Что же — звездопоклонникам ничего не остается, кроме как в очередной раз переслушивать песни в исполнении обожаемой примадонны — в тщетных попытках пытаясь разгадать ее «народный феномен»...
...Хотя, в общем, сказала-то Алла Пугачева верно. Эти же слова вполне мог произнести о себе и Владимир Высоцкий. Ведь тоже: его жизнь — в его песнях.
АНДРЕЙ МАКАРЕВИЧ
Главного «машиниста» страны Андрея Вадимовича Макаревича (1953 г.р.) знает не одно поколение слушателей и зрителей. В 16 лет он основал рок-группу, которой в 2009 году исполнилось— страшно сказать— 40 лет! За эти годы несколько раз менялись не только названия коллектива: вначале — «The Kids» (явное подражание «The Beatles»), затем — «Машины времени» (именно так, во множественном числе), но и состав: через него прошли десятки известных музыкантов. Только имя лидера остается неизменным все эти годы — Андрей Макаревич.
Но и сам музыкант за четыре десятка лет, прошедших после создания группы, в чем только себя не попробовал и не испытал: выучился на архитектора, снялся в нескольких фильмах и написал музыку к десяткам оных, стал художником, кулинаром, теле и радиоведущим, путешественником, дайвером, выпустил несколько книг стихов, прозы и кулинарных рецептов. В писательском багаже Макаревича также книги по наркологии, истории спиртных напитков и культуре их потребления... Все написанное «машинистом» носит мемуарноавтобиографический характер.
С группой «Машина времени» Андрей Макаревич записал и выпустил два десятка альбомов, дал бессчетное количество концертов по стране и миру. Кроме этого, у музыканта вышло несколько «сольников» — сольных альбомов с песнями под гитару. А в 2002 году Макаревич собрал еще один коллектив — «Оркестр креольского танго», с которым тоже немало гастролирует и выпустил несколько чудесно звучащих пластинок...
Жизненной энергии и деятельности Андрея Вадимовича можно позавидовать. Унывать и скучать ему некогда, несмотря на свои почти шесть десятков лет: в планах — новые творческие задумки и проекты, концертные гастроли, съемки и путешествия!
На сегодняшний день у Макаревича — имя одного из главных рок-музыкантов в России (с юбилеями его и группу
поздравляют президент и премьер-министр, и даже присутствуют на концертах «Машины времени»), трое детей и большой дом в подмосковном поселке Павлово, что подчеркивает его статус и заслуги. В повседневной жизни Андрей — веселый и добродушный человек, любящий принимать в своем гостеприимном доме своих многочисленных друзей, обожающий животный мир и хорошую весеннюю погоду, добротную (в том числе и матерную) поэзию и прозу М. А. Булгакова. А еще — увлекается бильярдом, дайвингом, подводной фотографией и видеосъемкой, кулинарией, подводной охотой и археологией, коллекционирует собственные картины, бабочек и часы «Omega»...
Об истории и музыкальной деятельности «Машины времени» давно написаны сотни статей, научные исследования и даже книги. Но далеко не всем поклонникам группы известно, что на становление Макаревича как музыканта и его будущую творческую судьбу в далекой юности повлияло песенное творчество Владимира Высоцкого!
С 12 лет Андрей Макаревич начал самостоятельно заниматься на гитаре и сразу увлекся музыкой Булата Окуджавы и Владимира Высоцкого: «Однажды мне дали на каникулы гитару и показали три аккорда: «большая звездочка», «маленькая звездочка» и «передняк». На этих аккордах можно было играть Высоцкого, Визбора. Все пальцы я стер, но играть кое- как научился», — вспоминает Андрей Вадимович.
«Уже в седьмом классе приятель Андрея Макаревича Слава Мотовилов, используя всего три аккорда, сыграл ему какую-то песню Высоцкого на семиструнной гитаре. Вышеозначенные аккорды тут же были разучены Андреем и... вскоре (в 1968 году) появился самый первый ансамбль», — читаем мы в сборнике «Легенды русского рока».
Несколько по-иному и более подробно вспоминает о том времени сам Андрей Макаревич — в недавно вышедшей книге воспоминаний «Вначале был Звук»: «В восьмом классе мы едем в настоящую биологическую экспедицию. В Хоперский заповедник, в Воронежскую область. Веселый парень Андрюша Асташкевич очень лихо играет на гитаре «восьмерочкой» и еще каким-то особо озорным боем. У него, как и положено, семиструнка (о других мы тогда не слышали), он поет песню про перекаты и какие-то куплеты. Куплеты нравятся не особо, а вот играет Андрюша здорово. Еще очень нравится, как на него смотрят девушки, когда он играет, что-то в их глазах меняется.
Хочу научиться как он, но стесняюсь — я на год младше, а гитара все время на людях, Андрюша играет не переставая. Впрочем, при всем моем стеснении мне удается пару раз отвлечь Андрюшу от девушек, и он показывает мне аккорды, Главное же — мне показывают, как играется «восьмерочкой» — и у меня получается!..
Я вернулся из экспедиции сильно воодушевленный и выпросил у своего школьного товарища Славы Мотовилова гитару для занятий. Он тоже знал три аккорда (аккорды Высоцкого!), но «восьмерочкой» играть не умел, и поэтому не особенно горел к гитаре. Гитара у него была маленькая и слегка продавленная, но играть на ней можно было вполне. Отчего она так притягивала меня? От гитарного звука, особенно если ты сам его издал — по спине пробегают мурашки. Я не выпускаю ее из рук, без конца повторяю три заветных аккорда: «Солдат всегда здоров, солдат на все готов, и пыль как из ковров мы выбиваем из дорог...» На пальцах левой руки у меня мозоли, на пальцах правой — волдыри...
Еще через месяц у нас ансамбль. Никакой это, конечно, пока не ансамбль: просто мы вдвоем с моим одноклассником Мишкой Яшиным бренькаем на двух семиструнках (у него тоже есть!) и напеваем какие-то бардовские песни. Мишка их знает, я — нет, но поскольку разнообразия аккордов в них не наблюдается, я справляюсь. Очень красиво, когда одна гитара играет ритм, а вторая по этим же аккордам перебором — ансамбль, блин! Даже выступили на классном вечере».
Вот оно как, оказывается! Это позже придет повальное увлечение Битлами и другой просочившейся к нам с Запада музыкой, оказавшей существенное влияние на становление и формирование музыкального, а во многом — и жизненного мировоззрения, в том числе Андрея Макаревича и его группы. Но первоосновой, корнями, заложенными в фундамент одной из первых советских рок-групп, стало песенное, музыкальное творчество Владимира Семеновича Высоцкого!
Итак, успех пришел быстро — Макаревич оказался толковым и способным учеником. А вскоре и сам стал учителем — игры на гитаре. В той же книге Андрей Вадимович вспоминает: «Я берусь за неделю обучить трем аккордам медведя. Если ему постричь когти. И если он проявит хоть малейшее желание.
Исключения крайне редки. Никогда не забуду своего школьного учителя физкультуры Игоря Палыча. Он обожал песни Высоцкого, а я ненавидел физкультуру, поэтому соглашение родилось само собой — я научу его играть на гитаре, а он закроет глаза на мои нерегулярные посещения его предмета. Игорь Палыч действительно освоил необходимые три аккорда крайне быстро. Он даже запомнил, в какой последовательности их следует зажимать, чтобы получился Высоцкий. Дальше происходило невообразимое: Игорь Палыч брал первый аккорд и начинал петь. Причем темп его пения чуть-чуть либо отставал, либо опережал темп его игры. И если в первом куплете это еще можно было терпеть, то к середине второго песня неумолимо разъезжалась в разные стороны. Я пробовал повторить это чудо полиритмии — у меня даже близко не получалось».
На одном из концертов Андрей Макаревич вновь заговорил о мелодике песен Владимира Семеновича: «У Высоцкого было «три аккорда», но это именно те три аккорда, которые идеально соответствуют его стихам. И это настоящая музыка: мелодий на три аккорда у него колоссальное множество».
Об этом же музыкант поведал в интервью тележурналисту Владимиру Познеру.
В. ПОЗНЕР: Не бывает худа без добра, это называется. Андрей Макаревич: «Я думаю, что я, конечно, не джазовый музыкант и не роковый музыкант. Может быть, я не очень-то и музыкант. Я рассказываю свои истории под музыку, которую придумываю — вот и все». Значит, в связи с этим поэт? Неще. Музыку слушают по-разному, по разным причинам. Скажем, из-за красоты самой музыки и голоса, ну, опера, например. Или из-за того, кто поет — ну, не знаю, там, Кобзон или Синатра. И тогда неважно, понимаешь или нет — это не имеет значения. Слова для тебя не имеют значения, имеют значение совсем другие вещи. А потом — вот такие певцы, без понимания которых слушать вообще не имеет смысла. Вот, Жорж Брассанс или тот же Боб Дилан. Может быть, «Машина времени», может быть, «Beatles» — здесь совсем другое. Вот Вы себя относите, все-таки?.. Тогда это поэты, новая французская песня, где, опять-таки, слова колоссальное имеют значение, а музыка — я не знаю, Высоцкий, Булат — все оттуда. Или нет?
А. МАКАРЕВИЧ: Я думаю, что на самом деле грани четкой нет — она размыта довольно здорово. Боба Дилана, все- таки, знает весь мир, хотя хорошо бы при этом еще понимать, о чем он поет. Это не со всеми происходит. Но он невероятно эмоционален, он очень точен в передаче того, что он хочет передать. И вообще, даже если слушаешь какое-то имя, то, прежде всего, — качество того, что этот человек делает. Я не думаю, и вообще я стараюсь... Окуджава — великолепный мелодист, Высоцкий— великолепный мелодист, который на 3 аккорда придумал такое количество мелодий, что не сосчитать. Он очень редко повторялся в своих мелодиях, просто средства, которыми он пользовался, были очень простыми. Взял карандашик — и нарисовал. Так это самое трудное и есть. Проще пригласить аранжировщика с оркестром за спиной, и сделают как у всех. Аты попробуй быть интересным, когда у тебя одна гитара, не очень хорошо настроенная еще. Так что, Высоцкий интересен как исполнитель помимо того, что он очень интересен как поэт.
В. ПОЗНЕР: У него не очень хорошо настроенная гитара — это, скорее, говорит о... Но это не специально?
А. МАКАРЕВИЧ: Я уверен, что специально. Уверен, абсолютно. Это такой тоже штришочек к жанру.
Касательно пения и голоса — вообще... Макаревич свой воспринимает как данность: «Он у меня один, выбирать все равно не из чего...» И далее — рассуждает: «Я могу сказать, что самые любимые народом голоса — непрофессиональные: Дилан, Окуджава, Армстронг, Высоцкий. Самодеятельный голос создает у слушателя иллюзию, что он может так же».
Здесь приходится согласиться с музыкантом...
Что же до песен Владимира Высоцкого, то Андрей Вадимович пишет: «Страна (любая страна) распевает хором, как правило, что-то ужасное, ибо общественный вкус — вещь не сильно изысканная, и так было, и так будет. Крайне редко возникает ситуация, при которой объектом всенародной любви становились действительно великие песни: так было с некоторыми песнями Великой Отечественной войны или с песнями Высоцкого (применительно к нашей стране)».
Но, по мнению музыкальных критиков, первые песни самого Макаревича, исполнявшиеся им в стремительно набиравшей популярность в 70-е годы группе «Машина времени», были далеки от идеала...
Музыковед и критик И. Смирнов писал: «Программы «Машины времени», талантливейшей группы этого поколения, похожи на настенный гобелен: замки и корабли с парусами не оставляют практически никакого места для атрибутов реальной жизни. Из местоимений доминирует «ты»...
Настроение песен «машинистов», как правило, чрезвычайно мрачное... Рокеры в этом отношении оказались весьма непохожи на бардов: в песнях Окуджавы, Высоцкого и приобретавшего в начале 70-х годов все большую популярность Аркадия Северного в десять раз больше жизнеутверждающей энергии...»
Тут можно смело делать скидку на возраст и поэтическую молодость Макаревича: в начале тех же 70-х ему едва исполняется 20, а тому же Окуджаве — уже под 50...
(Хотя замечательный, но, увы, — ныне покойный поэт Алексей Дидуров, в дружбе и переписке с которым посчастливилось состоять автору, придерживался совсем иного мнения. Леша ненавидел Андрея и всегда считал его «бездарным», добавляя при этом, что все эти бесконечные «острова надежды», «корабли надежды», «паруса надежды» и т. д., в огромном количестве присутствующие в ранних стихах и песнях Макаревича, — от банальной бесталанности и узости кругозора их автора...)
До последнего времени не было сведений о посещении Андреем Вадимовичем концертов Владимира Высоцкого или его встречах с поэтом. Ни в своих книгах, ни в интервью «машинист» не упоминает о них. Вообще, Макаревич с большим благоговением относится к Булату Окуджаве: о нем он часто рассказывает, пишет, посвящает ему свои стихи... А в конце 2005 года вышел альбом «Песни Булата Окуджавы», записанный Андреем с «Оркестром креольского танго».
— Когда в вашей жизни появился Булат Окуджава? — спросили музыканта журналисты.
— Лет в пять или шесть. Мой отец привез магнитофон из Бельгии и переписал у соседей по даче какую-то странную пленку, где было несколько песен Булата Окуджавы вперемежку с какой-то совершенной бодягой. И я запомнил эти песни, потому что они невероятно отличались от всего остального. Это вообще было первое, что произвело на меня сильное музыкальное впечатление. А потом, спустя десять лет, это наложилось на «битлов» и получилась «Машина времени».
— Из всех бардов только трое не помещались с головой в это жанровое определение: Булат Окуджава, Владимир Высоцкий, Александр Галич. Окуджава вам ближе?
— Каждый из них мне близок по-своему. В отличие от Окуджавы Галича забывают совсем по другим причинам. Все его песни, мастерски написанные с точки зрения поэзии, остро социальны, крепко привязаны ко времени создания. Они — реакция на то, что в те годы творила советская власть. И с исчезновением объекта песни стали неактуальны, а по большому счету непонятны. С Высоцким — другая история. Он настолько силен как исполнитель, что его исполнение — большая составляющая его песен. Поэтому меня чудовищно раздражают все без исключения подражатели Высоцкого. И я совершенно не вижу себя в их ряду. Окуджава же, на мой взгляд, под дается трансформации.
Вот такие откровения главного «машиниста» России.
Но вот в конце 2006 года, в эфире Радио «Маяк», в программе «Машина моего времени» Андрей Макаревич в новой серии воспоминаний рассказал слушателям о творчестве Владимира Семеновича и своем отношении к нему — в связи с выходом компакт-диска с записью последнего концерта Высоцкого. Послушаем «машиниста», тем более что рассказывает он и о совместных концертах Высоцкого и «Машины времени»: «Время от времени, в последнее время больше случайно, возвращаюсь к Владимиру Семеновичу Высоцкому. Случайно, потому что почти все его песни я помню наизусть. А для меня, кстати, это первый показатель качества того, что человек делает. Хорошее, как у Пушкина, запоминается сразу. Поэтому, вроде бы и нет нужды это переслушивать. Однако ставлю, слушаю по новой, и всякий раз на меня накатывает какая-то ностальгия по прошедшим, в общем, скверным временам, в которых мы были молодыми, веселыми.
Вслед за Владимиром Семеновичем как по команде запели хриплыми голосами, получалось это отвратительно. У него одного это получается так, как надо.
Пластинка называется «Последний концерт». И действительно, эта запись 16 июля 1980 года из подмосковного Калининграда — такое прощание, о котором, в общем, тогда мы еще не догадывались.
Предупреждая обязательные вопросы, которые всегда в этом случае поступают, могу сказать, что знакомы мы с Владимиром Семеновичем не были. Хотя несколько раз играли совместные концерты в закрытых научно-исследовательских институтах, которым в силу их закрытости позволялось несколько больше, чем всем остальным. Он играл первое отделение, быстро убегал всегда, я и не шел знакомиться, мне как-то неудобно было, чего это я пойду. А самое главное, я был абсолютно уверен, что это произойдет само собой в более удобных обстоятельствах, потому что у нас было к тому моменту уже огромное количество общих друзей — и Ваня Дыховичный, и Леня Ярмольник, и много-много других, и художников из дома, где он жил, на Малой Грузинской, — поэтому мне казалось, что успеется. Вот не успелось, не надо ничего откладывать, наверное.
Ставлю песню наугад, потому что мне трудно выбирать из того, что он написал, что-то более или менее любимое...»
Уклончивые слова Андрея Вадимовича о «совместных концертах» и «общих друзьях» не дают прямого ответа на главный вопрос: хотя и не были ли знакомы друг с другом музыканты и поэты Макаревич и Высоцкий, но — общались ли?
Ответ на этот вопрос обнаружился в интервью музыканта журналисту Николаю Добрюхе. Андрей признается: «Меня уже тогда (в конце 70-х. —АП.) начинала интересовать работа над словом. А в 79-м буквально потянуло слушать Высоцкого. Я с ним не был знаком. К сожалению! И живьем, кроме спектаклей, я его не видел. Однако я много слушал его на пленках..»
О творческих пересечениях Макаревича и «Машины времени» с Высоцким, правда — по большей части — заочных, вспоминали и другие участники группы. Иначе и быть не могло: ведь в 70-е годы оба имени и название группы были на вершине популярности у любителей музыки в СССР.
Вот что вспоминает по поводу этих пересечений бывший клавишник группы Петр Иванович Подгородецкий в книге своих веселых воспоминаний с не менее веселым названием «Машина» с евреями»: «В подпольной популярности того времени были свои прелести. Осенью 79-го года из каждого открытого окна звучали наши песни примерно в таком же объеме, как песни Владимира Высоцкого. Но Высоцкого в лицо знала вся страна, благодаря кино (одно «Место встречи изменить нельзя» чего стоит), а «Машину времени» не узнавал никто. Ведь даже ее участие в фильме «Афоня», в котором Георгий Данелия использовал фрагмент песни «Солнечный остров», группу саму по себе почти никто не видел».
Удивительное и мало кому известное обстоятельство: по свидетельству автора сценария фильма Александра Бородянского в картину на главную роль сантехника Афанасия пробовались многие популярные актеры того времени. В том числе и Владимир Высоцкий. По замыслу создателей комедии «пьяный сантехник должен был играть на гитаре. Хотя с самого начала в уме мы держали именно Куравлева». Который, к слову сказать, блестяще сыграл роль в фильме.
Подробнее о несостоявшейся совместной работе с Владимиром Семеновичем в картине вспоминает режиссер «Афони» Георгий Данелия: «Первыми, кого я представил в образе Афони, — Владимир Высоцкий и Даниэль Ольбрыхский. Ольбрыхский — хороший актер, и у него русское лицо. Он согласился сниматься, но это было на уровне разговоров. Кто-то донес Высоцкому, что мы обсуждаем его кандидатуру, и он заходил к нам в группу под разными предлогами. Но Володя — сильная личность, и ему зрители не простили бы того, что натворил Афоня, которого несет, куда ветер дует. Вот Куравлев добился благосклонности зрителей».
Еще одна — журналистская версия непопадания Владимира Семеновича в комедию Георгия Данелии: дескать, режиссер пригласил Высоцкого для разговора о съемках в главной роли — сантехника Афони Борщева. Высоцкому нравился сценарий, но до проб он так и не дошел, — Георгий Николаевич и сценарист фильма Александр Бородянский посчитали, что из Владимира Высоцкого получился бы слишком мощный и серьезный сантехник, а снимать хотели кино с юмором.
Так что вполне могло состояться, но не состоялось пересечение Высоцкого и «Машины времени» в кинокартине! Увы...
Далее вновь обратимся к веселым воспоминаниям Петра Подгородецкого: «1980 олимпийский год прошел под знаменем «Поворота». Я нисколько не преувеличиваю, говоря о том, что в то время «Машина времени» по популярности стояла наравне с Высоцким и была неизмеримо круче Пугачевой, Леонтьева, Кобзона, Лещенко и прочих «официальных артистов».
Автор прекрасно помнит то время и полностью согласен со словами Петра Ивановича. Тогда Высоцкого и «Машину времени» не слушал только глухой, ленивый, не имевший магнитофона или равнодушный к музыке вообще, а таковых было очень мало...
О том, что «Машина времени» по своей популярности в конце 1970-х годов стояла вровень с Владимиром Высоцким, пишет и другой музыкант, Максим Леонидов. Участник знаменитого ленинградского бит-квартета «Секрет», ставшего популярным в середине 80-х, в книге мемуаров «Я оглянулся посмотреть...» вспоминает о тех временах: «В головах у нас творился абсолютный сумбур, густой компот из Высоцкого, Окуджавы и «Машины времени».
Более категоричен в оценках популярности в 70-е годы Андрея Макаревича и «Машины времени» журналист Федор Раззаков. И Макаревича со своей группой, да и самого Владимира Высоцкого, он записывает в... «фарцовщики от искусства». Процитируем самого Раззакова: «Фарцовщиков советские власти очень часто ловили и отправляли в места не столь отдаленные. Но это были какие угодно фарцовщики, только не из мира искусства. Этих власти практически не трогали и даже более того — создавали им тепличные условия, особенно если эти фарцовщики были «завязаны» на нужных властям людей. Так было, к примеру, с окружением Владимира Высоцкого. Вокруг самого певца власти создавали ореол гонимого, а сами разрешали ему делать многое из того, чего другим гонимым делать запрещалось: выступать в самых вместительных залах (во Дворцах спорта), по шесть месяцев в году находиться за границей. Также власти закрыли глаза на многие «художества» певца вроде «левых» концертов, нарушений трудовой дисциплины, наркомании и т. д. Та же история происходила и с «Машиной времени», которая в своей среде считалась этаким «рок-н-ролльным Высоцким»... По большому счету никакой особенной борьбы «Машины времени» с советским режимом не было, а была всего лишь ловкая имитация этой борьбы, которая целиком и полностью контролировалась и направлялась из двух ЦК (КПСС и ВЛКСМ) и КГБ. Имитация эта проводилась с одной целью: держать под контролем молодежную (рок-н-ролльную) среду и влиять на нее. Достигалось это разными средствами, в том числе и с помощью стукачей, которыми эта самая среда была сильно унавожена...
Именно с согласия ЦК КПСС и КГБ Макаревич и Ко и были назначены властью Главными Художниками в рок-среде (как Аркадий Райкин в сатире, Владимир Высоцкий в бардовской песне и т. д.)».
Тот же Раззаков, развивая свои мысли по поводу и проводя параллели между Макаревичем, Высоцким и их творчеством, в книге, посвященной «темным сторонам» биографии Андрея Вадимовича, пишет: «Макаревич шел по стопам Высоцкого: он тоже был нонконформистом — несогласным, но внесистемным. Власти понадобилось сделать его системным оппозиционером, сродни Высоцкому. Тем более, что к последнему он испытывал огромное уважение...
В судьбах Высоцкого и Макаревича есть много общего, но главное сходство — оба были системными оппозиционерами. Оба они оказались приручены властью и прекрасно об этом знали. Оба выступали в провластном «цирке», исполняя отведенную им роль — оппозиционную. Как пел сам Высоцкий в песне «Наши помехи эпохе подстать...» (1976):
...Пляшут собачки под музыку вальс —
Прямо слеза прошибает!
Или — ступают, вселяя испуг,
Страшные пасти раззявив, —
Будто у них даже больше заслуг,
Нежели чем у хозяев...
Судя по всему, себя Высоцкий числил по разряду собак, которые не вальс пляшут, а вселяют испуг. Макаревича можно зачислить в этот же ряд. А до этого он был тем самым «бездомным шалым псом» (полуподпольным рокером-внесистемщиком), о котором Высоцкий пропел следующее:
...Вон, притаившись в ночные часы,
Из подворотен укромных
Лают в свое удовольствие псы —
Не приручить их никчемных.
Как показал случай с Макаревичем, приручить подобных «псин» дело не хитрое. Как говорится, было бы желание. На протяжении долгих девяти лет Макаревич «лаял в свое удовольствие» — костерил в своих песнях советский оптимизм. Однако пришло время, и его «приручили». Поскольку, по тому же Высоцкому:
Что говорить — на надежной цепи
Пес несравненно безвредней...
Если хороший ошейник на псе —
Это и псу безопасней...
Короче, власть была заинтересована в том, чтобы «бездомных псов» приучить и досадить на цепь. Среди этих «псин» суждено будет оказаться в итоге и Макаревичу...
Все профессиональные советские артисты работали на систему и получали за это деньги (причем весьма приличные) — вещь неоспоримая. Ведь почти каждый артист входит в обслугу того режима, какой существует на дворе. Он, артист- профессионал, не может быть каким-то автономным субъектом, существующим вне системы. Снова вспомним Владимира Высоцкого и его наши помехи эпохе подстать». В ней он воздал должное как «цирковым собачкам», так и «бездомным» — тем, что еще не приручены властью:
Значит, к чему это я говорю, —
Что мне, седому, неймется?
Очень я, граждане, благодарю
Всех, кто решили бороться!
Вон, притаившись в ночные часы,
Из подворотен укромных
Лают в свое удовольствие псы —
Не приручить их, никчемных...
«Машина времени» долгое время тоже была бездомной собакой, когда находилась вне системы — на полуподпольном положении. Но в 79-м согласилась набросить на себя ошейник и тут же была зачислена в состав цирковых собачек, как и Высоцкий. После чего из-под пера Макаревича родилось: «Ты сам согласился на этот путь, себя превратив в раба»...
«Машина времени» теоретически могла избежать этих процессов, оставшись в стороне от них и продолжая свой путь как коллектив внесистемного толка («не сворачивать с пути прямого» или «лаять в свое удовольствие из подворотен укромных» по Высоцкому). Но практически это было нереально, поскольку у группы было второе название — «Машина с евреями». А последние, как мы помним, прирожденные рыночники и чуют запах прибыли чуть ли не на подсознательном уровне. Поэтому, как только на горизонте запахло дивидендами, тут же «Машина» включила форсаж и на полных скоростях въехала на вожделенную профессиональную сцену, дабы уже там заниматься тем же, чем и раньше — исполнять песенки из разряда реформаторских с «фигами», но уже за гораздо бо-о-лыыие гонорары. Как пели тогда «машинисты»: «Но так уж суждено...» То есть превратились в цирковую собачку. Как пел Высоцкий:
Надо с бездомностью этой кончать,
С неприрученностью — тоже..
«Машина времени» пошла по пути Высоцкого, Аркадия Райкина и других системных оппозиционеров, которых советская система использовала в своих целях: как внутренних, так и внешних (как пример существования демократии в СССР).
...КГБ плотно курировал системщиков-оппозиционеров вроде вышеперечисленных персон. Но на тот момент один из главных глашатаев либерализма среди творческой интеллигенции, бард русско-еврейского происхождения Владимир Высоцкий, находился уже в шаге от смерти, доживая последние месяцы... В советских верхах были прекрасно осведомлены о том, что у него полинаркомания и что жить при таком диагнозе певцу оставалось недолго... В итоге на поприще социальной песни Главного Художника бардовского направления должен был сменить другой Главный Художник (пусть и меньшего масштаба по популярности) — рок-группа «Машина времени».
Помимо таланта «машинистов» учитывалось и другое. Напомним, что в жилах большинства из них текла все та же еврейская кровь, что и у Высоцкого. Всегда относившаяся к бунтарской. Именно эту бунтарскую кровушку власть и стремилась привести в удобное для себя состояние — чтобы она «закипала» под их контролем...»
Что же, и такие мнения, имеют, вероятно, право на существование, так как они — не без доли правоты и истины...
Знал ли Владимир Высоцкий о существовании рок-группы «Машина времени» и если знал, как относился к ней и ее лидеру Андрею Макаревичу? На этот вопрос отвечает музыкальный критик Артемий Троицкий в беседе с журналистом Вадимом Астраханом.
Вадим Астрахан: «Артемий, меня заинтересовали слова в вашей книге «Рок в СССР» о том, что русский рок заполнил вакуум, образовавшийся после смерти Высоцкого. Не могли бы вы сказать пару слов об отношении к Высоцкому рок-общины 70-х и 80-х годов?»
Артемий Троицкий: «Я могу сказать кое-что другое, и это редкий случай, когда я могу сказать что-то, чего никто не может сказать: об отношении Высоцкого к року. Отношения у него никакого не было. Мы с ним общались недолго, в конце 79-го года, и я ему начал впаривать всякие «энтузиастические» истории про «Машину времени» с Макаревичем, про Гребенщикова, с которым я совсем незадолго до того познакомился, и так далее. Про Гребенщикова он совсем ничего не слышал, о Макаревиче что-то слышал, но как-то махнул на это все рукой. Вся наша рок-тусовка его не интересовала, не привлекала, он о ней ничего не знал и знать не хотел».
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |