- А что приведет? – Юра в упор посмотрел на Наташу. Вместо ответа она протянула руку и провела по его волосам.
- Как же быстро проходит инкубация, - прошептала она. – Ты ведь уже сейчас слышишь его голос?
Юра стиснул зубы от плохо сдерживаемого раздражения. Действительно, голосок затянул свою песенку уже с минуту назад.
- Мне лучше уйти, - поднялась с дивана Наташа. – Мы поговорим еще, потом.
- Да, наверное, так будет лучше, - сказал Юра, превозмогая желание вцепиться ей в горло.
Уже надевая пуховик, Наташа негромко сказала:
- Все, что происходит с тобой во сне, лишь отчасти базируется на привычных законах этого мира. На самом деле ты и все остальные, кого ты там видишь – это энергия. И все предметы – тоже.
- И что это значит?
- Это значит, что только от твоей силы зависит то, какое оружие у тебя есть. Ты можешь отбиться, если будешь драться. Но тебе удобнее будет видеть ту реальность в привычном свете. Значит, материализуй оружие. Нож, пистолет – на что хватит сил.
- Термоядерный заряд, - усмехнулся Юра.
Наташа посмотрела на него таким взглядом, словно Юра говорит какие-то самоочевидные вещи.
- У тебя выбили почву из под ног, и… да, я понимаю, что кроме гнева у тебя ничего не осталось. Тогда у тебя есть только один выход – черпай силы в нем. Гнев даст тебе много сил. Но в итоге…
- Да-да, моя бессмертная душа сгорит в аду, - зевнул Юра. – Извини, Наташа, но я правда очень устал.
Она ушла, не попрощавшись, и Юра чуть не завыл под дверью. Куда делось то волшебное чувство покоя и умиротворения, которое она принесла ему в прошлый раз? Почему теперь он не испытывал к ней ничего, кроме злости и раздражения? Словно вместе с рукой умирала и лучшая часть его души.
Он уснул на диване через полчаса после ее ухода. Снов сегодня не было. Никаких вообще. Но кое-кто видел сны.
***
- Ты что, уже спать? – удивилась мама, когда Дима, почистив зубы, в одних трусах шел к себе в комнату.
- Ага, - сказал Дима.
- Еще восьми нет!
- Устал чего-то, завтра контрольная, надо выспаться…
Из комнаты вышел отец. Он подошел к сыну и внимательно посмотрел ему в глаза.
- Все в порядке? – спросил он.
- Да все нормально! – Дима очень ненатурально засмеялся. – Просто хочу спать.
- Ну ладно. Спокойной ночи!
- Спокойной ночи!
Дима закрылся в своей комнате. Отец прошел в кухню, где его жена мыла посуду и закурил сигарету.
- Что может заставить пятнадцатилетнего пацана лечь спать в восемь вечера? – негромко сказала женщина.
- Онанизм, - усмехнулся муж, выпуская дым в форточку.
- Ой, да ну тебя! – она обрызгала его водой, махнув мокрой губкой.
- Ну, или он прячет одноклассницу под кроватью. Одно из двух.
Жена вздохнула:
- У мужиков все мысли об одном и том же! Чуть чего – сразу секс!
- Кстати! – он выбросил окурок в окно и повернулся к жене. – Я сегодня хорошо отдохнул!
Она улыбнулась ему и закрыла краны.
- Ну, если ты настаиваешь…
- Пошли!
- Да погоди ты, он же еще не уснул.
- Мы начнем потихоньку.
И они удалились в свою комнату.
***
Слушая плохо скрываемые стоны матери из-за стены, Дима окончательно распрощался с мечтой поскорее заснуть. Испытываемые им чувства были настолько противоречивыми, что бодрили лучше любого «энергетика».
Только через полчаса за стенкой наступила тишина. Тогда Дима, стараясь не шуметь, включил светильник над кроватью и вытащил из-под подушки «Ресторан у конца вселенной» Дугласа Адамса. Не лучшее чтиво, чтобы заснуть, но как-то же надо скоротать время, раз уж официально объявил об отбое.
«Секс: отсутствует», - прочитал он первые попавшиеся на странице слова. «Ну, блеск! – подумал Дима. – Спасибо тебе, Дуглас Адамс!» Но, перелистнув несколько страниц, он начал улыбаться, а потом и тихонько посмеиваться. Искрометный британский юмор умело выводил из любой депрессии – проверено неоднократно.
Только часов около девяти глаза Димы стали слипаться. «Ну наконец-то», - подумал он, убрав книжку и выключив светильник. Немного поворочался, занял удобное положение, а спустя минуту уже провалился в сон.
Он шел к дому Леры. Шел по совершенно пустынным улицам, заглядывал в пустые окна домов. Темные окна. Только редкие фонари освещали улицу. Ни звука. Ни души.
Лера вышла из подъезда к нему навстречу.
- Я тебя ждала, - улыбнулась она ему. – Легла спать пораньше!
- Я тоже, - сказал он. – Я люблю тебя, Лера!
Они остановились и встали лицом друг к другу. Лера была на пару сантиметров выше Димы, но это не помешало их губам слиться в нежном поцелуе.
- Я тоже тебя люблю, - прошептала она.
- Мы будем вместе? В смысле, в реальном мире ты будешь со мной?
- Это невозможно, - вздохнула Лера. – Ведь это только мой сон.
- И мой!
- Нет. Только мой. Не спорь! Просто веди меня туда, куда хочешь отвести.
И Дима отвел ее к себе домой. Они разделись и легли в его постель. Их тела (или души?) жаждали друг друга так сильно, что несколько часов не могли разлучиться и
этот сон был еще лучше прежнего», - подумал Дима, проснувшись от писка будильника. Несмотря на мокрые насквозь трусы, он чувствовал себя таким свежим, чистым и… счастливым!
***
Руслан тоже увидел сон в эту ночь. Человек с черными глазами, которого он видел на рисунке сестры, склонился над ним и шепнул:
- Ты знаешь, что твой друг делает с твоей сестрой? Знаешь, почему он так хотел остаться с ней?
Потом он исчез, а Руслан очутился перед закрытой дверью в комнату Лены. Оттуда доносились какие-то звуки. «Она очнулась!» - обрадовался Руслан и толкнул дверь. Улыбка застыла у него на лице.
Лена была сверху. Она самозабвенно двигала бедрами, видимо, уже приближаясь к финалу, и не сдерживала стонов наслаждения. Юра жадно мял руками ее груди.
«Нет!» - попытался крикнуть Руслан, но не услышал собственного голоса.
Но Лена, кажется, что-то услышала. Она открыла глаза, посмотрела на брата и рассмеялась. Юра тоже повернул голову и захохотал еще громче.
- Ничтожество! Ничтожество! – начали скандировать они хором.
Руслан повернулся и попробовал убежать, но, несмотря на невероятную скорость, с которой полетели мимо него сначала стены квартиры, потом перила лестничной площадки и, наконец, дома родного поселка – все так же близко за спиной смеялись над ним два самых дорогих ему человека. Смеялись и кричали:
- Ничтожество! Ничтожество!
***
«Чертов сукин сын никогда мне не нравился!» - думал Денис Гнездов, куря в кухне глубокой ночью.
Вошла жена – некогда первая красавица, а теперь – толстая, расплывшаяся баба, на которую Денис предпочитал даже не смотреть, не говоря уже о том, чтобы исполнять супружеские обязанности.
- Ты спать идешь? – спросила она.
- Этот выродок избил моего сына, - прорычал Денис.
- Завтра подадим заявление…
- К чертям заявление! – рявкнул Денис. – Я этого сморчка своими руками придушу. Мразь. Учителишка недоделанный!
- Денис, уже первый час…
- Да иду я, иду, блин! – Денис затушил в пепельнице окурок так, как будто пытался пробить им насквозь как пепельницу, так и стол.
Они легли. Жена поначалу терлась о него, пока Денис не сказал:
- Ленка, отвали, настроения нет!
Тогда она отвернулась к стене и, судя по прерывистому дыханию, залезла рукой в трусы. «Да и черт с тобой, - подумал Денис. – На новый год подарю тебе вибратор».
Несмотря на бушующую в груди ярость, он уснул довольно быстро. И увидел человека в странных черных очках. Он улыбнулся и сказал:
- Ты знаешь, что этот урод сделает с твоим сыном?
Денис почувствовал, что волосы у него на голове встают дыбом. Перед ним стоял этот ублюдочный учитель, держа в руках отрезанную голову его сына. Кровь медленно капала на пол.
- Нравится? – крикнул он. – Это я сделаю завтра! Но предварительно я поимею твоего щенка в задницу!
Волна ужаса уволокла Дениса куда-то глубоко во тьму, где не было ничего. Одна только успокоительная чернота, такая же черная, как очки этого странного человека. Человека по имени Фобос.
***
Утро понедельника встретило Юру не самым лучшим образом. Его лихорадило, температура, судя по всему, перевалила за сорок. Не обращая внимания на брюзжание Стаса о вызове «скорой», Юра распотрошил аптечку и принял лошадиную дозу парацетамола с анальгином. Едва он успел запить таблетки водой, как в дверь позвонили.
- Кого там еще черт принес? – стуча зубами, проговорил Юра.
- Оценщики, наверное, - предположил Стас.
- К-к-кто?
- Ну, мы же хату продаем, так?
- А. Точно.
Избегая, ради их же блага, встречи с вошедшими людьми, Юра как мог быстро оделся и выскочил из квартиры. Первый же порыв ветра на улице заставил его замереть на месте.
«Кажется, сегодняшний день мне не пережить», - подумал он. Было не просто холодно. Словно из разрытой могилы потянуло чем-то абсолютно запредельным, безжизненным. Но тихий голосок завел свою песню и Юра нашел в себе силы передвигать ноги. «Черпай силы в гневе!» - вспомнил он слова Наташи.
- А что еще остается? – прошептал он.
Юра не замечал ничего вокруг. И, разумеется, не мог заметить, как на углу дома за ним увязались трое человек. Они шли медленно, держались на почтительном расстоянии от него. У каждого в руке был продолговатый предмет, завернутый в газету. Глядя издалека, можно было подумать, что мужчины несут букеты цветов, пряча их от ветра и мороза.
Юра не знал, куда ему идти, но ноги сами несли его знакомой дорогой к дому Руслана. Хотя он точно знал, что Руслан сейчас в школе. Но Юра утешал себя бредовой идеей о том, что Лена сможет открыть ему дверь. Она ведь может ходить. Может рисовать. Иногда. Почему бы ей не отпереть замок? Это ведь гораздо проще, чем нарисовать портрет Фобоса. Во всяком случае, для него.
Он шел через садик, когда до его слуха донесся шорох бумаги. Слишком громкий шорох. Юра остановился и обернулся. Перед ним стояли трое небритых мужчин. Несмотря на то, что Юра видел все как будто сквозь пелену, он отметил для себя две вещи. Первая – одним из мужчин был отец Артема Гнездова. Вторая – у всех троих в руках были обрезки стальных труб.
- Ты ведь здесь это сделал, урод? – спросил Денис. – Здесь ты бил моего сына?
- Да, - кивнул Юра. – Это была самооборона…
- Чего ты там пищишь? – повысил голос Денис. – Самооборона? От пацана? Совсем от горя двинулся? А когда ты его в школе душил? Тоже самооборона?
- Он нехорошо высказался о классике, - заплетающимся языком пролепетал Юра, сознавая, что бредит, но не в силах этому помешать.
- Гасим суку, - сказал Денис.
Мужчины двинулись вперед.
«Вот это и есть конец», - равнодушно подумал Юра. «Нет! – взвизгнул голосок у него в голове. – Пусти меня!» И Юра пустил. Последнее, что увидели трое мстителей перед тем, как грянул кошмар – улыбка. Синие, бескровные губы Юры растянулись в безумную улыбку…
…………………………………………………………………………………….
- Ох! – выдохнул Гнездов, зажимая ладонями то место на животе, откуда торчал обрезок стальной трубы. Больше он ничего не мог сказать. Жизнь стремительно покидала его тело.
Юра склонился над ним, взял за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
- Ты – гребаное ничтожество, - произнес он спокойным голосом. – Ноль без палочки, Денис. Вот как-то так. Сдохни с этим. Тебе была дана жизнь, а ты спустил ее на водку и сигареты. И твой выродок станет таким же. Если, конечно, я не убью его раньше. И, знаешь, эта идея начинает мне нравиться. Я убью этого щенка. Отрежу ему бошку, но сначала поимею его в задницу. Знаешь, почему? Потому что это поможет мне еще хотя бы раз искренне улыбнуться, мать твою так!
Это были последние слова, которые услышал Денис Гнездов перед смертью.
***
Руслан вернулся домой около трех часов дня и чуть не вскрикнул от неожиданности, увидев сидящего на ступеньке в подъезде Юру.
- Господи, как же ты меня напугал! – воскликнул Руслан, дрожащей рукой доставая ключи.
- Извини, - сказал Юра. – Там, дома – Стас назвал всяких оценщиков-замерщиков… Я свалил.
- Ясно, - кивнул Руслан. – И… чего хочешь?
Юра посмотрел на него с удивлением.
- Ты не пригласишь меня войти?
Руслан замялся. Он явно избегал встречаться взглядом с Юрой.
- Я устал сегодня, - пробормотал он. – В школе… Запарился там, короче. Этих, детишек, отличников, на олимпиаду провожали. В Красноярск повезли на автобусе. Не люблю все эти пафосные мероприятия…
- И?
- Что «и»? Спать завалюсь.
Юра встал и подошел к Руслану. Поймал его взгляд.
- Руся, что происходит? – тихо спросил он.
- Ничего, - он отвел взгляд. – Ничего не происходит. Я просто очень устал. Извини, я понимаю, что дома у тебя – не фонтан, но… давай не сегодня, а? Я просто хочу побыть один.
Юра несколько секунд смотрел на друга, потом пожал плечами.
- Ладно. Прости, что побеспокоил.
Руслан не ответил. Проводив Юру взглядом, он облегченно вздохнул и отпер дверь.
Лена лежала в кровати. Сегодня утром Руслан не пересадил ее в кресло. Судя по запаху в комнате, ее требовалось подмыть.
- Зашибись, - вздохнул Руслан. – Ну разве я так уж многого прошу за это все, Лена?
Лена молчала, пока он раздевал ее и нес в ванную.
- Неужели из-за этого ты назвала меня ничтожеством? – продолжал говорить Руслан, регулируя температуру воды. – Тебе ведь все равно. А я… У меня нет ни времени, ни сил, чтобы искать другие пути… Хотя, к чему я все это говорю? Ты здесь ни при чем, верно? Это все мое дурацкое подсознание.
И он поцеловал Лену в щеку.
- Я люблю тебя, сестренка. Надеюсь, ты это понимаешь.
***
Юра вернулся домой в полубессознательном состоянии. Лихорадка, поутихшая было, разразилась с новой силой. Организм пережигал сам себя.
Юра прошел в кухню, выпил несколько стаканов воды. Откуда-то из другого мира доносились разглагольствования Стаса о том, что квартиру оценили в какую-то сумму, что его друг завтра принесет деньги. Перед глазами мелькали какие-то бумаги, на которых Юра безропотно ставил свою подпись. Он не знал, сколько это длилось – минуту или час. Кажется, в квартире были еще какие-то люди – Юра не был в этом уверен. Он понятия не имел, как и когда очутился на диване. Просто в конце концов спасительное забытье накрыло его своими крыльями. Но ненадолго.
Юра сел на диване, чувствуя, как все его существо сковывается кромешным ужасом. Что-то надвигалось. И теперь Юра знал имя этого.
- Фобос, - прохрипел он.
- А ты хорошо подготовился, - раздался глухой голос.
В комнату медленно вошел человек с черными глазами. Юра почувствовал, как кровь отливает от его лица. Сердце защемило неистовой болью. Страх рвал на куски его душу. Страх, равного которому не испытывал ни один живой человек.
«Чего ты боишься? – спросил себя Юра. – Что еще ты можешь потерять?» И от этой мысли ему стало немного легче.
Фобос остановился напротив него и молча смотрел своими зияющими провалами. На скольких людей он смотрел так? Сколько их выжило после этого?
- Я могу все это прекратить, - проговорил Фобос. – Все, что тебе нужно – это отдать мне Источник.
- Нет, - одними губами произнес Юра.
Ощущение одиночества и беззащитности. Он словно стоял, совершенно голый, на вершине высокой горы под пронизывающим ветром. Это был конец. И так велик был соблазн схватиться за ту единственную спасительную ниточку, которую протягивал ему этот человек.
- Сегодня ты убил человека, - продолжал Фобос. – Со дня на день тебя арестуют. Как думаешь, сколько ты проживешь в камере?
- Наплевать, - Юра забил еще один гвоздь в крышку своего гроба.
Фобос как будто чуть склонил голову. Больше он ничем не выразил своего разочарования. Но Юра вдруг почувствовал, что в комнате есть кто-то еще. Он повернул голову и увидел, что возле окна стоит человек. Он был, как две капли воды, похож на Фобоса. Такие же глаза, такое же бледное и бесстрастное лицо. Отличалась только одежда – этот был в чем-то вроде сутаны. И от него не веяло ужасом. Из дыр, заменявших ему глаза, на Юру смотрела холодная и безразличная смерть.
- Ты ведь, наверное, и мое имя знаешь? – спросил он и, дождавшись кивка Юры, попросил:
- Назови. Мне будет приятно.
- Танатос, - шепнул Юра. Его взгляд упал на запястье левой руки. Повязки не было. Пальцы сжались в кулак по первому же сигналу мозга. Каким жалким казался этот кулак сейчас.
Танатос подошел к Юре, сел на корточки напротив него и улыбнулся.
- Почему ты так держишься за этот Источник? Неужели это стоит твоей жизни? Ведь я здесь лишь для того, чтобы убивать, ты знаешь. Ничего другого я не умею. И разговаривать долго не умею. Моя работа всегда заканчивается очень быстро.
Юра рухнул на самое дно. Чувство страха и неминуемой гибели достигло своего апогея – той точки, выше (или ниже?) которой уже ничего не могло быть. И в этот момент тоненький, почти детский голосок произнес:
- И что? Так и будем смотреть на этих говнюков? Очнись! Они виноваты уже тем, что дышат! Пусти меня!
- Нет, - ответил Юра. – Давай вместе!
- Ты что-то сказал? – Танатос склонил голову.
- Ага! – Юра поднял руки, в каждой из которых вдруг оказалась стиснута рукоять пистолета. – Я говорю, что Источник останется у меня. А вы оба будете сосать выдуманный мной свинец!
Грянули выстрелы. Одна пуля вошла в лоб Танатосу и отбросила его назад. Он врезался в Фобоса, тот согнулся и предназначенная ему пуля только оцарапала висок.
Юра вскочил с дивана и отбежал к двери. Внутри него разгоралось все сильнее и сильнее черное пламя. Обернувшись, он увидел, что Танатос встает на ноги.
- Да пропадите вы оба! – заорал Юра, нажимая на курки.
На этот раз ни одна пуля не пролетела мимо. Фобос упал на телевизор и свалил его с полки. Кинескоп разбился, но этот звук просто утонул в грохоте выстрелов. Танатос рухнул на журнальный столик.
«Блестяще! Блестяще! – надрывался голосок. – А теперь перезаряди! В этом нет никакого смысла, но пусть эти двое ублюдков обалдеют от твоей крутизны!»
Юра неспешно перезарядил пистолеты. Новые обоймы просто появлялись в его руках. Он не сводил глаз со своих соперников, которые медленно поднялись на ноги и уставились на него своими дырами.
Потом что-то изменилось. Танатос исчез, а в следующий миг Юру подхватил черный вихрь и унес куда-то, сквозь время и пространство.
Он оказался прижатым к земле в глухом лесу. Снега не было. Что это было за место – Юра не знал. Над ним материализовался Танатос. Его колено упиралось в грудь Юре, левой рукой он прижимал к земле его правую руку. Левую держал Фобос.
- Источник! – рявкнул Танатос.
- Нет! – хором крикнули Юра и голос у него в голове.
- Тогда придется умирать. Я ни с кем еще так долго не возился.
Правая рука Танатоса медленно приближалась к лицу Юры. Совершенно гладкая ладонь, никаких линий. Такой и должна быть ладонь идеального убийцы.
«Борись! Борись!» - кричал в отчаянии голос.
И Юра рванулся. В этот рывок он вложил всю свою силу, но тщетно. Ему не удалось высвободить ни одной руки. И тогда произошло что-то странное. Юра почувствовал, как его грудная клетка рвется пополам. Боль была чудовищной, но это была боль освобождения. Из груди вырвалась наружу рука, и рука эта сжимала огромный пистолет, с которого ручьями лилась кровь. Юра понял, что воспринимает мир уже не так, как раньше, не через глаза. Он словно видел дулом этого пистолета. И, увидев замершую руку Танатоса, выстрелил. Ладонь снесло зарядом чудовищной силы. Тварь, прижимавшая Юру к земле, с визгом подскочила. В воздухе ее настиг второй выстрел. Танатос исчез среди деревьев.
Рука повернулась к Фобосу, на безжизненном лице которого слабо читалось что-то вроде страха (ха-ха, как смешно, я напугал страх!) и нажала на курок в третий раз. Лицо исчезло в кровавых брызгах.
И, наконец, Юра проснулся.
Он, дрожа, валялся на полу рядом с диваном. Болела рука. Болела грудь. Во рту пересохло, как в пустыне.
«Я умираю», - думал он. «Этот сукин сын все же сделал свое дело. Господи, пусть Катя будет там, куда я иду! Она и Сашка. За это я готов отдать… Источник».
Остаток ночи прошел в невероятной агонии. Юра пытался ползти – ему нужно было попасть в ванную, чтобы хотя бы напиться воды, но руки и ноги отказывались служить. Тогда он полз, извиваясь всем телом. Каждое движение причиняло боль. В какой-то момент он обмочился. Несколько раз он тихо плакал. Вспоминал лицо Кати, но это не придавало ему сил.
«Позволь мне?» - спокойно сказал голосок.
И он позволил. Голос запел свою песенку, и Юра, стиснув зубы, пополз. Ненавидя весь мир, отчаянно желая его уничтожить, он сконцентрировал это свое желание в ванной, до которой оставалось еще несколько световых лет. Там все решится. Кто победит – он или этот треклятый мир?
Добравшись до ванной, Юра даже не посмотрел в сторону крана. Слишком высоко. Он сорвал с унитазного бачка крышку и сунул лицо внутрь. Боже, как долго он пил! Благословенная вода не уставала поступать снова и снова, а он пил ее большими глотками, не обращая внимания на онемевшее от холода горло.
Внезапно зажегся свет. Утоливший свою жажду, Юра повернул голову и увидел в двери глупо моргающего Стаса.
- Тебе чего? – прохрипел Юра.
- Ты что делаешь? – пропищал брат.
Юра посмотрел на пол и увидел осколки крышки бачка. Она просто разлетелась на части, когда он сбросил ее на пол.
- Мы же квартиру продали, на фига ты все ломаешь-то, а? – продолжал Стас.
Юра захохотал. Смех так сильно сотрясал его изможденное тело, что он чуть не рухнул головой в унитаз, но удержался.
- Ты пьяный, что ли? – воскликнул Стас.
- Да завали ты свою пасть! – рявкнул вдруг Юра, перестав смеяться. – Вычти из моей доли за крышку. Или за бачок. Или за унитаз. И отдай этому своему ублюдочному дружку! Скажи, что я передал – пусть подавится!
Вскоре после того, как обиженный Стас, грозно сопя, вернулся в спальню, Юра нашел в себе силы подняться. Сил хватило только на то, чтобы упасть на диван. Не было ни сил, ни возможности бороться со сном. Юра снова провалился в беспамятство, готовясь встретить смерть с оружием в руках. Но сегодня ему не было это суждено. Ему снилась Катя. Они сидели на скучной лекции по литературе и целовались, бессовестно пользуясь близорукостью лектора. Один из тех моментов, которые можно, хотя бы во сне, растянуть в целую вечность. Когда весь мир исчезает и остается только ощущение какого-то испепеляюще яркого солнца. Так было. Было очень долго. А потом лето прошло и целой вечности оказалось мало.
***
Николай Харитонов, участковый, следящий за порядком в поселке, вышел из дома в половине седьмого утра. Не то чтобы в этом была какая-то необходимость, просто он привык вставать рано, а шататься без толку по дому, переключать каналы на телевизоре… Этого он не любил. Можешь что-то сделать – делай! Таков был его девиз.
Закурив сигарету, Николай неспешно направился к участку. Идти было недалеко, и обычно он проделывал этот путь безо всяких приключений, но в этот раз привычное течение событий было нарушено.
- Сигареткой не одарите? – прохрипел чей-то голос.
Николай повернулся и увидел хорошо знакомую физиономию местного бомжа. Машинально поднял глаза и убедился, что на нем форменная шапка.
- С утра нажрался? – резко сказал он. – Хочешь в «обезьяннике» посидеть?
- А чего б не посидеть? – оживился бомж. – Там тепло, уютно. А сигареткой-то не поделитесь? Курить охота – спасу нет!
Харитонов вздохнул.
- Заинтересуй меня, - сказал он.
- Ась?
- Хочешь сигарету? Расскажи что-нибудь, чего я не знаю. В этом гадюшнике постоянно что-то происходит, а ты можешь что-то знать. Если расскажешь что-нибудь стоящее – с меня пачка.
- И пузырь! – воспрянул вдруг старик.
- О как тебя расперло! Что-то вспомнил?
Вместо ответа бомж повернулся и пошел в сторону, противоположную той, куда направлялся Николай. Более того, он жестом пригласил участкового следовать за ним. Сплюнув, Николай пожал плечами и пошел следом за стариком.
Идти было недалеко. Собственно, в Бору все было рядом. Бомж привел Николая в заброшенный садик. Они прошли через то место, где когда-то был забор. Николай обратил внимание, что старик идет, наступая в чьи-то следы. Значит, видимо, был тут сегодня утром. Может, правда покажет что-то интересное. Например, наркоманскую нычку или что-нибудь типа…
- Твою мать! – вскрикнул Николай, останавливаясь.
- Ну так как насчет пузыря? – с надеждой спросил бомж.
- А как насчет десятки строгача? – Харитонов достал из кобуры пистолет и наставил его на бомжа. Тот немедленно поднял руки.
- Ты чего, начальник? – каркнул он. – Я-то тут при чем?
- Кто его так? – Харитонов кивнул в сторону трупа. – Ты?
- Белены объелся? Где мне такого кабана одолеть! Ты глянь, ему ж трубу в пузо загнали!
- Как ты его нашел?
- Каком кверху! Я ж там, в подвале живу! – старик показал в сторону здания садика. – Вышел утром косточки размять, а тут такое…
Харитонов, сматерившись, убрал пистолет. Действительно, глупо было бы подозревать этого сморчка. Прекрасно понимая, что нарушает все должностные инструкции, какие только возможно, Николай вытащил из кармана пару сотенных купюр и протянул их бомжу.
- Держи, заслужил. И вали отсюда! Расскажешь кому-нибудь, тебя его дружки линчуют.
- Чего сделают?
- Убьют тебя, придурок! Бегом беги и забудь, что был здесь.
Бомж убежал, проваливаясь по колено в сугробы.
- Твою-то ж мать, - прошептал Николай, опускаясь на корточки рядом с телом.
Когда-то они с этим человеком ходили в один класс. Не дружили, конечно, даже дрались пару раз. Теперь их дети были одноклассниками. Не хотел бы, конечно, Николай, чтобы его дочь спуталась с сыном этого человека, но тем не менее…
- Кто ж тебя так, Диня? – негромко сказал он.
Синее лицо покойника застыло, выражая крайнюю степень ужаса. Тот, кто это сделал, явно не таился. Скорее всего, это была месть.
Николай достал мобильник и набрал знакомый номер.
- Сань, здорово. Не разбудил? Да это… Кабздец полный у нас. Жмур в «Колокольчике». Садик. Да нет, убийство, явное. Давайте, жду.
***
Не прошло и часа, как садик наводнился людьми. Оперативники, растянув ленту, курили и плевали в снег, не зная, чем еще себя занять. Судмедэксперт с явного похмелья трясущимися руками пытался что-то достать из своего саквояжа. Следователь один адекватно оценивал ситуацию. Он посмотрел на труп, покачал головой. Подошел к Николаю и пожал ему руку.
- Несчастный случай, - сказал он вместо приветствия.
- Чего? – удивился Николай.
- Я говорю: это был несчастный случай. В этом садике вон сколько всякого говна валяется. Мужик шел пьяный, споткнулся и упал на торчащую из снега трубу.
- Сань, да ты что? – хлопал глазами Николай. – Ты лицо его видел? Его кто-то убил!
Следователь поморщился, закурил сигарету и, задумчиво глядя вдаль, стал объяснять:
- Я не о том, как было на самом деле, - сказал он. – Я о том, что мы заявим по результатам проверки. После взрыва на заправке у нас весь отдел поимели. Ты в курсе, что в тачке у этого дятла было несколько килограмм пластида? Потому-то так классно и рвануло, что никаких ошметков не осталось!
- Не припомню такого в «Курьере», - пробормотал Николай, имея в виду местную газету.
- Потому что там ничего этого не было. Откуда в Назарово пластид? Почему убили человека? Ответ найдется очень быстро: полиция ни хрена не работает. Тебе оно надо? Ты здесь вообще один. Представь, утром по дороге на работу бабушки лупят тебя авоськами, ночью ужратые гопники бьют тебе стекла. Время сейчас такое, Коля. Среди уродов живем.
Николай тоже закурил сигарету. Буря негодования поднималась в его душе.
- Я не оставлю этого, - тихо сказал он. – Проведу свое расследование. Сань, наши дети ходят в один класс! Это вообще уже финиш!
- Коля! – Следователь проникновенно посмотрел участковому в глаза. – Прежде чем решишь нас всех подставить, подумай вот о чем.
Он сунул руку в карман пальто и вытащил золотую цепочку с висящим на ней кольцом. Цепь и кольцо сильно потемнели, словно от копоти.
- Твоя дочь такое носила? – спросил он.
- Наташа? Да. Но что…
- Обнаружили в паре десятков метров от места взрыва. Очевидно, вылетело оттуда. Заметь, твою дочь сейчас не таскают на допросы. А ты, если хочешь поиграть в сыщика, поговори с дочкой. Узнай, с какими же это ныне покойными отморозками она якшалась. Может, узнаешь, через кого идет канал взрывчатки. Эта информация всем нам реально пригодится. А то, что один алкаш заколол другого трубой… Ну, сам понимаешь. Концы в воду и ну его на хрен.
Обескураженный Николай поднес к глазам кольцо. Да, это было оно – обручальное кольцо его покойной жены. Никаких сомнений не было – гравировка на внутренней поверхности говорила сама за себя: «Ане от Николая. С любовью».
- Не может быть, - пробормотал он. – Она бы никогда…
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |