Я положил голову на эту руку и поцеловал ладонь. Пальцы его тут же обвили мою кисть. Я пожал ему руку. И тут Люциус, согнув руку, порывисто прижал меня к себе - чем, как видится, спас нас обоих. Потому что только впечатавшись в него и вложив в объятие всю свою силу, я понял наконец, что дышу. Мало того - красный студень перед глазами рассеялся, сердце перешло в невесомый режим, оно перестало стучать и похоже, вообще не работало - что, конечно, было неправдой. И тут, мистер Малфой, я понял, что проваливаюсь в свет. Это было великолепное, богатое, невероятное чувство - мы почти не шевелились, и при этом плыли в свету. В Люциусе не было ни агрессии, ни голода, ни робости, никаких примесей кроме этого света. Я был поражен, как к такой безмозглой голове могло быть придано такое невероятное тело. Тело его даже не говорило - оно пело.
Я исследовал его руками, и не находил ни одного изъяна. Я не находил ничего, что могло бы нарушить чистоту звука. Его губы безмолствовали и оставались сомкнутыми, пока он вел подбородком по моему лицу. Этот род бесчувствия мог бы вызвать отчаяние, но я находил его прекрасным. При том, что оторваться от Люциуса я не смог бы и под страхом испепеления, я его не вожделел. Это мирило меня с ситуацией. Это меня даже восхищало.
Два часа мы провели в этих тесных световых объятиях, прежде чем я ощутил порывистый вздох - всего один - и невесомый поцелуй на своей шее. Осторожный, хрупкий, сухой, словно лист, прибитый ветром. Я ответил на него, едва шевельнув губами - намек, не имевший разрешения. И тут случилось нечто неожиданное - Люциус взлетел надо мной и завис в воздухе, словно огромная, ломкая птица. Его тело не имело веса. Меня поразил этот трюк, и я открыл глаза. Лицо вашего отца, мистер Малфой, было ослепительно. Я сорвал ленту с его стянутых волос. Их тяжесть - единственное, что было весомо.
Постепенно он опустился, накрыв меня волосами - и здесь, казалось бы, пора было задуматься о двусмысленности нашего положения. Ситуация могла развиваться как угодно - но она не развилась. Нет, мистер Малфой. Не знаю, чем руководствовался ваш отец, я никогда не спрашивал его об этом. Сам я ничего не чувствовал и ничего не желал, кроме света. Свет поглотил меня. Люциус положил лицо мне на плечо и замер.
Замер до подъема.
***
...Это утро, в отличие от декабрьского, было прекрасным. Мы проснулись одновременно, посмотрели друг на друга и усмехнулись.
- Так зачем, мистер Малфой, вам нужно это зелье? - задал я законный вопрос.
- Я просто соскучился по тебе, - ответил он и провел пальцами по моему лбу и спинке носа. - До солнцестояния слишком далеко. Доступно?
- Вполне.
После этого мы разошлись по лекциям.
Никто и никогда не должен был узнать, что произошло. И, строго говоря, было неизвестно, как именовать произошедшее.
***
Мои отношения с Люциусом Малфоем перешли в странную стадию. Думаю, не ошибусь, если скажу - они вплотную приблизились к любви.
Это не мешало каждому из нас заниматься своими делами, толкаться локтями в коридорах, отпускать обоюдные колкости и шептаться в общей гостиной. Мы не оставались наедине друг с другом более, чем на пять минут. Внешне ничего не изменилось. Я не испытывал трепета, когда рука Люциуса касалась моей, или когда наши колени сталкивались под столом. Наши тела пришли в какое-то удивительное соответствие, результатом чего для меня явилось восприятие любого прикосновения как нормы, несущей покой.
Я думал, не виной ли тому приготовленная тинктура, начавшая действовать в наших венах и постепенно преображавшая своих создателей. Я не исключаю этого до сих пор. Но у меня нет доказательств.
Наступила пора экзаменов. Я совершенно потерял Малфоя из виду, пока однажды не столкнулся с ним перед лестницей, ведущей в кабинет директора. В руках Малфоя была увесистая папка с факультетскими списками и годовым отчетом.
- Привет! - обнял он меня свободной рукой и тут же оттолкнул. Я щелкнул по его пижонской галстучной булавке.
- Провалил Защиту от Темных Сил? - поинтересовался я.
- Не рассчитывай, - усмехнулся он. - Ты, кстати, помнишь наш уговор?
- Был какой-то уговор?
Люциус погладил пальцами перила.
- Стало быть, ты ничего не помнишь?
- Стало быть, это не стоило моего внимания.
- Пойдем обедать, - уперся он в меня углом папки, - я тебе напомню!
Обед только начался. Мы сели в конце стола.
- Видишь ли, Север... - сказал Малфой, бросив папку на колени. - Моя матушка, как ты знаешь, обожает приемы... - его вилка описала дугу и зависла над шарлоткой. - А ты их ненавидишь...
- Верно, - ответил я, наполняя бокал.
- Так вот! Я решил отплатить тебе злом за добро, таковы мои жизненые принципы... - он подцепил шарлотку и посмотрел на меня через плечо. - Поэтому я включил тебя в списки приглашенных.
- Какие списки, друг мой? Проскрипционные?
Люциус расхохотался.
- Мы разве не договорились, что ты едешь ко мне на июнький бал?
- Не припоминаю.
- Разве? - он хлопнул ресницами, и это было крайне комично. - Однако моя матушка теперь не поймет твоего отказа. А матушка моя женщина крайне обидчивая... К тому же я кое-что подготовил, и прием этого года обещает несколько сюрпризов... И для полной коллекции там не хватает только тебя!
- Да ну? - я тоже расхохотался, одновременно ощутив боль под ребрами. - Решил пополнить свой паноптикум?
- Паноптикум? - он упал лбом на мою руку, заливаясь смехом. - Паноптикум! Ну - если вам так угодно, мистер Снейп...
- Отлично. Скажите, мистер Малфой, какого черта мне там делать.
- Ну - там будут все шишки! - он снова захохотал, и я вместе с ним. Веселила не комичность ситуации, а малфоева плотоядная радость. - И эти самые... игры-шарады! - Я не знаю, что его так завело, но это было заразно, я чувствовал, как вместе с болью в подреберье на глазах у меня выступает влага от хохота. - Представь, Министр Магии, напившийся в дугу... Парные спальни по жребию... Танцы вслепую... Одним словом, светский прием!
Я понял, что если не возьму себя в руки, случится нечто ужасное. На нас и так пялился весь слизеринский стол, и прочие не отставали. Я пнул под столом Малфоя ногой. "Хм-хм!" - застыл он.
- Игры-шарады - это интригующе, - положил я руки на стол. - Однако для меня это вовсе не повод.
- Да что вы говорите, мистер Снейп? - округлил глаза Люциус, готовый каждый миг снова расхохотаться. - Но мне это будет приятно. Я скучаю по вашему обществу. Это тоже недостаточный повод, по-твоему?..
- Достаточный для вас, - пожал я плечами.
- Брось, - накрыл он мои руки. - Мы прекрасно развлечемся. (Надо сказать, что хотя он подчеркнул слово "прекрасно", меня привлекло слово "мы"). Только представь лица Гойла и Лестренжа, когда они поймут, что им до меня не добраться..
- Думаю, эти лица будут такими же, как всегда, - заметил я.
- Они ужасны. Просто ужасны. Поэтому, если ты бросишь меня на растерзание, я погиб.
- Кроме паноптикума принц нуждается в щите?
- Ха-ха-ха, - раздельно произнес Люциус, скорчив гримасу. - И, кстати, надень что-нибудь... - он повертел рукой в воздухе, изображая сложный вензель, сильнее всего похожий на хвост василиска.
- Будьте более точны, мистер Малфой.
- Что-нибудь подходящее... Одним словом, обнови свой гардероб! - подытожил Малфой.
***
Таким образом, мистер Малфой, ваш отец ввел меня в свой круг.
Сова с официальным приглашанием прилетела сразу после экзаменов. Моя мать тоже давала приемы, и к приглашению отнеслась серьезно. "Это пропуск в большой мир, - говорила она. - Ты даже не предстваляешь, какие величины посещают Малфоев! Это окажет решающее влияние на твою карьеру! У нас не так много средств, чтобы игнорировать поддержку! Средства и связи решают все! И у тебя почти нет времени, чтобы определиться! Куда ты пойдешь после Хогвартса? Может быть, ты собираешься застрять там, и позорить нашу фамилию должностью простого учителя? Посвятить жизнь и мои надежды тупым троглодитам с грязной кровью? Я счастлива, что этого не будет! Я так счастлива!"
Я никогда не любил приемы. Приглашение Люциуса заставило меня понять, почему. Ни на одном из них никогда не было человека, заинтересованного в моем присутствии лично.
Последние числа июня выдались холодными и дождливыми, и мокрая каша под ногами повторяла мое умственное состояние. Я совершил одну из самых глупых вещей в моей жизни. Я поехал на Диагон-Аллею, снял наличность, что скопилась на банковском счете, и полностью оставил ее в окрестных магазинах. С привычкой к четкой рецептуре я составил список вещей, необходимых светскому повесе - и действовал без сожалений.
Прием у Малфоев, возможно, и заслуживает внимания, но не для вас - вы сами прекрасно знаете, что это такое.
Люциус Малфой прекрасно справлялся с обязанностями принца-наследника. Он разослал перед тем сотню самых вежливых и самых личных приглашенией, и теперь вел одновременно несколько бесед за столом - суровую с пристугой, деловую с министром Магии по правую руку от себя, кокетливую с дамой напротив и умную со мной. Последняя пострадала более прочих. Мать Люциуса блистала той же манерой на другом краю стола. Глава рода отсутствовал - по чести, я никогда не видел его в глаза. В то время считалось, что он в длительной поездке, связанной с оформлением наследственных прав на иноземное родовое имущество.
Когда перешли к развлечениям, курительной комнате и заявленным "играм-шарадам", Малфоя унесло необходимостью быть в сотне мест одновременно. Он мелькал тут и там в различном окружении, наслаждаясь своей красотой и общественным весом. Но более всего, как виделось, он наслаждался умением затянуть окружающих людей в воронку, центром которой был сам. Когда зал третий раз обнесли пуншем, Люциус возник около меня, держа под руку девушку ослепительной красоты с на редкость брезгливым выражением лица. Это было сочетание из ряда тех, что всегда окружали вашего отца.
- Вот ты где! - сказал он. - Я тебя потерял.
Я только ухмыльнулся.
- Сейчас закончится музыка, и будут шарады. Ты в моей команде!
- Что за шарады?
- О!.. - закатил глаза Люциус, глядя на спутницу, и оба они коварно засмеялись. Спутница потянула его к столу с напитками. "Дождись меня!" - подмигнул Люциус.
...Музыка кончилась. Люциус пропал. Присутствующие, что еще держались на ногах, составили две команды и встали по разные концы свободного пространства. Вокруг сомкнулась толпа зрителей. Судя по искрам от волшебных палочек, треску, хохоту, свисту и вскрикам ужаса, это была на редкость увлекательная и не слишком приличная игра.
- Отчего вы не в кругу, мистер Снейп? - услышал я за спиной властный, но приглушенный голос.
Я оглянулся. Передо мной стоял мужчина в черно-красной мантии странного покроя, пряжки в виде пауков скрепляли ее на плечах. Я видел его за столом рядом с миссис Малфой.
- Не знаю правил, - ответил я.
- Правил нет.
Мы молча посмотрели друг на друга, и я ясно понял, что разговор идет не о том.
- С кем имею честь говорить? - осведомился я.
- Нас не представили, - дернул углом губ собеседник. - А поскольку я сторонник хорошего тона, то советую вам подождать официального знакомства.
- Я тоже сторонник хорошего тона, - возразил я, - и нахожу невежливым обращаться к собеседнику по имени, не назвав своего.
- Пожалуй, мистер-отменные-зелья, - ухмыльнулся собеседник. - Однако мой вопрос остается прежним. Готовы ли вы играть без правил?
- Смотря по тому, какова игра.
- Жизнь или смерть, как обычно.
- Мои или ваши?
Собеседник расхохотался. Потом наклонился вперед и коснулся моего подбородка.
- Остроумен, - сказал он. - Бесстрашен. Не тщеславен. Не глуп. Не суетен. Не беден. Не красив. Прекрасное сочетание. Я запомню вас.
- Желаю удачи, - отчеканил я.
***
Мужчина растворился в полутьме, в зал хлынула прислуга с коктейлями, шарады кончились, начались танцы. Люциус снова замелькал в толпе танцующих, вертя за руку свою красивую пассию с брезгливым лицом. Моя партнерша по танцам меня разочаровала. И не столько глупостью, сколько неповоротливостью. Когда на последнем туре вальса она упала, я понял, что развлекательная программа подошла к концу.
Остаток вечера я вынужден был убивать время в бестолковой болтовне о последних постановлениях Министерства, зарвавшихся грязнокровках и интимных приключениях своих сокурсниц, некоторые из которых присутствовали здесь вместе с родителями. Половина из них меня не узнала, что доставило мне несколько острых и мстительных минут.
- Жеребьевка! - раздался голос Малфоя, когда музыка в очередной раз стихла. - Прошу, господа, определиться с ночлегом!
Гости, смеясь и толкаясь, устремились к нему. В руках Люциуса возник большой золотистый поднос, заваленный белыми и черными конвертами.
- Правило номер один, - провозгласил он. - Все, кто не хочет ночевать дома, а это не входит в наши традиции, подходят и берут белые конверты!
Множество рук разом потянулись к подносу, сталкиваясь, царапаясь и исторгая из своих хозяев вопли негодования или победы. Разумеется, конвертов хватило ровно на половину приглашенных.
- Стоп, стоп!! - махнул палочкой Люциус, поднос взмыл под потолок. - Правило номер два! Все, кто не хочет ночевать на полу, подходят и берут черные конверты!
...Поднос плавно опустился, и остальные запустили в него руки. Я взял конверт одним из последних, когда охотничий инстникт поостыл.
- Правило номер три! Обладатели черных конвертов по очереди вскрывают их и оглашают цифру, находящуюся внутри. Обладатели белых конвертов вскрывают свои, и понимают, чья цифра была названа! Эта цифра - номер вашей спальни! Пары выходят вперед под дружные аплодисменты!
Гости заулулюкали, к потолку взлетела пара искр.
- Мистер Риверей!
- Три!
- О, боже!.. Мисс Эболи! - застонали ряды с белыми конвертами и изрыгнули прыщавую деву, что училась на курс младше меня.
- Миссис Фадж!
- Двадцать девять!
- Я знал, я знал! - воскликнул лысый чиновник какого-то министерского отдела, и под крики "Удачи, Гилли!" был моментально поглощен черными рядами.
- Мистер Лестрежд!
- Десять!
- Вау!
- Мистер Гойл!
Тостяк с каменным лицом покинул свои ряды и присоединился к приятелю.
- Мистер Снейп!
- Семнадцать! - прочитал я на листке, вложенном в конверт.
- О, нет! - раздался брезгливый голос, и навстречу мне выплыла пассия Люциуса.
- О, нет, - опустил руки я.
- Мисс Нарцисса Блэк.
- О, да! - потер руки Люциус. - Мистер Фадж!
- Тридцать два!
- Будь ты проклят!
- Приветсвую вас, миссис Лонгботтом.
- Мисс Гойл!
- Двенадцать...
...Жеребьевка шла своим чередом. Пока не раздалось:
- Мистер Том ван Реддол.
...Тишина. По этой тишине, как по сигналу, все присутствующие испытали резкий прилив внимания.
- Лорд Воланд де Морт! - не изменив интонации, поправился Люциус.
Вперед выплыл давешний незнакомец в черно-красном плаще, и я запоздало понял, с кем имел честь разговаривать.
Он оглядел ряды оставшихся, порвал конверт и произнес:
- Зеро!
- Ваша ставка?
- Семнадцать черное.
Какое-то время я не понимал, что это значит. Потом сомневался, правильно ли я понял. Рука Нарциссы, куском льда вложенная в мою ладонь, выскользнула.
Я ощутил, что остался в ватном кольце пустоты. Никто не подошел, никто ничего не сказал. Незнакомец, взмахнув мантией, растворился среди гостей. Единственным, чего я удостоился, была пара завистливых и пугливых взглядов, упершихся мне в позвоночник. Они дали мне понять, что я не сплю и все понял правильно.
Я ночую в спальне номер 17 с лордом Воландом де Мортом, автором кровавого бестселлера, потому что он так захотел.
***
Пустота внутри меня гласила, что к своему почетному положению я равнодушен. Пустота гласила, что мои истинные желания не таковы. Но ответить, каковы они, пустота была не в состоянии. Я чувствовал, что каким-то образом сильно разочарован и даже обманут - но понимать это окончательно было неприятно, и я предпочел свалить тяжесть в груди на коктейли и интонации мисс Нарциссы.
Жеребьевка закончилась, гости с различными выражениями нетрезвых лиц стали расходиться, разбегаться и расползаться по спальням. Я не спеша выпил вина, благо, теперь его можно было смаковать без суеты, и понял, что сам никуда не спешу. Встречаться глазами с Малфоем мне не хотелось.
Но это было неизбежно.
Когда я с негнущейся спиной пошел наверх, Люциус встретил меня на первом же повороте второго этажа. Эта была не случайность, а засада, и никто из нас не стал тратить силы, чтобы это скрывать.
- Ты наконец хочешь пообщаться со мной? - невинно спросил я. Но вышло не невинно. Вышел упрек.
- Пожалуй, - привалился к стене Люциус, выставив свои бесконечные ноги в проход и перегородив дорогу. - И, как добрый хозяин, я хочу пожелать тебе спокойной ночи.
- У тебя есть основания предупреждать меня о чем-то?
- Лорд Воланд де Морт ужасный человек, - улыбнулся Люциус с тем самым выражением глаз, от которого свербит под ложечкой. Но со мной этот номер не прошел.
- Отлично, - кивнул я. - Наконец хоть с кем-то мы прекрасно развлечемся. Иначе, боюсь, воспоминания о пребывании здесь будут самыми банальными.
- Ты не понимаешь, - сощурился Люциус. - Просто представить не можешь, что тебе предстоит.
- Разумеется, не представляю. И ты никак не можешь мне помочь. Только расточать невнятные угрозы.
- Я могу помочь тебе, Север, - качнулся вперед Люциус и оказался прямо передо мной. - Я хочу тебе помочь.
Его пронзительные глаза смотрели на меня вполне искренно, между бровями обзначилась вертикальная складка - общепринятый знак сочувствия.
- Как?
- Я могу пойти к нему вместо тебя... - он опустил глаза, и влед за ними лицо, чтобы я не видел его подлинного выражения. Потому что подозревать Люциуса в смущении может только безумец. - Отдай мне свой конверт...
- Пожалуй, это и вправду просто. Однако как ты объяснишь, что я так легко с ним расстался?
- Я скажу, что купил его у тебя.
- А ты готов это сделать? Купить этот номер?
- Разумеется. Сколько тебе нужно? - стрельнул на меня глазами Малфой.
Я расхохотался.
- Ты готов платить за право спать с этим Волдемортом деньгами?
- Как тебе будет угодно, - сплел руки на груди Малфой. - Назови свою цену.
- Любую? - уточнил я.
- Любую.
Я был в ужасе от того, какая игра только что вскрылась, обнаружив меня самого в ее середине. Малфой затеял весь этот балаган с приемом и жеребьевкой только ради того, чтобы оказаться на моем месте. Он даже не тянул конвертов. Он был уверен, что ван Реддол выберет его.
- Малфой, ты крупно просчитался, - сказал я. - Номер не продается.
- Зачем он тебе? - покачнулся на каблуках Люциус. - Зачем тебе Воланд де Морт?
- Я выясню это в течение ночи, - сказал я. - А теперь позволь воспользоваться твоим пожеланием провести ее спокойно. Пропусти.
- Север, - взял меня за плечо Люциус, и ток, идущий от его руки, пригвоздил меня к полу. - Мы могли бы договориться и остаться друзьями.
- Займите место ассистента, мистер Малфой, - сказал я, потому что человеческие слова на него не действовали, и он не собирался отступать, пока я не потеряю остатки воли. - Мы не друзья.
Лицо Люциуса почернело - даже в его светлых глазах выступила темень. Свет падший был страшен, он искажал черты.
Малфой медленно опустил напрягшиеся руки и сорвался с места. Где-то за моей спиной хлопнула дверь. Я поздравил себя с нажитым врагом, и отправился в номер семнадцать.
***
Открывая дверь, я мысленно готовил себя к страшному. И загодя принял решение не показывать своего удивления, что бы ни произошло. В конце концов, вряд ли меня лишат жизни, а это единственное, что в действительности ценно.
Сначала мне показалось, что комната пуста. Это была одна из тех роскошных гостевых спален с темными шторами, портьерами и покрывалами, которые более напоминают кабинеты, и которые сдаются для длительного проживания. Две кровати, разделенные высоким секретером, уперлись в меня массивными спинками. Лишь подойдя к ним, я обнаружил, что правая не пуста.
Ван Реддол лежал поверх покрывала при всем параде, даже не сняв обуви. Оценив обстановку, я сделал то же самое. Лег поверх покрывала и заложил руки за голову.
- Поздравляю, мистер Снейп, - отчеканил приглушенный голос. - Вы добрались почти вовремя.
- Это было нетрудно, - ответил я. - По дороге на меня напало только одно чудовище.
- Что связывает вас с этим чудовищем? - задал он вопрос, и я почувствовал, что и голос его, и манера, и вся обстановка вгоняют меня в транс. Но, разумеется, я тут же списал это на поздний час и алкоголь - во имя собственной гордости.
- Что связывает? - переспросил я, не в силах сконцентрироваться. - Не знаю, право.
- Знаешь, - уверенно возразил голос.
- Да, верно... Чудовище притягательно.
- Я рад, что ты понимаешь это - нас сопровождает лишь то, что мы выбираем сами. Осталось только признать, что это чудовище находится внутри тебя.
- Что за глупость, - попытался я возразить. - О каком чудовище вы говорите?
- О том же, что и ты. О Люциусе Малфое.
- Каким образом он может находиться внутри меня?
- Ответь сам на свой дурацкий вопрос.
- Вы хотите сказать, что я не могу выбросить его из головы?
- Это ты хочешь это сказать. Я хочу сказать, что Люциус Малфой подчинил себе часть твоей души, потому что ты хотел этого. Потому что ты скрепил свой договор с ним плотью, кровью и обрядовым действием.
- Откуда вы знаете?
- Малфой глуп. Он не умеет хранить тайны.
- Он рассказал?...
- Более того, он написал. Это было единственным, что могло завлечь меня на этот раут. По его мнению.
- А на самом деле?
- На самом деле я не приветствую дилетантов. В моем мире, мистер Снейп, дилетантство кончается смертью. Это отучает людей браться за вещи, в которых они не смыслят.
- Полагаю, вы говорите о зелье Преображения, тинктуру для которого я сделал неверно. Вы хотите убить меня прямо сейчас, или подождете рассвета?
- Я не хочу вас убивать, мистер Снейп. Я хочу вас спасти.
- Я отлично себя чувствую и не нуждаюсь в спасении.
- Ложь. Вы давно считаете себя погибшим человеком.
- С чего бы?
- Вы не живете. Жизнь во всех своих красках, ее пульс, ее дыхание проносятся мимо вас. Вы запретили себе наслаждение. Запретили себе славу. Запретили красоту. Победу. Власть. Бессмертие. Ваша жизнь - это черная нора, где вы бесконечно перебираете сухие травы.
- Я работаю. В конце концов, это мой выбор.
- Чего вы хотите на самом деле, мистер Снейп?
- Счастья, как и все.
- Ну конечно. Что для вас это счастье?
- Счастье... - я понял, что не могу определить это слово, и само это чувство. - Это удовлетворенная жажда.
- Прекрасный ответ, мистер Снейп. Так чего же вы жаждете столь сильно, что без этого не в состоянии жить?
Это был очень хороший вопрос. Потому что не все желания могут быть признаны. Случается, мистер Малфой, что самое главное желание остается от нас в сокрытии, потому что мы не можем с ним примириться.
- Я жажду... Не знаю, право. Настоящей жизни.
- Не повторяй мои слова, - посоветовал ван Реддол. - Они ничем тебе не помогут.
- Я хотел бы быть полезным людям.
- Хотел бы или жаждешь?
- Можно сказать, что и жажду.
- Это ложь, на которую идут только магглы.
- Откуда такое неверие?
- Это не неверие, это знание. Хочешь помогать людям?
- Да, хочу.
- Значит, ты хочешь власти над ними. Желание оказывать помощь - это жажда подчинять. Дальше.
- Я хочу достичь вершины в своем искусстве, чтобы оно было кому-либо полезно.
- Ложь, особенно эта дурь о полезности. Ты жаждешь не совершенства, а славы.
- О совершенстве я еще не говорил.
- Поговори.
- Разумеется, я жажду совершенства в разных областях...
- Ложь. Желание совершенства - это жажда поклонения.
- Очевидно, вы правы, и я сам чудовище, жаждущее идти по головам, и подгребать все, что плохо положили.
- Разумеется, я прав. И таких чудовищ вокруг - тысячи. Чудовища, запертые внутри, но от того не менее деятельные.
- Судя по вашей книге, чудовище должно быть выпущено на свободу.
- Это лишь игра статусов. Чудовище всегда одинаково. Но поверь, у тех, кто его выпускает наружу, есть хотя бы тень счастья. У прочих нет ничего.
- Отлично. Я подумаю, как с этим быть.
- Подумай сначала, что ты не сказал. Жажда, ведущая к смерти. Ты проживешь без славы, поклонения и власти. Это будет жизнь, полная страдания, но ты справишься. Однако есть то, с чем ты справиться не сможешь.
- Видимо. Но я не могу это найти.
- Постарайся.
Я очень сильно задумался, и перебирал разные вещи, в той или иной степени считавшиеся привлекательными. Деньги, популярность, магические достижения, орден Мерлина, счастливая семья, талантливые дети, бессмертие, справедливое воздаяние, признание заслуг, месть обидчикам, надежды на лучшее. Жить без надежды показалось мне крайне тягостным. Но не более. Здесь разум мне отказал.
- Наверное, это чувства, - сказал я. - Разные эмоции.
- Может быть, - зевнул ван Реддол.
- Я не могу управлять своими чувствами, - продожил я. - И я жажду, чтобы в них навелся порядок.
- Волевое усилие, - сказал ван Реддол, - способно творить чудеса.
- Волевым усилием можно лишь заставить чувства заткнуться.
- Мне надоело следить, как ты водишь себя самого за нос. Потому что меня водить за нос бесполезно. Веритасерум!
Палочка его была выужена мгновенно. Я испытал приступ тошноты, после чего в горле что-то разжалось, словно заглоченный кусок наконец провалился внутрь.
- Встань, - приказал ван Реддол.
Я прислушивался к своим ощущениям, и приказ показался мне обидным.
- Империо! - выдохнул сквозь зубы ван Реддол. Я провалился в студенистую массу апатии. Обида испарилась.
- Встань! - отчеканил ван Реддол.
Тело встало.
- Кто я? - спросил он.
- Черный маг большой силы, - ответил мой рот. - Которому нужны сторонники. Вы скрепите с ними договор плотью и кровью, и они будут служить вам против своей воли.
- Я не ошибся с оценкой твоего ума. Подойди. Ты будешь служить мне?
- Как прикажете.
- Не под империо, - он неспешно прошелся вдоль окна к двери и обратно. - Все имеет цену, в том числе и свободная воля. Так чего ты жаждешь?
- Люциуса Малфоя.
- Правда вышла наружу, - усмехнулся ван Реддол. - Фините инкантатем веритасери. - Его палочка начертила круг над моей головой, оставив ощущение легкого сожаления по утраченной простоте изъяснения. - А сейчас я мог бы сделать с тобой что угодно. К несчастью, это не так забавно, как наблюдать, что вы с Люциусом Малфоем сделаете друг другу. На пол!
...С этими словами он покинул комнату. Тело легло, где стояло. Мое сознание болталось надо мной в районе потолочных балок.
***
Через полчаса дверь распахнулась - и на пороге возник ван Реддол, сопровождаемый Малфоем. Стальная атласная рубашка последнего резала мне взгляд. К несчастью, я ничего не мог поделать - даже закрыть глаза.
- Мы не одни, мой лорд? - замер Люциус, опустив ресницы.
- Практически одни, - зажег свечи жестом ван Реддол. - Твой товарищ под заклятьем ошеломления и ничего не видит.
- Прекрасное решение! - кивнул Люциус, клядя руки на плечи ван Реддолу. Он был слишком поглощен, чтобы отличить ошеломление от подчинения воли, и ложь ван Реддола окончательно развязала ему руки. Я мысленно проклинал их обоих.
- Ты даже не спросишь, отчего его постигла эта участь? - хохотнул ван Реддол, указывая на меня.
- Мне достаточно того, что он ее заслужил, - ответил Малфой. - Снейп зануда. Его невозможно представить рядом с вами.
- Разумеется. Как и рядом с тобой.
- Снейп бывает полезен, - рассмеялся Малфой. - Он не более чем мой инструмент, и, надеюсь, еще послужит в этом качестве вашему делу.
- Бывает полезен? Думаю, ты ошибаешься. Он не изъявил ни малейшего желания быть причастным к "нашему делу".
- Возможно, мой лорд... Одно время мне казалось, что он не глуп. Но, конечно, это далеко не то качество, которое сделает его вашим верным сторонником.
- А ты?...
- А я смогу быть вашей правой рукой, мой лорд, - Малфой опустился на колени, скользя руками по мантии ван Реддола. - Я счастлив, что вы сделали этот выбор.
- Твое зелье убедило меня.
- О, мой лорд... Вы были моим вдохновением.
- Как тебе удалось воссоздать такой сложный состав и ни разу не ошибиться?
- Я точно следовал вашей книге, - прошептал Малфой. - Меня вела чистая кровь.
- Неужели одной крови достаточно, мой мальчик? - сказал ван Реддол, поднимая Малфоя и падая на кровать.
- Нет, - ответил Малфой, снимая рубашку. - У меня обширные связи в колдовском мире. И все они - к вашим услугам!
- Думаю, ты сполна заслужил свое теперешнее положение.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |