Стецкевич выдал не только свою спутницу, но и всю Польскую Военную Организацию, все адреса, все связи. Чека разгромила не только Организацию, но и людей, так или иначе, с ней связанных. Полякам на Украине был нанесен удар. Тысячи погибли от чекистских пуль, десятки тысяч были вывезены в лагеря или замучены в тюрьмах. В награду Стецкевич не только спас свою голову, но и, как сотрудник чеки, способствовал искоренению польского влияния. Во время польско-советской войны 1920 года Стецкевич сделал молниеносную карьеру. Когда, при Ягоде, чека была переименована в О.Г.П.У., Стецкевич уже имел три ромба на воротнике, то есть был приравнен к командиру корпуса и был начальником так называемого Инотдела О.Г.П.У. Это значит, что ему были подчинены все агентуры заграничной разведки и контр-разведки, как включенные в состав советских дипломатических представительств, так и тайные. После заключения мира с Польшей Стецкевичу захотелось раздробить русскую эмиграцию, главным образом, монархическую и, более того, использовать ее для шпионажа в пользу СССР — конечно, вопреки ее собственному желанию — а также и как канал для дезинформации западноевропейских государств и соседей России. Третья цель состояла в установлении контроля над любым проявлением активности монархистов в самой России, как диверсионной, так и разведывательной».
Можно допустить, что задачи, поставленные Тресту чекистами, перечислены В. Т. Дриммером верно, но мне не удалось найти в литературе о М.О.Р. подтверждения того, что рассказано им о Стецкевиче. Нужно отметить и то, что автор воспоминаний ошибся в хронологии, утверждая, что чека была переименована в О.Г.П.У. при Ягоде и отнеся возникновение Треста к тем годам, когда он был главой чекистов.
В действительности щупальцы той «легенды», которую — по словам В. Т. Дриммера — задумал и создал Стецкевич, {123} протянулись к русской эмиграции и к иностранным штабам при Дзержинском. Его участие в этой провокации и руководстве ею, как непосредственное, так и через расстрелянного впоследствии чекиста Артузова, подтверждено Никулиным в «Мертвой зыби». Переименование Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией в О.Г.П.У. состоялось в 1922 году, то есть тогда, когда Трест не только был задуман, но уже действовал в России и за границей. Дзержинский умер 20-го июля 1926 года, то есть за девять месяцев до ликвидации Треста. Его преемником был не Ягода, а Менжинский.
———
В. Т. Дриммер не потрудился сверить свои воспоминания с этими фактами. От неточного рассказа о возникновении М.О.Р. он перешел к столь же неточному перечислению его участников.
«Стецкевич — написал он — создал в Москве из преданных ему сотрудников чеки Монархическое Объединение России. В президиум вошли: вынужденный к этому арестом его жены и дочери, жизнь которых зависела от лояльного исполнения приказаний чеки, генерал царской армии Зайончковский и бывший товарищ министра путей сообщения царского времени Федоров, умный и исполнительный агент чеки, пользовавшийся в организации псевдонимом Опперпут. Позже на видное место выбился генерал Денисов, которым чека пользовалась, как Оплерпутом, для заграничных поручений, выдавая его за монархиста и, одновременно, за советского командарма. Это должно было служить доказательством проникновения монархистов в ряды красной армии».
Прочти В. Т. Дриммер внимательно хотя бы «Мертвую зыбь», он, хоть отчасти, избавился бы от такого нагромождения ошибок. Он не слил бы воедино Якушева, называвшего себя в Тресте Федоровым, и Опперпута, выдававшего себя в Москве за остзейца, Стауница.
Бывший генерал-лейтенант А. М. Зайончковский действительно способствовал провокации, задуманной чекистами, но нет ни малейших оснований утверждать, что ему угрожали расправой с женой и дочерью. Все, что известно о советском отрезке жизни этого бывшего генерала, состоявшего, при большевиках, профессором военной академии имени Фрунзе {124} и скончавшегося в Москве в марте 1926 года, говорит об его сознательном и добровольном переходе на службу революции.
После его смерти вдове была назначена персональная пенсия. Коммунисты продолжают вспоминать его, как верного слугу. В изданной в Москве в 1958 году книге С. Голубова «Когда крепости не сдаются» о нем оказано: «Это был честный ученый, талантливый преподаватель, искренне преданный своему делу человек».
В годы существования Треста, участие Зайончковского в нем казалось более номинальным, чем активным. Это впечатление разделялось не только заграничными представителями М.О.Р., но и проникавшими в Россию кутеповцами. Хотя он, на словах, возглавлял Трест, я не могу вспомнить за четыре года моего сотрудничества с Артамоновым, ни одного письма, подписанного Верховским, как он себя в М.О.Р. называл. Существовала, вероятно, какая-то переписка между ним и Кутеповым, но мне ее видеть не пришлось.
После его смерти заговорили о преемнике. Именно тогда Кутепов согласился войти в возглавление Треста, которое, в переписке, называлось «правлением», но ни с кем из этого «правления», кроме Якушева и Потапова, он ни разу не встретился.
———
Никулин назвал Якушева бывшим воспитателем Императорского Александровского Лицея и прибавил, что он изображен на выпускной фотографии пятьдесят-третьего курса, снятой в 1907 году.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |