Со мной никогда не случалось ничего подобного… И с Фрэнки, я думаю, тоже… Новизна придает происходящему особенный пряный привкус, от которого невозможно не получать какое-то извращенное удовольствие… Но суть остается сутью… Хорошо может быть при таких условиях только кому-то одному. И этот кто-то не Фрэнки… Именно поэтому я не могу заставить себя что-то предпринять… Как бы я не поступил, я только сделаю ему больно… Но затягивать не имеет смысла… Если обрубать, то сейчас… Чем раньше, тем лучше для него…
- Арни, что ты творишь?! Это слишком ярко! - фотограф отдает последние распоряжения по поводу света и грима… Мое лицо как будто окаменело под толстым слоем тонального крема, призванного скрыть следы бессонных ночей. Ничего не поделаешь… Кому в наше продажное время нужен натурализм… Встряхнув головой, чтобы прогнать напавшую на меня дремоту, я решаю быть профессиональным и, поблагодарив стилиста за его неоценимую помощь и заботу, иду на площадку, чувствуя на себе взгляды декораторов, гримеров, осветителей и тех, кто просто работает на побегушках и таскается с огромной стопкой конвертов, папок и файлов в трясущихся руках… Хватит думать о всякой ерунде… Так и с ума сойти недолго… Просто делай, что от тебя требуется, не забивай себе голову…
- Работаем, - отдает приказ фотограф, и я слышу первый щелчок фотоаппарата…
Свет все равно слишком яркий… Я пытаюсь не щуриться и смотрю мимо камеры, туда, где маленькая студия живет своей жизнью… Все эти люди… Казалось бы, что они здесь делают, когда нужно только нажать на кнопку пару раз, и фотографии готовы… С этим и в одиночку можно справиться… Но людей здесь столько, что глаза разбегаются... И все чем-то заняты, и ни у кого нет времени… Они все бегают туда-сюда мимо единственно неподвижного Майки, и все это напоминает сцену из фильма, когда кто-то замирает на месте, а вокруг используется ускоренная съемка… Майки уже отстрелялся. Теперь он может, развалившись на студийном диване и блаженно попивая капуччино, со спокойной совестью наблюдать за тем, как я «работаю»... Только кофе не поможет, это проверенный факт. Когда он вернется в отель, то тут же завалится спать, я его знаю… Я отворачиваюсь, чтобы не видеть этой его довольной ухмылки, и думаю о том, что осталось совсем чуть-чуть… Что сейчас на меня переведут максимум две пленки, и можно будет с чувством выполненного долга уйти отсюда… Прогуляться по Спрингфилду, напиться в очередной раз… Поразмышлять кое о чем… Кое о ком…
Мысли о Фрэнки не оставляют меня ни на секунду, это становится невыносимым… Что бы я ни делал, с кем бы ни разговаривал… Когда я рисую, когда пытаюсь писать песни… Фрэнки просто отказывается выходить из моей головы… Даже сейчас я не могу толком сосредоточиться… Хотя от меня почти ничего не требуется… Стой себе и изображай крутого рокера… Но я даже этого не могу… Потому что я чувствую, как он смотрит на меня… Я чувствую среди всех этих взглядов, направленных в мою сторону, один особенный, который не дает мне расслабиться…
Так оно и есть… Снова повернув голову в сторону Майки, я вижу, как Фрэнки садится рядом с ним, улыбаясь до ямочек на щеках, и, чуть наклоняясь вперед, впивается в меня своим жадным обожающим взглядом, от которого по моей спине начинают бегать мурашки… Он что-то говорит Майки и при этом смотрит на меня с такой любовью, что я замираю на месте и какое-то время тоже, только без выражения, смотрю на него, не в силах отвести взгляд от его лица, которое никогда прежде не казалось мне таким притягательно-красивым, как сейчас…
Только подумай об этом, Джерард… Ведь это для тебя он всегда был просто Фрэнки… Забавным лучшим другом, который может развлечь и прогнать грустные мысли… Который привносит в твою жизнь разнообразие и заставляет тебя смеяться… А для сотен тысяч сумасшедших фанатов по всему миру он - образец совершенства, идеал, на который они хотят быть хоть немного похожими… Его плакатами увешаны все стены в их комнатах… Они буквально молятся на него… Считают его безупречным… Наивно надеются на то, что когда-нибудь смогут увидеть его вблизи, и, если повезет, прикоснуться к нему… Он приходит к ним во сне, они пишут ему письма и сочиняют для него стихи… Делятся друг с другом своими переживаниями и мечтами, которые никогда не сбудутся… Потому что для них он недосягаем… У них нет ни малейшего шанса… У них нет даже возможности попробовать… А ты можешь делать с ним, что хочешь… Для тебя он всегда свободен, ради тебя он на все готов… Можешь пользоваться им, это бесплатно. Он целиком и полностью твой…
- В чем дело? - я слышу возмущенный голос фотографа и как будто просыпаюсь ото сна… Фрэнки, что ты со мной делаешь… Не смотри на меня так, отвернись, закрой глаза…
- Все нормально, - смущенно говорю я и пытаюсь снова встать в позу…
Но у меня ни черта не получается… Я думаю все время не о том… Не могу заставить себя двигаться под этим взглядом, который нежно скользит по моему телу сверху вниз, бесстыдно рассматривает, не упуская ничего… Он сковывает меня своей откровенностью… Заставляет чувствовать себя раздетым…
Фотограф в очередной раз меняет пленку… По его угрюмому морщинистому лицу нетрудно заметить, что он не особенно счастлив… И мне самому все страшно осточертело… Никто, кроме меня, не понимает, в чем проблема… И это составляет еще большую проблему, вот какой каламбур… Если буду продолжать в том же духе, нам придется заночевать в этой дурацкой студии в попытке сделать хоть один стоящий снимок… А Фрэнки ни на минуту не отведет взгляда, можно подумать, он видит меня последний раз в жизни и пытается запечатлеть в памяти мой прекрасный образ… И никто ни за что не догадается выставить его за дверь… Поэтому, в конце концов, я не выдерживаю:
- Фрэнки, ради бога, уйди отсюда! - я говорю это громко, приказным тоном, самому противно себя слышать… Но я просто не могу так больше… Моя голова сейчас взорвется…
Все, кто до этого был безумно занят и занимался своими делами, поворачиваются в мою сторону с нескрываемым любопытством…Майки смотрит на меня укоризненно, не понимая, что со мной случилось… Если бы я сам это понимал, было бы уже неплохо… Только Фрэнки, кажется, ничему не удивляется… Если бы я был на его месте, то, наверное, уже давно запустил бы в меня чем-нибудь тяжелым… Или, по крайней мере, сказал что-нибудь нецензурное… Но он не делает ничего подобного… Совсем наоборот… Даже не бросив на меня своего фирменного обиженного взгляда, которого я от него ожидал, он просто послушно встает с дивана и, пообещав подождать снаружи, неспеша направляется в сторону выхода… Вот так легко… Никак не привыкну, что мне не нужно его уговаривать что-то сделать… Достаточно сказать один раз, он все понимает и никогда не спрашивает почему и зачем… Моего слова вполне достаточно… А иногда и говорить не приходится…
- Я тебе тоже мешаю? Не можешь сконцентрироваться, неженка?- видимо, Майки решил, что я просто строю из себя капризную фотомодель, которая прикрывается мелкими неудобствами, чтобы скрыть собственную бездарность… Пусть так и думает, я не стану его переубеждать…
…В любом случае, после ухода Фрэнки мы все сделали очень быстро… Пара бесполезных замечаний, еще одна использованная пленка, и фотограф нас отпустил, сообщив, что всем доволен… Ощущая всем телом долгожданную свободу, я решил, что не будет сегодня никаких прогулок по городу и никакой выпивки… Будет только крепкий сон, который я заслужил по праву, и который у меня никто не отнимет…
Фрэнки ждет у парадного входа… Прислонившись спиной к грязной кирпичной стене, он смотрит на проезжающие мимо машины и курит… В последнее время он только и делает, что курит без остановки… Стоит оставить его одного ненадолго, как полпачки таинственным образом исчезает… Представляю, во что превратились его легкие за прошедшую неделю…
- Фрэнки, брось эту дрянь, - зачем-то говорю я, понимая, что не имею никакого морального права ему в этом плане советовать… Кто-кто, а я в последнюю очередь могу послужить примером здорового образа жизни… Но Фрэнки и не думает напоминать мне об этом и решает не уточнять, сколько я сам выкуриваю в день… Вместо того, чтобы послать меня к черту, он только делает последнюю затяжку и так же послушно бросает сигарету в железную урну… Потому что я сказал ему это сделать…
Кто-нибудь, пристрелите меня…
Часть 7 (ее вторая половина)
...............................
- Дже, чем ты его шантажируешь? - спросил у меня Майки сегодня перед концертом, не утруждаясь даже уточнить, о ком идет речь… Я выходил из гримерки, и он поймал меня, неожиданно выскочив из-за двери...
- В каком смысле? - ради приличия пришлось изображать непонимание…
- Брось, Дже! - Майки мой актерский талант не впечатлил. - Фрэнки стал, как шелковый, во всем тебя слушается… Рассказывай, чем ты его шантажируешь! Что за компрометирующие снимки ты от нас прячешь?
Это, конечно, была шутка, но факт, тем не менее, налицо. Резкая перемена в поведении Фрэнки не осталась незамеченной… Я пожал плечами и поплелся в сторону сцены, а Майки последовал за мной…
- Какие снимки, у тебя паранойя…
- Ладно, не важно, - видя, что я не жажду разговаривать на эту тему, Майки поступил благородно и не стал меня долго мучить. - Главное, что теперь я могу это выбросить…
После этих слов он достал из кармана куртки мятый, сложенный в четыре раза листок, исписанный мелким корявым почерком, и мне стыдно вспомнить, как я выхватил бумажку из его рук и развернул ее с такой силой, что чуть не порвал…
- Что это? - я совсем спятил… Решил, что это предсмертная записка от Фрэнки, которую Майки нашел у него на столе, или что-нибудь подобное… Прежде чем подумать о том, как это было бы глупо и маловероятно, я уже весь похолодел от волнения… Тогда братишка бросил на меня подозрительный взгляд и усмехнулся…
- Это список того, как можно заработать деньги, - сказал Майки, и я облегченно вздохнул, ругая себя за свою позорную впечатлительность. - Я начал его составлять месяц назад… Ну, когда было похоже, что мы все передеремся и разбежимся на хрен…
- Продать почку? - рассмеялся я, читая первый пункт в списке.
Мой брат в своем репертуаре… Никогда не скажет ничего прямо… Все обходными путями, через шутки и намеки…
- Знаешь, сколько можно заработать на продаже органов? - возмутился Майки. - Если бы мы все скинулись по почке…
Я сказал, что готов пожертвовать разве что одним легким… Или печенью… Правда, в таком состоянии, как у меня, они никому не нужны, так что вариант в любом случае отпадает… Потом мы еще долго обсуждали, как будем зарабатывать себе на пропитание, если вдруг группа прогорит…
Тогда я не понял, для чего он вообще завел этот идиотский разговор… А сейчас, когда я об этом думаю, все становится ясным… Майки все-таки не идиот… И он знает меня лучше, чем кто бы то ни было… Он прекрасно видит, что я что-то от него скрываю… Скорее всего, догадывается, что именно… И это была попытка ненавязчиво добиться от меня признания… Он дал мне возможность решить самому, хочу я выговориться или промолчать… Не стал припирать меня к стенке с расспросами… Я промолчал, а Майки слишком понятливый, чтобы попробовать поднять тему еще раз…
…………………………………………
Концерт в Спрингфилде мы отыграли вполне на уровне… По крайне мере, зал был доволен, а это уже что-то… Хотя, из всех нас разве что Фрэнки выкладывался на сто процентов… Остальные старались не рухнуть без сил и не заснуть прямо на сцене… Слава богу, такого не случилось, это было бы уже слишком… Как всегда, фанаты пели громче меня, как всегда, после шоу я оглох и ослеп на несколько часов… Но свою долю адреналина мы все получили…
Сейчас я пытаюсь расслабиться, накладывая штриховку на один из своих набросков в блокноте, добиваясь относительно правдоподобной игры света и тени… Быстро вожу по нему острым кончиком карандаша, обычно меня успокаивают эти молниеносные движения… Обычно меня успокаивают и мягкое кресло, и приглушенный свет в номере, и шелковый шелест дождя, который стреляет каплями в окна, как дротиками… Обычно, но не сейчас… Сейчас мне кажется, что я весь состою из нервов… Даже на карандаш я нажимаю так сильно, что он вот-вот порвет бумагу, но я просто не могу остановиться… Если я не буду рисовать, то, наверное, сойду с ума от всех этих мыслей, которые не оставляют меня в покое…
Что мне делать с Фрэнки? Я не могу просто взять и оставить все так, как есть… Я не имею права радоваться и поощрять его, пользоваться его отношением, чтобы сохранить группу… Подумай о будущем, Джерард, подумай, во что все это выльется… Он не сможет всю жизнь следовать за тобой тенью, однажды это придется прекратить… Зачем он тратит на тебя свое время, оно слишком дорого, чтобы отдавать его вот так, бескорыстно, тому, кому это не нужно… Он только зря растрачивает себя с тобой… Мучается сам, и тебе не дает дышать свободно… Ты должен ему объяснить, должен встряхнуть его и вернуть в реальный мир из тех облаков, в которых он витает...
Хорошо бы решить что-нибудь до прихода Фрэнки… Я внушаю себе это и пытаюсь соображать быстрее, потому что он появится здесь с минуты на минуту… Он всегда приходит, чтобы обсудить концерт, пожелать мне спокойной ночи, признаться в любви… Найти повод не проблема… Обычно он заваливается ко мне с кучей видеодисков и отказывается уходить, пока мы не пересмотрим их все… А я не могу ему отказать… Не могу сказать нет… Все эти проведенные вместе часы только дразнят его, и я понимаю это, но не могу его прогнать… Меня убивает выражение его лица, когда я в чем-то ему отказываю… Мы же договорились, что будем друзьями… А друзья проводят время друг с другом, смотрят фильмы, пьют пиво, разговаривают… Вот мы и пьем пиво, смотрим фильмы, разговариваем… Как положено… То есть, это Фрэнки обычно разговаривает, а я так, иногда вставляю реплики для разнообразия… Кого мы обманываем, я не понимаю… Что за странная дружба…
- Блин! - карандаш все-таки протыкает бумагу в самом неподходящем месте, которое составляло центр всей композиции… Теперь это уже не исправишь… А все из-за Фрэнки, который доводит меня до такого… Который заставляет думать о себе с утра до вечера… За которого приходится переживать мне, потому что сам он о себе совершенно не заботится… Громко выругавшись, я вырываю испорченный листок из блокнота и, с силой скомкав его, бросаю этот мусор в сторону двери… И, как только он отскакивает от нее, дверь со скрипом распахивается, впуская в номер ошалелого Фрэнки, сжимающего в руках какой-то потрепанный глянцевый журнал.
- Дже, что это такое?!
Он обращает ко мне этот любопытный вопрос, на который у меня не находится ответа, после чего пинком закрывает за собой дверь, подходит к моей кровати и бесцеремонно на нее усаживается, бросая журнал перед собой и начиная быстро его листать… Тихому вечеру пришел конец…
- Ничего себе, - бормочет Фрэнки себе под нос, перелистывая страницы и даже не глядя в мою сторону…
Это необыкновенно вежливо с его стороны… Он завалился ко мне в номер, чтобы почитать журнал?.. Я смотрю на Фрэнки, который беззастенчиво оккупировал мою кровать, и почему-то не могу не улыбаться… Лимонно-желтый свет настольной лампы, которую я поставил на журнальном столике рядом с креслом, почти не достигает его… Осторожно подползает к нему по складкам шерстяного покрывала, но не дотягивается и матовым пятном ложится у его ног, лишь слегка выхватывая его силуэт из полумрака… А Фрэнки чуть наклоняется, чтобы лучше рассмотреть картинки в журнале, и еще более спутанные, чем у меня, волосы, падают ему на лицо… Я вспоминаю нервного стилиста и представляю, что бы он сказал, если бы вместо меня ему достался бессовестно панкующий Фрэнки…
Не знаю, на что он там смотрит так внимательно, но его лицо сейчас выглядит таким одухотворенным и счастливым, что я начинаю сомневаться в своем убеждении, что от глянца не может быть пользы… Фрэнки листает журнал, и его глаза сияют так ярко, что я смотрю на них и не могу оторваться… Почему он на все так бурно реагирует… На любую мелочь… С неконтролируемым восторгом или отчаянием… Почему не может найти золотую середину… Может быть, это главная причина, по которой он так дорог нам всем… Что бы мы ни говорили, как бы ни пугали его тем, что незаменимых людей нет, без Фрэнки мы ничто… Он наш общий ребенок, в котором сосредоточено такое количество энергии, что ее с лихвой хватает на всех… Мы заряжаемся от него, как от батарейки, подпитываемая его силами… Не понимаю, как он живет со всеми этими эмоциями в своей душе… Он просто не знает, что значит безразлично относиться к чему-то… Для него все важно, все интересно, все имеет значение… То, что нам покажется глупым и бесцветным, заставит его смеяться или плакать… Он не боится жить, бросается в омут с головой… И если любит, то всем сердцем…
Почему же он выбрал меня? Почему не отдал всего себя тому, кто мог бы оценить это по-настоящему и сделать его счастливым?.. Это несправедливо… Я его не заслуживаю, как бы пошло это не звучало… Теребя в руках помятый блокнот, я смотрю на Фрэнки и против воли восхищаюсь его трогательной непосредственностью… Против воли любуюсь им… Но все это должно принадлежать не мне, а кому-то другому… Не знаю, что мне придется сделать, чтобы он тоже это понял, не знаю, как, но я оттолкну его от себя… Мне придется… Потому что он слишком уязвимый и слабый сейчас, я должен сделать все сам…
- Только взгляни на это! - восклицает Фрэнки, тыча пальцем на страницу журнала, и я вздрагиваю от звука его голоса… Он показывает на что-то, но почему-то не догадывается развернуть журнал в мою сторону, чтобы я тоже мог это что-то оценить…
- Ага, сейчас… Ты не знаешь, куда я положил свой бинокль?
Как будто впервые по-настоящему осознав мое присутствие в этой комнате, Фрэнки вдруг заливается громким смехом и, наконец, поднимает на меня глаза… Поняв намек, он поднимается с кровати, неспеша подходит ко мне, окунаясь всем телом в круг пыльного искусственного света, и, присаживаясь на мягкую ручку кресла, протягивает мне журнал… Несколько первых страниц в котором забиты моими фотографиями…
- Посмотри на себя! Во что ты превратился?! Где твои килограммы?! - восклицает Фрэнки…
А я беру в руки свежий номер спрингфилдского молодежного журнала, который Фрэнки явно перечитывал не один раз, и без малейшего интереса принимаюсь рассматривать результаты прошедшей фотосессии…
Что все это значит?.. С каких пор Фрэнки покупает журналы с моими фотографиями?... Я давно не бывал у него в номере, может быть, он повесил у себя над кроватью мой плакат, чтобы каждое утро, просыпаясь, видеть мою бледную рожу?... Что происходит, черт возьми? Может, не далек тот день, когда он запишется в мой Фан-клуб и будет узнавать новости о моей жизни из интернета?.. Неужели он сам не понимает, что это уже ненормально?
- Килограммы на месте, Фрэнки… Это фотошоп, - сухо говорю я и отдаю Фрэнки журнал, который он снова внимательно принимается рассматривать, как будто там можно найти написанное мелким шрифтом признание, что все фоторгафии отредактированы на компьютере…
- Это не фотошоп, Дже, просто у тебя, мать ее, булимия! Или анорексия, я не знаю…
- А у тебя помутнение рассудка, - отрезаю я. - Так что неизвестно, кто из нас двоих более нездоров…
Это звучит грубо, но Фрэнки, кажется, ничего не замечает… Он слишком увлечен чтением наверняка глупой и бездарно написанной статьи… Тяжело вздыхая, я откидываюсь на спинку кресла и закрываю лицо руками… Для чего нам мысли?.. Чтобы развивать в себе мазохистские наклонности?.. Почему мы не можем, закрыв глаза, просто забыть обо всем… Ни о чем не думать, хотя бы недолго…
Шелест переворачиваемых страниц, шум дождя за окном и присутствие Фрэнки - все это оглушает меня и сводит с ума так, словно вокруг идет война, и повсюду взрываются бомбы, уничтожая размеренное, плавное течение моей жизни… Превращая ее в хаос, в сраное поле боя…
Неужели можно настолько раствориться в другом человеке?.. Неужели можно совсем забыть о себе… Где твое неподражаемое самолюбие, Фрэнки, что с ним стало? Ведь оно всегда стояло для тебя на первом месте. Почему ты позволяешь себе быть таким слабым и зависимым?..
Я знаю, знаменитый эгоизм Фрэнки не может пропасть бесследно… Прежде всего, он, в любом случае, влюблен в самого себя, просто ненадолго ему пришлось об этом забыть… И в этом виноват я… Я был слишком осторожным, заботливым, понимающим… Боялся сделать ему больнее… А так нельзя, так ни в коем случае нельзя себя с ним вести… Да, я безотказный, я слабовольный… Все так, как говорила Смешливая… Я только подогреваю это дикое чувство в своем лучшем друге, потому что постоянно трясусь над ним… Потому что не уязвляю его самолюбия… Я все делаю слишком правильно… Если так будет продолжаться, Фрэнки никогда не спустится с небес на землю… Он будет и дальше строить иллюзии, а когда мыльный пузырь лопнет, просто не сможет этого пережить... Я обязан дать ему пощечину, заставить прийти в себя и посмотреть на вещи трезво…
Неужели так люди и решаются на отвратительные поступки?..
- Эти две почти одинаковые, на кой черт они напечатали обе? - смеется Фрэнки и продолжает что-то говорить, но я его уже не слушаю… Если я не сделаю этого сейчас, то передумаю… И потом уже ничто и никто не заставит меня к этому вернуться…
И я переступаю через себя… Не прерывая веселой болтовни Фрэнки и не глядя на него… Тяжело дыша и чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет у меня из груди… Я нахожу своей рукой его руку… И, крепко сжав ее в пальцах, резко притягиваю к себе и прижимаю к своему бедру…
Фрэнки, наконец, замолкает… На какое-то мгновение комнату окутывает тревожная тишина, от которой меня начинает трясти… И становится только еще хуже, когда я чувствую, как дрожит и холодеет под моими пальцами рука Фрэнки… Но он не пытается высвободиться, и нет необходимости удерживать его… И все равно я не могу разжать пальцы… Потому что я, кажется, собираюсь сказать худшие слова в своей жизни, и это совсем нелегко… Но так будет лучше… Я знаю, он слишком сильно себя любит, чтобы унизиться передо мной… Он все равно этого не сделает… Так что пусть уж лучше считает меня озабоченным… Это заденет его, но заодно и отрезвит… Как заставить человека тебя разлюбить, показывая ему без конца только то, какой ты понимающий и всепрощающий?
Так и не убедив себя до конца в том, что поступаю правильно, я набираю в легкие побольше воздуха и говорю:
- Не тупи, Фрэнки… Я же не смогу сам у себя отсосать…
Часть 8 Колени
...Еще минуту назад все было так просто… Тихий спокойный вечер, который мог навсегда остаться обычным, ничем не примечательным… Таким же, как и многие другие вечера, воспоминаний о которых во мне не осталось… Убаюкивающий шум дождя, лимонный свет настольной лампы, спасающий нас двоих от теней, затаившихся в углах моего просторного номера, который словно сжался в размерах и стал крохотным… Как будто мир заканчивается за границами этого островка света… Как будто больше ничего не существует… И Фрэнки улыбался, сидя на ручке моего кресла, листая зачитанный журнал с моими фотографиями… Он был так рад тому, что является частью моей жизни, что по-своему дорог мне, что я не могу просто забыть о нем, как забываю о других, кто не добился от меня взаимности… Ему нравилось быть рядом со мной, ему нравилось, что я так близко… Что он может словно случайно дотронуться до меня, коснуться моего плеча ненароком… Не знаю, кого он обманывал больше, себя или меня, но все равно выглядел он при этом счастливым… И он бы по-прежнему улыбался, и между нами все осталось бы по-прежнему… Если бы только я все не испортил… Но я всегда все порчу… И каждый раз удивляюсь себе, как будто еще не знаю, на что способен…
- Я же не смогу сам у себя отсосать…
Вот что я только что сказал… И теперь мне кажется, что кресло растворяется в воздухе подо мной, что я падаю куда-то, что меня затягивает в ужасающих размеров черную дыру, а мне совсем не за что ухватиться… Я вспоминаю, что сжимаю в пальцах похолодевшую руку Фрэнки, и пытаюсь за нее держаться, но он вдруг вздрагивает и вырывает ее… Именно сейчас… Когда мне так нужна помощь, хотя я убеждаю себя, что сам пытаюсь помочь…
Я так хочу остаться хорошим, Фрэнки, хотя бы для тебя, я хочу остаться хорошим, но не понимаю, почему мне это так тяжело дается... Ведь я даже не могу взять свои слова назад… Да, я в полной растерянности сейчас… Но мне не стыдно, вот в чем проблема… Скорее, мне стыдно от того, что мне ни хрена не стыдно... Что происходит? Я был уверен, что произношу эту отвратительную фразу из лучших побуждений… Так оно и было, правда, Джерард?.. Или ты уже начинаешь искать себе оправдания, потому что на самом деле тебе просто в кайф, что такой эгоистичный раздолбай, как Фрэнки, делает все, что только ты ему ни прикажешь?
Хотя, дело ведь не в том, что я ему приказываю… Я знаю, как он сам хотел бы близости со мной, даже такого рода… Фрэнки наверняка мечтал об этом и представлял себе не один раз, как доставляет мне удовольствие в постели всеми доступными способами… Но в его мечтах я, конечно, любил его, и говорил только самые нежные слова, и ни к чему не принуждал, и не пользовался его слабостью… Вот почему он не послушается меня сейчас… Потому что сейчас все совсем не так, как было в его фантазиях… Потому что я так все обставил, что в этом не будет и намека на отношения двух любящих людей… Со стороны Фрэнки это будет унижением, на которое он не пойдет… Он ни за что не решится, и одно это меня успокаивает, потому что в противном случае… Я боюсь, что не могу за себя поручиться…
С большим трудом я заставляю себя посмотреть на Фрэнки… Как только я вижу, во что превратилось его лицо, мне хочется отрезать себе язык, искромсать его, порубить на куски… Я даже не могу дать точного определения, какое у него лицо сейчас, потому что оно никогда еще не выражало столько эмоций сразу… Как я и ожидал, желание того, что могло бы случиться между нами, в нем перекрывают обида, возмущение, уязвленное самолюбие… Все, что должно меня спасти… Но больше всего в нем, как ни странно, совершенно неожиданного для меня чувства… К чему я не был готов, так это к тому, что Фрэнки зальется краской от… смущения?..
Я ждал, что он набросится на меня с упреками, как только отойдет от шока, что врежет мне, что с ним случиться истерика… Что он окрестит меня озабоченной скотиной и в следующий раз хорошенько подумает, прежде чем решит остаться со мной наедине… Что постепенно проснувшееся самоуважение вытеснит из него эту больную зависимость… Но ничего подобного не происходит… Вместо этого, смущенно потупив взгляд, Фрэнки нервно теребит рукава своей серой толстовки, делает вид, что изучает порезы на своих рваных джинсах, краснеет передо мной, как девочка-подросток… А потом, как будто решив, что этого недостаточно, чтобы меня удивить, говорит еле слышно и куда-то в пол, почти не двигая губами:
- Тебе не понравится… Я этого никогда… - и замолкает.
Он опускает голову еще ниже и боится посмотреть на меня… Как будто думает, что сейчас я превращусь в двуглавого монстра и начну метать в него огненные шары за непослушание, или еще того похуже… С ума можно сойти… Значит он, помимо всего прочего, еще и ни черта не умеет… Если до конца следовать выбранной роли, то мне бы, наверное, следовало ни на шутку разозлиться… Но я слишком рад тому, что только что услышал… И даже притвориться не могу… Наоборот, невольно умиляясь его совершенно неожиданно открывшейся для меня неопытности, я только облегченно вздыхаю… Знал бы Фрэнки, насколько легче мне стало… Не знаю, что бы я делал… Если бы он даже не попытался мне возразить… А сейчас я хватаюсь за первую же возможность прекратить то, что сам начал… Потому что это уже совсем не смешно… Все, хватит… Мне совершенно не понравилось открывать в себе… Что-то новое… Это новое и дурное меня только пугает… Слава богу, сейчас все закончится, и не о чем больше думать…
- Как хочешь, я же не заставляю, - говорю я уже почти счастливый оттого, что все, наконец, позади, и мне остается только свалить отсюда, как можно быстрее… Или заставить Фрэнки свалить, номер-то все-таки мой… Но он и сам едва ли захочет здесь задерживаться…
Думая о том, что не мешало бы все-таки обратиться к психиатру по поводу зарождающегося во мне альтер-эго, я приподнимаюсь в кресле, намереваясь как можно быстрее добраться до двери и открыть ее для Фрэнки… Жест был бы красноречивый и, наверное, куда более эффективный, чем все те извращенные идеи, на которые только и способен мой нездоровый мозг… Не знаю, откуда они вообще берутся… Сейчас мне кажется, что я вовсе себя не знаю… Что за меня действует и говорит кто-то совершенно мне не знакомый…
Но я не успеваю развить мысль о том, как плохо себя знаю… Я даже не успеваю подняться на ноги, потому что Фрэнки, которого я, видимо, знаю еще хуже, вдруг испуганно хватается за мое плечо и насильно усаживает меня обратно в кресло…
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |