Рон с остальными продолжал забрасывать Вольдеморта заклинаниями, и тому ничего не оставалось, кроме как закрыться магическим щитом и ждать, когда в обороне появится брешь. Чешуйчатая рука метнулась вслед в попытке схватить, Гермиона вскрикнула и увернулась.
Внизу обнаружилась огромная прямоугольная комната, заваленная обломками, оставшимися после сражения девятилетней давности. Повсюду были следы копоти, пол усеивали осколки камней, а стены… увидев их, Драко беззвучно рассмеялся.
Стены были расписаны фресками, изображавшими последнюю битву войны гоблинов, на стороне которых сражалось множество волшебных существ. Отовсюду на них смотрели вырезанные в камне животные, открывшие пасти в безмолвном крике, и боевые раны испещряли их неподвижные тела.
— Что нам делать? — прокричал Драко.
— Мы должны позвать его назад! — крикнула в ответ Гермиона. — Мы должны привести Гарри домой!
Позади раздался взрыв, в комнату вбросило нескольких Мародеров. Следом в проход хлынула волна темной магии, Драко и Гермиону швырнуло на пол. Где-то рядом Рон хрипло выкрикивал приказы. Драко помог Гермионе встать и, оглянувшись, увидел, что к ним движется разъяренный Вольдеморт.
— Мерзкие козявки! Жалкие сопляки! — в бешенстве орал Темный Лорд. — Я сожру вас живьем!
Мародеры попытались преградить ему путь, но не успели. Искрящийся алый хлыст просвистел между Драко и Гермионой. Драко влетел лицом в каменную стену и сильно порезался острыми обломками. Гермиона пронзительно вскрикнула, магический хлыст обвился вокруг ее лодыжки и потащил ее прочь.
— Гермиона!
Драко вскарабкался на четвереньки и пополз по обломкам.
— НЕТ! — рассерженно крикнула она. — Гарри! Нам нужен Гарри!
— Но…
— ДАВАЙ ЖЕ!
Драко вскочил на ноги, схватил копье и метнулся в дальний конец комнаты.
— Мерзкая сучка! — прорычал Вольдеморт, и Гермиона закричала от боли.
Драко не обернулся. Рон позади что-то заорал, но его крик оборвался отвратительным хрустом.
Вот оно! Возле дальней стены на полу сиял огромный алый символ. Концентрические круги, окруженные рунами.
— Авада Кедавра! Авада Кедавра! — Темный Лорд выпускал в Драко одно заклинание за другим. Пол под ногами взрывался от попаданий Непростительных заклятий. Драко бежал, подняв копье и целясь в центр круга, как прыгун с шестом. Он не знал слов ритуала. И не знал, что сказать, кроме: «Гарри! Гарри, вернись!».
Собрав все силы, он опустил копье, и в ту же секунду в спину ударило смертельное проклятье.
Драко наклонился вперед — копье с треском сломалось в руках — и услышал вопль Гермионы, полный горестной муки.
А потом наступила тишина.
Все было как в прошлый раз, когда Гермиона взяла его с собой в мир теней, вот только окружающее было слишком белым, слишком ярким.
Он стоял посреди огромной сверкающей пустоты. И он был не один.
Недалеко от него стоял мальчик. На вид совсем юный, не старше шестнадцати, однако Драко знал, что ему восемнадцать. В свободных брюках и зеленой тунике, босой, с ярко-зелеными глазами и спутанной гривой иссиня-черных волос, доходивших ему до плеч.
Драко слабо улыбнулся дрожащими губами и тихо произнес:
— Привет.
Мальчик моргнул и прищурился, на переносице залегла слабая морщинка.
— Привет. Ты кто?
Драко негромко усмехнулся и протянул руку.
— Пора вернуться домой, Гарри. Все тебя ждут.
Мальчик как будто задумался, уставившись себе под ноги.
— Меня не было очень долго, правда?
Драко кивнул.
— К сожалению, да. Но Рон и Гермиона ужасно скучают по тебе и ждут твоего возвращения.
Гарри прикусил губу.
— Пожалуй, я готов.
Он крепко взял Драко за руку. От его прикосновения Драко обдало теплой волной, ощущение пульсирующей мощи вызвало дрожь во всем теле. Мир снова вспыхнул, и перед глазами медленно проступили очертания азкабанских подземелий.
Шум и суматоха прекратились в одно мгновение, будто кто-то повернул выключатель.
Темный Лорд так и стоял, нацелив палочку, но торжествующая ухмылка на его лице застыла, когда он увидел, что произошло. Все присутствующие в комнате замерли, не в силах сдвинуться с места, не в силах поверить.
Гарри обескураженно рассматривал их, Драко позади него скалился в улыбке как ненормальный.
— Н-нет, — прошептал Вольдеморт. — Т-ты же умер. ТЫ УМЕР!
— Том? — Гарри нахмурился и не спеша направился к Вольдеморту.
— Ты… т-ты… — бледное костлявое лицо перекосилось от ярости, и он ткнул палочкой в сторону Гарри. — АВАДА КЕДАВРА!
Гарри не замедлил шаг. Он вытянул руку и ловким движением квиддичного ловца перехватил летящий к нему зеленый луч. Затем его лицо посуровело. Стиснув в кулаке потрескивающий сгусток зеленой энергии, он побежал навстречу Вольдеморту, который принялся выкрикивать все мыслимые и немыслимые темные заклятья. Ни одно из них не достигло цели.
Гарри подскочил к Вольдеморту, размахнулся и вонзил кулак со смертельным заклятьем ему в грудь.
Наверное, именно так выглядел бы взрыв атомной бомбы, которую грозились сбросить американцы. Темная магия фонтаном рванула в воздух, словно из-под земли вдруг забил гейзер. Магия выплескивалась, струилась, бушевала, обрушивалась как торнадо, пока Вольдеморт капля за каплей терял свою силу.
Крики Темного Лорда становились все тоньше и слабее, пока наконец совсем не затихли, заглушенные ревом бушующей стихии. Драко ничего не видел, яростный ветер жалил глаза, и он прикрыл лицо ладонями, спасаясь от магической бури.
Все закончилось так же быстро, как и началось. Темный Лорд обессиленно повалился на пол. Гарри остался стоять в тишине, растерянный и немного смущенный. Наконец от стены к нему нетвердой походкой направился Рон. Гарри безразлично смотрел на приближающегося здоровяка, во взгляде не было ни тени узнавания. Рон покачнулся, его губы задрожали, и, разрыдавшись, он упал к ногам друга и крепко стиснул его в объятиях.
— Гарри! Гарри! Гарри! — как заведенный повторял Рон, и тот заморгал, словно очнувшись ото сна, медленно расплылся в улыбке и, рассмеявшись, обнял Рона в ответ.
Мародеры завопили как буйнопомешанные, приветствуя Гарри ликующими криками.
Драко ничего этого уже не замечал.
Он пробрался по обломкам туда, где лежала Гермиона, бледная и безвольно обмякшая. Трясущимися руками убрал волосы с ее лица. Слабо всхлипнув, она пошевелилась, ее ресницы дрогнули. Затуманенный взгляд внезапно прояснился, глаза широко распахнулись. Память вернулась. Она вспомнила.
— Драко! Боже мой, Драко! — она рванулась к нему, обхватила за шею и поцеловала — сильно, отчаянно и страстно. И заплакала, уткнувшись ему в грудь, бормоча что-то бессвязное о том, что он уже не хотел слушать.
Драко поднял ее на руки и понес к Рону и Гарри. Гермиона радостно вскрикнула, увидев друзей, и засмеялась, когда они подхватили ее в объятия. Золотое Трио вновь стало единым.
Эпилог
Август 2008
Первый год Мирного сосуществования волшебников и магглов
Прошел год, но он так и не избавился от страха, что Гермиона может исчезнуть в любую минуту. Он буквально не спускает с нее глаз, даже когда она спит, — просто не находит в себе сил. Каждое утро он просыпается от приступа паники, которая проходит лишь тогда, когда он протягивает руку и дотрагивается до ее теплого тела.
У нее по-прежнему пунктик насчет секса в одежде, и это наводит Драко на мысли о том, что ей нравится быть на грани, почти застигнутой.
Ей очень, очень нравится его новый кабинет. Драко проводит там совещания, поэтому каминная сеть всегда подключена. Масса возможностей оказаться захваченными врасплох. Драко пытается заниматься делами, но у нее всегда находится предлог, чтобы тихонько прокрасться в дверь.
Ее живот по-прежнему плоский. А ему так хочется, чтобы она забеременела. Уизлетта уже носит в себе отпрыска Бута, а Гермиона отнекивается — говорит, что еще слишком молода.
Он ловко расстегивает ее блузку, нежными поцелуями покрывает мягкий живот, поднимается чуть выше, где она боится щекотки, снова спускается и касается языком пупочной впадинки. Гермиона шумно вздыхает, ее живот мелко подрагивает, руки ложатся на его макушку и перебирают волосы.
Ее грудь совершенна. Драко нетерпеливо стягивает с нее лифчик, ее соски аппетитно напрягаются от прикосновений его быстрого языка. Когда он втягивает их в рот, Гермиона слабо постанывает от возбуждения. Интересно, какой на вкус была бы ее грудь, полная молока?
Она носит юбки и платья лишь для того, чтобы вынудить Драко запустить руку ей под подол, от чего он чувствует себя старым извращенцем, ведь, в конце концов, он старше ее на целых десять лет.
Она отклоняется назад, опираясь ладонями на письменный стол, и Драко просовывает руку под ее мантию, ладонь движется вверх до юбки, кончики пальцев невесомо водят по бедрам, заставляя Гермиону трепетать. Он сдвигает в сторону ее трусики, двумя пальцами касается ее сокровенных мест, потирая и возбуждая. Она уже течет, и Драко проскальзывает пальцами внутрь. Гермиона со стоном вздрагивает, почти сгибаясь пополам, и хватает его за запястье, когда он начинает ритмично двигать рукой.
Он высвобождает член из плена брюк и быстро двигает по нему ладонью, наблюдая, как Гермиона извивается и выгибается от его ласк. Он отстраняется, и она обхватывает его ногами, медленно опускается и направляет его в себя. Драко стонет от того, какая она влажная внутри. Ее лицо пылает румянцем, глаза полуприкрыты. Он зацеловывает ее до припухших губ, до сбившегося дыхания.
Она закидывает руки ему на шею, удовлетворенно вздыхает и начинает скользить вверх-вниз, глядя, как расширяются его зрачки. Внутри нее он бархатистый и твердый как сталь. Драко проводит ладонями по ее бедрам, бережно поднимает и опускает ее, пока она не находит ритм, сводящий его с ума. Ее рот приоткрыт; слабо постанывая, она откидывается назад, меняя угол и глубину проникновения.
Сдерживаться уже невозможно, и Драко приходит в неистовство. Выпрямляется — она по-прежнему обвивает его ногами — и опускает ее спиной на стол. Почти полностью выскальзывает из нее и резко врывается внутрь, задвая темп, ведущий к развязке. Она вскрикивает от наслаждения, ее гортанные стоны подстегивают его еще сильнее.
— Обхвати меня ногами за талию, — выдыхает Драко, склоняясь над ней, и получает желаемое. Приходит его черед упираться ладонями в стол, врываясь в Гермиону, целуя и шепча что-то в ее волосы. Она сжимает его внутри себя, всхлипывая в экстазе и выгибая спину, и тогда он входит в нее последний раз и с громким стоном кончает.
Он прижимает ее к себе, не желая отпускать, ни за что и никогда. Но Гермиона все же смеется и отстраняется. Ей нужно привести себя в порядок, прежде чем спуститься к гостям.
Драко накладывает очищающие чары и поправляет одежду. Все равно остальные поймут, чем он тут занимался. У Забини на это глаз наметан.
Гарри уже внизу, помогает Добби накрывать на стол. Завидев Драко, он искренне улыбается. Он никогда не забывает, что именно Драко привел его домой.
Гарри совсем не похож на того мальчишку, каким запомнил его Драко. Наверное, они все уже не те, что были в школе, но Гарри изменился сильнее всех. Иногда он кажется совсем еще юным, а иногда — словно бы старше самого Дамблдора.
Об Испытании Одина Гарри не говорил ни с кем, кроме Гермионы, — рассказал только, чем ему пришлось пожертвовать. И жертва оказалась не столь простой, как потеря глаза. Это было бы для него слишком легко, он отдал бы глаз не задумываясь. Суть жертвоприношения заключалась в том, чтобы отдать то, с чем ему очень не хотелось расставаться.
Его жертвоприношением стали жизни Снейпа, Ремуса, Беллы и Люциуса. И это чуть не сломило Гарри. Узнав об этом, Драко хотел возненавидеть его, но так и не смог.
Гарри и сам дорого заплатил: он отдал половину отпущенных ему лет. Вместо того чтобы прожить, как большинство волшебников, сто пятьдесят - двести лет, он проживет семьдесят пять - сто, как обычный маггл. Сам Гарри, похоже, этим ничуть не обеспокоен, однако всех остальных новость повергла в ужас. По мнению Гермионы, продолжительность жизни Гарри связана с его необычным соседом.
Гарри усаживает насупленного Тома за стол, накладывает ему еду и строгим голосом велит есть только то, что лежит на тарелке. Старичок хитро косится на Гарри, и Драко догадывается, что за Томом придется присматривать, чтобы тот не бросал овощи тайком под столом и не лазил пальцами в картофельное пюре, как в прошлый раз.
Том Марволо Риддл — довольно сварливый старикашка. И к тому же немного в маразме.
Он постоянно забывает, как кого зовут, и знакомится заново каждые десять минут. Еще он думает, что Драко — это Люциус, и прячется от него. Однажды в припадке необычайно сильного гнева он попытался послать в Гарри Круциатус с помощью игрушечной палочки, Твигги, как называл ее Драко. Гарри повалился на спину, притворившись, что корчится от боли, и Том, до смерти перепугавшись, истерически рыдал над его телом.
Ситуация далека от идеальной: молодой холостяк должен заботиться о бывшем враге, принявшем обличье чокнутого старика. Но, похоже, Гарри необходимо о ком-то заботиться, да и Том вполне счастлив. Он просто обожает Гарри.
Гарри чмокает Тома в макушку и отходит поздороваться со вновь прибывшими.
В гостиную, громко споря, входят Рон Уизли и Блейз Забини. Эти двое всюду появляются вместе, но лишь потому, что постоянно пререкаются по поводу Гарри. Том их ненавидит, а Гарри не обращает внимания. В конце концов, он еще не освоился, очнувшись в будущем, десять лет спустя.
Альдред женился и вернулся к себе на Кубу. Драко старается поддерживать связь и с ним, и со многими другими, с кем только возможно. Переписывается с Джеральдиной, которая учится в колледже в Америке. Многим магглам и нечистокровным во время правления Темного Лорда не удалось окончить школу, и новое правительство пытается это исправить.
Осенью заново открывается Хогвартс, Гарри собирается преподавать. Возможно, удастся уговорить его занять пост директора. Сам Драко предпочитает работу в правительстве. Гермиона тоже, но полагает, что могла бы попытаться учить детей.
Драко не хочет, чтобы она преподавала. Он хочет, чтобы она родила ему ребенка.
КОНЕЦ
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |