Сергей Коропенко-Курупов 7 страница

– Госпожа Эльза…

– Просто Эльза, – промурлыкала мадам, блеснув глазами и окутав молодого человека волной своего дьявольского очарования, – с этой минуты я буду для тебя Эльзой. Это - приказ. Ты меня хорошо понял, милый?

– Да…Эльза, – кивнул Мартин. Он начал понемногу возбуждаться, поддаваясь ее чарам, – я… я хотел спросить… тебя…

– Ну-у?

– Но ведь есть люди, которые не продаются? И они неподвластны темным. Да и уничтожить их не так просто.

Женщина резко отодвинулась от него. В ее глазах мелькнули молнии гнева, но тотчас лицо её приняло прежнее выражение.

– Таких людей называют воинами. Они не тяготеют к накоплению материальных благ и денег. Им это не нужно. Для них главное - свобода. Воинам покровительствуют и оберегают их Светлые Силы, – баронесса повела Мартина по аллее, нигде больше не задерживаясь.

– Еще от сотворения мира началась битва между Светлыми и темными силами. Битва, в которой до сих пор нет ни победителей, ни побежденных, – неожиданно она остановилась и развернула спутника к себе лицом, – сегодня, мой верный Мартин, я открою тебе одну тайну. Ты ведь уже давно один из нас, и я ценю твою преданность и веру, с которой ты мне служишь. Ты знаешь кто я?

– Моя повелительница и предмет моего обожания! –воскликнул немец.

Вдове понравился такой ответ. Улыбнувшись одними уголками губ, она торжественно произнесла:

– Я проводник темных сил - главный и могущественный! Мне поручено завершить миссию, начатую два месяца назад. Но об этом после. Я обещала открыть тебе одну тайну, – понизила голос Эльза и снова увлекла Мартина гулять по кладбищу.

– Я весь внимание, Эльза!

– Слушай и знай, что битва между темными и Светлыми силами - это всего лишь игра.

– Игра? – удивленно переспросил Мартин.

– Представь себе. Земля - это театральная сцена. А люди на ней - это марионетки. Общими усилиями мы наделили живые особи умом, включив им всего пятнадцать процентов думающего серого вещества - мозга.

– Так мало?

– Даже этого оказалось более чем достаточно. Они придумали себе огромное количество материальных благ и оружия. На почве всего созданного ими, человеческие твари начали истреблять друг друга. Чтобы не наступил конец света раньше времени, надо было избрать среди всех человекоподобных главного надсмотрщика, чтобы тот мог управлять стадом земного населения.

– И есть такой надсмотрщик?

– Конечно. Это главный масон, контролирующий жидомасонские банкирские кланы, которые, в свою очередь, регулируют всемирную экономику, денежные потоки во всех странах и количество населения земли, сохраняя необходимый баланс. Регулировать это равновесие в разные исторические эпохи, было поручено нескольким представителям темных сил. Назову двух последних - это Гитлер и Сталин. Они неплохо справились с задачей - значительно уменьшить численность человечества. Однако теперь опять возникла проблема перенаселения земли людскими особями, которые безудержно размножаются, как микробы.

– Надо исправить это. Убрать лишнее, – Мартин не сводил глаз с Эльзы. Эта женщина оказывала на него какое-то гипнотическое, мистическое влияние, подчинив его волю себе.

– Темные, – продолжала Эльза, – любыми способами овладевали людскими душами. Человек продавал себя за металл – золото, а когда все золото мира перекочевало к банкирам и масонам, он начал отдавать ее даром. Взамен на бумажные фантики!

