Откровения ( Любительский перевод) 2 страница

Блисс кивнула, не совсем уверенная, что они это получили, так как каждый другой бренд заказазывал ее в прошлом, как "достаточно современную". "Вы хотите, чтобы я пешком или…?"

"Пожалуйста"

Блисс направилась в конец комнаты, глубоко вздохнула и начал прохаживаться. Она шла, как будто она прогуливается в темной ночи, как если бы она была одна в тумане. Как будто немного потерянная и мечтательный. И тогда лица завращались, комната закружилась и ей предстало еще одно видение.

Как она рассказала Шайлер, у нее больше не было отключек. Она все еще могла видеть демонстрационный зал, а также дизайнера и его команду. Но оно все еще было: между Рольфом и его женой были малиновые звериные глаза с серебряным раздвоенным языком. Из его глаз вылезали черви. Ей хотелось кричать. Вместо этого она закрыла глаза и продолжал ходить.

Когда она открыла глаза, Рольф и его команда зааплодировали.

Пророческие ли видения или нет, Блисс была нанята.

Глава 4.

"Я скучал по тебе". Губы Оливера у ее щеки были теплыми и мягкими, и Шайлер почувствовал резкую боль в желудке в ответ на его глубокую привязанность.

"Я тоже скучала по тебе"- сказала она в ответ. Это была правда. Они не были вместе примерно две недели. И хотя ей хотелось прижать губы к его шее и сделать то, что стало естесственным, но она остановилась сама. Она не нуждалась в этом сейчас, и она опасалась это делать из-за того, что он заставлял ее чувствовать. Церемония Оскулор была наркотически соблазнительной и непреодолимой. Это давало ей слишком много власти. Слишком много власти ласти над ним.

Она не могла. Не здесь. Не сейчас. Позже. Может быть. Кроме того, было небезопасно. Они находились на складе в копировальной комнате. Любой мог сойти и застать их вместе. Они встретились, как обычно делали между первым и вторым звонком после четвертого периода. У них было всего пять минут.

"Ты там будешь… сегодня вечером? Оливер хрипло спросил ее на ухо. Она хотела бы запустить пальцы в его густые, карамельного цвета волосы, но она удержалась. Вместо этого она прижалась носом к его голове. От него пахло такой чистотой.

Как будучи так долго друзьями, она не знала как пахнут его волосы? Но теперь она знала: как трава после дождя. От него пахло так хорошо она могла заплакать. Ей не хватало его во всех отношениях. Он никогда не простит ее, если он действительно поймет, что она сделала с ним.

"Я не знаю", шайлер ответила, колебаясь. "Я постараюсь". Она хотела взять его так мягко, как могла. Она смотрела на его добродушное, красивое лицо, его теплые карие глаза в коричневую и золотую крапинку.

"Обещания" Голос Оливера был холоден. "Обещания". Он прижал ее к себе так крепко, что она была удивлена его силой. Она не знала, что люди могут быть такими же сильными, как вампиры, когда представится такая возможность.

Ее сердце разорвалось. Чарльз Форс был права. Она должна держаться от него подальше. Кто-то собирается причинить боль и ей было непереносимо, что Оливер будет страдат из-за нее. Она этого не стоит. "Олли, ты знаешь, я-"

"Не говори этого. Просто будьте здесь, сказал он грубо, и отпустил ее так быстро, она чуть не потеряла равновесие. Затем он исчез так же быстро, оставив ее одну в темной комнате, испытывая странное лишение.

Позже вечером Шайлер стремительно неслась по улице через дождь размытым серебряным пятном в своем новом плаще. Она могла бы взять такси, но не было ни одного при таком дожде, и она пошла пешком - или, скорее, покатилась. Ей нравилось ощущать, как двигаются ее вампирские мышцы, а им определенно нравилось, когда она передвигалась быстро. Весь остров она пересекла как кошка; она двигалась так стремительно, что осталась сухой. На ней не было не единой дождевой капли.

Здание было одно из тех новых ослепительных стекляных жилых домов по проекту архитектора Ричарда Мейера, на углу улицы Перри и шоссе Вест Сайд. Они сверкали, как кристалл в темные туманные сумерки. Шайлер никогда не надоедало смотреть на них, они были настолько красивы.

Шайлер проскользнула в сторону двери, смакуя вампирской скоростью, которая сделала ее невидимой для охраны и других жителей. Она прошла лифт, предпочитая использовать свои потусторонние таланты и подбежала по черной лестнице, предпринимая шаги, четыре, пять, иногда десять за раз. Через несколько секунд она была в пентхаусе.

В квартире было тепло, и освещенной ниже фонарями все внутри от пола до потолка стекляных окон. Она нажала кнопку для автоматического опускания шторы. Они оставилиих открытыми снова, подвергается - удивительно, как их тайник был расположен в одном из самых заметных зданий на Манхэттене.

Экономка сложила журналы для камина, так Шайлер быстро разожгла огонь, просто, как нажатие другой кнопки. Пламя высоко поднялось и перешло на древесину. Шайлер наблюдала, как он горит, а затем, как если бы увидела свое будущее в огне, положила голову на руки.

Что она здесь делает?

Почему она пришла?

Это было неправильно, что они делали. Он знал это. Она это знала. Они говорили друг с другом это было в последний раз. Как будто они могли бы это сделать. Она была как рада, так и печальна от перспективы их встречи.

Шайлер освобождала посудомоечную машину и сервировала стол. Зажгла свечи. Она подключила стерео к своему Айподу, и вскоре голос Руфуса Уэйнрайта повторил сквозь стены. Это была песня тоски - их любимая.

Она смотрела ванну, зная, что ее халат висел на вешалке в шкафу. Было так мало следов их присутствия в том месте,- несколько книг, комплект одежды, несколько зубных щеток. Это был не дом, это была тайна.

Она посмотрела на себя в зеркало волосы путались и глаза были яркими. Он будет здесь в ближайшее время. Конечно, он будет. Он был тем, кто настаивал.

Назначенный час прошел,еще никто не прибыл. Шайлер подогнула колени к груди, пытаясь бороться с возрастающим потоком разочарования.

Она почти уснула, когда появилась тень на террасе.

Шайлер искала с надеждой, чувствуя смесь ожидания и глубокой и прочной печали. Ее сердце мчалось миллион миль в минуту. Даже если она видела его каждый день, это всегда было как в первый раз.

"Эй, ты," голос сказал. И мальчик появился от теней.

Но он не был тем, кого она ждала.

АРХИВ АУДИОЗАПИСЕЙ:

Хранилище Истории

СЕКРЕТНЫЙДОКУМЕНТ:

Разрешение только Алтитронусу

Расшифровка сообщения Венатора 2\1

Шайлер Ван Ален: Значимое отчуждение от сверстников. Предпочитает компанию ее проводника, человеческого мужчины: Оливер Хэзард-Перри. Осталась в живых после двух возможных нападений Серебряной Крови. Продолжить контролировать, все же убежден, что маловероятно, что она - виновная сторона.

Блисс Ллевеллин: Интересный случай. Жалуется на головные боли, головокружение, "отключения". Возможно побочный эффект преобразования? Был обнаружена, тонущей в озере Центрального Парка ночью 11/28. Удалось спасти предмет, не показывая…

Маделин Форс: Обладает существенной темной властью и показывает скандальное игнорирование правил, особенно относительно людей-фамильяров.

ПОСЛЕДНЯЯ ИНФОРМАЦИЯ о Дилане Варде: команда Лонг-Айленда веден наблюдение за домом Варда на острове Шелтер. Послано подкрепление, чтобы поймать его там.

Глава 5.

Совещание было созвано на регулярной основе. Секретарь взял рулон. Были представлены все старые семьи, первоначально семь (Ван Ален, Катлер, Oelrich, Ван Хорн, "Шлюмберже", Стюарт, и Рокфеллер) выросли до появления Ллевеллинов, Duponts (представленые возбуждено-выглядящей Элизой, которая была племянницей покойной Присциллы), Уитни, и Карондоле. Это был Конклав старейшин - сбор элиты Голубой Крови. Это было где решения на гонку, были сделаны для будущего клана.

Лоуренс приветствовал их на первом весеннем собрании с сердечным приветствием, и начал пробегать пункты повестки дня: наступающего сбора денег для Нью-йоркского Банка крови, последних новостей на перенесенных кровью болезнях и как они затронули бы Голубую Кровь, как их трастовые счета - деньги Голубой Крови были инвестированы в большой степени на фондовом рынке, и последний спад заставил несколько миллионов из долларов исчезнуть.

Мими была вне себя. Лоуренс провел встречу, как будто ничего не было неправильным, как будто предатель не сидел рядом с ним. Это было невыносимо! Это был Кингсли, которого назвали Серебряной Кровью, Кингсли, который устроил нападение в Хранилище, Кингсли, который был тайным лидером под прикрытием, и все же он был там, сидел за столом, как будто он принадлежал.

На поверхности, Конклав был спокойным и безмятежным и замешательстве, как и прежде, хотя Мими удалось обнаружить небольшое беспокойство, олько самое слабое дуновение разногласия в пределах рядов. Почему Лоуренс ничего не говорил? Старый глупец был болтлив о субстандартном рынке и недавних катастрофических событиях на Уолл Стрит. Ах, наконец… Лоуренс повернулся к Кингсли. Объяснение наконец.

Но нет. Лоуренс как ни в чем не бывало объявил, что Кингсли имеет сообщение в файл, и передал слово так называемому Венатору, ищущему истину, члену тайной полиции вампиров.

Кингсли признал стол с мрачной улыбкой. "Старейшины… и гм, Мими" начал он. Он был столь злобно красив как всегда, но так как он был разоблачен как Венатор, он выглядел старше. Нет больше непослушной молодежи, но серьезный и мрачный в темном пальто и галстуке.

Несколько членов конклава обменялись подняв брови, у седой Брукс Стюарт был кашель, который был достаточно серьезным для Кушинга Карондоле, чтобы бить его по спине несколько раз. Когда шум затих, Кингсли продолжал без комментариев.

"Я принес плохие новости. На южноамериканском континенте есть волнения. Моя команда обнаружила зловещие знаки, которые указывают на возможное нарушение"

Мими поняла слово со священного языка - Кингсли говорил сообщение о нарушении. Но нарушение чего?

"Что было там? Дэшил Ван Хорн, хотел бы знать. Мими признала его в качестве инквизитора в ходе суда над ней.

"Трещины в фонде Корковадо. Некоторые сообщения об исчезновениях старейшин Конклава. Альфонсо Алмейда не вернулся из своего обычного пребывания в Андах. Его семья обеспокоена."

Эсме Шламберджер фыркнула. "Алфи только нравится теряться в дикой местности каждый год. Говорит, что это держит его близко к природе. Это ничего не означает."

"Но Корковадо беспокоятся," сказал Эдмунд Оелрич, который был теперь главным начальником, начиная со смерти Присциллы.

"С тем, что мы знаем о Серебряной Крови - как один был в состоянии проникнуть в Хранилище самостоятельно - что-нибудь могло быть возможным," сказал Кингсли.

"Действительно", Дэшилл Ван Хорн согласился, понижая его очки-полумесяцы.

Лоуренс кивал. "Вы все знаете, конечно, слухи, что Серебряная Кровь сбежала в Южную Америку прежде, чем они исчезли. Голубая Кровь держала север, и некоторые полагали, что Серебряная Кровь возглавляла юг, чтобы перегруппировать. Конечно, у нас никогда не было никакого свидетельства этого…"

Несколько членов конклава явно поежились. С тех пор как напали на хранилище, они вынуждены были признать, что Лоуренс, бывший изгоем, был прав с самого начала. То, что начальники преднамеренно проигнорировали знаки, засунули головы в песок, как группа страусов, слишком боящихся, чтобы принять правду: Серебряная Кровь, демоны мифа, их древний противник, вернулись.

"У нас не было никаких свидетельств до сих пор." Кингсли кивнул. "Но выглядит, как если бы подозрения Лоуренса были правильными."

"Если Корковадо поставился под угрозу, я не могу подчеркнуть, насколько серьезна опасность, в которой мы находимся," сказал Лоуренс.

"Но там не было никаких… смертельных случаев?" спросила Элиза Дюпонт робким голосом.

"Ни одного, о котором мы знаем," подтвердил Кингсли. "Одна из молодых, Яна Риберио, также отсутствует. Но ее мать думает, что она скрылась со своим другом на импровизированном уикэнде в Пунте дель Эсте," сказал он с ухмылкой.

Мими молчала, она была единственным членом, которому еще предстоит внести свой вклад в дискуссию. В Нью-Йорке не было ни одного случая смерти или нападения с той ночи в хранилище. Она была разочарована тем, что она не может вспомнить, почему Корковадо была так значимы, очевидно, все остальные на конклаве знали, почему, но она не смогла вспомнить. Было досадно, что она не вошла в свои полные воспоминания.

Это ничего не значило для нее. Она бы никогда никого не стала спрашивать об этом - она было слишком горда. Может Чарльз мог бы просветить ее, казалось, что после своей отставки, он был он мало заинтересован в безопасности чего либо, сидел в своей комнате над старыми книгами и фотографиями, слушая к приглушенным старые записи.

"Как только атака на Хранилище перестала быть тайной, Серебрянная Кровь перестали быть мифом, который мы можем игнорировать. Мы должны быстро реагировать. Корковадо должно держаться," заявил Лоуренс.

О чем вообще говорил Лоуренс? Мими хотелось знать.

"Ну.И каков же план?" спросил Эдмунд. Атмосфера изменилась. Страдание, принесенное Кингсли, сменилось страданием, принесенным его новостью.

Кингсли смешал бумаги, которые лежали перед ним. "Я присоединюсь к своей команде в столице. Сао Паоло это крысиная нора. Отличное место для того, чтобы спрятаться. Потом мы отправимся в Рио пешком, проверим ситуацию в Корковадо, поговорим с некоторыми семьями."

Лоуренс кивнул. Мими решила, что он собирается завершать собрание, но ошиблась. Взамен он достал сигару из кармана на рубашке. Кингсли наклонился вперед с зажженной спичкой, и Лоуренс глубоко вдохнул. Дым наполнил воздух. Мими хотела махнуть рукой и напомнить Лоуренсу о правиле Комитета не курить, но не посмела.

Регис окинул сидящих за столом жестким взглядом. "Я понимаю, что некоторые из вас задаются вопросом, что здесь делает Кингсли," сказал Лоуренс, наконец ответив на вопрос, который был у всех на уме.

Он выпустил еще один клуб дыма из сигареты. "Особенно после докозателсьтв, предоставленных на суде крови. Однако, я понял, что Мартины, и в частности Кингсли, не виновны. Их действия были вызваны миссией, которая была назначена предидущим Регисом. Но ради защиты Ковен, я не могу говорить ничего более."

Ее отец! Чарльз что-то предпринял для этого - но почему Лоуренс не расскажет им, что же это было?

"Какая миссия?" потребовал Эдмунд. "Почему Конклав молчал об этом?"

"Это не наше право, чтобы спрашивать Региса," резко напомнил Форсайт Ллевеллин.

Нэн Катлер кивнула. "Не наше."

Мими могла видеть, что таблица разделена на две части: половина членов выражали негодование и беспокойство, в то время как другая половина была готова согласиться с заявлением Лоуренса. Не то, чтобы это было важно. Конклав не был демократией; Регис был бесспорным лидером, чье слово было законом. Мими дрожала от гнева. Что случилочь с Конлавом, который собирался сжечь ее только несколько месяцев назад? Это было не честно! Как они могли доверять "преобразованной" Серебряной Крови?

"Хочет ли кто выразить инакомыслие?" Лоуренс спросил небрежно. " Эдмунд? Дэшил?"

Дэшил склонил голову. "Нет, мы возлагаем нашу веру в Вас, Лоуренс."

Эдмунд неохотно кивнул.

"Спасибо. Кингсли вновь является голосующим членом Конклава, с полным статусом Венатора. Присоединяйтесь ко мне, приветствуя его. Без Кингсли, мы не узнали бы о Корковадо так рано.

Были даже небольшие аплодисменты.

Заседание закрылось, и Старейшины разделились на шепчущиеся группы. Мими заметила, что Лоуренс говорит вполголоса с Нэн Катлер.

Кингсли подошел к Мими и положил руку на ее локоть. "Я хотел сказать тебе, что сожалею о том, что произошло. Суд, всего на всего."

"Ты подставил меня," прошипела она, стряхивая его руку.

"Это была неизбежно. Тем не менее, я рад видеть, что у вас все хорошо", сказал он. Но его тон указал, что ее благополучие не имеет для него никакого значения.

Глава 6.

Юноша вышел на свет, его лицо осветило пламя. Он выглядел так же - те же самые грустные глаза, те же самые спутанные темные волосы. На нем была та же грязная футболка и джинсы, которые он носил, как помнила Шайлер, в последний раз, когда она его видела.

"Дилан! Но как? Что случилось? Где ты был?" Она подбежала к нему, чтобы обнять его, счастливо улыбаясь. Дилан! Живой! Он не ожидал этого, но был очень рад. У нее было много вопросов к нему: что случилось ночью, когда он исчез? Как он сбежал от Серебряной крови? Как он выжил?

Все же, как только она оказалась рядом с ним, она поняла, что кое-что было очень неправильным. Лицо Дилэна было мрачно, сердито. Его глаза были несосредоточены и граничащие с истерией.

"Что происходит?"

Молниеносно, Дилан надавил на Шайлер своим умом, телепатическим толчком - но Шайлер была быстрее и отклонила удар ума.

"Дилан! Что ты делаешь?!" Она подняла свои руки, как будто пытаясь оградить себя, как если бы она могла защитить себя физическим барьером.

ХЛОП! Другой. На сей раз предложение должно было сбросить от балкона.

Шайлер задыхалась, ее мозг, чувствовал, что мог бы взорваться от давления, с которым он боролся.

Она побежала к террасе, не способна помешать предложению занять ее ум. Она просмотрела через свое плечо. Дилан был прямо позади нее. Он выглядел безумным и жестоким, как будто охвачен некоторой злой силой.

"Почему ты делаешь это?" она кричала, поскольку он послал еще одну мучительную, мучительную команду.

Прыгай!

Да. Она должна подчиниться, она должен повиноваться - прыгнуть! - да, она прыгнет, но если она не осторожна, и у нее нет времени быть…, она могла бы потерять свою опору…, она могла… О, Боже, что, если Лоуренс неправ? Что, если она не бессмертна? Она - половина человека после всего… Что, если она не выживает? Что, если, в отличие от другой Голубой Крови, цикл сна и отдыха и перевоплощения не принадлежит ей. Что, если эта жизнь - все, что она имеет? Но уже слишком поздно, чтобы волноваться об этом теперь - у нее нет никакого выбора. ПРЫГАЙ! Она не может видеть, куда она идет, она бьется и царапает для покупки…, Он прямо позади нее, таким образом она идет в…

Она прыгает с террасы, летит…

Нет времени, нет времени, чтобы схватиться за другой выступ, нет времени, чтобы схватить перила… Тротуар вырисовывается…

Шайлер готовилась к удару и приземлилась на ноги. На ботинки. Свалилась. Прямо в середину элегантной толпы скопившейся перед рестораном Перри Ст. Жители Нью-Йорка оставили к элементам, потому что они курили.

И во вспышке, Дилан был прямо позади нее. Так быстро, он был так очень быстрым…

Тогда сильное принуждение вступало во владение: это не было никаким простым предложением - это была потеря контроля. Сокрушительный. Это было тем, что Лоуренс сказал ей, был малоизвестный пятый фактор воздействия. Consummo Alienari. Полная потеря одного ума для другого.

Для Красной Крови, alienari значит мгновенная смерть. Для вампиров это вызывало безвозвратный паралич - ум, принятый так, чтобы желание было полностью подчинено. Лоуренс сказал ей, что брать кровь и воспоминания о поддерживающих вампирах, выполняя Caerimonia Osculor на их собственном виде, не было единственной вещью, которой была известнаСеребряная Кровь. Они имели много других пыток и уловок в рукавах. Они не истощали всех своих жертв; некоторых из них оставляли жить, потому что они были более полезными для Серебряной Крови как пешки.

Шаелер чувствовал тяжесть силы alienari, поселенного в…, она собиралась уступить; настолько легче сдаться, а не бороться с… она чувствовала, что ослабила себя под его захватом…, Что осталось бы от нее, если бы он преуспел? Она думала о своей матери, живой, но не живая, что будет ее судьбой? Она была одурманена на своих ногах, шатаясь;это скоро было бы закончено. Но тогда она нашла кое-что в темном испарении - как хвост, хвост принуждения - и, она была в состоянии изолировать сигнал, способна выяснить, какая часть пыталась управлять ею, и она свернула это вокруг, как борьба аллигатора - щелк в ее голове - и скоро она заняла это, и она сгибала это по своему желанию, и -

Дилэн кричит - ему больно - онспиной к стене, неспособный перемещаться, в то время как ее ум держит его в ее схватке. Она может чувствовать это, может чувствовать, чтоее господство занимает, жадно ликуя триумфу. Она сжимает его - всего его, являющееся - своим умом. Это походит на визу-

Она убивает его…

Скоро он больше не будет собой… но расширении ее воли…

До…

"ШАЙЛЕР! ОСТАНОВИСЬ!"

"НЕ НАДО!"

"ШАЙЛЕР!" Крик.

Ее имя. Кто-то называл ее имя. Оливер. Говорил ей остановиться.

Шайлер освобождала ее власть, но не полностью. Она все еще протягивала свою руку, на расстояние в двадцать футов, Дилан был прикреплен к стене. Захваченый там ее умом. Он булькал. Он не мог дышать.

"ПОЖАЛУЙСТА!" В этот раз это был голос девочки. Блисс.

Там. Она отпустила.

Дилан опустился на землю.

Глава 7.

Блисс бежала так быстро, как могла. Она видела все это. Она была в такси, и она видела все это: прыжок Шайлер, Дилан, пришедший после, преследование, аннулирование. Она засвидетельствовала мучение Дилана и мастерство Шайлер.

О Боже, не позволяй ей убить его.

"Дилан!". Блисс стала возле него на колени. Он лежал на тротуаре лицом вниз, и она перевернула его и обхватила руками. Он был таким тонким…только кожа и кости под футболкой. Она держала его нежно, словно птенца. Он был ранен и грязный, но он был с ней. по ее щекам текли слезы. "Дилан!"

Когда она прибыла домой после ее встречи и он не должен был там встретить ее как они планировали,она немедленно узнала, что что-то было неправильно. Она позвонила Оливеру и сказала ему встретить ее в жилом доме на Перри Стрит так быстро, как он мог. Дилан говорил все время, он шел сделать что-то, и теперь он пошел. К счастью, Блисс знала где его найти, потому что она знала секрет Шайлер и где она собиралась быть той ночью.

Дилан открыл глаза. Он отскочил, когда увидел Блисс, и затем повернулся к Шайлер и глубоко рычал в быстро развивающемся грохоте, "Argento Croatus!"

"Ты безумен?" спросила Шайлер, Оливер стоял в стороне охранительно. Она не могла поверить своим ушам. Дилан только что назвал ее Серебряной Кровью. Что происходит? Что случилось с ним? Почему его голос звучит так?

"Дилан, остановись. Скай - он не знает о чем говорит", сказала Блисс нервно. "Дилан, пожалуйста, ты говоришь бессмысленно."

Дилан растянулся, его зрачки расширялись так быстро, как будто фонарь светил в глаза. Тогда он начал смеятся переходя на визг.

"Ты знала, что он вернулся и не сказала мне," сказала Шайлер, и обвинение повисло в воздухе между ними.

"Да".Блисс резко вздохнула. "Я не хотела вам рассказывать, потому что…" Потому что ты скажешь Конклаву. Вы бы его забрали. Да, он изменился. Он другой. Он не тот же самый. Что-то ужасное и невыразимое с ним случилось. Но я все еще люблю его. Вы понимаете, не так ли? Вы, кто ждет в квартире парня, который не приходит.

Шайлер кивнула. Двое из них понимали друг друга без слов. Это был вампирий способ.

"Тем не менее, он не может быть как это, мы должны найти способ помочь ему" Шайлер приблизилась к ним.

"Не тронь меня", Дилан зарычал. Вдруг он вскочил на ноги и схватил Блисс за горло, костлявые пальцы сильно сжали ее бледную шею.

"Если вы не собираетесь помогать мне, значит вы одни из них!" Сказал он грозно, сжимая руки еще крепче.

Блисс начала плакать. "Дилан… нет…"

Шайлер бросилась к Дилану, но Оливер удержал ее. "Подожди", сказал он. "Подожди, я не могу позволить ранить тебя снова…"

Между тем, Дилан душил Блисс все сильнее и сильнее, с его умом, его неустанной яростью, его власть только сильнее пугала своей неосторожностью. Блисс упала на колени. Не будет телепатической гимнастики с ее стороны.

Теперь настала очередь Шайлер кричать. Очередь Шайлер просить его остановиться.

Дилан не обращал внимания на них, погладил щеку Блисс другой рукой. Он наклонился так, что его ротнаходился около ее шеи.Шайлер могла видеть, как появляются его клыки. Они хотели свежей крови.

"Не надо…Дилан…пожалуйста", шептала Блисс. "Не надо…"

"Отпусти меня ". Шайлер оттолкнула Оливера от себя. Блисс наблюдала, как подруга отчаянно готовит заклинание, которое нарушило бы хватку Дилана.

Но перед этим Шайлер отправила принуждение, Дилан пожал плечами, и упал на землю по своей воле, резко выпуская жертву. Блисс рухнула на пол, фиолетовые отпечатки пальцев красовались на ее шее.

Дилан положил голову между колен и зарыдал.

"Что за дерьмо только что произошло?" Он плакал, и, наконец,Блисс признала его голос. Впервые за этот вечер, Дилан разговаривал как обычно.

Глава 8.

"Попробуй," сказала Мими, держа ложку, на которой дрожал желатиновый холмик. "Вкусно."

Брат с подозрением взглянул. Желе из морского ежа и взбитой спаржой не так уж хорошо звучало. Но он мужественно взял кусочек.

"Видишь?" Мими улыбнулась.

"Не плохо." Кивнул Джек. Она была права как всегда.

Они сидели в частной кабинке в ресторане, расположенном в блестящем Time Warner Center. В ресторане, который был в настоящее время самым дорогим и самым знаменитым рестораном на Манхетане. Получить бронь в Per Se сравни получению аудиенции у Папы Римского. Почти невозможно. Но для чего еще Папины секретари.

Мими нравился новый молл, как она его называла. Он был блестящим и мерцающим, как раз как Force Tower. От него пахло захватывающе дорого, как от нового Мерседеса. Здание и все внутри него было данью капитализму и деньгам. Вы не можете потратить меньше 500 долларов на обед на двоих в любом из его 4-звездных ресторанах. Это был бум, семизначный бонус Нью-Йорку, Нью-Йорку финансистов и готовых миллиардеров, Нью-Йорку дерзких хедж-фондовых жокеев с их покрытыми шелаком женами, выставляющими на показ свое тело после липосакции и нарощенные волосы.

Джеку, конечно, это не нравилось. Джеку нравился город, в котором он никогда не был. Он думал о легендарных днях Виладж, когда любой от Джексона Поллока до Дилана Томаса мог мечтать о вымощенных булыжником улицах. Ему нравились песок и грязь и Таймс-сквер, которая была известна своим энергичными монте-дилерами и подземными джуси-барами (поскольку стриптиз-клубы не могли предоставлять алкоголь). Он не переваривал Нью-Йорк, которым завладели Jamba Juice, Pinkberry и Cold Stone.

Он был подготовлен презирать прекрасный ресторан с шестнадцатью столами в середине того, что было по существу торговым центром. Но как появлялись - икра и устрица sabayon, белые трюфели великодушно терли над скользкой лапшой тальятелле, в сущности по самой богатой говядине Кобэ - Мими могла видеть, что он начинает менять свое мнение. Каждое блюдо состояло из простой нескольких укусов, достаточно только, чтобы взволновать чувства и оставить их тоскующими по следующему затруднительному положению гурмана.

Они шли тем вечером, чтобы найти место, наполненное Голубой Кровью,что было несколько неожидано, так как вампиры ели только чтобы развлечь себя; но очевидно даже те, кто не нуждался в хлебе насущном, ценили щекотку их вкусовых рецепторов. Несколько Старейшин, заслуженных членов Конклава - Марджери и Амброуз Барлоу - заняли угловой стол. Мими видела, что Марджери заснула снова, поскольку она делала так между каждым разом. Но официант, который был похож, что он привык к этому к настоящему времени, просто тряс ее активно каждый раз, когда он приносил что-то новое к их столу.

"Так как прошла встреча?" спросил Джек небрежно, кладя ложку и кивая официанту, что он закончил.

"Интересно," сказала она, потягивая со своего бокала. "Мартин Кингсли вернулся".

Джек выглядел удивленным. "Но он…"

"Я знаю." Мими пожала плечами. "Лоуренс не объяснил. Очевидно есть причина, но слишком важная, чтобы разделить ее с Конклавом. Я клянусь, он управляет как будто это - семнадцатое столетие. Это - фарс, что члены имеют право голоса. Он не спрашивает наше мнение относительно чего-нибудь. Он только делает то, что он хочет."

"У него должно быть серьезное основание для этого," сказал Джек, его глаза, поднялись, поскольку официант принес новое блюдо. Он был разочарован, что это была просто ложка картофельного салата. Мими нахмурилась также. Она ожидала гастрономический фейерверк, не блюдо пикника. Но один укус изменил ее мнение. "Это -…… лучший картофельный салат… в мире." Джек согласился, поскольку он деловито пожирал его.

"Это прекрасно, не правда ли? Мими сказал, указывая на комнаты и вид на Центральный парк. Она потянулась через стол и взял его за руку.

Почти быть убитой в Венеции было вероятно лучшей вещью, что случилось с их отношениями. Столкнувшись с перспективой потери его близнеца навсегда, Джек стал душой преданности.

Дата добавления: 2015-10-21