Все произошло в считаные мгновения: в поле зрения Александры возникла серая лошадь с седоком, подскочив на корне, ее велосипед стал валиться набок, а две собаки рыча бросились друг на друга, защищая хозяев. Если бы не петля поводка на запястье, молодая женщина удержалась бы на ногах, а так Тургай, рванувшись, свалил ее и потащил за собой.
– Эй, остановись! Ты куда? – закричала она, понимая, что сейчас обдерет себе лицо и руки о сломанные ветки, выступающие корни и сухую еловую хвою.
– Фу, Джульбарс! Ко мне! – раздался резкий мужской окрик.
Овчарка мгновенно послушалась. И это спасло Александру, потому что, увидев, как противник повернул назад, Тургай остановился.
Она все еще лежала на земле и старалась отдышаться, когда над ее головой раздалось насмешливое:
– «Эй, остановись! Ты куда?» – это вы к кому обращались?
Выплюнув попавшую в рот травинку, Александра поднялась и, подтянув за поводок упирающегося возбужденного пса, попыталась привести одежду в порядок. Джинсы и майка были заметно испачканы землей и травой. «Да, это мало чем напоминает первую встречу Джен Эйр с сэром Рочестером», – мелькнуло в сознании совсем не к месту.
– Неужели не ясно? – буркнула она и подбородком указала на Тургая. – Ему, разумеется.
– И вы, никак, рассчитывали, что он остановится и примется вам объяснять свои действия? – полюбопытствовал Роман.
– Хватит издеваться! – возмутилась она. – Порядочный мужчина не станет смеяться над женщиной, попавшей в трудное положение!
– Тоже мне трудное положение! Подумаешь, упали с велосипеда, – пренебрежительно произнес лесник, но по его смущенному взгляду было видно, что упрек достиг цели. – И куда это вы направлялись? – сменил он тему.
– Просто каталась, – ответила Александра.
– А я уж было подумал, ко мне в гости, – неожиданно произнес Роман.
– К вам в гости?.. – удивленно протянула молодая женщина и язвительно добавила: – С какой это стати?
– За обещанным маслом.
– Да, масло бы очень пригодилось, – ответила Александра со вздохом, – а то кажется, все живое замирает от ужаса, когда я еду.
– Не без этого, – усмехнулся лесник.
Александре было неуютно стоять под проницательным мужским взглядом, и, решив, что вожделенного масла сегодня ей не дождаться, она подняла велосипед.
– Счастливо оставаться, – бросила она, не глядя на мужчину.
И тут он нехотя, словно преодолевая огромное внутреннее сопротивление, спросил:
– А масло?
– Что масло?
– Может, заедете за ним сейчас?
Видя, с каким трудом ему дались эти слова, Александра испытала к Роману нечто вроде сострадания и вопросительно произнесла, давая ему шанс пойти на попятный:
– А может, в другой раз?
– Что это меняет? – сказал он скорее самому себе, чем молодой женщине.
Она пожала плечами:
– Вам виднее.
От странной нерешительности лесника не осталось и следа.
– До моего дома километра два. Поедете на вашем велосипеде или верхом на моем Волхине? – спросил он.
Александра опасливо покосилась на смирную лошадку, с безучастным видом стоящую поодаль, и покачала головой:
– Ну уж нет. Для меня экстрима и с велосипедом на сегодня хватит.
– Тогда следуйте за мной. Простите, иначе не получится – тропка узкая.
Молодая женщина кивнула и подождала, пока Роман сядет в седло. В старых джинсах, кирзовых сапогах и брезентовой безрукавке поверх расстегнутой на груди рубашки, он мало чем напоминал лихого ковбоя из вестерна – пока не оказался верхом на лошади. Александра невольно залюбовалась им. Да и Волхин мгновенно преобразился, почуяв седока, – выгнул шею дугой и фыркнул, взрыхлив землю копытом.
«Мне повезло, что я еду за ним, а не наоборот, – подумала Александра, всем телом ощущая, как ржавый драндулет подпрыгивает на кочках. – Вряд ли лицезрение меня в данный момент способно вызвать восторг».
Зеленая тропинка петляла, то выходя на солнечные прогалинки, то ныряя в гущу сплетенных ветвей. Рядом на поводке бежал Тургай, недоуменно поглядывая на молодую женщину. Троица впереди словно забыла об их существовании. Но это, разумеется, было не так. Звуки, издаваемые велосипедом на ходу, при всем желании невозможно было не услышать.
Тропа вильнула в последний раз и вывела на обширную поляну. Ближе к дальнему ее краю стоял дом, настоящий дом из светлых бревен, с большой террасой, в окна которой были вставлены помимо обычных красные и синие стеклышки. Александра вспомнила, что похожие окна были в доме, который снимали ее родители на лето. Тогда, в детстве, такие окна казались ей необычайно красивыми. Как во дворце сказочной принцессы.
Роман спешился, привязал лошадь к изгороди, неизвестно зачем построенной вокруг одиноко стоящего посреди леса дома, и обернулся в сторону Александры. Та слезла с велосипеда и рассматривала дом. Ей хотелось побольше узнать об этом мужчине, однако вряд ли он снизойдет до откровенности с нею. Но окружающие его вещи могли многое рассказать о своем хозяине…
– Войдете в дом? – спросил Роман. – Или здесь подождете?
– Войду, если вы не против, – ответила Александра.
Тогда он, отворив калитку, жестом предложил ей пройти. Собаки, сдержанно обнюхав друг друга, потрусили каждая рядом со своим хозяином.
Дом был крепкий, основательный, без ненужных затей. Александра подумала, что, не будь ее, Роман снял бы сапоги на крыльце, а так он только тщательно вытер их и распахнул перед ней дверь.
Она ожидала увидеть что-то вроде интерьера ее избы, только побольше и поухоженнее. Но комната, в которой оказалась, вполне могла принадлежать кому-то из ее эстетствующих знакомых, решивших подчеркнуть, в угоду моде, свое исконно русское происхождение.
Стеллаж из струганого, тщательно отшлифованного дерева, натертый воском дощатый пол, а на нем пестрые домотканые половики, книги на полках, и среди них начатая в семидесятых годах прошлого столетия и так и не оконченная до сих пор серия под общим названием «Памятники мирового искусства». У противоположной стены широкая тахта, покрытая клетчатым пледом, кресло-качалка, уютный угловой диван. Камин из грубо обтесанного камня…
«Он такой же лесник, как я деревенская баба», – снова подумала Александра. В этот момент Джульбарс с хозяйским видом прошествовал к камину, зевнул и расслабленно рухнул на пол. Затем положил морду на лапы и закрыл глаза. Тургай же остался стоять на пороге, вопросительно глядя на молодую женщину.
– Ему, наверное, нельзя в комнату? – спросила она.
– Почему же, можно, – ответил хозяин. – Просто он сам не привык быть в доме.
– А-а… Тургаюшка, иди сюда, не бойся, мой хороший… – позвала Александра.
Роман подавил досадливый вздох.
– Ну кто так с собакой обращается? – сдерживая раздражение, произнес он. – Она должна знать команды и мгновенно их выполнять. А своим сюсюканьем вы ее только с толку сбиваете. Небось никого крупнее тойтерьера не держали.
– У меня вообще собаки никогда не было, – тихо призналась Александра и погладила робко подошедшего пса. – А с ним я буду говорить так, как мне хочется. Надеюсь, вы позволите?
Ей доставляло удовольствие язвить Роману, и в то же время она боялась, что, разозлившись, он не захочет с ней больше общаться. Вся во власти двойственного чувства, она подобрала волочащийся за Тургаем поводок и принялась теребить его в руках.
– Да, а это что за макраме? – спросил Роман.
– Что вы имеете в виду? – не сразу поняла Александра. – Поводок?
– Ну да.
– Это чтобы Тургай не убежал. Неужели не ясно?
Роман печально усмехнулся:
– Весь трагизм собачьей участи в том, что эти бедолаги не в силах убежать от хозяина, даже если тот морит их голодом и бьет смертным боем.
Она так испугалась, что инстинктивно опустилась на корточки и прижала голову Тургая к своей груди.
– Хотите сказать, что он может отправиться искать этого Виктора? – спросила она чуть ли не со слезами.
Похоже, ее реакция на его замечание заставила Романа растеряться.
– Да успокойтесь вы, ваш пес никуда от вас не денется. Он уже как бы распрощался с прежней жизнью… да и нового адреса Виктора не знает, – попытался обратить все в шутку Роман. – Вы присаживайтесь, а я пока принесу обещанное масло.
Александра кивнула. Но когда осталась одна, сразу же принялась внимательно оглядываться по сторонам. Это было основное помещение дома, и здесь наверняка находились предметы, которые представляли ценность для хозяина. Например, фотография в рамке, стоящая на одной из полок.
Александра подошла ближе. На снимке были изображены молодой мужчина и юноша лет двадцати, удивительно похожие друг на друга. Оба радостно улыбающиеся. А справа по фотографии змеилась неровная белая линия обрыва, оставляя часть поля в рамке пустым.
Александра сразу же узнала в жизнерадостном, гладко выбритом мужчине своего нового знакомого. Кем ему доводится юноша, сомневаться не приходилось. Как и в том, кто был третьим на этой фотографии. Традиционный снимок счастливого семейства, один из членов которого был по какой-то причине безжалостно отторгнут.
Символично и очень емко… и явно не рассчитано на постороннего зрителя.
Она сразу осознала это, спиной ощутив напряженный, колючий взгляд вернувшегося Романа. Александра медленно обернулась и поняла, что никогда не осмелится спросить, почему он так обошелся со снимком. Но именно в этом крылась причина его добровольного отшельничества и явно неприязненного отношения к людям. Или только к женщинам?..
– Садитесь, – сдержанно предложил Роман и поставил на столик, сделанный из спила огромного дерева, два стакана с чем-то темным. – Это сок черники, хотите попробовать?
– С удовольствием, – ответила Александра, переводя дыхание.
Она столкнулась с чем-то запретным и сделала вид, будто ничего не поняла. И ей это зачлось как плюс. Но что же делать с переполняющим все ее существо… нет, не любопытством, а страстным желанием узнать правду только для того, чтобы помочь этому человеку? Желанием более чем странным, потому что Роман Константинович Незлобии меньше чем кто-либо производил впечатление нуждающегося в сострадании и помощи.
«Так неужели это нужно прежде всего мне?! В моей-то ситуации?!» Александру так потрясла эта мысль, что она не заметила, что неподвижно сидит, уставившись на стакан.
– Что-то не так? – раздался голос Романа, и она тряхнула головой, силясь вернуться к действительности.
– Нет-нет, все в порядке, – поспешно произнесла Александра. – Просто… просто ваш дом произвел на меня большое впечатление… особенно в сравнении с моим. Вот я и задумалась, Роман Константинович.
– Можно просто Роман, – сказал он.
– Ну а меня тогда можете называть Александрой, – обрадовалась она, но тут же поняла, что это ничуть не сократит дистанцию между ними. Она отпила из стакана и произнесла: – Никогда не пробовала ничего подобного. Очень вкусно.
Роман довольно улыбнулся:
– Рецепт моего деда. Он воевал на Карельском фронте, и это был их фирменный напиток.
– А вы все здесь по хозяйству делаете сами? – спросила Александра, чтобы поддержать разговор.
– Можно сказать и так…
– И дом тоже сами построили или он принадлежал прежнему леснику?
– Сам построил. Никакого прежнего лесника тут не было.
«Забавно, – подумала Александра. – Чем больше спрашиваю, тем больше вопросов возникает».
Но видно, и хозяин дома понял, что переусердствовал в своем стремлении навести тень на плетень.
– Здесь неподалеку раньше находился военный объект…
Молодая женщина кивнула, давая понять, что слышала об этом. Тогда Роман решил сократить объяснения.
– В Выглядовке, когда жителей отселили, остался только один мужик. Блага цивилизации его мало прельщали, и тогда его постоянное присутствие в деревне решили использовать: выдали ракетницу и приказали смотреть в оба…
Александра невольно хихикнула:
– И как, мужик справился?
Роман, глядя на нее, тоже улыбнулся:
– Не совсем. Однажды летом, когда в Выглядовке, как обычно, появились дачники, мальчишки стащили у него ракетницу и выстрелили…
– И?..
– Вы не поверите, но деревню мгновенно со всех сторон окружили военные, кто на мотоцикле, кто на газике, кто на бронетранспортере…
Услышав это, Александра немедленно преисполнилась уважения к нашей доблестной армии. Может, не все так плохо в войсках, как сейчас принято говорить?
– Мужику что-нибудь было? – спросила она.
– Точно не знаю. Вроде бы отругали и ракетницу отобрали. Но как говорится, свято место пусто не бывает, и вот уже несколько лет ракетница находится у меня.
– Значит, вы имеете отношение к охране объекта повышенной секретности? – Александра всем своим видом изобразила почтение.
– Вряд ли. Объект ликвидировали, оборудование увезли, установки демонтировали. Но обо мне забыли, и я остался как бы при исполнении, что меня вполне устраивает… Простите, а вы…
Решив, что сейчас Роман предложит ей рассказать о себе, Александра запаниковала и неожиданно услышала:
– …а вы не проголодались?
Молодая женщина прислушалась к своим ощущениям и поняла, что не отказалась бы подкрепиться.
– Вообще-то да, – кивнула она. – И готова вам помочь, если надо.
– Тогда идемте.
Кухня располагалась за комнатой, и печь, как сообразила Александра, была оборотной частью камина. Ее поразили царящие на кухне чистота и порядок. У каждой вещи было свое место, и хозяин доставал ее не глядя. А гостье приходилось ежесекундно переспрашивать, где что находится. И она вздохнула с облегчением, когда ее послали в огород рвать зелень и овощи.
«Ну ничего, поднаберусь опыта, и у меня будет не хуже», – размечталась она, выдергивая из земли плотные кудрявые кочешки салата и отыскивая под шершавыми листьями аккуратные пупырчатые огурчики…
Ели на террасе – салат со сметаной, малосольные огурцы, молодую картошку с укропом и грудинку, которая, положенная на горячие картофелинки, тут же становилась полупрозрачной. Александру так и подмывало предложить выпить за знакомство. Ведь не может быть, что у Романа не нашлось шкалика исконно русского напитка! Но он не предложил, а она сдержала свой порыв…
Потом Александра вызвалась мыть посуду, однако Роман отрицательно покачал головой.
– Неужели вам так нравится заниматься всеми этими домашними делами? – осмелев, спросила она.
– Не то чтобы очень… Просто они позволяют не думать…
Когда по ночной дороге он провожал ее до дому, в мозгу Александры беспрестанно звучали его слова: «Просто они позволяют не думать». О чем? Почему-то знать об этом казалось ей жизненно важным. Может, потому, что она тоже придумывала себе дела, чтобы не думать, и это сближало их?..
Потом не похожий на дневной лес заворожил ее и навязчивые мысли исчезли. Тусклый свет луны скрадывал расстояние и краски, делая окружающую их растительность плотной, лишенной воздушности и придавая всему общий серовато-зеленый оттенок. Если бы Александра была одна, то ей непременно стало бы не по себе. Но сейчас рядом с ней, держа лошадь под уздцы, шел человек, который был здесь своим.
Разговор не клеился, но особой тяготы от молчания оба не испытывали. Каждый был занят своими мыслями и чувствовал, что ничего не значащая болтовня сейчас была бы не к месту.
Только у двери своей избушки Александра вспомнила, что послужило поводом для посещения дома Романа, и поблагодарила за масло. Теперь ее велосипед неслышно катил по тропинке. Попрощались сдержанно, чуть ли не официально-вежливо. Но душу молодой женщины грело воспоминание о долгом взгляде, которым Роман посмотрел на ее дом, прежде чем повернуть обратно. Взгляд был грустный, даже, казалось, тоскливый, но это много лучше, чем равнодушный.
Для кого и почему лучше, Александра пока не решила. И прежде всего потому, что не было стопроцентной уверенности, что замеченное ей не померещилось. Все-таки лунный свет – не яркий солнечный, да и расстояние от окна, в которое она, таясь, подглядывала, до изгороди, где стоял Волхин, было метров пять…
Глава 9
Поднявшись в свой номер после завтрака, Тина нашла на подушке розу, стеблем которой был проткнут сложенный вдвое белый листок бумаги. Заинтригованная, она сняла записку, развернула и прочитала несколько слов, написанных по-французски:
«Очаровательной мадемуазель Тине с моими комплиментами. Жан-Пьер».
Тина в задумчивости прикусила стебелек. Итак, как же поступить, чтобы и овцы были целы, и волки сыты?.. Прежде всего, себя она овцой не считала. Да и Жан-Пьер на волка не тянул. Значит, надо вести себя так, чтобы, используя ситуацию с выгодой для себя, не выставить француза полным идиотом в его же собственных глазах. В том случае, конечно, если он не решил поживиться ее несуществующими «бабками». Очень бы этого не хотелось…
Тина ловила себя на том, что не прочь посидеть с красивым молодым человеком в кафе, послушать восторженные отзывы о своей внешности, ознакомиться с достопримечательностями, но не более того. Во всяком случае, пока… Стоп, о достопримечательностях. Авиньон она уже видела. А что за город Жан-Пьер предлагал посетить помимо него? Кажется, Ним…
Поставив розу в стакан для зубных щеток, Тина раскрыла путеводитель и, полистав его, пришла к выводу, что побывать в Южной Франции и не увидеть Ним – это самое настоящее преступление!
Девушка ничуть не удивилась, увидев на пляже Жан-Пьера на привычном месте. Загорелый, мускулистый, с небрежно лежащими волосами и с открытой улыбкой, он являл собой, по мнению Тины, образчик того самого француза, который возникает в воображении, когда читаешь романы о сильных, отважных, романтически настроенных молодых людях. Сейчас Жан-Пьер был в одних плавках. Остальную одежду он небрежно бросил прямо на песок.
«Я всегда буду вспоминать о нем с душевным трепетом», – поняла Тина. А следом пришла совсем другая мысль: «Не осложняю ли я ситуацию, подозревая Жан-Пьера в меркантильных интересах? Осторожность и осмотрительность конечно же хороши, но и полностью отрицать то, что мной можно увлечься всерьез, вряд ли правильно…»
Молодой человек встал при ее приближении. Последовал обмен приветствиями и любезностями. Затем оба опустились на стоящие рядом лежаки и продолжили беседу. Улучив момент, Тина, словно бы между прочим, поинтересовалась, каким образом на ее кровати оказалась записка.
– Ты влез в окно?
После вечера, проведенного в Авиньоне, они как-то незаметно и к удовольствию друг друга перешли на «ты».
– Увы, я не осмелился! – преувеличенно пылко воскликнул Жан-Пьер. – Но думал об этом. Ты только представь: луна, звезды, таинственные ночные звуки – и вдруг осторожный стук в балконную дверь. Разбуженная, ты открываешь глаза, приподнимаешь голову и видишь меня…
Выглядело настолько привлекательно, что Тина предпочла бы прервать разговор, особенно после того, как ее собеседник произнес, вопросительно приподняв бровь:
– Или дверь уже была предупредительно открыта?
– Я вообще предпочитаю спать с открытым окном или балконной дверью, если позволяет погода… и обстоятельства. А здесь, как меня заверила мадам Шарлотта, мне ничто не угрожает, – сказала она как можно обыденнее.
Но Жан-Пьера было не так-то легко увести в сторону от облюбованной им темы.
– А у вас там, в Москве, ты тоже…
– Я переехала в Москву совсем недавно, – перебила Тина, но ее собеседник всем своим видом дал понять, что его не проведешь. Мол, не стоит ему вешать лапшу на уши.
Такое поведение сразу же заставило девушку насторожиться. И, очаровательно улыбнувшись, она снова спросила:
– Так каким же образом ты пробрался в мой номер?
Ответ обескуражил ее своей неожиданностью:
– Никаким. Видишь ли, Франсуаза, горничная, – моя дальняя родственница, и это она по моей просьбе положила розу на твою кровать.
– Но зачем?
Жан-Пьер улыбнулся так обворожительно – вроде бы с вызовом и в то же время чуть застенчиво:
– Мне очень хотелось поразить твое воображение. А чем можно удивить такую девушку, как ты… – Он развел руками. – Прости, но, как ни старался, на ум не пришло ничего необыкновенного.
Судя по всему, он не солгал относительно своих намерений, а что касается Франсуазы, то был предельно правдив. И это говорило в его пользу.
– Напротив, все получилось очень мило, – заверила его Тина, но, чтобы расставить для себя все точки над «i», спросила: – А что ты подразумеваешь под словами «такую девушку, как я»?
– По-моему, все предельно ясно. – Он наклонился к ней и вкрадчиво прошептал: – Ты девушка, о которой можно только мечтать.
«Ну вот, – огорчилась Тина, – только я начинаю выстраивать линию поведения, как ее опять приходится менять. Так недолго и запутаться. А как не хочется опростоволоситься, да еще за пределами родины».
– Думаю, – медленно произнесла она, – пора окунуться, а то что-то слишком жарко стало.
Тина все никак не могла полностью насладиться морем. Она плавала, ныряла, плескалась, брызгалась, и все ей было мало. Сколько ни убеждала себя, что море никуда не денется, ее тянуло в воду постоянно. Даже приходила волнующая мысль поплавать ночью, при свете звезд… Но одной отважиться на такое не хватало решимости. А если не одной, то с кем? Конечно, Жан-Пьер с радостью составит ей компанию. Но потом, как быть с ним потом?
Ограничиться благодарным поцелуем у дверей номера? Полная нелепица – это и ежу понятно, а тут темпераментный француз! Значит, сказав «а», нужно будет говорить «б», фигурально выражаясь. А Тина понимала, что не готова к этому. И причиной тому были отнюдь не подозрения. Скорее, они служили ей оправданием собственного поведения.
«Во всех моих действиях слишком много рассудочного, – со вздохом признавала она. – Мне никак не удается потерять голову. Эх, если бы хоть на миг отдаться на волю чувств…»
Тут что-то обвилось вокруг ее талии. Прикосновение было приятным, но девушка поняла это чуть позже, а в первое мгновение вскрикнула от неожиданности и, не нащупав ногами дна, на миг ушла под воду.
– Прости, – прошептал Жан-Пьер ей на ухо, прижимая к себе. – Я не хотел тебя напугать.
Тина ничего не ответила. Отплевываясь и мотая головой, она не сразу сообразила, что произошло. А когда поняла, то вырываться уже не захотелось.
Теплая ласковая вода окружала их со всех сторон, скрывая от взглядов нежащихся на солнце немногочисленных постояльцев отеля. А потребность находиться все время в движении оправдывала прикосновения, которые на берегу выглядели бы недопустимо вольными.
Руки Тины словно сами собой обвили шею француза, грудью она теснее прижалась к его груди, позволяя ему поддерживать их обоих на плаву. И у Жан-Пьера это замечательно получалось, даже когда он нашел губами ее рот и приник к нему.
Это было просто чудесно – французский поцелуй с привкусом Средиземного моря…
Тина не знала, сколько это продолжалось. Только вышли они из воды, держась за руки и тяжело переводя дыхание. Герр Густав Химмельштос сидел на берегу и держал бинокль с таким видом, словно на него внезапно напал столбняк, не позволяя опустить руки. Его же супруга проводила молодых людей мечтательным взглядом. А строившая вместе с дочерью замок из песка Яна подмигнула девушке, но Тина ничего этого не заметила.
Говорить не хотелось, хотелось длить в воображении только что пережитые мгновения и продолжать наслаждаться ими. «Итак, мне все-таки удалось потерять голову, – закрыв глаза, констатировала Тина, растягиваясь на полотенце, покрывающем лежак. – И это было чудесно…»
– Эй, ты собираешься спать? – тихо окликнул ее Жан-Пьер, и она молча покачала головой. – Тогда, может, пойдем…
Поскольку Тина не знала, какой конец у фразы хотела бы услышать, она открыла глаза и на этот раз кивнула:
– Да, пойдем… пройдемся… Только не в рощу, а по рыбацкой деревеньке. Мне очень хочется.
Такая постановка вопроса не оставляла Жан-Пьеру выбора. Он встал, затем помог девушке подняться. Единственное, что ему удалось, – как бы невзначай приобнять ее за талию.
– Я поднимусь в номер переодеться, – сказала Тина, ловко выворачиваясь из его рук. – А ты подожди меня у входа в отель. Ладно?
– Ладно, – со смиренным вздохом ответил Жан-Пьер.
Белое полотняное платье без рукавов и с широкой юбкой ей очень нравилось. Особенно в сочетании с плетеным кожаным ремнем и босоножками в тон. Туалет дополняла белая широкополая шляпа и стильные очки от солнца.
– Я очень даже ничего, – в очередной раз сообщила Тина своему отражению в зеркале и поинтересовалась у него же: – И сколько будет длиться мое везение, а? Как узнать, что пришла пора остановиться, чтобы чудесная сказка не обернулась мрачной действительностью?.. А впрочем, пока поводов для беспокойства нет.
Придя к такому выводу, она взяла сумочку и спустилась вниз, туда, где ее ждал Жан-Пьер. Увидев девушку, он всем своим видом изобразил искреннее восхищение, и они отправились по дорожке, обсаженной стриженым кустарником и идущей вдоль моря.
Как Тина и предполагала, французская деревня – это тебе не русская. Мощенные камнем улочки, белые двух– и трехэтажные дома под красными черепичными крышами. Пышно цветущие герани в ящиках на подоконниках и в громадных горшках у входа. Очаровательные магазинчики с чисто вымытыми стеклами витрин. Открытые кафе с попивающими в этот час кофе и аперитив завсегдатаями. Все знают друг друга и раскланиваются. Не спеша обсуждают что-то, сидя за столиками. Вот их обогнали на мопедах две дамы преклонного возраста, в брюках и с укладками будто только что от парикмахера.
«Ведь они ненамного моложе бабы Дуни, – поразилась Тина. – А предложи ей сделать стрижку и надеть что-то посовременнее допотопной темной юбки, посмотрит так, будто ты хочешь осрамить ее на весь белый свет!»
Дамы затормозили у уличного кафе в нескольких метрах от Тины и ее спутника. Поставили мопеды на специально отведенном для этого месте. Сзади сиденья были приторочены плетеные корзинки – из одной торчала зелень и бутылка с растительным маслом, из другой – лохматая собачья мордочка. Взяв на руки радостно тявкнувшего рыжего шпица, женщина села за столик. Ее приятельница устроилась напротив. «И ведь не выгонят из-за собаки», – подумала Тина и не ошиблась. Более того, официант, улыбнувшись дамам как старым знакомым – скорее всего, так оно и было на самом деле, – принял заказ и вскоре принес не только кофе с булочками женщинам, но и что-то весьма аппетитное на вид песику.
– Присядем? – предложил Жан-Пьер, и Тина кивнула.
Она выбрала столик поближе к двум дамам и прислушалась. Отдельные слова девушка уже выделяла из общего потока, однако они не давали представления о содержании разговора. Но если абстрагироваться от возраста приятельниц, то по тону и оживленности можно было предположить, что болтают две подружки-студентки.
– Одна из них рассказывает, каким внимательным оказался ее новый поклонник. А другая сообщает, что ко дню рождения шьет себе розовый костюм, потому что этот цвет ей необыкновенно к лицу, – прошептал девушке на ухо Жан-Пьер.
«Нет, ни за что не поверит, – решила Тина, имея в виду бабу Дуню. – Даже думать нечего». И выбрала из меню нечто похожее на бутербродики из белого хлеба с сыром и провернутым мясом цыпленка в желе и бокал белого вина. На десерт ей приглянулось мороженое и черный кофе, к которому она уже успела пристраститься…
Покинув кафе, они направились к берегу. Как показалось Тине, целенаправленно. И действительно, когда приблизились к причалу, возле которого покачивались на волнах рыбачьи суденышки, им навстречу поднялся старик, сидевший на связке канатов.
Поздоровались, причем старик с интересом оглядел Тину и, судя по всему, остался доволен увиденным. Во всяком случае, незаметно подмигнул Жан-Пьеру, как сообщнику. Затем, ведомые стариком, они пошли по поскрипывающему настилу. Неожиданно среди темных просмоленных бортов, словно зажатый ими, обнаружился аккуратный беленький катерок. Его металлические части сверкали на солнце.
Тина сразу поняла: ее ждет морская прогулка. Какое великолепное продолжение чудесного дня! И когда это Жан-Пьер успел обо всем договориться? Или подготовил все заранее и только ждал удобного случая?
Ее спутник спрыгнул в катер и протянул руку девушке. Старик помог ей спуститься, при этом на его загорелом морщинистом лице расплывалась мечтательная улыбка, словно он вспоминал о чем-то бесконечно приятном.
Тина поблагодарила старика и помахала ему рукой. Затем встала рядом с Жан-Пьером и взялась за металлический поручень, идущий поверх панели управления.
Заурчал включенный двигатель, катер медленно отошел от причала, а потом, словно обрадовавшись чему-то, вздернул нос и устремился вперед, оставляя за собой пенный след.
Поначалу было страшновато. Казалось, что еще немного, и она не удержится, окажется за бортом. Но вскоре страх отступил перед новым, волшебным ощущением стремительного скольжения по сверкающей на солнце водной глади. Тина даже осмелела настолько, что оглянулась назад. Непарадный, так сказать производственный, фасад рыбацкой деревни, с его лежащими на песке перевернутыми вверх дном лодками, сушащимися сетями и грудами рыбьей чешуи, показался ей красочным сувенирным видом. Чего никак нельзя было сказать об окрестностях деревень, городков и даже столицы на ее родине… Но это лишь на миг огорчило девушку.
Когда же катер вдруг остановился посреди бескрайнего моря и мягко закачался на волнах, в голову Тины пришли совсем другие, щекочущие нервы и воображение мысли: и что же дальше?
А дальше Жан-Пьер притянул ее на мягкие подушки сиденья…
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |