очень заинтересовалось этим путешественником, как человеком, прошедшим
через множество опасных приключений и избавившимся от них как бы для того,
чтобы рассказывать о них. Теперь он объявил, что намерен снова вернуться
на арену этих подвигов и проникнуть в области, совершенно еще
неизведанные. Такое великолепное равнодушие к опасностям, которым он готов
был вторично подвергнуть свою жизнь, подняло ослабевший было интерес к
культу этого героя. Теория вероятности была явно против возможности нового
спасения для него. Не каждый день удается вам встречаться за обедом с
замечательным человеком и чувствовать, что скоро вы услышите известие об
его убийстве.
Когда мужчины остались в столовой одни, я оказался поблизости от
мистера Мертуэта. Стоит ли упоминать, что, будучи сплошь англичанами, все
гости, как только присутствие дам перестало их стеснять, пустились в
разговоры о политике.
В отношении этого всепоглощающего национального фетиша, я один из самых
нетипичных англичан, когда-либо живших на свете. Разговор о политике, как
правило, кажется мне самым скучным и бесполезным из разговоров. Взглянув
на мистера Мертуэта, когда бутылка обошла первый раз вокруг стола, я
увидел, что и он, по-видимому, разделяет мой образ мыслей. Он делал это
крайне осторожно, со всем уважением к чувствам своего хозяина, но тем не
менее было заметно, что он собирается вздремнуть. Мне пришло в голову
попытаться разогнать его сон разговором о Лунном камне и, если это
удастся, посмотреть, что он думает о новом осложнении индусского заговора,
происшедшем в прозаической обстановке моей конторы.
- Если я не ошибаюсь, мистер Мертуэт, - начал я, - вы были знакомы с
покойной леди Вериндер и как будто заинтересовались странными событиями,
кончившимися пропажею Лунного камня.
Знаменитый путешественник сделал мне честь тотчас очнуться от своей
дремоты и осведомиться, кто я таков. Я сообщил ему о моих отношениях с
семьей Гернкастлей, не забыв упомянуть и о том странном положении, которое
я занимал относительно полковника и его алмаза. Мистер Мертуэт повернулся
на своем стуле так, чтобы оставить за своей спиной всю компанию (и
консерваторов и либералов), и сосредоточил все свое внимание на мистере
Бреффе, простом стряпчем, жительствующем на Грейс-Инн-сквер.
- Слышно ли было что-нибудь за последнее время об индусах? - спросил
он.
- У меня есть все основания полагать, что один из них имел вчера
свидание со мной в моей конторе, - ответил я.
Мистера Мертуэта не так-то легко было удивить, но этот мой ответ
совершенно поразил его. Я рассказал, что случилось с мистером Люкером и
что случилось со мною, точь-в-точь, как описал выше.
- Ясно, что прощальный вопрос индуса имел какую-то цель, - прибавил я.
- Почему ему так хотелось знать, в какой срок должник обязан заплатить
свой долг?
- Возможно ли, что вы не понимаете причины, мистер Брефф?
- Стыжусь своей глупости, мистер Мертуэт, но не понимаю.
Знаменитому путешественнику захотелось исследовать до самого дна
глубину моей глупости.
- Позвольте мне задать вам один вопрос, - сказал он. - В каком
положении находится сейчас заговор, имеющий целью похищение Лунного камня?
- Не могу этого сказать, - ответил я. - Заговор индусов для меня тайна.
- Заговор индусов, мистер Брефф, тайна для вас только потому, что вы
никогда не смотрели на него серьезно. Давайте разберем его с вами вместе,
с того времени, как вы составили завещание полковника Гернкастля, и до той
минуты, когда индус пришел к вам в контору. В вашем положении семейного
юриста может оказаться очень важным, чтобы вы могли, если это понадобится
для интересов мисс Вериндер, иметь ясное понимание всего дела. С этой
точки зрения, скажите, что вам интересней - подойти ли постепенно к
пониманию побудительных причин индусов, или вы хотите, чтобы я избавил вас
от хлопот самостоятельного логического анализа и сразу сообщил вам, что
сам думаю?
Бесполезно говорить, что я вполне оценил практический смысл первого из
двух предложений и выбрал именно его.
- Очень хорошо, - сказал мистер Мертуэт. - Коснемся прежде всего
возраста трех индусов. Могу поручиться, что все они кажутся одних лет, -
решите сами, не показался ли вам посетивший вас индус в самой цветущей
поре жизни? Вы думаете, ему нет и сорока лет? Я и сам так думаю. Скажем,
что ему нет еще сорока лет. Теперь оглянитесь на то время, когда полковник
Гернкастль приехал в Англию и когда вы были втянуты в план, придуманный им
для сохранения своей жизни. Я не заставлю вас считать годы. Я только
скажу: ясно, что эти индусы по своим годам должны быть преемниками тех
трех индусов (заметьте, мистер Брефф, все - брамины самой высокой касты!),
которые последовали за полковником сюда. Очень хорошо. Эти наши индусы
пришли на смену тем, что были здесь прежде них. Если бы речь шла только об
этом, дело не представляло бы особого интереса. Но они сделали больше. Они
сменили собою ту организацию, которую их предшественники установили в этой
стране. Не пугайтесь. Я не сомневаюсь, что эта организация, по нашим
понятиям, самое пустое дело. Она заключается в том, чтобы иметь в
распоряжении деньги; пользоваться услугами англичан того подозрительного
сорта, которые ведут в Лондоне загадочную жизнь; и, наконец, опираться на
сочувствие тех немногих из своих соотечественников, которые ведут
разнообразные дела в этом большом городе. Вы видите, что в этом нет ничего
опасного. Но об этом стоит знать, потому что, _может быть_, мы найдем
случай обратиться впоследствии к этой скромной маленькой индусской
организации. После всех этих объяснений я задаю вопрос и жду, что ваша
опытность поможет вам ответить на него. Как вы думаете, какое событие дало
индусам первую возможность захватить алмаз?
- Первая возможность, - ответил я, - была дана им смертью полковника
Гернкастля. Я полагаю, что они узнали о его смерти.
- Разумеется. Итак, вы говорите, эта смерть дала им первую возможность.
До того времени Лунный камень хранился в кладовой банкира. Вы придали
законную форму завещанию полковника, оставлявшего драгоценность своей
племяннице. Завещание было предъявлено обычным порядком. Как юрист, вы без
труда догадались, что именно индусы могли (по совету англичан) предпринять
после этого?
- Взять копию с завещания из Докторс-Коммонс! - сказал я.
- Именно. Тот или другой из подозрительных англичан, о которых я
упомянул, достал для них копию. Из этой копии они узнали, что Лунный
камень был завещан дочери леди Вериндер и что мистер Блэк-старший или
человек, выбранный им, должен был отдать его в ее руки. Согласитесь, что
все необходимые сведения о таких людях, как леди Вериндер и мистер Блэк,
очень легко получить. Единственное затруднение для индусов состояло в том,
чтобы решить, когда им сделать попытку похитить алмаз: во время ли изъятия
его из банка, или позднее, когда его повезут в Йоркшир, в дом леди
Вериндер. Второй способ, очевидно, был безопасней, и вот вам объяснение
появления индусов, переодетых фокусниками, во Фризинголле. Бесполезно
говорить, что лондонская организация держала их в курсе всех событий. Для
этого достаточно было двух человек. Один должен был следить за тем, кто
направился в банк из дома мистера Блэка. Другой, вероятно, угостил пивом
слуг в доме мистера Блэка и узнал от них домашние новости. Таким
простейшим способом они узнали, что мистер Фрэнклин Блэк был в банке и что
он - единственный человек, поехавший оттуда к леди Вериндер. Что потом
произошло в результате этих сведений, вы сами, вероятно, помните так же
хорошо, как и я.
Я вспомнил, как Фрэнклин Блэк заметил чью-то слежку за собой на улице,
как он вследствие этого ускорил время своего приезда в Йоркшир на
несколько часов, и как (по милости превосходного совета старика
Беттереджа) отдал алмаз во Фризинголлский банк, раньше чем индусы
предполагали увидеть его в Йоркшире. До сих пор все было совершенно ясно.
Но поскольку индусы не знали о принятых предосторожностях, как могло
случиться, что они не сделали ни единого покушения на дом леди Вериндер (в
котором должен был, по их мнению, находиться алмаз) за все то время, какое
прошло со дня приезда Фрэнклина Блэка до дня рождения Рэчель?
Предложив этот вопрос мистеру Мертуэту, я счел нужным добавить, что
слышал о мальчике, о чернилах и обо всем остальном и что объяснение,
основанное на теории ясновидения, неубедительно для меня.
- И для меня также, - ответил мистер Мертуэт. - Ясновидение в данном
случае - просто проявление романтической стороны индусского характера. Для
этих людей окружить утомительное и опасное задание в чужой стране
элементами чудесного и сверхъестественного - значит освежить и успокоить
душу. Согласен, что это совершенно непонятно для англичанина. Их мальчик,
несомненно, - субъект, чувствительный к гипнотическому влиянию, и под этим
влиянием он, несомненно, откликался на то, что чувствовал человек,
гипнотизировавший его. Я изучил теорию ясновидения, и мне не удалось
установить, чтобы практические ее проявления заходили далее этого пункта.
Индусы смотрят на этот вопрос иначе: индусы считают своего мальчика
способным видеть предметы, невидимые для их собственных глаз, - и,
повторяю, в этом чуде они находят источник нового интереса для достижения
цели, объединяющей их. Я упоминаю об этом, только как о любопытной черте
человеческого характера, совершенно новой для нас. При розысках, которыми
мы теперь занимаемся с вами, нам нет сейчас никакого дела до ясновидения,
месмеризма и всего прочего, во что трудно поверить практическому человеку.
Цель моя - проследить индусский заговор шаг за шагом и вывести заключение
рациональными способами из естественных причин. Удалось ли мне
удовлетворить ваше любопытство?
- Без всякого сомнения, мистер Мертуэт! Но я с нетерпением жду
рационального объяснения той трудности, о которой сейчас вас спросил.
Мистер Мертуэт улыбнулся.
- Объяснить ее легче всего, - сказал он. - Позвольте мне для начала
признать, что ваше объяснение дела было совершенно правильно. Индусы, без
сомнения, не знали, что именно сделал мистер Фрэнклин Блэк с алмазом,
потому что они совершили свою первую ошибку в первый же вечер приезда
мистера Блэка в дом его тетки.
- Первую ошибку? - повторил я.
- Конечно! Ошибка их состояла в том, что они допустили Габриэля
Беттереджа застать их на террасе вечером. Однако они сами тут же увидели
свою ошибку, - потому что, как вы опять сказали, имея много времени в
своем распоряжении, они не подходили к дому несколько недель после этого.
- Но почему, мистер Мертуэт? Вот что хотел бы я знать! Почему?
- Потому что ни один индус, мистер Брефф, не станет подвергать себя
бесполезному риску. Пункт, написанный вами в завещании полковника
Гернкастля, сообщил им (не правда ли?), что Лунный камень переходит в
полную собственность мисс Вериндер в день ее рождения. Очень хорошо.
Скажите мне, как разумнее поступить людям в их положении? Сделать ли
попытку похитить алмаз, пока он находится у мистера Фрэнклина Блэка, когда
стало ясно, что он что-то подозревает и умеет перехитрить их, или
подождать, пока алмаз будет в руках молодой девушки, которая с невинной
радостью будет надевать эту великолепную вещь при всяком возможном случае?
Может быть, вам требуется доказательство справедливости моих слов? Пусть
поведение индусов послужит вам этим доказательством. Они появились в доме,
переждав все эти недели, в день рождения мисс Вериндер и были
вознаграждены за свое терпение созерцанием Лунного камня на платье мисс
Вериндер. Когда позднее в этот вечер я услышал историю полковника и
алмаза, я был так уверен в исключительной опасности, какой подвергался
мистер Фрэнклин (индусы непременно напали бы на него, если бы он вернулся
в дом леди Вериндер один, а не в обществе других людей), и так сильно был
убежден в еще худшей опасности, ожидающей мисс Вериндер, что посоветовал
последовать плану полковника и уничтожить значение камня, разбив его на
отдельные куски. Его необыкновенное исчезновение в ту ночь, сделавшее
совет мой бесполезным и совершенно опровергнувшее индусский заговор, и
дальнейшие действия индусов, приостановленные на следующий день
заключением их в тюрьму, как мошенников и бродяг, - известны вам так же
хорошо, как и мне. Здесь кончается первое действие заговора. Прежде чем
идти дальше, могу ли я спросить, насколько объяснение мое
удовлетворительно для практического человека?
Нельзя было отрицать, что он прекрасно разрешил для меня трудный
вопрос, - и по милости своего знания индусского характера, и потому еще,
что ему не пришлось, как мне, думать о сотне других завещаний после смерти
полковника Гернкастля!
- Итак, - продолжал мистер Мертуэт, - первая возможность,
представившаяся индусам, захватить алмаз была для них потеряна в тот день,
когда их посадили во фризинголлскую тюрьму. Когда же представилась им
другая возможность? Другая возможность представилась, - как я могу
доказать, когда они еще сидели в тюрьме.
Он вынул свою записную книжку и раскрыл ее, прежде чем продолжать свой
рассказ.
- В те дни я гостил у моих друзей во Фризинголле, - и за два дня до
того, как индусов освободили (это было, кажется, в понедельник), тюремный
смотритель пришел ко мне с письмом. Какая-то миссис Маканн, у которой они
снимали квартиру, принесла это письмо в тюрьму для передачи одному из
индусов, а самой миссис Маканн принес это письмо утром в дом почтальон.
Тюремные власти заметили, что штемпель на письме был лэмбетский и что
адрес, хотя и написанный на правильном английском языке, как-то странно не
соответствовал принятому у нас обычаю адресовать письма. Распечатав
письмо, они увидели, что оно написано на иностранном языке - одном из
языков Индии, как они предположили. Ко мне они пришли для того, чтобы я
перевел им это письмо. Я скопировал в моей записной книжке и подлинник, и
мой перевод, - оба они к вашим услугам.
Он подал мне развернутую книжку. Прежде всего был скопирован адрес
письма. Он был написан сплошной фразой, без знаков препинания: "Трем
индусам живущим у дамы называющейся Маканн во Фризинголле в Йоркшире".
Затем следовал сам текст, а английский перевод стоял в конце и заключался
в следующих таинственных словах:
"Именем правителя Ночи, который восседает на Сайге, руки которого
обнимают четыре угла земли!
Братья, обернитесь лицом к югу, приходите ко мне на улицу многошумную,
спускающуюся к грязной воде!
Причина этому та:
Мои собственные глаза видели _это_".
На том письмо и кончилось, не было ни числа, ни подписи. Я подал его
обратно мистеру Мертуэту и признался, что этот любопытный образчик
индусской корреспонденции поставил меня в тупик.
- Я могу объяснить вам первую фразу, - сказал он, - а поведение индусов
объяснит остальное. Бог луны представлен в индусской мифологии
четвероруким божеством, сидящим на антилопе, а один из его титулов -
правитель Ночи. Здесь есть что-то подозрительно похожее на косвенный намек
на Лунный камень. Теперь посмотрим, что сделали индусы, когда тюремные
власти вручили им письмо. В тот самый день, как их освободили, они тотчас
отправились на станцию железной дороги и заняли места в первом же поезде,
отправлявшемся в Лондон. Мы все очень жалели во Фризинголле, что над
дальнейшими поступками индусов не было установлено тайного наблюдения. Но
после того как леди Вериндер отпустила сыщика и остановила дальнейшее
следствие о пропаже алмаза, никто уже не мог ничего предпринять в этом
деле. Индусам дана была воля ехать в Лондон, они в Лондон и поехали. Что
потом мы узнали, мистер Брефф?
- Они стали надоедать мистеру Люкеру, - ответил я, - шатаясь около его
дома в Лэмбете.
- Вы читали о том, как мистер Люкер обратился к судье?
- Да.
- Если вы припомните, он упомянул об иностранце, служившем у него,
которого он только что уволил, заподозрив его в попытке воровства; он
думал также, что этот иностранец действовал заодно с индусами,
надоедавшими ему. Вывод, мистер Брефф, напрашивается сам собой: и
относительно того, кто написал индусам письмо, поставившее вас сейчас в
тупик; и о том, какую восточную драгоценность этот служащий покушался
украсть у мистера Люкера.
Вывод, - как сам я поспешил сознаться, - был достаточно ясен, чтобы его
еще разъяснять. Я никогда не сомневался, что Лунный камень попал в руки
мистера Люкера именно в тот промежуток времени, о котором упоминал мистер
Мертуэт. Единственный вопрос для меня в том, как могли индусы узнать об
этом. Сейчас и этот вопрос - по-моему, самый трудный - получил разрешение,
как и все остальные. Хоть я и юрист, я почувствовал, что мистер Мертуэт
проведет меня с завязанными глазами по самым последним извилинам
лабиринта, которым он вел меня до сих пор. Я сделал ему этот комплимент, и
он любезно его принял.
- Сообщите и вы, в свою очередь, мне одно сведение, - попросил он. -
Кто-то отвез Лунный камень из Йоркшира в Лондон и кто-то получил за него
деньги, а то бы он не был в руках мистера Люкера. Известно ли уже, кто это
сделал?
- Сколько мне известно, еще нет.
- Была какая-то улика - не так ли? - указывавшая на мистера Годфри
Эбльуайта. Мне сказали, что он знаменитый филантроп, - это уж прямо
говорит против него.
Я искренне согласился с мистером Мертуэтом. В то же время я
почувствовал себя обязанным сообщить ему (бесполезно писать здесь, что я
не назвал имени мисс Вериндер), что мистер Годфри Эбльуайт оправдался от
всякого подозрения на основании показаний такого лица, за правдивость
которого я мог поручиться.
- Очень хорошо, - спокойно произнес Мертуэт, - предоставим времени
разъяснить это дело. А пока, мистер Брефф, мы должны вернуться к индусам.
Путешествие их в Лондоне кончилось тем, что они сделались жертвою другой
неудачи. Потерю второй возможности похитить алмаз следует, по моему
мнению, приписать хитрости и предусмотрительности мистера Люкера, недаром
занимающегося прибыльным и старым ремеслом лихоимства! Поспешно отказав
своему служащему, он лишил индусов помощи, которую их сообщник мог бы
оказать им, впустив их в дом. Поспешно перенеся Лунный камень к своему
банкиру, он озадачил заговорщиков прежде, чем они смогли составить новый
план обокрасть его. Откуда догадались индусы о том, что было им сделано, и
как они успели захватить расписку банкира - события, слишком свежие для
того, чтобы стоило о них распространяться. Достаточно сказать, что они
узнали, что Лунный камень опять ускользнул от них и был отдан (под общим
названием драгоценной вещи) в кладовую банкиру. Какую же третью
возможность, мистер Брефф, предвидят они для захвата алмаза и когда
наступит она?
Когда этот вопрос сорвался с его губ, я догадался наконец, для чего
индус приходил ко мне вчера.
- Вижу! - воскликнул я. - Индусы уверены, так же как и мы, что Лунный
камень заложен, и им непременно нужно знать самый ранний срок выкупа
залога, - потому что именно тогда-то алмаз и будет взят от банкира!
- Я предупредил вас, что вы сами сообразите все, мистер Брефф, если
только дать вам возможность догадаться. Через год после того, как Лунный
камень был заложен, индусы будут подстерегать третью возможность похитить
его. Мистер Люкер сам сказал им, сколько времени им придется ждать, и вы
своим уважаемым авторитетом подтвердили истину слов мистера Люкера. Когда,
по вашему предположению, алмаз попал в руки заимодавца?
- В конце июня, - ответил я, - сколько мне помнится.
- А теперь тысяча восемьсот сорок восьмой год. Очень хорошо. Если
неизвестное лицо, заложившее Лунный камень, может выкупить его через год,
алмаз будет в руках этого человека в конце июня тысяча восемьсот сорок
девятого года. В те дни я буду на тысячи миль от Англии и английских
новостей. Но, может быть, вам стоило бы записать число и постараться быть
в Лондоне в это время?
- Вы думаете, что случится что-нибудь серьезное? - спросил я.
- Я думаю, что я буду в большей безопасности, - ответил он, - среди
свирепых фанатиков Центральной Азии, чем был бы, если бы переступил порог
двери банка с Лунным камнем в кармане. Индусы два раза потерпели неудачу,
мистер Брефф. Я твердо уверен, что они не потерпят неудачи в третий раз.
То были его последние слова. Принесли кофе; гости встали и разошлись по
комнате, а мы поднялись наверх, к дамам.
Я записал число, и, быть может, не худо закончить рассказ, переписав
сюда эту заметку:
"Июнь тысяча восемьсот сорок девятого года. Ожидать известий об индусах
в конце этого месяца."
Сделав это, я передаю перо, на которое не имею более права, тому, кто
должен писать после меня.
Третий рассказ, написанный Фрэнклином Блэком
Глава I
Весною тысяча восемьсот сорок девятого года я странствовал по Востоку;
я только что изменил свои дорожные планы, составленные несколько месяцев
назад и сообщенные тогда моему стряпчему и моему банкиру в Лондоне.
Это изменение вызвало необходимость послать моего слугу за письмами и
векселями к английскому консулу в один из городов, который я уже раздумал
посещать. Слуга мой должен был опять присоединиться ко мне в назначенное
время и в назначенном месте. Непредвиденный случай, в котором он не был
виноват, задержал его в пути. Целую неделю я и нанятые мною люди поджидали
его у пределов пустыни. Наконец пропавший слуга появился перед входом в
мою палатку, с деньгами и письмами.
- Боюсь, что привез вам дурные вести, сэр, - сказал он, указывая на
одно из писем с траурной каймой, адрес на котором был написан рукою
мистера Бреффа.
В подобных случаях нет ничего тяжелее неизвестности. Я распечатал
письмо с траурной каймой раньше всех прочих. Оно уведомляло меня, что отец
мой умер и что я стал наследником его огромного состояния. Богатство,
переходившее в мои руки, приносило с собою ответственность; мистер Брефф
упрашивал меня, не теряя времени, вернуться в Англию.
На рассвете следующего утра я был уже на пути к моей родине.
Портрет мой, нарисованный моим старым другом Беттереджем в то время,
когда я уезжал из Англии, немного не точен, как мне кажется. Он по-своему
серьезно перетолковал сатирические замечания своей барышни о моем
заграничном воспитании и убедил себя, что действительно видел те
французские, немецкие и итальянские стороны моего характера, над которыми
и подшучивала моя веселая кузина и которым существовали разве только в
воображении нашего доброго Беттереджа. Но, за исключением этого, должен
признаться, что он написал истинную правду, я действительно был уязвлен в
самое сердце обращением Рэчель и покинул Англию в первом порыве страдания,
причиненного мне самым горьким разочарованием.
Решив, что перемена места и продолжительное отсутствие помогут мне
забыть ее, я уехал за границу. Убежден, что человек, отрицающий
благотворное действие перемены места и разлуки в подобных случаях, -
неверно представляет себе человеческую природу. Перемена и разлука
отвлекают внимание от всепоглощающего созерцания своего горя. Я не забывал
Рэчель, но печаль воспоминания утрачивала мало-помалу свою горечь, по мере
того как время, расстояние и новизна все больше и больше отделяли меня от
Рэчель.
Но, с другой стороны, при возвращении моем на родину действие этого
лекарства, так хорошо мне помогавшего, начало ослабевать. Чем более я
приближался к стране, где она жила, и к возможности снова увидеться с ней,
тем непреодолимее становилась ее прежняя власть надо мной. При отъезде из
Англии последнее, что сорвалось с моих губ, было ее имя. По возвращении в
Англию я прежде всего спросил о ней, когда встретился с мистером Бреффом.
Разумеется, мне рассказали все, что случилось в мое отсутствие, -
другими словами, все, что было написано здесь как продолжение рассказа
Беттереджа, исключая одно только обстоятельство. В то время мистер Брефф
не считал себя вправе сообщить мне о причинах, побудивших Рэчель и Годфри
Эбльуайта разорвать свою помолвку. Я не беспокоил его затруднительными
вопросами об этом щекотливом предмете.
Для меня было достаточным облегчением узнать после ревнивого
разочарования, возбужденного во мне известием об ее намерении сделаться
женою Годфри, что размышление убедило ее в опрометчивости ее поступка и
что она взяла назад свое слово.
Когда я выслушал о прошлом, мои последующие расспросы (все о Рэчель!)
перешли к настоящему. На чьем попечении находилась она, оставив дом
мистера Бреффа, и где жила она теперь?
Она жила у вдовствующей сестры покойного сэра Джона Вериндера, миссис
Мерридью, которую душеприказчики ее матери просили быть опекуншей и
которая согласилась принять это предложение. Мне сказали, что они отлично
уживаются и что сейчас они устроились на весь сезон в доме миссис Мерридью
на Портлэнд-плейс.
Спустя полчаса после того, как я узнал об этом, я отправился на
Портлэнд-плейс, - не имея мужества признаться в этом мистеру Бреффу!
Слуга, отворивший дверь, не был уверен, дома ли мисс Вериндер. Я послал
его наверх с моей визитной карточкой, чтобы скорее разрешить этот вопрос;
слуга вернулся с непроницаемым лицом и сообщил мне, что мисс Вериндер нет
дома.
Кого-нибудь другого я мог бы заподозрить в умышленном отказе увидеться
со мной, но Рэчель подозревать было невозможно. Я сказал, что приду опять
в шесть часов вечера. В шесть часов мне было сказано вторично, что мисс
Вериндер нет дома. Не поручила ли она передать мне что-нибудь? Никакого
поручения не было передано. Разве мисс Вериндер не получила моей карточки?
Мисс Вериндер ее получила.
Вывод был слишком ясен: Рэчель не хотела меня видеть.
С своей стороны и я не хотел, чтобы со мною обращались подобным
образом, не сделав попытки узнать хотя бы причину этого. Я послал свою
карточку миссис Мерридью, с просьбой назначить мне свидание в любое,
удобное для нее время.
Миссис Мерридью приняла меня тотчас. Я был введен в красивую маленькую
гостиную и очутился перед красивой маленькой пожилой дамой. Она была так
добра, что выразила мне большое сочувствие и некоторое удивление. Но в то
же время она не могла ни объяснить мне поведение Рэчель, ни попытаться
уговорить ее, поскольку дело касалось, по-видимому, ее личных чувств. Она
повторила все это несколько раз, с вежливым терпением, которого ничто не
могло утомить. Вот все, что я выиграл, обратившись к миссис Мерридью.
Моей последней попыткой было написать Рэчель. Слуга отнес к ней письмо,
получив строгий приказ дождаться ответа.
Ответ был принесен и заключался в одной фразе:
- Мисс Вериндер отказывается вступать в переписку с мистером Фрэнклином
Блэком.
Как ни любил я ее, оскорбление, нанесенное мне таким ответом, вызвало
во мне бурю негодования. Зашедший поговорить со мною о делах мистер Брефф
застал меня еще не опомнившимся от пережитого.
Я тотчас отбросил все дела и откровенно рассказал ему обо всем. Мистер
Брефф, подобно миссис Мерридью, по сумел дать мне удовлетворительного
объяснения.
Я спросил его, не оклеветал ли меня кто-нибудь перед Рэчель? Мистер
Брефф не знал ни о какой клевете. Не говорила ли она чего-нибудь обо мне,
когда жила в доме мистера Бреффа? Никогда. Не спрашивала ли она во время
моего долгого отсутствия, жив я или умер? Такого вопроса она не задавала.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 36 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |