- Да, это ты...
- Зачем ты меня рисовал? – удивленно спросил я.
- Потому что я художник, я вижу, что мне нужно нарисовать, - пояснил он, и отвернулся.
- Тогда почему ты не дорисовал?
- Потому, что не захотел опять рисовать мечту, боялся в нее поверить, - проговорил он, а я слегка не понял его слов, и может, даже не слегка, я их совершенно не понял.
- В смысле? Вышло очень похоже, по-моему, - в недоумении спросил я.
- Похоже... Но посмотри, посмотри на глаза... Я бы хотел их видеть такими, я бы хотел, чтоб они, так же как и на этом наброске могли смотреть на меня... Просто я понял, что этого не будет и решил не создавать себе ложную надежду, - сказал Джерард, и слышалось, как трудно дается ему каждое слово.
- Глаза? – теперь я вообще перестал что-либо понимать.
- Всмотрись, хотя тебе, наверное, будет трудно заметить... – он остановился и откашлялся, - эти глаза... они добрые.
POV Frank
Я замер, в голову в один момент хлынули мысли, начиная кружиться вихрем, превращая там все в хаос. Слова, услышанные мной только что от Джерарда, нашли свое почетное место в моей памяти, и теперь раз за разом повторяются, не давая о себе забыть. Он так просто это сказал, так легко... сказал так, как оно есть. Я опять обратил свой взгляд на рисунок, и пристально посмотрел в глаза. Это даже странно смотреть в свои же глаза, смотреть в них и понимать, что Джерард прав. Эти глаза действительно добрые, они смотрят на меня с листа, и я понимаю, что человек с такими глазами не причинит зла. Это точно не мои глаза, потому что я не такой. Я никогда не был таким и, наверное, уже никогда не смогу таким стать. Я привык жить так, как живу сейчас, и меня это устраивает. Я сам придумал себе такую жизнь, я захотел, чтоб она была именно такой. Глаза – это ведь зеркало души? Значит такая и есть моя душа: холодная и бесчувственная? Да, наверное. И могу ли я сказать, что я этого не знал, что Джерард сегодня открыл для меня что-то новое? Нет, я всегда об этом знал и мне всегда это нравилось. Хотел бы я что-то изменить? Я никогда не думал об этом, потому что мне всегда казалось, что я должен быть таким, что так будет лучше для меня самого. И все время прожитое мной таким образом я не жаловался ни на что, значит я все-таки сделал правильный выбор? Выходит, нет смысла ничего менять, мне это не нужно. Но, похоже, Джерард этого хотел, и, скорее всего, и сейчас хочет. Единственный человек, который действительно искренне хотел бы увидеть меня другим, которому не все равно. Он нуждается в таком человеке рядом с собой: в человеке с добрыми глазами и светлыми мыслями. И это уж точно не я. Но разве он мог выбирать, у него ведь не было такой возможности. И если бы я верил в судьбу, то можно было бы сказать, что это все проделки судьбы. А так, если смотреть на все с моей точки зрения, то Джерард просто оказался не том месте и не в то время, впоследствии чего встретил меня. Ему просто напросто не повезло и никто в этом не виноват, просто так произошло. В его жизни появился не тот, кого он ждал. В моей жизни появился не тот, кого я искал. Он ждал друга, а нашел экспериментатора. Я искал жертву, а нашел... и я вроде бы нашел то, что искал, я сначала был уверен, что он моя идеальная жертва, залог самой удачной игры. Но теперь я все меньше и меньше уверен в этом. Если изначально Джерард и был моей игрушкой, то теперь он стал чем-то другим. Мне иногда даже страшно признавать это, и я всячески избегаю этого факта. Но он больше не жертва, а я больше не экспериментатор. И как нас можно называть теперь? Я еще не знаю, я так и не сумел подобрать для нас подходящие названия. А может для нас и нет этих названий, у нас слишком разные роли и мы слишком несовместимы. Он мечтает о добрых глазах, о взгляде, которого у меня нет, и он знает об этом, но все равно мечтает. Мне жаль, что в его жизни все произошло именно так. Мне жаль, что я нашел его, а он в свое время не смог уйти. Мы сделали эту ошибку, с которой сейчас пытаемся жить. И разве кто-то из нас в силах объяснить, почему мы не можем этого остановить?
- Я оставлю его себе? – осторожно спросил я, обрывая паузу, возникшую в нашем разговоре, и прервав предыдущую тему.
- Забирай, - в ответ послышался голос Джерарда, который прозвучал приглушенно из-за того, что он полностью накрыл свою голову подушкой.
Я сложил листок вчетверо и засунул в левый карман штанов так, что сбоку торчал небольшой белый кусочек. Я снова сел на диван и стал копаться в своих мыслях, разбирая каждый интересующий меня вопрос. В комнате стоит тишина, наполненная неровным и громким дыханием Джерарда. Мы находимся в одном помещении, но фактически не зависим друг от друга, у каждого свое на уме. Всех устраивает такое положение дел, никто ни на что не жалуется, а значит, все продолжается дальше.
******
Уже наступил вечер, на улице заметно потемнело, а квартиру Джерарда опять заполнил притупленный желтый цвет люстры. Целый день я безвылазно просидел с ним в этой комнате, смотря на него и понимая, что в принципе ничем не могу ему помочь сейчас. И разве мое присутствие тут это помощь? Во всяком случае, я все еще здесь. За это время мы практически не говорили друг с другом, может, правда, обменялись парой фраз. Сейчас явно не до разговоров, не та ситуация, не то положение. В комнате царит какая-то угнетающая атмосфера, которую даже трудно описать словами, ее можно только почувствовать. Два человека, молчание и какая-то бесконечная необъяснимая душевная тяжесть, которая распространяется где-то в легких черным ядовитым дымом затрудняющим дыхание. Почему-то все происходящее стало сложным не только для самого Джерарда, но и для меня.
- Мне пора, - спокойно сказал я, вставая с кресла. Джерард медленно повернулся ко мне и посмотрел взглядом, в котором читается испуг.
- Уже? – спросил он сиплым голосом и попытался чуть приподняться. – Ты не останешься? – в этом вопросе слышится смесь детской наивности, угасающей надежды и безграничной усталости.
- Нет, мне надо идти, - ответил я и направился к двери, даже не глянув в сторону Джерарда.
- Постой, - он окликнул меня, и я все-таки обернулся, - сделай кое-что для меня.
- Что? – меня насторожила просьба Джерарда, потому что я не имею даже малейшего понятия, что он на этот раз попросит у меня. Остаться? Нет, сегодня я не останусь. По одной простой причине, и тут не причем ни чувства, ни какие-то личные убеждения. Я просто хочу нормально выспаться перед работой и провести это время наедине со своими мыслями, чтоб никакие внешние факторы не могли этому помешать. Остался бы я, если бы не работа? Возможно, это будет еще одной темой, над которой я подумаю перед сном.
- Закрой меня, когда будешь уходить, - сказал он, а я непонимающе уставился на него, из-за чего он все-таки решил уточнить, - возьми мои ключи, и закрой дверь ими, чтоб я не мог выйти.
- Зачем? – спросил я, хотя мысленно я уже согласился. А почему бы и нет? Что в этом такого?
- Потому что я могу сорваться и попытаться найти наркотики... я не могу этого допустить. И еще... забери мой телефон – он в кармане куртки.
- Ладно, - коротко ответил я, не задавая лишних вопросов, и направился к выходу.
Найти телефон не составило особого труда, да и ключи я долго не искал, потому что прекрасно помню, где их оставил. Я, не попрощавшись, вышел из квартиры, закрыв ее с другой стороны. Теперь Джерард остался совершенно один в пустом помещении. Один со своими проблемами, со своим горем, болью, зависимостью. Меня там больше нет, теперь я не сижу рядом, не вижу того, что он делает. Как-никак, я хоть как-то мог контролировать его, если бы это понадобилось, а теперь, кто знает, как его ломка сыграет против него самого, ведь это она сейчас выставляет ему свои условия. Что с ним произойдет за эту ночь и за последующий день, я не могу даже предугадать, потому что сложно узнать, что придет в голову человеку, оставшемуся один на один со своей зависимостью. Кто победит? Посмотрим.
******
Сегодняшняя ночь была спокойной и уютной в родной кровати, хотя я все равно чувствую себя как-то странно, как будто что-то не так. Я ненавижу это чувство и всячески пытаюсь с ним бороться. Мне кажется, я привык к своему художнику, даже в какой-то степени привязался к нему... И я знаю, что для него эта ночь точно не была такой приятной и безоблачной, как для меня, сейчас даже нельзя быть уверенным жив ли он вообще. А если нет? Что если нет? Возможно, мне было бы даже легче, если бы он умер. Я бы был опять по-настоящему свободен, вся моя жизнь опять бы вернулась в прежнее русло. Стала бы для меня его смерть чем-то особенным, переживал бы я по этому поводу? Я не знаю, но если да, то, наверное, не долгое время. Я думаю, что через пару дней я напрочь бы забыл про него, я бы не плакал по нему и не страдал бы. А может быть, я всего лишь пытаюсь убедить себя, что все было бы именно так, потому что я хотел бы, чтоб все было так. Ладно, скоро я окажусь на своем рабочем месте, где мне точно будет не до этих глупых мыслей. Фрэнк, тебе должно быть все равно, почему ты так мучаешь себя мыслями об этом Джерарде? Он ведь самый обыкновенный человек, да еще и наркоман к тому же, чем он удостоился места в твоей голове. В голове... главное, чтоб не в сердце. Я уже собрался выходить из дома и, запустив руки в карманы своей куртки, я нащупал там телефон и ключи Джерарда. А если бы не тот факт, что у меня его вещи, я бы вернулся? Вернулся бы или нет? Да, я бы вернулся, я бы не смог не вернуться, потому что мне бы захотелось вернуться, я знаю. И я бы нашел себе тысячу оправданий, почему я возвращаюсь, и я бы попытался в них поверить, чтоб только не верить в правду. Ведь кто захочет верить в правду, которая тебе самому не нравится. Лучше верить в ложь, верить до тех пор, пока это еще возможно. Все так делают, абсолютно все. Разве я исключение из правил? Нет, я такой же... Я улыбнулся, качнув головой, и вышел на улицу. После работы я обязательно наведаюсь к Джерарду. Зачем? Просто потому, что я так хочу, пока что легче объяснять это именно так. И пусть. Сейчас меня устраивает и такое объяснение, вполне устраивает.
После работы я решил даже не заходить домой, а сразу пойти к Джерарду, но перед этим неплохо было бы зайти в магазин и купить чего-нибудь. Во-первых, я и сам не против хоть чем-то утолить свой голод, во-вторых, если Джерард еще жив, ему надо поесть, причем срочно, потому что с такими темпами его организм точно не выдержит. И почему я с ним так вожусь? Потому что хочу? Да, именно так, потому что хочу. Во мне проснулось благородие и желание помогать нуждающимся в помощи? Нет, я не из таких людей. Мне в голову никогда даже не пришла бы мысль о том, чтоб помочь какому-нибудь наркоману, инвалиду или тем же детям, которых бросили родители. Я равнодушен к их проблемам, и как бы это ужасно не звучало, но это чистая правда. Пусть этим людям помогают те, кто действительно любит это дело, помогать слабым, а такие обязательно найдутся. Я тоже помогаю слабому, в какой-то степени да, но я бы не смог помочь любому, не смотря на то, кто он такой. И опять-таки, почему Джерард? Почему я ему помогаю? Потому что хочу? Но тогда почему я хочу ему помогать, если я не люблю этого делать? Почему я хочу? Не знаю, я не знаю. Может быть, он мне нравится? Нравится... это такое неоднозначное понятие... да и что мне могло в нем понравиться так, что я не могу прекратить ходить к нему. Я помню, как я хотел, чтоб он нуждался во мне, но я не думал, что я буду нуждаться в нем. Как это произошло и когда это началось? А разве это важно...
POV Gerard
Ночь была ужасной. Утро еще ужасней. День вообще невыносим. Неужели это никогда не закончится? Так долго... до невозможности долго, слишком долго для моего терпения. Я не хочу продолжать дальше... Я не хочу и не могу, у меня нет для этого сил. Мне надоело, я устал. С моих губ срывается крик. Кричи, Джерард, кричи, тебя все равно никто не услышит, тебе никто не поможет, ты просто напросто никому не нужен. Так больно... как будто за день мне переламывают все кости, а потом, когда целых костей уже не остается, они за секунду срастаются, и тогда все начинается заново. Нет, я дальше так не смогу, я не выдержу. Эта борьба не для меня, я проиграл ее, я признаю. Я больше не буду бороться, я больше не буду даже пробовать, лучше пусть все будет, как было, только прекратите это издевательство. Я больше не хочу продолжать, я сдаюсь. Я медленно сползаю с кровати и плетусь к входной двери. Все, скоро это закончится, еще чуть-чуть и все будет хорошо. Я нервно рыщу по карманам куртки, но в ней пусто... ничего нет... Я срываю ее с вешалки и с ненавистью кидаю на пол. Какого черта я отдал свой телефон! Какого черта, какого черта... Я бросаюсь к двери, дергаю за ручку, но ничего не происходит – бесполезно. Дверь закрыта, она не открывается... Я ведь отдал ему свои ключи... Я не смогу выйти отсюда? Что мне делать? Я не могу тут оставаться, мне нельзя больше тут оставаться! Я отчаянно дергаю дверную ручку и стучу кулаком в дверь, пока обессилено не падаю на холодный пол. Из моих глаз текут слезы, я беззвучно плачу, чувствуя, как они стекают по моим щекам. Нет, нет, нет... Мне нужно как-то достать наркотики иначе я просто не выдержу. Если я их не смогу найти, то легче уже умереть... слишком больно, чтоб терпеть, слишком мучительно. Может быть, у меня еще осталось немного героина, может, я когда-то прятал его и просто не помню? Ведь я мог что-то припрятать на всякий случай, я должен был так сделать, я наверняка так и сделал... Только почему-то не помню... Но ничего, всякое можно забыть, надо просто поискать, я обязательно что-нибудь найду.
Я перерыл все, я перевернул всю эту жалкую квартирку, но я ничего не нашел, ни грамма этих гребаных наркотиков. Я искал везде, где только можно искать... Ничего нет, ничего... Сейчас я просто хожу и сбрасываю в истерике все, что вижу на пол. Черт, этого просто не может быть! Я не знаю, что еще можно придумать... Я должен достать наркотики, я должен каким-то образом найти для себя хотя бы одну дозу. Или доза или смерть. Терпеть я больше не смогу, еще хотя бы один такой день и я сойду с ума... ну уж нет, я больше не выдержу. С этим надо покончить раз и навсегда. Я не готов страдать дальше, я не хочу этого, мне это больше не нужно. Все чего я хотел – это героин, а если я не могу получить этого, тогда я предпочитаю смерть. Я просто хочу облегчения, хочу поставить точку. Я бы мог перерезать вены... это было бы не так уж сложно. Но у меня нет лезвия, потому, пожалуй, единственное и действенное решение – это повесится. Пару минут мучений и я мертв, но это ведь всего лишь пара минут, а не пара дней, потому, я думаю, что с этим я уж точно справлюсь. Во мне нет ни капли страха и сомнений, есть только желание избавится от боли, чтоб больше не чувствовать ее, никогда не чувствовать. Я подошел к старому телевизору, стоящему в углу комнаты, которым я не пользовался где-то около года. Я резко выдернул из него шнур, оценивая его взглядом. Мне кажется, что он достаточно длинный и достаточно прочный, чтоб выдержать меня. Теперь осталось завязать узел, и полдела сделано. Я отрегулировал петлю на нужную ширину и просунул в нее голову – теперь я еще ближе к цели. Осталось совсем чуть-чуть, самая малость. Я пошел в ванную – именно тут я и встречу свою смерть, именно тут все и закончится. Я затянул петлю на своей шее и стал на край ванной, чтоб дотянуться до трубы, проходящей под потолком. Надеюсь, эта труба меня не подведет. О чем должен думать человек, когда ему остаются считанные секунды до смерти? Он должен вспоминать свою жизнь, все, что было им пережито? Я не хочу вспоминать свою жизнь, она не принесла мне ничего, кроме боли и разочарования. Нет смысла продолжать ее, нет смысла жить дальше. Может быть, тогда стоило бы задуматься, что я потеряю, если умру сейчас. Но мне нечего терять, у меня ничего нет. Еще одна причина уйти из жизни, оставить все свое бессмысленное существование позади. Я начал обвязывать шнур вокруг трубы, придерживаясь другой рукой за стену. Я перевязываю настолько крепко, насколько могу. Я хочу, чтоб все получилось, чтоб не случилось какой-нибудь очередной неудачи. Почти готово... последние движения и можно сказать, что я уже над пропастью. Осталось только броситься туда, сделать шаг навстречу вечности, найти свое избавление от земных страданий. Еще несколько секунд и этого всего не будет, я больше не буду принадлежать этому миру, больше не будет этой ужасной боли. Не будет ничего, все станет бессмысленным, все годы, прожитые в грехах станут ничем иным, как пеплом. Я готов к этому. Осталось лишь посчитать до трех...
POV Gerard
Время пришло, дальше тянуть нельзя, больше нет времени на раздумья или сомнения. Все уже решено и я готов к этому. Я не боюсь, потому что мой разум окончательно затмило отчаяние, теперь свой единственный выход я нахожу в самоубийстве. Пусть говорят, что это удел слабых – мне плевать, я и так прекрасно знаю, кто я такой. И разве кому-то в этом мире нужны слабаки? Одним таким меньше и, может, я освобожу место для какого-то более достойного человека. Да и на это плевать! Нет времени на эти мысли, нет времени... И в один момент ноги соскальзывают с гладкой поверхности ванной и повисают в воздухе. Организм и тело отчаянно борются за жизнь: губы приоткрываются в надежде захватить хоть каплю воздуха, руки хватаются за перевязанный вокруг шеи шнур, пытаясь высвободить ее, ноги пытаются найти опору, на которую можно было бы стать, глаза в ужасе раскрываются, будто бы моля о помощи, из горла вырывается только хрип. Теперь я точно понимаю, что это конец. Кино закончилось смертью главного героя. Тело становится все слабее и слабее, все чувства уже заметно притупляются, а движения становятся менее нервными. Если моя душа и мой разум уже сдались, то тело сдается только сейчас. Только сейчас оно понимает, что нет смысла бороться, бой со смертью проигран. Я уже почти не чувствую прежней боли, и кажется, теперь уже никогда не почувствую. Я сделал то, что должен был сделать, а значит, теперь я свободен. В глазах постепенно темнеет, а воздуха в легких остается совсем немного, но организм выжимает из себя последние силы в попытках спастись. Хотел ли я умереть? Скорее я был просто обижен на жизнь, слишком обижен и слишком устал от нее и от всего, что она мне преподносит. Нет, я не хотел бы умереть так рано, но жить так, как я живу сейчас я тоже не хочу. Потому лучше уже так, тем более я все равно не смогу вернуть времени назад. Я ненавижу свою жизнь, и она меня ненавидит. Невольно мысли и тело заполняет страх, что жизнь заканчивается прямо сейчас, безвозвратно покидает меня, и обратного пути нет. Отвратительное чувство удушья и катастрофической нехватки воздуха заставляет машинально дергаться и пытаться высвободиться. Это, должно быть, выглядит так беспомощно и так жалко. Я все еще в сознании и могу соображать, что со мной происходит. Поскорее бы это все закончилось... поскорее бы...
И вдруг я слышу звук открывающейся двери ванной, я не вижу, что там происходит, потому что повернут лицом в другую сторону. Шаги... Невнятные крики за спиной, я сейчас не могу точно разобрать слова... Шаги стали отдаляться, но через пару секунд я опять услышал их приближение. Меня стали придерживать чьи-то руки, чуть приподняв меня вверх – дышать стало немного легче. Когда вторая рука этого человека потянулась к петле, она была разрезана, и воздух бешеным потоком стал поступать в легкие. Я издал какой-то сиплый звук, и мое тело готовое к падению было тут же подхвачено сильными руками. Я оказался на холодном кафеле... перед глазами нечеткая плывущая картинка, затерявшаяся в тумане, грудь вздымается, пытаясь восстановить прежнее дыхание, а сердце выстукивает в бешеном ритме. Я был так близко к смерти, а теперь я опять здесь... рад ли я этому? Я не знаю, я не могу понять, что я чувствую. Перед глазами постепенно все начинает проясняться, я все больше и больше возвращаюсь в реальность. Я смотрю в глаза напротив моих, глаза, которые как будто пытаются что-то высмотреть во мне, которые будто бы спрашивают «почему?». Они смотрят на меня с укором, и я от чего-то чувствую себя виноватым, хотя я не перед кем, по сути, и не виноват. Моя жизнь, значит, я могу делать с ней все, что угодно. Этот взгляд светло-карих глаз прожигает меня насквозь, делая наш зрительный контакт просто невыносимым для меня. Фрэнк... И кто знал, что ты так рано придешь, что ты успеешь... Ведь еще хотя бы три минуты и ты бы точно опоздал... Ты молчишь, и я молчу. Наверное, я должен поблагодарить тебя за то, что ты спас мне жизнь? Но может быть я не хотел, чтоб меня спасали, единственный раз в жизни, когда я не хотел, чтоб кто-либо спасал меня. Так смешно получается, до боли смешно...
- Какого хрена, Джерард? – спокойно спросил Фрэнк и я сумел сесть, опершись спиной о стену.
- Что ты хочешь от меня услышать? – непонимающе спросил я хриплым голосом.
- Хотя бы объяснение, зачем ты это хотел сделать? – сказал он, а я слегка приподнялся, чтоб наклонится к нему поближе.
- Неужели ты сам не понимаешь? Посмотри на меня, посмотри! Что ты видишь? Нет, не отвечай, не надо... Знаешь, как мне больно? Ты просто не можешь этого знать, ты себе представить не можешь, как я себя чувствую. Я больше не могу, Фрэнк, с меня хватит. Легче умереть, чем пережить это, - я опять вернулся на прежнее место, прислоняясь к твердой ледяной стене спиной, сгибая ноги в коленях, обхватив их обеими руками. Я снова не выдержал такого напряжения и поддался своим эмоциям, которые сейчас переполняют меня, и заплакал, опустив голову. Я не помню, чтоб в последнее время был, хотя бы один день, когда я не плакал. Как же я себя ненавижу...
- Когда ты начинал, ты знал, что будет тяжело, - он придвинулся ближе ко мне и положил руки на мои колени, - и теперь ты должен довести это до конца.
- Я больше не хочу... – прохныкал я.
- А это уже не важно, - сказал он, и по голосу я услышал, что он улыбнулся. Я поднял голову и пристально посмотрел на Фрэнка, пытаясь понять мотивы этого человека, но пока что это невыполнимая задача для меня. Я совершенно не понимаю его, я не могу прочитать его замыслы и желания, потому что он так и остался абсолютно непонятен и загадочен для меня, практически ничего не изменилось с тех пор, как мы познакомились. По крайней мере, для меня все осталось почти так же, как и было.
- Почему ты решаешь за меня? Зачем ты спас меня? Я не хотел, что ты спасал меня! Я хотел умереть! Почему ты не мог дать мне спокойно умереть, зачем надо было вмешиваться? – прокричал я, а Фрэнк лишь ухмыльнулся и, чуть надавив на мои колени, он заставил их опуститься. Тогда он пододвинулся еще ближе, слегка присаживаясь сверху мне на ноги. Я хотел было что-то сказать, но он прислонил палец к моим губам и зловеще улыбнулся.
- Кто-то ведь должен что-то решать, если ты сам не способен этого делать, да, Джерард? Почему я спас тебя? Потому что я пока что не готов все вот так вот закончить, еще не время, - последние слова он уже прошептал мне в ухо.
- Что это означает? – в недоумении спросил я, пытаясь оттолкнуть его подальше от себя, а то мне стало как-то неуютно от такой странной и неуместной близости, хотя от Фрэнка я уже привык ожидать всего чего угодно.
- Для тебя это означает только то, что пока что я буду тебя спасать, как бы ты этого не хотел, - улыбнувшись, ответил он и провел указательным пальцем по следу от шнура на шее, - болит?
- Нет... Из-за остальной боли эта совсем не чувствуется... зачем ты вернул меня к этому всему, зачем... – тихо сказал я.
- Потому что так надо, потому что я так решил. Надеюсь, тебя устраивает такой ответ? Если нет, то, к сожалению, другого у меня для тебя не найдется, - спокойно ответил он, а я только тяжело вздохнул, ища подходящие слова, чтоб сказать ему.
- Слушай, я ведь знаю, как ты относишься ко мне... Я понимаю, что на самом деле тебе это все нахрен не нужно. Просто пока что я не могу понять, зачем тогда ты это делаешь: может, чтоб посмотреть, как я мучаюсь, может, у тебя на уме что-то поинтересней этого... я не знаю... да и что изменит то, если я вдруг узнаю? Ну а если тебе плевать, то ты мог бы одолжить мне немного денег – только на одну дозу, ведь, что тебе стоит? – проговорил я, все время, ощущая на себе пытливый взгляд Фрэнка, но сам же я не хотел смотреть ему в глаза.
- И ты, как в прошлый раз, отсосешь мне за это? – эти слова, как будто разрезали воздух между нами, достигая моих ушей и дальше распространяясь в моей голове. Ну а что еще я мог услышать от него? Нет, я нисколько не удивлен вопросу Фрэнка, мне просто жаль, что между нами так ничего и не изменилось.
- Если у меня нет другого выбора, то придется... – вяло ответил я и, приподняв голову я обнаружил, что лицо Фрэнка буквально в миллиметре от моего.
Он схватил мое лицо руками и притянул к себе, сокращая расстояние в тот самый миллиметр. В следующую секунду его горячие губы уже были на моих губах, а его язык пробивался ко мне в рот, и в итоге я не устоял перед его настойчивостью, так что он добился своей цели. Он целует меня жадно, как будто пытаясь проникнуть языком как можно глубже, а я сам начинаю подвергаться этой животной страсти, с желанием отвечая на каждое движение языка Фрэнка. Вдруг он резко отстранился, чем даже поверг меня в некое недоумение.
- Нет, - сказал он, покачав головой и вставая с меня.
- Что такое? – спросил я, разводя руками.
- Я не дам тебе денег. Это не обсуждается, - строго сказал он, как начальник своему подчиненному, а я и правда себя сейчас таким чувствую.
- Но почему? – крикнул я, провожая его взглядом, и он остановился у двери.
- Все не так просто, как ты думаешь... – все, что он мне ответил.
После этих слов он вышел из ванной, оставив меня одного. Я оглянулся вокруг, вспоминая то, что тут происходило совсем недавно... ведь эта ванна, отделанная голубоватой плиткой, которая уже приобрела сероватый оттенок, могла стать последним, что я увидел бы в этой жизни. Я откинул голову назад, закрывая лицо руками. У меня все-таки ничего не вышло, мне все еще предстоит пережить ужасные мучения, которые, мне кажется, будут продолжаться вечность. Боль опять возвращается, захватывая меня в свой плен. И единственное, что сейчас сорвалось с моих губ – это тихое «черт». Но больше всего в этой ситуации мне непонятна позиция Фрэнка: чего он добивается, о чем он думает, чего он хочет? Как вообще его можно понять, если он толком ничего не говорит, все какие-то странные фразы, заводящие меня в еще большее неведение. А его действия вообще загоняют меня в тупик. То он орет на меня, унижает, то заботится, целует... Что, черт возьми, ему от меня нужно? Как он вообще ко мне относится? А я, как я могу доверять свою жизнь человеку, которого сам не могу понять? Но, тем не менее, я доверяю, я просто не могу иначе. Я не просто не могу, я еще и не хочу... Мне легче, когда я знаю, что он где-то рядом, мне легче прощаться с ним на недолгое время, а не навсегда. Тем более, по иронии судьбы, именно он оказался единственным человеком, который не отказался мне помогать, который сейчас со мной вместе. Как бы там ни было я, наверное, всегда буду благодарен ему за это, не смотря, как все сложится в будущем. И как раз этого я боюсь... я боюсь того, что меня ждет дальше... я боюсь, что Фрэнк бросит меня, просто уйдет, исчезнет из моей жизни. А мне кажется, что все именно так и будет, и я ничего с этим не могу поделать... Но в то же время, зная, как все закончится, я не могу отказаться от него сейчас, выгнать, и не только потому что я просто напросто не смогу без него справится, не только потому, что он мне нужен. Все как-то странно и запутанно, что словом «нужен» тут не отделаешься, это что-то более сложное, непонятное, что-то глубоко душевное...
- Ты еще долго собираешься тут сидеть? – в ванную опять вошел Фрэнк, и теперь он возмущенно смотрит на меня сверху.
- Не знаю... – протянул я, и закрыл глаза, - помоги мне встать.
- Раньше попросить не мог? – спросил он и протянул мне руку.
Я сжал его ладонь и начал медленно подниматься с пола, облокачиваясь одной рукой на стену. Я скривился от очередной резкой вспышки боли и сделал шаг навстречу двери, все еще держась за Фрэнка. Он довел меня до кровати, а дальше я справился сам – попросту рухнул на нее всем телом. И все опять продолжается, все по тому же сценарию с теми же актерами... Я ведь не смог закончить свой фильм, наверное, потому что не учел пожелания второго главного героя или же, потому что просто не учел, насколько важна его роль.
- Ты сегодня должен поесть, - послышался громкий голос из кухни. Я не стал ничего отвечать до тех пор, пока Фрэнк сам не выйдет ко мне, потому что он все равно не сможет меня услышать из-за того, что у меня даже нет сил кричать.
- Ты меня слышал? – спросил он, возвращаясь в комнату. В его руке какая-то белая бутылка, на которую я с отвращением посмотрел и отвернулся в другую сторону.
- Да... – недовольно промычал я. Меня ну никак не радует тот факт, что меня заставляют есть, когда я сам совершенно этого не хочу. Хоть я и нахожусь не в самом лучшем состоянии, это все равно не делает меня ребенком, которого нужно кормить и насильно пихать в него еду.
- И что ты скажешь на это? – каким-то радостным голосом спросил Фрэнк. Что я скажу на это? Ничего хорошего я на этот счет уж точно не скажу, на это надеяться не стоит.
- Ничего, кроме того, что я не буду ничего есть, - отрезал я, не желая ничего слышать в ответ, потому что я не поддамся на его провокацию. Если я не хочу, значит, я не хочу, и тут не может быть никаких возражений или еще чего-нибудь.
- А я у тебя спрашивал, будешь ты или нет? Мне помнится, что ничего такого я не спрашивал – я поставил тебя перед фактом, потому можешь не возмущаться, - резко ответил он, подходя ближе ко мне. С ним вообще возможно о чем-то спорить? Сколько бы я не упирался, он все равно вольет в меня содержимое этой бутылки, которую он по-прежнему держит в руках.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |