- Да, брат?
- Где она захоронена? - спросил я, смотря прямо вдаль.
Мабрур недовольны вздохнул. Посмотрев на меня, брат погладил меня по плечу и поднялся с места. Я развернулся к нему и выкрикнул:
- Да почему ты молчишь?! Я просто схожу туда и всё!
- Ты женатый человек, Микдад. Побойся Аллаха!
- Но чего я должен боятся?
- Твоя женщина только твоя жена! Других женщин не должно быть в твоей, дурной, голове!
- Она уже десять лет живёт в моей голове! Дай мне увидеть её могилу, и я успокоюсь.
Мабрур посмотрел на меня с каким-то презрением. Нахмурив свои, и без того пугающие своей остротой, брови он ничего не сказал и спрыгнув с крыши на дерево, спустился вниз. С какой-то обидой в душе, я спустился вниз за братом и зашёл домой. Дети выбежали из кухни, а Янаби и Мабрур наоборот, сели за стол. Я сел вместе с ними и потянул к себе, прозрачный, стакан с чаем. На кухню вошла моя жена. Вид был у неё расстроенный, сев возле меня она медленно, как-то вяло, потянула к себе стакан с чаем.
- Что с тобой? - спросил я.
- Видно кофе много выпила.
- Ммм, понятно.
- Может, сегодня сходим все в мечеть? - весело, предложила Янаби.
- Я без сил сегодня, лучше с детьми посижу дома, - устало ответила Шема.
Брат недовольно взглянул на меня. Я пожал плечами Мабруру, и, поднеся стакан к губам, начал дуть на чай, вдыхая его ароматный запах. Посидев ещё минуту в тишине, я сказал:
- Сегодня на кладбище иду с Давудом. Бурхана навестим.
Шема как-то странно улыбнулась, внимательно смотря на свой стакан.
- Конечно. Потом быстрее возвращайся, и сводим детей в парк, - говорил брат, вставая с места.
В этот момент, неожиданно и резко, на кухню вошёл Давуд и спросил:
- Опа! Чего двери не закрываете? Тут воры любят в гости заглядывать.
- Ас-саляму Алейкум, - поздоровался брат, подойдя и пожав другу руку.
- Ва алейкум Ас-салям. Ну что, поехали? - с улыбкой, спросил меня Давуд.
Кивнув другу, я поднялся с места и направился в свою комнату, чтобы переодеться. Когда я вышел из кухни, Мабрур подошёл к Давуду и, отойдя с ним в сторону, чтобы их не слышали женщины, тихонько спросил его:
- Вы точно идёте к Бурхану на кладбище?
- Конечно, ахи.
- Хорошо. Туда и обратно, да?
Давуд посмотрел, на настороженный вид Мабрура и, слегка улыбнувшись, спросил:
- Разве есть повод опасаться чего-то, брат мой?
- Не язви мне тут. Он недавно нашёл письма этой девушки. В его тупую голову вернулись пустые и ненужные чувства, - не дав договорить, Давуд перебил Мабрура.
- Ты уже решаешь нужные или нет эти чувства?
- Тише говори. Да, я решаю. Зачем это ему? Жена, двое детей. К чему этот позор на нашу голову?
- Сколько ты сможешь скрывать это?
- Мы скоро уже улетим, дядя идёт на поправку....
- Не всегда Бог людей разлучает, чтобы сделать им лучше…. Иногда Он это делает, чтобы люди проверили и убедились в силе своей любви.
- Какая к матери шайтана любовь?! - резко выкрикнул брат.
Шема и Янаби обернулись. Улыбнувшись женщинам, Мабрур толкнул Давуда в плечо и тихо произнёс:
- Не смей, Давуд. Я прошу тебя. Если ты пожалеешь его и скажешь правду, то подумай в эту минуту про его жену и сыновей. Слышишь меня?! Про мальчишек подумай хотя бы.
- Успокойся. Я понял тебя....
Больше ничего не говоря, Давуд недовольно вышел из кухни. Увидев друга в коридоре, я улыбнулся ему и, обняв его за плечи, мы направились к выходу. Тут меня резко позвала, выбежавшая из кухни, жена:
- Мик, ты надолго?
- Я скоро буду, - ответил я Шеме и ушёл.
Глава 5. Борьба.
По дороге на кладбище, Давуд мне рассказывал анекдоты и как всегда про евреев. Мимо нас прошёл высокий юноша и кивнул Давуду.
- Кто это? - спросил я друга.
- Может помнишь, ты у ребёнка крест с шеи срывал?
- Да ладно??? Ничего себе как он вырос.
- Да....
- А Арсена мне покажешь?
- Мухрух, пойми я...
- Ты можешь моё имя запомнить?
- Какая разница? Смени лучше имя.
Засмеявшись другу, я заметил, что мы находимся на кладбище. Толкнув Давуда в плечо, я побежал вперёд. Высматривая надписи на плитах, я искал глазами друга. Давуд махнул мне, и я пошёл за ним. На засохшем от солнца, бежевом песке стоял большой камень. Красиво вырезанная плита, которая, не смотря на палящее солнце, излучала холод, тут же вызвала у меня душевную боль. Прикоснувшись к камню, мне стало грустно. Больно когда друг предаёт, больно, когда врёт. Но нет боли сильнее, чем понимать, что твой друг скоро умрёт. Сердце мужчины может любить друга и женщину одновременно и с безумной силой преданности. Терять любимого друга или женщину - это как разрезать своё сердце пополам, очень тупым ножом. А что же чувствовать мне, когда я одновременно потерял двоих?
Ощущая лёгкое головокружение, я поднялся с места и сказал Давуду:
- Отведи меня к ней.
- Ахи, я не...
- Отведи!
- Ахи, я не знаю где её захоронение.
- Тогда пошли к Арсену.
- К чему это всё, Миклус? Вам уже скоро улетать, а значит...
- Я не улечу, пока не коснусь её камня. Я не ощутил вкус её губ, хоть смогу ощутить вкус её могилы.
- Ты песок есть собрался?
- Давуд! Ты не изменился, - засмеялся я.
- Пошли в кафе посидим заодно и Арсу позвоню.
Выйдя из кладбища, мы направились к ближайшим кафе и забегаловкам. Перейдя улицу и взглянув на бегающих между домов детей, я дёрнула Давуда за руку и спросил:
- Там не армянский квартал был?
- Он самый.
- Почему люди там бегают? И что за музыка?
- Праздник, наверное.
Мы с Давудом улыбнулись друг другу и побежали к центру шума и веселья. По узкой дороге, вдоль невысоких, стареньких домов, бегали и кричали взрослые и дети. На улице громко играла музыка, кто-то танцевал, кто-то носился с ведрами полной воды в руках, а кто-то готовил что-то на мангалах, наполнив всю улицу приятными запахами.
- Что тут происходит? – радуясь происходящему, спрашивал я Давуда.
- Без понятия, но у армян походу вечеринка намечается. Надо же, как мы вовремя, - улыбнулся мне Давуд.
В этот момент, неожиданно, на нас словно водопадом вылилась холодная вода. Мы с Давудом стояли в растерянности, раскрыв рты и раздвинув руки в стороны. Медленно стянув с головы, мой клетчатый шарф, который промок до нитки и сполз мне на глаза, я поднял голову вверх. На балконе, второго этажа, стояли две девушки с огромными тазиками в руках и смеялись во весь голос.
- Убью! – выкрикнул Давуд, вынимая промокший телефон из своего кармана. – Вот стервы-ы-ы-ы!
Я медленно выжал свой шарф и, не успев ответить Давуду, на меня снова вылили ведро воды. Пробегающие парни с ведерками в руках смеялись во весь голос и по возможности выливали воду прямо на нас.
- Ну, армяне! Ну, держитесь! – выкрикнул Давуд и, спрятав промокший телефон в карман, побежал за мальчишками с вёдрами.
Я же, промокший не то, что до нитки, а до самых костей, встал к стене дома и пытался выжать свою рубашку и штаны. Напротив меня встал мальчик, лет семи или восьми и направил водяной пистолет мне в лицо.
- Только попробуй…. Не надо, малыш. Я же с миром к вам.
Но мальчик улыбнулся и пустил в меня тонкую струю воды. Закинув свой мокрый шарф на плечо, я рванул за ребёнком. Мальчик выкинул пистолет и забежал за ворота. Я подобрал его оружие и направился искать Давуда. Резко я услышал крик моего друга. Обернувшись, я увидел Давуда с водяным пистолетом, который стрелял в других ребят с такими же пистолетами. Я, было хотел подойти и помочь другу, как услышал крик сзади:
- Квадрат! Эй, квадрат!
Обернувшись, я узнал Тарона. Парня, с которым я виделся в церкви.
- О, мархаба. Я не квадрат, я Микдад.
- Мархаба. Я помню, что-то похожее на квадрат было, но что именно, не мог вспомнить…. Ты тоже в это играешь? – отдышавшись, спросил Тарон, рассматривая мой мокрый вид.
- Игра? Вот это игры у вас. Меня даже не спросили, хочу ли я играть. Облили и всё.
- Ну, так в этом и весь смысл. Тут не спрашивают. Да и вообще, армяне никогда не спрашивают, а берут и делают. Пошли.
- Куда?
- Потанцуешь с нами.
- Чего…?
Но, не дав мне договорить, Тарон схватил меня за руку и побежал к толпе людей. Увидев это, за нами побежал Давуд, что-то усердно выкрикивая, но из-за громкой музыки и шума, я его не слышал. За Давудом так же бежало человек пять с пистолетами и вёдрами. Я ощущал одновременно и радость и растерянность. Встав напротив мужчин и женщин, которые создали большой круг и хватали друг друга за мизинцы, я растерянно шёл за Тароном.
- Дай ей свой мизинец, - выкрикнул Тарон, указав взглядом, на рядом стоящую девушку.
Нечего не понимая, я протянул руку к красивой девочке, она тут же сжала мой палец своим мизинцем. Через минуту к нам подбежал Давуд и, расцепив мою руку с Тароном, встал между нами.
- Ты другом называешься? Меня эти черноземы чуть не затопили там, а ты с ними в кругу стоишь?
- Давуд, я шёл к тебе, но встретил Тарона и он меня привёл сюда.
- Знаешь, что я сейчас сделаю, - злобно сказал Давуд, подняв одну руку вверх.
Но, не успев договорить, руку Давуда схватил Тарон и потянул в сторону. Музыка стала громче и все люди, держась за руки, закричали, и стали синхронно подпрыгивать. Испуганными глазами я посмотрел на Давуда и крепко сжал его руку. Люди всё быстрее разгонялись по кругу, постоянно, что-то вырисовывая ногами и подпрыгивая. Всё бы хорошо, но весь вид этого хоровода портили я и Давуд. Подобно двум червям на крючке, мы начали смеяться и как ненормальные трястись, пытаясь хоть как-то попасть в танец. Тарон, отпустил руки и направился в центр круга, вращая плечами и постоянно что-то выкрикивая. Удивительно, но Давуд тоже не растерялся и пошёл за ним. Я всё смотрел на ноги рядом танцующих людей и пытался повторять за ними. Музыка всё громче, народ всё веселее, а я всё счастливее. Наконец-то отпустив руки, я вышел из круга и отошёл подальше от шумной толпы. Присев на землю и, облокотившись к прохладной стене дома, я старался отдышаться.
- Блин, у меня ноги болят, - сказал, подбежавший ко мне, Давуд.
- У меня тоже. Надо уходить отсюда, пака нас опять танцевать не потянули.
Взявшись за руки, я и Давуд потопали к выходу из веселого квартала.
- Эй! Зигзаг! Ты уходишь? – догоняя нас, кричал Тарон.
- Как он тебя назвал? – улыбнулся Давуд.
- Да, мы пойдём. Я хочу чая выпить.
- Можно я с вами? – с милым выражением лица, поинтересовался Тарон.
Мы с Давудом переглянулись и решили взять с собой, болтливого парня. Я даже не удивился, что мой новый знакомый и старый друг, быстро нашли общий язык. Всю дорогу они рассказывали анекдоты и громко смеялись. Наконец-то дойдя до небольшого и не особо-то заметного здания, напоминающего обычную забегаловку, мы вошли вовнутрь.
- Я не видел раньше это кафе, - сказал я Давуду.
- Оно у нас пару лет как открылось. Тут есть всё, что желает душа голодного мужчины, - говорил Давуд и, пройдя вперёд, сел за столик.
Внутри заведения, всё напоминало небольшие комнатки, завешанные оранжевыми и бардовыми шторами. Мы сели в одной из таких комнат развалившись на мягких диванах с разноцветными подушками.
- Давуд, ты Арсену позвонишь? – спросил я друга.
- Мой телефон намочили дружелюбные армяне.
Тарон вынул свой мобильный и, протянув его Давуду, сказал:
- Да ладно тебе. Скажи спасибо, что мы тебя через костёр прыгать не заставили.
- Спасибо, - недовольно сказал Давуд, выхватив телефон и набрав Арсену.
К нам подошёл официант и принял наш заказ. Пока Тарон усердно заказывал какие-то морепродукты, я попросил чайник с фруктовым чаем и ливанские салаты для Давуда.
- Сейчас с другом подойдёт, - сказал Давуд, вернув телефон Тарону.
- А что он говорил? – спросил я, скинув тапки и подняв ноги на диван.
- Они тоже на этом празднике бесятся, сказал, через пару минут подойдут.
В этот момент вошли два официанта и стали накрывать на стол. Чай, суши, салаты, как мы и просили. Давуд тут же схватил вилку и начал опустошать свою тарелку. Непонятно откуда, в комнату вошла девушка в красивом зелёном платье и стала исполнять танец живота. Я пил чай и наслаждался приятным видом девушки.
- Тут и девочки танцуют? – с удивлением спросил я парней.
- Да. Сейчас начнёт бёдрами вилять, чтобы ты заплатил ей, - с забитым ртом, ответил Тарон.
И действительно, девушка встала напротив Давуда и, что есть силы, трясла всем своим телом, но заметив, что Давуда больше интересовала еда, а не она, девушка поставила свою босую ногу на колено Давуда и словно гладила его бедро сверху вниз. Я с улыбкой наблюдал за происходящим. Давуд еле проглотил то, что было во рту и, кинув вилку на стол, заехал девушке по ноге.
- Ты не видишь, что я ем, женщина?! – недовольно выкрикнул Давуд.
- А я танцую! – возмутилась девушка.
- Да мне как-то плевать, что ты там делаешь. Мало того кушать не даёшь ещё и копыта свои об меня вытираешь.
- Хам! – выкрикнула обиженная девушка и вышла из комнаты.
- Лошадь! – выкрикнул ей вслед, Давуд.
Конечно, я и Тарон покатились от смеха. Давуд недовольно взял вилку и, посмотрев на нас, сказал:
- Нет, вы видели? Мало того аппетит мне испортила ещё и размер ноги больше моего был.
Буквально на этих словах, Давуда позвал какой-то парень. Обернувшись, Давуд улыбнулся и начал махать рукой, приглашая ребят к нам. Я всматривался в двух, невысоких и упитанных, парней. Впереди идущем, с трудом, но узнал Арсена. Такое же доброе лицо, а быть точнее, очень добрые глаза. Орлиный нос и приятная улыбка. Рядом с ним шёл его друг, внешне даже похожи чем-то были. Если честно признаться, я так и не смог отличать армян от ливанцев. Они очень похожи на нас были или я не такой разборчивый.
- Ооо, барев-барев, мой милый друг, - смеясь, сказал Давуд и, пожав руку Арсена, крепко обнял его.
Арсен так же улыбнулся и обнял Давуда. Я тоже пожал ребятам руки, и мы все сели за стол. Давуд кивнул официанту, дав понять, чтобы он подошёл.
- Что будете? - спросил Давуд парней.
- Нет-нет, родной, спасибо мы только поели, - ответил Арсен.
- Э, я не понял? - недовольно, сказал Давуд.
- Два кофе закажи и всё.
- Ну, хорошо.
Официант кивнул нам и ушёл, а Давуд улыбнулся ребятам и представил им меня и Тарона:
- Ну, тебя Арсо знакомить не буду, а ты Эдик знакомая. Это мой друг детства, Микрак.
- Микдад... - прищурив глаза, произнёс я.
- Да. Мик, а это - Эдик.
- Очень приятно, - ответили мы хором, кивнув друг другу.
- Тарона мы знаем, - улыбнувшись, сказал Эдик.
- А почему со мной не познакомишь? - удивлённо спросил Арсен и внимательно посмотрел на меня.
- Не узнал его что ли?
- Да вот..., смотрю лицо знакомо, а не припомню кто.
- Два брата были, помнишь? Мабрур и Мирар.
- А-а-а, точно! Слушай! Я смотрю же, знакомый какой-то, - Арсен тут же приподнялся и обнял меня.
Я засмеялся и, похлопав его по спине, спросил:
- Я так изменился?
- Я же тебя плохо помню, больше брата твоего запомнил.
- Брата? Как странно... Но мне говорили, что он ярче, внешностью, чем я.
- Да... Хороший парень был... - с какой-то грустью сказа Арсен.
Не поняв, почему он сказал "был", я хотел спросить его, но меня резко перебил Давуд, указав рукой на Эдика:
- А это, лучший друг Арсена.
- Да, я ему очень много про вас рассказывал. Про тебя и про брата.
Скромно, рядом сидящий Эдик, улыбнулся мне.
- А вы где были? Как сюда пришли? - продолжил, Арсен.
- Мы на кладбище были, - сказал я.
- Брата навещали? - спросил Арсен.
- Да, - ответил я. - Его помнишь тоже?
- Я же тебе объясняю, я его лучше знал.
- А-а-а, так ты его имел виду? Теперь ясно, а то я про родного брата подумал.
Арсен на минуту замолчал. Его лицо стало каким-то удивлённым. Понимая, что тишина уже затягивается и то, что я и Арсен явно не могли понять друг друга, Давуд заговорил:
- Ой, я совсем забыл, что мне домой пора. Пойдём, Мик?
- Уже? Но, да… - сказал я, не понимая, почему вдруг Давуд так резко решил уйти. – Арсен…
- Да?
- Я тут кое-что узнать у тебя хотел.
В этот момент вошёл официант и поставил два стакана с кофе на стол.
- Да, спрашивай. Ты надолго сюда?
- У нас дядя заболел, мы прилетели с братом навестить его. Сейчас ему лучше уже.
- Бог ему в помощь. Так, что ты хотел узнать?
- Да, ты не мог бы меня сводить к мо…
Но, не дав мне договорить, Давуд зачем-то потянулся к стакану Арсена и случайно его разлил. Парни тут же встали из-за стола. Арсен вынул из кармана зелёный платок и начал вытирать брюки.
- Пошли в туалете отмоешь, - сказал Давуд, потянув за руку Арсена.
- Ты араб, да? – спросил меня Эдик.
- Да. Мы с Давудом друзья детва, а вот с Арсеном я познакомился лет девять назад. С Тароном, пару дней зад.
- Ммм, женат?
- Да. Жена, двое детей. А ты?
- Тоже. Дочка и сынок. Сейчас жена в положении.
- Здорово.
- А что ты всё у Арсена узнать хочешь? Может, я помогу?
- Мне надо найти могилу одной девушки. Она умерла девять лет назад, и я с тех пор её не видел. Хочу хотя бы могилу её увидеть.
- Давай завтра сходим на кладбище? Я тебе все армянские захоронения могу показать.
Улыбнувшись Эдику, я услышал, как меня позвал Давуд. Поднявшись с места, я подошёл к другу и взглянул на, слегка растерянного, Арсена.
- Что такое? – спросил я, смотря на ребят.
- Ты жив… - произнёс Арсен и крепко обнял меня. – А я не мог понять, о каком брате ты говорил.
- Ты считал меня умершим? – с удивлением спросил я.
- Да. Все так думали. Мне даже Давуд не говорил, что ты не умирал на самом деле.
Я взглянул на Давуда. Он вздохнул, пожав плечами, и сказал:
- Не смотри на меня так, твой брат просил не сеять хаус, вот я и никому не рассказывал.
- Армин тоже подумала, что я умер… Лучше бы я и правда умер тогда, чем столько лет живу с мыслью о том, что её не стало.
Давуд и Арсен переглянулись. После чего Арсен ещё раз крепко обнял меня и сказал:
- Ну, добро пожаловать на землю, брат.
Больше тему о моей смерти или смерти Армин мы не затрагивали, а только вспоминали наше детство и делились этими воспоминаниями с Эдиком и Тароном. Спустя пару часов мы направились по домам.
На улице, подходя к дверям нашего дома, я увидел Мабрура с пакетами в руках.
- Ты откуда? – спросил я брата, заходя с ним в дом.
- Еды сходил купить. Ты где был?
- Не поверишь, где я только не был, - ответил я брату и заглянул в зал.
Из комнаты доносились звуки барабана и зурны, на диване сидели дети, катая по нему машины, а на ковре стояла Шема и Янаби, старательно вырисовывая цифру восемь бёдрами. Женщины смеялись и, хлопая в ладоши, танцевали.
- Что с ними? – засмеявшись, спросил Мабрур.
- Не будем, мешать им, - сказал я и направился на кухню.
Брат зашёл за мной и поставил кульки на стол, вынимая оттуда купленную еду.
- Может они решили нас порадовать ночью? - с улыбкой спросил Мабрур, вынув кулёк с виноградом.
- Ну, да, делать им больше нечего.
- А что? Мне не раз Янаби вытанцовывала.
- Ты серьёзно? - с удивлением спросил я брата, прислонившись к холодильнику.
- Да. А что тут такого? Она красиво танцует и наряд ей такой подходит. Я кстати сам ей выбирал его.
- Вот тебе и скромные, верующие, люди, - улыбнулся я.
- Она моя жена, а значит – радовать мужа её обязанность. Тебя Шема чем радует? – с любопытством спросил брат, сев за стол.
- Тем, что родила мне сыновей.
- И всё?
- Всё.
На пару секунд зависла тишина. Брат увидел, моё недовольное лицо и, потянув к себе пакет с фруктами, спросил:
- Ты извини, что лезу в личное, но…, когда у вас последний раз была близость?
- А что?
- Нет, просто интересно.
- Я не помню. Тут её у нас точно не было.
- Мик, то есть вы можете, дольше недели обходится без этого?
- Ну, куда нам до тебя? Ты извини, но с тех пор как мы приехали, я каждую ночь твои вздохи слышу, - недовольно сказал я, отойдя от холодильника. – И знаешь, дело не в том, что я такой безразличный или тяжело возбуждаем, нет. Дело в том, что ты, о мой соблюдающий брат, смог общаться с Янаби до брака, вы гуляли вместе, потом вы влюбились. Взаимная любовь. Потом ты женился на ней, и ты с ней спишь каждый Божий день, потому, что ты любишь её и тебе всё равно, толстая она, худая, страшная или красивая. Ты полюбил её и ты счастлив. А что я? Как женился я? Девушка, в которую я влюбился, была тебе не по душе. Через время она умерла и, видя мои страдания, мой брат намекнул отцу, что надо бы меня женить. И что? Меня женят на неизвестной мне девушки, вы даже и дня не дали мне хотя бы по смс пообщаться с ней. Раз и свадьба. Потому что ты и отец решили, что так лучше.
Брат сидел молча и внимательно слушал меня, словно набрав в рот воды, его вид становился всё виновнее.
- Да, - продолжал я. – У моей жены, как вы часто любите подчёркивать, серые глаза. Да, это очень прекрасно для арабской женщины. Светлая кожа и русый волос. Хорошая фигура, прекрасное воспитание, жена на вес золота. А ей такой неблагодарный как я попался. Всё, за что я благодарен Шеме, это лишь за то, что от неё у меня получились красивые дети. Да, я полюбил девушку с чёрными волосами и глазами, девушку, которая не особо и отличается от обычных ливанских девушке, но было в ней одно но, я любил её, а значит, она для меня была единственной красавицей среди миллиона красоток. И сейчас ты спрашиваешь, почему у меня с женой так редко бывает близость?
- Мик…, ты бы всё равно на ком-то женился, мы нашли для тебя лучшую женщину.
- А меня ты спросил? Для меня она лучшая? Моя лучшая женщина, даст Аллах, в Раю сейчас…
- Она… - пробормотал брат и замолчал.
- Что она?
- Ничего. Чтобы не было, ты женат и у тебя дети. Если ты не любишь свою жену, то не лишай её счастья в любви к тебе.
Ничего не ответив брату, я вышел из кухни и направился к себе в комнату. Увидев, что я прошёл мимо зала, Шема тут же пошла за мной.
- Мик? Ты уже вернулся? - довольно, спрашивала жена.
- Да. С Давудом гулял. Сегодня попал на армянский праздник.
- Правда? Что за праздник? – с интересом спросила жена, сев на кровать.
- Нас облили водой и смеялись над нами. А ещё, я танцевал. У них есть танец очень похожий на нашу «Дабку», только у них называется «Кочари». Так я там, как дурак не мог ничего повторить. В итоге мы с Давудом пошли в кафе.
- Главное, что тебе было весело.
- А знаешь, что в кафе было? – засмеялся я. – К Давуду подошла танцовщица и пыталась соблазнить его.
Жена округлила глаза. Посмотрев на меня, она возмущённо спросила:
- Танцовщица? Ты был в баре с женщинами?
- Нет. Я пошёл чай выпить. Я не знал, что там будут женщины.
- И что? Ты любовался, как она танцует?
- Да нет! Шема? На чёрт мне она нужна? Наоборот, Давуд прогнал её за то, что она ему аппетит испортила.
Жена сделала недовольный вид. Я уже видел, что дальше Шема меня не слушала, её теперь волновала только эта танцовщица. Понимая, что уже рассказывать что-либо бесполезно, я взял её руку и поцеловал.
- Ну, ты чего? Думаешь, меня могла заинтересовать какая-то дешёвка?
- Нет…, но, я не хочу, чтобы ты даже не смотрел на них. Даже краем глаза.
- Больше не буду, обещаю.
Шема улыбнулась мне и крепко обняв, поцеловала меня в губы. В этот момент дверь открыла Янаби.
- Ой, извините. Просто стол уже накрыт.
Кивнув ей, мы поднялись с места, и пошли на кухню. На небольшом, овальном, столе как всегда было много вкусной еды. У изголовья стола сидел Мабрур, противоположно ему, сидел я. С одной стороны сидели наши жёны, а противоположно им сидели сыновья. Мальчишки потянули к себе тарелки с рисом и жареной курицей. Все кушали с аппетитом, кроме Саида. Он сидел и просто смотрел на тарелку.
- Сынок, - сказала Шема. – Остынет, кушай уже.
- Я не буду, это есть, - сквозь пухлые щёки, говорил Саид.
- Почему? Ты же любил рис с курицей.
- Я не буду больше, есть животных.
Мабрур улыбнулся и посмотрел на меня.
- Это же не бык, ешь, - сказал Аман, подвинув тарелку поближе к Саиду.
- Не напоминай ему про быка, а то опять ночью плакать будет, - говорил Бурхан, кушая рис.
- Ты плачешь по ночам? – спросила Шема.
- А у мами две кулоцки, - прошепелявил Салман, указав пальцем на тарелку Янаби.
- Поэтому и живот такой большой у мамы стал. Отец, почему ты ей разрешаешь много есть? – спросил Аман.
- Аман, тебе не кажется, что ты рано задаёшься подобными вопросами? – недовольно сказал я. – Сколько твоей маме есть, она сама решит.
- Он беспокоится о фигуре своей матери, что в этом плохого? – с улыбкой спросил брат.
- Спрашивая, почему ты не запретишь ей кушать?
- Мой сын в курсе, что в обязанности мужчины лежит уход за женщиной.
- То есть твой сын, может предъявлять тебе?
- Он не предъявил, а спросил.
Я недовольно посмотрел на Шему. Жена моргнула мне, дав понять, чтобы я перестал спорить. Но разжевав во рту мясо, я сказал брату:
- Всё равно, дети должны знать своё место.
- У нас мужчинами с пелёнок становятся. Это наши традиции, - снова улыбаясь, говорил брат.
- Опять?
- Что опять?
- Опять ты про традиции начал?
- Я не начинал….
- Не надо радоваться тому, что в наших традициях есть ноты дикости.
Шема тут же схватила меня за колено, под столом. Сжимая его, она старалась заставить меня замолчать.
- Начинается. Тогда может твой сын плачет каждую ночь, потому что увидел жестокость мусульман? Если память не изменяет, он видел игры христиан.
- Ты хочешь, чтобы я ему жестокость мусульман показал? Он тогда вообще покой потеряет.
- Ради Аллаха! Микдад, что с тобой? Почему ты постоянно выгораживаешь этих неверных в нашем доме?! – закричал брат.
- У меня встречный вопрос, почему ты их всегда унижаешь? Ещё и при детях! Зачем было уточнять сейчас религию тех людей?
- Мальчики возьмите тарелки и идите в зал, - сказал Янаби, махнув детям рукой.
Малыши, не раздумывая, схватили тарелки с вилками и выбежали из кухни.
- Я не понимаю тебя, Микдад, - продолжил брат, дождавшись пока вышли дети. – Что тебе так мешает? Почему постоянно у нас скандалы на почве религии?
- Их начинаешь ты. Я ни хочу, чтобы мои дети ощущали неприязнь к какой-либо нации или вере. Это моё право и это мои дети.
- Ты делишь наших детей?
- Нет. Но я прошу, не внушай им свои взгляды.
- Мои взгляды чисты перед Аллахом!
- Какого чёрта ты тогда поругал меня за то, что я содрал крест с шеи ребёнка?
- Если я против их традиций, это не значит, что я за, чтобы их кресты ломали, а иконы уродовали. Я не изверг. Но то, что в нашей стране жизнь культурнее, чем в христианских странах - это факт.
- Да? – затих я. – А знаешь, сколько женщин в Европе ходят в хиджабах?
- Я даже знаю, как его с них там сдирают и запрещают носить.
- Но ведь всё равно они его там носят. Многие носят.
- И что?
- А теперь скажи, что делают в Эмиратах с теми, кто наденет крест? А в Саудовской Аравии?
- Не сравнивай одежду и идолов. Если их монахини будут среди нас разгуливать, мы не против будим их закрытой одежды.
- Мусульмане требуют ношения хиджаба на христианских землях, но на своих землях, запрещают им носить кресты…. Просто большинство, в наших странах считают нормальным УБИТЬ! Голубой - убей. Носишь крест? Убьём.
Брат не выдержал. Подскочив с места, он ударил кулаком по столу и закричал:
- Выйди к чёрту отсюда! Выйди и подумай над своим поведением! Если тебя всё так не устраивает, так прими христианство и исчезни из нашего дома!
Янаби подскочила с места и тут же обняла за плечи мужа.
- Не надо, Мабрур. Успокойся, прошу тебя.
- Я не нуждаюсь в смене религии. Я научился мыслить цивилизованно и при своей вере, - спокойно сказал я и, вытерев рот салфеткой, встал из-за стола.
Шема, побежала за мной. Зайдя к себе в комнату, я рухнул на кровать.
- Микдад, любимый, ну зачем ты так? – чуть ли не плача, спрашивала Шема.
- Выйди. Я хочу один побыть.
Жена постояла немного у входа и, помолчав, ушла, закрыв за собою дверь.
- Что ты делаешь, Мабрур? – возмущалась Янаби. – Сколько можно с ним ругаться?
- А я объясню тебе, жена. Когда любишь человека другой нации или религии, ты стараешься искать только плюсы в его обычаях и защищать их традиции. Мой брат это и делает. Думаешь, ему нужны эти христиане? Это обида за его прошлое в нём играет, и он каждый раз мне напоминает это.
- Успокойся, я прошу тебя. Разве это стоит того?
- Влюбился он в эту неверную, видишь ли. Даже жену удовлетворить нормально не может, - грубо сказал Мабрур, протерев рукой свой подбородок.
В этот момент, брат и Янаби резко обернулись. У входа на кухню стояла Шема. Наполнив глаза слезами, она улыбнулась им и ушла.
- Молодец, Мабрур - недовольно сказала Янаби и, толкнув мужа в плечо, пошла за Шемой.
Спустя пару часов, я лежал на кровати и, держа в руках планшет, решал проблемы с работой. Дверь в комнату приоткрылась, и ко мне подошёл Мабрур. Сев на кровать, брат посмотрел на меня, нервно растирая свои ладони. Я не обращал на него внимания и внимательно смотрел на экран планшета.
- С тех пор как мы сюда приехали, стены этого дома трещат, - наконец-то, заговорил брат. – Я постараюсь на днях всё уладить с дядей, дать им всё, что требуется и быстрее улететь. Ругань ни к чему хорошему нас не приведёт. Мик, ты слышишь меня?
- Нет. Я занят работой.
- Хорошо. Обещаю, больше не буду ругаться с тобой на эту тему, но пообещай, что и ты прекратишь унижать наши традиции. Мне тоже обидно, что мой брат то и дело ищет в нас минусы.
- А мне обидно, что столь религиозный человек, не может никак увидеть плюсы в других. Жизнь не на шариате кончается, есть жизнь и за его приделами.
Брат поднёс ладони к лицу и шёпотом начал молится. Недовольно посмотрев на него, я убрал планшет в сторону и дождался, пока он закончит.
- Пусть будет по-твоему. Меня ты больше не слушаешь, но я буду молиться, чтобы ты не отступил от истины.
- Любить ближних – не значит отречься от своих. Человек научившийся уважать другую нацию, станет немного счастливее тех, кто дальше своего носа видеть не желает.
- Ладно. Ты взрослый уже и ты сам вправе решать, как тебе жить. Главное, чтобы это не помешало нам. Извини, что накричал сегодня на тебя, - сказал брат, схватив меня за руку.
- Ничего. Я не в обиде. Ты тоже меня прости, - подвинувшись ближе к брату, я крепко обнял его и расплакался.
- Эй, перестань, - говорил брат, поцеловав меня в ухо. – Не веди себя как ребёнок.
- Ты не представляешь, как мне тяжело даются ссоры с тобой.
- Мне они даются тяжелее. Только перестань, а то жёны нас не поймут.
Я отпустил брата и быстро вытер глаза. Заметив, что он тоже растрогался и вытирал свои слёзы руками, я улыбнулся ему и ещё раз крепко обнял его. Спустя время, все легли спать. Шема дождалась пока дети в зале заснули и направилась ко мне в спальню. По дороге её выловил Мабрур и, потянув за руку к себе, шёпотом сказал:
- Шема, я обидел тебя и прошу…
- Нет-нет, что ты, - перебила его Шема.
- Я от гнева сказал слишком много лишнего. Мне очень стыдно перед тобой.
- Я всё прекрасно понимаю, я не обиделась, - улыбнулась Шема.
- Слова в гневе, как в птицы небе. Могут лететь высоко, а напасть неожиданно. Все люди лучники и у каждого за спиной есть стрелы. Одни пропитаны добром, а другие ядом. И в гневе чаще мы стреляем ядом, убивая даже тех, кто столько лет был с нами рядом.
- Не стоит, Мабрур. Мы все люди и все срываемся. Я не обижена на тебя.
- Хорошо…. Праведных снов тебе, Шема.
- И тебе, ахи.
Поклонившись Мабруру, жена зашла в спальню и, снимая с себя тёмно синее платье, легла рядом со мной.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |