Так было первоначально основано 40 отдельных «куренных селений», получивших те же самые названия, под которыми были известны 38 куреней в Запорожской Сечи. Два поселения, кроме того, были основаны и названы: одно Екагериновским, в честь Екатерины II, а другое Березанским, по имени крепости и острова Березани, взятых казаками у турок в последнюю войну. Самое название «куренное селение», очевидно, указывало как на преемственность новых поселочных форм Черномории от форм старых — «куреней», так и на отличительную особенность этих новых форм — «селений», приноровленных к семейному общежитию. Но в разговорном языке долго потом употреблялось слово «курень» без всяких эпитетов. В настоящее время черноморцы (т.е. кубанские казаки — потомки черноморцев; потомки донцов, переселенных на Линию, назывались «линейцами» — это вторая половина кубанского казачества. -— Прим. ред.) называют свои крупные поселения станицами и изредка слободами, название же курень совсем вышло из употребления.
Одновременно с заселением Черномории куренными селениями возникли в ней и другого рода поселочные формы, формы мелкие, ячеичные. Это были хутора, зимовники и коши, из которых некоторые появились даже раньше основания куреней. Будучи в колонизационном отношении формами второстепенными, зависимыми и тяготевшими к куреням, как части к целому, — хуторские обзаведения были, так сказать, занесены поселенцами вместе с их хозяйством. Главную статью этого последнего у поселенцев составлял скот, а скотоводческое хозяйство того времени неразрывно было связано с хутором и его первообразом — зимовником или кошем.
Так как во время заселения Черномория представляла собой край дикий и не заселенный даже инородцами, а рядом с ней лежали земли черкесов, народа хищного и воинственного, то казачеству предстояло разом и организовать экономическую жизнь, и защищать новую свою родину от настроенных враждебно к ним, как пришельцам, иноплеменных соседей. Таким образом, на первых же порах колонизации за экономическими нуждами черноморцев очень настоятельно должны были выступать требования военные. Само правительство, населяя Черноморию, искало в ее поселенцах того живого оплота против внешних врагов государства, каким издавна считалось казачество. Этою-то двойственной ролью казачества, как военного сословия, поставленного в военную обстановку, и как населения пограничного, обусловливалась необходимость еще третьего рода поселочных форм, начало которым уже было здесь положено русским правительством в виде военных укреплений. Такими исключительно военными поселочными формами бьши у черноморцев «кордоны» или «посты», т.е. небольшие казачьи крепости, и пикеты («бике-ты»), т.е. еще менее значительные сторожевые пункты; к кордонным же укреплениям можно причислить и батареи, но обо всех этих укреплениях будет еще речь ниже, при характеристике военной жизни казаков,
С первых же шагов заселения Черномории начался и постоянный приток сюда беглых элементов, приток, долго не прекращавшийся впоследствии. В грамотах Екатерины II и Александра I, в переписке войсковой администрации с Вка~ теринославским наместничеством, а потом губернией, в постановлениях и распоряжениях войсковых находится немало указаний на этот счет. С одной стороны, войску предъявлялись требования разного рода начальств о выдаче беглых и об установлении мер для «пресечения зла», а с другой, казачество, заинтересованное в увеличении своего народонаселения, видимо, отделывалось одними формальными распоряжениями и отписками. И это вполне понятно. Черномория нуждалась в пришлых рабочих руках, кому бы там не принадлежали эти руки. Так как ее коренное население было постоянно отвлекаемо от хозяйства военной службой, то понятно, что всякий пришелец был здесь желанным гостем, а беспаспортный, беглец, бродяга, с которым можно было при случае не церемониться, ~~ тем более. Таким образом, увеличивая этим путем народонаселение, Черноморское войско, естественно, должно было расширять свою экономическую жизнь, создавая новые поселочные формы и развивая старые.
Но главную массу переселенческого люда дало Черномории все-таки само правительство. Удовлетворяя естественные требования войска в этом отношении, оно в три приема — в 1808,1820 и 1848 годах, распорядилось о переселении в Черноморию более 100 000 душ обоего пола из малороссийских губерний. Вследствие этих распоряжений в 1809—1811 годах перешло на поселение из Полтавской и Черниговской губерний 22 206 душ мужского и 19 328 женского пола, в 1820— 1825 годы вновь прибыло из тех же губерний 25 627 душ мужского и 22 755 душ женского пола, наконец, в пятилетие в 1845—1850 годы все из тех же губерний, а также из других мест Малороссии и губернии Харьковской в последний раз было переселено до 8500 душ мужского и до 7000 душ женского пола. Кроме того, в 1808 году правительство разрешило поселиться в Черномории 500 душ запорожцев, вышедших из Турции. Стало быть, в течение пятидесяти лет первоначальное население Черномории, состоявшее из 25 000 душ обоего пола, благодаря правительственным мероприятиям было увеличено в пять раз.
Само собой разумеется, что такой сильный приток переселенцев в Черноморию извне должен был отразиться весьма заметным образом и на ее поселочных формах. Одни из этих форм должны были выделить из себя выселки, вследствие внутреннего своего роста и переполнения пришлым людом, другие — возникнуть вновь, вместе с водворением новых переселенцев, под давлением внешней необходимости. Таким образом, в 1811 году, т.е. чрез 19 лет после занятия казаками края, вместо 40 куреней их было 43, в 1821 году считалось уже 47 крупных поселений, в 1825 году -— два города, 59 станиц, 5 поселков и в 1850 году -— 3 города, 61 станица и 2 поселка. Вместе с тем постоянно росло и количество хуторов. Так, до 1809 года их было 66, в 1821 году — 1766, в 1825 году — 2262 и в 1850 году — 2548. А в общей сложности, к концу шестидесятых годов, по словам известного казака-генерала И.Д. Попко, в Черномории было «3 города, одна немецкая колония, 63 куреня или станицы (в том числе 2 при городах Екатеринодаре и Тамани), 5 поселков и до 3000 хуторов», с населением в 185 220 душ обоего пола.
17. http://www.ryaboshtan.ru/kazaky_4.htm
18. Западная часть Кавказского хребта с прилегающей к нему полосой предгорий, спускающихся к Кубанской низменности, в XVIII в. была занята адыгейскими народами. Ко времени продвижения государственной границы России к р. Кубани они прошли длительный путь исторического развития. На страницах русских летописей адыги впервые упоминаются под именем касогов при описании событий 965 г. Однако более или менее ясные сведения о них относятся лишь к концу XVIII — началу XIX в.
Отдельные адыгские народы расселялись за р. Кубанью следующим образом. Вдоль Главного Кавказского хребта и по берегу Черного моря в общем направлении с северо-запада на юго-восток располагались земли натухайцев. Пo своей форме они напоминали большой треугольник, основание которого упиралось в р. Кубань, а вершина выходила на Черноморское побережье, к югу от Геленджика. В этом треугольнике, кроме основного нахухайского населения, от Цемесской бухты до р. Пшады жили шапсуги, называемые в официальной переписке «шапсугскими натухайцами», а в окрестностях Анапы -небольшое племя хейгаков. (К началу XIX в. они расселились по натухаиским аулам.)
//Термины: адыгские (адыгейские) народы, адыги, горцы, черкесы — употребляются в настоящей работе в качестве синонимов. Термин племена, встречающийся в архивных и литературных источниках, применительно к рассматриваемому периоду соответствует описательному понятию народы и научному — субэтнические группы адыгейского народа (абадзехи, бесленеевцы, бжедухи, хатукаевцы, шапсуги и т. д.).
К востоку от натухайдев обитали шапсуги, делившиеся на больших и малых (так называемые Большой Шапсуг и Малый Шапсуг. Большой Шапсуг был расположен к северу от Главного Кавказского хребта, меж ду реками Адагумом и Афипсом, а Малый — к югу от него и выходил к Черному морю. С востока он был ограничен р. Шахе, за которой жили убыхи и с запада р. Джубгой, отделявшей его от натухайцев. Шапсугская территория была значительно больше натухайской, но она имела много труднодоступных и малонаселенных горных пространств.
На восток от Большого Шапсуга, в глубине Кавказских гор и на их северном склоне, находилась область самого многочисленного адыгейского народа- абадзехов. С севера ее отделяли от р. Кубани земли бжедухов, с востока ее границей была р. Белая, а с Юга она упиралась в Главный Кавказский хребет, за которым лежали владения шапсугов и убыхов. Таким образом, абадзехи занимали значительную часть территории Западного Кавказа, от бассейна р.Афипс до бассейна Лабы. Наиболее густо ими были заселены долины рек_Вундук Курджипс, Пшачи, Пшиш, Псекупс. Здесь находились селения главных абадзехских обществ (Туба, Темдаши, Даурхабль, Дженгетхабль, Гатюкохабль, Нежукохабль и Тфишебс). В официальной переписке русских военных властей абадзехи обычно делились на нагорных, или дальних, и на равнинных, или ближних.
Между северной границей абадзехской территории и р. Кубанью располагались бжедухи, подразделявшиеся на хамышеевцев, черченеевцев (керкенеевцев) и жене-евцев (жанеевцев). По народным преданиям, хамышеевцы обитали вначале на р. Белой среди абадзехов, но затем были вытеснены ими в верховья р. Псекупс, где жили их соплеменники — черченеевцы. Потом и те и другие под давлением абадзехов передвинулись еще ближе к р. Кубани: хамышеевцы поселились между реками Сулс и Псекупс, а черченеевцы — между реками Псекупс и Пшиш. Большая же часть женеевцев вскоре слилась с хамышеевцами и черченеевцами, а часть перешла на Каракубанский остров, в пределы Черномории.
Непрерывная межплеменная борьба привела к тому, что к 30-м годам XIX в. численность бжедухов значительно уменьшилась. По имеющимся архивным данным, к абадзехам и шапсугам отошло 1200 только одних хамышеевских «простых дворов, плативших дань» хамышеевским князьям. «Убито князей разновременно 4, дворян 40, простых более 1000», и свыше «900 душ мужчин и женщин с их имуществами» было взято в плен.
К востоку от черченеевцев, между реками Пшиш и Белой, обитали хатукаевцы. Еще восточнее, между нижним течением рек Белой и Лабы, находилась область, занятая темиргоевцами или "чемгуй". Несколько дальше в направлении к юго-востоку жили их соседи — егеpуxаевцы, махошевцы и мамхеги (мамхеговцы), которые считались родственными темиргоевцам и часто упоминались в русской официальной переписке под общим названием «чемгуй» или «кемгой». В XIX в. темиргоевцы, егерухаевцы и махошевцы объединились под властью темиргоевских князей из рода Болотоковых. Значительным адыгейским народом на Западном Кавказе были бесленеевцы. Их владения граничили на северо-западе с территорией махошевцев, на юго-востоке доходили до р. Лабы и ее притока р. Ходзь, а на востоке — до р. Уруп. Среди бесленеевцев жили также так называемые беглые кабардинцы и небольшое число ногайцев.
Таким образом, полоса земель, занятая адыгскими народами, тянулась от берега Черного моря на западе до р. Уруп на востоке. К ней примыкали область Кабарды и территория абазин.
Многочисленные источники, описания и известия дают самые разноречивые сведения о численности отдельных адыгских народов и всего коренного населения Западного Кавказа в целом. К. Ф. Сталь, например, определял общее число темиргоевцев и егерухаевцев всего в 8 тысяч человек, а Г. В. Новицкий утверждал, что одних только темиргоевцев было 80 тысяч. Численность абадзехов, по К. Ф. Сталю, достигала 40-50 тысяч человек, а Г. В. Новицкий насчитывал их 260 тысяч. Общее число шапсугов К. Ф. Сталь определял в 160 тысяч душ обоего пола, а Новицкий — в 300 тысяч; М. И. Венюков же считал, что их было только 90 тысяч, и т. д.
Сведения, сообщаемые адыгскими князьями и дворянами о численности подвластного им населения, были еще более разноречивы. Сопоставляя имеющиеся данные, можно лишь приблизительно установить общую численность адыгского населения Западного Кавказа. К середине XIX в. она составляла примерно 700-750 тысяч человек!
19. Начало Кавказской войны. В 1829 г. Российская и Османская империи заключили Адрианопольский мирный договор. Турция отказывалась от всяких притязаний на закубанские земли, признавая их «в вечном владении Российской империи». Однако представители ряда черкесских племен (шапсуги, абадзехи и натухайцы) превыше всего ценили свою свободу, не мыслили себе иной жизни, кроме ими самими избранной. В ответ на требование российских властей подчиниться условиям Адрианопольского трактата адыгские старшины заявили: «Султан нами не владел и потому не мог нас уступить».
Немаловажную экономическую роль в жизни горцев играли набеги на Прикубанскую низменность. Расширявшееся со второй половины XVIII в. присутствие России на Северном Кавказе создавало, с одной стороны, препятствие для традиционных промысловых рейдов, с другой - порождало новые соблазны в виде казачьих станиц и крестьянских поселений по Кубани.
Еще в 1828 г. сподвижник А.П. Ермолова и бывший начальник его штаба генерал А.А. Вельяминов в записке, представленной Николаю I, предложил бороться с конными набегами горцев сокращением их табунов (путем занятия горских пастбищ казачьими поселениями). Местами, «изобилующими пастбищами», которые необходимо было отвести под казачьи станицы, были, по мнению Вельяминова, территории между Кубанью и Лабой, между Лабой и Урупом, по правую сторону реки Малки, по берегам рек Сунжи и Ассы. Перемещая укрепленные линии за Кубань и Сунжу, постепенно вытесняя горцев с равнин, уничтожая поселения сопротивляющихся, можно было, по убеждению генерала, силами Отдельного Кавказского корпуса при двух лишних дивизиях, присланных на время войны с Турцией, закончить войну в течение шести лет.
На это Вельяминов требовал сверх обычных сумм, отпускавшихся на войсковое довольствие, 14 миллионов рублей. Насколько этот план был основателен и применим практически, доказали позднейшие события, когда, после многолетней бесплодной борьбы, пришлось обратиться к тому же проекту и дать средств гораздо больше, чем просил Вельяминов. Однако командующий Отдельным Кавказским корпусом И.Ф. Паскевич, увенчанный лаврами победителя турок и персов, сгоряча пообещал тогда «покорить Кавказ» меньше чем за полгода. Он предполагал проложить путь с Кубани на Геленджик, построить на этой дороге несколько укреплений и сделать их базой для действий отдельных отрядов.
Из разных пунктов этой линии, названной Геленджикской, десять отрядов должны были наступать на запад. Затем Паскевич предлагал прорезать Кавказ другой линией, параллельной первой, но проложенной восточнее, и так далее - до верховий Кубани, вытесняя горцев. Занимая пункты на восточном берегу Черного моря, Паскевич предполагал пресечь контакты адыгов с Турцией. Реакцией на эти действия царского командования было усиление сопротивления горцев.
Когда 12 декабря 1830 г. Паскевич с войсками двинулся против шапсугов, они оставили аулы и скрылись в ближайших лесах. «Грозный отряд Паскевича, - читаем у Ф.А. Щербины, - разоривши несколько пустых аулов, возвратился обратно из-за Кубани». Единственным результатом этого похода военный историк В.А. Потто считал «только личное знакомство Паскевича с краем да вынесенное им убеждение, что его система «вторгнуться в горы и пройти их по всем направлениям» не обещает успеха. Пришлось и здесь остановиться на мысли медленного движения вперед укрепленными линиями с тем, чтобы в конце концов прорезать ими все пространство от Кубани до берегов Черного моря».
Летом и осенью 1830 г. в Закубанье на реке Шебш было возведено Ивано-Шебшское укрепление (названо в честь И.Ф. Паскевича), на реке Афипс - Георгио-фипское укрепление (в честь Г.А. Эммануэля) и близ Кубани - Алексеевское (в честь А.Д. Безкровного). Сооружение укреплений способствовало соединению в сознании горцев «набеговой» психологии с идеей войны «за веру и землю». Набеги по-прежнему являлись одним из существенных средств накопления феодальной собственности и обогащения старой и нарождающейся новой знати.
Крейсерская служба. 30-е годы XIX в. характеризуются активизацией деятельности британских эмиссаров в регионе. Перед ними была поставлена задача создания «Черкесского государства», с тем чтобы последнее обратилось к правительствам Турции и Великобритании с просьбой об установлении протектората над территорией расселения адыгских племен. Но горцы, жившие в условиях межплеменной разобщенности, предпочитали действовать разрозненно.
Для борьбы с работорговлей на восточном берегу Черного моря Россия привлекла суда Черноморского флота. Обосновывая необходимость таких действий, генерал Н.Н. Раевский писал: «Они [контрабандисты] доставляют горцам средство существовать независимо от нас, они поощряют сбыт русских пленных и угрожают нашим областям вторжением чумы. Но не тут еще конец делу: в случае преследования нашими крейсерами контрабандисты, во избежание наказания, привязывают балластовые камни на шею русским пленным и бросают их в море».
За время крейсерства русские корабли перехватили десятки турецких судов с вооружением и снаряжением для горцев. 14 ноября 1836 г. бриг «Аякс» под командованием капитан-лейтенанта Н.П. Вульфа обнаружил и захватил занимавшуюся военной контрабандой английскую шхуну «Виксен». Английские газеты подняли большой шум, но снабжение горцев оружием и боеприпасами, а также торговля невольниками резко сократились. В организацию крейсерской службы много труда вложил командующий Черноморским флотом адмирал Михаил Петрович Лазарев - человек, открывший Антарктиду, герой Наваринского сражения, опытный моряк. Лазарев наладил непрерывную охрану побережья, закрепил за каждым отрядом эскадры определенный район. Для помощи крейсерам была сформирована флотилия гребных судов Азовского казачьего войска.
Линейцы и горцы. В своем большинстве линейные станицы строились по общему плану. С четырех сторон они окапывались глубоким и широким рвом, по внутреннему краю которого насыпался вал, увенчанный плетневой оградой и колючим терновником. С двух сторон станицы устанавливались въезды - крепкие ворота. Прямые улицы рассекали станицу вдоль и поперек. Посередине оставляли место для просторной площади, где у станичного правления казаки собирались по тревоге и проводили общественные сходы. Здесь же возводилась церковь. Церкви во многих станицах имели каменные ограды с бойницами. Это было последнее убежище для жителей в том случае, если горцы все же ворвутся через станичные ворота.
От станицы к станице тянулся «кордон» - цепь сторожевых постов, между которыми в подходящих местах на ночь оставлялись «залоги». Главной задачей казаков в «залоге» было следить за переправой неприятельских партий (отрядов) и вовремя доносить об этом на посты и в ближайшие станицы. Донесения о прорывах посылались по постам открытыми «цидулами», ставившими всю Линию в известность о грозящей опасности.
День в линейной станице начинался рано утром. На рассвете во все стороны выезжали конные разъезды, чтобы «осветить местность». И только когда эти разъезды доносили, что кругом все спокойно и следов черкесов не обнаружено, растворялись ворота и станичники отправлялись на свои работы. В каждом саду, на каждой ниве или бахче становился мальчишка или дед с ружьем, чтобы вовремя предупредить об опасности нападения. Суровая обстановка на Кавказской линии заставляла казачат уже в восемь лет ловко управлять конем, а в четырнадцать - владеть оружием. Случалось, что и казачкам приходилось брать в руки винтовку.
Линеец всегда был готов к бою, где бы он ни находился. Чтобы противостоять горцам, приходилось напрягать все свои физические и душевные силы. Заимствовав во многом у кавказских народов одежду, оружие, седловку и посадку, линейцы усвоили также «живость и удаль своего противника», его уловки и тактические приемы. «Линеец - это тот же черкес, только русской национальности», - говорили на Кавказе. Путешествовавший по Кавказской линии известный французский писатель Александр Дюма так оценил военные способности линейцев: «Линейный казак - это единственный воин, который сражается как артист и находит удовольствие в опасности. Рассказывают о невероятной храбрости этих людей».
По словам писателя, горцы отдавали четырех донских казаков за одного своего товарища, но линейного казака меняли только «один на один». Линейцы любили сомкнутый строй кавалерийской атаки, весьма опасный для наезднических предприятий горцев. Если отличительным признаком военного искусства линейных казаков являлось умение владеть остро отточенной шашкой, то черноморские казаки хорошо знали артиллерийское дело, из их среды выходили замечательные стрелки и разведчики-пластуны.
Высадка десантов и оборона Черноморской береговой линии. После посещения в 1837 г. императором Николаем I Черноморского побережья главное внимание русского командования было уделено строительству береговых укреплений. М.П. Лазарев предложил высаживать на место работ десанты с кораблей Черноморского флота. Штаб флота разработал новаторское наставление, в котором предусматривались способы высадки, поддержка на берегу корабельной артиллерии и взаимодействие с сухопутными войсками. Русские военачальники осознавали трагическую неизбежность блокады Черноморского побережья и не хотели лишних жертв. М.П. Лазарев с горечью писал в одном из писем: «Жаль убивать народ даром. Ядра ведь попадают и в виноватого и в невиновного».
Все пространство между устьями рек Субаши и Шахэ горцы укрепили рвами и двойными плетнями, между которыми была насыпана и утрамбована земля. Без поддержки корабельной артиллерии высадка десантов привела бы к большим потерям. Огнем судовых орудий при десантировании у реки Сочи, в устье рек Туапсе и Мзымты были разрушены укрепления, что заставило горцев оставить их и скрыться в лесу. Черкесы осознали невозможность противостоять морской артиллерии и больше не оказывали противодействия.
К 1840 г. укрепление Св. Духа на мысе Адлер, Новотроицкое при устье реки Пшады, Михайловское на реке Вулане, Вельяминовское на реке Туапсе, Тенгинское при реке Шапсуко, Новороссийск в Суджукской бухте, Навагинское у устья реки Сочи, Головинское около реки Шахэ и форт Лазарев при реке Псезуапе были объединены в Черноморскую береговую линию, которая сыграла определенную роль в деле прекращения контрабандной работорговли на побережье. После ликвидации в 1854-1855 гг. береговых крепостей и снятия крейсирования судов Черноморского флота в этих местах началась бойкая торговля людьми, от которой страдали прежде всего адыги.
Начальник Черноморской береговой линии генерал-лейтенант Н.Н. Раевский видел в укреплениях не только защиту от нападений горцев, но и места, где бы дружески настроенные местные жители могли найти помощь и защиту. «Я все принятые системы опровергнул, - писал Н.Н. Раевский М.П. Лазареву, - мне высочайше разрешено усмирять горцев связями торговыми, а не бесполезными опустошениями».
В 1839 г. черкесские аулы, особенно натухайские, страдали от неурожая. Используя это обстоятельство, противники России призывали черкесов напасть на укрепления Черноморской береговой линии, где якобы хранились всяческие припасы. В мае этого года черкесы под руководством англичанина Белла обстреляли из трех орудий форт Александровский, но, не выдержав ответного удара, отступили. 7 февраля 1840 г. подвергся нападению форт Лазарев. В крепости было всего 78 человек, способных держать оружие; нападавших же было около трех тысяч. Несмотря на героическую оборону, защитники форта были изрублены.
Та же участь постигла Николаевское и Вельяминовское укрепления. 23 марта 1840 г. горцы напали на Михайловское укрепление. По предложению коменданта штабс-капитана Н.С. Лико, принятому единодушно всеми нижними чинами и офицерами, было решено взорвать пороховой погреб. После двухчасовых усилий горцы сбили с вала малочисленный гарнизон, утомленный рукопашным боем, и ворвались в укрепление. Тогда рядовой Тенгинского полка Архип Осипов бросил факел в пороховой погреб, и взрыв похоронил под развалинами укрепления черкесов и последних защитников. Подвиг солдата впервые в истории русской армии был увековечен посмертным сохранением его в списках полка.
20. Султан Хан-Гирей родился в 1808 году в семье бжедугов. Бжедуги имели высокий социальный статус султанов (хануко). Род Гиреев относился к числу наиболее знатных фамилий в Черкессии, их истоки брали свое начало от правящей династии Крыма. После окончания русско-турецкой войны в 1787-1791 гг, когда правый берег Кубани перешел в подданство России, а левый остался принадлежать Турции, Магмет-Гирей (отец Хан-Гирея) с частью своих подданных, снискав поддержку России, перешел на правый берег Кубани, и основал хутор около Павловского кордона. Османские правители, поддерживали абадзехов, натухайцев и шансугов. Которые добивались равноправия между классами, и выступали, против кавказской "аристократии". Они остались под крылом Турции на левом берегу.
В 1808 году Магмет-Гирей выкупил из черкесского плена десять казаков, а также солдат и женщин, и передал их Российской стороне. Вследствие чего был награжден золотой медалью "За усердие".
В этом же году родился Хан-Гирей. Свои детские годы он провел, воспитываясь у аталыка на левом берегу Кубани в демократично настроенной за равноправие классов Шапсугии. О своем аталыке он вспоминает, как о самом замечательном народном предводителе шапсугских племен того времени. Вспоминает, что он всегда был серьезен и даже угрюм, молчалив и задумчив. Его высокий рост, большой посох, волчья шуба и чуть нависшие брови - таким вспоминает Хан-Гирей своего воспитателя. Именно шапсугские устои и демократические настрои, воспитали в Хан-Гирее гибкость и изворотливость в принятии решений по упорядочению социальных проблем и разногласий. Воспитание в такой среде, наложило свой отпечаток на его широту восприятия и взгляды. И будучи уже крупным политическим деятелем Хан-Гирей умел распознавать и понимать проблемы и стремления простого народа.
В 1817 году Магмет-Гирей окончательно решает перейти на сторону России, и поступает на службу в Черноморское казачье войско в чине войскового старшины. В сою очередь Турция тоже предлагает Магмет-Гирею, взять на себя руководство над всеми за кубанскими народами, но он такое предложение отклонил. Магмет-Гирей был успешным руководителем, и примером для своего сына Хан-Гирея.
Нарушая привычные представления об адыгском феодале, Магмет-Гирей развернул широкую деятельность в отрасли сельского хозяйства и торговых отношениях между двумя берегами. На левую сторону в Черкессию, он отправлял такие товары как: парусину, холсты, крашенину, серебряную мишуру, китайку, карманные платки, шелк в нитях, юфть, косы, синьку, иглы, наперстки, замки, гребешки, зеркала, ножницы и многое другое.
Хан-Гирей на примере отца понимал, насколько важен мирный образ жизни для развития экономики и сельского хозяйства.
05 апреля 1821 года, после продолжительной болезни из жизни ушел отец Хан-Гирея. В 13 летнем возрасте мальчик остался главой семьи. Через год Хан-Гирей со своей семьей, мачехой и тремя сестрами, перебирается жить в Гривенской аул, перевезя всех своих крестьян. 01 сентября 1822 года, генерал Власов М.Г. посещает аул и недовольный увиденным бедствием, он решает помочь юноше, так как видел в нем стремление к наукам и познаниям. Он определил его в Екатериноградское войсковое учебное заведение. Спустя два года Хан-Гирей уже выучил русский язык умел читать и писать, также он свободно владел и турецким языком. По окончании учебы он получил звание императорского, флигель-адъютанта. И конечно, как и всякий молодой удалец, полный жизненной энергии и наивных идей, о том, как усовершенствовать и изменить мир, он пытался привлечь внимание российского самодержца к проблемам просвещения всех черкесов.
В 1825 году Хан-Гирей начал службу в Черноморском казачьем войске сотенным солдатом. Благодаря своим личным качествам и связям отца, Хан-Гирей сделал блестящую карьеру. Его жизнь была наполнена событиями и впечатлениями. В 826-1828 гг. он принимает участие в русско-персидской войне и за храбрость получил солдатский Георгиевский крест и офицерский чин. В мае 1827 года Хан-Гирея назначают ординарцем генерала Бенкендорфа К.Х., который позже его рекомендовал своему брату - великому политику эпохи Николая I- Бенкендорфу А.Х.
В 1828-1829 гг Хан-Гирей участвовал в русско-турецкой войне в должности адъютанта главнокомандующих войсками Меньшикова А.С. и Перовского В.Н., позже он был назначен попутчиком и получил награды за храбрость.
Благодаря личным качествам, целеустремленности, самоотверженности, дисциплинированности и исполнительности Хан-Гирей значительно выделялся среди сослуживцев. Его заметно выделяли и покровительствовали многие влиятельные личности. Сам Хан-Гитей писал - "Я всегда ставил первой целью моей жизни, заслужить уважение начальства".
После окончания русско-турецкой войны в 1829 году Хан-Гирей был отправлен в Петербург, на короткий срок зачислен в лейб-гвардии Черноморский казачий эскадрон. Он обратился к российскому императору с прошением "О принятии бждеугов в подданство российское и о назначении Хан-Гирея правителем бжедугов".
В самой бжедугии, этот факт вызвал бурное недовольство и политический скандал. Против молодого Хан-Гирея, ему тогда был 21 год, выступил Алхас Хаджимуков влиятельный хамышейский князь. Он в данном действии Хен-Гирея видел злой умысел, свержения хамышейских князей и захвата власти в свои руки. Хотя сам Хан-Гирей задумал лишь помочь и поддержать Кавказу, и вывести весь народ из нищеты и бедствия, научить его грамоте и наладить мосты с обществом России.
Карьера Хан-Гарея была стремительной, он очень ловко поднимался вверх по службе, был удостоен множества наград. В 1831 году по возвращении из Польши из порутчиков его произвели в звание штабс-ротмистра, и удостоили награды Прусского Ордена Красного Креста 3-й степени, орденом Св. Станислава 3-й степени и Знаком отличия Польского ордена "За военные заслуги". Под его руководством служили такие заслуженные адыгские деятели, как С. Казы-Гирей он имел звание корнета, и награжден золотой медалью "За храбрость". И Шора Ногмов он служил в чине юнкера и был награжден Георгиевским крестом и Знаком Польского ордена за военные заслуги 5-й степени. Брат Хан-Гирея - Сагат-Гирей также служивший под его началом оруженосцем, был удостоен Знака отличия Военного ордена.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |