Главное? Знаешь главное... ты главное... мое сокровище... Медовый цвет... Облака белоснежные... Поведу тебя полями, лугами... Посажу тебя в лодку, и по небу, по звездной речке... Ты только слушай... И пальчиками воды касайся... Катайся... Дыши со мной одним воздухом...
Поздно ли? Надо ли? Мало мне - говорить, любить, молчать... Кричать хочу... И с тобой... одним лечу в океан из света... Неважно все. Лишь мгновение. Побудешь рядом, и ладно.
Шут
Печаль твою снегом запорошу... Заморожу! А потом пусть тает! Уходит, водой убегает... Не возвращается... Мой хороший... Мой любимый... Да не молчи же ты о том, что не так! Мне скажи... Я удивлю тебя... Я умею находить ответы... Чаровать, ворожить... Что б зимою - лето...
Мне грустно без тебя... Мне жить не хочется... А хочется - с тобой!
Дорогой звездной... А что там на другом конце дороги знаешь? О чем мечтаешь... Хочешь покажу? Проведу тебя по ней...
Лишь доверяй мне - такому... Ветреному, но теплому... Согрею... Тебя снежной зимою... Огоньками... Искорками... Не обожгу! Отогрею... Доверяй мне... Не обманет сердце мое... В нем две любви... Но, разве это так плохо? Такая у меня дорога... Не хочу другой... Только будь со мной!
Знаешь ведь... Знаешь.... Я скорее горло себе перережу, чем больно тебе сделаю или кому позволю....
Обнимаю крепко-крепко... А потом отпускаю... Касаюсь лишь запястий... Целую... Ты - мое счастье!
Князь
Нет ничего, кроме этого места для нас, милый. Часы истекают в траву зеленую песком... Я бы говорил... Я бы сказал... Слов так много... Но нету их... Лишь песни ветра, да журчание реки хрустальной. На лодочку тебя сажаю. Плыву с тобой по извилистой меж берегами странными. Тут и земля другая - запретная.
Что говорить? Обниматься с тобой мог бы вечно. Гляжу в глаза твои светлые. Мне бы чуточку памяти побольше. Наказание мое... Счастье мое... многотравное. Искреннее. Честное. Все знаю. Все тебе прощаю...
Плывет лодочка... Золотится вода... И берега расширяются. И впереди нас преграда растет и ширится огромным отражением.
Шут
Упрямый...
А травы пахнут так пряно... Плещется вода золотом, в глазах твоих отражаясь... Или это мои огоньки дорогу нашли в твою душу? Ты мне нужен... Что б жить... Что б дышать... Что б любить... Уходить... Приходить... Брать... Отдавать... Радовать!
Не хочу больше в зеркала смотреться... Хочу в твои глаза... Просыпаться утром - и взгляд твой ловить... И улыбаться... И пальцами узоры выводить по твоему плечу... Волосы твои откинуть за спину - и целовать.... Ушко... висок.. скулу... линию шеи... Сладкие поцелуи - и пусть дыхание перехватит.... И голова кружится и у тебя, и у меня...
Разобью все зеркала. Хватит... В отраженьях нагулялись... Наигрались!
На мелкие осколки - звонко, колко! Что б ничего не осталось...
Только ты помоги мне... Просто люби... Я все могу, когда меня любишь... Я тогда - пламя!
Твое... И я тоже упрямый.
Князь
Ответно тебя целую... Тоскую... Травы перебираю твои... ароматы... цветы... ТЫ! Рядом. Такой очевидный и родной. МОЙ! Если бы я мог сказать... и предупредить... Дать тебе совет, как поступать, как жить. Но ты для меня свободен. Волен, как ветер. Целую твои руки... Нас речка несет. Кладу тебе ладонь на грудь.
- Здесь! Слышишь... Бьется. Ключик от двери нужной. Только откроешь... Им... Здесь... - задыхаюсь. Губ твоих касаюсь жарко. Мне так с тобой сладко, милый. Ты для меня огонек яркий...
Слушаю отражение зеркала. Изъян его помню.
- Стеклышко разноцветное. Настоящее зеркало с изъяном. Не хватает одной детали. Только других не подпускай... Ни одного из них, - в губы выдыхаю...
Шут
Глаза в глаза, губы в губы - дыхание одно на двоих... Слышу, что говоришь мне, радость моя... А понимаю ли? От того то и страшно...
А вокруг - вновь холодает...
Белым снегом укрываются дивные берега... Кует мороз лед по воде... Небо меняется... Темно-сизое, свинцовое - оно так низко, что кажется - сейчас упадет на нас. Да и не небо это уже - зеркало! И там, у горизонта, оно встречается с землей... Раскинулось через всю реку - от берега до берега, от края до края, от жизни до жизни... И нас течением к нему несет... неизменимо... Уже - нет.
Глаза закрываю и просто обнимаю тебя крепче...
Глеф - Шут
Глеф
Пронзительный ветер Межмирья, тягучая патока безвременья, неумолчный, неумолимый шорох песчинок в часах вечности... Двери и зеркала, зеркала и двери... Неисповедимы пути Шута - цветными витражами, радужными мостиками над бездной, яркими осколками мозаики в холодном сером песке - какой из них верный? Какой из них приведет к цели?
Глеф закрывает глаза и слушает, как пульсирует в его груди огненно-черная сфера - бесценный и страшный дар Амалея. Даже когда он вернет его, часть мрака навсегда останется внутри, она уже меняет его суть - медленно, неотвратимо... Пойманной пестрокрылой бабочкой бьется искорка, цветная нить протягивается от нее к одному из витражей. Рассекая пространство, Глеф шагает в золото, медь и пурпур.
Здесь царствует осень - багряно-рыжим пламенем кленов, пламенной горечью рябины, одуряющим запахом палой листвы. Солнечные лучи пробиваются сквозь листву, золотя и без того огненную голову Адского Шута.
Что ж, здравствуй, головная боль моя, яблоко раздора Темных Лордов... владыкой осени кажешься ты сейчас, как бы пошла тебе корона из кленовых листьев...
- Здравствуй, - голос бывшего Палача негромок и спокоен, как всегда, как в те времена, когда по слову Судьи он заключил неистовое пламя Шута в тельце тряпичной куклы с разрисованным фарфоровым личиком. - Нам нужно поговорить.
Шут
Я складываю мозаику... По ладоням - лучики-зайки... Золотые, багряные листья... Рябины красные кисти... А душа заходится криком.... Пламя бьется - беснуюсь дико...
Не получается. Вернее получается и складывается, а результат, все равно, неизвестен. А от этого и страшно, и больно... Я собой недовольный. Все кусочки собрал, знаю место для каждого - а картинка не складывается... Осень могу собрать - в любом из миров и отражений. Листик золотой, листик багряный... Немножко неба синего, немножко ветра мокрого... А себя - не сложу... Боюсь... Не хочу...
Уже скучаю...
Ветер бросает охапку кленовых листьев мне в лицо, и я замираю. Он принес собой присутствие и запах! Ты пахнешь им... Морем соленым под черничными небесами... А еще сталью - острой, опасной, до бела раскаленной! Влюбленной...
Сердцем я это вижу, не глазами... И огонь в сердце вдруг вскидывается, вырывается на свободу... Чувствую, как огоньки начинают играть на кончиках пальцев. Ты - последний кусочек мозаики? Или тот, кто мне поможет ее сложить? Ты тот, кому доверяет мой любимый... И я хочу тебя услышать... Иду к тебе я ближе...
И с каждым моим шагом ветер все сильнее кружит листья... Неба уже не видно, как и земли под ногами. Все исчезает в багрянце и золоте вихрей. А по ним начинают плясать огоньки... Все быстрей и жарче, все безумней...
Да гори оно все огнем!
И пламя кругом очерчивает нас.
- Поможешь мне?
Глеф
Рыжий и красный, золотой и красный, медный и красный... и лукавые зеленые искры, которые - суть и сердце пожара. Огонь отражается в прозрачных глазах Меча, ржавым осенним листом касается его губ, и Глеф улыбается Шуту - светло и открыто.
- Ничего от тебя не скроешь, да?
Пляска пламени, пляска безумного сердца Шута - и жаркой вспышкой в груди отзывается бабочка-огневка, и тяжелым больным ударом - кроваво-алый комок чужой плоти.
- Может, и помогу. Но сначала мне нужно передать тебе кое-что - от Князя. Он хочет видеть тебя.
Шут
Так хочется коснуться... Как будто чего-то родного и долгожданного... Желанного... Сам себе дивлюсь - ведь ты лишь только пахнешь им! А пламя ластится... Как будто знает много больше... Золотистые огоньки срываются с пальцев и бабочками порхают вокруг тебя...
Улыбаешься. И эта улыбка столь легкая и светлая, что не могу не улыбнуться тебе в ответ.
Пусть пламя не жжет тебя, а греет...
- Я знаю... Он мне снился. Вот только где и что мне делать - я уже не знаю. Вот видишь - гадаю... По линиям судьбы на листьях, по линиям любви на сердце... Расскажи мне, какой узор здесь видится тебе?
Глеф
Золотистые бабочки касаются крылышками щек, трепещут на ресницах... и в такт им трепещет крыльями огневка, будто пытаясь вырваться из стальной темницы.
Глеф берет в ладони руку Шута, кончиком пальца рисует на ней изломанные линии.
- Это твой узор - багрянцем по мятному серебру, медвяным золотом по черному бархату, рыжим пламенем по полуночной синеве неба, солнечным зайчиком по ряби снежного ручейка... огненной бабочкой по ртутному зеркалу. Прошлое и будущее. Линии моей судьбы - черным по белому, бархатом по стали, ты чувствуешь их. Сталью по бархату - узор прошлого, его тебе видно тоже. Узор моего настоящего не здесь, он начерчен в небесах над Океаном Хаоса, на его свинцовых волнах, на прибрежном песке - серым по серому. Там и будет ждать тебя Князь - на берегу океана, а что делать - ты знаешь лучше. Князь заключен в ловушку зеркала, и оно просто так не отпустит... но он сказал, у тебя есть ключ...
Бабочки танцуют, танцует пламя - все быстрее и быстрее. Яркие огоньки отражаются в светлых глазах, и не поймешь, что в них, кроме разноцветного мельтешения крыльев.
- Узор моего будущего - белым по белому. Ты не сможешь его увидеть.
Шут
Мне не нужно видеть... Мне достаточно чувствовать... И если уж пламя, в которое превратилась моя душа - чистое пламя, в которое ничего нельзя добавить, у которого ничего нельзя отнять - находит отклик в тебе, то наши узоры переплелись.
Закрываю глаза, кладу свою ладонь поверх твоих. Легонько глажу по нежной коже... Подношу твои руки к своим губам и невесомо целую твои трепетные пальчики... А огненные бабочки словно этого и ждали - касаются тебя, превращаясь в золотистые узоры на твоей коже.
- Я твой узор ощущаю... А все, что я ощущаю - я огнем могу прорисовать.
Удерживая тебя за запястья, развожу наши руки в стороны - и между нами раскидывается белое полотно. Провожу ладонью над ним - и на полотне проступает вязь огненных узоров. Они меняются, переплетаясь из одного рисунка в другой, огненными струйками стекают с краев...
- Сам решай, как хочешь ткать свою судьбу... Но, прошу, помоги мне распутать нити моей... Помоги мне не уйти в зеркала, когда я буду их открывать для Князя.
Глеф
Солнцем и пламенем окрашиваются нити жизни моей. Золотом по белому - вплетается нить твоей ворожбы в полотно моей судьбы, вьются огненной вязью письмена... Так должно было быть? Так - стало? В стали серебристой отражаются, пляшут-пляшут огоньки-мотыльки. А над головой, в пронзительной синеве небес танцуют клены - короной осени - твоей короной, Шут...
- Я решил уже, а дальше - пусть будет как будет. Я только за себя могу решать, и узор менять - за себя... разве что кто-то сам попросит.
Разноцветные нити в тонких, но сильных пальцах - ворохом осенних паутинок, спутанными дикими травами. В четыре руки разбирают - будто вместе над колдовским зельем ворожить собрались.
- Если хочешь, я могу разрезать те, что тебе мешают, а из остальных сплетешь нужный узор. А чтобы удержать тебя у зеркал, нужно связать нас заклинанием и кровью.
Шут
Я - пламя... Ты - пламенем каленый... Нам не нужны заклятья... Нам кровь достаточно смешать и загадать желание любое...
На секундочку прикрываю глаза, чуть крепче сжав твои ладони. А открыв... Мы... падаем... в лето... В высокое голубое небо, в звонко-хрустальную песню жаворонка, в золотую пшеницу до горизонта, в цветастое разнотравье по пояс у кромки поля...
И не нити в руках уже, а охапка душистых трав... И серебристыми ртутными змейками в этих травах - мята. Зеркальными осколками рвет остальной узор.
Смотрю в твои глаза, Глеф, и мне так страшно от слов моих... Но нельзя по-другому...
- Эти отсекай... Они лишь отражения, их изменили давным-давно. А они переплелись и стали тем зеркалом, что держит Князя. Помоги мне их убрать, чтоб больше ничего нас не держало... Чтоб не утянуло в зеркало меня, чтоб я смотреть смог в него без страха. Чтоб смог разбить.
Мне плохо от этих слов... Больнее, чем душу было рвать на части... Больнее, чем сердце на осколки бить...
Несчастье мое... Счастье... Вас, мой Князь, любить...
Вновь поднимаю взгляд на тебя, Глеф - Граней сущность... А сердце опять наполняется теплом. Не знаю как и почему, но ты мне уверенность даришь. Улыбаюсь тебе - по летнему солнечно и тихо говорю...
- Ведь если мы с ним любим - то эти нити свяжем вновь... Уже без узелков и без обрывов... Узором и волшебным, и красивым... Заворожим на счастье кровь...
Глеф
Кружит голову аромат трав - горький, пряный, медвяный. Закрыв глаза, переступить через свой страх, и верить, и знать - если не будешь бояться, не упадешь... а потом открыть и просто идти вперед. В этом мы похожи с тобой, Шут... в этом и во многом другом. Кто бы мог подумать - такие разные! И пусть твоя искренность горяча и светла, а моя прямолинейна и беспощадно-остра, как клинок, что меняется от того?
В глазах бывшего Палача отражается небо.
- Я сделаю, как ты просишь.
Ледяные лезвия ладоней и неожиданно-теплое дыхание. Светлая сталь рассекает безжалостно серебристые стебельки, над полем разливается одуряющий запах мяты. Вздрагивает бабочка-огневка в груди - в такт горячему сердцу Шута...
- Мне жаль. Знаю, это больно, - охапка ртутной мяты лежит на траве, и прохладные пальцы Глефа осторожно касаются висков Шута, даря успокаивающую ласку. - Но ты прав, настоящее вновь прорастет травой - даже сквозь лед, сквозь запекшуюся корку - пробьется, переплетется... А тебе сейчас станет немного легче дышать.
Кончиками лезвий на узкой белой ладони Меч чертит алые руны - то ли слово, то ли имя. Протягивает руку Шуту - открытой ладонью, как для рукопожатия.
- Моя кровь у тебя есть - бери, сколько пожелаешь. Теперь нужна твоя.
Шут
Боль такая сильная, что хочется кричать...
Я не могу...
Я не могу без тебя! Без мяты твоей... Пусть даже и зеркальной...
Прикусываю губы до крови... Ногти впиваются в ладони - глубоко и больно...
Огнем бы мне все жечь... До тла! Что б не болело больше...
Так было надо... От этого не легче...
Надо было все разорвать... Что б новый узор сплести - и по живому... Без ложных отражений в зеркалах... Что б ты был волен в своих решений, мой Князь... Счастье мое... Что б ты жил! А я чтобы мог тебя любить.
Я Адский Шут - я все смогу.
В ласковых касаньях вновь учусь дышать. Поднимаю голову, сдувая налетевшие на глаза прядки... Беру твою руку, Меч, и сжимаю в ответном рукопожатии... Кровь мешаю... Пусть сбудется мечта большая...
- Спасибо тебе...
Наклоняюсь вперед и касаюсь твоих губ своими - дарю дыхание, немножечко огня и капли крови - той бабочке-огневке, что бьется в твоем сердце.
Отстраняюсь, нежно проведя напоследок пальцами по твоим запястьям... Выбор сделан, решенье принято... Да, я сыграю! Моя судьба - такая! От горизонта и до края - я буду счастье рисовать огнем по небу... И быль... И небыль...
- Идем....
Глеф
Губы Меча сухи, у них привкус морской соли и железа.
- Тебе спасибо, - легкокрылая бабочка в груди доверчиво замирает, впитав плоть от плоти своей - искра Шута, зароненная им в сердце мрака, кровь Шута, подаренная... сопернику? Другу?
Время почти истекло.
- Иди один. Я приду на берег позже - мне нужно еще увидеться с Амалеем до того, как время этого мира закончится.
Песчинки в часах вечности отмеряют срок - серым песком и зеркальным крошевом. Сколько еще осталось нам с тобой, моя радость? Впрочем - сколько бы ни осталось...
Как виделось - белым по белому - не будет уже. Волшебными письменами горят на светлой стали узоры Шута, намертво въелись в лезвие прикосновения мрака. Не мне менять эти узоры... А как будет - скоро узнаю.
Время почти истекло...
- Мне всегда казалось, что в конце нашего пути у границ реальности не будет ничего - ни формы, ни смысла, ни сожалений, ни надежды. Это не пугало и не огорчало меня, но... Сейчас я знаю, что ошибался. Смотри, - Глеф берет за руку Шута, притягивая его к себе, в другой руке - меч. Он подносит сталь к их лицам - в тусклом обоюдоостром зеркале отражаются пламя августовских костров и первый лед ноябрьских ночей, закатный пожар и узкая полоса рассветного неба... пламя и клинок. А потом все заливает темной волной. Двое - такие разные, такие непохожие и такие близкие сейчас - в эту минуту они видят одно. Бархат ночи над обманчиво-спокойным морем и звезды, далекие и яркие.
- Это останется. Чем бы ни завершился круг, что бы ни ждало нас по ту сторону - это останется, а значит, ничто не было напрасным. Я не знаю, что ждет нас в конце пути, но мне достаточно помнить об этом, чтобы идти дальше - без страха и сожалений. И мне хочется, чтобы помнил кто-то еще.
Пальцы Шута легки и нежны как крылья бабочек, прощальная ласка - трепетом крыльев... радужные разводы пыльцы на бледной коже запястий.
- Мы увидимся еще! - улыбка ясная и светлая, золото запуталось в рыжих волосах Шута, осенние паутинки притаились в пепельных прядях Глефа. Все решения приняты, выбор сделан, и еще есть немного времени... немного, но есть.
Трепет разноцветных бабочек на ресницах мешает рассмотреть лицо.
Меч вновь рассекает пространство, шагая в Межмирье. Мрак в груди направляет мягко и решительно, безошибочно отыскивая нужную дверь. Если не будешь бояться упасть, не упадешь.
Время на исходе.
Глеф закрывает глаза и делает шаг.
Принц.
Сегодня мне снился Шут.
Ворожбою своею, плата - прядью седою, вернул магию льда.
Льдом я сковал подарок Теодора. Хрупко - хрупко. А потом разбил.
Хлынули чувства, вернулось море. Больно- больно. Пусто в душе.
Сегодня мне снился Шут. Я плакал у него на груди, роняя горькие слезы. И сжималось сердечко - от боли, обиды, предательства любимого. Не любит, не хочет. Использует только. И мне теперь пусто.
И уходила любовь со слезами, в душе тоску поселяя.
Но Шут мне сказал - "Тебя время излечит. И сможет потом полюбить ты другого."
Я знаю. Я верю. Потом это будет. Сейчас же слезами я боль свою омою, любовь свою смою.
Не буду я больше прятаться от чувств. И воду приму я, что жизнь мне подарит. Что чувствам будет бурлить во мне. И лед я приму, что отрезвить поможет, что спрячет, подскажет. Не даст мне упасть.
Тебе, дорогой мой Шут, скажу я спасибо - ты столько уже для меня ворожил. Чудесный огонь, что свел с ума Князя. Желая я счастья тебе и любви.
Познал я всю боль, но и сладость этого чувства.. Впредь буду осторожен на своем пути. Не Лорд, не Хранитель, а что-то по середине. Пусть не обладаю я магией ни крови, ни души. Пусть песня моя - моя магия, пусть вода - защита моя.
Я спою тебе Шут, пропою твое счастье.
И о тебе, Теодор, спою.
Отпущу с этой песнью свою любовь я,
Я больше зла на тебя не держу.
Ты меня не любил - в другом твое счастье.
Так пусть же он бережет тебя.
Я станцую вам танец,
Я песнь свою пропою.
Я больше никого не проклинаю.
Но больше никого и не люблю.
Замолчать, потянуться, вздохнуть с облегчением. Не буду я больше грустить!
- Отец мой, Скрипач! Хочу тебя видеть... Откройся, ну где ты? Позволь мне услышать тебя....
Шут
Шаг первый...
Чернилами разлей свой мрак по свету, хороший мой... Небом черным распахни крылья над моею головою... А ты, радость моя, серебром своим, как монистом, расшившей покров ночи... Месяц молодой и звезды яркие в небе темном зажги... А я костер разведу... Золотом пламя до небес до самых... Медью рассыпаются искры вокруг... красными лентами кровь моя - кровь наша - по огню вьется...
Ворожить буду... На судьбы, на сердца, на души... На вас - Хранители и Лорды, на вас сущности Граней...
Что вы желаете? Какой узор в мозаике?
Птичьим криком да волчьим скоком... Знаменами и щитами, мечами и латами... И куделью у домашнего очага, поздним ужином в усталой неге летнего вечера под кровом вишневого сада. Нет побед без поражений... Нет Войны без Мира... Нет тебя, прекрасная в грозах и дикости своей, Алая Леди без верного тебе Волка. Клыками он глотки рвать готов... Ради равновесия? Ради тебя. Вам ведома любовь - так любите! А нужный баланс чувства удержат сами...
То игривой метелицей, то колким льдом, то холодной полыньей, то ласковым звонким ручейком, что ластится к рукам... Снежный Принц... Не меняется душа от смены стихии! Не исполняется загаданное желание - если оно не заветное. И если тот, на кого желаешь, - не желает тоже. Чувствами... По воле доброй, по воле светлой, по воле снежной... Не заворожить их, не заколдовать, не отобрать. Так не жди! Снегом кружись, водой лейся... Не сковывай морозом сердце, лучше лед синеглазого своего счастья водой весенней растопи. А взять ли любовь свою или уйти от нее - это уже твой выбор...
Сыпется песок в часах... Чего ждешь? Какой погоды и у какого моря? Ладони жемчугом полны... Это слезы твои. Вот только рано поминальные песни голосить. За здравие еще не спели! Проснись, Фрэя! Просыпь жемчуг по земле! Пусть впитает она слезы эти и новыми ростками прорастет. Дай шанс жить...
Волшебной мелодией по сердцу... Легкими касаниями тонких пальцев по стругам души... Дуновением ветра, шелестом моря, цветами, что завораживают своей красотой, нежным румянцем на бархате щек... Кристиан... Темный Лорд со светлой душой. Страстный, порывчатый, любящий... Любимый! Просто верь - он любит тебя... Просто знай - не всегда темным нужно быть в угоду тьмы, не всегда светлым нужно быть в угоду свету. Нити судьбы своей сплети смычком и сыграй нам - на струнах лунных, на струнах солнечных...
Крылья твои занимают пол неба... И кровью свежей пахнет вода с твоих губ... Поцелуями пить ее... Поцелуями же и душу твою нежить, как ветер нежит крылья твои. Восторг полета - страсть твоего сердца. Восторг разрушения - страсть твоей души. Так почему же иной страсти боишься? Ведь не укусит... А если и да - так зубы у тебя острые! Сам кусай в ответ....
Теодор... Рыцарь без страха и упрека... Нежнее шелка косы твои, а синева глаз прелесть неба затмит своей красотой. И соколом в этом небе кружит гордость. Отважен и верен. А преданность твоя тому, кого любишь, - границ не знает. Души венком сплетаешь, как я страсти и судьбы. Легка ли эта ноша? В чем твои упреки мне? В том, что люблю? А разве ты не любишь? Ведь знаешь каково это - когда сердце разрывается на части и от боли кричать хочется, но даже шепота позволить себе не можешь... Поймешь? Поверишь? Я не враг тебе.. Слово тебе мое - я буду спасать настоящего Князя...
Танцем золотистых мотыльков рисуется имя твое по черному бархату. Глеф - сущность Граней... Остра сталь клинка, холоден и беспристрастен разум, а сердце... Сердце горячо! Ведь бьется в нем бабочка-огневка. Дыханием теплым бьется, сладостью черничной на губах, светом глаз, росой, что искрится по утру на лезвии клинка... И так ли уж это плохо - когда сталь раскаляется страстью....
Шаг второй...
Амалей... Черничным мороком... Соленой нежностью... Влюбленность? Ммм... Отнюдь, хороший мой... Уже - любовь. Запали в сердце мне черные твои очи, огнем в душе заклеймил меня... Не убежать, не спрятаться, не забыть... Да и не хочу! С тобой хочу! А буду ли? Тебе решать...Я тебя отпускаю в ночь... Я для тебя разожгу огонь... Мы тебя ждем. Я тебя жду. Люблю тебя... Возвращайся...
А по небу серебро... Не могу, не могу, не могу без тебя, радость моя! До того люблю! До жарких звездных ночей летних, до скомканных в страсти простыней, до нежных поцелуев... Мятой пахнут губы твои... Имя одно на двоих у нас... Не хочу боли и грусти - счастья с тобой хочу! А ты чего хочешь? В небыль? Иль с нами? Будь со мной...
Шаг третий...
Я - Адский Шут... И я живу игрой...
Сыграем?
Теодор
Отголосок Слова Шута толкается в душу. Ловлю его, прячу, добавляю к ниточкам. Слово. Самый бесценный подарок, который я мог получить от него. Шут... Лукавый огонек, который опаляет всех, со всеми играет, всеми живет, пьет жизни и судьбы. Так же, как и все мы, ты давным-давно попался на удочку Князя. Но сумеешь ли ты своей мятущейся душой найти его? Тебя ведь так легко обмануть!
Амалей - Глеф
Амалей
Мрак... бархатными объятьями... необъятными крыльями... принимает тебя в свои руки.
- Здравствуй, Глеф. Глаза можно уже открыть, - и в голосе Амалея можно услышать улыбку - чуть грустную и чуть насмешливую.
Глеф
- Здравствуй, - серебристые ресницы вздрагивают на миг, в прозрачных глазах - хрустальное спокойствие осеннего неба. - Я хотел увидеть тебя... пока этот мир еще таков, как он есть.
Улыбка в ответ на улыбку - прохладно-ласковым теплом последних осенних дней.
- И возможно, ты хотел бы забрать то, что оставил мне на хранение - до того, как все решения станут необратимыми. Останемся здесь? Или отправимся куда-то еще... пока еще есть куда?
Амалей
- Конечно, отправимся, этот мир такой огромный... - демон мрака укрывает бархатным крылом, как плащом и ведет куда-то... пространство это всего лишь сетка... с тьмой узелков и переплетений... дернешь за одно... и можно сразу перескочить на другое. Ветер в лицо... теплый, ароматный, полный цветов... волнуется под ногами альпийский луг, серебристая луна заливает плечи гор... мрак шагает к глади горного озера - идеально круглого, как чаша, и холодного, словно жидкий лед. В нем отражаются звезды, огромные, как волшебные кристаллы.
Это мир не умрет, Глеф. Погибнет одна изнанка, выдержит другая... Я здесь за этим. Судья - это всего лишь одна ипостась... А впрочем, даже если и умрет... миров много... новые звезды зажигаются от поцелуев Люцифера. Забавно, что в некоторых мирах, этим именем зовут дьявола. Какая странная бывает у людей тьма - с именем звезды.
Амалей так и стоит, прижимая к своему боку Глефа, накинув ему на плечи полу плаща, в который превратились его крылья... и смотрит на звезды.
Глеф
Тьма с именем звезды... Мне вовсе не кажется это странным. Люди словами пытаются выразить невероятное, непостижимое... недостижимое... то, что и без слов не всегда... потому - так.
Ясные и холодные звезды на бархатной изнанке ночи - почему это место кажется таким знакомым? Или...
Глеф прижимает ладонь к губам - сильно, до боли. Отражение отражения в тусклом зеркале клинка. Отражение мыслей и узоров души в самом чутком зеркале мира от начала его. Иллюзия? Все в мире - иллюзия. Любая иллюзия может стать истиной... только вот раньше он не задумывался, каким именно образом происходит это превращение.
Что ж, теперь - знаю.
Жалею? Нет. Мне ли жалеть о чужом выборе... а выбор есть всегда. Пусть даже кто-то делает его постоянно, а кто-то - лишь раз... выбор есть. Это и есть - твой?
- Миров бесчисленное множество, - юноша прижимается щекой к плечу демона и смотрит вверх. Черный бархат ночи - одновременно высоко над головой и здесь, совсем рядом.
- Но знаешь, мне будет очень жаль потерять именно этот.
Время - серебристой лентой на всю вселенную, скручивается в бесконечные змеиные кольца ленты Мёбиуса. Почему мне тогда кажется, что мир песком утекает сквозь пальцы? Впервые за века я чувствую не бесконечность, а время. Это значит, что наше - подходит к концу?
...Я не знаю, что ждет нас в конце пути...
...но сколько бы ни осталось...
Амалей
Мне тоже... будет жаль... - эхом отзывается демон, - Что ж, постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы спасти этот чудесный мирок. А то, что я тебе отдал... это все равно не сработало... а может как раз и наоборот - так правильно... Мне больше не надо это хранить где-то отдельно. Знаешь, я даже хотел его развеять... или звездочку зажечь, но так будет слишком легко... Да и, кажется, бессмысленно. Сердце - это всего лишь отражение... Дай мне руку, Глеф, - он ловит ладонь юноши и прижимает к своей груди, в глубине которой пульсирует что-то нестерпимо горячее.
Глеф
Холодная ладонь ложится на грудь демону - мрак привычно обжигает и согревает одновременно, и такой же горячей пульсацией отзывается отражение мрака внутри его Меча.
- Я хотел спросить, зачем ты оставил мне его, - Глеф задумчиво смотрит на звездный лед озерной глади, вдыхая ночь, темноту и горьковатый запах трав. - Но наверное, сейчас это уже не имеет значения?
Черный бархат неба над ними, черный бархат крыла под щекой, гладкий темный огонь на ладони и глубоко в груди одновременно... сейчас больше ничего не имеет значение. Время на миг затаило дыхание, оставив в покое острое зеркальное крошево... всего миг, но и этого иногда вполне достаточно.
Амалей
- Я же тебе сказал, когда оставлял, - Амалей улыбается и улыбка полна светлой грусти, - Не хотел, чтобы его коснулась тьма. Там надежда, Глеф... Надежда этого мира. А тьма ревнива, она не делает различий... я ожидал новых подарков от Князя, от которых бы мог потом избавиться, развоплотившись, а сердце с надеждой бы это не затронуло. Но надежда... одна надежда... хранить в сердце только надежду, ничего больше не пуская в него - это глупо, Глеф... это прекрасно, нежно, это то, ради чего хочется жить, но одна надежда не спасет этот мир...
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |