- Но это только четверть, - сказала она враждебно. - А как
остальные? Будете отстреливать? Какие-то народы объявите
неполноценными?
- Ты знаешь ответ, - сказал он, морщась. - Ладно, ты зевала...
В самом деле пора спать!
- Черта с два, - отрезала она. - После такого... заснешь! Ты
так и не сказал, что с остальными!
- Придется почистить общество и от сравнительно здоровых групп
населения, - сказал он невозмутимо, - но с различными отклонениями в
поведении... Секс-меньшинства, к примеру.
- Но почему?
- Если бы природа сотворила нас однополыми, - ответил он с
насмешкой, - как улиток, к примеру... я бы слова не сказал! Но мы -
двуполы. От двуполости и любовь, и радость. Остальное - болезнь.
Больных - под нож.
- Еще кого?
- Всяких там убийц, рецидивистов, насильников...
- Сразу смертная казнь? - не поверила она. - Простите, а кто
будет решать, кто достоин жить, а кто нет?
Он развел руками:
- Извечный российский вопрос... Как только хотят затормозить
решение, а потом и вовсе утопить в дерьме, сразу же начинается: а
кто будет решать, а где провести грань, чтобы не упала ни одна
слезинка невинного ребенка!.. Да нет таких решений. Вон Сербию
бомбили, много ли считались со слезинками невинных ребенков? Всегда
есть процент "допустимых потерь". Согласен, если убийц - к стенке, а
неубийцам - пряник, то что с подростками, укравшими кошелек?
Стрелять или не стрелять? Одно могу сказать точно: подростка,
который после школы вместо изъятия кошельков ходит на балетные
курсы, ни одна власть стрелять не будет.
Она смотрела недоверчиво. Мелькнула мысль, что это он так
изощренно мстит за ее расспросы. Достала, вот и ответил. Как если бы
на вопрос "Как здоровье?" взять кому-то и подробно рассказывать о
всех проблемах со здоровьем. Или на "Как дела?" долго и скрупулезно,
как идут дела... Вот и врезал. Надо сказать, здорово врезал. У нее
на полгода отпала страсть о чем-то спрашивать вообще.
Она наморщила носик:
- Не люблю балерунов. Мужчина должен быть чуточку зверем...
Противно, когда от мужчины пахнет духами.
- Надо, чтоб крепким конским потом, - согласился он. - Так это
ж я!
Он распахнул объятия, она с готовностью бросилась на эту
могучую грудь, прильнула, скользнула под толстые руки, сразу
чувствуя себя как в гнездышке, где защищенно, уютно и никто не
укусит.
Стены колыхнулись, поплыли. Это он нес ее на руках, она
чувствовала сильные уверенные шаги, прижималась к горячему телу, в
голове была счастливая мысль, что никогда не будет такой дурой,
чтобы еще раз спровоцировать его на умные разговоры о своей
профессии или судьбах мира.
Глава 26
Она спала всегда чутко, на этот раз при всем ее блаженстве
что-то встревожило. Долго прислушивалась, потом женский инстинкт
заставил обнять крепче эту толстую горячую шею, а закинутую на него
ногу сдвинула ниже, еще ниже...
Ее маленькие розовые пальчики с педикюром чувствовали себя так,
словно приближались к леднику. Наконец коснулась этого льда, еще не
понимая, как все тело может быть горячим, а от колен и ниже обе ноги
застыли, туда не поступает кровь, клетки начинают задыхаться без
кислорода, вот-вот гангрена...
В ужасе она затормошила его обеими руками, затрясла так, что у
него мотнулась голова. Он наконец поднял веки, зеленые глаза еще
затуманены сном, затем огромный зрачок мигом сузился до крохотного
отверстия, словно проколотого самым кончиком острой иголки.
- Что случилось?
Голос его был хриплым, а дыхание горячим, словно в груди
работала плавильная печь.
- Твои ноги, - пролепетала она. - Олег!.. Что случилось?
Он тупо посмотрел на нее, еще не понимая, она видела по его
глазам.
- Ноги?.. Да, у меня есть ноги... Даже две. А что?
- Но они же... - пропищала она... и осеклась.
Ее нога все еще лежала на его теле, и вот всей поверхностью
бедра, затем голени и в конце концов кончиками пальцев она
чувствовала, как по его телу пошла горячая волна, ударила в ноги,
заполнила вены, пошла по капиллярам, и вот обе ноги такие же
горячие, как все его тело!
Она ощутила, что ее всю трясет.
- Что это было?
- Да так, - ответил он неохотно. - Можно сказать, йога... У
всякого человека, когда спит, температура падает. Так отдыхаешь
лучше, силы восстанавливаются быстрее. А упражнениями это можно еще
больше, понимаешь?
- Понимаю, - ответила она, хотя ее всю трясло и ничего не
понимала. - Но почему ты не предупредил? Ты стал как льдина!
Он пробормотал:
- Да я как-то не подумал. Забыл, понимаешь?
Она опустила голову ему на грудь, снова обхватила рукой за шею.
Пусть думает, что поверила. Но у него голос дрогнул, для него самого
эта... йога, оказалась неожиданностью.
Что с ним?
Юлия вынесла шезлонг на веранду, утреннее солнце уже нежно
целует плечи. Загар ляжет ровный, ласкающий, светло-шоколадный, а
если еще пару дней здесь понежиться, то и вовсе все ее тело станет
как шоколадка. Воспоминания о грязных лапах этих сволочей, об их...
даже простом прикосновении в самом деле потускнели и стали
забываться. Она думала, что это останется с нею на всю жизнь, но это
могло остаться бы только в ровной размеренной жизни инженера
технадзора за компрессорами. Но не в ее, уже шпионской!
Она легонько засмеялась себе. В самом деле стала считать себя
шпионкой, хотя ее лишь как хвостик таскает за Олегом, пока тот не
завершит какую-то операцию. Страшно подумать, что та завершится к
концу недели... И что потом? Снова в свою стандартную квартиру, на
свою крохотную зарплату? После того, как соприкоснулась с этой
ужасной, отвратительной и такой... такой необыкновенной жизнью?
Солнечные лучи проникали в тело все глубже, сладкий жар
растекался под кожей, просачивался, оставался там.
Она лежала, отдаваясь неге бездумно и безмятежно. Как хорошо
просто быть... А что ее ждет завтра, пусть будет завтра. Она живет
сегодня.
От моря дул легкий бриз. Она не знала, что это, только слышала
выражение, но сейчас ее грудь жадно приподнималась, побольше
захватывая свежего чистого воздуха с ароматом морской соли, а в
мозгу стучало: "Это и есть бриз, запомни... Когда сон закончится,
будешь вспоминать в стандартной московской клетушке это море, этот
дворец, эти сильные руки, этот необыкновенный мир..."
Совсем рядом послышался голос Олега:
- Юля!.. Быстрее в дом!
В ручке шезлонга замигал зеленый огонек. Теперь она увидела,
что ровный квадратик из пластика умело имплантирован в дерево,
подобран под цвет, а сейчас он даже покраснел, как хамелеон при виде
опасности.
- Что случилось? - спросила она, чувствуя себя глупо, когда
обращается в пустоту.
- Сюда направляются вертолеты! - донесся голос Олега. -
Быстрее!
Она вскочила, на пороге дома появилась полуголая фигура. Олег
требовательно махал рукой, но сам из-под козырька здания не выходил.
Она на бегу вспомнила, что он опасается наблюдения со спутников.
Сейчас яркий солнечный день, с низкой орбиты можно рассмотреть
заголовки в газетах...
- Что случилось?
Он грубо схватил за руку, Юлия промчалась с ним в холл. По
экрану телевизора на этот раз шел, как ей показалось,
приключенческий фильм: над голубыми волнами неслись мрачного вида
вертолеты. Потом она с холодком сообразила, что это не фильм, что
следящая система не только засекла приближение непрошеных гостей, но
и передает изображение во всей резкости и четкости.
- Я их не звал, - сказал он сдавленным голосом. - Это
незаконное вторжение.
- Что будем делать?
- Не звать же полицию, - огрызнулся он.
- А почему нет? - удивилась она. - Здесь Греция? Жаль, не
Турция... Те бы сразу нарушителей на каторгу!
- Да, конечно...
Он смотрел с тоской, пятился. Юлия пугливо огляделась по
сторонам.
- Может быть, - предположила она, - это местная полиция?..
Проверка паспортов, всякие формальности...
Из окна хорошо было видно, как огромный вертолет опустился в
середину посадочного круга. Юлии показалось, что даже вцепился в нее
хищными лапами, как стрекоза хватается когтистыми лапами за лист,
чтобы не сдуло ветром, повел по сторонам огромными выпуклыми глазами
лобового стекла.
На боках вместо дверей - темные проемы, оттуда выскакивали
фигуры в темных, блестящих, словно намазанных жиром, комбинезонах. У
всех в руках либо автоматы, либо гранатометы, на спинах рюкзаки,
будто их отправили в Аравию или в Сибирь, куда не доберутся поставки
запчастей и патронов. Последним выскочил высокий офицер, костюм у
него обычный пятнистый, за плечами пусто, только на поясе кобура с
пистолетом.
Олег хмуро смотрел на экран. Четыре вертолета, четыре группы
спецназа, вооружены по последнему слову науки. Отборные ребята,
ничего не скажешь. Прекрасный генетический материал, который
истребляется в первую очередь, а там, за их спинами, сохраняется и
раскармливается за счет хиреющего общества популяция уродов и
дебилов, извращенцев, засоряющих породу гомо сапиенс...
- Уходим, - сказал он глухо. - Юлия, нам с ними не справиться.
Ее колотила дрожь. Разогретое на солнце тело пронзил
космический холод, в сердце впились ледяные иглы. Это все те же
безжалостные люди, которые...
Она задохнулась, прикусила губу. И хотя те ее насильники
погибли в огне, но это такие же, это они - живые и вернувшиеся к
жизни звери, лютые и безжалостные!
Олег тащил ее за руку в глубины дворца. Мимо мелькали стены
комнат, покоев, залов, куда она так и не успела добраться, побывать,
побалдеть, насладиться их роскошью и комфортом, ее каблучки стучали
по паркету, тонули в толстых коврах, а роскошные двери все бежали
навстречу, распахивались...
Пахнуло холодной сыростью. Они вбежали в подвал, настоящий
дикий подвал, даже пещеру, грубо вырубленную из красного мрамора.
Целые глыбы торчали из стен, только пол был сравнительно ровным.
В лицо ударил сильный запах вина. Одну из стен не видно из-за
ряда бочек, огромных, дубовых, в днищах торчат медные краны. Олег
забежал в угол, уперся в одну стену спиной, в другую руками. За
спиной удобная выемка, уперся в выступ, мышцы напряглись,
покраснели. Несколько мгновений ничего не происходило, затем с
легким треском рубашка лопнула на спине. Глаза Юлии округлились.
Мышцы вздувались тугие, побагровевшие...
Лопнула ткань на рукавах. В напряженной тишине слегка
скрипнуло. На стыке стен появилась темная щель. Юлия поняла без
слов, метнулась как мышь. Камни обдирали бока, она еще подумала, как
проберется следом широкий Олег, но кое-как протиснулась, замерла в
темноте, чувствуя, как в спину и в бока упираются холодные камни.
Олег вдвинулся следом, она слышала, как он все еще упирается в
камни, затем надсадное дыхание перешло в стон, но щель сомкнулась.
В абсолютной темноте прямо в ухо шепнуло:
- Очень тихо... Иди за мной.
Его пальцы ухватили ее за руку. Двигались в темноте, под ногами
чувствовался все тот же неровный камень. От стены несло холодом,
словно они очутились в подземелье Перми, где даже летом холодно,
воздух постепенно становился влажным, наконец стал совсем сырым.
Она потеряла счет поворотам. Внезапно вспыхнул свет. Она
зажмурилась, хотя после солнечного света глаза еще не успели
привыкнуть к темноте.
Они находились в узком подземном ходе, что все так же вел
неуклонно вниз. Олег оглянулся, в глазах была горькая насмешка.
- Не в восторге?
- Ликую от счастья, - отрезала она. - В Москве ползали по
всяким подземельям, здесь... Мог бы как-то и разнообразить!
Он оглянулся через плечо:
- Увы, природа экономична и целесообразна. Она ищет новые
варианты, только если старые доказали нежизнеспособность.
Зануда, подумала она. Как школьный учитель. Буркнула в широкую
спину:
- Так то природа.
- А мы и есть природа, - ответил он. - Другой нет.
Ход расширился, в слабом свете камни блестели свежими сколами.
В розовой стене часто попадались красные и багровые прожилки, свет
играл, переливался, ей чудилось, что идут в лабиринтах застывшего
крема.
Дважды опускались по узким ступенькам, наконец уперлись в
дверь. Открылась сразу при их приближении, Юлия едва не вывихнула
шею, стараясь увидеть сенсорные датчики.
Помещение было вырублено в нежно-розовом камне. Не больше
стандартной комнаты, стол, один стул, узкое ложе, зато на столе уже
ставший привычным комп с плоским экраном, а прямо в стену врезан еще
один экран - огромный, какие она видела только в телепередачах о
совещаниях больших боссов.
Олег кивнул в неопределенном направлении, что могло означать
стул, стол или его солдатскую кровать:
- Располагайся. Я сейчас.
Она не видела, чтобы он что-то включал, но большой экран
вспыхнул, разбился на квадраты. В каждом бежали, ползли, карабкались
темные человеческие фигурки, похожие на тюленей. Все в
гидрокостюмах, в руках короткоствольные автоматы, но двое держали на
плечах пугающего вида ракетные трубы. Если у всех обычные автоматы с
подствольными гранатометами, то у этих в руках настоящие чудовища.
Юлия с холодком ощутила, что такие пробьют лобовую броню любого
танка, бронированную дверь банка или прошибут армированную стену.
- А сюда не доберутся?
- Не трусь, - заверил он, но она уловила в его строгом голосе
сомнение. - Они знают прекрасно, что на этом островке нет и никогда
не было подземелий.
Она в недоумении повела глазами по пещере:
- А это откуда?
- Я сам, - ответил он угрюмо. - Ручками, ручками.
- Киркой?
- Отбойным молотком, - огрызнулся он. - Уже после того, как
купил весь островок. А до этого сделали полную карту, как
экологическую, химическую, радиоактивную, так и на предмет пустот и
каверн. Во всех документах этот остров - цельная скала, торчащая из
моря. Где никогда не было разработок камня, никто не жил... А где бы
ты предпочла прятаться? Пещеры - самое надежное. Они не подвержены
изменениям веками... сотнями тысяч лет. А то и миллионами. Тот,
кто... ну, принадлежит к нашему тайному ордену, должен позаботиться
о тех, кому и через сто лет топтать землю, должен иметь такие норы,
чтобы прятаться вовремя.
Она зябко передернула плечами. Через тысячу лет кто-то из этих
масонов спустится в эту пещеру и будет перебирать компьютеры, как
сейчас перебирает хомуты и супони в других тайных хранилищах?
- Все понятно, - обронил он глухо.
От экрана на его лицо падал мертвенный свет. Кожа стала
землистого цвета, а все черты заострились. Пальцы торопливо
выстукивали по клавишам, за спиной Юлии легонько скрипнуло.
Она в ужасе отпрянула. В двух шагах каменный пол зиял широкой
трещиной, а та продолжала шириться. Олег оставил комп включенным,
поднялся. Юлия опасливо заглянула в темный провал. Оттуда поднимался
холодный воздух, почему-то почудился запах соленых волн.
- Опускаемся, - сообщил Олег.
- Еще... глубже?
- Не сидеть же в прихожей, - ответил он, но она уловила в его
ровном голосе нотки беспокойства. - Здесь даже поесть нечего.
Внизу вспыхнул свет. Юлия поняла, что начинают работать
системы, которые включил Олег с этого компа. Снизу повеял ветерок,
там сейчас явно проснулись агрегаты по очистке воздуха.
Олег наклонился над краем, внезапно прыгнул. Юлия вскрикнула,
но он уже повис на руках, под ногами звякнуло. Голос донесся
извиняющийся:
- Здесь простая лесенка. Я же не знал, что буду принимать такую
гостью.
- Которая не умеет по лестнице?
Он уже спускался, лесенка здесь такая же простая железная,
перекладины из круглых прутьев, похожих на жердочки для попугаев,
она опускалась с одной на другую, стараясь не смотреть вниз.
Когда ступни зависли в воздухе, не в состоянии нащупать
перекладину, она осмелилась повернуть голову. Это был громадный зал.
Олег почти прыгнул за широкий стол, перед ним в стене экраны в два
ряда, а ее ноги все еще глупо болтались в сантиметре от пола.
Глава 27
Руки еще дрожали после короткого спуска. От каменных стен веяло
холодом, плечи то и дело передергивались как в цыганском танце. Зал
хоть и необъятен, но потолок низкий, ощущение давящее, словно попала
в могильный склеп.
Она часто дышала и ошеломленно оглядывалась по сторонам. Попала
в зал по управлению космическими кораблями, что ли? По всей стене
широкие экраны, не меньше двух десятков, а посреди огромный стол,
Олег уже остервенело стучит по широкой клавиатуре, побольше, чем у
компа, со множеством переключателей, табло и чего-то, что она
назвала бы манометрами, хотя не знает, что такое манометры.
Экраны вспыхнули как один. Юлия со страхом узнала знакомые
места во дворце, на других экранах проплывали такие апартаменты, что
она едва не взвыла от зависти: даже не успела побывать!
Люди в черном скользили как тени, быстрые и неслышные. Все в
облегающей одежде, что делает их похожими на тюленей, настороженные,
с короткими автоматами в руках, бесшумно двигаются вдоль стен,
надолго замирают, вслушиваются, потом мгновенно выбивают дверь,
треск, грохот, вваливаются кубарем, всей толпой, наставляют во все
стороны автоматы, затем опять разбегаются как мыши вдоль стен, ни у
одного не хватает отваги пробежать через середину комнаты,
скапливаются толпами у следующих дверей...
Она не отрывала взгляда, душа трепещет, да и Олег смотрит
неотрывно, хотя там повторяется все снова и снова перед каждой
дверью.
- Это... интерграторщики? - спросила она шепотом.
- Просто коммандос, - ответил он хмуро. - Просто люди, которые
выполняют приказы.
Она посмотрела на его хмурое лицо, на экраны, снова взглянула в
его зеленые глаза.
- Потому ты их не трогаешь?
- Я? - удивился он. - А как я их могу?
- Не поверю, - отрезала она, - что ты, такой
предусмотрительный, да не... Они ж наверняка топчут твои мины! Но ты
не жмешь на тайную кнопку, не подаешь сигнал... А я бы не сказала,
что ты вдруг такой добрый.
- Нецелесообразно, - ответил он. - Что толку?..
Она взвилась:
- Нецелесообразно? Слова какие знаешь! Да я у подруги чашку
разбила нечаянно, так она меня поедом ела месяц! А в тот день чуть
не убила!
- Так то чашка, - обронил он хмуро, не поворачиваясь. -
Наверное, дорогая.
- А твой дворец?
Он отмахнулся:
- Одним больше, одним меньше...
- Ты... у тебя есть еще?
- Типовухи, - буркнул он. - Ничего интересного. Везде
стандартный набор, ничего оригинального. Понимаешь, я не умею
устраиваться. Да мне как-то и по фигу удобства...
Он морщился, глаза были испуганные, а голос даже вздрагивал.
Она ощутила, что за его небрежными фразами прячется настоящее
отчаяние. Настоящий мужчина не должен показывать женщине слабость,
это она вольна сесть и разреветься, а мужчина, будь он даже впятеро
слабее женщины, должен выпятить челюсть и держаться, оберегать
слабый пол... который не такой уж и слабый, если честно.
- Он все предусмотрел, - прошептал он. - Он предусмотрел все...
- И что теперь? - спросила она испуганно. - Что теперь?
- Мы в ловушке.
- За нами следили?
- Даже не знаю. Странно, слишком быстро узнали, где мы.
Она предположила:
- А если они заранее знали, но дали нам уйти подальше? Все-таки
в городе затевать перестрелку - это не то, что сейчас...
Он покосился в ее сторону с недоверием:
- Откуда они могли знать?.. Нет, это явно улучшенная система
слежки. Каждый день появляются новинки, за всем не уследишь. Черт!..
Этот мир нов, каждый день свершается нечто, чего я не знаю... и чего
не предусмотрел!.. Но до Яфета мне не добраться. А сеть вокруг нас
будет стягиваться все туже, пока не... Ни один сверхчеловек не в
состоянии бороться с могучей организацией. На нее работают не только
тысячи людей, их не перебить, но лаборатории, институты,
правительственные учреждения. Понимаешь, достаточно одного движения
мизинца Яфета, чтобы за мной начали охотиться все секретные службы
мира! Не одна ЦРУ или ФСБ, а даже службы каких-нибудь карликовых
стран... с их приборами слежения, раннего оповещения, спутникового
наблюдения, вертолетами, самолетами, группами коммандос!.. Снайперы
будут стрелять по мне с крыш, а тяжелые грузовики караулить на
каждом перекрестке, чтобы...
- И ты... ничего не можешь?
- Все, что я могу, он знает тоже, - ответил он упавшим голосом.
- А кто знает...
- Кто предупрежден, тот вооружен, - закончила она, вспомнив
чью-то мудрость. - Олег, ты не из тех, кто захочет отсидеться в
подземелье. Хотя, как я понимаю, даже здесь нас найдут достаточно
быстро. Верно?
- Даже быстрее, чем ты думаешь, - ответил он со вздохом. - Даже
быстрее...
Он повернулся к экранам, внимательно смотрел за передвижениями
коммандос. Часть поднялась на верхние этажи, другие компактными
группами передвигались по первому этажу. Все действовали умело,
слаженно, ничего не перевернули, не разбили ни единой чашки, но не
было шкафа, куда бы не заглянули, и ящика, который бы не открыли.
- Что делать? - спросила она. Ее плечи тряслись, она знала, что
выглядит жалко, но сейчас было все равно. - Они доберутся и сюда?
- Нет, - ответил он. - Я предусмотрел.
- Но у них аппаратура, ты посмотри!
- Это миноискатели.
- А вход не найдут?
- У меня там микронные допуски, - сообщил он.
Его глаза медленно темнели. Юлия услышала сдавленный вздох.
Рука его медленно потянулась к кнопке, что отличалась не только по
цвету, но сверху ее предохранял прозрачный колпачок.
- Это что? - спросила Юлия шепотом.
Олег молча поддел колпачок пальцем. Звонко щелкнуло, крышечка
откинулась, а палец Олега тут же коснулся кнопки. Юлия быстро
перевела взгляд на экраны. Десантники быстро и красиво перемещались
вдоль стен, словно позировали перед президентом, затем экраны
вспыхнули и погасли все разом.
Юлия несколько мгновений смотрела на экраны. Везде чернота.
- Я не поверю, что там короткое замыкание, - сказала она тихо.
- Ты все-таки заминировал дворец?
- А ты как думала?
- Но их там много, - сказала она предостерегающе. - Не только в
доме, но у бассейна, кто-то шарит в саду...
- Взорвалась даже вертолетная площадка, - сказал он угрюмо. -
Взрывчатка была даже в стенах, никаким миноискателем не найти...
Ладно, ты посиди пока тихо, ладно? Или попробуй заняться чем-нибудь.
Мне нужно переговорить с некоторыми людьми.
Она отодвинулась, сердце ее колотилось бешено, спросила севшим
голосом:
- Ты в самом деле убил их всех?..
- Надеюсь.
- Тебе... не жаль такого сказочного дворца?
Он покачал головой:
- Я же говорил, типовуха. Одним больше, одним меньше... Сейчас
там нагромождение камней... даже не нагромождение, а перемешанная и
перепаханная земля. Ни одного камешка крупнее ногтя. От их
бронежилетов отыщут только чешуйки! Но все равно, хоть это и тайная
операция, но за ними явятся другие... а затем заинтересуется и
местная полиция, что это, мол, за странные морские маневры, о
которых их не предупредили.
Она прямо посмотрела ему в глаза:
- Олег, ты очень многое недоговариваешь. Возможно, подошел наш
смертный час. Почему бы тебе не рассказать мне все?
Зеленые глаза замерцали, в глубине блеснули странные искорки.
Она молчала, смотрела ему прямо в лицо. Даже красиво очерченные губы
поджала, взгляд не отводила.
- Понятно, - сказал Олег. - Там хоть шортики перемерила, а
здесь заняться нечем?
- Нет, - отрезала она сердито. - И шортики не успела!.. Это же
какое надо иметь нахальство... Олег, кто бы ты ни был, теперь я
полностью на твоей стороне. Я никогда не прощу людей, которые мешают
женщинам примерять красивые вещи! Расскажи все. Я слушала эти
странные намеки про Совет Тайных, но ни разу ты не сказал про ЦРУ,
НКВД, Сюрте...
Голос ее дрогнул. Олег видел, сколько сил она тратит, чтобы не
завизжать.
- Если начну рассказывать все, - сказал он рассудительно, - то
состаришься... э-э... несмотря на твои шестнадцать лет... Ты меня
уже успела охамить занудой, а сколько раз так меня несправедливо
обзывали мои друзья и знакомые! Давай-ка я сокращу свой рассказ до
разумных пределов...
Она видела, с какой грацией бегемота он сделал комплимент в
адрес ее молодости, но пока это его единственный недостаток.
Впрочем, для феминистки неумение мужчины говорить женщинам
оскорбительные комплименты, а они все оскорбительны, вовсе не порок.
- Из-за чего все эти убийства? - спросила она. - Из-за чего
война?
Она не надеялась, что он ответит, все тайные службы потому и
тайные, что у них даже левая рука не знает, что делает правая, они
друг за другом охотятся и убивают, судя по фильмам, не подозревая,
кто есть кто, и уж ей, посторонней, конечно же не скажет...
- О, - сказал он с усмешкой, - это очень серьезно. Ты в самом
деле хочешь это знать?
- Хочу, - ответила она.
И похолодела. Кто много знает, того убивают. Не подписала ли
она себе смертный приговор? Лучше остановить его, пока не поздно...
- Понимаешь, - сказал он небрежным голосом, словно рассказывал
о способах кормления рыбок в аквариуме, - в мире борются две силы...
- Света и Тьмы? - спросила она саркастически. - Извини, не
удержалась.
- Света и Света, если хочешь такое определение, - ответил он
невозмутимо. - Но... с разной длиной волн. Тебе рассказать о
волновой теории света? На земле существует Совет Тайных, который
определяет развитие человечества. Подталкивает, корректирует, иногда
притормаживает, заранее старается погасить серьезные конфликты...
или же - разжечь, если это необходимо для выздоровления
человечества...
Из ее груди вырвался облегченный вздох. Нет, за это убивать не
станут. Она сама не пикнет, кто в ее годы рвется в психушку?
- Я не думала, - сказала она язвительно, - что геополитики
гоняются друг за другом с пистолетами! Скоро и астрономы начнут
убивать друг друга?.. И математики?..
- Начнут, начнут, - успокоил он. - Ты же видишь, все начали.
- Но в чем же... в чем твои расхождения с остальными Тайными...
геополитиками?
- Это трудно объяснить... - проговорил он серьезно, без всякой
сумасшедшести. - Понимаешь, мы снова строим Вавилонскую башню. Ну, в
современном понимании. То есть стремимся возвыситься настолько,
что... да-да, добраться до самых что ни есть вершин, до самого бога.
Но я единственный... если не считать временами сочувствующих,
временами поддерживающих и временами примыкающих... я единственный -
националист.
Она отшатнулась:
- Это же ужасно!
Он поморщился:
- Я ж говорил, трудно объяснить... а мои термины лишь косвенно
совпадают с принятыми среди... гм... людей. Национализм - это
повышенное требование к своей нации. Своему народу. Ревнивое
соблюдение, чтобы и он внес свою долю... или лепту, или пай в общую
копилку. Ну, куда складываются все достижения человечества. Это, как
я понимаю, традиционный национализм.
- А твой?
Он вздохнул:
- Не знаю, как бы это объяснить на пальцах. Представь
марафонскую дистанцию, на которую вышли бегуны. А на финише -
Главный приз. Ну, к примеру, бочка с живой водой. Кто бы ни достиг
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |