Deathwatch by Steven Parker Перевод: Sidecrawler 9 страница

Этот последний выстрел принадлежал Солариону. Ультрадесантник шагнул в комнату и огляделся.

– Чисто! – сообщил брат Манникс.

– Чисто! – откликнулись остальные.

– Перекрыть выходы, – распорядился Каррас, – Следить за подходами.

Троица флотских уже пропала, точно как эльдар, испарившись, словно их тут и не было. Собственно говоря, их тут и не было.

Чувствуя, как по венам бежит адреналин, и слыша грохот сердца в ушах, Каррас открыл вокс-канал связи с сержантом Кулле.

– Говорит Альфа. Цели захвачены. Потерь нет. Готовы к эвакуации.

– Что это было в коридоре, Альфа? Что за бардак? Если бы твоя затея с тараном дверей не сработала, у нас на руках сейчас остались бы только трупы всех агентов.

– Я знаю, сержант, – буркнул Каррас, метнув злобный взгляд на Солариона. Ультрадесантник стоял к нему спиной, обратив глаза на коридор, который прикрывал.

«Идиот! Что он выдумал? Я заставлю его объясниться, клянусь Троном».

– Какое у нас время?

– Лучше, – ответил Кулле. – Вы срезали три секунды с этим твоим забегом «смерть-или-слава». Однако это по-прежнему не то, что я хочу увидеть.

– Этого не должно было произойти.

– Да, не должно было. Но ты быстро соображал. Так что на поминках тебе это вспомнят.

– Думаю... Что?

На другом конце возникла пауза, которая Каррасу не сильно понравилось, затем Кулле произнёс:

– Ты труп, Каррас. Прямо сейчас ты валяешься на полу, согнувшись пополам и выблёвывая остатки разжиженных органов. Когда ты пробежал мимо двери и метнул гранату, вражеский выстрел попал тебе в верхнюю часть левого бедра. Тёмные эльдар используют очень мощные токсины. Кое-какие из них не по зубам даже «очистителю». До штурма помещения ты бы дожил, но будь это не учебное занятие, а что-то другое, я бы сейчас разговаривал с твоим вторым номером, а не с тобой. Даже твои прогеноиды пропали бы.

Каррас остолбенел. Разрушились бы его прогеноиды? Значит, не только этот вечно недовольный Ультрадесантник добился его смерти, но и лишил чести передать последнее своё генетическое наследие родному ордену. Любого космодесантника затошнит при мысли о подобной смерти.

Каррас, сердито грохоча ботинками, подскочил к Солариону и грубо развернул к себе лицом. Обхватил огромной рукой Ультрадесантника за горло, впечатал его спиной в стену и вздёрнул вверх.

Соларион мгновенно ответил стремительным левым хуком в висок. Но у Карраса осталась свободной вторая рука. Он вскинул локоть и отвёл удар.

– Если ты ещё когда-нибудь проделаешь что-то подобное, ты, кусок...

Соларион резко подтянул колени и как рычагом оттолкнул Карраса от себя. Тому пришлось отпустить руку. Соларион приземлился в боевую стойку, готовый защищаться.

– Проделаешь что, ведьмокровка? – яростно прошипел Ультрадесантник.

– Ты прекрасно знаешь, что, – ответил Каррас, вспыхнув от оскорбления.

Оскал Солариона превратился в злобную усмешку:

– Я говорил им, что тебе это не по силам. Призраки Смерти? Какую великую роль вы сыграли в истории? Третьесортный орден, вылезший из ниоткуда. Твой родной мир даже не в границах Империума. И они поставили тебя командовать мной?

Не сводя глаз с Карраса, он нагнулся и подобрал оброненный болтер.

– Меня призвали на Дамарот, потому что я лучший, – продолжал Соларион, абсолютно убеждённый в своих словах. – Ультрадесантник до меня был вожаком истребительной команды, и тот, что был до него. Я не стану подчинённым такого как ты.

– Не я так решил, – огрызнулся Каррас.

– Но тебя это вполне устроило.

Каррас ощутил, как внутри шевельнулось то, что, как он думал, было заперто под замок. Ярость, должно быть, прорвала что-то, мгновенно избавив его от ограничений варп-поля подавителя на позвоночнике.

Его психический дар вспыхнул, как будто чиркнули спичкой – не тот пожар, что раньше, даже близко не та колдовская мощь, какую он знал прежде, но дар всё же вернулся – достаточный, чтобы ощутить его, достаточный, чтобы ударить им, прежде чем Каррас успел сдержаться.

Языки злопламени полыхнули у него из глаз. Воздух вокруг вздрогнул.

Невидимые могучие руки подняли Солариона в воздух и отбросили к дальней стене. Ультрадесантника ударило, что вышибло воздух из лёгких. Он тяжело рухнул на пол, однако быстро оправился и встал, метнув полный злости взгляд на Карраса. Странная улыбка растянула его губы.

– А теперь ты ударил меня, – произнёс он с ледяным спокойствием.

Карраса тут же окатило волной стыда. Так делать не стоило. Он знал, как славен Ультрадесант. Он никогда не мог себе даже представить, что нападёт на одного из них.

«Что на тебя нашло? Где твоя выдержка? Гнев этот – в ответ на оскорбление или на то, что лишили меня силы? Не думал, что равновесие моё так от этого зависит. Правильно её спрятали под замок. Теперь я вижу: моя зависимость от дара – это слабость, которую я обязан преодолеть».

На губе у Солариона выступила кровь. Он стёр её тыльной стороной ладони. Остальные три космодесантника стояли в напряжённом молчании, не зная: вмешаться или нет. Они все слышали: чести Карраса было нанесено такое оскорбление, которое не стерпел бы даже самый отходчивый. Но Ультрадесант пользовался огромным уважением. По крайней мере, его большая часть служила высшим примером того, каким должен быть космический десантник.

Каррас услышал, что Кулле распекает их по воксу.

– Успокоились оба! Не вынуждайте меня использовать прерыватель. Кодиций Каррас, ко мне сюда немедленно! – Он прервался, затем прибавил: – Ты не должен был суметь это сделать.

Каррас на секунду задумался, не извиниться ли перед Соларионом, но этот глупец оскорбил его орден. Психический удар был ошибкой, но грубость Ультрадесантника была не меньшей ошибкой. Поэтому Призрак Смерти не сказал ничего и молча покинул комнату. Слева, в конце западного коридора, шла лестница, которая вела к парадному выходу на первом этаже. Спускаясь по ступеням, Каррас услышал сержанта Кулле обратился к нему снова, на этот раз по закрытому каналу.

– Они говорят, что подавляющее поле было выставлено на максимум. Что ты сделал?

– Он зашёл слишком далеко, – ответил Каррас уже ровным голосом.

– Это бывает. А вот перегрузить имплантат... такого не бывало.

Каррас покопался в душе и решил, что его ни грамма не волнует ни сам имплантат, ни ожидания, которые Совет Караула возлагал на него. Его сила одолела ограничитель лишь ненадолго, но успела ухудшить и так нехорошую ситуацию. Сейчас она утихла опять. Каррас пытался вызвать её снова, хотя бы создать в ладони шар злопламени, однако имплантат, как и прежде, не давал этого сделать. Ограничитель преодолела ярость, а не сила воли или нужда. Одна лишь ярость, простая и ясная.

– Ультрадесантник перешёл границу, сержант, однако моя реакция перешла её ещё дальше. Я приму любое наказание, какое положено.

– Посмотрим, – ответил Кулле. – Со своей стороны скажу, что он сам напросился, но мне нужно проконсультироваться с Советом.

– Понимаю.

– А сейчас, – произнёс Серебряный Череп, – тащи свою команду вниз и готовьтесь к следующему заходу. У вас шесть минут. – После паузы он прибавил: – Мне ещё надо будет придумать, как представить это в отчёте.

Каррас замер на ступеньках, не веря своим ушам.

– Вы серьёзно, сержант? Мы снова пойдём на занятие?

– Я не шучу, когда дело касается тренировок в убойном блоке, библиарий. Никогда. Тащитесь сюда вниз и готовьтесь к вылету. У вас ещё пять секунд лишних!

Глава 9

Прощание капитана удивило её своей лаконичностью. Похоже, Дозуа задело за живое сильнее, чем она думала. Капитан кипел от горечи и злости, однако явно пытался держать себя в руках. Во время спуска, который показался гораздо длиннее, чем на самом деле, старался на неё не смотреть. Когда Варлан обращалась к нему, Дозуа стискивал зубы и отвечал односложно, либо делал краткие и невнятные замечания, обращаясь больше к самому себе. Её это вполне устраивало. Когда челнок наконец коснулся земли, она ощутила огромное облечение: момент, когда капитан избавит её от своей компании, совсем близко. Однако, даже когда грузовой челнок осел на толстых металлических ногах, Дозуа остался на месте, напряжённый, едва глянув на неё с противоположной стороны прекрасно обставленного пассажирского салона. Варлан даже показалось, что он сейчас прикажет ей выметаться.

Конечно, ещё остался вопрос о вознаграждении, так что капитану всё-таки пришлось с ней пообщаться напрямую. Варлан, или скорее – леди Фара для него, вручила капитану чёрный ларец, выполненный из твёрдой, но лёгкой керамики. Дозуа поставил ларец на колени, ввёл код в точности, как указала леди, и поднял крышку. Внутри засверкали драгоценные камни, отражая свет потолочных люмов. Капитан вызвал из ниши в стене сервитора ростом с ребёнка и приказал провести молекулярный анализ. Изумруды из сокровищ семьи Деванон, в точности как было уговорено. Высочайшего качества. Всё зарегистрировано. Получив оплату полностью, Дозуа закрыл ларец и передал своему первому помощнику, Сарафо, приказав тому ждать в своей каюте.

Когда за первым помощником с шипением закрылись двери, Дозуа деревянно поднялся и протянул ей руку.

– Леди Фара, наша сделка завершена, – произнёс он холодно, давая понять, что других церемоний не будет.

Варлан встала, заинтригованная переменой в его поведении со времени предыдущей встречи, и приняла протянутую руку. При этом отметив, что на этот раз с его стороны никаких игривых пожатий не было. Капитан, наконец-то, оставил всякую надежду. Трон свидетель, сколько времени на это ушло. «Если бы капитаном «Македона» была женщина...» – подумала Варлан про себя.

– Надолго задержитесь на поверхности, капитан?

– Где-то на неделю, – ответил Дозуа, стараясь не встречаться с ней глазами. – Может быть, на две. Заберём припасы, топливо и всё остальное. Посмотрим, что местные предложат в обмен на товары. Есть и другие дела, так что долго бездельничать на этом шарике не придётся. Но, скорее всего, наши пути вряд ли пересекутся, пока я буду здесь.

– Прискорбно, – солгала Варлан, и ей было всё равно, что он это знает. – Что поделать, жизнь капитана звездолёта – штука занятая. Не стану вас более задерживать. Только позвольте ещё раз поблагодарить за гостеприимство и пожелать всяческих успехов.

Даже если Дозуа и пытался изобразить вежливую улыбку, этого у него не получилось. Вышло что-то вроде странной вымученной усмешки.

– Пусть Император ведёт и хранит вас, леди, – пожелал он равнодушно и поспешил выпустить её руку.

Варлан повернулась и пошла к переднему выходу из салона. У самых дверей остановилась и напоследок кивнула в знак благодарности, почти ожидая увидеть, что капитан, как всегда, не спускает с неё глаз. Однако Дозуа уже направился к противоположному выходу.

Варлан не смогла даже толком определить, что чувствует при этом: извращённое разочарование или же облегчение, а, может, – и то, и другое.

«Неделя. Может быть, две. Закончится к тому времени операция? Больше я с ним не полечу, если не прикажут. Лучше дождаться корабля механикусов, хотя ближайший будет не раньше месяца».

Точнее она узнает после встречи с агентами ордоса на земле.

Спустя несколько минут, когда трап челнока опустился на чёрный рокрит посадочной площадки, Варлан встретили помощники – Орога и Мирда. Близнецы пристроились сзади, шагая в ногу; глаза-линзы обшаривали высокие штабели грузовых контейнеров в поисках опасности. Их тяжёлая наручная аугметика надёжно пряталась под рукавами и перчатками из кратидовой кожи. Ножи и парализаторы были скрыты не менее надёжно. Для неопытного взгляда близнецы были просто сопровождающими. Опытный же сразу разглядел бы в них телохранителей, ибо двигались они с грацией и уверенностью хищников. На самом деле они исполняли обе роли, что позволяло Варлан обойтись столь малой свитой, привлекая к себе гораздо меньше внимания. Надёжность и контроль в её работе всегда важны. Здесь она не испытывала иллюзий: привлекая внимание штурмом городов большой и грозной группой присягнувших на верность воинов и агентов, она станет гораздо менее полезной для его милости. А пока её фальшивая личность не раскрыта, она может тайно получить доступ в слои имперского общества более широкий, чем обычным путём.

Леди Фара Деванон обладает подробной и легко проверяемой историей, как и положено любому члену не самой знатной семьи, пусть она и целиком поддельная. Главное, не делать ничего такого, что может поставить легенду под угрозу. Вот почему, когда из главного зала ожидания космопорта её вышла встречать свора невысоких мужчин в синих мундирах, инквизитор спрятала своё раздражение. Она подозревала, что такое может произойти. Как только Центр управления наземной обороны Кьяро получил список пассажиров «Македона», напротив её имени наверняка сразу же поставили галочку. Титулы всегда привлекают внимание. Как и следовало ожидать, местный губернатор не преминул отправить своих людей её встретить – и вот они здесь.

Мужчины, которых было четверо, остановились на пути Варлан и склонились в глубоком поклоне. Варлан ощутила, как Орога с Мирдой приготовились к драке: едва заметное смещение позиций, понятное только ей. Близнецы умели маскироваться не хуже неё. Их готовность убивать скорее чувствовалась, чем виделась. Похоже, люди в синих мундирах этого не ощутили. Они не обратили на близнецов никакого внимания.

«Или, может быть, обратили, но и сами разбираются в маскировке не хуже других».

Следователь никогда не принимает за чистую монету то, что на виду.

Мужчины выпрямились; один из них заговорил высоким и чуть свистящим, точно ветер в камышах, голосом:

– Имею ли я честь обращаться к уважаемой и благородной леди Фаре Деванон?

– Кому я должна отвечать, сударь? – ответила Варлан, степенно улыбнувшись.

Человек ответил улыбкой широкой, хотя выражение его глаз не изменилось. Варлан решила, что так он похож на испуганную обезьяну.

– Миледи, мы помощники лорда верховного арбитратора Ненахема Саннры, планетарного губернатора Кьяро под властью Его святейшества Императора Человечества. Моё имя Сулиман, вы можете называть меня Сул, если вам будет угодно. Я первый помощник лорда верховного арбитратора.

– Тогда позвольте выразить удовольствие от знакомства, Сул, и поинтересоваться, что привело к нашей встрече. Я только что провела семь недель в варп-перелёте. Надеюсь, вы поймёте, что в первую очередь сейчас меня интересует, где я могу остановиться и отдохнуть.

Сул наклонил лысую, покрытую старческими пятнами голову. Он был уже не молод.

– Конечно, мэм. Однако, возможно, мои слова помогут вам с этим, так как мой господин послал меня предложить вам и вашим спутникам устроиться в его холиксийских апартаментах. Столь прекрасный и знатный гость – редкость на Кьяро, и мой господин жаждет оказать вам гостеприимство. Он сообщил мне, что семьи Саннра и Деванон на самом деле являются родственными через дальние связи с семьёй Нандол.

Здесь Варлан позволила себе улыбнуться, ибо прекрасно знала, что её хозяин устроил так, чтобы эту подделку добавили в соответствующие архивы за время её путешествия сюда.

– В самом деле. Помнится, дедушка по отцовской линии как-то упоминал об этом. Мы скорбим о семье Нандол. Многое было потеряно, когда их не стало.

На лице Суливана появилась печаль, которую тот не испытывал, но прекрасно изобразил.

– Многое было потеряно, – эхом отозвался главный помощник, – однако, возможно, не всё, если столь дальние связи убедят вас принять любезное предложение моего господина.

Варлан уже решила для себя, что принять предложение будет лучше всего. Чтобы не ждало впереди, а втереться в доверие высшей власти на планете может оказаться весьма кстати. Но даже если нет, то, по крайней мере, это ещё лучше закрепит её легенду.

– Тогда я с благодарностью принимаю предложение лорда верховного арбитратора. Однако, у меня есть определённые коммерческие интересы, которыми я должна заняться в первую очередь. Это займёт не больше часа.

При этих словах Варлан указала на высокие штабели металлических ящиков слева от спускаемого челнока: её груз, уже доставленный портовыми сервиторами и рабами. Каждый ящик украшала печать её мнимой семьи: три сцепленные луны.

– Пообщайтесь с моим помощником, – велела она, указывая на Мирду. – Покончив с делами, мы с радостью прибудем по вашим указаниям к поместью лорда верховного арбитратора.

– Вам не потребуется следовать нашим указаниям, миледи. Ради вашего удобства здесь ждёт бронированный транспорт. Мы сами доставим вас к апартаментам нашего господина, если вы ничего не имеете против. Но, прошу, не ограничивайте себя во времени только ради нас. Нам даны указания ждать столько, сколько потребуется.

«Бронированный, – подумала Варлан. – Об этом упоминать было необязательно. Интересно, что он решил это сделать. Похоже, не всё так гладко на Кьяро, и планетарный губернатор прекрасно это знает. Будем надеяться, что языком он болтает так же легко, как раздаёт приглашения».

– Я глубоко признательна вашему хозяину за щедрость. Как и вам за ваши услуги. Мирда, дорогая, будь добра.

Мирда вышла вперёд, назвалась людям в синем и повела их прочь от следователя. Варлан не убирала с лица благодарную улыбку, пока те не повернулись к ней спиной. Затем заговорила со срочными нотками в голосе с Орогой. который остался с ней.

– Как груз?

– Его перевезут на склады недалеко от центра города, – ответил Орога густым баритоном. – Портовые сервиторы начнут погрузку в машины, как только вы дадите команду. Представители покупателей осмотрят груз сегодня вечером.

– Пусть сервиторы начинают погрузку немедленно. Что касается покупателей, ради нашего прикрытия запусти ажиотаж с ценами. Продажу возлагаю на твои плечи. Тяни сколько можно. Мы не имеем ни малейшего понятия, насколько здесь задержимся. Если дела на Кьяро потребуют нашего внимания на долгий срок, придётся подготовить солидный предлог. Ты связался с агентом?

Орога кивнул.

– Да, мэм. Он ждёт нас неподалёку. Я принял кодированную импульсную передачу через три минуты после посадки. Похоже, он неплохо осведомлён. Агент подготовил место встречи и ждёт вас там. Проход – через пристройку для инвентаря слева от главного зала ожидания. Это вон там. Вы сможете проскользнуть внутрь, не привлекая внимания. Воспользуйтесь тенью здания. Я удалённо отключил соответствующие люмы.

Варлан повернулась и увидела небольшую бетонную постройку с металлической дверью. В свете одних только фонарей по периметру посадочной площадки и освещённых окон залов ожидания и отправления её почти не было видно.

«Как темно в Холиксе, – подумала Варлан. – Вечные сумерки. Ни настоящего дня, ни настоящей ночи. Это сыграет нам на руку. В тени всегда дела Инквизиции творятся».

– Ни у меня, ни у Мирды не было времени проверить строение, мэм, – сообщил Орога. – Прикажите – и я пойду следом за вами.

– Мы уверены, что сообщение отправил Агент-16?

– Проверка идентикода была произведена немедленно. Это код уровня «Танатос». Такие коды всё ещё входят в список надёжных. Случаев компрометации не было.

– Тогда я иду одна.

Варлан стукнула трижды себе по гортани, и Орога кивнул. Он поднял руку и сам стукнул по горлу дважды. В ухе у Варлан дважды щёлкнуло.

«Ладно. По крайней мере, связь в пределах видимости у нас есть».

Имплантированная аугментация для вокс-связи, которую она делила со своими помощниками, пока работала, как положено. Ещё надо будет проверить её внутри места встречи, чтобы узнать, как связь работает вне прямой видимости. Особых надежд, конечно, питать не стоит. Редкие металлы Кьяро печально известны тем, что создают трудности для небольших незащищённых устройств связи.

– Пока воспользуемся предложением лорда арбитратора. Посмотрим, куда это нас приведёт. После разговора с Агентом-16 я буду знать больше. А теперь, иди со мной к залу ожидания. Там я ускользну для встречи, а ты пойдёшь дальше к главному входу и будешь ждать меня там в тени. Если будешь нужен, сообщу по воксу.

– Я буду готов, – ответил Орога, занимая своё место рядом с ней.

– Я знаю, что будешь, – сказала Варлан и зашагала по тёмному рокриту.

Отпустив своего пилота с приказом отдохнуть, Хигган Дозуа воспользовался носовыми вид-пиктерами грузового челнока, чтобы тайно понаблюдать за леди Фарой из кабины пилота. На главном мониторе он прекрасно видел, как она энергично направилась к залу ожидания, а затем, когда они вошли в густую тень, отделилась от своего спутника, того, который был мужчиной. На секунду капитан потерял её из виду. Потом заметил движение: быстро открылась и так же быстро закрылась дверь – внутрь проскользнула тонкая фигурка. Дозуа ничего бы не заметил, если бы не тусклый, едва различимый оранжевый отсвет рабочего люма где-то внутри небольшого квадратного здания.

Это пристройка для инвентаря. Что она там делает? Почему она не пошла прямо к месту оформления пассажиров?

И тут Дозуа ощутил в душе жгучее желание узнать – огонь, который питали семь недель обманутых надежд. Он убедился, что в леди Фаре Деванон была какая-то странность. Следовало заметить раньше. Что-то в ней было неправильно.

А затем Дозуа решил совершить глупость.

Он решил сунуть свой нос в её дела.

Глава 10

Час за бесконечным часом космодесантники проходили изнурительную подготовку, снова и снова, по всем мыслимым видам ближнего боя и специальных операций малыми группами. Программа обучения была разбита на десятичасовые циклы. Сначала стажёры собирались в главной часовне на пятнадцатиминутную литанию под предводительством старшего капеллана Караула по имени Кесос – высокого десантника из ордена Оскорбителей, необычно узкоплечего и длиннолицего. Однако, несмотря на довольно скромное телосложение, слова его гремели в сыром воздухе, точно молот по наковальне, распаляя огонь в крови всех собравшихся перед суровыми тренировками.

После молебна, в котором космодесантники просили Императора и примархов преумножить свои и так внушительные навыки, их собирали в Восточном аудиториуме – большом зале с прозрачной крышей, сквозь которую лился дневной свет, увешанном знамёнами и вымпелами для напоминания о достославных подвигах тех, кто проходил здесь подготовку в прошлом. Здесь новобранцы рассаживались по каменным скамьям, идущим уступами, а капитаны Караула объявляли распределение по отрядам на этот цикл и в общих чертах обрисовывали предстоящие занятия. После чего, если на то была необходимость, следовали строгие напоминания о правилах и ограничениях, которым обязаны следовать все принятые в Караул. В это время немало непримиримых соперников перебрасывались косыми взглядами. Брат Кеанор из Тёмных Ангелов уже успел вступить в недозволенный поединок – слишком искусный, чтобы назвать его дракой, – с братьями не из одного, а сразу из трёх орденов. Кроме того, добрая доля стычек пришлась на долю брата Иддекая из Минотавров, правда, в его случае всем было очевидно, что зачинщиком в каждой послужил он сам.

Совет Караула карал подобные нарушения при помощи устного порицания – пятно на чести тех, кто принимал участие, – вкупе с кое-чем гораздо, гораздо страшнее. Нарушителя заключали на столько циклов, на сколько Совет посчитает нужным, в покаянный ящик – фактически гроб, высотой и шириной чуть больше тела наказуемого. Запертого внутри, с тяжёлым психостимуляторным шлемом на голове, его заставляли переживать записи сенсориума, в которых братья из его ордена сражались против превосходящего врага. Записи были сняты в настоящих войнах в дни далёкого прошлого, и отбывающий епитимью космодесантник, приговорённый переживать их теперь, мог лишь смотреть и чувствовать, как вражеский огонь или когти и клыки рвут вокруг него в клочья его единокровных братьев, его родичей. Это было страшное наказание, ибо разило в самое сердце.

Есть ли для космического десантника что-то важнее братства? Сражаешься за Императора, это верно. Но умираешь-то за своих братьев.

Даже Иддекай, которому пришлось испытать трёхсотлетней давности избиение более шести десятков своих Минотавров от рук многочисленного эльдарского воинства, обнаружил, что такую боль, пылающую в душе, слишком тяжело нести. Наказание быстро отбило у него охоту задирать других стажёров.

Каррас думал, что его накажут тоже – за стычку с Ультрадесантником. Однако, в большей мере благодаря тому, как Кулле изложил это в отчёте, до наказания дело не дошло. По окончании занятий в убойном блоке «Офидион» Кулле приказал ему явиться для осмотра в апотекарион и, несмотря на явное отсутствие неисправностей, заменить имплантат.

Каррас перенёс установку нового прерывателя в холодном молчании, к которому примешивались остатки возмущения и стыда.

По окончании молитв и распределения на цикл космодесантники покидали Восточный аудиториум и направлялись в заранее указанное место сбора своей группы. Там сержанты Караула давали более подробные инструкции и выводили группы к соответствующим учебным сооружениям. Львиная доля тренировок Караула Смерти в первые сто циклов вертелась вокруг убойных блоков. Их на Дамароте более тридцати, разных размеров и сложности, и каждый можно подстроить под нужный сценарий. Ни один орден в имперском пространстве не мог похвастаться настолько превосходными учебными сооружениями, но и ни один орден не делал такого упора исключительно на тайные операции против ксеносов. Выброска из "Грозового ворона", подготовка со специальным вооружением и снаряжением, скоростное десантирование по тросу, скрытное проникновение, изъятие агентов, ликвидация – всё это и гораздо больше новички изучали и оттачивали на практике раз за разом, пока не начинали делать это так же привычно, как дышать. Обучение шло быстро: всё-таки даже среди космических десантников новички были избранной элитой. Здесь им только давали навыки, которые выделяют оперативников Караула Смерти среди всех прочих десантников. Ведь их война ведётся не лицом к лицу на залитом кровью поле боя, где побеждает превосходство в силе и чётко выстроенная стратегия, а за линией фронта, в тени, внезапно, быстро и с хирургической точностью скальпеля.

После физической подготовки, обычно занимавшей от пяти до шести часов цикла, стажёрам назначали индивидуальные программы обучения в библиариусе. Дамаротский архив имеет честь считаться одним из двух крупнейших хранилищ связанных с ксеносами материалов во всём сегментуме; второе находится в штаб-квартире Ордо Ксенос на Таласе-Прим. Но в эту часть обучения входило много больше, чем простое чтение книг. Библиариус Караула Смерти обладает невообразимым архивом записей сенсориума, снятых в вооружённых конфликтах людей с ксеносами по всему Империуму. Кое-какие датируются самыми ранними днями Караула Смерти, когда Империум шатаясь только поднимался на ноги после предательства Гора с его вероломными приспешниками и помещения Императора на Золотой Трон.

Записи сенсориума – из того же самого источника, что использовался для наказаний, – давали такой уровень обучения, с которым не могло сравниться ничто другое. Сидя в каменных креслах с психостимуляторными шлемами на головах, Каррас и остальные переживали адские битвы через ощущения космических десантников, которых давно уже нет в живых. Как и в покаянном ящике, вмешаться в эти записи нет никакой возможности. Поля сражений, по которым ступала их нога, давным-давно спали мёртвым сном. Они могли только наблюдать, но кровавая бойня, что разворачивалась вокруг, была потрясающе яркой и живой: картинки, запахи, звуки – всё.

Они смотрели глазами стойкого Чёрного Храмовника, пока его и его братьев в конце концов не перебили таутянские боескафандры на вытоптанном пятачке соляной пустыни под палящими лучами тройного солнца. Отступи Храмовники с боем – могли бы выжить. Но гордость заставила их стоять до последнего и уплатить за это собственной жизнью. Урок, хотя и смертельный для учителей, не пропал втуне.

В другой записи они пережили последние минуты штурма тиранидами ракетной базы где-то в секретном месте Ультрамара. Силы четвёртой роты Ультрадесанта держались сколько могли, ожидая поддержки с воздуха, которая так и не пришла. Каррас сморщился, когда огромная, истекающая слюной пасть сомкнулась на ногах космодесантника, через органы чувств которого он переживал эту страшную бойню. Ультрадесантника перекусили пополам и проглотили двумя трепещущими кусками. Только Трону ведомо, как удалось вернуть его шлем и вставленный в него инфокристалл.

Ещё они стали свидетелями убийственно размеренного наступления смертоносных некронов. Похожие на скелеты фигуры из чёрных металлических костей, казалось, идут вперёд почти лениво. Они не торопились никогда, абсолютно уверенные в своей победе, в неудержимости той силы, которую представляют. Снова и снова казалось, что Космические Волки, которые вели с ними бой, добились какого-то прогресса, но только лишь до момента, когда тощие чёрные тела снова поднимались с земли и брали в руки оружие – трупы, бесконечно вызываемые обратно к жизни. Космическим Волкам было не победить. Они отступали, усеивая своими телами землю, которую отдавали.

Всё это и многое другое Каррасу и остальным приходилось терпеть, ощущая боль и потерю тех, чей опыт они переживали со стороны. Для Карраса это были одни из самых тяжёлых занятий, ибо он ничем не мог помочь отважным воинам. Он по-новому ощутил жалость к братьям, таким как Иддекай, которым приходилось переживать потерю братьев из своего ордена внутри покаянного ящика. Эти битвы давно канули в прошлое – и всё же, через канал сенсориума они казались такими же настоящими и осязаемыми, как каменные подлокотники кресла, которые он стискивал побелевшими от напряжения пальцами. Часто после такого сеанса, хотя там и не было никого из его благородного ордена, Каррас поднимался с каменного сиденья, охваченный горем, пылающий гневом, стиснув кулаки, в отчаянии ища врага, которого можно убить, чтобы отомстить за пережитое. В этом он был далеко не одинок. Сеансы эти изматывали до крайности. Совет Караула зорко следил, чтобы испытать гибель своих родичей доставалось только нарушителям порядка, но всё равно многие кричали в голос от душевной боли и бились в титановых узах, которые не давали двинуться. Какая разница, что умиравшие носили другие цвета, другую символику и говорили с незнакомым акцентом? Всё равно это действовало исключительно сильно.

Дата добавления: 2015-10-21