Они разглядывали внутреннюю конструкцию жилища. Его каркас был сделан не из дерева, если не считать нескольких березовых шестов, а из костей мамонта. Огромные кости были самым доступным строительным материалом в обычно безлесных степях.
Для сооружения жилищ использовали чаще всего кости естественно умерших животных, их собирали в степи, а чаще брали из куч, которые течение рек выбрасывало возле порогов или в излучинах. Постоянные жилища часто строились на берегу неподалеку от этих скоплений, ведь кости мамонта и его бивни были тяжелыми. Одну кость обычно тащили несколько человек. Общий вес строительных материалов для небольшого жилища достигал двух-трех тысяч фунтов и больше, поэтому жилище строила не одна семья, а вся община под руководством двух людей: один из них знал, как строить, другой организовывал.
То, что Эйла и Джондалар назвали стойбищем, было местом постоянного обитания охотников и собирателей. Летом стойбище покидали на некоторое время: люди уходили на охоту или заготовку припасов. Все добытое приносилось сюда и пряталось в хранилища. Но иногда люди отправлялись на встречу с друзьями и родственниками, жившими в других поселениях, чтобы обменяться товарами или просто поговорить.
— Не думаю, чтобы это было Жилище Мамонта или что-то подобное, — сказал Джондалар и опустил шкуру — при этом поднялось целое облако пыли.
Эйла поправила женскую фигурку у входа и пошла за Джондаларом к следующему сооружению.
— Это дом или вождя племени, или Мамута, а может, их обоих, — сказал Джондалар.
Эйла заметила, что это жилище было немного больше, чем другие, и женская фигурка при входе вырезана более тщательно.
— Мамута, если они Мамутои или родственное им племя. Предводительница и предводитель в Львином стойбище имели жилища меньших размеров, чем у Мамута, но у него селились гости и там проходили собрания.
Они стояли у входа, пока глаза привыкали к полумраку внутри. Вдруг там засветились два маленьких огонька. Волк зарычал, а Эйла ощутила запах, который взбудоражил ее.
— Не входи, Джондалар! Волк! На место! — крикнула она, подавая сигнал и рукой.
— В чем дело, Эйла?
— А ты не чувствуешь запаха? Внутри какой-то зверь, от которого сильно пахнет… Наверное, барсук. Если его тронуть, то он напустит такую вонь. Тогда уж нам не жить здесь, да и люди, которые живут здесь, еще долго будут избавляться от этого запаха. Если ты опустишь шкуру, может быть, он сам выберется оттуда. Они норные животные и не любят свет, даже если и охотятся днем.
Волк издал низкий звук, и было ясно, что он готов ворваться внутрь и напасть на это очаровательное животное. Подобно всем животным из семейства ласок, барсук выпускает на нападающего мощную едкую струю из анальной железы. И Эйле совсем не хотелось, чтобы от Волка несло этим сильным мускусным запахом, — кто знает, сколько дней придется потом его сторониться. Если барсук не выскочит из жилища сам, то придется применить более крутые меры для выдворения животного.
Барсук мало что видел своими маленькими близорукими глазками, но на свет у входа смотрел внимательно. Когда стало ясно, что барсук выходить не собирается, Эйла сняла с головы пращу и достала из сумки камни. Вложив камень, она прицелилась в светящиеся огоньки и, искусно уловив момент, послала камень в цель. Послышался глухой удар, и огоньки пропали.
— Ты попала в него, Эйла!
Они подождали немного и, убедившись, что внутри все тихо, вошли. Довольно большое — три фута длиной — животное лежало на земле с кровавой раной во лбу. Ужаснее было другое. Видимо, животное провело в жилище какое-то время и активно исследовало все вокруг. Помещение напоминало бойню. Твердо утрамбованный пол был изрыт, из хранилищ было вытащено все, вплоть до ненужных обрезков мяса. Плетеные циновки и корзины были истерзаны в клочья. Меха и шкуры на постелях изжеваны и порваны, везде разбросаны перья, шерсть и травы. Даже в плотной стене была дыра: барсук прогрыз себе выход.
— Только посмотри! Мне было бы просто противно, вернувшись сюда, увидеть все это.
— Всегда опасно оставлять жилище без охраны. Великая Мать не защищает жилища от других Ее созданий. Ее дети должны напрямую общаться с животными, их духом. Может быть, мы слегка наведем здесь порядок, хотя, конечно, ущерба нам не восполнить.
— Я хочу снять шкуру с этого барсука и оставить ее, чтобы живущие здесь знали, из-за кого это все. Да и в любом случае шкура им пригодится, — сказала Эйла, за хвост вынося животное из дома.
При свете дня она увидела седую спину, более темный живот, черно-белую полосатую морду и убедилась, что это действительно был барсук. Ножом она сделала разрез на горле и выпустила кровь. Затем вернулась в жилище, но прежде взглянула на другие постройки и попыталась представить их обитателей, почувствовав глубокое сожаление, что их нет. Было как-то одиноко без других людей. И она ощутила глубокую благодарность к Джондалару и на какой-то миг опять с ошеломляющей силой ощутила прилив любви к нему.
Она потрогала амулет на груди и подумала о своем тотеме. Она уже давно не вспоминала о Духе Льва, который так сильно когда-то охранял ее. Мамут тоже говорил, что ее тотем всегда будет с ней. Джондалар, когда говорил о Духе Мира, имел в виду Великую Земную Мать, и сейчас она тоже чаще думала о Ней, особенно после обучения у Мамута.
Используя старинный священный язык знаков, применяемый для общения с миром духов и с племенами, говорившими на другом языке, Эйла закрыла глаза и обратилась всей душой к своему тотему.
«Великий Дух Львиного стойбища, — прожестикулировала она, — эта женщина благодарна за оказанное ей доверие, благодарна, что ее выбрал Лев. Мог-ур всегда говорил этой женщине, что с могущественным духом трудно ужиться, но дело того стоит. Мог-ур был прав. Хотя общение и было трудным, но результат перевешивал трудности. Она благодарит не столько за результаты, сколько за путь к знанию и пониманию. Эта женщина благодарит за мужчину, к которому привел ее Дух тотема, сейчас он ведет эту женщину в его дом. Мужчина не понимает до конца, что был избран Духом Львиного стойбища, но женщина благодарит, что избрали именно его».
Уже собираясь открыть глаза, она вдруг подумала о другом.
«Великий Дух Львиного стойбища, — продолжала она. — Мог-ур говорил этой женщине: духи тотема хотят иметь дом, место, куда можно вернуться, где их приветствуют и хотят оставить. Эта дорога кончится, и у женщины будет новый дом, но народ мужчины не знает ее тотема. Они должны узнать и оценить Дух Пещерного Льва. Эта женщина просит, чтобы Великому Духу Пещерного Льва были рады везде и всегда, чтобы для него нашлось место там, где радушно примут женщину».
* * *
Когда Эйла открыла глаза, то увидела, что на нее смотрит Джондалар.
— Ты… кажется, занята? Я не хотел помешать тебе…
— Я думала о моем тотеме, о моем Пещерном Льве… и о твоем доме. Надеюсь, что там ему будет хорошо.
— Духам животных всегда хорошо рядом с Дони. Великая Земная Мать дала им жизнь. Так говорят легенды.
— Легенды? Рассказы о том, что было давно?
— Ты можешь называть их рассказами, но рассказываются они определенным образом.
— В Клане тоже были легенды. Мне нравилось, когда Дорв рассказывал их. Мог-ур назвал моего сына в честь одного из героев легенд, в честь Дарка.
На мгновение Джондалар усомнился в том, что у этих плоскоголовых из Клана могли быть легенды. Ему было трудно преодолеть представления, усвоенные с детства, но он уже понимал, что с Кланом все гораздо сложнее, чем можно было подумать. Почему бы им тоже не иметь легенд?
— Ты знаешь какую-нибудь легенду о Земной Матери?
— Да, вроде бы помню отрывок. Их сказывают так, чтобы было легче запомнить. Только специально обученные Зеландонии знают их все.
На секунду он замолчал, затем начал петь:
Ее родильные воды наполнили море и реки,
Залили землю и дали жизнь деревьям навеки.
С каждой каплей рос стебель и новый лист,
Пока не окутал землю зеленый свист.
— Как прекрасно! — улыбнулась Эйла. — Эта история полна чувства и прекрасных звуков, она немного похожа на песни у Мамутои. Очень легко запоминается.
— Она часто исполняется. Мелодии бывают разные, но слова почти всегда одни и те же.
— А ты еще знаешь?
— Немного. Я слышал всю легенду и помню ее смысл. Стихи длинные, и многое нужно заучивать. В первой части рассказывается, как Дони сотворила солнце Бали: «Радостный смех звонок, у Матери есть солнце-ребенок». Затем рассказывается, как Она теряет его и снова остается одна. Ее возлюбленным становится месяц Луми, но его тоже Она создала. Затем Она сотворила животных и дала душу мужчине и женщине и вообще всем земным созданиям.
Волк рявкнул, но как-то по-щенячьи: он был доволен, что нашел чем заняться. Люди посмотрели на него и поняли, чему он радуется. На зеленом берегу, в лесочке, мелькало небольшое стадо зубров. Дикие животные были огромными, с массивными рогами и клочковатой темно-рыжей шерстью, настолько темной, что ее цвет казался почти черным. Но в стаде было два зубра с большими белыми пятнами на морде и груди.
Эйла и Джондалар, едва взглянув друг на друга, кликнули лошадей. Быстро отнеся груз в жилище, взяв копьеметалку и дротики, они вскочили на лошадей и направились к реке. По мере приближения Джондалар прикидывал, как лучше подобраться к пасущемуся стаду. Эйла последовала за ним. Она знала повадки хищников — таких, как рысь или пещерная гиена, когда-то вместе с ней жил лев, а сейчас вот Волк, — но травоядные жвачные, на которых обычно охотились, ей были малознакомы. Хотя у нее был собственный способ охоты на них, но Джондалар вырос среди охотников и обладал большим опытом.
Возможно, потому, что она все еще продолжала общение со своим тотемом и миром духов, Эйла чувствовала себя как-то странно, наблюдая за стадом. Появление зубров, казалось, было чистой случайностью, но это произошло после того, как они решили остаться здесь на несколько дней, чтобы возместить потери и обеспечить себя мясом и шкурами. Эйлу заинтересовало, а не был ли то знак Великой Матери или, может быть, ее тотема.
Однако ничего необычного в появлении зубров не было. Весь год, особенно в теплый период времени, различные животные мигрировали через леса и луга, расположенные вдоль поймы больших рек. В любом месте долины попадались те или иные животные, а порой и целые стада. На этот раз появилось стадо зубров — именно то, что им было нужно, хотя сгодились бы и другие.
— Эйла, ты видишь ту корову? С белым пятном на морде и левом плече?
— Да.
— Надо бы добыть ее. Она рослая, но, судя по рогам, нестарая, и к тому же она держится поодаль от стада.
Эйла ощутила, как по спине пробежал холодок. Она окончательно уверилась, что это было знамение. Джондалар выбрал необычное животное. С белыми пятнами! Когда прежде она сталкивалась с препятствием или с трудным выбором и после долгих размышлений находила путь решения, то, если оно было правильным, ее тотем подавал знак или возникало нечто необычное. Еще в детстве Креб объяснил ей эти знамения и велел внимательно относиться к ним. Различные вещицы, которые она носила в расшитой сумке, были знаками ее тотема. А внезапное появление стада зубров, после того как они решили задержаться, и выбор Джондалара — все это странно походило на знамение.
Хотя решение остаться здесь и не было трудным для них, было очень важно обдумать все как следует. Люди, постоянно жившие зимой в этом доме, уходя, поручили Великой Матери охранять его. Но если в том была нужда, путник мог воспользоваться жилищем, Мать бы не прогневалась.
* * *
В ту пору земля была густо населена живыми существами. В пути Эйла и Джондалар встречали бесчисленное множество самых разнообразных животных, а вот людей — мало. Поэтому люди, естественно, пришли к выводу, что существуют невидимые духи, знающие о каждом из них, духи направляют их действия и заботятся о них. Даже наличие злых духов, которые требовали особого почитания, было лучше, чем безразличное равнодушие мира, где не было никого, кто мог бы вовремя прийти на помощь.
Эйла решила, что, если охота будет удачной, они смогут остаться в селении, а если нет, то им придется уйти. Им дали знак, указав на необычное животное. И чтобы поймать удачу, нужно было следовать этому. Если они не смогут, если охота будет неудачной — значит, знак, поданный Великой Матерью, требовал их ухода, и притом немедленного. Молодой женщине стало любопытно, чем все закончится.
Глава 9
Джондалар внимательно изучал, как расположились зубры у реки. Стадо растянулось на лугу от склона долины до самой воды. Пятнистая корова отдельно паслась на лужайке, густая березовая рощица и ольховник отделяли ее от стада. Ольховник рос у подножия крутого склона, среди кустов виднелись тростник и камыш, что указывало на болотистое место.
Он повернулся к Эйле и сказал:
— Если ты поедешь вдоль реки мимо этого болота, а я проеду сквозь ольховник, мы загоним ее в западню.
Эйла, оценив обстановку, согласно кивнула и тут же спешилась.
— Прежде я хочу закрепить дротики, — сказала она, привязывая длинный мешок к ремням, что свисали от оленьей шкуры, заменявшей седло. В мешке, кроме дротиков, было несколько хорошо сделанных копий с острыми костяными наконечниками. Тупой конец у дротиков и копий был расщеплен и оснащен перьями для точности стрельбы.
Пока Эйла привязывала мешок, Джондалар достал дротик из заплечной сумки. Он всегда носил эту сумку с дротиками, перекинув ее через плечо, особенно когда охотился пешим. Он вставил дротик в копьеметалку, чтобы все было наготове.
Копьеметалку Джондалар изобрел тем летом, когда они с Эйлой жили в Долине. Это было уникальное, поразительное новшество, вдохновенное создание истинного гения, благодаря своим способностям и интуитивному пониманию физических закономерностей он изобрел приспособление, принцип действия которого не был понят и сотни лет спустя. Идея казалась гениальной, хотя сама по себе конструкция была достаточно простой.
Вырезанное из куска дерева около полутора футов длиной и полтора дюйма шириной, это приспособление впереди сужалось, ниже центра имелся паз, куда вставлялся дротик. Во время выстрела копьеметалку нужно было держать горизонтально. Сзади был вырезан крючок, куда упиралась выемка на тупом конце дротика. Впереди по сторонам свисали две кожаные петли.
При стрельбе большой и указательный пальцы вставлялись в петли устройства, стрела, таким образом, находилась в свободном, но фиксированном положении. В момент броска Джондалар, твердо держа устройство за переднюю часть, поднимал его вместе с дротиком, что увеличивало размах руки и удлиняло рычаг, это, в свою очередь, увеличивало силу и дальность полета дротика.
В принципе это был тот же бросок рукой, но в результате дротик пролетал вдвое дальше и многократно возрастала сила удара.
В изобретении Джондалара механическое устройство использовалось для того, чтобы увеличить силу руки. Этот принцип применялся и ранее. Народ Джондалара, обладая способностью к созиданию, использовал схожие идеи. Например, кусок кремня — эффективное режущее орудие — привязывали к рукоятке, это давало выигрыш в силе и точности. Простая на первый взгляд идея приделывать рукоятки к ножам, топорам, теслам и другим режущим или сверлящим инструментам, более длинные палки к лопатам и скребкам в несколько раз увеличивала эффективность их действия. Это было важное изобретение, которое облегчало труд и способствовало выживанию племени.
Хотя те, кто жил раньше, придумали много различных инструментов, люди вроде Джондалара и Эйлы обладали масштабным воображением, способностью мыслить абстрактно. Выдвинув какую-либо идею, они могли воплотить ее. Отталкиваясь от простых, интуитивно понимаемых принципов, они приходили к определенному выводу и распространяли его на другие ситуации. Они не только изобретали полезные инструменты, но создавали основы теории. И, овладев способностью созидания и силой абстрактного мышления, они стали первыми людьми, разглядевшими в окружающем мире некий символ и попытавшимися понять его суть и воспроизвести. Они создавали искусство.
* * *
Вскочив на лошадь, Эйла увидела, что Джондалар уже приготовился к броску. Она вложила дротик в копьеметалку и поскакала в указанном Джондаларом направлении. Зубры медленно продвигались вдоль реки, и самка, которую они наметили, уже соединилась со стадом. Но поблизости находились другая самка и бычок. Эйла следовала вниз по течению, управляя Уинни движениями мышц тела. Приблизившись к намеченной цели, она увидела всадника, пересекавшего зеленый луг. В пространстве между ними были три зубра.
Джондалар поднял руку с копьем, надеясь, что Эйла поймет сигнал и подождет. Общий план охоты он разработал правильно, но предвидеть точную тактику было трудно, тем более что намеченная жертва переместилась. Два животных, пасущихся рядом со светлой пятнистой самкой, осложняли дело. Спешить теперь не было нужды. Животные, кажется, не были взволнованы их появлением, и ему хотелось тщательно обдумать все.
Внезапно зубры подняли морды, и их безразличие сменилось настороженным вниманием. Джондалар взглянул поверх спин животных, его досада вскоре сменилась яростью: в поле зрения появился Волк, подбиравшийся к животным. С раскрытой пастью и высунутым языком он выглядел одновременно угрожающе и комично. У Джондалара возникло острое желание крикнуть Эйле, которая еще не обнаружила Волка, чтобы она остановила зверя. Но крик мог взбудоражить зубров и заставить их обратиться в бегство. Но в этот момент Эйла увидела его поднятую руку, и он копьем указал в сторону Волка.
Волка Эйла заметила, но не была уверена, что имел в виду Джондалар, и потому подала ему сигнал на языке Клана, прося объяснить. Хотя он и знал самые простые жесты Клана, но не считал это языком и сейчас не понял Эйлу. Он усиленно думал о том, как справиться с выходящей из-под контроля ситуацией. Мычали самки, кричал теленок. И все уже готовы были сорваться с места. Таким образом, вместо легкой добычи все превращалось в бесполезную попытку.
Пытаясь поправить положение, Джондалар послал Удальца вслед за одной из самок, которая понеслась к кустам. Теленок побежал за ней. Эйла, разобравшись, за кем устремился Джондалар, поскакала к пятнистой самке. С разных сторон они приближались к стаду. Зубры пока еще продолжали мирно пастись, но уже было слышно тревожное мычание. Вдруг пятнистая бросилась бежать прямо в сторону болота. Они последовали за ней, но едва им удалось приблизиться, как самка круто развернулась и помчалась обратно. Проскользнув между всадниками, она ринулась к деревьям на противоположной стороне луга.
Эйла сместила вес тела, и Уинни быстро изменила направление. Кобыла привыкла к различным маневрам. Эйла и прежде охотилась верхом, хотя маленьких животных можно было подбить из пращи. Джондалару было куда сложнее: охотник и молодой жеребец имели гораздо меньший опыт совместной охоты. Но после некоторого замешательства им все же удалось развернуться, и они помчались за пятнистой самкой.
А та из последних сил неслась к рощице и густому кустарнику перед ней. Если бы ей удалось там укрыться, то преследовать ее было бы трудно и у самки появились бы шансы спастись. К тому же жизнь травоядных животных зависела от скорости их бега, и в этом они могли потягаться с лошадьми.
Джондалар хлопнул Удальца по крупу, и тот перешел в галоп. Джондалар пристроил дротик, стараясь удержать его в определенном положении. Когда он обогнал Эйлу, она подала сигнал лошади, и та тоже перешла в галоп. Вообще-то каких-то особых сигналов не было, просто лошадь откликалась на импульсы всадника. Стоило Эйле подумать о том, как и куда надо ехать, Уинни послушно выполняла ее желание. Между ними было такое взаимопонимание, что Эйла едва отдавала себе отчет, что еле заметные сокращения мышц воспринимались как знак тонким и умным животным.
Как только она нацелилась на жертву, рядом с самкой появился Волк. Отвлеченная более знакомым хищником, самка свернула в сторону, замедлив бег. Волк прыгнул на нее, и огромная пятнистая самка зубра повернулась, чтобы отбросить четвероногого хищника, нацелив на него свои большие острые рога. Волк отступил, вновь прыгнул и вцепился в самое уязвимое место — ниже ноздрей животного. Зубр замычал и, поддев Волка рогами, поднял, тряся головой и пытаясь избавиться от причины боли. Болтаясь, словно мешок, молодой волк, однако, не разжимал клыки.
Джондалар мгновенно оценил изменившуюся обстановку и приготовился воспользоваться этим. Он подскакал ближе и с силой метнул копье.
Острый костяной наконечник вонзился между ребер животного, затронув жизненно важные органы. Копье Эйлы, брошенное чуть позже, поразило зубра с другой стороны. Волк так и не отцепился от носа животного, пока то боком не свалилось на землю, сломав копье Джондалара.
* * *
— Он нам помог, — сказала Эйла. — Он остановил самку, прежде чем она добежала до деревьев.
Они перевернули животное на спину, и Джондалар сделал разрез на горле, из которого потекла густая кровь.
— Если бы он не вспугнул ее, эта самка, возможно, и не побежала бы, когда мы были почти рядом. Тогда ее легко было бы убить, — сказал Джондалар, подняв обломок своего копья; он вновь бросил его на землю и подумал, что копье не сломалось бы, если бы Волк своей тяжестью не свалил зубра на этот бок. Теперь придется немало поработать, чтобы изготовить новое копье.
— Трудно сказать точно. Она могла бы увернуться от нас, к тому же она быстро бегает.
— Эти зубры не обращали на нас внимания, пока не подскочил Волк. Я пытался подать тебе знак, чтобы ты отозвала его, кричать мне не хотелось, чтобы не спугнуть зубров.
— Я не поняла, что ты хотел сказать. Почему ты не показал это на языке Клана? Я ведь спрашивала тебя, но ты не обратил внимания.
«Жесты Клана?» — подумал Джондалар. Ему и в голову не пришло, что она использовала язык Клана. Возможно, это хороший способ передачи сигналов. Он покачал головой.
— Все равно это не помогло бы. Он бы не остановился, даже если бы ты и приказала.
— Может быть, и нет, но Волк научится помогать. Он уже знает, как вспугнуть мелкую дичь. Еще щенком он привык охотиться со мной. Он — хороший спутник на охоте. Если уж пещерный лев способен научиться охотиться с людьми, то Волк — тем более, — защищала Эйла Волка. В конце концов, они убили зубра, и он помог им.
Джондалар подумал, что утверждение Эйлы, что Волк способен чему-то учиться, неверно, но спорить с ней не имеет смысла. Она обращалась со зверем, словно с ребенком, и, затей он спор с ней, защищала бы Волка еще больше.
— Надо бы разделать тушу, а то она испортится. Снимем шкуру, отдельные куски будет легче донести до стоянки, — сказал Джондалар и добавил: — А что нам делать с этим Волком?
— А что Волк?
— Если мы разрежем зубра и отнесем часть на стоянку, он может сожрать оставшееся, — возбужденно проговорил мужчина. — А когда мы вернемся обратно, он сожрет то мясо, которое мы оставим в стойбище. Один из нас должен будет остаться здесь и охранять. Но как тогда нам донести мясо? Следовательно, нам придется ставить здесь палатку и обрабатывать мясо. И все из-за Волка. — Он настолько погрузился в проблемы, причиной которых якобы был Волк, что потерял ясность мышления.
Эйла рассердилась. Возможно, Волк и покусился бы на мясо, но только в ее отсутствие. А Волк будет с ней. В чем же проблема? Что это так сильно нападает на Волка Джондалар?
Она хотела что-то ответить, но раздумала. Свистнула Волку, вскочила на лошадь и, повернувшись к Джондалару, сказала:
— Не волнуйся, я сама доставлю зубра в стойбище.
Она подскакала к дому, спрыгнула с лошади и вошла внутрь, чтобы взять каменный топор с коротким топорищем, который когда-то сделал для нее Джондалар. Затем вновь оседлала лошадь и направилась к березовой роще.
Джондалар наблюдал за ней, гадая, что же она задумала. Затем он начал потрошить тушу. Работая, он думал о Волке и сожалел, что высказал свое мнение Эйле. Он ведь знал, как она относится к животному. Его недовольство не могло ничего изменить, к тому же он убедился, что ее дрессировка приносила определенные результаты, и большие, чем можно было ожидать.
Услышав, как она рубит что-то в лесу, он внезапно понял, что она делает, и сам направился к лесу. Эйла, выплескивая весь свой гнев, яростно рубила высокую прямую березу в самом центре рощи.
«Волк не так уж плох, как говорит Джондалар. Может быть, он и спугнул зубров, но после помог», — думала она. На мгновение она остановилась, и лоб ее нахмурился. А что, если бы они не убили зубра? Значило ли бы это, что они здесь незваные гости? Что Дух Великой Матери не хочет, чтобы они оставались в стойбище? Если бы Волк испортил охоту, то ей не пришлось бы думать о том, как перетащить тушу, и они должны были бы покинуть стойбище. Но если им было суждено остаться, то он никак не мог помешать охоте, не правда ли? Она вновь начала рубить дерево. Все так осложнялось. Они убили пятнистую самку, Волк им сначала помешал, а потом помог. Так что они имели право занять жилище. Может быть, духи привели их в конце концов именно к этому месту?
Появился Джондалар и попытался отобрать у нее топор.
— Присмотрела бы другое дерево, а это я срублю. Хотя гнев уже поостыл, Эйла отказалась от помощи:
— Я сказала тебе, что сама доставлю тушу на стоянку. Я сделаю это без твоей помощи.
— Знаю. Сможешь. Таким же способом, как доставила меня в свою пещеру в Долине. Я хочу сказать, что ты права, Волк помог нам.
Она перестала махать топором и ошеломленно посмотрела на него. Выражение его лица было вполне искренним, но в синеве глаз проглядывали смешанные чувства. Хотя она и не понимала его недоверия к Волку, она видела в этих глазах огромную любовь к ней. Она просто утонула в них, в этом мужском магнетизме, в его близости, и Джондалар, который недооценивал силу своего обаяния, почувствовал, что ее сопротивление исчезает.
— Но ты по-своему тоже прав. — Она почувствовала себя слегка побежденной. — Он заставил их бежать, прежде чем мы приготовились, и мог испортить всю охоту.
Хмурость сменилась улыбкой, и Джондалар сказал:
— Итак, мы оба правы.
Она тоже улыбнулась, и в следующее мгновение они обнялись, их губы соединились, и они с облегчением подумали, что ссора закончена.
Обнявшись, они простили друг другу все. Эйла сказала:
— Считаю, что Волк научится помогать нам при охоте. Нужно учить его.
— Не знаю. Может быть. Но поскольку он будет идти с нами, ты должна научить его всему, чему он может научиться. Хотя бы тому, чтобы он не мешал во время охоты.
— Ты тоже должен помочь, ведь он считает нас обоих своей стаей.
— Сомневаюсь, что он так воспринимает меня, — возразил Джондалар, но, заметив, что она не согласна, сказал: — Если хочешь, я попытаюсь.
Он взял топор и решил поговорить о другом.
— Ты что-то говорила об использовании языка Клана, когда мы вынуждены молчать. Это может пригодиться.
И Эйла, оглядываясь вокруг в поисках подходящего дерева, улыбнулась.
Джондалар проверил ее работу и подсчитал, сколько еще надо сделать ударов, поскольку срубить дерево каменным топором было трудным делом. Сам топор, довольно тяжелый и не очень острый, был вытесан из камня, так что сила взмаха руки терялась, и потому он не рубил, а лишь крошил щепу. Дерево выглядело скорее обгрызенным, чем надрубленным.
Эйла, слыша ритмичные удары топора, внимательно осматривала деревья. Наконец она нашла подходящее.
Срубив деревья, они вытащили их на опушку и, используя топоры и ножи, очистили от ветвей. Эйла проверила длину стволов и подровняла их.
Пока Джондалар разделывал тушу, она вернулась в дом, чтобы взять веревки и ремни, кроме того, она прихватила циновку.
Два шеста они привязали к лошадиной упряжи, так чтобы более тяжелые комли шестов сходились в конце углом, а затем прикрепили к ним циновку и положили на нее тушу.
Посмотрев на огромного зубра, Эйла подумала, что, возможно, ноша слишком велика даже для сильной степной лошади. Циновка была маловата, чтобы служить настоящей подкладкой, но все же можно было, привязав тушу к шестам, не волочить ее прямо по земле. После всех усилий Эйла убедилась, что груз слишком тяжел для Уинни, она уже было решила, что неразумно тащить груз таким способом. Желудок и все внутренности Джондалар удалил, возможно, надо было снять шкуру и разделать тушу. Эйла уже не храбрилась, показывая всем своим видом, что одна справится с задачей. Но поскольку груз был положен и привязан, она подумала: пусть Уинни попытается.
И очень удивилась, когда увидела, что лошадь поволокла тяжелый груз по изрытой земле. Зубр был гораздо тяжелее Уинни, но основной вес туши падал на шесты и землю, и потому с ним можно было справиться. На подъеме было трудно, но сильная степная лошадь совладала и с этим. В степи волокуша была самым удобным средством для перемещения тяжестей.
Это приспособление придумала Эйла. Это было вынужденное решение. Ведя одинокую жизнь в Долине, она часто сталкивалась с необходимостью перетащить тяжелые предметы и огромные туши. Ей приходилось дробить груз или разрезать тушу на куски. А потом волноваться, чтобы хищники не растащили оставленное. Когда Эйла приручила лошадь, появилась уникальная возможность использовать силу животного. В этом главную роль сыграли ее способность мыслить, интуиция, что помогло оценить новые перспективы.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |