.

Процесс на самом деле оказался долгим. Том остался перед братом, в чем мать родила, и тот подбирал для него одежду, красил, зачем-то покрыл все тело какой-то белой субстанцией, а затем поднес ножницы к дредам, в другой руке держа тюбик с черной краской для волос.

- Твою девизию, ну это уже слишком! – возмутился Том и посмотрел на младшего брата, но, заметив решимость в его глазах, пробормотал. – На парикмахера ты мне дашь деньги!

- Дам, не переживай. Над твоими космами поколдует моя подруга, - довольно усмехнулся Рик и отрезал длинные дреды по самые плечи. Предмет многолетних стараний и затрат Тома теперь короткими волосатыми змеями валялся на полу. Тому даже захотелось слезу по ним пустить.

- Размажешь макияж, - судя по всему, Рик заметил слезливый порыв старшего брата, - прокляну.

В этом плане с братом лучше не шутить, и Том это прекрасно знал. Однажды он совершенно случайно проклял одну девчонку из своего класса, когда та сказала, что Рик – представитель нетрадиционной ориентации. Судя по всему, порыв гнева на тот момент был настолько сильным, что у девчонки начали расти волосы из ушей. Правда, потом это прошло, но денег ее мать угрохала не одну тысячу.

- Ну все, ты готов, - Рик посмотрел на брата и недовольно покачал головой. – И все равно в тебе есть эта реперская сущность. Убери ее. Немедленно!

Том подошел к зеркалу и отпрыгнул от собственного отражения, как от прокаженного. Если бы он не знал, что это он – ни за что бы не поверил. Начнем, пожалуй, с одежды, в которой, надо сказать, не было ничего особенного: сверху на Томе красовался длинный, разумеется, черный, кожаный пиджак, который открывал голую мускулистую грудь, побеленную специальной пудрой. За пиджаком следовали черные, слегка расклешенные джинсы, украшенные заклепками и шипами. На ногах красовались опять-таки черные лаковые туфли, потому что «гриндера» Том напрочь отказался обувать, но, даже, когда Рик натянул их на брата, при первом же шаге Томас упал. Волосы Тома представляли собой иссиня-черный хаос на голове: ровно расчесанные сзади и «вставшие» в некий ирокез спереди. Лицо же Каулитца старшего было опять-таки «побелено», и Том нечаянно сравнил свою кожу с мертвецкой бледностью, как у трупов, которые показывают по телевизору. Глаза были густо подведены черным карандашом, а губы выглядели так, будто Том, как говорится, закусил христианским младенчиком. Пирсинг же в нижней губе при этом таинственно сверкал, под стать ожерелью из деревянных и металлических бус, красовавшихся на шее молодого человека. Ногти были накрашены черным лаком, а на пальцах красовалось множество посеребренных колец.

- Братец, а тебе идет, - хмыкнул Рик. На нем самом красовался черный атласный костюм, такие черные, как смоль, волосы были собраны в конский хвост, а на ногах красовались «гриндерсы». Остальной вид полностью соответствовал виду Тома – та же бледность, те же подведенные карие глаза, те же красные губы.

Дата добавления: 2015-11-04