{100 Ауспиции. В походе военачальников сопровождали так называемые пулларии («цыплятники»), которые носили клетки со священными курами. Гадали при кормлении птиц: благоприятным знаком считалось, если они поедали пищу с такой жадностью, что роняли из клюва ее куски.}
LXXXVII. Когда же пришло время выбора магистратов, Эмилий остался в лагере, стыдясь прибыть в город после позорных несчастий, в которых погубил лучшую часть войска. А его коллега по должности, оставив в лагере подчиненных себе командиров, отправился в Рим и, созвав плебс на выборы, не стал предлагать для голосования тех из бывших консулов, кому хотел дать консульство народ, поскольку даже сами они, по своей воле, не домогались власти, но созвал центурии и предложил голосовать за выдвинувших свои кандидатуры. 2. Ими оказались те, кого предпочел и кому приказал добиваться должности сенат, не очень-то угодные народу. И консулами на следующий год были объявлены Марк Фабий, сын Цезона, младший брат консула, осуществившего выборы, и Луций Валерий, сын Марка, обвинивший в тиранических намерениях и казнивший Кассия, трижды консула.
3. Они, получив власть [101], предложили взамен воинов, погибших в войне против анциатов, набрать других, чтобы восполнить нехватку в центуриях. Добившись постановления сената, они назначили день, в который должны были явиться все, имеющие годный для военной службы возраст. После этого по всему городу был большой переполох, и раздавались мятежные речи самых бедных граждан, не желавших ни исполнять решения сената, ни повиноваться власти консулов, ибо в отношении них те нарушили обещания о разделе земли. Сходясь во множестве к плебейским трибунам, они упрекали их в предательстве и громко кричали, взывая к их помощи. 4. Однако почти все трибуны считали момент неподобающим, чтобы вновь разжигать гражданские распри, поскольку разразилась внешняя война, но один из них, некий Гай Мэний, заявил, что не предаст плебеев и не позволит консулам набирать войска, если прежде они не назначат межевателей общественной земли и, записав постановление сената о ее разделе, не представят его народу на утверждение. Когда же консулы начали возражать против этого и выдвигать имевшуюся тогда войну в качестве предлога, чтобы ни в чем не уступать его требованиям, Мэний сказал, что не станет обращать на них никакого внимания, но будет всеми силами препятствовать набору. 5. И он пытался делать это, но, в конечном итоге, все же не смог, ибо консулы, покинув город, установили курульные кресла на близлежащей равнине [102]. Здесь они осуществляли военный набор и тех, кто не повиновался законам, наказывали пенями, поскольку арестовать их не имели возможности: у кого была земля – разоряли ее и разрушали жилища, а чья земледельческая жизнь проходила в чужих владениях – у тех отнимали подготовленные к работе бычьи упряжки, домашний и рабочий вьючный скот, а также различный инвентарь, которым обрабатывают землю и собирают урожай. 6. Плебейский же трибун, препятствовавший набору, был уже не в силах что-либо сделать. Ведь обладающие трибунскими полномочиями не имеют вне города никакой власти, ибо их полномочия ограничены стенами, и им не дозволено даже ночевать вне города, за исключением только одного случая – когда все должностные лица государства приносят общую жертву Юпитеру За народ латинов, поднимаясь на Альбанскую гору [103]. 7. Этот обычай продолжает сохраняться вплоть до наших времен, а именно: плебейские трибуны вне города не имеют никакой власти. И даже повод, подтолкнувший случившуюся на моем веку междоусобную войну у римлян, которая стала величайшей из всех войн, что были до нее, этот повод, среди многих прочих казавшийся более важным и вполне достаточным, чтобы расколоть государство, был вот каким: некоторые из плебейских трибунов, жалуясь, что насильно изгнаны из Рима правителем [104], распоряжавшимся тогда делами Италии, с целью лишить их впредь всякой власти, бежали к командующему войсками в Галлии [105], якобы не имея, куда обратиться. 8. А он, воспользовавшись этим предлогом, под видом оказания благочестивой и справедливой помощи неприкосновенной власти народа, лишенной своих прав вопреки клятвам предков, сам явился с армией в Рим и вернул упомянутых лиц к власти [106].
{101 483 г. до н.э. Ср.: Ливии. II. 42. 7–11.}
{102 На Марсовом поле (см. примеч. 95).}
{103 Аль6анская гора – горная вершина в Лации (95 4 м над уровнем моря), в 25 ЕМ к юго-востоку от Рима. Здесь в честь Юпитера Латинского ежегодно совершали священнодействия члены Латинского союза. В силу гегемонии Рима в союзе эти священнодействия осуществляли, после вступления в должность, римские консулы в сопровождении прочих римских должностных лиц и магистратов латинских городов. См.: Дионисий. Г. 49.}
{104 Помпей.}
{105 К Цезарю.}
{106 Речь идет о бегстве к Цезарю в начале 49 г. до н.э. его сторонников, плебейских трибунов Марка Антония и Квинта Кассия, а также трибуна 50 г. до н.э. Куриона. После этого началась гражданская война между Цезарем и Помпеем.}
LXXXVIII. Поэтому тогда плебеи, не получая никакой поддержки от трибунской власти, умерили свою дерзость и, являясь к назначенным для проведения набора лицам, приносили священную клятву и записывались под знамена. Когда же нехватка в центуриях была восполнена, консулы разделили между собой по жребию командование легионами: Фабий получил войско, отправленное на помощь союзникам, а Валерий – стоящее лагерем у вольсков, одновременно командуя только что набранными воинами. 2. Узнав о его прибытии, враги решили послать за дополнительными силами и устроить лагерь на более укрепленном месте, а также более не допускать, как прежде, никакого необдуманного риска из презрения к римлянам. Все это было быстро осуществлено, и у обоих командующих противостоящими войсками возник одинаковый замысел относительно ведения войны: отстаивать собственные укрепления, если кто-либо нападет, но на вражеские, чтобы захватить их приступом, не нападать. 3. И между тем прошло немалое время, проведенное в страхе перед атаками, но все же они не смогли до конца соблюдать свои решения. Ведь всякий раз, когда какую-либо часть войска отправляли за продовольствием или за чем-нибудь иным из предметов первой необходимости, в которых ощущалась нужда у обеих сторон, тут же происходили у них стычки и обмен ударами, и победа не всегда оставалась у одних и тех же. А так как они часто вступали в бой друг с другом, то гибло немало людей, а еще больше получало раны. 4. Все же римлянам никакая помощь со стороны не восполняла потери в войсках, а армия вольсков заметно увеличивалась, поскольку один за другим прибывали новые воины. И, побуждаемые этим обстоятельством, их командиры вывели из лагеря войско, готовое к битве.
LXXXIX. Когда же и римляне вышли и также выстроились в боевом порядке, начинается упорное сражение и между всадниками, и между пехотинцами, и между легковооруженными: все бьются с одинаковым рвением и опытом, и каждый возлагает надежду победить только на самого себя. 2. Итак, много их с обеих сторон лежало убитыми, пав на том месте, где они были поставлены, и еще больше, чем трупов, лежало полумертвых воинов, а тех, кто еще продолжал сражаться и подвергаться опасностям, оставалось мало, и даже они были не в состоянии выполнять боевые задачи, поскольку из-за множества вонзившихся стрел и дротиков щиты отягощали им левые руки и не позволяли выдерживать натиск врагов, а у кинжалов Затупились лезвия и некоторые даже полностью сломались, так что ими вообще уже нельзя было пользоваться. Кроме того, обе армии, сражаясь целый день, сильно устали, что уменьшало их силы и ослабляло удары, а также их мучили пот, жажда, одышка, как обычно бывает в душное время года у тех, кто сражается в течение длительного времени. Поэтому битва не получила никакого достопамятного завершения, но оба войска охотно вернулись в свои лагеря, когда полководцы дали приказ об отступлении. И после того ни одна из сторон более не выходила на битву, но, расположившись в лагерях напротив, они стерегли вылазки друг друга за продовольствием. 3. Все же сочли (таково было распространенное в Риме мнение), что римская армия, имевшая тогда возможность победить, умышленно не совершила никакого блистательного деяния из-за ненависти к консулу и негодования, которое она испытывала против патрициев вследствие обмана в наделении землей. Сами же воины, посылая письма каждый к своим друзьям, обвиняли консула в неспособности командовать.
Таковы были события в лагере, а в самом Риме появлялись многочисленные божественные знамения, указывающие через необычные голоса и видения на гнев богов. 4. И все это побуждало к тому выводу, как заявляли также, объединив свои знания, прорицатели и толкователи священных обрядов [107], что некоторые боги гневаются, поскольку они не получают установленные обычаем почести, ибо священнодействия для них совершаются небезупречно и неблагочестиво. Именно после этих заявлений был начат всеми усердный розыск, и спустя некоторое время верховным жрецам [108] передают донос, что одна из дев, охраняющих священный огонь [109], по имени Опимия [110], лишившись девственности, оскверняет священные обряды. 5. Выяснив же с помощью пыток и других доказательств, что указанное преступление случилось на самом деле, они, сняв с головы девы священные венки и проведя ее в шествии по Форуму, закопали живьем у внутренней стороны городской стены [111], а двух изобличенных в том, что совершит растление жрицы, публично бичевали и тотчас казнили. И после этого жертвы и прорицания стали благоприятными, поскольку, как полагали, боги прекратили гневаться на них.
{107 По всей видимости, понтифики.}
{108 Понтификам.}
{109 Речь идет о весталках – коллегии жриц богини очага Весты. Их главной обязанностью было постоянно поддерживать огонь в ее храме, угасание которого считалось страшным предзнаменованием для государства. Весталки обладали весьма значительными привилегиями, но при атом целиком подчинялись великому понтифику и обязаны были соблюдать строгий обет целомудрия. Си.: Дионисий. II. 64. 5–69; Плутарх. Нума. 9–11.}
{110 Ливии (II. 42. 11) передает ее имя как Оппия.}
{111 На «Проклятом поле» у Коллинских ворот на севере Рима. См.: Дионисии. II. 67. 3–4; Плутарх. Нума. 10; Ливии. VIII. 15. 7–8.}
ХС. Когда же наступило время выборов должностных лиц и консулы прибыли в Рим, началось рьяное соперничество и спор между народом и патрициями относительно лиц, которые получат высшую власть. Ведь последние хотели продвинуть на консульство людей энергичных и наименее благоволящих к народу, из более молодых. И, получив от них приказ, власти стал добиваться сын Аппия Клавдия, считавшегося самым враждебным народу, человек, преисполненный высокомерия и отваги, наиболее влиятельный из всех сверстников благодаря друзьям и клиентам. Со своей стороны, народ, предлагая тех, кто будет иметь попечение об общественном благе, желал сделать консулами людей постарше и уже давших доказательства своих способностей. Власти разделились и старались отменить полномочия друг друга. 2. Ведь всякий раз, когда консулы созывали плебс, чтобы объявить консулами своих кандидатов на должность, плебейские трибуны, имея право запрета, распускали избирательные собрания. Когда же трибуны, в свою очередь, приглашали народ на выборы должностных лиц, этого не допускали консулы, обладавшие исключительной властью созывать центурии и производить голосование. Имели место взаимные обвинения и постоянные стычки между противниками, организованными в сообщества, так что некоторые в гневе даже наносили друг другу удары, и недалеко уже было раздору до оружия. 3. Осознав это, сенат долгое время обсуждал, что предпринять в данных обстоятельствах, с одной стороны, не имея сил заставить народ, а с другой, – не желая пойти на уступки. Более жестким мнением было избрать диктатором для проведения выборов того, кого сенаторы сочтут наилучшим, чтобы он, получив власть, устранил из государства всех смутьянов, а также, если прежними должностными лицами была совершена какая-либо ошибка, исправил ее и, установив порядок управления государством, какой пожелает, передал должности наилучшим мужам. 4. А более умеренным было предложение тем же самым способом, каким происходили выборы в случае смерти царя, избрать междуцарями самых старших и уважаемых сенаторов, чьей обязанностью будет позаботиться о делах, касающихся власти, чтобы устроить ее наилучшим образом. Так как большинство присоединилось к этому мнению, то сенат назначает междуцарем Авла Семпрония Атратина, остальные же должности были временно упразднены. 5. Он, осуществив управление не раздираемым междоусобиями государством столько дней, сколько разрешалось [112], назначает (каков был у них обычай) другого междуцаря, Спурия Ларция. А тот, созвав центуриатное собрание и проведя голосование по имущественным разрядам, объявляет консулами, при одобрении обеих сторон, Гая Юлия, по прозвищу Юл, из сочувствующих народу, и вторично Квинта Фабия, сына Цезона, из сторонников аристократии. 6. И народ, ничего не претерпев от него в прежнее консульство, дозволил ему получить эту власть во второй раз, поскольку ненавидел Аппия и весьма радовался, что тот выглядел униженным. Власти же, добившись, чтобы консульства достиг человек деятельный, который не проявит никакой слабости по отношению к народу, полагали, что ситуация с расколом приняла оборот, соответствующий их желанию.
{112 Этот срок составлял пять дней. См.: Дионисий. II. 57. 2; Ливии. I. 17. 6.}
ХСІ. Во время правления этих консулов [113] эквы, вторгшись на земли латинов разбойничьим набегом, увели много рабов и скота, а из тирренов так называемые вейяне разорили набегами значительную часть римской земли. Но поскольку сенат отложил войну против эквов на другое время, а удовлетворения постановил требовать от вейян, то эквы, побужденные безрассудной дерзостью, так как начало у них удалось в соответствии с их замыслом и никто, казалось, отныне не будет им препятствовать, решили не предпринимать более обычных разбойничьих экспедиций и, направившись с сильным войском к городу Ортона [114], захватывают его приступом. Разграбив поля и город, они ушли, увозя большое богатство. 2. Вейяне же ответили пришедшим из Рима послам, что грабившие римскую округу были не из их граждан, а из прочих тирренов, и отослали их, не удовлетворив ни одного из справедливых требований. Между тем послы случайно сталкиваются с вейянами, везущими добычу из римской земли. Узнав от них обо всем этом, сенат постановил начать войну против вейян и обоим консулам вывести войска. 3. Конечно, возникли споры по поводу данного решения, и много было таких, кто препятствовал объявлению войны и напоминал плебеям о разделе земли, в котором они кругом обмануты, доверившись пустой надежде, хотя уже пятый год, как сенатом принято постановление о нем. Они, кроме того, доказывали, что война будет касаться каждого, если вся Тиррения по общему решению придет на помощь своим единоплеменникам. 4. Все же речи смутьянов не возобладали, но народ также утвердил постановление сената, последовав предложению и уговорам Спурия Ларция. И вслед за этим консулы вывели войска и расположились лагерем отдельно друг от друга недалеко от города [115]. Однако, простояв на месте много дней подряд, поскольку враги не выводили свои силы навстречу противнику, консулы, опустошив столько их земель, сколько могли, увели затем армию домой. Но ничего другого достойного упоминания во время их консульства совершено не было.
{113 482 г. до н.э. Ср.: Ливии. II. 43. 1.}
{114 Конъектура Силбурга. Во всех рукописях: «Хорона».}
{115 Имеются в виду Вейи.}
Книга IX
Разногласие народа с сенатом по поводу назначения консулов – Воинский набор и отправка обоих консулов в поход – Ненависть народа к предводителю Цезону Фабию. Возвращение его войска в город – Избранные консулами Гней Манлий и Марк Фабий, произведя набор войск, выступают против врагов – Поднятие Манлием духа и дисциплины войска – Битва римлян с тирренами. Победа римлян – Избрание Цезона Фабия консулом в третий раз и с ним Тита Вергилия – Выступление консула Фабия в поход против эквов, а Вергиния против вейян – Новые консулы Луций Эмилий и Гай Сервилий сражаются уже с союзным войском тирренов – Заключение Луцием Эмилием договора с вейянами – Консулы Гай Гораций и Тит Менений ведут одну войну с Тирр?шей, а вторую против вольсков – Рассказ о несчастье, произошедшем с родом Фабиев – Осада тирренами римлян в лагере и подступ к Риму – Победа римлян в битве у святилища Надежды, а затем и другое блистательное сражение – Конфликт внутри городских стен Рима. Гражданская смута – Опасные обстоятельства, в которые попал Сервилий. Судебный процесс – Новые, войны с тирренами при консулах Публий Валерии и Гае Навции – Консулы Авл Манлий и Луций Фурий заключают с вейянами договор об окончании войны, а также проводят ценз – Распри внутри государства, разжигаемые Гнеем Генуцием по поводу раздела земель – Завершение смуты, охватившей государство – Военные походы римлян в разные сроки правления консулов. Продолжение военных походов против народов вольсков и эквов – Жестокая болезнь, поразившая город, ослабляет позиции римлян – Во время правления консулов Луция Лукреция и Тита Ветурия римляне вступают в схватку с противниками – Триумф Лукреция и Ветурия
I. На следующий после этих консулов год [1] у народа возникло разногласие с сенатом по поводу назначения консулов (ведь сенаторы желали привести к власти обоих консулов из аристократии, а народ – из тех, кто понравился бы ему самому), но в конце концов, переменив мнение, они договорились друг с другом избрать по консулу от каждой из сторон. В семьдесят пятую Олимпиаду, когда в Афинах архонтом был Каллиад и Ксеркс предпринял военный поход против Эллады, от сената называется консулом во второй раз Цезон Фабий [2], обвинивший Кассия в отрешении к тирании; а от народа – Спурий Фурий [3]. 2. По принятии консулами на себя полномочий в сенат пришли старейшины латинов, прося послать им одного из консулов с войском, чтобы он пресек дальнейшие набеги эквов на латинов; было также сообщено, что вся Тир-рения взбудоражена и вскоре ввяжется в войну. Ведь тирренский народ сошелся на общее собрание и, так как вейяне ощущали большую потребность в помощи против римлян, чтобы сразиться с ними, в конце концов вынес решение, что всем добровольцам из тирренов разрешается участвовать в походе. И было образовано войско, числом достаточно боеспособное и состоявшее из тех, кто добровольно выступил в войне на стороне вейян. Когда это стало известно высшим римским властям, было решено произвести воинский набор и отправить в поход обоих консулов: одного для войны с эквами и отмщения за латинов; другого же для ведения военных действий против Тиррении. 3. Этому противодействовал Спурий Ицилий [4], один из плебейских трибунов. Ежедневно созывая народ на сходки, он требовал от сената выполнения обязательств в отношении земельных наделов и заявлял, что ни в чем они не придут к соглашению по поводу войны и не исполнят того, что проголосовано сенатом касательно гражданских дел, если не назначат прежде всего десятерых мужей для определения границ общественной земли и не разделят пашню, как было обещано, среди народа. 4. Сенату, пребывавшему в затруднении и не знавшему как поступить, Аппий Клавдий [5] посоветовал проявить настойчивость в том, чтобы мнение остальных плебейских трибунов стало отличным от мнения Ицилия, и поучал, что противодействующего и ставшего помехой решениям сената трибуна, неприкосновенного и имеющего законную власть, нельзя отрешить от власти иначе как если кто-то другой из равного с ним звания и положения выскажет противоположное его предложению мнение и наложит на него вето, если Ицилий станет препятствовать ему. 5. Он и принявшим власть консулам также советовал сделать это и следить, чтобы консулы всегда имели в числе плебейских трибунов тех, кто им близок и дружественен, говоря, что единственное средство сокрушить эту власть, это восстановить их друг против друга.
{1 481 г. до н.э. (=479 г. до н.э. по Дионисию). После консульства Спурия Кассия и Постума Коминия}
{2 См. Ливий II. 43. 2.}
{3 Консул Фабий и весь его род были ненавистны плебеям (Ливии. II. 42. 2). поэтому у Дионисия ему противопоставляется второй консул как представитель народа.}
{4 Ливий (II. 43. 3) также подтверждает, что Спурий Ицилий был плебейским трибуном в 481 г. до н.э., хотя он гораздо более известен своим трибунатом в 471 г. до н.э.}
{5 Консул 471 г. до н.э.}
II.После того как Аппий высказал эту мысль, консулы и самые влиятельные из остальных сенаторов, решив, что он советует правильно, с усердием уговорили четверых из плебейских трибунов оказаться полезными сенату для этой цели. 2. Эти трибуны постарались увещеваниями убедить Ицилия до окончания войны отказаться от мероприятий по земельным наделам. Однако тот воспротивился и поклялся продолжать свое дело и отважился в присутствии народа обронить чрезвычайно самоуверенное замечание о том, что он скорее желал бы с победой тирренов и прочих врагов лишиться города, чем оставить в покое тех, кто захватывает общественную землю. Тогда эти трибуны, считая отличным основанием против самоуверенности и настойчивости Ицилия то, что народ не принял благосклонно его замечание, заявили, что они воспрепятствуют ему и уже открыто добились того, что требовалось сенату и консулам. Оставшись в одиночестве, Ицилий лишился уже всякой власти. 3. После этого было набрано войско и все необходимое для войны, как со стороны государства, так и от частных лиц, было исполнено со всяческим рвением. Бросив между собой жребий, консулы поспешно выступили с войском в поход: Спурий Фурий – против городов эквов [6], а Цезон Фабий – против тирренов [7]. 4. Что касается Спурия, то ему все удалось так, как было задумано, потому что враги не отважились вступить в бой, и в этой кампании ему удалось захватить богатую добычу и множество пленных. Так как Фурий завладел почти всей землей, которой владели враги, то, свезя и собрав все, всю добычу целиком предоставил воинам. 5. II хотя он и до сего времени был любим народом, но своим командованием еще больше угодил простонародью. Ведь по завершении военных действий он привел войско домой целым и невредимым, обогатив отечество захваченным им добром.
{6 Эквы – племя, жившее к востоку от Рима, на территории от Тибура и Пренесте до Фуцинского озера.}
{7 Тиррены, т.е. этруски, жили к северу от Рима сразу за рекой Тибр.}
III.Цезон же Фабий, второй из консулов, ничуть не хуже исполнявший командование, не получил похвалы за свои дела не из-за какой-то личной ошибки, но потому, что народ уже и раньше невзлюбил его за то, что тот, обвинив консула Кассия в стремлении к тирании, казнил его. 2. Ведь его воины не проявит ни того, что настоятельно необходимо всякому подчиненному, принужденному подчиняться военному командиру, ни того, что нужно с усердием и чувством долга захватить силой, ни даже того, чтобы без ведома-противника завладеть его территорией для своей пользы, ни чего-то другого, благодаря чему военачальник мог бы приобрести какой-либо почет и добрую славу. Большинство из того, чем они постоянно оскорбляли полководца, оказалось для него не слишком горестным и городу причинило небольшой ущерб, но их последняя выходка принесла немалую опасность и великое бесславие и тому и другому. 3. Когда оба войска в полных боевых порядках вступили в сражение всеми своими силами на пространстве посреди холмов, где оба войска разбили лагеря, римляне, совершив много блестящих подвигов и принудив противника к бегству, тем не менее не стали преследовать его при отступлении, несмотря на неоднократные увещевания полководца, и даже не пожелали остаться для осады вражеского лагеря, но, бросив доброе начинание незавершенным, вернулись в расположение своего лагеря. 4. А так как некоторые из римлян попытались провозгласить консула императором [8], то воины, собравшись вместе, стали громко орать и поносить командующего бранными словами за то, что он-де из-за невежества в военных делах погубил многих и лучших из воинов. Помимо прочих оскорблений и бесчинств они также потребовали от него свернуть лагерь и отвести их обратно в город, потому что они, дескать, не будут в состоянии выдержать еще одну битву, если неприятель снова атакует их. 5. Когда же командующий начал увещевать их, они не изменили своего мнения, и хотя он сетовал и умолял их о помощи, они никак не сострадали этим мольбам; они не принимали во внимание ни угрозы, ни проявления суровости (так как он и к ним прибегал), но лишь раздраженные всем этим, остались при своем. Такое неподчинение власти и пренебрежение командующим среди некоторых из них стало настолько явным, что где-то около полуночи они без какого-либо приказа принялись сворачивать палатки, собирать оружие и подбирать раненых.
{8 Греческий термин «автократор» соответствует здесь латинскому «император» в древнейшем значении главнокомандующего, одержавшего убедительную победу (примеч..1...І. Кофанова).}
I?. Когда полководец узнал об этом, он, опасаясь полной утраты власти над ними и их дерзости, вынужден был дать приказ всем о выступлении. Воины же выступили с такой поспешностью, словно вновь спасались бегством, и уже на рассвете достигли Рима. Но дозорные на стенах, не узнав дружеское войско, начали вооружаться и призывать друг друга, в то время как весь город наполнился тревогой и смятением, как при большом бедствии. И стражи открыли ворота войску не раньше чем рассвело и римское войско было опознано. 2. Итак, помимо позора, которым римляне покрыли себя из-за оставления лагеря, они подвергли себя еще и немалой опасности, беспорядочно отступая в темноте через владения противника. Ведь если бы тиррены, проведав об этом, сразу начали преследовать уходящих, то ничто не воспрепятствовало бы гибели всего войска. А причиной такого неразумного бегства была, как я уже сказал, ненависть народа к предводителю, дабы он, осененный одержанной победой, не получил триумфа и не приобрел высшей славы. 3. На следующий день тиррены, узнав об уходе римлян, сняли доспехи с их павших воинов [9], подобрали их стонущих раненых, разграбили брошенные в лагере римлян запасы (а они были велики, так как готовилась длительная война), после чего, словно одолев противника, разорили окрестности и отвели войско домой.
{9 3ахват вражеских доспехов был особенно почетен, так как свидетельствовал о воинской славе каждого конкретного воина. Если доспехи снимал вождь с вождя, то они назывались «тучными» (spolia opima).}
V. Назначенные же после них консулами Гней Манлий и Марк Фабий [10] (последний был избран во второй раз) в связи с решением сената направить против города вейян столь значительные силы, сколь только они смогут набрать, назначили день, в который намеревались провести запись в войско. Но так как один из плебейских трибунов, Тиберий Понтифиций, стал чинить им препятствия в наборе и призывал к вынесению решения по поводу земельных участков, то консулы, обхаживая некоторых из его коллег точно так же, как то делали и прежние консулы, раскололи эту магистратуру, после чего с большим успехом исполнили волю сената. 2. Произведя за несколько дней набор, они выступили против врагов, каждый ведя по два легиона как римлян, набранных в самом городе, так и посланных от колонистов и союзников. К тому же к ним прибыл еще и вспомогательный отряд от латинов и герников, вдвое больший, чем они звали. Римляне же всем их отрядом не воспользовались, но, выразив им искреннюю благодарность за готовность помочь, отослали половину присланного войска обратно. 3. А под городом они выстроили еще и третье войско, состоящее из двух легионов юношей, чтобы оно несло защиту окрестностей на случай, если вдруг неожиданно появится какое-то другое вражеское войско. А тех, кто был старше призывного возраста, но способен носить оружие, они оставили в городе, чтобы те защищали стены и крепости. 4. Приведя армии к городу Вейи [11], консулы расположились лагерями на двух холмах, находящихся один вблизи другого. Войско противника также было выведено за стены города и оказалось крупным и отборным. Ведь из всей Тиррении сошлись самые могущественные мужи, приведя с собой и своих подданных, так что войско тирренов было не менее значительным, чем римское. 5. На консулов, которые видели и численность противника, и великолепие его оружия, напал великий страх, как бы они не проиграли сражение, выступив против дружного неприятеля, в то время как их собственное войско находилось в состоянии мятежа. Им показалось необходимым, укрепив лагерь, затянуть войну, и они ожидали, что если из-за безрассудного презрения к ним дерзость противника возрастет, то это даст римлянам некоторое преимущество. После этого происходили незначительные перестрелки и короткие стычки легковооруженных воинов, однако никакой важной или заметной брани не было.
{10 Ливии (II. 42. 7) называет вторым консулом Луция Валерия.}
{11 Вейи – этрусский город в 18 км к северу от Рима.}
VI. А тиррены, досадуя на затягивание войны и порицая римлян за трусость, ибо те не вступали в битву, и считая, что римляне оставили поле боя за ними, очень возгордились. Еще более тиррены утвердились в своем презрении к войску противника и в пренебрежении к консулам из-за предположения, что само божество помогает им в войне. 2. Дело в том, что в шатер одного из консулов, Гнея Манлия, ударила молния, разорвав полотнище палатки, опрокинув очаг и осквернив предметы воинского оружия: одни опалив, а другие полностью разбив. Молния убила самого красивого из коней, которым консул пользовался в бою, и кое-кого из слуг. 3. И так как авгуры объявили, что боги предвещают этим взятие лагеря и погибель лучших мужей, то Манлий, подняв войско, увел его посреди ночи в другой лагерь и расположился там вместе со своим коллегой. 4. Тиррены же, узнав об уходе военачальника и услышав от некоторых пленников, по каким причинам это произошло, вознеслись в мыслях еще выше, будто само божество воюет с римлянами, и возымели еще большую надежду одержать верх над ними. Тем более что и их прорицатели, решив рассмотреть небесное знамение с большей точностью, чем где-либо еще, чтобы узнать, откуда возникают удары молний, какие места принимают их, после того как удар проходит, каким из богов каждый из них совершается и о каком добре или зле объявляет, в итоге посоветовали напасть на противника, разъясняя следующим образом случившееся у римлян знамение: 5. если молния ударила в шатер консула, в котором находился штаб войска, и весь его вплоть до очага уничтожила, то этим божество указало на бегство всего войска из лагеря после взятия его силой и на гибель отборных людей. 6. «Если же, – сказали они, – римляне останутся там, куда был нанесен удар, удерживая это место за собой, и не перенесут значки, то божество, негодуя на римлян, удовлетворит гнев захватом одного лагеря и погибелью одного войска; но если они, стремясь быть мудрее богов, перейдут со всем войском в другой лагерь, оставив это место пустым, будто не людям бог дает знамения судьбы, а местам, то гнев божества станет общим для всех римлян, как для снявшихся с места, так и для тех, кто их примет. 7. И поскольку римляне, после того как божественный рок объявил оракул о том, что один их лагерь будет покорен силой, не стали ожидать того, что должно свершиться, но сами сдали этот лагерь противнику, то тот лагерь, который принял воинов покинутого лагеря, будет покорен силой вместо оставленного».
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |