Каждый звук обладает характерной окраской, или тембром. Тембровая окраска определяется плотностью, формой и размерами тела, приведенного в состояние колебания, и особенностями среды, в которой оно вибрирует. Безотносительно к сходству или различиям в силе и полетности звуки, издаваемые, например, барабаном, качественно отличаются от звуков скрипки или тромбона. Даже малейшая разница в форме и строении вибрирующих тел имеет столь существенное значение, что во всем мире нет двух человеческих голосов, звучащих совершенно одинаково. Подобно другим элементам человеческого голоса тембр зависит от психологического состояния оратора: его голос звучит по-разному, когда он утомлен, сердит, печален или чему-то очень рад. Недостатками тембра являются одышка, хрипота, резкость, гортанность, гнусавость. Тембр играет исключительно важную роль не только как общая окраска звука, но и как способность человеческого голоса варьироваться в зависимости от выражаемых мыслей и чувств.
Дикция, или четкость речи, обусловлена правильным произношением слов и одновременно с этим преодолением недостатков речи, приобретенных человеком из-за неправильной артикуляции. Артикуляция — членораздельное произношение. Как отмечалось выше, органы речи прямо и опосредованно являются артикуляторами. Но в образовании отдельных звуков главную роль все же играют язык, зубы, десны, губы, нижняя челюсть, мягкое небо, твердое небо. Именно им мы обязаны правильным произношением гласных и согласных звуков. Таким образом, артикуляция и дикция связаны с соблюдением требований членораздельного, отчетливого произнесения звуков. Что касается произношения слов, оно в большей степени обусловлено соблюдением требований правильной речи и местных диалектов. От плохого произношения можно избавиться, систематически и тщательно изучая словари, произведения классиков, внимательно прислушиваясь к речи образованных, отличающихся высоким уровнем культуры людей. С этим дефектом следует бороться — следить за своей речью, критически прислушиваться к ней и упорно упражняться, чтобы добиться необходимых четкости и членораздельности. При этом если у человека имеются особые дефекты органического или функционального порядка (заикание, «волчья пасть», повреждение голосовых связок, дефект нижней челюсти и т.п.), ему обязательно надо посоветоваться с врачом или со специалистом по проблемам патологии речи.
Выразительному звучанию речи способствует и естественная интонация, отвечающая требованиям сложившейся литературной нормы. Отметим, что в русском языке различаются два основных типа интонации: восходящая (с повышением тона) и нисходящая (с понижением тона). Восходящую интонацию можно назвать также интонацией незавершенности, а нисходящую — интонацией завершенности. Особое повышение тона, сопровождающееся усилением словесного ударения, большей интенсивностью ударного слога, называют логическим ударением. Оно используется для смыслового подчеркивания какого-либо слова или словосочетания. Существуют определенные закономерности между способами интонирования и знаками препинания, с одной стороны, и смысловыми отношениями в предложении, с другой. Логическое ударение как особое повышение тона, сопровождаемое усилением интенсивности звучания ударного слога, условно обозначаемое значком (“), допускается лишь при смысловом выделении слова или словосочетания и при этом:
• В пределах одного простого предложения рекомендуется прибегать к логическому ударению не более одного раза, подчеркивая таким образом новую, важную для данного высказывания информацию, так как от изменения места логического ударения меняется смысл сообщения в целом. Например, предложение «Обвиняемый родился в Одессе» может иметь три варианта логического ударения в зависимости от того, на что нужно обратить внимание: а) «Обвиня ¢ емый родился в Одессе»; б) «Обвиняемый роди ¢ лся в Одессе»; в) «Обвиняемый родился в Одйссе».
Наличие более чем одного логического ударения в простом предложении допускается в ряду однородных членов, если нужно подчеркнуть каждый из них. Например: «Свидетель услы ш ал и узн а л голос потерпевшего».
• В связном тексте логическое ударение помогает говорящему четко выделять начало новой мысли, подчеркивает профессиональные слова, оформляющие композиционные зачины: «во-первых», «во-вторых», «таким образом», «итак», «конечно», «естественно», «безусловно» и т.п.
• Выделяется акцентируемый класс слов, логическое подчеркивание которых характерно для публичных выступлений, так как с их помощью оратор отражает свое отношение к предмету речи: «очень», «совершенно», «абсолютно», «никак», «опять», «вновь», «раньше», «всегда», «ежегодно», «обычно», «есть», «нет», «нельзя», «можно», «не следует», «важно», «мало» и т.п.
• Выделяются «опорные точки» текста — слова, называющие объект речи.
• В первую очередь, это термины, а также слова, конкретизирующие значение терминов, поясняющие их.
• Социально-психологические особенности воздействия различных интонационных приемов на аудиторию обусловлены тем, что разные чувства и их глубина непосредственно передаются интонацией. Например, представления о большом оживлении, воодушевлении, непроизвольном и стремительном ходе мыслей, характерные для разговорной речи, требуют быстрой и решительной смены интонаций. В коротких суждениях конкретного повествовательного характера, которыми столь богата юридическая практика, разные интонации почти неизбежны. Грусть, сожаление, гнев, возмущение, другие человеческие чувства, связанные с представлениями о добре и зле, желаемом и должном, преступлении и наказании, выплескиваемые в том же судебном заседании, также требует смены интонаций. Подозрение, беспокойство, угроза могут быть выражены понижением голоса, как, например, в следующей фразе государственного обвинителя: «Обращаю внимание присяжных на то, что обвиняемый — опасный рецидивист...» В юридической практике встречаются и формы певучей речи, она характерна для некоторых адвокатов. Такой речи обычно присущи длинные периоды интонирования на средней высоте. Это уместно при сдержанных эмоциональных высказываниях.
К недостаткам интонирования обычно относят монотонность, слишком высокий или слишком низкий тон, невыразительность при произнесении более значительных слов, повторные интонационные обороты. Например, оратор может избрать подходящий интонационный оборот для важной фразы, но затем, бездумно повторяя его, перенося на другие фразы, лишает главную фразу выразительности, ретуширует ее.
В любой публичной деятельности, в том числе и в выступлениях на публике, также необходимо учитывать тональность общения, то есть качество общения, определяемое степенью соблюдения субъектами общения этических, профессиональных и прочих норм, которые на уровне языка проявляются в виде использования этикетных формул. Выделяют следующие тональности общения: высокую, нейтральную, обиходную, фамильярную, вульгарную и пр. Каждой из них соответствуют строго определенные этикетные формулы.
В речевых этикетных формулах может проявляться «Я» говорящего («Прошу извинить меня за опоздание»), подчеркиваться ориентированность на слушателей («Благодарю за внимание»). Они, как нетрудно заметить, связаны с понятием вежливости. Основная группа таких формул — это обращения, направленные на установление контакта со слушателями. Широко распространены и приветствия аудитории, то есть общепринятое выражение оратором дружеских чувств к слушателям. Другая группа формул — прощание с аудиторией и выражение ей благодарности за оказанное внимание. Выделяется также группа формул знакомства.
Различают и речевые этикетные формулы начала, середины и конца публичного выступления. В начале речи, как правило, используются формулы, выполняющие контактоустанавливающую, регулятивную, эмоциональную функции; в середине — функцию удержания внимания аудитории. Этикетные формулы поддерживают композиционную основу публичного выступления. С учетом стилистической окрашенности выделяются официальные этикетные формулы («уважаемые судьи», «ваша честь», «товарищ полковник юстиции», «граждане», «господа»); неофициальные этикетные формулы: нейтральные («подведем черту», «на этом заканчиваем») и эмоционально окрашенные («сердечно признателен»; «душевно благодарен»). По структуре выделяют простые формулы («приступим к занятию», «разрешите представиться», «благодарю за внимание») и усложненные формулы («глубокоуважаемые коллеги», «господин, товарищ, барин»).
Техника публичной речи значительно выигрывает, когда оратор умело использует знание кинесики — науки о внеречевых средствах ораторского искусства (жесты, поза, мимика говорящего). За рубежом ей уделяют особое внимание. Действительно, вспомним хотя бы, что красивая улыбка — непременный стандарт в США. Выступать на публике с мрачным, неулыбчивым лицом здесь просто неприлично. Чем вызвана такая «жизнерадостность»? Это не столько личностное, сколько профессиональное требование, вошедшее в плоть и кровь. «Если ты работаешь на людях, постоянно общаешься с ними, ты должен быть приветлив и улыбчив», — гласит одно из требований при приеме на работу в этой стране.
Раскрывая основные требования к жесту, позе, мимике публично выступающего, еще раз подчеркнем: хорошая речь не менее чем на половину воспринимается через образ оратора. Слушатели наблюдают, каковы его поза, мимика, жестикуляция. Слушатели объективно хотят знать, что онсобой представляет. Движимые естественным любопытством, они пытаются сразу составить собственное мнение об ораторе — позитивное или негативное — и на этой основе решить, симпатизировать данному человеку или нет, а, следовательно, и тому, о чем он говорит.
По мнению ученых, целесообразность жестикуляции руками заключается в том, что значительная часть человеческой деятельности осуществляется при помощи рук, а их положение и движения наиболее характерны для наших переживаний. В сочетании со словами жесты тоже говорят, эмоционально усиливая речь.
Жест имеет особое значение как физиологическое отражение творческих усилий оратора, способное доставить слушателям некоторое эстетическое удовлетворение. Напротив, монотонная, не сопровождаемая уместными жестами публичная речь нередко оставляет у слушателей предубеждение и недоверие. Наконец, жест помогает создать гармонию равновесия в позе оратора и адекватное ей ощущение указанного равновесия у слушателей: человек при помощи движения рук балансирует при ходьбе, аналогичную роль играют руки и в процессе речи.
В своей жизнедеятельности люди используют различные жесты: выражающие их психологическое состояние, описательные, указующие, подражательные и т.п. Наиболее распространены выразительные жесты. Напряженность, протяженность, длительность обычно подчеркиваются размахом рук. Этим жестом нередко сопровождают самые сильные, кульминационные места речи; им же могут подчеркиваться моменты утешения, поощрения, умиротворения, одобрения. Ораторы, обладающие артистической жилкой, часто с большим эффектом используют подражательную жестикуляцию. Указующие жесты — сильное дополнение назидательных речей.
Опытный оратор, жестикулируя, всегда помнит о том, что:
• жесты должны быть непроизвольными;
• не каждая фраза нуждается в подчеркивании жестом;
• никогда жест не должен отставать от подкрепляемого им слова;
• в жестикуляции необходимо разнообразие;
• количество и интенсивность жестов должны соответствовать характеру речи и специфике аудитории.
Обстановка публичного выступления обуславливает и позу оратора. Поза формируется привычкой к правильной и удобной манере стоять перед аудиторией, она дает выступающему ощущение устойчивости, легкости и подвижности. В той или иной ситуации хорошие ораторы держатся неодинаково. Тем не менее, существуют общие правила о позах применительно к обстановке. Например, выступая в судебных заседаниях, участникам процесса, для того чтобы произвести благоприятное впечатление на судей и слушателей, рекомендуется следующая поза:
• ноги расставлены на ширину 15—20 сантиметров (в зависимости от роста человека); носки слегка раздвинуты; одна нога выставлена чуть вперед; упор неодинаков на обе ноги, в наиболее выразительных местах речи упор делается на носок; колени гибки и податливы; в плечах и руках нет напряжения; руки не притиснуты плотно к грудной клетке; голова и шея несколько выдвинуты вперед по отношению к грудной клетке; грудь выставлена вперед, живот подтянут, но не настолько, чтобы это мешало свободному дыханию.
Техника публичной речи в значительной степени связана с выразительными движениями — внешним отражением психических состояний, которые проявляются в мимике (выразительные движения мышц лица), пантомимике (выразительные движения всего тела) и в «вокальной мимике» — динамической стороне речи (интонация, тембр, ритм, вибрация голоса). Выразительные движения нередко сопровождаются изменениями пульса, дыхания, и даже в функционировании эндокринных желез человека. В процессе общения людей выразительные движения постоянно обогащаются содержанием, дифференцируются, приобретая характер образного «языка», специфического кода для передачи многообразных оттенков чувств, оценок, отношений к событиям и явлениям. Выразительные движения превращаются в публичной речи в средство мощного волевого воздействия оратора на слушателей.
Это подтверждает и творчество выдающихся актеров, которые, как известно, уделяют должное внимание средствам выразительности речи. Значение той же мимики во время публичных выступлений подтверждают также мемуары известных политиков, юристов, телеведущих. Например, Р. Рейган, президент США в 1981—1988 годов, оценивая свою политическую карьеру, откровенно говорил, что стал президентом благодаря тому, что в прошлом был актером, хорошо знал требования к мимике, позе, жестикуляции говорящего и поэтому умел эффектно выступать перед аудиторией.
Изучить свое лицо с целью сделать его выразительным компонентом совершенной техники устной речи поможет обыкновенное зеркало. Зеркало — удивительный инструмент, позволяющий проникнуть в душу человека, попрактиковаться в мимотехнике. Мы что-то говорим и одновременно фиксируем то, что происходит с нашим лицом — бровями, лбом, лицевой мускулатурой. Тренировки перед зеркалом позволяют увидеть и нахмуренные брови, и даже, что еще хуже, — лицо, которое вовремя речи совершенно ничего не выражает. Если на нем застывшее выражение, явно не способное наладить надлежащий контакт, вызвать симпатии аудитории, очевидно, есть смысл поупражняться в ослаблении и напряжении лицевой мускулатуры. Произносить фразы, насыщенные эмоциями печали, радости, гнева, сожаления и т.п., внимательно наблюдая за тем, чтобы мимика активно им соответствовала, — эффективный способ совершенствования техники речи, давно апробированный в театральном искусстве и мастерстве риторики.
Таким образом, в публичном выступлении значительную роль играют и голос, и внешний облик оратора. Его манеры, поза, жестикуляция, мимика влияют на успех его речи.
Тема 6
Дискуссия (полемика) как вид речевой деятельности
Спор, дискуссия, полемика, будучи видами речевой деятельности, являются понятиями одного синонимического ряда. Спор* — это взаимодействие двух или более человек, в ходе которого каждая из сторон отстаивает свою точку зрения и/или опровергает точку зрения противника; полемика (греч. polemicos — воинственный, враждебный) — как правило, научный спор, словесная война, литературная перепалка. Полемист (греч. polemistes — воитель) — любитель, участник полемики, человек, искусный в полемике. Полемический — заключающий в себе полемику. Полемичный — склонный к полемике, свойственный полемике. Дискуссия (лат. discussio — рассмотрение исследования, исследование) — публичное обсуждение какого-либо спорного вопроса, проблемы. Таковы научные определения указанных понятий**. Но есть и ненаучные.
В частности, можно привести немало авторитетных заявлений, крылатых выражений, восторженно или, напротив, негативно, оценивающих спор. Например: «Спор — отец истины»; «Споры всегда больше содействуют затемнению, чем уяснению истины» (Л. Толстой); «В споре рождается истина»; «Ни один человек, который решил действительно преуспеть в жизни, не должен тратить время на личные споры» (А. Линкольн) и т.п.
Спрашивается, кто же прав? Те, кто одобряет, или те, кто порицает спор? Скорей всего, и те и другие. В целом спор, действительно, способен выявить истину, и человеческое познание дает тому немало подтверждений. С другой стороны, спор нередко уводит от нее. Все дело в том, как ведется спор, какими методами и средствами.
Как научиться эффективно спорить, умело дискутировать, вести плодотворную полемику? Предложить алгоритм, пригодный на все случаи жизни, вряд ли возможно. Спор — одна из основ речевого общения и вместе с тем тонкое искусство. Кроме логических аспектов, известных еще софистам, имеется множество трудноуловимых психологических, нравственных и эстетических граней. Выявить их и учитывать в споре позволяет лишь длительная практика речевого общения.
Наряду с этим для рациональной организации и успешного ведения спора, дискуссии, полемики начинающим юристам необходимо руководствоваться определенными рекомендациями, установками и правилам. Без их усвоения невозможно результативное обсуждение сложных проблем юридической науки, литературы, искусства, экономики, политики, профессиональной деятельности. Нельзя без этого научиться правильно ориентироваться в стремительном потоке всевозможной информации, давать точную и адекватную оценку фактам, событиям и процессам окружающей действительности. Знать правила спора надо не только для того, чтобы уметь компетентно вести его самому. Каждый из нас независимо от профессии время от времени превращается в слушателя, читателя, зрителя. Мы становимся невольными участниками споров, которые ведутся другими людьми. Быстро вникнуть в суть обсуждаемых ими проблем, разобраться в хитросплетениях доводов «за» и «против», безусловно, поможет овладение искусством спора. Можно без преувеличения сказать, что без выработки надлежащих навыков ведения спора начинающий юрист будет неспособен к полноценному общению в различных сферах своей жизнедеятельности.
Постижение культуры спора начинается с усвоения видов спора. Следует признать, что вопрос о классификации споров до сих пор не имеет однозначного решения. Между тем, наибольшей популярностью пользуется классификация споров, идущая от античной традиции, т.е. деление споров на аподиктический, софистический (или престижный) и учебный.
В основе названия аподиктического спора использован термин «аподиктический» (греч. apodeiktike, episteme — наука, служащая доказательству) — неопровержимый, безусловно правильный. Согласно канонам античной философии, аподиктическое суждение выражает логическую необходимость или твердую уверенность. Цель аподиктического спора — найти истину. Средства достижения указанной цели — строгое следование законам и правилам формальной логики, что означает точное формулирование тезиса, непротиворечивость рассуждений, достоверность и достаточность аргументации. В качестве таковых используются ранее доказанные научные положения, достоверные факты, аксиоматические определения предметов, явлений, процессов и понятий.
Строгостью подчинения рассуждений законам и правилами формальной логики аподиктический спор отличается от софистического и учебного. Высшая форма аподиктического спора — так называемое «интеллектуальное пиршество». Его способы и приемы — чисты и безукоризненны, они — традиционны для научной дискуссии. Классическими примерами аподиктического спора являются спор об универсалиях, происходивший в средние века, и дискуссия А. Эйнштейна и Н. Бора, касающаяся основ классической механики. В настоящее время аподиктический спор-монолог используется перед защитой диссертации или научного проекта, чтобы заранее подготовиться к возможным возражениям оппонентов. Кредо участников аподиктического спора: «Платон мне друг, но истина дороже», а символ — греческая богиня Дике (дочь Зевса и Фемиды), хранительница истины.
Другой вид спора — софистический (или престижный). Его название происходит от уловок софистики, или софизмов. Напомним, что при нарушении законов правильного развития мысли появляется логическая ошибка. Обычно она возникает непреднамеренно. В таком случае ее называют паралогизмом (греч. paralogismos — ложное рассуждение). Но иногда требования логики игнорируются умышленно. Сознательно замаскированная ошибка и называется софизмом (греч. sophisma — измышление). Софизм, таким образом, представляет собой хитроумную уловку, с помощью которой ложное суждение выдается за истинное. Это своеобразное интеллектуальное мошенничество, к которому прибегают в том случае, когда ставится задача во что бы то ни стало выиграть спор, одержать интеллектуальную победу над соперником и тем самым поддержать свой престиж, реноме хитрого полемиста (отсюда, кстати, второе название данного спора — престижный).
Как известно, первые софисты появились еще в V веке до н.э. Именно они учили людей эффективным способам доказательства и опровержения, а также использованию софизмов. По их мнению, софизмы являются гимнастикой ума особенно для тех, кто решил заниматься ораторской деятельностью. Что касается сформулированных ими софизмов, они носили преимущество иллюстративно-познавательный характер. Вот как, по свидетельству Платона, выглядит «софистическая обработка» некого наивного человека по имени Ктесипп:
— Скажи-ка, есть ли у тебя собака?
— Есть. И очень злая, — отвечал Ктесипп.
— А есть у нее щенята?
— Да, и тоже злые.
— А их отец, несомненно, тоже собака?
— А как же! Я даже видел, как он играл с сукой.
— И этот отец тоже твой?
— Конечно.
— Ну, значит, ты утверждаешь, что твой отец — собака и сам ты — брат щенят…
С точки зрения современного, образованного, критически мыслящего человека вывод о кровном родстве Ктесиппа с собаками вызывает лишь улыбку. Но как показывает исторический опыт использования софистики, хитроумные уловки софистов (ранних и последующих) не так уж и безобидны. Да и сегодня, если внимательно проанализировать не только произведения публицистов, речи ведущих программ электронных СМИ, политиков, но и то, о чем нередко говорится в залах судебных заседаний, при обсуждении важных решений общественного, государственного значения, можно обнаружить, что используются те же способы и приемы, что и в престижных спорах, отшумевших две с лишним тысячи лет назад. Это, прежде всего, намеренное нарушение закона тождества в виде использования двойного смысла высказывания; намеренное нарушение закона достаточного основания в виде умышленных ошибок «основного заблуждения», «предвосхищения основания», «мнимого следования», «после этого, значит, вследствие этого» и др.
Проанализировав следующий софизм, подумайте: как бы вы помогли Протагору? У знаменитого в древней Греции софиста Протагора был ученик Эватл, который брал уроки с условием, что гонорар он уплатит только в том случае, если выиграет первый процесс. Ученик после обучения не взял на себя ведения какого-либо процесса и потому считал себя вправе не платить гонорара. Учитель грозил подать жалобу в суд, говоря ему следующее: «Судьи или присудят тебя к уплате, или не присудят. В обоих случаях ты должен будешь уплатить. В первом случае в силу приговора судьи, во втором случае — в силу нашего договора». На это Эватл отвечал: «Ни в том, ни в другом случае я не заплачу; если меня присудят к уплате, то, проиграв первый процесс, я не заплачу в силу нашего договора; если же меня не присудят к уплате гонорара, то я не заплачу в силу приговора суда».
Следует заметить, что богатой питательной средой для софистической трансформации высказывания является многозначность языка, возможность наделения одних и тех же слов и выражений различным смыслом. Вот почему полисемия слов и выражений открывает простор для софистических упражнений. Ими, кстати, мастерски пользуются писатели-сатирики, фельетонисты. Например, известный отечественный фельетонист начала ХХ века В. Дорошевич использовал такой прием в рассказе «Дело о людоедстве». Сюжетная линия рассказа следующая. Пьяный купец Семипудов устроил дебош на базаре. Полиция, разумеется, его задержала. Во время составления протокола еще не протрезвевший представитель торгового сословия решил придать себе вес и хвастливо заявил, что прошлым вечером «ел пирог с околоточным надзирателем». А надо заметить, что именно после этого надзиратель таинственно исчез. Ну исчез человек, с кем не бывает? Поди, отсыпается где-нибудь у любовницы!.. Однако Семипудова поняли буквально и на него пало тяжкое подозрение в том, что он убил, а затем съел блюстителя порядка. И в дальнейшем купец едва не был осужден за людоедство.
При софистической трансформации аргументов применяются разнообразные психологические уловки. Не углубляясь в подробное изложение данного вопроса, отметим, что наиболее часто в спорах, без которых не обходится ни одно расследование преступления, ни одно судебное заседание, ни просто обычный день из практики юриста-профессионала, в ход идут так называемые аргументы «к силе», «к публике», «к личности», «к авторитету», «к невежеству», «к состраданию». Эти психологические уловки рассчитаны отнюдь не на поиск истины, а на причинение вреда делу, либо нанесение ущерба противнику с тем, чтобы, в частности, выставить его в неприглядном виде, подмочить его профессиональную репутацию.
Таким образом, цель софистического спора — одержать любыми путями победу над противником. Поиск истины здесь, как правило, никого не интересует.
Что касается учебного спора, он широко используется в процессах обучения и воспитания. У него есть еще одно название — эристический спор. Эристика (греч. eristike, teche — искусство спорить) — искусство вести диспут, искусство интеллектуального фехтования, подчиненное определенным правилам, которым обучают юношество (А. Шопенгауэр). Эристика, таким образом, призвана в учебно-воспитательных целях анализировать и систематизировать различные приемы собственных утверждений и опровержения чужих, которые применяются в препирательствах, при легковесном подходе к последствиям принятых решений, имеющих целью не защиту или достижение объективной истины, а лишь убеждение других в своей правоте.
Эристика отличается как от формальной логики, исследующей формы умозаключений, которые обеспечивают поиск истины, так и от чистой софистики, сознательно выдающей неправильное за правильное и наоборот. Эристика занимает область, расположенную между двумя полюсами. С одной стороны — полюс силлогистики, т.е. аподиктических умозаключений (и соответственно им — аподиктический спор); с другой стороны — полюс софистики, умышленно неправильных умозаключений (и соответственно им — софистический спор).
В основном учебный спор используется для убеждения партнера, ученика, студента, оппонента в чем-либо, представляющем познавательный интерес, или в необходимости акцентировать внимание на выработке нестандартных решений той или иной творческой задачи. В учебном споре, инициированном, в частности, преподавателем, широко используются активные методы изучения и обучения. Отличительной особенностью указанных методов является, во-первых, то, что обучение проводится в ситуациях, максимально приближенных к реальным в той или иной сфере деятельности; во-вторых, осуществляется не только передача новых знаний, но и формирование навыков искусства спора. И, наконец, в-третьих, организуется формирование качественно новой установки на интенсивное обучение, нестандартное решение творческих проблем в эмоционально насыщенном процессе коллективной деятельности. Одним из методов активного изучения и обучения является, в частности, «мозговая атака».
Рациональную организацию и успешное ведение спора в соответствии с принятыми рекомендациями, установками и правилами можно продемонстрировать при анализе отличительных черт научной дискуссии как коллективного обсуждения проблемы с целью установления истины.
В дискуссии выражается коллективный характер творческой познавательной деятельности. Она выступает средством продуктивного общения, коммуникации членов того или иного научного сообщества. Без такого общения невозможна разносторонность исследования, критическая оценка полученных результатов, всесторонняя проверка и развитие научных гипотез и теорий. Ни один ученый сегодня не может успешно работать, если он не обменивается с другими исследователями мнениями, не вступает с ними в дискуссии, споры, полемику. Можно констатировать, что дискуссия — важная форма развития научного знания и мышления.
Дискуссия — очень эффективное средство творческого поиска в моменты возникновения кризисных, особо сложных и даже драматических проблемных ситуаций в науке. Именно здесь, как правило, появляется множество альтернативных гипотез и теорий, вследствие чего познание приобретает форму процесса дискуссии. Через дискуссию реализуется, в частности, такой познавательный прием, как метод поисковых, пробных решений, заключающийся в моделировании и апробировании множества возможных ответов на вопрос в ситуации, когда на него не удается сразу получить точный ответ. В указанной форме развития знания реализуется поисковая функция дискуссии.
Эффективность дискуссии обусловлена тем, что она позволяет подойти к решению проблемы с разных позиций, максимально использовать научный потенциал многих ученых, привлечь колоссальный массив исходных данных, избежать абсолютизации и ограниченности многих точек зрения и т.п. Объективная причина дискуссий — противоречивая природа исследуемых объектов, явлений и процессов действительности. Присущие им изначально противоположности приводят к появлению противоположных понятий, идей, гипотез, теорий. Причины дискуссии коренятся также в свойственных научному познанию противоречиях, парадоксах, антиномиях. Дискуссии могут быть использованы для достижения разных целей — постановки и уточнения проблемы, поиска ее решения, оценки выдвинутой точки зрения, установления степени ее истинности, проверки аргументации, логической корректности рассуждений, обнаружения новых «срезов» проблемы и т.п.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |