На поворотах автобус чуть заносит, но я почти не замечаю, где мы проезжаем. Только когда мимо начинают проноситься знакомые дома, я понимаю, что мы приближаемся к моей улице. Собираюсь с силами, беру сумочку и топаю к лестнице.
Но автобус неожиданно ныряет влево, и я хватаюсь за спинку сиденья, пытаясь удержаться на ногах. Куда это мы?
Я выглядываю в окно, боясь, что пропустила свою остановку, и теперь, черт возьми, придется тащиться под дождем бог знает сколько кварталов, и… И я потрясение моргаю.
Этого не может…
Просто не может…
Может.
Я в совершенном оцепенении продолжаю пялиться в окно.
Мы стоим на моей крохотной боковой улочке.
Мы стоим перед моим домом.
Я слетаю вниз, едва не сломав ногу, и подступаю к водителю.
— Эллервуд-роуд, сорок один, — торжественно объявляет он.
Нет. Я сплю и вижу сон.
Ошеломленно оглядываюсь. Пара пьяных подростков глазеет на меня.
— Что происходит? — спрашиваю я водителя. — Он заплатил вам?
— Пять сотен, красотка, — отвечает тот, подмигивая. — Кем бы он ни был, лапочка, я бы на вашем месте держался за него обеими руками.
Пять сотен? О Боже.
— Спасибо, — мечтательно выговариваю я. — То есть спасибо, что подвезли.
Как во сне я выхожу на тротуар и шагаю к двери. На пороге возникает Лиззи.
— Это автобус?! — поражается она. — Что случилось?
— Мой собственный! — гордо сообщаю я. — Привез меня домой.
В подтверждение своих слов машу водителю, тот машет мне в ответ, и автобус уносится в ночь.
— Глазам не верю, — медленно выговаривает Лиззи, глядя вслед красной махине, исчезающей за углом. — Значит… значит, под конец все уладилось?
— Да. Да. Все… уладилось.
О'кей. Никому не говори. Никому не говори.
Не говори никому, что вчера вечером была на свидании с Джеком Харпером.
Ну, я, в общем, и не собираюсь. Однако, придя утром на работу, почти убеждена, что в любую минуту выболтаю все, сама того не желая.
А вдруг кто-то догадается? У меня на лице, должно быть, все написано. Все можно понять по моему виду. По одежде. По походке. Мне кажется, все во мне так и кричит: «Эй, угадайте, где я была прошлой ночью?»
— Привет, — говорит Кэролайн, когда я наливаю себе кофе. — Ты как?
Я вздрагиваю.
— Я… я… прекрасно. Провела спокойный вечер дома. Совсем… совсем одна… нет, с соседкой. Посмотрели по видео три фильма: «Красотка», «Ноттинг-Хилл» и «Сбежавшая невеста». Вдвоем. Больше никого не было.
— Правда? — Кэролайн немного озадачена. — Очень мило.
О Боже, дело плохо. Все знают, как попадаются преступники. Чересчур много деталей, в которых они путаются!
Нет, нужно взять себя в руки. Никакой трескотни! Только односложные ответы.
— Привет, — здоровается Артемис, едва я сажусь за стол.
— Привет, — коротко бросаю я, заставляя себя этим и ограничиться. Не скажу ни слова о том, какую именно пиццу мы с Лиззи заказали, хотя у меня готова целая история насчет того, как из пиццерии по ошибке прислали пиццу с горьким перцем вместо колбасы. Ха-ха, какая забавная путаница!
Сегодня мне поручили подшить документы, но я, действуя как автомат, вынимаю лист бумаги и пишу список, куда можно повести сегодня Джека.
1. Паб. Нет. Слишком скучно.
2. Кино. Нет. Там не поговоришь.
3. Каток. Понятия не имею, зачем я это написала. Вероятно, потому, что такое было во «Всплеске».
4.
Господи, у меня и идей не осталось! Что за черт!
С тоской смотрю на листок, вполуха прислушиваясь к обтекающей меня ленивой беседе.
— …в самом деле работает над каким-то секретным проектом, или это только слухи?
— …компанию в новом направлении, но никто ничего толком не знает…
— …этот Свен? А какие обязанности он выполняет?
— Он постоянно рядом с Джеком, разве не так? — спрашивает Эми из финансового отдела, которая бегает за Ником и поэтому постоянно крутится у нас. — Наверное, он его любовник.
— Что? — вмешиваюсь я, неожиданно подскакивая и ломая грифель карандаша. К счастью, все остальные так заняты сплетнями, что ничего не замечают.
Джек — гей? Джек — гей?!!
Так вот почему он не поцеловал меня на прощание. Хочет видеть во мне друга. Представит меня Свену, и мне придется изображать равнодушие, словно я все знала с самого начала…
— Разве Харпер — голубой? — удивляется Кэролайн.
— Мне так кажется, — пожимает плечами Эми. — Во всяком случае, похож, правда?
— Ничуть, — морщится Кэролайн. — Недостаточно ухожен.
— А мне вовсе не кажется, что у него вид голубого, — вставляю я небрежно, стараясь не проявлять явной заинтересованности.
— Он и не голубой, — авторитетно заявляет Артемис. — Я как-то читала в «Ньюсуик» статью о нем. Так вот, он встречался с женщиной, президентом «Ориджин софтвеа». А до этого вроде бы ухаживал за супермоделью.
Какое облегчение!
Я знала, что он не гей. Совершенно точно знала!
— А с кем он сейчас?
— Кто знает?
— Он довольно сексуален, не находите? — лукаво улыбается Кэролайн. — Я бы не против.
— Ну да, — кивает Ник. — Ты, наверное, не против его личного самолета, верно?
— Очевидно, после смерти Пита Ледлера у него никого не было, — сухо сообщает Артемис. — Поэтому сомневаюсь, что у тебя много шансов.
— Не повезло тебе, Кэролайн, — смеется Ник.
Мне ужасно не по себе. Не могу это слышать! Наверное, лучше выйти, пока они не заткнутся. Но тогда я привлеку к себе всеобщее внимание и они могут заподозрить!
На секунду представляю, какая буря разразится, если я вдруг встану и скажу: «На самом деле это я ужинала с Джеком Харпером вчера вечером!»
Они потрясенно уставятся на меня, кто-то ахнет, остальные же…
Но кого я пытаюсь одурачить? Они даже не поверят мне! Скажут, что у меня бред, едет крыша…
— Привет, Коннор, — прерывает мои мысли голос Кэролайн.
Коннор? Я с досадой поднимаю глаза. Так и есть, Коннор. Физиономия трагическая, взгляд потухший. Ну прямо-таки мировая скорбь! И идет он прямо ко мне.
Что ему надо?
Неужели пронюхал насчет меня и Джека?
Сердце сжимается от страха. Я нервно откидываю волосы назад. После разрыва мы впервые сталкиваемся лицом к лицу. Правда, пару раз я видела его издали, но мы не разговаривали.
— Привет, — говорит он.
— Привет, — ощущая неловкость, отвечаю я. Мы замолкаем.
И вдруг я вижу свой незаконченный список, мирно лежащий на столе. Черт!
С небрежным видом тянусь к листку, сминаю и опускаю в корзинку для бумаг.
Все сплетни о Джеке и Свене мигом увяли. Я просто кожей ощущаю на себе взгляды коллег. Все уши, как локаторы, настраиваются на наши голоса. Правда, милые сослуживцы притворяются, что заняты своими делами. Похоже, у нас разворачивается собственная мыльная опера! Я даже знаю, какая роль предназначена мне. Бессердечной стервы, которая бросила милого порядочного человека, причем без всякой на то причины.
О Боже. Беда в том, что я действительно чувствую себя виноватой. Каждый раз, встречая Коннора или думая о нем, я ощущаю ужасное стеснение в груди. Но к чему этот вид оскорбленного достоинства? Типа «ты-смертельно-меня-ранила-но-я-так-великодушен-что-прощаю-тебя».
Стоит только взглянуть на него, и голос совести затихает, вытесненный раздражением.
— Я пришел только потому, — поясняет Коннор, — что условился поработать вместе с тобой за стойкой с «Пиммз»,[31 - Фирменное название алкогольного напитка с добавлением джина.] на корпоративном Дне семьи. Это было еще до того, как мы…
Он осекается, очевидно, не в состоянии продолжать. Похоже, вот-вот зарыдает.
— Но так или иначе я смогу пройти через это. Если ты не возражаешь.
Ну уж нет! Если он вытерпит, то я тем более не откажусь. Полчаса уж как-нибудь выстою с ним рядом!
— Не возражаю.
— Прекрасно.
— Чудесно.
Очередная неловкая пауза.
— Кстати, я нашла твою голубую рубашку, — сообщаю я, пожав плечами. — Принесу как-нибудь.
— Спасибо. У меня тоже остались кое-какие твои вещи…
— Эй, — вмешивается Ник, подходя к нам со злорадным «бросим-камень-в-дерьмо-чтобы-брызги-полетели» выражением. Точно, готовит пакость! — Я вчера видел тебя кое с кем.
Я судорожно глотаю воздух. Блин!
Блинблин о'кей… о'кей… о'кей… о'кей! Но Ник смотрит не на меня. На Коннора!
С кем же, черт возьми, был Коннор?
— Это всего лишь друг, — сухо отвечает Коннор.
— Уверен? — не отстает Ник. — По мне, ты вел себя даже чересчур дружелюбно,
— Заткнись, Ник, — вымученно просит Коннор. — Слишком рано думать о… новых встречах. Не так ли, Эмма?
— Э… да. — Я несколько раз сглатываю. — Совершенно верно. Именно.
О Боже.
Все равно. Не важно. Не хватало еще беспокоиться о Конноре. Мне нужно думать о сегодняшнем свидании. И слава Богу, к концу дня я таки нашла идеальное решение. Удивительно, как раньше не сообразила? Правда, есть одна крошечная загвоздка, но я легко с ней справлюсь.
И точно: меньше получаса требуется, чтобы убедить Лиззи в том, что, если в правилах запрещается передавать ключ не члену клуба, это чистая фикция и никто ничего подобного в виду не имел. Наконец она лезет в сумочку и, встревоженно хмурясь, отдает мне ключ.
— Только не потеряй!
— Ни за что. Спасибо, Лиз, — шепчу я, обнимая ее. — Честное слово, будь я членом эксклюзивного клуба, сделала бы то же самое для тебя.
— Пароль помнишь?
— Да. Александр.
— Куда это ты? — спрашивает уже готовая к выходу Джемайма, критически меня осматривая. — Миленький топик. Где покупала?
— В «Оксфам»… то есть в «Уистлз».
Сегодня я решила, что и не буду пытаться заимствовать что-то из ее гардероба. Обойдусь своей одеждой, а если Джеку не понравится, это его проблемы.
— Кстати, хотела спросить, — начинает Джемайма, прищуриваясь. — Вы, случайно, не заходили ко мне вчера?
— Нет, — отвечает Лиззи с невинным видом. — А в чем дело? Ты что-то заметила?
Джемайма заявилась домой только в три ночи, а к этому времени все уже было на месте. Скотч и прочее. Мы проявили небывалую осторожность.
— Нет, — неохотно признает Джемайма. — Все в порядке. Но у меня такое чувство, что в комнате кто-то побывал.
— Может, ты оставила окно открытым? — спрашивает Лиззи. — Недавно я читала статью, как воры обучили обезьянок лазить в окна и таскать вещи.
— Обезьянки? — переспрашивает Джемайма.
— Именно. Говорю же, воры специально их тренируют. Джемайма переводит смущенный взгляд с Лиззи на меня.
— Не будем об этом, — поспешно говорю я, стараясь не улыбаться. — Знаешь, ты ошиблась насчет Джека. Сегодня мы снова встречаемся. И вчера все прошло прекрасно.
Совсем ни к чему упоминать о таких мелочах, как вчерашняя ссора и мой побег к автобусной остановке. Главное, что сегодня у нас второе свидание!
— Не ошибалась, — отрезает Джемайма. — Погоди, еще увидишь. Я предвижу беду и несчастья!
Я показываю язык ее удаляющейся спине и начинаю накладывать макияж. Черт, неровно легли тени!
— Который час?
— Без десяти восемь, — отвечает Лиззи. — Как вы собираетесь туда добираться?
— На такси.
Дребезжит звонок, и мы испуганно смотрим друг на друга.
— Он слишком рано! С чего бы это? — удивляется Лиззи. — Странновато как-то.
— Не может быть!
Мы бежим в гостиную, но Лиззи успевает к окну первой.
— О Боже! — шепчет она, глядя на улицу. — Это Коннор.
— Коннор? Какой кошмар! Коннор здесь?
— Держит какую-то коробку. Впустить его?
— Нет! Притворимся, что нас нет дома.
— Поздно. — Лиззи делает гримаску. — Извини, он меня уже видел.
Снова раздается звонок. Мы с беспомощным видом переглядываемся.
— Ладно, я иду вниз.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
Кубарем скатываюсь вниз и, задыхаясь, открываю дверь. На пороге Коннор с физиономией страдающего за веру мученика.
— Привет. Вот вещи, о которых я говорил. Подумал, вдруг тебе понадобятся.
— Ну… спасибо, — киваю я, хватая коробку. В ней болтается бутылка шампуня и лежит джемпер, которого я в жизни не видела. — Я покопаюсь в шкафу, может, найду еще что-то твое, тогда все принесу в офис, хорошо?
Ставлю коробку на лестницу и быстро поворачиваюсь, чтобы Коннор не подумал, будто я его приглашаю.
— Еще раз спасибо, что не поленился тащить все это.
— Нет проблем, — кивает Коннор с тяжелым вздохом. — Эмма… я тут подумал… может, мы воспользуемся этой встречей как возможностью поговорить? Выпьем в баре… или даже поужинаем?
— Господи! — восклицаю я жизнерадостно. — Я бы с удовольствием! Правда. Честное слово. Но, видишь ли… сейчас не самое подходящее время.
— Ты уходишь? — Его лицо вытягивается.
— Э… да. С Лиззи. — Я украдкой смотрю на часы. Без шести восемь. — Не важно, мы все равно скоро увидимся. Хотя бы на работе…
— Почему ты так взвинчена? — неожиданно спрашивает Коннор.
— Ничуть не взвинчена, — заверяю я, небрежно прислонившись к косяку.
— Что случилось? — Он с подозрением щурится. И смотрит мимо меня в вестибюль. — Что тут происходит?
— Коннор. — начинаю я, дружески кладя руку ему на плечо. — Ничего не происходит. Тебе кажется.
В этот момент сзади появляется Лиззи.
— Эмма, тебе звонят. Это срочно, — сдавленно говорит она. — Твоей маме что-то понадобилось… О, здравствуй, Коннор.
К несчастью, Лиззи самая неудачливая лгунья во всем мире.
— Вы пытаетесь избавиться от меня! — догадывается Коннор, ошеломленно покачивая головой.
— Что ты! — отрицает Лиззи и предательски краснеет. Похоже, Коннор только сейчас заметил, как я одета, потому что гневно тычет в меня пальцем:
— Погоди-ка! Погоди… не понял… ты что, идешь на свидание?
Что ответить? Если все отрицать, скорее всего завяжется нудный спор. А вот если признаться, он скорее всего оскорбится и уйдет.
— Ты прав, — говорю я. — Иду.
Он потрясенно молчит секунды три, не меньше.
— Не верю! — восклицает Коннор, покачивая головой, и, как назло, тяжело опирается на перила ограды. Без трех восемь. Дерьмо!!!
— Коннор…
— Ты утверждала, что у тебя никого нет! Клялась!
— И не было. Зато есть… теперь. И он скоро будет здесь… Коннор, ну зачем тебе все это?
Я хватаю его за руку, пытаюсь приподнять, но он весит около двенадцати стоунов.
— Коннор пожалуйста, не изводи ни себя, ни меня.
— Наверное, ты права. — Коннор наконец поднимается. — Я пойду.
Сгорбившись, он отворачивается и идет прочь, а я снова корчусь от угрызений совести и настойчивого желания поторопить его. И тут он, к моему полному ужасу, снова оборачивается.
— Так кто он?
— Ты… ты его не знаешь, — уверяю я, скрестив за спиной пальцы. — Послушай, мы с тобой как-нибудь пообедаем и обо всем поболтаем. Или поужинаем. Даю слово.
— О'кей, — кивает Коннор с уязвленным видом. — Ладно, намек понял.
Я, не дыша, наблюдаю, как он закрывает калитку и медленно бредет по тротуару. Иди… иди… не останавливайся…
Едва он заворачивает за угол, на другом конце улицы появляется серебристая машина Джека.
— О Боже! — стонет Лиззи, хватаясь за голову.
— И не говори. — Я медленно прислоняюсь к ограде. — Лиззи, мне этого не вынести.
Меня трясет. До смерти хочется выпить. И я только сейчас поняла, что нанесла тени только на одно веко.
Серебристая машина подкатывает к дому, и оттуда выходит вчерашний водитель. Открывает дверцу, и появляется Джек.
— Привет, — растерянно здоровается он. — Я опоздал?
— Нет! Я просто… просто вышла на минутку полюбоваться пейзажем. — Широким жестом обвожу улицу и только сейчас замечаю мужчину с огромным брюхом, меняющего колесо на домике-фургоне. — Извини, — вспоминаю я, поспешно вскакивая, — я не совсем готова. Не зайдешь на минуту?
— Конечно, — улыбается Джек. — Спасибо, что пригласила.
— И отправь машину, — добавляю я. — Вообще-то предполагалось, что ты должен был прийти пешком!
— Вообще-то предполагалось, что ты не должна была сидеть тут и ловить меня на месте преступления, — парирует Джек с усмешкой. — Ладно. Дэниел, вы свободны. С этой минуты я на попечении дамы.
— Это Лиззи, моя соседка, — говорю я, как только машина отчаливает от тротуара. — Лиззи. Это Джек.
— Привет, — смущенно улыбается Лиззи, протягивая руку.
Пока мы поднимаемся наверх, я вдруг замечаю, какая узкая у нас лестница. Кремовая краска на стенах облупилась, а от ковра пахнет капустой. Джек, наверное, живет в гигантском роскошном особняке с мраморной лестницей, паркетными полами и все такое.
И что же? Далеко не у всех кругом мрамор. Кроме того, это сплошной кошмар. Холодно, каждый шаг отдается громом, вечно боишься поскользнуться, и чуть что — появляются выбоины…
— Эмма, пока ты готовишься, я налью Джеку чего-нибудь выпить, — говорит Лиззи с легкой улыбкой, означающей: «Он такой милый».
— Спасибо, — отвечаю я и, сигналя в ответ: «Правда?» — спешу в комнату и поспешно принимаюсь накладывать тени на второе веко.
Несколько минут спустя в дверь тихонько стучат.
— Привет, — говорю я, уверенная, что это Лиззи. Но на пороге появляется Джек со стаканчиком сладкого хереса.
— О, спасибо, — благодарно киваю я. — Мне совсем не мешает подкрепиться.
— Я не буду входить, — вежливо говорит Джек.
— Но почему же? Садись.
Я указываю на кровать, заваленную одеждой. А на туалетном столике высится стопка журналов. Черт, нужно было хоть немного прибраться.
— Постою, пожалуй, — улыбается Джек. Сам он глотает — что-то, похожее на виски, и с интересом осматривается. — Значит, это и есть твоя комната. Твой мир.
— Да, — немного краснею я, открывая баночку с блеском для губ. — Тут небольшой беспорядок…
— Зато очень уютно.
Он словно вбирает взглядом сваленную в углу обувь, вертушку в виде рыбы, свисающую со светильника, зеркало, украшенное связками бус, и новую юбку, красующуюся на дверце шкафа.
— «Кансер рисеч»? — озадаченно спрашивает он, глядя на этикетку. — Какое отношение…
— Это магазин, — вызывающе обрываю я. — Секонд-хенд.
— Вот как, — тактично замечает он. — Миленькое покрывало.
— Это прикол такой. Ради смеха… Мы иногда так шутим…
Господи, как стыдно. Мне следовало сменить покрывало. Но кто же знал?
Теперь Джек ошеломленно уставился на открытый ящик туалетного столика, битком набитый косметикой.
— Сколько у тебя помады!
— Не так уж и много. — Я поспешно задвигаю ящик.
Наверное, зря я позволила Джеку войти. Не подумала, приходится отдуваться.
Он берет пузырек с моими витаминами «Перфектил» и принимается изучать. Не понимаю, что может быть интересного в витаминах? И зачем ему понадобился вязаный поясок Кэти?
— Это что? Змея?
— Пояс, — поясняю я, сражаясь с непослушной сережкой. — Знаю-знаю. Настоящая жуть. И я терпеть не могу вязаные вещи.
Где другая сережка? Где?!
Ладно, спокойно. Вот она. А Джек что делает?
Поворачиваюсь и вижу, что Джек завороженно рассматривает мой график тренировок, который я составила и январе после того, как все Рождественские праздники питалась «Куолити-стрит».[32 - Название шоколадных конфет.]
— «Понедельник, семь утра, — читает он громко. — Бег трусцой вокруг квартала. Сорок приседаний. В обед: занятия йогой. Вечер: аэробика. Шестьдесят приседаний». — Он подносит к губам стаканчик и с одобрением кивает: — Весьма впечатляюще. И ты все это проделываешь?
— Ну… — нерешительно тяну я, — все целиком, конечно, не удается… Я, видишь ли, уж очень сильно замахнулась, вернее… не важно! — Я наскоро сбрызгиваюсь духами. — Пойдем.
Нужно немедленно увести его отсюда, прежде чем он увидит «Тампакс». Нет, честно! Почему, спрашивается, он во все сует свой нос? И что тут может быть интересного?
Мы выходим в спокойный, теплый вечер, и у меня как-то непривычно легко на сердце. Сегодня все будет по-другому, предвкушение счастья наполняет меня. Атмосфера разительно отличается от вчерашней. Ни пугающе-роскошных машин, ни шикарных ресторанов. Все куда привычнее. И намного забавнее.
— Итак, — говорит Джек, шагая рядом со мной, — нам предстоит вечер в стиле Эммы.
— Совершенно верно.
Я поднимаю руку, ловлю такси и прошу отвезти нас в Клеркенуэлл, на ту улицу, откуда отходит маленький переулок.
— Нам позволено ехать на такси? — мягко осведомляется Джек, едва мы успеваем сесть. — И не придется ждать автобуса?
— В виде огромного исключения, — киваю я с притворной суровостью.
— Итак, мы ужинаем? Пьем? Танцуем? — спрашивает Джек, когда такси вливается в поток машин.
— Скоро узнаешь, — таинственно улыбаюсь я. — Я просто подумала, что мы можем провести непринужденный вечер, это будет, так сказать, импровизация.
— Кажется, я слишком тщательно распланировал вчерашний, — признается Джек, помолчав.
— Нет, все было прекрасно, — великодушно возражаю я, — но не стоит все так скрупулезно обдумывать. Иногда приятно плыть по течению и ждать, что случится.
— Ты права, — улыбается Джек. — Что ж, с удовольствием поплыву по течению.
Мы мчимся по Аппер-стрит, и я буквально раздуваюсь от гордости. Как настоящая коренная жительница Лондона, и я могу кое-что показать гостям. Найти увлекательные местечки в стороне от избитых туристских маршрутов. Нет, ресторан Джека — действительно потрясающее заведение, но мое намного круче! Тайный клуб! Кто знает, может, сегодня туда приедет сама Мадонна!
Минут через двадцать мы оказываемся в Клеркенуэлле. Несмотря на все протесты, я сама плачу водителю и веду Джека в переулок.
— Очень интересно, — замечает Джек, осматриваясь. — И куда же мы направляемся?
— Скоро узнаешь, — повторяю я. Подхожу к двери, нажимаю звонок и с легкой дрожью возбуждения вынимаю ключ Лиззи.
Уж это его наверняка впечатлит! И еще как!
— Кто там?
— Здравствуйте, — небрежно бросаю я. — Мне хотелось бы поговорить с Александром, пожалуйста.
— С кем?
— С Александром, — повторяю я, понимающе улыбаясь. Осторожность никогда не повредит, не так ли?
— Э… нет здесь никакого Александра.
— Вы не поняли. А-лек-сандр, — выговариваю я по слогам.
— Нет здесь никакого Александра.
До меня вдруг доходит, что, может, я не туда попала? Правда, я помню, что мы звонили именно в эту дверь… и если не она, а вон та, с матовым стеклом? Да. Она тоже кажется знакомой.
— Небольшая заминка, — улыбаюсь я Джеку и нажимаю вторую кнопку. Тишина. О'кей. Значит… снова не туда.
Черт!
Кретинка! Почему не удосужилась записать адрес? Почему пребывала в полной уверенности, что точно помню, где это?!
— Что-то не так? — спрашивает Джек.
— Все отлично! — поспешно заверяю я с идиотски жизнерадостной улыбкой. — Просто пытаюсь сообразить, где…
Я оглядываю переулок, стараясь не паниковать. Где же этот чертов клуб? Или придется звонить в каждую дверь?
Делаю несколько шагов по тротуару в тщетной попытке подхлестнуть память. И тут, сквозь арку, вижу другой, совершенно такой же переулок.
Мне становится не по себе. Какой ужас! Неужели я перепутала переулки? Бросаюсь вперед и заглядываю в арку. Абсолютно одинаковые! Ряды обшарпанных дверей и забеленных окон.
Я едва не хватаюсь за сердце. И что теперь делать? Не могу же я ломиться в каждый дом в каждом чертовом переулке? Мне в голову не приходило, что такое может случиться. Даже помыслить об этом не могла. Мне никогда…
О'кей, хватит дурака валять! Позвоню-ка Лиззи! Она точно скажет.
Вынимаю мобильник, набираю домашний номер, но слышу механический голос автоответчика.
— Привет, Лиззи, это я. — Я стараюсь говорить весело и небрежно. — Произошла крошечная неприятность. Понимаешь, я не могу точно вспомнить, в каком доме этот клуб. И… и даже в каком переулке. Так что, если ты дома, позвони, ладно? Спасибо.
Я отключаюсь, поднимаю глаза и встречаю взгляд Джека.
— Все в порядке?
— Небольшое затруднение, — со смехом признаюсь я. — Где-то здесь скрывается тайный клуб, но я точно не помню где.
— Ничего страшного, — великодушно отвечает Джек. — Бывает.
Я снова набираю домашний номер, но там занято. Звоню Лиззи на мобильник, но он отключен. О черт! Не можем же мы стоять здесь всю ночь!
— Эмма, — осторожно начинает Джек, — может, мне заказать места в…
— Нет!
Я подскакиваю как ужаленная. Ни за что! Я сказала, что беру вечер на себя, так и будет.
— Нет, спасибо. Все нормально. — Принимаю экстренное решение. — Планы меняются. Едем к «Антонио».
— Я мог бы вызвать машину… — начинает Джек.
— Не нужна нам машина.
Я решительно иду назад, к главной улице, и, слава Богу, почти тут же появляется свободное такси. Останавливаю его, открываю дверь для Джека и говорю водителю:
— Привет. «Антонио» на Сандерстед-роуд, в Клапаме.
Ура. Я вела себя достойно, решительно и спасла положение.
— А где это? — спрашивает Джек.
— Немного далековато, в южном Лондоне. Но там очень мило. Мы с Лиззи часто ходили туда, когда жили в Уондсуорте. Огромные сосновые столы, прекрасная еда, диваны и все такое. И официанты никогда не обсчитывают.
— Словом, идеальное местечко, — улыбается Джек, и я гордо улыбаюсь в ответ.
Все идет отлично. Сколько, по-вашему, требуется времени, чтобы добраться из Клеркенуэлла до Клапама? Не целую же вечность? В конце концов, это совсем рядом.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |