Сергей Коропенко-Курупов 5 страница

– И что же ты предлагаешь, парень?

– У меня здесь живет хороший друг моей мамы, – при этих словах Марта насторожилась. Она хорошо знала, кем является мама Отто, поэтому надо присмотреться и к её друзьям, – я ему сейчас позвоню и, думаю, он сможет нам помочь. Тем более что он уже давно здесь живет и, наверняка, в курсе всех событий. Ему можно звонить в любое время.

Отто отошел в сторону, достал сотовый телефон и стал набирать номер. Поговорив пару минут, он снова подошел к супругам.

– Всё в порядке. Магистр дома. Он нас ждёт.

– Магистр? – переспросила Марта.

– Это его имя, – ответил Отто, – немного странно звучит, но я не помню, чтобы его звали как-то иначе.

Брутов обнял одной рукой Марту, – какая разница Магистр, регистр. Не ночевать же нам здесь. Поехали к твоему Бурмистру.

– Магистру, – поправил немец, – здесь недалеко. Он живет на краю городка, почти на берегу Вислы, подальше от посторонних глаз. Я хорошо знаю дорогу.

Собрав инструмент в сумку, троица бесшумно спустилась по извилистой дороге, ведущей к месту временной стоянки автомобиля.

– Грузовой паром ночью не работает, – сказал Отто, включая зажигание, – придется проехать вдоль реки до первого моста. Это займет около часа.

Пассажиры молчали. Им было всё равно. Лишь бы скорее помыться и лечь спать. Хотя Брутов, прижимая к себе Марту, не думал про сон. У него были другие планы. Главное – добраться до постели. Пребывая в любовных грёзах, он не слышал слов немца.

Светящиеся фары автомобиля освещали извилистую пустынную дорогу, то убегающую вниз, то внезапно уходящую вверх. В салоне стояла тишина. За день все устали, и каждый думал о чем-то своём. Вдруг Отто резко затормозил. Машина остановилась. Брутов и Марта подались вперед, слегка ударившись о переднее сидение:

– Ты что, уснул? Наездник! – начал было Игнат, как сразу же замолчал, ошарашенный увиденным через лобовое стекло зрелищем.

Перед капотом, посреди дороги стояла женщина, разведя руки в стороны. На ней был длинный белый плащ, под которым виднелась слегка расстёгнутая белая блузка. В руках незнакомка держала такого же цвета туфли. Длинные черные волосы отсвечивали молочным лунным светом. Глаза окаймлены черными кругами, губы окрашены помадой ядовито-красного цвета, словно измазаны кровью. Складывалось впечатление, что женщина не умеет пользоваться косметикой. Она стояла, молча раскинув руки, и внимательно разглядывала пассажиров в салоне.

– Бродячая Дева, – тихо произнесла Марта, прижав обе руки к своему животу, как бы стараясь его прикрыть, – Отто, постарайся её объехать.

Тот послушно начал выполнять команду, включил задний ход, стараясь объехать возникшее препятствие.

– Откуда она здесь взялась? – спросил Брутов, разглядывая её лицо, жутко размалеванное косметикой.

– Это привидение, принявшее человеческий облик, – ответила Марта, – Бродячая Дева появляется только в тех случаях, когда должно произойти несчастье или смерть.

– Тогда раздави её, Отто! И поехали дальше!

– Нет! Не вздумай! – воскликнула Марта, – постарайся её объехать.

Не успела она договорить, как Бродячая Дева зарычала и одним прыжком вскочила на капот автомобиля. Она ударила зажатыми в руках туфлями в лобовое стекло и попыталась просунуть руку в полуоткрытое окно водителя.

Отто быстро закрыл оконное стекло. Бродячая Дева издавала жуткие крики, подпрыгивая на капоте. Затем прижалась лицом к стеклу прямо напротив бледного от испуга молодого немца, оскаливая зубы, окрашенные в красный цвет.

– Надоела она мне! – не выдержал Брутов, открыл дверь автомобиля и выбрался наружу, – пошла вон отсюда, тварюка!

Бродячая Дева увидела Игната и, спрыгнув на землю, бросилась к нему, пытаясь его схватить.

– Не дай ей дотронуться до тебя! – крикнула Марта, – садись в машину! Отто, выруливай!

Немец начал маневрировать, объезжая призрак. Изловчившись, Брутов забрался в салон и захлопнул за собой дверь.

– Дави на газ! – приказал он водителю, – пока она снова не прыгнула.

Машина рванула с места, проворачивая задними колёсами и подняв столб дорожной пыли. Привидение осталось позади. Игнат и Марта оглянулись назад, но никого не увидели. Дорога был пустынна.

– Вот это да, – изумился генерал, – куда она подевалась, Марта?

– Она выполнила свое дело и исчезла, – Марта явно была взволнована.

– Какое свое дело?

– Предупредила нас о надвигающейся беде!

– Бред какой-то, – фыркнул недоверчиво Брутов, – обыкновенная пьяная баба – нажралась водки и плелась домой с гулянки; натёрла ноги, разулась, поэтому и туфли несла в руках. Так что успокойся, любимая, никакой это не призрак, – утешал жену Игнат. – Ещё можно было бы поверить, если б у неё в руках был крест или свечка какая-нибудь. Но туфли, вместо косы... – ха-ха-ха! Не смешите меня!

– Зря смеёшься, Игнат, – серьёзно возразила красавица, – если Бродячая Дева явилась босиком, это означает, что все, кто её увидел, будут с нею танцевать.

– Танцевать? В смысле?

– Она закружит всех в своём танце смерти, из которого редко кому удается вырваться живым.

Марта, в отличие от Брутова, и не думала шутить. Её тон, её лицо, были настолько серьёзными, что мужчинам стало не по себе. Дальнейший путь они продолжали в полном молчании, пока не показался одиноко стоящий дом, окруженный высоким забором. Это было единственное здание на пустыре. Издали оно было похоже на заброшенный могильный памятник среди затерянного кладбища. Свет луны придавал дому жутковатый вид.

Машина подъехала к воротам, закрытым наглухо. Света не было нигде – ни в доме, ни на участке. Везде стояла кромешная тьма. Пассажиры покинули салон автомобиля, и подошли к воротам. Отто начал искать на ощупь дверцу калитки.

– Что-то не похоже, Отто, чтобы тебя здесь ждали? – заметил Брутов.

– Вот, нашел, – ответил немец, оставляя без внимания иронию соперника. Он отворил скрипучую дверку, еле заметную в заборе, – прошу вас, следуйте за мною.

Зайдя во двор, они увидели дорожку, выложенную квадратными плитами. Через два-три метра, обогнув угол дома, они оказались перед входом и резко остановились, слегка опешив. В дверном проеме стояла высокая фигура, одетая в длинный, черный балахон с капюшоном, закрывающим лицо.

«Если это ещё один призрак-танцор, то я сверну ему шею», – подумал генерал, сжимая кулаки и заслонив Марту спиной.

Но человек в балахоне оказался хозяином дома. Откинув капюшон, не поздоровавшись и не выразив никаких эмоций, он обратился к ночным гостям:

– Я ждал вас. Проходите в дом, вам уже приготовлены комнаты, – не сказав больше ни слова, Магистр открыл входную дверь и зажег свет в прихожей, из которой была видна столовая. – Еды у меня особой нет, но есть травяной чай. Травы я собираю сам. Вода уже закипела, – хозяин принялся хлопотать у плиты, а гости, расположившись за столом, с интересом осматривали помещение.

– Вы один здесь живёте? – спросила Марта, внимательно глядя на Магистра.

– Совершенно один. Шесть лет назад я купил этот дом у вдовы, муж которой повесился в подвале. Они только закончили строительство этого особняка. Хозяйка завела себе любовника. Это не понравилось мужу. Вот он в знак протеста и полез в петлю. Вдова долго не могла продать этот дом, пока я его не увидел, и не облюбовал это прекрасное место – вдали от людских глаз. Лучшего не найти.

На вид, хозяину дома было лет шестьдесят, но, судя по его движениям и крепким жилистым рукам, он обладал немалой физической силой. Незаурядный ум отражался в его черных, блестящих, как агат, глазах.

Молчаливый хозяин поставил чайник на стол, расставил чашки и неторопливыми, размеренными движениями стал наливать чай. Достав из холодильника кусок холодной говядины, нарезал большими порциями и выложил на стол.

Брутов потер с удовольствием ладони и набросился на еду.

– Меня зовут Игнат, – пережевывая пищу, представился Брутов, – а это моя жена Марта.

– Я знаю, кто вы и зачем сюда приехали, – с непроницаемым лицом ответил Магистр, – госпожа Эльза заранее предупредила меня о вашем визите ко мне.

Марта встрепенулась, – Эльза?

– Да. Мы давние друзья. Я знал её тогда, когда она была ещё Эльзой Миллер.

– Это фамилия моего настоящего отца, – поспешил вставить Отто, – я думаю, Магистр, эти подробности вашим гостям совсем неинтересны. Давайте лучше поговорим о деле, – строго взглянув на Магистра, сказал молодой немец, опасаясь, чтобы тот не сболтнул чего-нибудь лишнего.

Марта с Брутовым переглянулись. Поведение Отто их немного удивило, но не прерывать же из-за этого ужин. Игнат, продолжая жевать, обратился к Магистру:

– Что вам известно о копье Лонгина?

– Я слышал, что недавно его случайно обнаружили в королевском замке. Узнав о цели вашего приезда, я предварительно кое-что выяснил.

– Что выяснил? – спросил Брутов.

– Сейчас вы пойдете отдыхать, – не отвечая на вопрос, продолжал хозяин, – а я постараюсь узнать, где оно находится.

– Ночью?

– Только ночью открываются все секреты и тайны, – ответил Магистр, – когда вы проснетесь, я буду знать, что делать, чтобы поскорее найти реликвию.

– Я только одного не пойму, – пожал плечами генерал, – какого хрена, мы, как кроты, рыли землю под каменным крестом, если там не было никакого копья? – он возмущенно посмотрел на молодого человека.

– Я так же, как и вы не знал об этом. Но, надеюсь к утру, всё выяснится.

Магистр показал каждому, где находится его спальня. Всего их в доме было пять. Затем открыл дверь, ведущую из коридора в подвал, куда надо было спускаться по узким ступеням, там размещались душевая и сауна. У входа в душевую стояло большое зеркало.

– Старайтесь в него не смотреть, – предупредил Магистр, – иногда в нём отражается повесившийся хозяин.

Показав дом, хозяин попросил Марту закрыть за ним входную дверь на ключ и цепочку, чтобы в дом не могли зайти нищие бродяги, иногда встречающиеся в этой местности.

– Обо мне не беспокойтесь, я приду, когда станет светло. К тому времени вы уже проснетесь.

Не сказав более ни слова, Магистр переступил порог дома, накинул на голову капюшон и растворился в темноте.

Приняв душ, Игнат и Марта отправились в отведённую им на втором этаже спальню. Поднимаясь по деревянной скрипучей лестнице, они очутились возле окна, закрытого жалюзи, которые внезапно стали скрежетать и колыхаться, словно на них подул порыв ветра. От неожиданности, супруги отпрянули в сторону.

– Тьфу, нечисть! – сплюнул Брутов. Вот и спальня. Из соседней комнаты раздавался храп уснувшего Отто.

Освежившиеся прохладным душем, они рухнули в чистую постель. Брутов нежно обнял Марту, но неожиданно прямо в толще стены раздался глухой стук, словно кто-то отбивал барабанную дробь. Стук раздавался поочередно в разных углах комнаты, будто невидимый барабанщик перебегал с места на место.

– Что за чертовщина? – выругался Игнат. Барабанная дробь не прекращалась. Он схватил со стола бронзовый подсвечник, первое, что подвернулось под руку, и запустил им со всей силы в стену, откуда слышался звук. – Ты заткнешься, урод!? Или я разнесу эту халабуду вдребезги!

– Не обращай внимания, – полунасмешливо и успокаивающе проворковала Марта, – это неприкаянная душа самоубийцы не может найти себе места. Иди ко мне, дорогой. – И красавица притянула его к себе.

Но влюблённым, как выяснилось, не суждено было предаваться любви этой ночью. Как только Игнат прикоснулся губами к предмету своего обожания и та, в свою очередь, ответила ему страстным поцелуем, как раздался оглушительный грохот на потолке. Шум был такой силы, что зазвенели оконные стёкла, а с потолка посыпалась штукатурка, затем упала люстра. При падении разбились все лампы, мелкие осколки разлетелись по комнате, задев спину Брутова, который находился в это время на Марте. От неожиданности, он высоко подпрыгнул, как кот и свалился на пол. Пунцовый от гнева, со сжатыми кулаками, генерал метался по комнате совершенно голый и громко материл невидимого врага. Удары генеральских кулаков о стену перемежались рычаньем и прыжками.

Марта, глядя на него, расхохоталась до слёз. Одно только воспоминание, как возлюбленный рухнул с кровати на пол, вызывало у неё всё новые взрывы смеха.

Через некоторое время всё немного успокоилось. Брутов, выпустив пары гнева, снова забрался под одеяло к любимой. Какое-то время они лежали молча. Но тут, вдруг на чердаке послышались шаги, чередующиеся с беготней.

– Этот долбаный мертвяк меня уже достал! – процедил сквозь зубы Брутов, – он даст нам сегодня поспать или так и будет шастать до утра?! Дракула хренов!

– О покойниках так не говорят, – сказала Марта, – они могут рассердиться.

Игнат ответить не успел, как привидение на чердаке начало передвигать и ронять тяжелую мебель, словно злясь на обидные слова. Внезапно шум прекратился. Но вместо этого, послышались тяжелые шаги. Было очевидно – кто-то идет по лестнице. Брутов, подкравшись к двери, резким движением её распахнул. В тот же миг темно-серый комок размером с баскетбольный мяч, излучавший мертвенный холодный свет, мгновенно кинулся под ноги оторопевшему генералу. Игнат почувствовал ужас от встречи с потусторонней силой. Сгусток темной материи, не задерживаясь, полетел к двери комнаты, где отдыхал Отто и скрылся в ней.

Марта, приблизившись к своему мужу, коснулась рукой его плеча и вывела из оцепенения.

– Во дьявольщина! – выжал из себя Игнат, – оно полетело к Отто, сейчас он, наверное, заорёт.

В это время послышался монотонный гул во всем доме, звон дверной цепочки и связки ключей. Они услышали, как открылась и затем с грохотом захлопнулась входная дверь. Брутов свесился с перил, ожидая появления вошедшего.

– Наверное, хозяин вернулся, – решил он, – пусть сам успокаивает своих призраков, – но, повернувшись к Марте, Игнат увидел её удивленные глаза.

– Я закрыла дверь изнутри, – ответила она, – идем, посмотрим - кто к нам пожаловал.

Они быстро спустились по лестнице, везде включая свет. Но дверь была заперта, дом был совершенно пуст. Было так тихо, что супруги решили, будто все произошедшее, им просто померещилось. Игнат нежно обнял Марту.

– Любимая, хочешь, я отнесу тебя прямо в постельку? Она нас давно заждалась.

Женщина не возражала. Влюбленный генерал легко подхватил её на руки и понес вверх по лестнице. Они неистово предались любовной страсти, оглашая спальню криками и стонами. Каждый раз, занимаясь любовью, они отдавались друг другу до полного изнеможения. Мокрые от пота любовники неистово обменивались поцелуями, ворочаясь на скрипящей и шатающейся кровати, которая под утро не выдержала такого страстного натиска и рухнула под ними.

Супруги лежали на обломках кровати, тяжело переводя дыхание. От пережитого счастья и от сладостной истомы в теле не было сил разговаривать. Марта выглядела великолепно. В свете луны её волосы отливали золотистым сиянием. Приподняв голову, она огляделась вокруг и, увидев обломки кровати, засмеялась.

– Не бери в голову, – заметил Брутов, – спишем на шалости висельника. Слушай, Марта, а чего немец молчит? Наверное, обосрался от страха, когда привидение влетело к нему в комнату? – и оба зашлись громким смехом. Понемногу успокоившись, влюблённые нежно обнялись и наконец-то уснули крепким, безмятежным сном.

А что же Отто? Брутов был прав. В тот момент, когда в комнате раздался громкий стук, юноша открыл глаза и оцепенел. На нем сидело нечто ужасное, черное и холодное, сковавшее всё его тело страхом. Он пролежал, охваченный жутким ужасом, не в силах пошевелиться до рассвета, пока чудовище не исчезло. Отто понемногу пришел в себя, но уснуть уже не смог.

Солнце стояло довольно высоко, согревая землю своими горячими лучами. Гости давно встали, умылись и сидели за столиком на небольшой летней веранде, завтракая чаем и бутербродами, приготовленными молодым немцем. Все ожидали возвращения Магистра. О ночном кошмаре не хотелось говорить. Ясным, погожим днём думаешь совсем по-другому, нежели темной ночью. Скрипнула калитка, послышались шаги и во двор вошел Магистр.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В ПОИСКАХ КОПЬЯ ЛОНГИНА

“В характере каждого человека есть нечто такое,

чего нельзя сломать: это скелет характера ”

Г. Лихтенберг

Ранним утром в гостиничном номере зазвонил телефон. Звонок был настолько резким и неприятным, что Андрей вскочил, как ошпаренный. Внезапно прерванный сон, вызвал секундный прилив крови к голове и круги перед глазами. Полусонный, он потер виски ладонями, медленно подошел к телефону и снял трубку.

– Слушаю, – произнес Андрей сонным голосом. Даша, накрывшись одеялом с головой, спала.

– Пан Анджей, пан Анджей! – в трубке раздался взволнованный голос Яцека Вишневского. – Проше вас бардзо, приехать до лаборатории. Вельми потшебуе! – от волнения профессор мешал польские и русские слова, но его тревога невольно передалась Андрею. Вероятно, произошло нечто чрезвычайное.

– Что-то случилось, пан Яцек?

– Случилось. Так. Случилось, – взволнованно ответил поляк, – я не вем, цо то дее.

Андрей, почувствовав неладное, окончательно проснулся.

– Вы, случайно не ранены, пан Яцек?

– Нет, что вы. Слава Езусу Христу. Тутай... проше вас, пан Анджей, я не знаю что делать, в такем выпадке.

– Хорошо, пан профессор, оставайтесь на месте и никуда не уходите, – попросил Андрей, – мы скоро приедем.

– Кеды скоро?!

– Буквально через несколько минут, – не вешая трубку, Андрей легонько похлопал жену по плечу, – мы уже выходим, не волнуйтесь! Даша, вставай скорее!

– Добже, чекам на вас! – ответил ученый и повесил трубку.

– Что произошло, Андрей? – приподнявшись на локте, молодая женщина вопросительно глядела на мужа, – с кем ты сейчас говорил?

– Звонил Яцек Вишневский, – ответил Андрей, натягивая джинсы, – у него произошло нечто важное. Он умолял срочно к нему приехать. Бедный профессор так разволновался, что говорил со мной на родном языке, иногда вставляя русские слова.

– А что случилось, он не сказал? – Даша последовала примеру мужа, начав быстро одеваться.

– Нет. Только просил, чтобы мы, не мешкая, ехали к нему.

– Он где? Дома?

– В лаборатории.

– В лаборатории? В такую рань?

– Ну да. Ты готова? – Даша кивнула. При её работе собраться оперативно, было делом привычным. Беспокойная жизнь журналистки выработала у девушки привычку за несколько минут не только одеться и собраться, но наложить легкий макияж. Такое умение радовало и удивляло Андрея, особенно, когда они торопились в гости или собирались в театр. Не каждая женщина в наше время, может похвастаться такими талантами, как у Даши.

Выскочив из гостиницы, молодые люди сели в такси, благо их возле отеля было много, назвали пункт – музейная лаборатория и помчались по узким улицам Казимежа Дольного.

Входная дверь была открыта и ребята беспрепятственно вошли в лабораторию. Навстречу им выбежал профессор и закричал, едва их увидев:

– Скорее идите сюда, панове! – он замахал отчаянно рукой и снова скрылся в помещении лаборатории. Молодые люди вошли следом. Всё было, как и вчера. Мебель стояла на своих местах, на столах - обычное расположение предметов - колб и пробирок. Всё целое, нигде не видно никаких следов разрушений.

– Пан Яцек, мы приехали, как вы просили, – оглядев комнату и не заметив ничего подозрительного, обратился Андрей к профессору.

– Проше зобачичь. Уважне! – профессор стоял над столом и указывал пальцем на подставку, на которой находилось копье.

– Копье Лонгина, – проговорил Андрей, – мы видели его вчера. Вы нам уже показывали...

– Не-е-т! – закричал неистово профессор. Он сорвал очки с носа, затем снова водрузил их на место. Его волосы были взъерошены, налитые кровью глаза слезились. Он был вне себя от горя.

– Нет! Пан Анджей! Это не ест копье Лонгина!

– А что же это в таком случае? – вмешалась Даша.

– Это... точная копия... – Вишневский одной рукой опирался о стол, а другой поднес к своим глазам подделку, – одна из семи... изготовленных по приказу Гитлера...

– Каким образом оно здесь, оказалось? – удивленно спросила девушка.

– Его подменили, пани Дарья, – поник головой ученый. Его плечи вздрагивали. Он был настолько потрясен произошедшим, что на него было жалко смотреть.

– Кто подменил? Когда?

– Не вем. Тераз вноце. Пшепрашам, пани Дарья. Я хотел сказать - этой ночью.

– Но кто?

– Мне это неизвестно, – профессор выпил стакан воды, поданный Андреем и начал понемногу успокаиваться, – дзенькуе, – поблагодарил он, возвращая стакан.

– Пан Яцек, – обратился Андрей, – а вы уверены, что это не то самое копье, а лишь его двойник? Я хотел сказать - копия.

Профессор от удивления привстал. Он посмотрел на Андрея, как на сумасшедшего, непонимающего, о чем спрашивает. Уверен ли он?

– Разумеется, молодой человек. Я абсолютно убежден в этом, вы разве сами не видите различий?

– По-моему, это копье мы видели вчера, здесь, – пожал плечами археолог.

– Как это - то же самое?! Смотрите сюда! – ученый схватил реликвию и поднес к глазам Андрея. Его переполняли эмоции, – видите эти зазубрины? – он тыкал пальцами на копьецо и тулью раритета, – а вот эти?

– Да, хорошо вижу.

– А их здесь быть не должно, – профессор бросил подделку на стол, – я тоже сначала имел слабую надежду, что ошибся и провел небольшую экспертизу. Но, как видите, шановне панство, мои опасения подтвердились, – тяжело вздохнув, промолвил профессор.

– А как вы обнаружили подмену? Вернее, когда это вам стало известно? – спросила Даша участливо.

– Когда мы вчера с вами распрощались, я пошел к себе домой. Мне надо было ещё поработать над некоторыми историческими находками. Я занимаюсь исследованиями... – он запнулся, – не важно, пшепрашам. Так вот, когда я пришел домой и сел за работу, оказалось, что мои очки остались в лаборатории у Рафала. Я зателефоновав, но доктор не брал слухавку, видимо уже ушел додому. Не долго думая, я отправился в лабораторию. Очки оказались на столе. Собирался уходить, но что-то привлекло моё внимание. Не могу объяснить, что именно. Какая-то сила притянула меня к столу и заставила взять копье Лонгина в руки, вернее его «клон». Знаете, панове, я одразу почувствовал необъяснимый дискомфорт. Да-да, дискомфорт. Ну-у... дальше вы знаете. Провел небольшую экспертизу, скорее для самоуспокоения, хотя мне всё стало ясно, едва я взял его в руки.

– Странно...

– Что именно, пани Дарья?

– Странно, что подмена произошла так быстро. А может, и не было никакой подмены? Возможно, доктор Рафал ошибся в оценке проведенной экспертизы, изначально?..

– Вы хотите сказать, что и вчера мы видели всего лишь копию? Что настоящего копья Лонгина не было вовсе? По-вашему, мы с доктором Рафалом сумасшедшие идиоты, которые не в состоянии отличить подделку от оригинала? Так, по-вашему, милейшая пани?! – начал злиться профессор. Даша поняла, что своими сомнениями обидела ученого. Она тотчас поспешила извиниться.

– Ну, что вы, пан Яцек. У меня и в мыслях не было усомниться в вашем профессионализме. Простите меня, ради Бога, прошу вас.

Профессор немного смягчился:

– Добре. Добре. Ниц не стало.

– Я совсем не о том хотела спросить вас, пан Яцек. Когда вы пришли в лабораторию, пана Рафала там уже не было? Так?

– Само собою разумеется. Ведь было уже поздно и он, естественно, ушел домой отдыхать.

– Выходит, вы открыли своим ключом не только входную дверь, но и дверь лаборатории?

– Я же говорил, что имею ключи от всех дверей и ясно, что ими воспользовался. Что вы видите в этом странного?

Даша прошлась по комнате, выстраивая свои умозаключения и придавая им логический порядок:

– Уважаемые господа, – обратилась она к мужчинам, – доктор Рафал, закончив работу, запер ключом двери. Что означает – посторонние проникнуть сюда не могли, если конечно у «них», я имею в виду неизвестных лиц, не было отмычек, или ещё одних ключей. Выходит, подмена произошла в промежутке между уходом доктора и появлением в лаборатории вас, уважаемый профессор.

– И, что вы предлагаете, пани Дарья? – заинтересовался Вишневский, – у вас имеются, относительно этого свои соображения?

– Я думаю, нам надо спросить у пана Рафала, не заметил ли он что-нибудь подозрительное? Ведь он покидал лабораторию последним.

– В самом деле, – живо отозвался профессор, – как я сразу не подумал об этом, – он достал из кармана сотовый телефон и начал лихорадочно набирать номер. Андрей и Даша замерли в ожидании, не произнося ни слова, дабы не отвлекать ученого. Тот долго держал телефон, прижимая его к уху. Слышались длинные гудки, но абонент не отзывался.

– Наверное, ещё спит, – нарушил молчание ученый, – еще только чварта годына утра, – он взглянул на ручные часы, – ну, проше, Рафал, возьми слухавку.

Профессор набирал номер несколько раз подряд, но в ответ слышались лишь длинные гудки. Телефон доктора Рафала молчал.

– Что же делать? – развел руки в стороны пан Яцек, – он не чуе! Напевне, моцно спит.

– Я знаю что делать, – решительно заявил Андрей. Вишневский и Даша посмотрели на него, – надо поехать к нему домой и обо всем расспросить, – вы знаете его домашний адрес?

– Очевище, пан Анджей. Конечно! – засуетился ученый, – вы правы, вы совершенно правы. Не будем терять времени, проше бардзо, идеме!

Все трое, закрыв за собою двери, быстрыми шагами отправились на улицу. Яцек Вишневский, выйдя за ворота, запер их также на ключ. Он почти побежал вперед, чтобы указывать дорогу молодым людям.

Такси нигде не было. В такую рань городок ещё спал, и вокруг не было ни души. Пришлось идти пешком.

– Здесь недалеко, – показывая дорогу, сообщил профессор, – тераз, мы поднимемся на гору и пройдем через небольшую лесополосу. Далее, мимо цвинтажа...

– Мимо чего? – не понял Андрей.

– Цвинтажа. Пшепрашам, мимо кладбища, – поправился пан Яцек, – там его дом, зостался от родителей. Они давно померли, упокой Христос их душу. Добрые были люди. Я с его ойцем были коллегами.

– Друзьями, в переводе с польского?

– Да-да, друзьями. Ещё с детства, – профессор немного запыхался, поднимаясь вверх по крутой бетонной лестнице, – ну вот, мы уже почти в лесу.

Войдя в лес, Андрей и Даша вдохнули полной грудью утренний свежий воздух, напоённый ароматом деревьев и цветов. Они невольно залюбовались необыкновенной красотой, окружавшей их. Этот уютный, небольшой по масштабу городок с трехтысячным населением был красив не только своей исторической архитектурой, но и кольцом лесов и парков, окружавших город со всех сторон, словно мать-природа обняла свое дитя.

За старым кладбищем стоял небольшой красивый домик с мансардой. Он был ухожен и выделялся среди других, редко расположенных домов, не только изящной архитектурой, но и густым фруктовым садом, растущим по всему периметру двора. Ветви деревьев склонились под тяжестью плодов и почти касались земли. С первого взгляда было видно, что за садом ухаживает умелый садовник-профессионал.

Вместо забора дом окружали метровые кустарники, аккуратно подстриженные в форме шаров и пирамид. Скорее всего, это была оригинальная идея садовника, нежели хозяина, с утра до вечера занятого научной работой. Увидев сад, Даша невольно ахнула от восхищения. Весь двор, не считая мощеной тропинки к парадной двери, покрывал живой ковер искусно подобранных, разнообразных и всевозможных цветов. Казалось - неизвестная фея, взмахнув волшебной палочкой, собрала их со всего мира и разместила в этом дворе великолепным ковром. Качаясь от лёгкого ветерка, цветы переливались всеми оттенками радуги.

– Смотрите! – Даша заворожено глядела на эту картину не в силах оторвать взгляд от этой цветочной мозаики, – похоже на дыхание Вселенной. Какая красота!

Яцек на секунду остановился. Он уже одной ногой стоял на ступени перед входной дверью, но услышал слова девушки, полные восхищения, и улыбнулся:

– Этот художественный сад – плод трудов старого садовника Томаша. Он служит в этом доме уже более пятидесяти лет. Последние годы старик очень сдал и почти ослеп, но дело своё знает. Удивительный человек. Если хотите, я попрошу Рафала вас познакомить.

– Была бы вам признательна, пан Яцек, – поблагодарила молодая журналистка, – такая любовь и забота о цветах, говорит о человеке с большим и добрым сердцем. У этого Томаша душа просветлённого мастера...

Даша не успела закончить фразу, чуть не налетев на профессора, внезапно остановившегося перед входом. Он с недоумением разглядывал дверь, указывая на неё пальцем:

– О! Что это?

– Что именно? – поинтересовался подоспевший Андрей.

– Дверь приоткрыта... – озадаченно пробормотал ученый, – Рафал никогда не оставляет двери открытыми на ночь.

– Может, садовник... – неуверенно сказала Даша, – или кто-то из семьи пана доктора забыл закрыть. Профессор от удивления широко раскрыл глаза:

– Что вы, пани Дарья, какая семья? Рафал не женат. Я давно говорил ему, чтобы он подумал о создании семьи, но он меня и слушать не хочет. Всё отшучивается. Так и живет одиноко одинёшенек, как говорят у вас на родине.

– Один-одинешенек, – поправил Андрей.

– Точно так, – согласился ученый, – а Томаш уже неделю, как в шпитале. Да и ключей от дома у него нет, только от своей мастерской садовника.

Так, разговаривая, они не решались переступить порог дома без ведома хозяина. Пан Яцек сделал ещё пару попыток дозвониться до Рафала. Результат был прежний - трубку никто не брал. Андрей нажимал дверную кнопку звонка, раздававшегося по всему дому, но никто не отзывался.

Дата добавления: 2015-10-21