Эльза завладела душой Мартина с помощью любовных чар. Немец был рожден в Новой Швабии и к материальным благам был абсолютно безразличен. Он был представителем новой расы, которая должна господствовать на Земле, и был воспитан со всей строгостью, принятой в IV Рейхе. Арийцу была поставлена задача, неустанно охранять эту женщину, как вскоре выяснилось – проводника темных сил. Применив магию, Эльза сумела сделать из Мартина не только хорошего любовника, но и верного, преданного слугу, готового пожертвовать жизнью ради нее. Такие люди, как этот воин, ей были нужны для осуществления задуманных планов. Вот и сейчас, устранив с дороги отслуживший материал - Генриха фон Бруттенштейна, она, подобрав подходящий момент, готовила своего слугу для выполнения миссии. Молодой человек давно уже принадлежал к касте темных. И в этой касте он был не рабом, а воином, машиной, готовой выполнить любой приказ. Но машиной думающей, соображающей, наделенной интеллектом.

– Говоришь, убрать лишнее? – Эльза саркастически улыбнулась, – мы уже давно этим занимаемся. Войны, терроризм, нищета, кризисы, наркотики, эпидемии - список можно продолжать бесконечно.

– Светлые силы тоже участвуют в этой игре баланса жизни и смерти?

– Конечно. Разделив мир пополам на темных и светлых, мы изначально разделили самого человека, – вдовушка положила свою ладонь на грудь Мартина. От ее прикосновения тот почувствовал, как сладостная дрожь пробежала по всему телу, и учащенно забилось сердце. Телохранитель ощутил пьянящее головокружение.

– Вот здесь, – надавила пальцем женщина, – с самого рождения живут две силы или две сущности. Как угодно, можно называть. В тот момент, когда новорожденный делает первый вздох, он втягивает в себя две силы - добрую и злую, светлую и темную, нежную и жестокую, любящую и ненавидящую, и так далее. Одним словом - двойственность. Подрастая, развиваясь и взрослея, он выбирает один из двух путей. И сам он состоит из двух половин - двух глаз, двух рук, двух ног, и.т.д.

– Светлый и темный? – с нарастающим возбуждением, шепотом произнес молодой человек, неотрывно и жадно глядя на Эльзу. Она медленно провела рукой по его телу. Другой рукой обняла напрягшегося Мартина за шею и наклонила его лицо к своему.

– Да-а-а, - прошептала она ему на ухо, слегка укусив за мочку.

Кровь бешено пульсировала по всему телу юноши. Хорошо вышколенный в Новой Швабии, он еле сдерживался, чтобы не наброситься на эту чертовку прямо здесь на кладбище и повалить ее на первую попавшуюся могилу.

Вдову забавляла такая сдержанность своего камердинера. Она хорошо знала, что с ним происходит, что творится в его душе. Невидимые нити похотливого желания овладеть телом этой безумно красивой ведьмы все больше окутывали его. Душа молодого человека уже давно была во власти ее колдовства и магии.

– Светлый и темный! – сказала Эльза, отодвигаясь от Мартина. Взяв его под руку, словно робота, она продолжила прогулку, – мы все время ведём вместе с человеком игру. Одних осыпаем материальными благами. Других заставляем убивать первых, дабы завладеть их сокровищами. Нас забавляет наблюдать то, как эти недоразвитые человекоподобные изделия из плоти и крови перегрызают друг другу глотки, лишь бы насытить свою утробу. В награду, когда придет время подыхать, они получают дорогой гроб со всеми удобствами, в который ничего не смогут взять с собой. Даже свои души, которые давно уже им не принадлежат.

– Но у человека все равно есть два пути?

– С самого рождения. Обычно он выбирает самый легкий. Мы даем ему возможность украсть много денег, чтобы он мог создавать свои законы, позволяющие убивать слабых. Воруют все – начиная от самого ничтожного человека до президента.

– А как же духовенство, священники?

– Эти в первую очередь. Церковники – главные ловцы человеческих душ. Различные вероисповедания обозлили и настроили народы друг против друга. Иноверцев безжалостно убивают и истребляют. Отсюда расовая ненависть.

– А какую же роль во всем этом играют светлые силы? – удивился молодой немец.

– Светлые, как и мы, тоже обращаются к людским душам.

– Тоже покупают?

– Нет! – глаза вдовы гневно блеснули. Каждый раз, при упоминании о противоборствующей силе, Эльзу охватывала ярость. Ее спутник не обратил на это внимания, – люди сами выбирают свободу. Я говорила тебе об этом – это воины Света. Они очень опасны и не поддаются воздействию темных сил.

– Чем же они опасны, Эльза?

– Они преодолели привязанность к жизни и к смерти. Они победили себя.

– Что значит - победили себя? – не понял ариец, – как можно бороться с собой?

– Можно. Не на телесном уровне, а на духовном.

– И много их, таких воинов?

– Хватает, – баронессе явно не нравились вопросы своего слуги-телохранителя, – нам пора ехать домой Мартин, – прервала она разговор, – там и поговорим о наших дальнейших планах.

Они направились к выходу из кладбища. Телохранитель подвел вдову к большому черному кадиллаку. Отрыв заднюю дверь, он помог своей госпоже сесть в салон. По привычке взглянув вокруг и не заметив ничего подозрительного, он занял место водителя и завел двигатель. Машина плавно двинулась с места и взяла курс по направлению к дому барона Бруттенштайна.

Подъехав к железным воротам, Мартин нажал кнопку на пульте, открыл их и въехал во двор.

Дом был пуст. Вдова отпустила всю прислугу. Ариец помог ей выбраться из салона автомобиля, заботливо подав руку. Всю дорогу от кладбища до дома Эльза не проронила ни слова. Верный телохранитель тоже не нарушал молчания, тем самым угадывая настроение хозяйки. Не успел он захлопнуть дверь, как Эльза обвила его шею и впилась в его губы.

В голове у Мартина все закружилось, неистовое желание вновь пронзило его тело. Он прижал женщину к себе, заключив ее в крепкие объятия. Поцелуй длился несколько минут. Разомкнув уста, оба тяжело дышали, глядя друг другу в глаза.

– Мы так и будем стоять, словно статуи? – вкрадчиво спросила Эльза, пронзая взглядом телохранителя, – или продолжим в моей спальне?

Не говоря ни слова, обезумевший от нахлынувшего возбуждения ариец схватил, словно пушинку, красавицу- хозяйку своими крепкими руками и ринулся, открыв ногой входные двери, наверх по лестнице, ведущей в покои госпожи.

От сильного удара дверь в спальню едва не разлетелась. Ручка отвалилась и упала на пол. Не видя ничего вокруг, Мартин бросил Эльзу на кровать, срывая с нее траурную одежду. Обуреваемый вожделением, которое усиливал аромат её нежного упругого тела, нетерпеливый любовник в клочья разорвал кружевное бельё возлюбленной. Женщина торопливо раздевала его. В следующее мгновение обнаженная Эльза лежала на кровати, раскинув руки в стороны и широко раздвинув ноги. Приоткрыв алые уста, она провела по ним языком.

– Утешь бедную вдову, – с придыханием прошептала она и притянула любовника к своей налитой груди, – испей мой нектар.

Мартин покрыл поцелуями упругую грудь дьявольской самки, околдовавшей его. Он сходил с ума, когда Эльза касалась его мужской плоти. Мартин входил в нее, крепко сжимая в стальных объятиях вожделенное тело ведьмы, а та, в свою очередь, впивалась острыми, как когти ногтями в спину любовника, оставляя на ней глубокие царапины. Их тела, соединившись в страстном порыве, двигались в такт на широкой кровати. Искушенные любовники периодически меняли позы. Громкие стоны и крики, разносились гулким эхом по пустынному дому.

Наступил критический момент… и оба упали на спину, держась за руки и тяжело переводя дыхание. Мокрые от пота тела блестели, оставляя влажные следы на белых простынях. Приподнявшись на локте, Мартин наклонил голову над грудью возлюбленной и стал целовать её напрягшиеся соски. Не проронив ни слова, она опять притянула его к себе, и всё повторилось сначала.

Когда неистовые любовники насытились друг другом, за окном стояла глубокая ночь. Лишь одинокая луна светила в комнату призрачным сиянием. Успокоившись и отдышавшись, вдова повернулась к Мартину.

– Я уже говорила тебе о двойственности человека.

– Я помню, – ответил немец, – то, что он сам выбирает себе путь и то, что состоит из двух частей.

– Да, у него всех органов по два. И весь этот мир состоит из двух понятий: ночь и день, холод – жара, зима – лето и так далее. Чтобы получился один человек необходимо, опять же, участие двоих. Знаешь, что в организме человеческого существа в единственном числе?

– Что?

– Детородные органы. Соединив их, получается человек. Единый.

– Зачем ты мне всё это рассказываешь? Мне совершенно всё равно, как он получается.

– Я открываю тебе тайну вечных сил - темных и светлых. Соединив эти силы воедино, получится совершенный воин-человек. А не раболепное существо, загрязняющее эту планету, под названием Земля. Он контролирует и включает свои эмоции, когда это ему нужно. Он – непобедим! И имя ему - совершенство!

– Значит, идет борьба за нового, совершенного человека, неподвластного слабостям и собственным похотям? Значит, мой народ, живущий в Новой Швабии, и есть тот самый, совершенный?

– Твой народ на пути к совершенству. Он стоит гораздо выше этих раболепных тварей, именующих себя людьми, расплодившихся, как тараканы по всей земле.

Эльза поднялась с кровати и накинула на обнаженное тело шелковый халат. Хлопнув в ладоши, она зажгла свет, мягко осветивший спальню.

– Пришло время, милый Мартин! – обернулась к нему баронесса.

Тон её речи был уже другим, вместо воркующего и нежного голоса - строгий и деловой, – исполним наше предназначение. Тем самым, ты приблизишь начало господства на Земле твоего народа - расы сверхчеловеков-атлантов.

– Я готов, госпожа! Приказывайте.

– Сегодня утром ты покинешь этот дом навсегда.

Мартин застыл, неожиданно услышав такой приказ. Он попытался возразить:

– Но, Эльза... Мне велено тебя охранять... я уже несколько лет оберегаю...

– Это по моей просьбе ты здесь, – не дала ему закончить госпожа, – ты не только мой телохранитель, но и слуга, – кровь бросилась в лицо гордому представителю Новой Швабии.

– Не обижайся. Я хотела сказать – помощник.

– Я слушаю тебя, – наклонив голову, тихо произнес молодой человек, – прошу прощения за мою несдержанность.

Отпустив Мартина собираться в дорогу, Эльза подошла к столу, на котором стоял ноутбук и, придвинув кресло, села и принялась писать электронное письмо абоненту.

«Не надо охотиться и гоняться за ветром», – думала вдова, стуча пальцами по клавиатуре, – «...главное - сплести паутину, умело расставить сети и он сам к тебе залетит». От этих мыслей, на её лице появилась едва заметная улыбка.

«Эльвира - Главному», – появилось на мониторе. «Операция «Центурион» началась. Все на местах».

«Что собираешься предпринять?», – последовал ответ от «главного».

«Мне сообщат об отправке груза. Я незамедлительно отправляюсь следом».

«На базе всё спокойно?».

«Абсолютно».

«Сколько времени потребуется для полного завершения операции»?

«Не более семи дней».

«Уверена?».

«Других вариантов нет».

«Желаю удачи».

Эльза выключила ноутбук. Доклад Главному был закончен. Она с удовольствием потянулась, по-кошачьи выгнув спину. Затем поднялась с кресла и подошла к стенному бару. Открыв дверцу, несколько минут выбирала, что бы ей выпить. Наконец, взяв бутылку красного вина, налила себе полный бокал.

Баронесса подошла к зеркалу и взглянула на своё отражение. Сбросив халат, совершенно обнаженная, она стояла с бокалом в руке. Её лицо светилось загадочной, еле заметной улыбкой, а глаза, не мигая, вглядывались в зеркало, словно стремились разглядеть, что находится за ним. На долю секунды зрачки блеснули красными угольками и тотчас погасли, приняв прежний вид.

– Какое же все-таки глупое это человеческое отродье, копошащееся в своем дерьме, загрязняющее своим присутствием наш мир! – Эльза легким движением руки протянула бокал к зеркальному стеклу. Раздался еле слышный звон.

– Давай выпьем, дорогая повелительница, – сказала своему отражению, – чтобы я вечно оставалась такой прекрасной и сильной. За тебя, милая!

Она медленно выпила вино, перевернула бокал вверх дном и посмотрела, как последняя капля, скатившись по его стенке, упала на пол. Проводив её взглядом, Эльза снова взглянула на своё отражение.

– Всё-таки фигура у меня – великолепная!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ПО ГОРЯЧИМ СЛЕДАМ

“Добродетель и порок, моральное добро и зло –

во всех странах определяется тем,

полезно или вредно данное явление

для общества ”

Уже к обеду комиссар казимежской полиции Марек Забужский со своими пассажирами прибыл в Варшаву. Профессор Вишневский предложил отправиться к нему домой, в его городскую квартиру. Там они с пани Дарьей будут ждать возвращения пана комиссара и пана Анджея после визита в гостиницу «Холлидэй» к немецкому бизнесмену.

Все охотно согласились и отправились по адресу, указанному профессором. Городской дом Вишневского был расположен почти в самом центре польской столицы. Вереницы еле ползущих машин, постоянные «пробки» на дорогах, свидетельствовали об отсутствии окружного пути. Весь транспорт двигался через городской центр. Это обстоятельство задержало в пути полицейского и его спутников.

Профессор, пользуясь случаем, знакомил гостей с историей родной столицы - Варшавы.

– Знаете, почему наш город имеет такое название? – спросил он, оборачиваясь к Андрею и Даше. Те в ответ только пожали плечами, – мы вшистко едно стоим в «корке», если вы не против, панове, я немного просвещу вас в отношении исторического названия столицы.

Молодожены охотно согласились и приготовились слушать. Ученому, много лет изучавшему историю, было что рассказать приезжим.

– Народная этимология описывает происхождение названия города от имён рыбака Wars и его жены Sawa, – начал пан Яцек, – Wars был дворянином в 12-м – 13 столетиях. Он владел селом, расположенным по соседству с современным Мариенштатом. Официальное городское имя полностью – Главный Город Варшава. Вот так.

– Интересно, – Дарья глядела в окно автомобиля, проезжающего в этот момент через Вислу, – какая широкая река, – удивилась девушка.

– Да. Это одна из географических особенностей Варшавы, – продолжил профессор, – она удобно расположена на берегу Вислы, на Мазовской низине, сто метров над уровнем моря. Хотя, есть кое-где возвышенности, расположенные в черте города, но они, в основном, искусственные.

Беседуя таким образом, они вскоре добрались до района, где проживал ученый. Улица носила название поэта Адама Мицкевича, национальной гордости Польши.

Квартира Вишневского находилась в четырехэтажном доме, на последнем этаже. Гостеприимный хозяин предложил всем ароматного индийского чая с травами, собранными им лично в высокогорьях Индии. Комиссар и Андрей отказались, так как торопились в отель, ведь время бежало очень быстро, а в городе - сплошные автомобильные «пробки».

– Тогда, мы с пани Дарьей будем с нетерпением ждать вашего скорейшего возвращения, – разочарованно произнес добродушный пан Яцек, – я за время вашего отсутствия, панове предоставлю пани журналистке интереснейший материал, касающийся копья Лонгина. Надеюсь, вам понравится, – обратился к девушке, – уж скучать вам, наверняка, не придется.

Пообещав скоро вернуться, Андрей и пан Марек спустились к машине и отправились на встречу с загадочным бизнесменом из Германии.

– Из этого района есть короткая дорога, – комиссар повернул автомобиль между домами и начал лавировать, то въезжая во дворы, то снова попадая на улицы города, – ещё пару кварталов и будем на месте, – с уверенностью заверил он Андрея.

И действительно, вскоре они оказались на гостиничной стоянке «Холлидэя». Оставив автомобиль, они направились к парадному входу. Поднявшись по ступеням, Андрей и Забужский прошли через крутящуюся стеклянную дверь и оказались в огромном, просторном холле. Комиссар сразу же направился к администратору.

– День добрый, – поздоровался он, показывая удостоверение полицейского, – в вашем отеле, проживает человек по фамилии Герхард фон Шнитке? – обратился он на польском языке. Андрей улавливал смысл разговора, хотя сам по-польски говорил плохо. Администратор, молодая девушка, проверила базу данных посетителей и, вскоре, нашла требуемую фамилию.

– Герхард фон Шнитке, – сказала девушка, – прибыл из Германии два дня назад, остановился в 412 номере.

– Сейчас он в номере? – поинтересовался комиссар.

– Одну минуту, сейчас я выясню, – она сняла телефонную трубку. Полицейский опустил руку на рычаг, не позволив ей совершить телефонный звонок.

– Не стоит звонить. Попробуйте выяснить, не прибегая к телефонному разговору.

Администратор поискала в компьютере, стоявшем на её столе, и ответила.

– Пан Шнитке находится у себя в номере. Четвёртый этаж. Номер 412.

– Дзенькуеме бардзо, – поблагодарил девушку пан Марек и, сделав знак Андрею следовать за ним, направился к лифту. Поднявшись на нужный этаж, они подошли к двери, где проживал в настоящее время бизнесмен, и постучали.

За дверью послышались шаги. Щелкнул замок и на пороге возник светловолосый атлет высокого роста с синими холодными глазами. На его лице, непроницаемом словно маска, не отразилось и тени удивления, когда комиссар показал удостоверение, поздоровавшись с ним по-немецки, затем представил Андрея, не назвав его профессию.

– Здравствуйте, – ответил немец, – очень приятно. Моё имя Герхард фон Шнитке, – на польском ответил бизнесмен, – чем могу быть полезен господам? – пан Забужский открыл, было, рот, но тот опередил его, – можете говорить на родном языке, как видите, я хорошо владею польской речью.

– Спасибо. Вы разрешите присесть за стол?

Немец сделал приглашающий жест и, подойдя к столу, сел в ожидании разговора. Комиссар достал из внутреннего кармана фотографии с изображением доктора Рафала, извлеченные из альбома убитого.

– Господин Герхард, вам знаком этот человек? – пристально вглядываясь, произнес полицейский.

Немец, едва взглянув на снимок, спокойно ответил:

– Да. Я его знаю. Это доктор археологии и этимологии Рафал Кос.

Марек взглянул на Андрея, тот еле заметно сделал отрицательный знак головой. Он не узнал в немце убийцу доктора. Полицейский его понял, – где вы с ним познакомились, при каких обстоятельствах? – продолжил он спрашивать.

– Два года назад. На выставке старинного восточного искусства в Варшаве, – быстро и хладнокровно ответил фон Шнитке, – а можно узнать причину вашего интереса, господин комиссар?

– Что именно, вы хотите узнать?

– Почему полиция интересуется господином Косом? Он что, совершил преступление?

– Нет. Его сегодня убили. Ночью.

– Убили? – удивился Герхард, – как? И зачем?

– Выстрелом в голову, – отвечал комиссар, пряча фотографии во внутренний карман, – а «зачем» - я полагаю, что с целью ограбления.

– А-а-а, – протянул понимающе немец, – деньги. Ограбили и застрелили, чтобы завладеть бумажником. Понимаю. Несчастный доктор, – в его голосе не чувствовалось сочувственных ноток.

Комиссар, сидя напротив Герхарда, внимательно его разглядывал, изучающее всматриваясь в его глаза.

– Его застрелили не из-за бумажника, – немец вопросительно повернулся к полицейскому и заинтересованно посмотрел, – из его дома, где произошло убийство, исчезла старинная реликвия – копье Лонгина.

– Копьё Лонгина? – подался вперёд немец, – у него было настоящее копьё?

– Именно, что было, – подтвердил Забужский, – несколько дней назад при ведении реставрационных работ в старинном замке Казимежа Великого, доктор Кос и его коллега профессор Вишневский обнаружили настоящее копье Лонгина. Пан Рафал взял его домой, где и получил пулю в голову от неизвестного преступника.

– И копьё...

– Исчезло. Вместе с убийцей, – пан Марек достал носовой платок и вытер вспотевший лоб. Рассказывая Герхарду о ночном убийстве, ему почему-то стало жарко. Он оглянулся по сторонам, ища взглядом кондиционер, – я смотрю, ваш номер полностью соответствует стандартам четырёхзвёздочного отеля, – намекая, спросил он задумавшегося немца. Тот о чем-то сосредоточенно размышлял, не услышав последних слов комиссара:

– Интересно, все ли номера в этой гостинице оборудованы звукоизоляцией и кондиционерами? – напрямую спросил полицейский, вытирая пот платком.

– Простите, я не расслышал, – извинился фон Шнитке. Затем сообразив, чего от него хотят, он включил кондиционер, за что получил благодарный кивок от гостя, – могу ли я чем-нибудь вам помочь, господин комиссар? – спросил бизнесмен. Андрей, до сих пор не проронивший ни слова, наблюдал за комиссаром и немцем. Они общались на польском языке, и он хорошо их понимал. От парня не укрылось то, что немец при упоминании о копье Лонгина незаметно изменился в лице. И это насторожило Андрея.

– Господин Герхард, – обратился он к бизнесмену, – скажите, а вам известно, чем занимался пан Рафал, и в чем заключалась его профессиональная деятельность?

Марек перевел вопрос на польский. Тот сразу же закивал головой, подтверждая и соглашаясь:

– Да. Известно. Дело в том, господа, что я страстный коллекционер и антиквар. Так сказать, собиратель старинных раритетов. Этот бизнес достался мне от отца, – начал рассказывать Шнитке, – я иногда звонил доктору Рафалу, консультируясь у него по тем или иным вопросам экспертной оценки антиквариата.

– Приехав в Польшу, вы встречались с паном Косом?

– В первый же день моего приезда. Мы оба радовались нашей встрече.

– Простите, – продолжал Андрей, – вы встретились, как приятели, или у вас были с ним какие-то конкретные дела?

– Я привез ему в подарок книгу о последних находках археологии, – не задумываясь, ответил бизнесмен-антиквар, – он просил меня об этом. И был очень признателен.

– С тех пор, вы больше не виделись? – уточнил комиссар.

– Как раз сегодня, мы договорились о встрече. Поэтому я находился в номере и ждал его звонка по телефону. Но, как видно, доктор не сможет уже приехать.

– Позвольте, господин Герхард, задать вам ещё парочку вопросов? – учтиво продолжил полицейский.

– Да. Прошу вас, спрашивайте, – согласился немец, – я считаю своим долгом помочь вам найти преступника, злодейски убившего моего польского приятеля. Может, хоть чем-то буду вам полезен.

– Допустим, сегодня бы состоялась ваша встреча с паном Рафалом. Какова её цель? – тщательно подбирая слова, спросил Забужский.

– О! Ничего особенного! – Герхард изобразил на своем лице что-то наподобие улыбки, – прогулка по городу, посещение президентского дворца, осмотр колонны Зигмунда.

– Понимаю, понимаю, – кивал головой комиссар. Он не сводил пристального взгляда с бизнесмена, будто намеревался прочитать его мысли, – посещение ресторана, – продолжил он речь немца, – кстати, у нас в Польше превосходная кухня.

– О, это мне хорошо известно, – антиквар закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди, – мне вчера удалось посетить один из ваших ресторанов - «Ян Собески», кажется. Традиционные польские рецепты с интернациональными деликатесами и элементами кухни «фьюжн», – он восхищенно, как заправский гурман, причмокнул языком, – я по достоинству оценил кулинарные способности и богатое воображение ваших поваров.

Комиссар, казалось увлеченный беседой о варшавских ресторанах, неожиданно спросил:

– Господин Герхард, а где вы находились прошлой ночью? Пшепрашам, но я вынужден задать вам этот интимный вопрос, по долгу службы, – как бы извиняясь, спросил пан Марек.

На лице немца, не отразилось ни тени смущения или тревоги, оно было полностью непроницаемым. Ни один мускул на нём не дрогнул.

– Прошлой ночью я был у женщины, – холодно ответил Шнитке, – это имеет какое-то значение для вас?

– Мы проверяем всех, кто был знаком с убитым. А вы, как оказалось, один из последних, кто видел его живым, – полицейский достал из куртки блокнот, принадлежавший доктору Рафалу и найденный возле его тела, – на этой странице дата вашего прибытия в Варшаву, название гостиницы и номер, где вы остановились, – он показал запись, сделанную рукой убитого.

– И что из этого? – спокойно спросил Герхард, – я говорил вам о нашей встрече.

– Да-да. Я помню. Вы, случайно, не знаете, что означает эта буква «Б», взятая в скобках?

– Понятия не имею, – немец холодным взглядом, окинул полицейского, – при мне он не делал никаких записей. Мне совершенно нет дела ни до блокнота, ни до любых других вещей, принадлежавших доктору Косу.

– Чего я не могу сказать о себе. Мне, как раз, есть дело до всего, что касается убийства, – медленно произнес пан Марек, не обращая внимания на холодность господина Шнитке, – кто та женщина, с которой вы провели вчерашнюю ночь?

– Её имя Изабелла, – было видно, что вопрос немцу неприятен. Андрею показалось странным, что иностранец отвечал на все вопросы, даже на те, которые его раздражали. Ни один полицейский не имел права допрашивать иностранного гражданина без санкции прокурора. Терпение и сдержанность бизнесмена немного удивили Андрея.

– Она полька? – продолжал Забужский.

– Да.

– Где вы с нею познакомились?

– Нас познакомил доктор Кос.

Комиссар от удивления немного подался вперед. Вот это новость! Прикидывая что-то в уме, он продолжил задавать вопросы:

– Давно?

– Как только приехал в Польшу. Я же говорил вам, что привез подарок доктору Рафалу. Мы встретились. Он был не один, а с дамой. Она художница, её картины выставлены в одной из галерей Варшавы, если не ошибаюсь.

– Почему же вы сразу об этом не сказали? – удивлённо спросил полицейский.

– О чем? – синие глаза немца смотрели, не мигая. Андрею, со стороны показалось, что в речи немца звучит еле скрытое презрение к гостям, как представителям низшей расы. «Настоящий ариец», – подумал парень, изучая внешность бизнесмена.

– О том, как и с кем я провожу ночи? – повысил голос фон Шнитке, – вам не кажется, господин полицейский комиссар, что ваш вопрос бестактен?

Забужский, сосредоточенно думая о чем-то, не обратил внимания на возмущение собеседника и, как ни в чем не бывало, продолжил свои расспросы.

Дата добавления: 2015-10-21