Сегодня Пенни была так же активна и настойчива, как и всегда: стоило ей вбить себе что-нибудь в голову, и она становилась такой же неумолимой и безжалостной, как серийный убийца, заполучивший очередную жертву. И точно так же Пенни не останавливалась до тех пор, пока не выжимала свою жертву досуха, после чего без сожалений от нее избавлялась. Пожалуй, для журналиста это ценное качество, решила Кэрол, но только при условии, что ты в состоянии понять, когда идея действительно стоит того, чтобы идти до конца. Саму ее, впрочем, доводили до белого каления не столько профессиональные качества Пенни, сколько она сама — ее вид, ее манеры, ее нахальство. Кэрол даже казалось — она хорошо понимает, что должен испытывать сейчас Пит Рики. К тому же Пенни, похоже, удалось нащупать нечто такое, что Рики хотелось бы скрыть. Даже на экране служебной системы наблюдения было заметно, как по его выступающим скулам ползет темный румянец, а косматые брови опускаются все ниже.
— …Как я уже сказал в начале нашей пресс-конференции, основной целью нашего сегодняшнего собрания является выяснение личности женщины, убитой неизвестным преступником. Не исключено, что у нее есть родственники, которые до сих пор не знают, что случилось с их дочерью, сестрой или, может быть, матерью. На данный момент это наша приоритетная задача, — говорил Рики, выплевывая слова так, словно это были косточки граната.
Пенни Бёрджесс не стала ждать, когда ей дадут слово, чего, учитывая ее репутацию, могло и не случиться. Не вставая с места, она снова попыталась поднять тему, которой уже касалась раньше.
— Разве приоритетной задачей полиции не является скорейшая поимка преступника? — выкрикнула она. — Пока он не убил еще кого-нибудь?
Рики, застигнутый врасплох неожиданным нападением, в поисках поддержки обернулся к своим помощникам, но те и сами были огорошены, и никто не мог ничего ему посоветовать.
— Это само собой разумеется, — сердито буркнул он. — Я имел в виду, что первым шагом в каждом расследовании является установление личности жертвы. Только так мы сумеем выяснить, где она могла столкнуться с убийцей…
— Это и так известно, — перебила Пенни. — Эта несчастная женщина — как и две предыдущие его жертвы, Кайли Митчелл и Сюзанна Блейк, — столкнулась со своим убийцей на улицах Брэдфилда. Скажите, суперинтендант, вы намерены официально предупредить городских проституток о том, что в городе орудует маньяк?
— Я уже говорил, мисс Бёрджесс: нет никаких оснований считать, что все эти убийства — дело рук одного и того же человека. Все три женщины были умерщвлены разными способами и в разных местах, так что я не вижу причин…
— Мой источник утверждает, что между всеми тремя убийствами есть связь, — снова перебила Пенни Бёрджесс. — Убийца оставляет на месте преступления приметный знак, своего рода подпись… Что вы можете сказать по этому поводу?
«Ну же, выдай ей как следует! — мысленно взмолилась Кэрол. — Ведь каждому ясно, что Пенни не знает никаких подробностей, иначе бы она уже давно тиснула очередную сенсационную статейку!»
Рики, к счастью, тоже это понял.
— Не могли бы вы уточнить, что имеется в виду? — рявкнул он. — По-моему, вы не имеете никакого понятия, о чем говорите. У меня сложилось стойкое впечатление, что вы ищете сенсацию там, где ее быть не может, потому что только таким способом вы сумеете привлечь внимание редактора вашей газеты к заурядному убийству уличной проститутки. Для вас, журналистов, убийство человека способно обрести ценность, только если с помощью домыслов и вымысла вам удается придать ему вид захватывающей серии из популярного телесериала!
На несколько секунд в конференц-зале воцарилась гробовая тишина, потом журналисты принялись наперебой выкрикивать вопросы.
«Он зашел слишком далеко, — подумала Кэрол. — Вот теперь он действительно задел нашу мисс Бёрджесс за живое, и расплата не заставит себя ждать».
Пресс-секретарю управления полиции в конце концов удалось навести в зале некое подобие порядка. Потом снова зазвучал пронзительный голос Пенни:
— Намерены ли вы привлечь к расследованию этого убийства отдел по расследованию особо тяжких преступлений, который возглавляет инспектор Джордан?
Рики смерил ее ненавидящим взглядом.
— Я не собираюсь обсуждать здесь оперативные вопросы, — сказал он. — В заключение я позволю себе снова вернуться к тому, о чем уже говорил… — Полуобернувшись, Рики указал на большой фотопортрет убитой, которой Гриша Шаталов ухитрился придать более-менее приемлемый вид. То, что женщина мертва, по-прежнему было понятно с первого взгляда, но теперь, по крайней мере, ее лицо вряд ли станет причиной ночных кошмаров у тех, кто сейчас на него смотрел. — На данном этапе наша наипервейшая задача — установить личность женщины, убитой в Брэдфилде предположительно в ночь со вторника на среду. Возможно, кто-то из вас ее узнает. Любая информация о личности этой женщины или о ее передвижениях накануне смерти может оказаться весьма ценной для следствия. Мы со своей стороны гарантируем человеку, предоставившему эти сведения, полную конфиденциальность. На этом, господа, наша пресс-конференция окончена. Благодарю за сотрудничество. — Рики круто развернулся и вышел из зала, не обращая внимания на репортеров, которые продолжали выкрикивать какие-то вопросы.
Несколько мгновений спустя суперинтендант ворвался в кабинет и швырнул тонкую стопку бумаг на столик у двери. Кэрол, повернувшись на шум, поспешила придать своему лицу сочувственное выражение.
— Кошмарная баба эта Пенни Бёрджесс, — сказала она.
Рики мрачно покосился на нее и рухнул в кресло за столом.
— Не понимаю, за каким чертом понадобился весь этот балаган? — проворчал он. — Какой нам смысл скрывать, что по городу действительно разгуливает серийный убийца? Почему не заявить об этом прямо? Почему не сказать, что этим делом уже занимается ваша команда? Я уверен, это успокоило бы людей…
Схватив карандаш, Рики принялся постукивать им по столу, и Кэрол заметила небольшую вмятинку у него на пальце там, где должно было быть обручальное кольцо. Повернувшись на стуле, она села так, чтобы оказаться с шефом лицом к лицу. Рики явно нуждался в том, чтобы его погладили по головке, успокоили… Кэрол терпеть не могла эти политические игры, но другого выхода не было.
— Как вы сами говорили накануне пресс-конференции, подобное заявление с нашей стороны сразу привлекло бы к себе повышенное внимание средств массовой информации. А это, в свою очередь, создало бы нам дополнительные проблемы. Во-первых, вы и сами отлично знаете, как тяжело работать, когда пресса дышит тебе в затылок. В наши дни легкого намека на то, что где-то появился очередной серийный убийца, бывает достаточно, чтобы журналоиды подняли вой до небес, а в таких условиях ни о каком нормальном расследовании говорить не приходится. Когда двадцать четыре часа в сутки находишься под микроскопом, нормально работать просто невозможно. Ну а во-вторых, общеизвестно, что абсолютное большинство серийных убийц на самом деле добиваются славы, известности. Такой убийца хочет быть звездой, хочет быть в центре внимания. Стоит лишить его этого, и он начинает испытывать стресс, который, в свою очередь, неизбежно заставляет его совершать ошибки. А именно благодаря ошибкам мы их ловим.
— Вам легко говорить, ведь не вам приходится стоять перед этими бандерлогами и лгать им в глаза.
Рики продолжал выбивать по столу дробь, и Кэрол захотелось отнять у него карандаш и швырнуть в угол. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы остаться на месте. В самом деле, она же не школьная учительница, да и Рики отнюдь не маленький мальчик.
— Лгать вовсе не нужно. Достаточно просто не говорить им всей правды. Кстати, единственное, что меня немного утешает в этой ситуации, — это то, что источник Пенни Бёрджесс вряд ли принимает непосредственное участие в расследовании.
Рики кивнул:
— Похоже, так и есть, и слава богу. В противном случае Пенни знала бы о татуировке, а не молола бы чушь насчет «знаков» и «подписей».
— Значит, у нас пока все в порядке. — Кэрол встала, собираясь уходить.
Рики остался сидеть, не сделав ни малейшей попытки подняться, чтобы подать ей руку на прощание. Карандаш он отложил, но по всему было видно, что общение с Пенни Бёрджесс нанесло ему глубокую душевную травму.
— Если кто-то из ваших парней сумеет во время обхода добыть какие-то сведения о личности убитой, сообщите мне как можно скорее, — сказала Кэрол на прощание.
— Как только будут какие-то новости, мы вас сразу известим. И вообще, Кэрол, давайте держать связь. Мне очень не хочется, чтобы ситуация вырвалась из-под контроля, — отозвался Рики.
Не отвечая, Кэрол повернулась и направилась к двери. Она уже привыкла к тому, что в разговорах с ней полицейские начальники старались оставить за собой последнее слово, — хотя бы просто для того, чтобы напомнить ей, кто тут старший офицер. Когда подобное случалось в очередной раз, она особенно отчетливо понимала, почему ей так нравится Тони Хилл.
Тони Хилл хорошо знал, что его реакции сильно отличаются от того, как действует в аналогичных обстоятельствах большинство людей. Взять, к примеру, память. Несмотря на то что за много лет он выпил с Кэрол Джордан бесчисленное количество чашек кофе, каждый раз, оказываясь перед стойкой кафе или в собственной кухне, Тони принимался лихорадочно вспоминать, что именно она предпочитает: эспрессо или капучино. Его, однако, ни в коем случае нельзя было назвать «рассеянным профессором». Тони досконально помнил все характерные особенности поведения всех серийных убийц и маньяков, с которыми ему приходилось иметь дело и в качестве профайлера, и в качестве практикующего врача. Любая память избирательна, это он хорошо знал. Проблема заключалась в том, что законы, по которым работала его собственная память, были довольно необычны, если не сказать — причудливы.
Вот почему, когда Тони сел за стол, чтобы оценить степень опасности Джеко Вэнса, он с удивлением обнаружил, что не помнит, составлял ли он когда-нибудь официальный психологический профиль этого человека. Когда Кэрол уехала, он закрыл глаза и попытался вызвать в памяти мысленный образ своего давнего профессионального отчета, но так и не преуспел. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить: охота за Вэнсом была столь необычной и так сильно отличалась от всего, с чем ему приходилось сталкиваться прежде, что он не сделал никаких записей. Главной ее особенностью было то, что началась она не с полицейского расследования, а с рутинного учебного задания, которое группа молодых честолюбивых полицейских, проходивших специальную подготовку в качестве профайлеров, выполняла под руководством Тони. А потом, когда колеса закрутились, у него просто не было времени, чтобы спокойно сесть и проанализировать поведение Вэнса так, как он привык.
Чтобы дать себе время вспомнить, что именно известно ему о Вэнсе, Тони разыскал в компьютере Кэрол один из составленных им ранее профилей и скопировал оттуда несколько стандартных вводных параграфов.
Следующий психологический портрет преступника создан исключительно как руководство и не должен рассматриваться как достоверный словесный портрет. Характер преступника не обязательно совпадает с данным портретом во всех деталях, однако я рассчитываю на высокую степень соответствия между написанным ниже и реальностью. Все элементы портрета гипотетичны.
В процессе совершения преступления серийный убийца подает определенные сигналы, и все, что он делает сознательно или бессознательно, укладывается в определенную модель поведения. Исследуя эту модель, можно понять и логику убийцы. Возможно, с нашей точки зрения его поступки вовсе не выглядят логично, но для него это — основа его жизни и поведения. Поскольку логика преступника своеобразна, его не поймать, если действовать по наработанным, прямолинейным схемам. Серийный убийца уникален, и такими же уникальными должны быть средства его поимки, допроса и реконструкции его действий.
Немного подумав, Тони все же пришел к выводу, что это вступление не совсем подходит к данному случаю. Ламберт просил его оценить опасность Вэнса, а не составлять его психологический профиль. Впрочем, второй параграф, пожалуй, можно оставить, рассудил Тони, а вот первый придется переделать. Создав новый файл, он начал печатать:
Нижеследующая попытка оценить опасность, которую может представлять бежавший из мест заключения серийный убийца Джеко Вэнс, основывается на весьма непродолжительном опыте моих личных контактов с ним. Несколько раз я видел Вэнса на разных публичных мероприятиях и дважды разговаривал с ним один на один. В первый раз это происходило у него дома, причем тогда он уже мог подозревать, что является объектом полицейского расследования. Во второй раз я допрашивал Вэнса после его ареста по подозрению в убийстве. Тем не менее я довольно хорошо осведомлен о деталях его преступлений, а также об основных вехах его биографии, что позволяет мне с высокой степенью вероятности предположить, как будет вести себя Вэнс после того, как он успешно обманул тюремную охрану и оказался на свободе…
— Что творится у тебя в голове, Джеко? — негромко сказал Тони и, откинувшись на спинку кресла, сцепил пальцы на затылке. — Почему ты избрал именно этот путь? Почему бежал именно сейчас?
Громкий стук в дверь прервал его беседу с самим собой. Обернувшись, Тони увидел Полу, которая заглянула в кабинет. Вид у нее был очень решительный.
— Можешь уделить мне минуточку? — спросила она, и прежде, чем Тони успел что-то ответить, Пола вошла внутрь, плотно прикрыв за собой дверь.
— А если бы я сказал «нет»? — улыбнулся Тони.
Пола устало улыбнулась:
— Я бы сказала: придется.
— Я почему-то так и подумал. — Тони снял очки, которые надевал для чтения, и внимательно осмотрел Полу с ног до головы. Когда-то между ними существовали «отношения» — напряженные, запутанные, которые тянулись и тянулись, пока не превратились в некое подобие дружбы. Тони помогал Поле прийти в себя после гибели Шэз, которая была для нее близким человеком. Потом уже Пола заставляла его совершать правильные поступки по неправильным причинам, а Тони однажды вынудил ее нарушить правила, но, когда Кэрол это заметила, взял вину на себя. Со временем основой их дружбы стало взаимное уважение, и Тони считал, что это только к лучшему. В противном случае он вряд ли простил бы Поле то счастье, которое она обрела с доктором Элинор Блессинг, — счастье, которое он вряд ли был способен подарить ей сам.
— Полагаю, ты зашла не просто поболтать? — осведомился он.
— Слушай, ты можешь мне сказать, над чем ты сейчас работаешь? — Пола спешила взять быка за рога, а это означало, что Кэрол скоро вернется.
— Министерство попросило меня определить степень опасности, которую может представлять в настоящий момент Джеко Вэнс. Он ведь сбежал из Окворта сегодня утром, ты в курсе? Не знаю, говорила ли вам об этом Кэрол или нет, но некоторые вещи просто невозможно замолчать. Скоро об этом узнают все. Ну а поскольку я когда-то помогал упрятать его за решетку, министерство захотело, чтобы я заглянул в свой хрустальный шар и узнал, куда он направится и что намерен предпринять. — Сардоническая улыбка, появившаяся на губах Тони, была под стать его голосу.
— Значит, ты работаешь не над нашим делом?
— Увы, Пола, ты же знаешь, с какими проблемами сталкивается в последнее время любое сколько-нибудь серьезное полицейское расследование. Деньги… В них все упирается. Блейк не хочет мне платить, потому что экономит бюджетные средства, а инспектор Джордан не хочет, чтобы я работал бесплатно. Сначала я думал, что сумею протолкнуть эту идею через министерство, но теперь они точно не согласятся. Министерство желает, чтобы я не отвлекался на пустяки и целиком сосредоточился на Вэнсе.
— Какая ужасная глупость, — сказала Пола, — не пользоваться твоими талантами, когда ты так много можешь сделать… Ты хоть знаешь, над чем мы сейчас работаем?
— Я слышал, у вас в производстве несколько убийств, которые похожи на серию. Вот, собственно, и все, подробности мне неизвестны, — ответил Тони. — Видимо, Кэрол старается лишний раз меня не искушать.
— Ладно, можешь считать меня бесом-искусителем, но… Клянусь, Тони, это дело как раз по твоей части. Я уверена, что во всех наших — их действительно три — случаях действовал один и тот же убийца-извращенец. Это как раз тот тип, который тебе прекрасно известен. Ты мог бы составить его психологический портрет лучше, чем кто бы то ни было, к тому же… К тому же это дело — последнее танго нашей спецгруппы, и мы все были бы не прочь напоследок погромче хлопнуть дверью. Лично мне очень хочется, чтобы Блейк очень и очень пожалел о том, что у него больше нет ни Кэрол, ни нас. Может быть, тогда до него все же дойдет, каких высококлассных и эффективных профессионалов он лишился. Короче говоря, нам нужно найти этого ублюдка, и побыстрее… — Ее слова звучали твердо и решительно, но глаза смотрели умоляюще, и Тони не выдержал. Сначала, правда, он пытался сопротивляться, но в словах Полы было слишком много правды, и в глубине души он был с ней полностью согласен. Никакого рационального объяснения действиям Блейка просто не существовало, и даже официальная версия — мол, расформирование спецподразделения позволит сэкономить изрядные суммы, — не выдерживало никакой критики. По мнению Тони, идея разбросать специалистов по территориальным подразделениям с целью повышения эффективности работы последних была чистой воды идиотизмом. Такими действиями начальник полиции мог добиться разве что прямо противоположных результатов.
— Зачем ты мне все это рассказываешь? — спросил Тони, делая последнюю попытку хоть как-то сдержать нарастающее любопытство.
Пола насмешливо закатила глаза:
— Ай-ай-ай, я думала, ты умнее. Да затем, Тони, что нам нужна твоя помощь. Нам нужно, чтобы ты составил профиль этого гада — только тогда мы сможем добиться быстрого прогресса. В противном случае мы просто утонем в экспертизах, отчетах и прочей бумажной работе, которую обычно порождают подобные расследования.
— Кэрол на это не пойдет. Как я уже сказал, чтобы заплатить мне официально, в полицейском бюджете нет средств, а эксплуатировать меня по старой дружбе ей не позволяет совесть. — Он развел ладони в стороны и слегка пожал плечами, демонстрируя самую обезоруживающую улыбку, на какую только был способен. — Нет, я даже сам просил ее пойти мне навстречу, но она не захотела воспользоваться моим предложением, потому что…
Пола застонала.
— Избавь меня от подробностей. Послушай, все на самом деле очень просто. Не важно, чего хочет Кэрол, потому что она все равно ничего не узнает. Пусть это будет наш маленький секрет, хорошо?
Теперь уже Тони издал театральный стон.
— Мне уже не по себе, Пола. В чем дело, ты не знаешь? Может, причина в том, что каждый раз, когда мы с тобой проявляем инициативу, дело кончается плачевно?
Пола озорно улыбнулась:
— Нам, конечно, попадет, но ведь главное — результат, не так ли? А результаты у нас всегда были отличные. Каждый раз, когда мы затевали что-то у нее за спиной, это продвигало расследование вперед. Разве не так?
— Так-то оно так, но с другой стороны, мне вовсе не улыбается получить от Кэрол еще одну нахлобучку, — с чувством сказал Тони. — Тебе-то хорошо, потому что дома тебя будет ждать Элинор, которая и пожалеет тебя, и окропит твои раны маслом и елеем, а что прикажешь делать мне? Я-то буду жить вместе с Кэрол в Вустере… — Тут Тони спохватился, но было уже поздно: он проговорился.
Лицо Полы выразило сложную гамму чувств. Тут были и удивление, и недоверие, и радость.
— Правда? — спросила она. — Ты хочешь сказать — как сейчас, или?.. То есть у Кэрол снова будет своя квартира в твоем доме?
— Черт! Черт! Черт! — Тони прижал ладони к вискам. — Мне не следовало ничего говорить! — Он уронил руки на стол и вздохнул. — Не совсем так, но… Было бы правильнее сказать, что мы будем жить под одной крышей или… В общем, что-то вроде этого. Дело в другом, Пола: мы не хотели… точнее, она не хотела, чтобы ее команда что-то узнала, потому что вы все, конечно, станете делать далеко идущие выводы. Словом, на нее начнут коситься или выдумывать разные сентиментальные глупости, и тогда Кэрол останется только прибить вас всех… И меня заодно. — Тони нервным движением взъерошил себе волосы, но Пола только улыбнулась.
— Не бойся, я никому не скажу. В конце концов, это никого не касается. Откровенно говоря, я не знаю никого, кто мог бы ужиться с тобой… или с Кэрол, если на то пошло. Я имею в виду, разумеется, в качестве соседа по квартире, — поспешно добавила она, увидев, что Тони собирается что-то возразить.
— И похоже, ты совершенно права, — кивнул он.
— Так ты нам поможешь? — снова спросила Пола, возвращаясь к началу их разговора и к тому, что интересовало ее на самом деле.
— Кэрол меня убьет, — просто сказал Тони.
— Несомненно, но, если мы не поймаем этого ублюдка, это убьет ее, — возразила Пола. — Ты же сам знаешь, как Кэрол относится к висякам. Справедливость должна восторжествовать — так она считает.
Тони откинулся на спинку кресла и некоторое время смотрел в потолок.
— Я, конечно, очень об этом пожалею, — промолвил он наконец, — ну да ладно… Хорошо, Пола, я согласен. Скажи Стейси, пусть пришлет мне все, что у вас есть, все материалы. Я посмотрю их сразу после того, как закончу с отчетом по Вэнсу. — Он выпрямился. — И давай все же постараемся сохранить наше дело в секрете, о’кей? Хотя бы в этот раз. Договорились?
Возвращаясь в рабочий зал, Кэрол очень надеялась услышать какие-нибудь хорошие новости, которые могли бы хоть немного ее подбодрить. На обратном пути из Северного отделения ей пришлось ответить на телефонный звонок Джеймса Блейка. При этом у нее сложилось впечатление, что начальник полиции заботится о бюджете вверенного ему подразделения куда больше, чем о жизнях женщин, которых обстоятельства вынудили зарабатывать на жизнь на улицах, торгуя единственным товаром, который у них оставался. Похоже, стремление сокращать расходы и экономить буквально на всем превращалось у него в своего рода манию, и Кэрол не могла не задуматься о том, сколько пройдет времени, прежде чем какой-нибудь умник в правительстве сократит самого Блейка.
Заглянув в свой кабинет, она увидела, что Тони сидит за столом, пристально глядя на экран компьютера. Справа от него возвышалась небольшая стопка бумаг, поверх лежал автоматический карандаш или ручка. Верхняя страница была исписана торопливым почерком, что-то было подчеркнуто или отмечено звездочками и галочками.
Тони заметил ее появление и пробурчал что-то неопределенное в знак приветствия.
— Есть что-то новое по Вэнсу? — спросила Кэрол. Пока она ездила в управление, ей удалось отодвинуть все мысли о сбежавшем убийце в дальний уголок сознания, но сейчас стоило ей увидеть оккупировавшего ее кабинет Тони, как она тут же обо всем вспомнила.
Не отрывая взгляда от экрана, Тони покачал головой:
— Ничего. Полчаса назад я звонил Ламберту. По его сведениям, камеры дорожной полиции засекли такси, когда оно двигалось на север по магистрали М5. Сейчас идет проверка остальных камер, расположенных на этом шоссе и в окрестностях, но ты сама знаешь, как трудно разобраться в таком количестве материалов в режиме реального времени. И одна-то камера дает столько материала, что в нем запросто можно утонуть.
— Ты знаешь, кто руководит розысками?
— Я думал, ты знаешь. В конце концов, Оквортская тюрьма находится в зоне ответственности полиции Уэст-Мерсии.
— Пока не знаю, но я узнаю. Нужно будет только кое-кому позвонить… — С этими словами Кэрол оставила Тони одного и вернулась в рабочий зал, чтобы проверить, как идет работа у группы. Пола за ближайшим столом разговаривала с кем-то по телефону, и Кэрол, придвинув стул поближе, стала ждать, пока она закончит.
Прикрыв микрофон ладонью, Пола сообщила вполголоса:
— Это Фрэнни Рили, мой знакомый в штаб-квартире северных. Я включу громкую связь, чтобы и ты слышала… — С этими словами Пола нажала кнопку на аппарате, и из крохотного динамика тотчас послышался резкий мужской голос, говоривший с выраженным манчестерским акцентом:
— …поэтому нам остро не хватает людей.
— И все равно, сержант, мне хотелось бы, чтобы в обходе территории участвовало как можно больше ваших сотрудников. Необходимо опросить как можно больше людей в домах и на улицах, показать им фотографии убитой…
— Я знаю, Пола, знаю!.. Мне ты можешь этого не говорить. — На заднем плане Кэрол услышала еще чей-то голос, и Рили поспешно сказал: — Подожди немного, ладно? Ко мне только что зашел шеф. Я пока поставлю тебя на «паузу».
Но вместо того чтобы поставить разговор на «паузу», Рили почему-то тоже включил у себя громкую связь, и Кэрол мгновенно узнала голос старшего дознавателя Северного отделения инспектора Спенсера.
— Ты сильно занят, Фрэнни? — спросил у подчиненного Спенсер. — Я бы хотел, чтобы ты посмотрел заявления свидетелей по нашей краже со взломом.
— Я как раз разговариваю с человеком из отдела по расследованию особо тяжких преступлений насчет уличного опроса, — пояснил Рили.
— Долбаные козлы! — с отвращением сказал Спенсер. — Я-то думал, когда они возьмут это дело на себя, нам здесь будет полегче, но от них только и слышно: сбегайте туда, проверьте то, разберитесь с этим… Хотел бы я знать, кто назвал их отделом по расследованию особо тяжких преступлений? По-моему, это просто шайка извращенцев, цветных и инвалидов, которых просто нельзя было не принять на работу. Ну кто они такие?.. Пара лесбиянок, черножопый, узкоглазая и рыжий пентюх под руководством бабы, у которой, как известно, весь ум под юбкой. Ха-ха!
Кэрол была потрясена. В последний раз она слышала подобные оскорбительные слова из уст коллеги-полицейского много, много лет назад. В современной полиции расовые и прочие предрассудки считались давно изжитыми — и вот на тебе! Она, правда, подозревала, что некоторые «настоящие ковбои» все еще собираются в полицейских кафе, чтобы вдоволь почесать языки, но им, как правило, хватало ума не высказывать свои взгляды в присутствии тех, кто мог с ними не согласиться. К сожалению, газетчики, по-видимому, не так уж не правы, когда утверждают, что в полиции за благополучным фасадом все еще процветают махровый сексизм, расизм и гомофобия.
Пола, покраснев до корней волос, потянулась к телефону, чтобы прервать вызов. Судя по ее лицу, Кэрол была не единственной, кого потрясло услышанное. Кэрол, однако, не собиралась спускать это дело на тормозах. Оттолкнув руку Полы, она наклонилась ближе к аппарату:
— Инспектор Спенсер? Говорит старший инспектор Джордан. Благодаря возможностям современной техники ваши оскорбления услышала вся моя спецгруппа. Будьте добры немедленно прибыть в мой кабинет.
Последовала долгая пауза, потом высокий тон работающей линии прервался, и Кэрол откинулась назад, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Оглядевшись по сторонам, она посмотрела на вытянувшиеся лица своих людей, которые прекратили работу, как только до них дошел смысл оскорбительной тирады Спенсера.
— Инспектор скоро будет здесь, чтобы принести всем вам извинения, — устало сказала Кэрол. — Впредь, если кто-либо из северян позволит себе отнестись к кому-то из вас подобным образом, немедленно докладывайте мне. И пожалуйста, не нужно никого выгораживать, потому что на самом деле эти люди только мешают нам делать нашу работу. А теперь — за дело. У нас на руках три убийства, которые нужно раскрыть как можно скорее.
Стейси неожиданно улыбнулась, что случалось с нею не часто.
— У меня, кажется, есть что-то, что может нам помочь…
У Тони неожиданно появился дополнительный стимул поскорее оценить опасность, которую представлял вырвавшийся на свободу Вэнс. Разумеется, это была важная и ответственная работа, которую и без того не следовало слишком затягивать, но теперь Тони торопился еще и потому, что ему хотелось приступить к «секретному» проекту Полы с ясной головой. К тому же для этой работы ему нужно было найти какое-то другое место. Трудно скрыть, чем именно ты занят, от человека, в чьем кабинете ты расположился.
Особенно если этот человек — Кэрол Джордан.
Я уверен, что Джеко Вэнс страдает злокачественным нарциссизмом — формой нарциссического расстройства личности, характеризующейся острой манией величия и садистской жестокостью при полном отсутствии раскаяния. Это, по моему мнению, является ключом к пониманию его личности. Вэнс желает контролировать все и вся, следовательно, ему необходимо окружение, которое целиком зависело бы от его воли и прихотей. Чтобы управлять развитием событий, Вэнс пытается манипулировать окружающими его людьми, причем делает это весьма успешно. Многие властные натуры добиваются подчинения с помощью угроз, но Вэнс избрал другой путь. Он использует собственную харизму и собственное обаяние, чтобы ввести людей в заблуждение, не дать им увидеть и понять, чего он на самом деле добивается. Этот способ подходит Вэнсу не только потому, что ему сравнительно легко удается дурачить окружающих, но и потому, что он нуждается в их восхищении и преклонении. Он испытывает удовольствие, когда люди смотрят на него снизу вверх, как на божество. Именно этому была подчинена вся его жизнь до того, как Вэнс отправился за решетку. Я также склонен предполагать, что стремление быть в центре всеобщего внимания определило и его поведение в тюрьме.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |