- Глупая шутка, - пробурчал клиент. Мысль о шести бесплатных ночах, очевидно, оказалась привлекательной. - На нем знак смерти. Мне повезет, если со мной ничего не случится.
- Будьте уверены, его накажут, - сказал Бакуру, еще больше нажимая на ладонь Томо. - Он заплатит за причиненные им неудобства.
- Давайте спустимся вниз и подведем наши счета? - предложил хозяин, и сейчас огорчение было ясно слышно в его голосе. Наконец Бакуру сошел с его руки. Томо свалился на пол, баюкая ладонь. У двери хозяин выпустил клиента и Бакуру, а потом на мгновение оглянулся на Томо.
- Зачем тебе это понадобилось делать? - спросил он, и Томо мог поклясться, в его голосе была нота сочувствия.
Но это уже не имело значения - уже было слишком поздно.
Дверь захлопнулась, и Томо сжался на полу, сотрясаемый дрожью. Вопрос хозяина все еще звучал у него в ушах - но чуть иначе сформулированный. Зачем? Зачем Норио это понадобилось?
Он поднял свою пораненную руку другой рукой и зубами выдернул кусок бронзы. Рука пульсировала от боли, и струйки крови торопливо побежали на пол. Томо обернул руку тряпкой, пытаясь остановить кровь, но она пропитывала ткань насквозь. Томо тупо смотрел на алые пятна.
Зачем Норио это сделал? Он почти услышал веселый голос сегунова фаворита:
"Но я же должен был подписать свою работу!"
Томо застонал. Shi… Это был не просто проступок - такая вещь могла подвергнуть опасности все заведение, если бы скандал не удалось замять. Холодный пот тек по его вискам. Он думал о темном огне в глазах Бакуру, обращенных к нему.
"Он заплатит..."
О да, Бакуру заставит его заплатить. Даже мысль об этом была невыносимой, Томо не мог об этом думать, о том, что Бакуру с ним сделает, и никто его не спасет, даже хозяин - ведь хозяин тоже считает, что он должен быть наказан.
- О Инари... Инари... - он плакал, но не замечал этого - и все продолжал тереть этот чертов знак у себя под ухом. Густая, жирная краска смешивалась на его пальцах с кровью.
Что с ним будет? Он обхватил себя руками. Его волосы свисали на лицо, закрывая освещенную свечами комнату, и Томо не видел перед собой почти ничего кроме темной паутины своих волос. Но ни его руки, ни его волосы не защитят его... Что с ним будет? Он раскачивался из стороны в сторону, не в силах думать ни о чем другом. Это был не страх, а настоящая, ослепляющая паника. Утром, когда клиенты уйдут, Бакуру придет к нему и... и...
Он не сможет этого вынести. Просто не сможет. Потрясенный, Томо вскинул голову, и его взгляд, словно нарочно, оказался притянут к балкам над постелью. Но ведь ему не обязательно ждать утра? Ему не надо жить в ужасе, ожидая расплаты? У него есть выход.
Вот и не верь после этого в приметы. Губы Томо искривились в жалкой, ироничной улыбке. Он старался не верить, но теперь это было уже не важно. Несколько лет назад другой мальчик уже покончил с собой здесь - значит, и Томо может это сделать. Казалось, даже боль в руке утихла. Он поднялся на ноги, держа пояс в руках. Его движения были неловкими, как будто в тумане. Он никак не мог перебросить пояс через балку. А когда ему это все же удалось, пояс никак не хотел сворачиваться в петлю.
Он расплакался, как глупец; он не хотел умирать. Его жизнь пошла насмарку, но он все же не хотел умирать. Однако страх перед Бакуру был сильнее страха смерти, с ним невозможно было жить. Так несколько лет назад Томо знал, что не переживет, если Бакуру уничтожит единственную дорогую для него вещь - подарок Хирофуми - и сам сжег его... так теперь он должен был сам отнять свою жизнь, пока не пришел Бакуру.
Вытерев лицо, Томо встал на колени, читая молитву. Слова путались и, казалось, не имели смысла; он снова поднялся.
А вот теперь оказалось, что он действительно глупец - петля была слишком низко. Томо переместил пояс. Теперь слишком высоко. Он подтащил к футону сундук. Возможно, именно его использовал и тот мальчик.
- Очень впечатляюще, котенок.
Бакуру был здесь. Томо всхлипывал так громко, что не слышал, как открылась дверь - и Бакуру стоял, опираясь о косяк, скрестив руки. Он пришел за Томо, не стал ждать утра... От его смеха Томо задрожал.
- И что ты собирался сделать? Повеситься? Чтобы сбежать от меня?
На него нахлынул такой приступ паники, что Томо заметался, не зная, что делать. Он стискивал петлю, как будто это было его единственное спасение, но он уже знал, что не успеет. Страх перед Бакуру сводил его с ума, превращал в беспомощную марионетку. Томо услышал тихий звук и понял, что это стучат его зубы.
Бакуру сделал шаг к нему, и Томо не вскрикнул - даже когда тот схватил его за шею.
- Пойдем, - Бакуру швырнул его вперед.
Томо упал бы, но пальцы, стискивающие его загривок, как будто он был щенком, удержали его. Куда они шли? В доме еще было полно людей, он слышал голоса - Бакуру не будет его пороть при всех...
Когда они миновали первый этаж, Томо понял. Дверь подвала была открыта. Томо замешкался, и Бакуру толкнул его так, что он скатился вниз по ступенькам, вскрикивая от боли и страха. Бакуру спустился вниз, держа свечу. Его фигура казалась огромной, а ее тень - еще больше.
Томо лежал на полу и смотрел, как Бакуру запирает дверь. Казалось, он не может пошевелиться, не смог бы убежать, даже если бы было куда. Он не произносил ни слова - ему даже в голову не приходило умолять Бакуру пощадить его. Он знал, что пощады не будет.
Весь дикий страх, который подвал всегда вызывал в нем, сейчас умножился. Его самые отчаянные кошмары сбывались: он снова был в полной власти Бакуру, и что-то подсказывало ему, что на этот раз тот не остановится. Бакуру подошел к нему, и Томо вздрогнул, когда мужчина схватил его за ворот.
- И что, ты так и собираешься здесь валяться? Это скучно.
Томо был словно кукла в его руках; Бакуру без усилий вытряхнул его из кимоно и снова бросил на пол, на четвереньки. Томо понял, что сперва тот хочет удовлетворить себя. Он знал, что это всего лишь отсрочка приговора, и секс с Бакуру всегда был своего рода наказанием - но все же испытал облегчение. Опустив лицо в ладони, Томо ждал, пока Бакуру устроится между его ног, подтянет его поближе. Первый толчок был таким, словно в его анус плеснули кипятком. Бакуру вошел одним движением, пихнув Томо вперед.
От боли он беззвучно вскрикнул. Он чувствовал, как ногти Бакуру впиваются в его берда, подтягивая его обратно. Член Бакуру казался огромным, и боль достигла новых высот, когда Бакуру начал двигаться. Томо затошнило. По ногам потекла кровь - но гораздо хуже было сознание того, что это будет далеко не последней кровью, которую он прольет этой ночью.
- Глупая, глупая шлюха, - повторял Бакуру, входя в него. Да, глупая, глупая шлюха... Томо и сам так думал. Если бы он поторопился, если бы побыстрее догадался, что может покончить с собой, он бы уже был мертв, ему не нужно было бы бояться, что будет дальше.
Но может быть, он заслуживал того, что происходило. Он оказался малодушным, предпочел жить - пусть даже испытывая боль и унижение - именно поэтому он не смог повеситься. Он не знал, в чем правда. Он укусил себя за пальцы, пытаясь отвлечься от раздирающей боли в анусе. Бакуру всегда удавалось сделать ему больно, сколько бы мужчин Томо не пропускал через себя. Бакуру умел найти самый неудачный угол, входить так, чтобы это было неприятнее всего.
Обычно это занимало у него разное время, в зависимости от того, насколько он был возбужден; на этот раз он вряд ли сможет продержаться долго. Боль была мучительной, и все же Томо почти хотел, чтобы это продолжалось как можно дольше. Потому что то, что произойдет, когда Бакуру кончит, будет гораздо страшнее.
Толчки Бакуру стали чаще и глубже, казалось, он пытается войти в Томо до самого основания. Для Томо весь мир сосредоточился в этой разрывающей боли, а затем Бакуру застыл. Его ноги содрали длинные полоски кожи с бедер Томо.
Свернувшись в комок на боку, дрожа, как больной зверек, Томо чувствовал, как его анус горит словно в огне, и сперма Бакуру вытекает оттуда теплыми струйками. Бакуру встал, возвышаясь над ним.
- Мне просто любопытно, - он подтолкнул голову Томо носком. - Зачем ты нарисовал на себе это дерьмо? Я не суеверен, но все же...
Томо не знал, действительно ли Бакуру хочет услышать ответ. Что было бы, если бы он сказал, что это Норио? Бакуру бы не поверил... и в любом случае, он наказывал Томо не потому, что тот был виновен, а потому что ему это нравилось.
Томо сжался плотнее, пытаясь защититься. Но от Бакуру не было спасения.
- Не хочешь говорить, да? Что ж, мне тоже не особенно интересно с тобой разговаривать.
Кнут свистнул в воздухе, и Томо сжался еще больше. Полоска огня, скользнувшая по коже, заставила его вскрикнуть. О, если он думал, что ему бывало больно раньше, когда Бакуру порол его... раньше Бакуру всегда старался работать так, чтобы рубцы заживали. Сейчас его это не беспокоило.
Томо не успел сделать вдох, когда очередной удар обрушился на него, кнут опоясал бедро. Он сжался, как мог, стараясь стать как можно меньше - но это не помогло, Бакуру слишком хорошо умел целиться. Кнут впивался в тело, оборачивался вокруг него, обжигая, раздирая. Сперва Томо плакал, потом начал кричать. Бакуру продолжал. В какой-то момент, обезумев, Томо попытался уползти от ударов, и Бакуру поймал его за волосы и бросил его на место.
Кнут был беспощаден, настигал везде, как бы Томо не пытался защитить себя - грудь, пах, ягодицы, спина. Томо уже лишь тонко подвывал. Пусть это прекратится, пожалуйста, пусть это прекратится...
Он так и не потерял сознание. Однако Бакуру все равно вылил на него ведро воды, чтобы он полностью пришел в себя. Томо затрясся холода и боли. Ему казалось, что его тело просто освежевали - он не помнил, чтобы когда-либо в жизни ему было так больно.
И он знал, что это не конец.
Бакуру толкнул его, заставляя повернуться на спину. От прикосновения рассеченной спины к полу Томо дернулся. Бакуру присел перед ним на корточки, стиснул его лицо. Томо не мог выдержать его взгляд, закрыл глаза. А потом рукоять кнута вошла в его рот, выламывая челюсть.
Конечно, Бакуру мог заставить его открыть рот как-то по-другому. Но он не хотел. Томо почувствовал, как ему в рот запихивают кусок ткани. Это напугало его еще больше, чем все уже случившееся - что Бакуру собирался с ним сделать? Бакуру никогда раньше не затыкал ему рот.
Томо смотрел на него умоляющими глазами. Лишенный возможности говорить, он мог только скулить через кляп. И даже та боль, которую он уже испытывал, казалось, отступала перед страхом того, что случится. Бакуру выпрямился, глядя вниз с довольной усмешкой.
Пинок под ребра был жестоким. Томо задохнулся, едва не подавившись кляпом. Бакуру усмехнулся. Еще удар - в живот. Томо инстинктивно свернулся в комок, пытаясь защитить себя. Ему следовало бы знать, что это тщетно. Следующий удар был по почкам, ему показалось, что внутри что-то взорвалось.
Он ничего не мог сделать. Бакуру ходил вокруг него, выбирая место, нанося меткие, тяжелые удары, каждый из которых заставлял Томо вскрикивать в кляп. Бакуру попал по его раненой руке, и Томо затрясло от боли.
Его собственная уязвимость ужасала его. Сколько способов сделать больно... и как долго это может продолжаться? Пока Бакуру не забьет его до смерти? Разрешил ли ему хозяин убить его? Но если он умрет, то ему не будет больно... Если бы он знал, что все скоро закончится смертью, ему было бы легче...
Он потерял сознание. А пришел в себя, лежа на спине, и Бакуру с силой входил в него. При каждом толчке спина Томо ерзала по полу, он чувствовал, как кровь льется из открывшихся рубцов. Он снова потерял сознание и не знал, как долго это продолжалось.
В следующий раз его привела в себя боль. Не вода, а огонь - свечка, поднесенная к ступне. Он дернулся, попытался отползти, но Бакуру удержал его за лодыжку. Кожа на его ступне покрывалась пузырями и горела.
- Я всегда хотел сделать с тобой больше, чем мне позволялось, - тихо проговорил Бакуру. - Помнишь наши забавы? Мне всегда приходилось останавливаться... оставаться неудовлетворенным. Мне нравится, как пахнет твоя кровь, Томо. Сегодня ночью я смогу насладиться этим запахом вдоволь.
Он наклонился к груди Томо и сжал зубы на его соске. Томо дернулся, а затем его руки инстинктивно взметнулись, отталкивая Бакуру.
Он забыл о своих длинных ногтях, конечно же, не собирался использовать их как оружие. Но все же рассек Бакуру щеку - и панике услышал яростный вопль. Бакуру отпустил его - глаза мужчины были совершенно черными, почти бессмысленными - глаза быка. Он смотрел на Томо, а кровь текла по его щеке.
Но голос Бакуру прозвучал почти удовлетворенно.
- Царапаешься, котенок? Что ж, давай посмотрим, как ты будешь обходиться без своих коготков.
Томо всхлипывал в ужасе, не понимая, что тот имеет в виду. Бакуру встал, взял одну из скамей, стоявших в подвале, перевернул ее и поставил на другую. Затем наклонился к Томо.
С Томо нетрудно было справиться - на самом деле, он даже не пытался сопротивляться. Небольшой акт неповиновения - царапина, нанесенная Бакуру - израсходовал его силы и запас смелости. Бакуру раздвинул ему ноги и поднял его над перевернутой скамейкой.
Томо не знал, что тот собирается делать, даже когда Бакуру держал его над одной из ножек скамейки. Только когда он почувствовал плохо оструганное дерево возле своего ануса, он понял - но было уже поздно. Бакуру опустил его вниз, насаживая на деревянную ножку.
Должно быть, Томо закричал. Крик был заглушен кляпом. Голова у Томо откинулась, глаза закатились. Бакуру дернул его вверх - так, что ножка скамьи почти вышла из его тела - а затем снова толкнул вниз. Томо чувствовал, как что-то внутри него рвется. Он схватился за живот.
- Значит, моего члена тебе было недостаточно, - шептал Бакуру ему в ухо. - Может, это тебе понравится больше.
Пожалуйста... пожалуйста... он молил бы, но во рту у него был кляп, и Томо только стонал, тряся головой. Бакуру снова поднял его и снова насадил на ножку. На этот раз дерево вошло в него так глубоко, что Томо оказался практически сидящим на скамье. Его анус был страшно растянутым, разорванным - но ощущение внутри было еще хуже, ему казалось, что дерево сейчас прорвет его насквозь.
Пояс затянулся вокруг его лодыжек, стягивая их вместе, лишая его малейшей возможности двигаться.
Умрет ли он от того, что Бакуру сделал с ним, думал Томо - и на этот раз мысль о смерти не вызывала облегчения. Ему было слишком больно. Он умоляюще смотрел на Бакуру, хотя не знал, о чем можно молить. Бакуру улыбнулся.
- Вот я тебя и поймал. Как бабочку на булавке. Так ты мне больше не будешь мешать.
Больно было даже дышать. Бакуру намотал его волосы на руку и потянул. Томо всхлипнул. Бакуру ударил его по щеке, потом еще и еще.
- Больше не будешь царапаться? Впрочем, поздно каяться.
Он схватил Томо за руку - а затем в его второй руке появился кнут. Конец рукояти был очень острым - Томо увидел, как Бакуру поддевает им ноготь на его указательном пальце. Боль обожгла руку.
Бакуру использовал рукоять кнута, чтобы отогнуть его ноготь, а потом просто содрал его, как корку с апельсина. Томо видел, как на содранной коже его пальца - там, где был ноготь - выступают капельки крови. Это место выглядело как сырое мясо.
Томо закричал. Видеть свою изуродованную руку было даже страшнее боли. Бакуру никогда раньше не делал с ним ничего, что могло бы испортить его внешность и снизить цену. Но теперь...
Его ноготь упал на пол. Помутневшим взором Томо видел свечку у Бакуру в руке, почувствовал, как огонь прижигает его палец, сжигая кровь. Перед глазами у него все плыло - но он увидел, что рукоять кнута поднесена к его следующему пальцу.
Он начал сопротивляться, пытался отнять руку - тщетно, Бакуру был слишком сильным, а Томо даже не мог сильно дергаться, было слишком больно внутри. Еще один его ноготь был оторван, а палец обожжен. Он все не мог поверить, что Бакуру так и продолжит это делать - ноготь за ногтем, пока не сорвет их все... Это было немыслимо, слишком страшно думать об этом.
Но именно это Бакуру и сделал. Порой от боли у Томо двоилось в глазах. Он почти терял сознание - но приходил в себя, когда Бакуру отдирал еще один ноготь.
- Вот, что случается с плохими котятами.
Когда он наконец отпустил руки Томо, Томо уже не мог бороться. Его пальцы были в крови, кончики почернели от ожогов. Он смотрел на свои руки и плакал - не кричал больше, а только чувствовал, как слезы текут по щекам.
- Мне нравится и вкус твоих слез тоже, - сказал Бакуру и наклонился к нему, проведя языком по щеке.
Близость Бакуру заставила Томо забиться от ужаса, пытаться отстраниться. Бакуру не дал ему, удержал за волосы.
- Вредный, как всегда, - со вздохом произнес он. - Посмотрим, смогу ли я тебя все же чему-нибудь научить.
Он опустил ногу в тяжелой сандалии на яйца Томо, раздавливая их о скамью. Боль взорвалась у Томо в мозгу - столь ужасная, что, кажется, раньше он не знал, что может быть так больно. Он кричал и кричал. В глазах потемнело, но он все не мог остановиться. И Бакуру тоже не останавливался, нажимая все сильнее, расплющивая его мошонку.
Он собирается меня кастрировать, думал Томо сквозь туман, а потом свет померк, и он потерял сознание.
Снова свеча, язычок пламени к его соску. От боли он пришел в себя, как бы ему не хотелось оставаться в забытье. Томо боялся взглянуть на свои яйца, но все же посмотрел - слава Инари, они были на месте.
- Еще хочешь? - спросил Бакуру.
Если бы он мог говорить, он просил бы Бакуру убить его. Бакуру зашел ему за спину, и в следующий миг кнут обвился вокруг его горла.
Вот и ответ на его молчаливую просьбу? Сейчас он умрет?
- Что случилось? - губы Бакуру почти дотрагивались до уха Томо, но Томо едва слышал его голос. Кнут затягивался, не давая ему дышать. - Сопротивляешься? Не хочешь умирать? Разве ты не собирался повеситься?
Томо цеплялся за кнут, почти не чувствуя боли в изуродованных пальцах. Он так хотел дышать, хоть еще один раз вдохнуть, всего один раз...
Темнота нахлынула на него, и некоторое время не было ничего... а потом боль вернулась, на этот раз боль от дыхания. Томо содрогался, втягивая воздух, его грудь и горло разрывались от боли.
- Задыхаться - не очень приятная смерть, - прошептал Бакуру. Его лицо снова приблизилось, он лизнул кровь, стекающую по щеке Томо. Затем ударил его. Голова у Томо мотнулась. От деревяшки внутри боль расходилась по телу волнам. Бакуру снова намотал его волосы на руку, заставил его поднять голову. - Не волнуйся. Мы еще не закончили. Мы еще многое можем успеть.
Томо почувствовал, как Бакуру сует ему пальцы в рот, вытаскивает тряпку. Он так тянул его за волосы, запрокидывая голову, что Томо думал, у него шея сломается. Дерево внутри него смещало его внутренние органы. Он едва мог поверить, что можно испытывать столько боли - и все же оставаться в живых.
Бакуру прижал свой член к его губам, протолкнул в рот. Поза была мучительно неудобной; Томо чувствовал, как его горло расширяется от вторжения. Он задыхался, но Бакуру не замечал, просто трахал его в рот, как бесчувственную куклу.
Снова подступал мрак, и Томо был рад этому. Может быть, сейчас он умрет... или хотя бы потеряет сознание и не будет ничего чувствовать.
Стук дверь казался далеким, почти нереальным. Может быть, он и был нереальным, потому что Бакуру не прекратил его трахать.
- Баку-тян, открой! Уже утро!
Хозяин? Хозяин хотел войти?
- Иди к черту, Кендзи, - хрипло бросил Бакуру.
- Баку-тян!
- Отстань от меня!
Хозяин за дверью притих. Сквозь туман Томо видел, что Бакуру смотрит на него, а его губы кривятся в улыбке.
- Никто нам не помешает, котенок.
Он с силой ударил Томо рукоятью кнута под ребра, из-под острого конца брызнула кровь, но Томо было уже все равно - он знал, что это недолго продлится. Смерть была близка.
- Какого черта...
Молния сверкнула перед глазами Томо. Бакуру выдернул член из его рта. Томо обмяк. Он подумал, что ему надо узнать, что произошло, но он даже не мог поднять голову.
Последнее, что он слышал, были отчаянные ругательства Бакуру где-то рядом.
* * *
Вокруг него была вода, приятно теплая. От нее его раны щипало, но это также и очищало их - поэтому он не возражал. Вода убаюкивала его. Он подумал, что сейчас утонет - и эта мысль тоже успокаивала. Это значило, что Бакуру больше не сможет добраться до него.
Вода плескалась вокруг него. И чья-то рука омывала его лицо - а другая рука поддерживала его голову над водой. Томо осознал это и понял, что не умирает. Вокруг были голоса.
Он пытался не паниковать, но на самом деле был слишком слаб, чтобы даже задергаться. Руки поддерживали его - две из них мягкие и нежные, две - маленькие и горячие - и два лица склонялись к нему, одинаково обеспокоенные. Откуда они здесь?
- Тише, - прошептал Норио, проводя кончиками пальцев по лицу Томо. - Все закончилось. Не бойся, я с тобою.
То, что Норио был с ним, вряд ли могло успокоить, но Томо внезапно понял, что да - успокаивало.
- Он... Норио-сама спрыгнул в шахту подъемника, - сказал Ику. Глаза у мальчика были припухшими, как будто он плакал - но сейчас он пытался улыбнуться дрожащими губами. - Бакуру-сама не открывал дверь, хотя хозяин и говорил ему. Тогда Норио-сама спрыгнул вниз и ударил Бакуру...
При имени Бакуру на Томо снова нахлынула паника. Он забился, но они держали его, осторожно и крепко. Нет, Бакуру здесь не было. И дверь в подвал больше не была заперта, а полуотворена. Томо был в о-фуро, полной теплой воды, и мягкие руки Норио лили воду на его тело.
Томо задрожал, когда пришли воспоминания.
- Он... он мне ногти сорвал...
Бархатные глаза Норио ласково смотрели на него, на губах была легкая улыбка. Он дотронулся до щеки Томо.
- Я знаю.
Ику мыл ему волосы - и так хорошо было чувствовать, как грязь сходит с него - по крайней мере, та грязь, которую можно было смыть.
- Когда Бакуру-сама не вернул тебя до утра, - говорил Ику, - я пошел к Норио-сама, а он... он пошел к хозяину...
Томо недоверчиво смотрел на него. Ику сделал это, чтобы спасти его? И Норио говорил с хозяином, а когда это не помогло, спрыгнул в шахту? И ударил Бакуру?
- Я его вырубил, - сказал Норио весело. - Я знаю приемы. Такой мешок сала против меня не мог устоять. А теперь, - добавил он более серьезно, - тебе надо вылезти, а то кровь не остановится. Доктор тебя осмотрит.
Томо попытался встать, но не смог, вскрикнул от боли, когда коснулся краев о-фуро своими искалеченными руками. Он упал бы, если бы Норио не подхватил его. Затем Норио поднял его на руки и просто понес.
Не знал, что Норио такой сильный, рассеянно думал Томо. Но так оно и было - Норио был именно таким, снаружи как шелк, внутри как сталь. Было так приятно, что его несли, было хорошо чувствовать теплые сильные руки Норио, обнимающие его. Томо положил голову на плечо Норио и закрыл глаза.
Его комната была залита солнечным светом. Томо сощурился. Прямо над его футоном все еще висела петля, и он услышал вскрик Ику, когда тот заметил ее. Ику быстро сдернул пояс с балки. Норио уложил Томо на футон и сел рядом, отводя мокрые волосы Томо со лба.
- Выпей это. - К его губам была поднесена чашка, и Томо почувствовал знакомый запах опиума.
- Тебе это хозяин дал? - прошептал он. Норио пожал плечами, улыбаясь еще шире.
- Попробовал бы он не дать. Я его убить был готов за то, что он позволил с тобой сделать. Если бы я не вытащил тебя оттуда...
Вытащил его... Норио действительно это сделал, но неужели ему было не все равно, что происходило с Томо? А знак shi, нарисованный на его коже? Он знал, что ему следовало бы сердиться на Норио. Но он слишком устал, чтобы вообще что-то чувствовать.
И все равно, эта мысль его расстроила. Томо выпил настойку и отвернулся от Норио, перевел взгляд на серьезное лицо Ику.
- Тебе можно быть здесь? Бакуру тебя накажет.
- Он меня никогда не наказывает, - тихо произнес мальчик.
Хорошо, что Ику не нужно было уходить - Томо сейчас не мог бы с ним расстаться. Когда доктор начал ощупывать его тело, Томо чуть не расплакался от боли и слабости. Но Ику был рядом, держал его голову на коленях, и Томо сжал его руку. Когда он смотрел Ику в глаза, казалось, что все становится легче.
- Слишком серьезных повреждений нет, - проговорил доктор после того, как его холодные сухие руки закончили свое обследование. - Пусть несколько дней отлежится. А ногти... конечно, это значительно снизит цену, я думаю, возможно, даже до девяти монет.
Томо стиснул зубы от гнева. Он стоил пятнадцать до того, как Бакуру поработал над ним! Ику погладил его по голове, расплетая спутанные пряди.
Мальчик выглядел усталым, и Томо подумал, что нужно отправить Ику спать - отдохнуть после ночи работы. Но так хорошо было держать его за руку, и Ику не пытался освободиться. Когда Норио потянулся к нему, Томо инстинктивно прижался к Ику теснее - как будто тот мог защитить его. Ику никогда не делал ему больно - не то, что Норио...
- Эй, ты чего? - улыбка делала лицо Норио таким очаровательным, ямочки на щеках и задорный блеск глаз. - Ты что, сердишься на меня, Томо?
Томо почувствовал, как Ику крепче обнял его. Пальцы Норио приблизились к его лицу.
- Это же была просто шутка.
Томо хотел бы сердиться; но что-то в нем было настолько повреждено - в его рассудке еще хуже, чем в его теле - что он не мог собрать силы для гнева. Ику укачивал его, шелк его рукава касался щеки Томо. И все же, когда Норио дотронулся до него - это было как удар молнии.
- Извини меня, Томо.
Норио нагнулся к нему, и Томо нахмурился. Близость Норио вызывала в нем смятение. А его слова - он действительно извинялся? Перед Томо, ничтожной проституткой? Неужели ему, любовнику сегуна, было не все равно, что о нем думает шлюха из борделя?
Должно быть, это очередная из его шуток, подумал Томо. Он сейчас не смог бы вынести еще одну шутку, сыгранную над ним - у него на это сил не было. Пусть Норио шутит над кем-нибудь еще.
- Ты меня простишь?
И эти слова все-таки воздействовали на него - и пустота, которую Томо ощущал внутри себя, начала заполняться. Было больно... Слова Норио, пальцы Норио, касающиеся покрытого синяками лица Томо и его рассеченных губ, улыбка Норио - от всего было больно. В отчаянии Томо посмотрел на Ику, как будто умоляя защитить его. Мальчик глядел на него с сочувствием. Томо знал, что каким-то образом Ику спасет его - не испугается Норио и никого другого - заставит Норио уйти - если только Томо скажет, что хочет этого.
Но почему-то Томо этого не сказал. Он даже не попытался отодвинуться, когда пальцы Норио продолжали исследовать его лицо, странными движениями, как будто Норио был слепым.
- Я не хотел, чтобы тебе сделали больно, - сказал Норио. Ласковые кончики его пальцев прикоснулись под ухом Томо, там, где был нарисован знак. Слова Норио не казались искренними - он едва утруждал себя притворством, подумал Томо. Но в хрипловатом голосе Норио было что-то - что-то сильнее искренности. - Я тебе возмещу твою боль, - прошептал Норио, нагибаясь к нему.
Поцелуй, легший на разбитые губы Томо, был нежным и жарким, причинял боль и утишал боль одновременно. Язык Норио скользнул между его губ - и Томо почувствовал его вкус: сладкий - такой сладкий, словно всю ночь перед этим Норио не глотал чью-то сперму. Его язык был теплым и влажным, осторожно исследовал рот Томо, в то время как большой палец Норио поглаживал его щеку.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |