Family Wisdom from the Monk who Sold His Ferrari 4 страница

— Ты думаешь, мне следует оставить мою карь- еру? — спросила я.

— Вовсе нет. Я прибыл сюда затем, чтобы научить тебя жить полной жизнью, в которой найдется место и карьере, и общению со многими людьми, и, конечно же, твоей семье. Кстати, — добавил Джулиан, — я выяс­нил, что тепло домашнего очага способно подогреть и нашу страсть к работе.

— Неужели действительно возможно добиться ус­пеха во всех сторонах жизни?

— Конечно! — ответил Джулиан, направляясь к двери. — Все дело в том, что работать нужно не больше, а лучше. Старайся сфокусировать внимание на своей задаче, чтобы четко определить, какие действия необходимы, а какие нет. Тогда ты сможешь уделять больше времени семье и себе самой, чтобы восстановить внутреннее спокойствие и наполнить свою жизнь ра­достью. Но давай поговорим об этом позже. Мне нужно посетить несколько мест и кое с кем встретить­ся, — сказал Джулиан, широко улыбаясь. — Интерес­но, что подумают мои знакомые фотомодели, когда увидят меня в этом одеянии? — задумчиво произ­нес он.

— Это что, шутка?

— Конечно, шутка, Кэтрин! Ведь теперь я стал человеком, живущим по совести, чье слово не расходит­ся с делом. Всем нам нужно жить по совести. Моя нынешняя жизнь совсем не та, что прежде. Я живу просто, концентрируясь на главном и не размениваясь на мелочи. Былой бесшабашности нет и в помине.'

— Я рада это слышать, брат. Боже мой, как я за тебя волновалась!

— Все, с этим покончено. Спасибо тебе, сестренка. Люблю тебя!

С этими словами бывшая суперзвезда юриспру­денции, превратившаяся в просветленного монаха, еще раз поцеловала меня в лоб и вылетела из моей палаты, взмахнув красным шлейфом своих одежд. Рядом со своей подушкой я увидела маленькую золотую бабоч­ку — все, что у меня осталось от этой удивительной встречи. Это была бабочка Джулиана. Перевернув ее, я обнаружила выгравированный текст. Я надела очки и прочла слова, выведенные изящным почерком.

Кэтрин, твои дети — величайшее благословение в твоей жизни. Детство им дается один раз. Это главное, что у тебя есть. Когда ты поймешь это, твоя жизнь наполнится счастьем. Я так рад, что вернулся к тебе.

С любовью, Джулиан

Первый урок семейного лидерства

Лидерство в жизни начинается с лидерства в собственном доме.

К сожалению, двадцать пять лет назад никто не сказал мне, что истинный смысл жизни — это интересы моих детей, а не мой профессиональный успех.

Рабби Харольд Кушнер

Если бы дети с ранних лет слушались наших наставлений, у нас были бы сплошь одни гении.

Гете

Прошел почти месяц, как я выписалась из больницы и вернулась домой. К счастью, все случилось так, как предсказывал Джулиан: я полностью восстановила свои силы и стала такой же выносливой, как прежде. Но многое во мне изменилось после заставившего меня пробудиться падения с десятикилометровой высоты. Я решила упростить свою жизнь и устроила себе офис в подвале нашего дома. Если раньше, чтобы добраться до рабочего стола, мне требовался целый час, то теперь я тратила на это лишь одну минуту. Мне очень понра­вилось вести переговоры с руководителями ведущих заокеанских фирм одетой в домашнюю фланелевую пижаму. Хоть я и пересмотрела свои приоритеты, но мне по-прежнему было приятно ощущать приток адре­налина, руководя своей фирмой. Я была благодарна Джулиану за то, что он убедил меня не отказываться от этой существенной части моей жизни.

По совету своего врача я занималась лечебной гимнастикой, что прекрасно укрепляло мой организм. К тому же я стала соблюдать диету. Я перестала есть на ходу или сидя в машине, сказав «нет» всяким «пиццам-с-сыром» и «чипсам-с-беконом». Теперь я могла уделять больше времени Джону и детям, заботясь о совсем забытом мною за последние годы тепле домашнего очага. И последняя новость: Джулиан — бывший владелец самых респектабельных особняков, человек, известный своей независимостью, — переехал к нам. Теперь он жил в маленькой, но светлой, всегда пронизанной солнцем комнатке над гаражом. Я была рада, что, решив жить по совести, он исповедовал простой образ жизни и сам жил в соответствии с этим учением. И все же мне было трудно поверить, что возвратившийся из своего удивительного похода по Гималаям, где он встречался с величайшими в мире мудрецами, легендарный Джулиан Мэнтл теперь ведет тихую жизнь, ютясь над нашим гаражом. Вот какие диковинные штуки порой выделывает с нами жизнь.

Но, признаться, я не испытывала жалости к брату. Разумеется, мне было грустно оттого, что жизнь нанес­ла ему такие жестокие удары. Потеря дочери была для него слишком суровым наказанием. И все же он не казался несчастным. Конечно, теперь он не гонял по городу на своем сверкающем «феррари», продал свой роскошный особняк и ютился в низенькой комнатушке размером чуть больше ванной в его прежнем офисе. Расставшись со своими юными моделями, он перестал быть героем городских сплетен. Он также оставил своих «крутых» друзей-банкиров, с которыми раньше от не­чего делать мог слетать куда-нибудь в Нассау, чтобы провести там ночь в казино.

Думаю, лишившись атрибутов своей прежней жиз­ни, он нашел нечто более важное. Здоровье Джулиана было превосходным. К нему вернулся его мальчишеский задор, а его мудрость повергала меня в трепет. Его невероятно сложная жизнь теперь стала столь же неве­роятно простой. Его унылая праздность сменилась ли­кующим праздником. Нет, Джулиан не утратил счастье. Наоборот, он нашел его.

— Давай съездим к тебе в BraueLife.com, — пред­ложил мне однажды Джулиан, вернувшись после про­гулки, с которой он теперь начинал каждый свой день. — Я давным-давно не бывал в твоей «башне». Мне интересно узнать, что представляет собой нынеш­ний деловой мир.

Хотя теперь я руководила фирмой из своего дома, все наши сотрудники продолжали работать в тех же шикарных офисах, которые я и мои ныне покойные партнеры арендовали, основав компанию. Наша фирма занимала два этажа в одном из самых престижных небоскребов города. Отсюда открывался вид, от кото­рого захватывало дух.

Поскольку теперь мне приходилось реже бывать в главном офисе, я с опаской ездила по оживленным центральным улицам.

— С чего это тебе вздумалось ехать туда, Джули­ан? Ведь ты уже сто лет не общался со своими старыми друзьями. Я уж думала, что Вы ни за что не захотите вновь попасть в финансовый центр, где Вы когда-то изволили жить, мистер Супер-адвокатище.

— Вообще-то, вернувшись из Гималаев, я встречал пару своих друзей. Но дело не в этом, — загадочно ответил Джулиан. — Мне действительно нужно в цен­тр города.

— Скажи мне, зачем тебе это нужно. Ты же знаешь, я с радостью исполню любой твой каприз.

— Скорее, это нужно не мне, а тебе.

— Мне? Не испытываю ни малейшего желания. Мне нравится работать дома, и мои подчиненные пре­красно обходятся без меня. И потом, — продолжала я, — наша охрана ни за что не пропустит тебя в твоем традиционном наряде. Ты так в нем и поедешь? Уже весь город твердит о «монахе, который поселился в семействе Крузов». Даже старенькая мисс Уильямсон, которая целыми днями сидит в мрачной гостиной со своими четырнадцатью кошками, — и та недавно по­дошла ко мне, делая вид, что копается в своем дворике, и спросила, кто ты такой. Бьюсь об заклад, что она к тебе неравнодушна, — подтрунивала я над братом.

— Она не в моем вкусе, — смеясь, ответил Джу­лиан. — А поехать придется, Кэтрин, — продолжал он. — Сегодня я хочу преподать тебе урок, который мы проведем в твоем офисе. Лучше места, поверь, не найти. Я намерен преподать тебе «Пять уроков семейного лидерства».

— И что это за уроки?

— Каждый урок состоит из навыков, которые ты можешь довести до совершенства с помощью длитель­ной концентрации и постоянной практики. В ближайшие несколько недель я раскрою тебе пять вечных, фунда­ментальных философских идей. Они способствуют транс­формации родительских навыков и улучшению качества семейной жизни. Эти «Пять уроков семейного лидер­ства» основаны непосредственно на учении Великих мудрецов Сиваны. Я лишь немного дополнил это уче­ние, добавив несколько своих идей, — сказал Джулиан, с мудрой улыбкой глядя на меня. — Я чувствую, что сегодня ты готова усвоить Первый урок.

— И о чем же он будет? — затаив дыхание, спросила я.

— Он будет о том, что лидерство в жизни начина­ется с лидерства в собственном доме.

— Замечательно. А можно подробней?

— Не сейчас. Поехали в центр, — решительно ответил Джулиан. — Для этого урока нужна соответ­ствующая обстановка.

— Хорошо, едем. Я уверена, что твои «Пять уроков» изменят мою жизнь. Я это чувствую. Правда, я действительно ощущаю, что та мудрость, которой ты делишься со мной, коренным образом изменяет мои мысли, слова и поступки, — сказала я, взяв ключи от машины. — Думаю, настала пора отважиться на новые перемены.

— Верно, сестренка. Век живи — век учись и век рискуй. Разве нет? Рискованнее всего в этой жизни — не рисковать совсем.

— Это не Петер ли Друккер сказал: «Есть риск, на который ты не можешь пойти, и есть риск, на который ты не можешь не пойти»?

— Точно! А если мы перенесемся на несколько веков назад, то вспомним слова римского философа

Сенеки[6], который утверждал: «Мы боимся не потому, что нам трудно. Нам трудно потому, что мы боимся». Я, например, люблю разумный риск. Пусть небольшой, но ежедневный. Так, день за днем, я двигаюсь вперед.

— Пару недель назад я смотрела по видео фильм, который называется «Шулеры». Ты его видел?

— Сто лет не смотрел видео, сестренка. Мы, мона­хи, вообще мало времени проводим у телевизора, — ответил Джулиан. При этом он улыбнулся так широко, что мне показалось, его лицо вот-вот лопнет. — И по­том, когда я долго смотрю телик, у меня попкорн пристает к зубам. Вот здесь, — добавил он, указав на щель между двумя зубами.

— Избавь меня от жутких подробностей, Джулиан. В общем, это был классный фильм о значении разум­ного риска в нашей жизни, а также о том, что нужно всегда следовать своей судьбе, как бы тебе ни было трудно.

— Звучит очаровательно.

— Вот именно. Так вот, в этом фильме Паппа Валленда...

— Это тот великий канатоходец? — живо перебил меня Джулиан.

— Да, Джулиан. Так вот, Паппа Валленда в этом фильме говорит: «Прожить жизнь — все равно что пройтись по канату. Все остальное — ожидание».

— Ах, как здорово. Правда, здорово! И это чистая правда, Кэтрин. В жизни преуспевает тот, кто может задумать великую цель и потом, невзирая на риск, до­бивается ее. Такие люди всегда смотрят в глаза своим страхам. Они смело вступают в бой и храбро идут к победе. Они умеют подавить в себе любой страх. Помни: лучше хоть один день чувствовать себя львом, чем быть овцой всю жизнь.

— Ух, как сильно сказано!

— Вот поэтому, — без всякой паузы продолжил Джулиан, — хоть я и знаю, что тебе нелегко ехать в BraveLife.com, где ты давно уже не появлялась, тебе все же придется рискнуть.

— Глаза боятся, а руки делают?

— Именно. Помнишь, я говорил тебе в больнице: страх — это оборотная сторона свободы.

Я разволновалась, когда мы с Джулианом вошли в «башню», где находился наш офис. Здесь прошли мои лучшие дни. Сам запах этого места вызывал у меня сердечный трепет. Когда мы приблизились к лифту, чтобы подняться наверх этого монументального здания из стекла и стали, вершину которого занимала наша фирма, к нам подошел охранник.

— Здравствуйте, миссис Круз. Рад видеть вас снова. Я слышал об авиакатастрофе. Поверьте, всех ребят из охраны очень огорчило это известие. Мне жаль ваших партнеров. Это были хорошие парни.

— Да, Мэтт, они были хорошими людьми. Мне очень их не хватает. Спасибо, что вспомнили о них. Мне будет легче пережить их утрату, зная, что многие помнят о них. Я тоже очень рада вас видеть. Давненько я здесь не была. Сейчас я руковожу компанией из своего дома, чтобы больше времени уделять семье. Теперь все здесь мне кажется таким непривычным.

— Да, вот так перемены, миссис Круз! Признаюсь, из всех, кого я здесь знаю, вы были самой трудолюби­вой. Я и другие парни из охраны даже, бывало, спорили между собой о том, как рано вы приедете к себе в контору и как поздно отсюда уедете.

— Ну, это все в прошлом, Мэтт, — застенчиво ответила я.

— Ваши детки, должно быть, счастливы, что вы теперь работаете дома. У меня самого трое ребятишек. Уж я-то знаю: прежде всего им нужно, чтобы я как можно больше времени проводил с ними.

— Вы правы, Мэтт. Мои дети очень рады, что их мама теперь с ними. Признаться, я никогда не видела их более счастливыми.

Лицо охранника вдруг сделалось напряженным.

4-1550 Шарма

— Прошу прощения, миссис Круз, но у этого джентльмена, который с вами, есть удостоверение лич­ности? Вы же знаете, здесь режим повышенной безо­пасности, и я обязан задать этот вопрос, иначе мой босс убьет меня.

Затем он обратился к Джулиану:

— Извини, приятель, но не каждый день нас посе­щают монахи.

— Мэтт, это мой брат Джулиан. Джулиан Мэнтл.

— Джулиан Мэнтл? Известный адвокат?

— Да, он адвокат.

Охранник словно онемел.

— Ух... Здравствуйте, мистер Мэнтл. Я часто читал о вас в газетах. Я большой ваш поклонник, — промол­вил он и обеими руками пожал руку Джулиана, стараясь тем самым подчеркнуть свое уважение к нему. — Вы выигрывали такие невероятно сложные дела! Помните, как вы отсудили у администрации какого-то бистро мил­лион долларов в пользу своего клиента за то, что те пролили ему на шляпу кофе?

— Я помню этот случай, Мэтт. Пустяковое дело. Его было совсем не сложно выиграть, — любезно ответил Джулиан.

— А что же случилось с вашими шикарными кос­тюмами, которые вы прежде носили, мистер Мэнтл? И где же ваш блестящий красный «феррари»? Ох, скажу я вам, это была крутая машинка! Мы с ребятами часто видели, как вы проносились на ней с откинутым верхом. А те дамы, что были тогда рядом с вами... От их вида у нас прямо слюнки текли! — говорил охранник с жаром мальчишки-школьника, предвкушающего свое первое свидание.

— Было, мой друг, да быльем поросло, — отвечал, озираясь, Джулиан. Было видно, что он смущен тем, какую память по себе оставила его былая жизнь.

— Вы что же, теперь монах? — не отступал от него охранник.

— Да, я облек себя в эти одежды, Мэтт. Мои учителя носили это одеяние. Оно напоминает мне о той миссии, которой я себя посвятил. Теперь я живу простой жизнью. И больше никаких «феррари», — ответил Джулиан. Похлопав на прощание охранника по спине, он направился к лифту.

— Счастливо, мистер Мэнтл. Большая честь видеть вас, сэр. И вам счастливо, миссис Круз. Желаю счастья вам и вашим деткам. Пусть они растут вам на радость.

Когда мы с Джулианом вошли в фешенебельный офис нашей фирмы, я поразилась той деловой обстанов­ке, которая здесь царила. Мне показалось, что сновав­шие вокруг люди были заняты тем, чтобы ни минуты не сидеть без дела. Служащие носились из конца в конец, жужжали компьютеры, трезвонили телефоны и факсы перепархивали с одного стола на другой.

— Трудно поверить, что когда-то и я жила такой жизнью, — тихо сказала я Джулиану.

— Ты не виновата в том, что было, Кэтрин. Ведь тебе нужно было погашать заем и оплачивать счета. Поверь, я глубоко сочувствую людям, которым выпало жить в наш бурный век. Денег не хватает, а за все нужно платить. Людям хочется лучше обустроить жизнь для себя и своих семей. Поэтому они вынуждены работать дольше и интенсивнее. Такая работа высасывает из них все силы. Постепенно от людей остается одна оболочка. В конце дня они погружаются в свои катафалки и ползут домой. Дома они срывают накипевшее за день зло на своих домашних, потом валятся в кресла, где обычно и засыпают. Мне очень жаль этих людей.

— А катафалки — это что?

— Ну, — усмехнулся Джулиан, — так я называю машины. Большинство людей смертельно устают за весь день, занимаясь рутинной работой. Вот я и назвал их машины катафалками.

Я рассмеялась. С явным удовольствием от того, что я ловлю каждое его слово, Джулиан продолжал:

— Подобные люди живут вполсилы, Кэтрин. Пом­нится, Берроуз как-то сказал: «Самое страшное, что может случиться с человеком, — это однажды про­снуться седым и дряхлым на закате своей бессмыслен­ной жизни, обнаружив, что за все эти годы он исполь­зовал только малую часть самого себя». Вот так-то!

Нельзя целиком отдаваться работе, ничего не оставляя для людей, которых ты любишь. Изменяй правила. Нет, ломай правила! Пойми: нужно работать, чтобы жить, а не жить, чтобы работать. Стань супермастером своего дела. Наслаждайся своим трудом. Удовлетворяй запро­сы своих заказчиков. Но помни, что в жизни есть не только деньги и красивые вещи. Разве можно забыть о детях, о семье и о своем доме? Все это станет абсолют­но ясно тогда, когда ты полностью посвятишь себя заботе о домашнем очаге. А для этого, сестренка, нужно время. Не забывай, что лучший подарок, который ты можешь преподнести своим детям, — это твое время.

— Ты так думаешь/

— Уверен. Отдавая им свое время, ты выражаешь им свою любовь и уважение. Нет ничего ценнее и важнее этого. Вот сейчас я как раз подхожу к цели нашей сегодняшней поездки.

— Интересно. И в чем же она состоит?

— Что такое BraveLife.com?

— Фирма, которая занимается обучением персонала для различных компаний и организаций, являющихся нашими клиентами и желающих, чтобы их люди рабо­тали более продуктивно и эффективно. Мы являемся лучшей обучающей фирмой в сети Интернет.

— А еще?

— Благодаря разработанному нами уникальному учебному процессу обучающиеся у нас специалисты мо­гут консультироваться у лучших экспертов мира через свои компьютеры, без отрыва от основной работы.

— И это все? — с улыбкой спросил Джулиан. Сейчас он был похож на ведущего телевизионной игры.

— Да, это все.

— Все, что ты назвала, — это хорошо. Но я ожидал, что ты добавишь при этом, что в конце трудового дня твои работники продолжают оставаться единой командой.

— Да?

— Конечно. Ведь в конечном счете та фирма, которую ты так самоотверженно создавала, являет со­бой группу людей, объединенных единой целью. Твоя фирма — это не просто бизнес. Это коллектив людей, стремящихся к одной цели.

— Делать деньги? — выпалила я, и сама удивилась своему цинизму.

— Вовсе нет. Они жаждут смысла. Они хотят чувствовать значимость своего труда. И каждый из них, ощущает он это или нет, стремится найти для себя то, что я определяю как «побудительный мотив». Именно он наполняет их сердца страстью и пробуждает их лучшие качества. Ди Хок, основатель межбанковской системы VISA, сказал об этом так: «Все организации представляют собой концептуальное воплощение очень старой и очень простой идеи — идеи объединения людей. Условно мы можем рассматривать такое объеди­нение как сумму человеческих убеждений, характеров, суждений, действий и стремлений».

— Интересно. Я никогда не рассматривала свою фирму с такой точки зрения.

— То-то и оно. И знаешь, чего действительно недостает нашей «современной экономике», несмотря на то, что сегодня мы можем работать, вести межбанков­ские расчеты и покупать товары через Интернет? Чувства общности. Мы утратили главные человеческие узы, необходимые нам для того, чтобы жить и работать с радостью и наслаждением. Потеряли ощущение при­надлежности к чему-то гораздо большему, чем мы сами. Люди создали сеть Интернет, надеясь, что в ее бес­крайнем пространстве их будут любить, им будут дове­рять, в них будут нуждаться. Но ведь все это можно найти в том месте, которое мы называем простым словом «дом».

— Откуда ты столько знаешь об Интернете, Джу­лиан? Ведь ты целую вечность провел в Гималаях.

— Тебе же известна моя страсть к учению, Кэтрин. В современном мире образование не заканчивается в момент получения аттестата или диплома. Сегодня че­ловек перестает учиться лишь тогда, когда перестает дышать. Много веков назад Эразм Роттердамский сказал: «Когда мне удается раздобыть денег, я покупаю книги. Остальное я трачу на еду и одежду».

— Ух ты!

— Я тоже так поступаю, сестренка. Я испытываю постоянную жажду знаний. Мне нравится читать муд­рые книги. Например, труды великих мыслителей. Я люблю размышлять над ними. И все же я нахожу время узнать, чем живет современный мир. Что толку в мудрости, если ты не знаешь, как применить ее в данный момент?

— Верно сказано, — живо согласилась я. — А мо­жешь ли ты сказать, братец, как нам восстановить чув­ство общности в нашей жизни?

— Прекрасный вопрос, Кэтрин. Я очень надеялся, что ты его мне задашь. При всех этих изменениях в обществе и его хозяйственном укладе, люди утратили некогда присущее им чувство общности. Мы забыли, что такое порядочность в бизнесе. Да и вся организация труда изменилась настолько, что большинство нынеш­них работников уверены, будто предприятие — это игра, в которой каждый участник выступает только сам за себя.

— Но где же найти это необходимое нам чувство общности?

— В семье, — не задумываясь, ответил Джули­ан. — Заметь: современные люди все больше начинают обращаться к своим семьям, делая их главным приори­тетом своей жизни. Люди понимают, что могут быть полезны обществу, не только находясь на своем рабочем месте, но и непосредственно у себя дома. Ведь сегодня можно оставаться активным членом общества, не поки­дая четырех стен своего жилища.

— И не покидая людей, которых ты любишь боль­ше всего на свете, — добавила я, находясь под впечат­лением слов Джулиана.

— Правильно, Кэтрин. Вот и смотри на свою семью как на маленькое общество. Именно здесь ты должна получать глубочайшее личное удовлетворение. Пойми, что благодаря своей семье ты лучше осознаешь свою сущность. Именно здесь находится источник тво­его вдохновения, твоего жизненного опыта и мудрости. Только в семье ты можешь развить свои лучшие человеческие качества, свою духовную силу. Поэтому я говорю: лидерство в жизни начинается с лидерства в твоем собственном доме. Семья — это твоя основа, твой фундамент — как стартовая площадка для ракеты. Если она надежна и содержится в порядке, ты можешь достичь небывалых высот.

— Хорошо. Но с чего мне начать?

— Начни с понимания того, что твоя семья мало чем отличается от других организаций, включая вашу BraveLife.com.

— Правда?

— Конечно. Тут напрашивается четкая параллель. Твоя фирма и твоя семья обладают уникальными куль­турными ценностями, так?

— Ну, в нашей BraveLife.com определенно сущес­твует некая особая культура. Элементы нашей одежды, определенные правила и особые нормы межличностных отношений отличают нас от других подобных компаний, работающих в нашей отрасли.

— А в твоей семье не так?

— Ну почему же. Дома у нас тоже существует особая культура. У нас есть свои определенные правила, ценности, способы выполнения каких-то семейных дел и мероприятий.

— Так. И, как во всяких организациях и в различ­ных культурах, которые стремятся к развитию и про­грессу, у вас должен быть еще кое-кто.

— Диктатор? — рассмеялась я.

— Близко, но не точно, сестренка. Хотя мне понра­вилась твоя шутка. Чтобы семье было радостно и хорошо, ей нужен лидер.

— Лидер? Вот уж не подумала бы, что моей семье или дому нужен лидер.

— Как случилось, что фирма BraveLife.com доби­лась такого сногсшибательного успеха? — спросил Джу­лиан. — Даже в Дели я видел твое фото на обложке компьютерного журнала!

— Наверное, благодаря умелому руководству.

— Нет, Кэтрин. Вы добились успеха благодаря чувству лидерства. Только не подумай, что, говоря это, я подразумеваю тебя или кого-то из твоих партнеров

Я хочу сказать, что каждый из ваших работников чувствовал ответственность за успех фирмы и знал, что имеет право пользоваться плодами этого успеха. Каж­дый из этих людей откликнулся на твой призыв и проникся теми перспективами, которые ты перед ними раскрыла. Именно поэтому твоя фирма добилась оше­ломляющих успехов. То же касается твоего дома. Ты должна привнести в него чувство лидерства, вдохновляя каждого на то, чтобы внести посильный вклад в укреп­ление и приумножение культурных ценностей вашей семьи. Для начала постарайся представить, какой бы ты хотела видеть свою семью. При этом тебе обязательно нужно поделиться своим «побудительным мотивом» с Джоном и детьми. Это необходимо сделать ярко, впе­чатляюще, чтобы зажечь их сердца. Только так ты сможешь раскрыть потенциальные возможности своей семьи.

— Ну, Джулиан, это слишком круто даже для тебя. Ты ведь знаешь, что Джон очень занят своей работой. Да и наши дети не сидят на месте. Как мне увлечь их своим видением нашей будущей счастливой семьи? И потом, дорогой братец, как мне уговорить их стать лидерами в нашем доме?

— Очень просто, — быстро ответил Джулиан. — Ты покажешь им, что значит быть лидером. Как говорил Ганди, ты должна стать той переменой, которую тебе больше всего хочется совершить в своей жизни. Покажи им, что такое настоящий лидер, и увидишь — Джон и твои дети последуют за тобой.

— Правда?

— Да. Мы живем в таком мире, где каждый хотел бы изменить других. Во всех наших проблемах виновато правительство. У вас новый стресс — виноват ваш босс. Вы перешли улицу в неположенном месте — виновато интенсивное движение. Часто, обвиняя других, мы прос­то ищем оправдания себе. Перекладывать свою вину на плечи других людей — удобный путь для того, кто пред­почитает не идти, а красться по жизни, боясь посмотреть в глаза своим недостаткам. Это — прямая дорога к духовной импотенции. М. Скотт Пек, автор книги «Непроторенная дорога»[7], сказал по этому поводу: «Пытаясь избежать ответственности с целью оправдать себя, мы перекладываем эту ответственность на другое частное или юридическое лицо. Но тем самым мы от­казываемся от своих прав и полномочий по отношению к этому лицу».

Мне показалось, что голос Джулиана зазвучал гром­че. Он говорил с таким жаром, что его доводы вдруг представились мне пузырьками воздуха в кипящей воде. Продолжая наш вдохновенный урок, мы вошли в один из конференц-залов.

— В этом все дело, Кэтрин. Перекладывая свою вину на других людей, ты расписываешься в собствен­ном бессилии. Ты убеждаешь себя в том, что у тебя нет выбора и ты никак не можешь повлиять на ситуацию. Получается, что, начав с обвинений в адрес других, ты заканчиваешь тем, что лишаешь себя силы, — то, о чем говорит Пек. Ты говоришь: «Я не могу с этим спра­виться. А те, кого я обвиняю, — могут». И эта ядовитая мысль может стать для тебя тем камнем на шее, который затянет тебя в глубокий омут, где ты станешь никем.

— Ты заставил меня по-новому взглянуть на эту проблему. Я недавно прочитала, что Уинстон Черчилль говорил: «Цена величия — ответственность». Теперь я понимаю, что он имел в виду.

— Знаешь, сестренка, чем люди отличаются от дру­гих живых существ? Человек всегда имеет право выбора. Он может выбрать, как поступить в той или инои си­туации. Кто-то, потерпев неудачу в бизнесе, становится мудрее, благодаря чему достигает еще большего успеха. А кто-то — возможно, в силу недостатка воспита­ния — теряет контроль над собой, попадая в обычную автомобильную пробку. Не важно, кто ты и каков твой жизненный статус, — у тебя всегда есть право выбора. Эта способность выбирать и есть наш главный дар. По­этому не стоит ожидать, пока люди изменятся к лучше­му. Нужно действовать самому, но только честно и бла­городно. И не бойся перемен. Обещаю: твоя семья по­следует твоему примеру.

— Хорошо, — ответила я, все еще «переваривая» истины, услышанные от Джулиана. Уютно расслабив­шись в своем кожаном кресле, я спросила: — Значит, чтобы развить чувство общности в моей семье, я должна стать в ней лидером?

— Совершенно верно, — ответил Джулиан.

В своем прекрасном монашеском одеянии он казался мне пришельцем из другого мира. В обстановке нашего ультрасовременного конференц-зала он выглядел стран­но. «Как тюльпан в корзинке с грибами», — поду­мала я.

— Прежде чем требовать, чтобы изменились дру­гие, я должна измениться сама. Вместо того чтобы кричать на детей, требуя от них вежливости, мне самой следует быть с ними повежливей. Вместо того чтобы заставлять их быть опрятными, возможно, мне самой не мешало бы навести порядок в своем кабинете. И не стоит ворчать на Джона, будто бы он не заботится о том, чтобы жизнь в семье стала интересней и веселей. Мне просто нужно взять инициативу на себя.

— Да, — кивнул Джулиан. — Чтобы твои дети стали такими, какими ты видишь их в своих мечтах, сама стань такой, какими ты хотела бы их видеть. Все дети, особенно такие малыши, как Портер и Сарита, уверены, что их родители поступают так, как подобает поступать взрослым. Они берут с вас пример. Они перенимают у вас ваши убеждения и духовные ценное- ти. Ваши негативные черты могут стать их негативными чертами. Помните, что дети следят за каждым вашим шагом. Думать, что ребенок не видит или не понимает каких-то ваших слов или действий, — значит занимать­ся самообманом. Запомни, Кэтрин: второй самый глав­ный подарок, который ты преподносишь своим де­тям, — это твой личный положительный пример.

— Ты абсолютно прав, Джулиан.

— На днях я прочитал одну статью, которая меня очень встревожила.

— И о чем в ней говорилось?

— Оказывается, средний американский ребенок при­мерно пять часов в день проводит у экрана телевизора и всего пять минут активно общается со своими роди­телями. Получается, что вместо родителей ребенка вос­питывает телевизор. По-моему, это преступление.

— Что же мне делать, чтобы развить в своих до­машних дух семейного лидерства и чувство общности в том странном мире, в котором мы живем?

— Прежде всего, раскрой свои глаза.

— Это как?

— Как говорит Хелен Келлер: «Самый несчастный человек — это тот, кто имеет зрение, но не способен видеть». Многие родители живут без ориентиров, не видя цели своей жизни. Они не пользуются своим правом выбора, а живут по воле случая, надеясь, что все само собой образуется. Но жизнь коварна. Наде­яться, что все как-нибудь наладится и дети случайно возьмут да и вырастут хорошими людьми, — это все равно что играть в русскую рулетку с собственной судьбой.

Дата добавления: 2015-10-21