- И что мне с ними делать? - процеживаю я сквозь зубы, отчаянно пытаясь подавить в себе эту волну агрессии вперемешку с желанием повалить Фрэнки на диван и воспользоваться упаковкой по назначению… Я не понимаю, почему веду себя так… Не знаю, что со мной такое… Просто я сошел с ума, и он сам в этом виноват, так что нечему здесь удивляться… Черт, почему меня так трясет… Я медленно сажусь на диване и пытаюсь затянуться, хотя от сигареты почти ничего не осталось… Руки дрожат, и все внутри горит, как будто мои внутренности плавятся… Как будто я затягиваюсь кислотой…
- Надувать и раскрашивать, - тихо отвечает Фрэнки на мой вопрос…
Наверное, это должно было прозвучать иронично, но у него получилось как-то слишком серьезно… Он явно ждал от меня чего-то большего, и его потерянный вид меня просто убивает… Ну а что мне делать, Фрэнки?.. Черт, ну как мне себя вести?.. Я ничего не понимаю, ты так меня запутал, я просто не могу больше… Что я должен сейчас сделать? Наброситься на тебя и трахнуть, попросить прощения, или наоборот потребовать извинений?.. Может быть, в любви признаться?.. А РАЗВЕ ЭТО И БЕЗ ТОГО НЕ ОЧЕВИДНО?! Он стоит и ждет неизвестно чего… А я наклоняюсь, ставлю на пол бутылку «Короны», бросаю куда-то в темноту окурок, нащупываю на диване пачку сигарет и достаю очередную… Если я сейчас же не успокоюсь, я не знаю, на что я тогда способен…
- Ясно, - я говорю медленно и подчеркнуто спокойно, сдерживая себя изо всех сил, чтобы не сорваться. - Ну спасибо за подарок… Это все?..
Я чиркаю зажигалкой и прикуриваю… Поднимаю на Фрэнки глаза и жду, что сейчас он развернется и уйдет… Я и хочу этого, и боюсь одновременно… Просто во мне столько всего перемешалось… Все разом обрушилось на меня, и я не знаю, что делать, и не знаю, какие чувства сильнее… Я никогда не думал, что это может снова случиться со мной, да еще вот так вдруг… Я бы отдал все на свете, лишь бы повернуть время вспять и попробовать изменить ход событий… Но машины времени у меня, к сожалению, нет… Слишком поздно, я уже попался, причем так глупо… Этого не должно было произойти, но произошло… И меня разрывает на части от злости, которая никак не пройдет, и от совершенно противоположного чувства, похожего на нежность и какое-то общее сумасшедшее волнение во всем теле, которое невозможно не испытывать, глядя на Фрэнки… Хочется выпроводить его отсюда пинками… Хочется обнять его и сделать все, лишь бы эта дурацкая дрожь прошла…
- Ну что еще?! - спрашиваю я, и это звучит ужасно резко и грубо… Вместо ответа Фрэнки начинает расстегивать на себе толстовку… Билли Корган поет что-то про безнадежную любовь, его голос с трудом прорывается сквозь скрипы и шипение, сопровождающие каждое движение моего малыша, который медленно и неуверенно, но тянет вниз пластмассовую собачку, заставляя молнию разойтись… Я, как завороженный, слежу за тем, что он делает, и не знаю, как реагировать и как это остановить… Не знаю, хочу ли вообще его останавливать… Тяжелая толстовка падает на пол, дополняя собой живописную гору из прочего хлама… Я все еще не могу отойти от шока и сказать хоть что-нибудь, в горле пересохло… А Фрэнки уже хватается за ворот своей белой футболки, собираясь стащить с себя и ее… Не представляя, как еще это прекратить, я хватаю его за футболку и резко притягиваю к себе, заставляя сесть рядом…
- Ты что, спятил?! Какого хрена ты вытворяешь?!
Дар речи ко мне наконец вернулся, но все мои восклицания и протесты ничего не значат ни для Фрэнки, ни для меня… Потому что он смотрит мне в глаза, и это действует на меня как гипноз… Он пожимает плечами, как будто хочет сказать, что ни в чем не виноват, что это просто происходит само собой… Придвигается ближе… И я больше не могу сдерживаться… Либо я врежу ему сейчас, либо…
Часть 16 (ее первая половина)
06:32 a.m.
- Фрэнки… Не молчи… Твое молчание меня пугает…
- Я уже не могу просто помолчать?..
- Ты?.. Нет…
-...
- Я серьезно… Давай… Поговорим…
- О чем?..
- О чем-нибудь… О чем ты сейчас думаешь?..
- Лучше тебе не знать…
- Это что-то запрещенное законом?..
- Да нет… Ничего такого…
- Скажи…
- Отстань…
- …
- Ладно… О том, что я ни хрена тебя не знаю…
- Это что еще за чушь?..
- Это не чушь...
- Фрэнки, никто не знает меня лучше, чем ты… Это просто смешно…
- Это не чушь…
- Хорошо… Тогда объясни… Как ты можешь не знать человека, с которым проводишь все свое время?..
- Мы почти не разговариваем…
- А сейчас мы чем занимаемся?..
- Сотрясаем воздух…
-...?
- Даже когда мы разговариваем, это все равно какая-нибудь ерунда… Обсуждаем, как прошел концерт или как развести Боба… Мы не разговариваем, как нормальные люди… Ну, знаешь, когда делишься своими переживаниями…
- Ладно… Давай поговорим сейчас… Как нормальные люди… Поделись со мной своими переживаниями…
- Сейчас мне не хочется…
- Кто бы сомневался… Ясно… Блин… Все равно это глупости, Фрэнки… Ты же и так знаешь… Как я к тебе отношусь… И не обязательно разговаривать с человеком на философские темы, чтобы его узнать… Ты же видишь… Как он поступает…
- В твоем случае это не работает…
-..?
- Ты всегда поступаешь по-разному… Сначала ты решаешь изменить свою жизнь… Создаешь группу… И я начинаю думать, что ты такой человек… Который ничего не боится, и всем рискует ради того, чего ему хочется… И вообще…
-...
- А потом ты вдруг начинаешь загоняться и сходить с ума… И не можешь даже… В общем, не знаю… Я никогда не думал, что ты…
- К чему ты клонишь, Фрэнки, я серьезно не понимаю…
- Ни к чему…
- Фрэнки!
- Ну просто это немного странно… Любить человека, которого не знаешь… То есть, думаешь, что знаешь… И, может быть, просто думаешь, что любишь…
01:23 a.m.
Иногда невозможно дать точное определение своим чувствам… Особенно когда дурное и хорошее в тебе соединяется в одно целое, и ты перестаешь различать границу… Одно неразрывно связано с другим, и ты хочешь любить, и, вместе с тем, хочешь причинить боль…
Противостояние двух полярных сущностей достигло во мне своего пика этой ночью…
Когда Фрэнки, которого я силой усадил на диван рядом с собой только для того, чтобы он прекратил свои дурацкие игры в раздевание, придвинулся ближе ко мне… Я буквально разрывался внутри, стараясь успеть за доли секунды решить, что делать дальше… Память о том, как он поступал со мной в последние дни, пульсировала кровью у меня в висках, усиливая, множа в десятки раз раздражение, из-за которого ладони сжимались в кулаки и разрушительная энергия где-то внутри меня скапливалась в электрический ком, требуя выплеснуть наружу отрицательный заряд… В противном случае, я мог просто задохнуться, потому что я никогда не умел сдерживать свои эмоции…
- Ты что, спятил?! Какого хрена ты вытворяешь?!
Но это полное решимости выражение лица Фрэнки… Оно не позволяло моему кулаку подняться и ударить… Я не могу бить ребенка, который, превозмогая страх, идет на все, чтобы добиться того, чего хочет… Я не могу причинить боль тому, кто улыбается даже тогда, когда ему плохо… Тому, кто любит меня и не устает доказывать это, пусть даже мое сердце сходит сума от ревности и обиды…
Когда ничего другого не остается, лучше просто перестать думать… Казалось, это будет лучшим выходом из положения… Я не хотел больше ничего знать о препятствиях, последствиях и причинах… Возможно, моя излишняя рассудительность уже лишила меня самых радостных и счастливых моментов, которые могли случиться и не случились… Может быть, пора сменить рассудительность на безрассудство… В конце концов, у нас осталось не так много времени, и я не должен был упустить этот шанс… Я не мог опять все испортить… И я заблокировал свой разум…
- Дже, - он смотрел на меня и не мог разгадать, что творится у меня в голове…
Плевать на грязь и духоту, плевать на то, что было и на то, что будет… Имеет значение только то, что колючие глаза моего малыша блестят, когда он смотрит на меня, и то, как дрожат его ресницы… То, как он пытается сдержать улыбку, чтобы лишний раз меня не злить, и нервно покусывает нижнюю губу… То, как контрастная игра света и тени точно определяет его черты, которые я так люблю, резкие и плавные линии, которые я могу повторить карандашом на бумаге с закрытыми глазами… То, как хочется проследить пальцами каждый изгиб, как хочется быть нежным и грубым одновременно… И все остальные глупости, которые приходят на ум в такие моменты… Только это важно…
Я поднес обе руки к лицу Фрэнки, чтобы убрать упавшие на него непослушные пряди… Запустил пальцы в его волосы и крепко сжал… Его глаза бегали из стороны в сторону, когда он смотрел на меня, и было очевидно, что он боится того, что я сделаю дальше… Видимо, не зря… Он думал, что владеет ситуацией, а теперь был напуган… То, что им так легко манипулировать, меня всегда заводило… Зависимость… Одно это слово… Его зависимость… И моя собственная…
Продолжая сжимать пальцами его голову, я притянул его к себе так резко, что он вскрикнул от неожиданности… То есть, он мог бы вскрикнуть, но не успел, потому что я уже вовсю целовал его, так что этот возглас прозвучал приглушенно, как слабый стон…
Я никогда никого не целовал так жадно, как Фрэнки… Может быть, потому, что ничьей близости я еще не ждал так долго… Может быть, была другая причина… Так странно… Я целовал его с каждой секундой все настойчивей и все глубже, и он с готовностью отвечал мне, но все равно мне было этого мало, и я прижимал его к себе, вцепившись ему в волосы, вызывая стоны скорее боли, чем наслаждения… Так бывает, когда держишь на руках маленького пушистого котенка, беззащитное, зависящее от тебя существо, и ты испытываешь к нему такую хозяйскую нежность, что хочется сжимать его в своих объятиях как можно крепче, хотя знаешь, что только душишь его…
Примерно то же самое я чувствовал к Фрэнки, когда целовал его и не мог остановиться, потому что знакомого вкуса сигарет и мятных леденцов было недостаточно… Мне хотелось раствориться в нем полностью, хотя бы ненадолго… А потом…
«О да, все правда! Он не умеет врать! Он вообще очень честный и смелый! Правда, Джерард?!»…
Я еще больнее вцепился ему в волосы и резко потянул назад, не прекращая поцелуя… Он дернулся и прижал ладонь к моей груди, пытаясь оттолкнуть от себя…
«Тяжело быть гомиком и гомофобом одновременно»…
Я практически рвал на нем волосы, и он принялся отпихивать меня обеими руками, и перестал отвечать на поцелуй, но мне было все равно… Меня как будто переклинило… Я так укусил его за губу, что он вскрикнул от боли и начал отчаянно уворачиваться, закрываясь от меня руками, упираясь коленом мне в живот, как девчонка… Я схватил его за запястья и сжал так, чтобы он не мог даже дернуться…
- Дже!.. Черт, мне больно!..- сначала это прозвучало резко, потом протестующий тон сменился на умоляющий. - Больно… Пусти…
Если бы меня спросили, что на меня тогда нашло, я бы не смог ответить… Я до сих пор не знаю, как это объяснить… Может быть, дело в том, что несколько месяцев во мне скапливалась злоба, связанная с разными проблемами, в которых всегда и неизменно был виноват Фрэнки… Еще тогда, когда он пропускал репетиции и блевал на концерте, и все готовы были его убить, кроме меня… Я один терпел и держал все в себе… Потом, когда я узнал, что происходит, и мир как будто перевернулся с ног на голову… И я все так же держал себя в руках, чтобы не обидеть его и не причинить ему боль… Потом это чувство, которое зародилось во мне и росло, так что я сам этого не замечал, а обратил внимание, когда назад уже дороги не было… Затем эти его выходки, эта мстительность, о которой я не подозревал… Во мне столько всего скопилось за долгие месяцы, что не находило выхода… И в какой-то момент, когда я больше не мог терпеть, повалило наружу…
Когда-то я бы просто врезал ему, чтобы остыть… Раньше, когда мы были друзьями, этого было достаточно… Но теперь между нами было что-то намного большее, и исключительно по его вине… Все это время он дразнил меня, и пусть это смешно звучит… Но он попросту меня соблазнял… Заставил ответить себе взаимностью, а потом сбежал… Может быть, дело было еще и в этом… Я никогда не страдал никакими формами извращений, и жестокость меня никогда не привлекала… Но тогда, когда он отбивался от меня, пока я вспоминал все сказанные им в мой адрес гадости… Я был просто на грани… Черт… Даже сейчас руки начинают дрожать, когда я это вспоминаю… Я его чуть было не изнасиловал…
На одно мгновение ему удалось вырваться, он вскочил на ноги и, шатаясь, отступил назад, и чуть не упал, споткнувшись о гору шмоток и прочей дряни позади себя… Совершенно одуревший и злой на весь мир, я снова схватил его за футболку и повалил на диван… И, кажется, я всерьез собирался это сделать… Сейчас мне стыдно себе в этом признаться, но тогда я действительно так думал… Когда я заламывал ему руки за спину… И когда наваливался на него сверху, пока он задыхался, уткнувшись лицом в подушки… Хочется верить, что я в любом случае смог бы себя остановить, но я не могу сказать наверняка… Если бы не Билли Корган… Точнее, его неожиданное исчезновение… Я не знаю, что было бы дальше…
До этого момента музыка «Smashing pumpkins» сопровождала каждое мое действие и даже каждую мою мысль, как саундтрек, как будто они не хотели, чтобы я чувствовал себя одиноко, когда мне плохо… И когда пришел Фрэнки, и когда я целовал его, и когда я смотрел в его влюбленные глаза и боялся, что сам выгляжу таким же до смерти влюбленным… Все это время завораживающая нежная музыка была со мной, звучала через скрипы и помехи, и все было похоже на сон…
А когда я лежал на Фрэнки, размазывая его по дивану, как жвачку, всерьез собираясь стащить с него джинсы и покончить с этим… Музыки вдруг не стало… Так неожиданно, что я не сразу сообразил, что только что произошло… Минуту назад приятный высокий голос лился мне в уши и усыплял меня… А теперь…
01:30 a.m.
Автобус заполнился убийственной, оглушающей тишиной, и я замер, не понимая, что случилось… Ничего на самом деле не произошло, просто доиграла последняя песня, и за ней последовал характерный щелчок.. А я не поставил запись на «repeat»… Повтора не будет… Вот и все… Но это «вот и все» меня спасло…
То, что, казалось, живет только в моем воображении, обернулось реальностью… Продолжая скорее по инерции вдавливать испуганного, уже уставшего вырываться Фрэнки в жесткую поверхность дивана, я удивился наступившей вдруг тишине… И тогда все происходящее обрушилось на меня разом и заставило ужаснуться…
Как будто вспышки фотоаппарата засверкали в моей голове, показывая ряд изображений, словно иллюстрации к сегодняшней ночи... Я почему-то представил себе холод и мрак снаружи, и посреди этой полуночной пустоты – наш отель, скрип тормозов где-то вдалеке и ребят, завернувшихся в теплые одеяла у себя в номерах… Потом медленно повернул голову и каким-то неверящим взглядом оглядел автобус, будто только сейчас осознавая, где нахожусь…
Грязная одежда и замолкший проигрыватель… Билли Корган, отказавшийся присутствовать при том, что будет дальше… Бутылки на полу (ты же пьян, Дже, мать твою)… Сигаретный дым и пыль, взметнувшаяся в воздух в результате нашей недолгой борьбы и теперь танцующая в слабом бархатном свете… А я уже держу в руке презервативы… Какого… Как я мог вообще о них вспомнить в такой ситуации…
- Фак…
Фрэнки тяжело дышит и всхлипывает подо мной, и я все еще удерживаю его руки у него за спиной… Видимо, осмелев оттого, что я уже минуту как не двигаюсь, он предпринял еще одну попытку вырваться, слабо дернувшись…
И я, только тогда сообразив отпустить его запястья, в каком-то трансе поднялся и отсел на другой конец дивана, в шоке уставившись сначала на свои руки, как будто они действовали сами по себе, без моего согласия, потом на Фрэнки… Он продолжал лежать, уткнувшись лицом в подушку, только теперь обняв ее руками, как единственное спасение, и, кажется, не собирался больше никогда от нее отрываться… Если это для того, чтобы не смотреть на меня, я мог его понять… Я бы на его месте вообще больше никогда не взглянул в мою сторону… И уж наверное ему не нужны мои утешения, поэтому я сдержался и не стал его трогать, хотя мне было ужасно больно смотреть на то, как дрожат его спина и плечи…
- Фак…
Кажется, это единственное слово, которое осталось в моей памяти… В наступившей тишине оно прозвучало, как гром…
- Это все, что ты можешь сказать?..- хрипло спросил Фрэнки, соскребая себя с дивана… Он отсел как можно дальше от меня, и, продолжая прижимать к себе диванную подушку, как будто она может его защитить, склонился вперед… Бессмысленно уставился в пол, туда, где лежала его толстовка, которую он снял всего несколько минут назад… Я думал, он сейчас же бросится бежать, и где-нибудь ближе к выходу, уже приоткрыв двери автобуса, покажет средний палец и назовет долбаным насильником… Тот факт, что он был еще здесь, хоть мы и расселись по разным углам дивана, не мог не радовать… И не мог не смущать… Потому что мне хотелось влепить затрещину самому себе… Я буквально чувствовал, как мое лицо заливает краска стыда… Я открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь в свое оправдание… Но опять смог выдавить из себя только это идиотское:
- Фак… Фрэнки…
- Ты постоянно это делаешь, - еле слышно, я едва различил, что он там бормочет себе под нос…
Что я постоянно делаю?.. Заламываю ему руки и пытаюсь изнасиловать на диване в нашем концертном автобусе?.. Очень смешно… Я чуть было не сказал это вслух, но, слава богу, мой голос на тот момент меня не слушался…
- Ты вечно меня унижаешь…- прошептал он.
И хотя буквально только что я собирался просить прощения и действительно чувствовал себя виноватым, и перебирал мысленно все самые правдоподобные слова для извинений, подходящие слова, в которые он мог бы поверить… Эта последняя фраза, прозвучавшая горько, как та трава, из-за которой я чуть было не отправился на тот свет, пригвоздила меня к месту, и, в полном шоке от услышанного, я тут же забыл все, что собирался сказать, и что только что натворил…
- Я?! - я весь затрясся от возмущения. - Ты ничего не перепутал, Фрэнки?!
Молчание.
- Ты с ума сошел?!. Черт… Если ты на меня зол, лучше выругайся, правда, только не выдумывай то, чего нет!..
Никакой реакции… И тогда меня понесло…
- Слушай, Фрэнки… Я знаю, что тебе было плохо… Так и должно быть, когда тебе не отвечают взаимностью, но блин… Я НИ РАЗУ тебя не унизил и не оскорбил намеренно… Единственный случай, за который мне стыдно, это… Ты знаешь, в Спрингфилде… И даже это было ради тебя… Я вообще, по-моему, все делаю ради тебя… И я один никогда не читал тебе нотаций и постоянно выгораживал, никто до сих пор не знает, что ты крушил прилавки в Чикаго! И я сам с тобой заговорил, хотя мог просто делать вид, что ничего не знаю… И я правда старался сделать так, чтобы все наладилось, и вообще… По сути, единственное, в чем я виноват – это что не влюбился в тебя мгновенно, по мановению волшебной палочки! Ну, уж извини, я так не умею!.. А ты прилюдно меня оскорблял, ты прекрасно знал, куда бить, и целенаправленно долбил по больным местам, только потому, что я не хотел трубить на весь мир о том, чего еще даже не произошло!.. Так что это ТЫ меня унизил, и ТЫ надо мной издеваешься, какого хрена ты в этой истории играешь роль жертвы?.. Почему я плохой, а ты хороший, нет, я правда не понимаю!!!
Я говорил это, и с каждым новым словом мне становилось все легче… Наверное, это все-таки полезно, хоть иногда не ходить вокруг да около, а говорить прямо то, что чувствуешь… Я путался и не сразу подбирал слова, но все равно мне было хорошо оттого, что я наконец могу выговориться… Как будто тяжелый камень, тянущий тебя на дно, падает с души, и ты наконец выплываешь на поверхность и вдыхаешь в себя чистый свежий воздух… Может быть, не такой чистый и свежий, учитывая где мы находимся, но это уже не столь важно…
- И вообще, - мне настолько полегчало, что я даже нашел в себе силы улыбнуться, - это ты меня совратил, а не наоборот...
Не помогло… Я знаю, он внимательно слушал все, что я говорил, и, наверное, во всем этом даже был смысл… Но, тем не менее, он продолжал сидеть все так же, обнимая подушку и отвернувшись от меня… С таким видом, что любое, даже самое черствое сердце болезненно бы сжалось…
- Ради себя, - прошептал он, кажется, больше подушке, чем мне. - Ты все всегда делаешь только ради себя… На других тебе плевать… И обо мне ты ни хрена не думаешь…
Последняя реплика чуть было не заставила меня разразиться истерическим смехом… Я не представляю, каким образом сдержал себя и не засмеялся… Ну ты даешь, малыш… Ни черта ты про меня не знаешь… Понятно, почему в твоем представлении я такое бессердечное чудовище…
Он не уходил… И не собирался уходить, даже после того, что я сделал… Одно это говорило за него обо всем, и мне не нужно было с его стороны никаких признаний и откровений… Я и так все знал… Он любит меня… Он обижен… Первое сильнее второго, и это меня в очередной раз выручает… Дайте мне две минуты, и я заставлю его улыбаться… Еще немного, и он будет закатывать глаза от удовольствия…
Я поднялся с дивана, предварительно подобрав с пола одну из бутылок… Один глоток, два, три, и добитая бутылка полетела обратно… А я, засунув руки в карманы, неспеша подошел к Фрэнки и сел рядом, как можно ближе… Он и так был у самого края, так что отодвигаться от меня было попросту некуда, и надо было быть идиотом, чтобы этим не воспользоваться…
- Это я-то о тебе не думаю?..
Я уткнулся лбом ему в плечо и накрыл своей ладонью его ладонь, а он еще крепче вцепился в подушку… Я медленно пробежался пальцами вверх по его руке, щекоча кожу, ласково и осторожно…
- Ну ты скажешь, Фрэнки, - я оттянул ворот его белой футболки, только чтобы оставить один короткий поцелуй у него на плече, которого оказалось достаточно, чтобы пустить по его телу очередную волну мелкой дрожи. - А по-моему, я только этим и занимаюсь… Только и делаю, что ДУМАЮ О ТЕБЕ… Все время… Уж в этом можешь не сомневаться…
Даже врать не пришлось… Начиная с того случая, когда чашка с кофе выпала у него из рук на глазах у десятка возмущенных людей, я действительно постоянно о нем думаю… Чтобы ни происходило с нами, чем бы я ни занимался, мои мысли всегда заняты одним и тем же, минуя все остальное, может быть, более важное для группы, но потерявшее всякое значение для меня самого…
- Вот сейчас, например, я думаю…- все еще держась за ворот его футболки, я потянул на себя, заставляя его склониться ближе ко мне и начиная оставлять частые, быстрые поцелуи на его шее, путешествуя вверх, к мочке уха, проколотой большой черной сережкой. - Я думаю… Интересно, он не будет против, если я стащу с него наконец все эти тряпки?..
Так я и думал… Он все-таки улыбнулся… Не понимаю, как можно так быстро забывать о плохом, как будто его вовсе не было… Но мне определенно нравится во Фрэнки эта маленькая особенность… Минута, и вот он уже снова весь мой, целиком и полностью… Я легко укусил его за мочку уха и прошептал так соблазнительно и успокаивающе, как только мог, искренне надеясь, что мое временное помешательство окончательно сотрется из его памяти:
- Ну давай… Помоги мне…
Пробежавшись ладонью вниз по его спине, я схватился за край футболки и уверенно потянул вверх, продолжая играть языком с его ухом, не зная, как еще усыпить бдительность этого ребенка… Он не смотрел на меня, всячески стараясь сделать вид, что все, что я делаю, ему глубоко безразлично… Но он не мог притворяться долго… Я по-прежнему держал его за руку и чувствовал, как его пальцы сжимают подушку от удовольствия, доставляемого такой простой лаской… Эта его невероятная чувствительность, душевная и телесная, может свести с ума… Только видя его реакцию, то, как дрожат его веки, и как он против воли улыбается мне, я сам начал терять голову и в нетерпении снова зашептал ему в ухо:
- Фрэнки, не заставляй меня рвать на тебе одежду… Ты же знаешь, я могу…
И он сдался… Повернулся, чтобы посмотреть на меня блестящими глазами и послушно поднял руки, позволяя стащить с себя футболку, тут же полетевшую в общую кучу… Позволяя мне беспрепятственно касаться покрытой татуировками кожи… И с готовностью отвечая на очередной, мягкий и ненавязчивый поцелуй, после которого уже ничего нельзя было остановить…
Часть 16 (ее вторая половина)
То, что было потом, до сих пор не укладывается у меня в голове… Это было так странно и так невероятно, что я не мог поверить в то, что это действительно со мной происходит… Дурацкое чувство, будто я никогда не делал этого раньше… Как будто я впервые иду с кем-то на такую близость… Отчасти это было действительно так… Близость всегда разделялась для меня на духовную и физическую, и я даже представить себе не мог, что и то и другое можно испытать с одним и тем же человеком… Из-за этого каждое сказанное слово меня оглушало, и каждое прикосновение вызывало сумасшедшую дрожь, начинающуюся где-то внизу живота и распространяющуюся по клеткам до кончиков пальцев… Я не мог понять, что со мной творится, но ощущения захватывали меня полностью, и я просто не мог остановиться, я должен был получить его во что бы то ни стало…
Самой большой неожиданностью для меня оказалось то, что человек, который когда-то обещал позволить сделать с собой все, что угодно, лишь бы затащить меня в постель, смущался и таял в моих руках, счастливый, но такой растерянный и испуганный, что я боялся сделать что-нибудь лишнее, мысленно убеждая себя не торопить события и не шокировать его чем-нибудь, что для меня уже нормально, и к чему он не привык… Но я не мог с собой бороться… От того, как он заливался краской и в какие-то моменты даже делал нелепые попытки меня остановить, у меня окончательно сносило крышу… Я вспоминал, как он соблазнял меня, как шептал мне пошлости в такси… Но это всегда было только на словах… А в тот раз, когда я на самом деле заставил его стоять передо мной на коленях, он весь трясся от страха… И из-за этой его подростковой стеснительности, удивительно сочетающейся с податливостью и готовностью сделать все, что скажут, я хотел его еще больше… И всерьез опасался, что не выдержу и не смогу сделать все медленно и осторожно, как полагается в первый раз… А у него ни хрена не было опыта… Теперь это было очевидно… И от этого я почти перестал себя контролировать…
Одно то, как он напрягся, когда я вырвал подушку из его рук, сказав, что «это нам ни к чему»… И как часто он задышал, когда я принялся расстегивать молнию на его джинсах… У него было такое выражение лица, что я просто не мог заткнуться и говорил все, что придет в голову, лишь бы посмотреть на его реакцию и узнать, куда заведет его эта глупая стеснительность…
- И еще я часто думал… Интересно, какое у него будет лицо, - и я запустил руку под его боксеры, - когда я сделаю вот так…
Он выдохнул и зажмурился… Его дыхание учащалось соответственно движениям моей руки… И я чуть было все не испортил только потому, что, глядя на это, невозможно было сказать себе «стоп»…
…Потом, когда, избавившись от одежды, мы мучили друг друга ласками на этом жестком диване, который я теперь никогда не соглашусь заменить на новый… Я сам себе удивлялся… Я не понимал, куда делся тот Дже, которого раздражало, когда кто-то не мог побороть смущение, которому нравилось, когда его ублажали, который не любил никого ничему учить и хотел всего и сразу… С ним явно что-то случилось… Мне вообще ничего не было нужно, было достаточно того, как Фрэнки улыбался, пока я исследовал и покрывал поцелуями его тело, того как он извивался подо мной, когда я находил особенно чувствительные места… Я запоминал все детали, каждый вздох, чтобы потом использовать это и делать все еще лучше… Я ничего не хотел, кроме того, чтобы он просто был… Когда-то я купился на его фальшивую раскованность… А теперь готов был все сделать сам…
И вряд ли мне еще будет в жизни так неловко, как тогда… Когда мне просто пришлось просить его лечь на живот… Не думал, что однажды придется озвучивать то, что должно быть очевидно… Но Фрэнки упорно отказывался понимать язык тела, так что у меня просто не было другого выхода… Я не мог знать, как вообще он себе все это представлял, и доходил ли когда-нибудь в своих мыслях до этого момента… Но он так посмотрел на меня, широко распахнув глаза, что мне захотелось провалиться сквозь землю… Я-то точно знал, чего я хочу…
Мне стоило нечеловеческих усилий расслабиться и просто ждать, склонившись над ним, пока он хоть как-то отреагирует… А он молчал и смотрел на меня, и это было трогательно, смешно и… Невыносимо, потому что я не мог дольше ждать…
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |