Билл боялся, что Том будет готов на все, лишь бы он остался с ним. Ведь прошлый Том именно так бы и вел себя: шантажировал, спекулировал на чувствах детей, заставлял его чувствовать себя виноватым…
Но он просто отпустил, и Билл наконец-то начал осознавать, что Том не менялся, вовсе не становился прежним. Просто он ошибся в тот самый момент, когда обоим было тяжело.
* * *
Билл еще долго вертелся под боком Дэвида, не давая тому заснуть. Сначала он с упоением рассказывал ему за ужином о Джастине, затем смущенно заметил, что имя выбрал он. Дэвид слушал, кивал, улыбался, но особого восторга не проявлял. Когда Каулитц спросил, в чем дело, он просто ответил, что вовсе не рад отношениям Билла с семейством Трюмпер.
Возникло неловкое молчание, а после оба сделали вид, что все нормально, но появившееся напряжение не ушло.
Теперь же, Каулитц слушал ровное дыхание Йоста и думал о чудной крохе Гордона и Андрея. Невольно он вспоминал, как было здорово носить под сердцем детей от любимого мужчины. Жаль, что он не осознавал этого с Джорджем, зато самым чудесным временем в его жизни стало ожидание Эндрю.
Билл провел по плоскому животу, представляя, каким бы он был сейчас, согласись Том тогда на его безумную идею. Тихий вздох слетел с его губ. Он безумно хотел бы, чтобы сейчас все так и было, несмотря ни на что.
* * *
Волшебное время праздников настало. Том стоял возле окна и наблюдал, как пушистые хлопья белоснежного снега падают с неба и ложатся на землю. В детстве это время казалось ему чудесным, и он верил, что в полночь обязательно сбудутся все заветные желания, а Санта положит под елку долгожданный подарок.
На самом деле каждый год Том мечтал, чтобы папа полюбил его, и этот подарок он получил лишь недавно. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.
Обида и ревность ушли. Тому хотелось улыбаться, когда он думал о Гордоне, хотя он и понимал, что воспоминания никуда не уйдут, а прошлого не исправить.
Андрей больше не казался врагом. Том еще не до конца был уверен в его искренности, но больше не злился, решив, что время покажет, что он чувствует к Гордону на самом деле.
Однако Том был один и чувствовал, что дышать все сложнее. Мать решила отметить праздники в Риме и приехать только после них. Отец с Андреем и малышом собирались остаться дома и звали его к себе, но это был их первый Новый Год втроем, в качестве новой семьи, и Том не хотел мешать. Он прекрасно помнил, какое это счастье – вдвоем возиться с любимым, желанным ребенком.
Больше всего было обидно другое. Том надеялся провести этот праздник вместе с детьми. Однако когда он позвонил Биллу, тот сообщил, что к ним приезжают его родители и друзья Дэвида. Конечно, все хотели познакомиться друг с другом, и дети оставались с ним.
Это тоже была новая семья. С трудом уняв гнев, обиду и боль, Том постарался как можно равнодушнее пожелать им счастливого праздника и обещал приехать на следующий день, чтобы поздравить детей.
Трюмпер понял, что остался совершенно один, и спутником в самом светлом дне в году ему будет только Джей.
Глава 17.
Праздник.
Незаметно для себя Том выпил слишком много. Джей побродил возле непутевого хозяина, но тот не обращал на него никакого внимания, и пес улегся спать на свое место.
Старая музыка, алкоголь и сигареты разморили Тома, и вскоре он сидел в кресле, откинув голову на спинку, и подпевал что-то невпопад.
Было неуютно встречать семейный праздник одному. Тому хотелось позвонить Биллу и прокричать в трубку, что он любит его, что ему больше никто не нужен, и если тот вернется к нему, он никогда ни на кого больше не взглянет.
Но это было бы слишком эгоистично.
Билл готовился праздновать этот день с самыми близкими людьми, и ему было не до Тома – не до предателя, который растоптал их семью.
Сейчас его мальчиков наверняка обнимал Дэвид, и было вполне возможно, что совсем скоро они начнут называть его папой. Маленькие дети всегда быстро привыкают к изменениям и новым людям.
Трюмперу стало дурно от мысли, что сыновья могут со временем совсем забыть о нем, и тогда у него вообще ничего не останется.
Том и не помнил, когда пил столько. Музыка давно стихла, разряженный телефон валялся где-то в углу комнаты, куда он со злости его швырнул, когда понял, что Билл не ждет его.
Он не помнил, как добрел до своего кабинета и, главное, как сумел попасть по нужным кнопкам и сейф, спрятанный в шкафу, но факт был фактом – в его руках оказался заряженный Browning.
Одиночество и страх заставляли Тома размышлять, что неплохо бы нажать на курок. Он даже припомнил, что где-то читал, как лучше всего пустить в себя пулю. Выстрелив в висок, можно было остаться овощем до конца своих дней. Том так не хотел. Он хотел сделать все наверняка, чтобы не осталось вероятности, что ему все равно придется наблюдать, как самое важное в его жизни уходит в чужие руки.
Том еще долго бродил с оружием в руках. Он вспоминал, как они с Биллом купили этот небольшой, уютный дом, как впервые привезли сюда своих мальчиков, вместе обустраивали им комнаты, а Билл выбирал интерьер для каждой.
Билл был в этом доме повсюду, и Том не понимал, как мог допустить, что он его покинул.
Они ведь вместе строили все это. Проводили жаркие ночи в постели, по очереди дежурили у кроваток сыновей, когда те болели. Вместе растили их и росли сами. Куда все это ушло теперь? Словно не было ничего, кроме выдумки нездорового воображения Тома.
Он спустился вниз, пошатываясь, цепляясь за перила лестницы, чтобы не упасть, не выпуская из рук оружия, и прошел в гостиную, вновь возвращаясь в кресло.
Он не знал, сколько прошло времени, сколько мыслей пронеслось в голове. Оружие было все так же крепко сжато в его пальцах, а сердце отказывалось выполнять приказ разума покончить со всем раз и навсегда, освободить мир от своей жалкой персоны.
Его вывел из транса какой-то шум, словно кто-то открыл входную дверь, но это было невозможно. Сердце учащенно забилось, когда Том услышал быстрые, уверенные шаги.
Когда в дверном проеме показалась знакомая фигура, он улыбнулся, не веря, что это, и правда, он. Билл стоял совсем рядом и с ужасом в глазах смотрел на него. Его взгляд застыл на руке с оружием, безвольно свисавшей с подлокотника.
- Том… - едва слышно произнес Каулитц, резко срываясь с места и подлетая к ничего не понимающему Тому. Он мгновенно отобрал у него оружие и куда-то умчался с ним. Потом он вернулся, и Том, собиравшийся было что-то сказать, тут же получил мощный удар в челюсть и чудом удержав равновесие, схватившись за стоявший рядом стол.
- Ты совсем рехнулся? – кричал на него Билл, пока тащил на второй этаж, чтобы запихнуть его под холодный душ. Тут кричать начал и Том, почувствовав ледяные струи, проникавшие сквозь ткань и обжигавшие кожу холодом.
Сколько это продолжалось, Том не понял, однако, оказавшись на кровати, укутанный в огромное банное полотенце и избавленный от мокрой одежды, он, наконец, почувствовал облегчение.
* * *
- Какой же ты все-таки гад, Том! – Билл стоял, облокотившись на дверь шкафа и устало смотрел на Трюмпера.
- Что ты здесь делаешь? – этот вопрос интересовал Тома с момента появления Каулитца в его доме.
- Я… - Билл закусил губу и вздохнул, отворачиваясь. – Не знаю, - прошептал он.
Каулитц и, правда, не знал, зачем сорвался и приехал к Тому. Дома все были в сборе, и он уехал в самом разгаре веселья, никому и ничего толком не объяснив – ни своим родителям, ни родителям Дэвида, которым он, кстати, очень понравился, ни друзьям… Он просто вдруг понял, что ему нужен только один человек на этом празднике. Сердце болезненно сжималось весь вечер, стоило Биллу подумать о Томе. В конце концов, плохое предчувствие не дало ему остаться в кругу семьи, и он примчался к Трюмперу.
Он до ужаса перепугался, увидев пьяного и вооруженного Тома с абсолютно пустым взглядом. А тот теперь он просил ответа, и Билл не знал, что ему сказать, хотя этот самый ответ лежал на поверхности.
Билл… - позвал его Том, заставляя обернуться, а затем подошел, чтобы сесть рядом.
- Я боялся за тебя… как чувствовал. И ведь не зря же! – Каулитц укоризненно взглянул на него, выглядевшего сейчас очень беззащитным.
- Прости…
- Скажи, Том, - серьезно взглянув на него, начал Билл, - ты бы, правда, это сделал? Бросил бы нас?
- Я… - тот потерянно смотрел на него. – Я не знаю.
Воцарилось напряженное молчание, и каждый думал о своем, но обоим было страшно подумать, что было бы, если бы Билл не успел или вовсе не пришел.
Каулитц вздрогнул, почувствовав руку Тома на своем плече. Обернувшись в нему, он увидел робкую, усталую улыбку. Трюмпер потянулся к нему, нерешительно обнял и опустил голову на его острое, худое плечо. Тот судорожно выдохнул.
- Кажется, что у меня четверо детей, - фыркнул Билл, начиная перебирать мокрые пряди волос Тома. – Ты дурак.
- Я знаю.
Они просидели в тишине еще некоторое время, пока Билл не оттолкнул от себя Тома – чтобы сразу же притянуть вновь, уже для поцелуя. Ласково коснувшись губ любимого, Билл прикрыл глаза и выдохнул. Было упоительно и до невозможности приятно вновь целовать родного человека. Том замер и не шевелился, пока Билл не начал аккуратно сминать его губы в переполненном нежностью поцелуе.
Билл жадно ласкал его рот, вылизывал его, играясь с языком, перебираясь на губы, чтобы оттянуть кольцо пирсинга, а затем вновь возвращаясь к языку.
Он первым повалил Тома на постель и навис сверху, быстро избавляя его от полотенца и жадно скользя руками по стройному телу.
Билл ужасно соскучился по нему, и если раньше его начинало тошнить от одной только мысли, что это тело принадлежало любовнику Тома, то сейчас ничего подобного не было. Как не было вообще никаких чувств и мыслей - только желание.
Каким бы шикарным телом ни обладал Дэвид, оно не могло сравниться с телом Тома, которое сейчас казалось Биллу идеальным, словно выточенным рукой скульптора.
Билл восхищенно вздохнул. Он даже не мог представить себе, насколько сильно соскучился по Тому.
Не дав ему придти в себя, Билл стал покрывать его тело поцелуями, однако вскоре вынужден был прерваться – Том с рыком перевернул их, оказываясь сверху и придавливая хрупкое тело Билла к кровати.
Тот позволил себя раздеть, после послушно разводя ноги, тесно переплетая их за спиной Тома.
Трюмпер долго вылизывал его шею, игрался с сосками, то облизывая их, то посасывая, то кусая, прежде чем опуститься к плоскому животу. Когда язык Тома прошелся по впадинке пупка, Билл охнул и немного выгнулся, хватаясь руками за волосы мужчины.
Трюмпер, наконец, опустился к самому желанному и тут же взял сочившийся смазкой член в рот, начиная постепенно наращивать темп, заставляя Билла пошло стонать.
Том выпустил член изо рта, только когда понял, что еще немного, и Каулитц кончит. Тот громко и недовольно простонал, когда он отпустил его и куда-то потянулся.
Оказалось, Том достал смазку и презерватив, но Билл тут же отпихнул его руку, заставляя выронить все это на пол.
- Билл, ты…
- Не хочу, - капризно протянул он. – Можешь доверять мне, с Дэвидом я… - Каулитц смутился, было неприятно говорить Тому, что он спал с другим мужчиной, но Том и не дал этого сделать, впиваясь в его губы настойчивым поцелуем. Он все понял правильно. Билл хотел его и только его.
Том долго вылизывал его, прежде чем войти. Однако когда он сделал это – одним рывком и быстро – Билл выгнулся дугой, счастливо застонав.
Тот остановился и дал ему время привыкнуть, лишь после начиная медленно двигаться. Билл прикрыл глаза и вцепился в сильные плечи Тома, ногами давя ему на поясницу, заставляя из раза в раз входить глубже и резче.
В конце концов, Том сорвался на бешеную скорость, от которой ходуном ходила кровать. Пошлые шлепки, громкие стоны и редкие ругательства сопровождали их близость, которой оба жаждали с тех самых пор, как расстались.
Билл истосковался по любви и вскоре кончил, содрогаясь, сжимая плоть любимого внутри себя.
Том тоже продержался недолго, кончив следом в Билла с гортанным, животным звуком.
- Том… я… я люблю тебя, - Билл повернулся к нему. Они едва отдышались, но молчать не было сил.
- Возвращайся ко мне, - почти неслышно выдохнул Том, едва веря, что Билл, действительно, захочет вернуться, не веря, что он достоин такого подарка судьбы.
Билл только открыл рот, чтобы ответить, но их оглушил залп салюта, запущенного кем-то из соседей. Том приподнялся на локтях и постарался выглянуть в окно. Билл повернулся туда же.
- Новый год мы встретили в постели, – усмехнулся Трюмпер. Каулитц смущенно улыбнулся и опустил взгляд. - Билл… - Том притянул его к себе и обнял, целуя. – Прости за все, я законченный идиот…
- Идиот, - подтвердил Билл, крепче прижимаясь к нему.
- Но я безумно люблю тебя и наших детей. Нашу семью.
- Том… - Каулитц, наконец, взглянул на него. – Я очень боюсь, что вновь найдется кто-то или что-то, способное снова разлучить нас. Я не выдержу этого в третий раз, Том…
- Я сволочь, и я тебя не заслуживаю. Я сам бы на твоем месте никогда не простил, но все равно прошу.
Билл подарил Тому невесомый, ласковый поцелуй и шепнул:
- Обещай, что никогда больше не попытаешься сделать того, о чем думал сегодня, - произносить слово «самоубийство» он не решался.
- Обещаю, - твердо произнес Том.
- Обещай мне, что больше никто не встанет между нами, что ты никогда больше не оставишь нас. Обещай дорожить нами, защищать, всегда быть рядом, в любом случае, и сначала говорить со мной, что бы между нами ни происходило… - на одном дыхании выпалил Каулитц.
- Обещаю, - решительно произнес Трюмпер, серьезно глядя на своего возлюбленного.
- Тогда я официально заявляю, что ты теперь мой навсегда, - Билл улыбнулся, а Том молчал некоторое время, пытаясь осознать, что действительно услышал то, о чем мечтал много месяцев. – Так и будет, -заявил Каулитц, усмехаясь и нежно целуя его в щеку, а после – потираясь о нее, словно кот.
Глава 18.
Сказочное время.
- Он так мило спит… - Андрей широко улыбнулся, поправляя одеяльце на Джастине. – Такой красивый… - юноша мечтательно вздохнул, вспоминая, как еще сегодня утром несильно кусал сладкие пяточки малыша. Все в сыне, Андрею казалось чудесным и невероятным, а еще он был до невозможности сладким и вкусно пах, так, что Андрею с трудом удавалось оставлять его хотя бы на полчаса. Джастин был до невероятно хорошеньким и оторваться от него было практически невозможно.
- Конечно, он красавец, - согласился Гордон, вставая позади Андрея и обнимая его за талию, наблюдая за спящей крохой из-за его спины. – Он ведь похож на тебя.
Юноша хихикнул и развернулся в его объятиях.
- Он на тебя похож, - Андрей улыбнулся, быстро поцеловал Гордона в губы и затем вновь повернулся к сыну.
Они еще некоторое время любовались безмятежно спавшим малышом, раскинувшим в стороны крохотные ручки, а затем оставили его одного, сладко досыпать.
Сегодня они ждали в гости Тома и его мать. Андрей жутко волновался и всячески пытался увильнуть от встречи, но Гордон уговорил, сказав, что для него очень важно познакомить его с бывшей женой.
* * *
Билл не знал, как начать разговор и как объяснить уже почти родному человеку, что все закончилось. Он чувствовал себя последней сволочью, ведь, по сути, со стороны все выглядело так, будто он использовал Дэвида, чтобы заполнить пустоту в своей жизни, пока зализывал себе раны, а теперь хочет избавиться от него.
Дэвид не смотрел на него, он стоял к нему спиной, глядя в большое окно, занимавшее большую часть одной из стен в гостиной.
- Можно было хотя бы позвонить, Билл, - он, наконец, обернулся к Каулитцу.
- Прости, я не должен быть вот так вот уезжать и… Я не знаю, с чего начать, - тот сглотнул, а Йост горько усмехнулся.
- Да не надо ни с чего начинать. Я не дурак, Билл, - горечь, прозвучавшая в голосе Дэвида, заставила парня поморщиться.
- Дэйв… - Билл беспомощно опустил голову. – Прости меня, я…
- Вы хоть помирились? – спустя пару минут давящей тишины вдруг спросил мужчина, и Каулитц вскинул на него удивленный взгляд.
- Да… - он выдохнул. – Прости… Я понимаю, что ты думаешь обо мне теперь. Это сложно объяснить – я люблю тебя, по-своему, но… и без него не могу. Я ведь не живу даже… прости меня, Дэйв, пожалуйста…
- Все хорошо, Билл, - тот вздохнул и обнял его, делая над собой огромное усилие. – Я всегда знал, что ты любишь его, и даже предполагал, что рано или поздно вы помиритесь, правда, не ожидал, что это произойдет так скоро…
Грустный взгляд Билла, его холодность в постели и трепет, с которым он хранил безделушки от Тома, любому бы указали на истинную суть происходящего. Дэвид до последнего надеялся, что все пройдет со временем, воспоминания сотрутся, и Билл сможет полюбить его, но не сложилось.
Было бы однозначно проще возненавидеть Каулитца, но злиться на этого чудесного парня Дэйв не мог, что бы тот ни сделал. Он был бесконечно благодарен ему за ту сказку, в которой жил, хоть и совсем не долго.
Это было сложно и легко одновременно – просто пришло время отпустить Билла.
* * *
Андрей и Гордон не ожидали, что Том придет не один. Старший Трюмпер был уверен, что его сын расстался с Биллом, и нельзя было сказать, что он очень обрадовался, увидев на пороге Тома с ним и детьми, но сдержать улыбки не смог. Том наконец-то выглядел счастливым.
Джордж тут же начал атаковать Андрея, просясь на руки. Тот поднял малыша и уже с ним поприветствовал гостей. Билла он поцеловал в щеку, Тому лишь кивнул, однако тот усмехнулся и, потянувшись, тоже чмокнул его в щеку. Андрей с недоумением распахнул глаза, но тут же смущенно улыбнулся в ответ.
Эдриан кружил возле деда, который, на удивление, взял его на руки и принялся подкидывать вверх, заставляя малыша счастливо пищать от восторга.
Лишь Эндрю спокойно сидел на руках Билла и с изумлением на личике разглядывал кроватку и Джастина. Весь вечер он ходил хвостиком за Андреем, догадавшись, что так можно смотреть на нового члена их семьи, который приходился ему, как бы смешно это ни звучало, дядей.
* * *
- Иди ко мне, малыш, - Том потянулся к кроватке и взял на руки проснувшегося Джастина.
Билл несколько мгновений с умилением наблюдал за этой картиной, а потом подошел к ним. Они с Томом оказались одни в детской – все остальные были внизу: Андрей, Гордон, дети и приехавшая недавно Симона.
- Би-и-илл, - растягивая гласные, позвал Трюмпер.
- Что? – тот положил одну руку на его талию, а другой приобнял кроху.
- Я хочу четвертого…
- Том! – Билл несильно хлопнул рукой по бедру мужчины.
- Смотри, – Том перевел взгляд на Джастина,– твоего брата только что ударили. Будешь меня защищать, солнышко?
- Вот дурак, - Билл не удержался от улыбки и поцеловал малыша в макушку.
- Он такое чудо, - Том повернулся к Биллу и мимолетно коснулся губами его щеки. – Мы можем сделать такое же…
Билл закатил глаза. Порой Том сам был совсем как ребенок, на которого невозможно было злиться. Оглядываясь назад, Билл понимал, что в нем больше нет ни злости, ни обиды за произошедшее. Остались лишь неприятные воспоминания и приглушенная боль, но такая, которая дает о себе знать, только если неосторожно тронуть затянувшуюся рану.
Том ошибался, никогда не был идеальным, но только он - со своим дурным характером и глупыми выходками – мог дать Биллу чувство абсолютного счастья и тепла. Только Том мог заставить его улыбаться каждое утро и вечер, как бы сложно ни проходил день, только ради него сердце Билла колотилось так же восторженно столько лет спустя, и только Тома он хотел видеть отцом своих детей. Только Тома Билл смог полюбить за всю свою жизнь.
Каулитц улыбнулся, касаясь губами его шеи:
– Учитывая недавнюю ночь, может быть, уже все сделано.
- Я на это надеюсь, - тихо признался мужчина, укачивая малыша на руках и осторожно укладывая его в кроватку. – Я люблю тебя, - прошептал он, повернувшись к Биллу.
- А я тебя, - Каулитц прижался к нему.
- Милые мои, мы вас заждались, - в комнату проскользнула Симона. – Как тут малыш? – женщина подошла к кроватке, чтобы полюбоваться крохой.
- Хорошо, - отозвался Том, наблюдая за матерью.
- Твой отец на удивление счастлив, - неожиданно откровенно произнесла он, оборачиваясь к парням. – И я рада за него. А малыш чудесный…
- А как у тебя с личной жизнью? – спросил Том, и Симона загадочно улыбнулась, давая понять, что его явно ожидают очередные сюрпризы от родителей.
- Кстати, когда задумаетесь о еще одном ребенке, постарайтесь на этот раз подарить мне девочку. У нас словно традиция в семье, рождаются одни мальчишки, - фыркнула женщина.
- Мы постараемся, - преодолевая смущение, произнес Билл, когда они уже спускались в гостиную.
* * *
- Гордон!
- Замолчи, Симона!
- Я не позволю тебе испортить второго ребенка!
- Да что ты вообще можешь знать?!
Том, услышав ругань родителей, прошел в кухню, где они кричали друг на друга, и закатил глаза.
- Это даже не твой ребенок, Симона! – в очередной раз повысил голос Гордон.
- А тебе как раз своих детей доверять нельзя! Ты же…
- Мама, папа! Может быть, вы угомонитесь? – Том невинно улыбнулся. – Билл-то уже привык к вашим истерикам, но тут вообще-то Андрей, который от вас в шоке, и еще трое моих детей, которые хотели бы побыть с дедушкой и бабушкой… Неужели так трудно вести себя сдержаннее! Ну хотя бы сегодня!
Родители, кажется, почувствовали себя виноватыми и поняли его, однако все равно переругивались до самой гостиной.
- Что сделал с этим милым мальчиком, чтобы он был с тобой? Видимо, угрожал ему или просто запугал? Иначе зачем ему такой дряхлый старикан, как ты?
- А тебе, похоже, завидно? На тебя саму такие мальчики давно уже не заглядываются!
- К твоему сведению… - Симона не договорила, потому что Том резко остановился и развернулся, бросая на них гневный взгляд. Симона поджала губы и кивнула, а Гордон примиряюще поднял руки вверх.
Том лишь покачал головой. Его родители совсем не менялись.
* * *
- Почему он кричала на тебя? Я ей не понравился? Или, может быть, не понравился наш малыш? Почему она…
- Андрей, успокойся, пожалуйста, - Гордон усмехнулся и покачал головой, притягивая к себе свое счастье. – Ну что ты успел выдумать? – Андрей прикрыл глаза, когда губы Гордона коснулись его лба. – Она, наоборот, сказала, что ты невероятный, и позавидовала мне. Ну, а я заявил, чтобы она не смела раскатывать на тебя губу, - Гордон совсем по-мальчишески хихикнул.
- Так я ей понравился?
- Глупый, как ты можешь кому-то не понравиться?
Андрей смущенно улыбнулся и уткнулся Трюмперу в плечо.
* * *
Незаметно для всех наступил вечер. Дети, уморенные беготней и вниманием, заснули: уставший Джордж устроился прямо на диване в гостиной, рядом спал Эдриан, а Эндрю уложили в комнате Гордона и Андрея, где стояла колыбелька Джастина.
Билл насторожился, когда Гордон попросил его уделить ему пару минут. Он уже готовился услышать очередные нелицеприятные вещи в свой адрес, но Трюмпер смотрел удивительно миролюбиво и совершенно ошарашил его, попросив прощения за то, как вел себя с ним раньше. Гордон сказал, что благодарен Биллу за помощь с Джастином, за любовь, которую он дарит его сыну. Билл, и в самом деле, поразил его - в своей жизни Гордон редко сталкивался с подобной душевной щедростью, и возлюбленный сына стал для него откровением.
* * *
Взрослые, вдохновленные спокойствием и радостной обстановкой вокруг, счастливо улыбались друг другу.
Симона спрашивала, что успело произойти у сына, пока ее не было в Берлине, успела еще пару раз поругаться с Гордоном и полюбоваться каждым из внуков.
Но она не забыла и о главном. Когда Симона увела Билла с Томом в комнату на втором этаже, этим тут же воспользовались Андрей и Гордон, принимаясь целоваться.
- Считайте, что это мой подарок на Рождество, - Симона загадочно улыбнулась, протягивая Биллу конверт. Том с любопытством заглянул в него из-за его спины.
- Рим? – удивленно произнес Билл, вскидывая взгляд на довольно улыбающуюся Симону.
- Вы должны увидеть Италию! Ощутить ее неповторимый дух, он ведь ни с чем не сравнится! Вы поймете это сразу же, как окажетесь там! – улыбаясь, объяснила Симона.
- На целых две недели? – все еще не веря, переспросил Билл, переводя взгляд с нее на Тома и обратно.
- Я выбрала вам лучший коттедж – с отличным видом и замечательными условиями, - добавила Симона. – Я очень хочу, чтобы вы приехали ко мне и увидели чудесное место, в котором я живу. Вы заслужили этот отдых. А дети побудут со мной, привозите этих маленьких хулиганов, - она мечтательно улыбнулась, уже представляя себе три маленьких урагана, носящихся по ее дому и устраивающих беспорядок среди идеальной чистоты. - Я давно не проводила времени с внуками, они скоро перестанут узнавать свою бабушку….
- Мы… - Каулитц запнулся, растроганный проявлением такой заботы. Симона всегда думала о них, всегда помогала и поддерживала в самых сложных ситуациях. Она и сейчас оказалась будто сказочной волшебницей, дав им именно то, что было больше всего нужно – возможность побыть вдвоем. - Спасибо, - Билл благодарно улыбнулся и потянулся вперед, заключая мать Тома в крепкие объятия.
- Спасибо, мам, - тот взглянул на Билла и улыбнулся. Все же Симона была очень проницательным человеком. – Ну что, малыш, отправимся в путешествие?
Каулитц смутился и слегка покраснел, уже представляя себе, что они с Томом будут вытворять эти две недели.
- Отправимся, - тихо ответил Билл, замечая, что Симона уходит, оставляя их наедине.
Он протянул руку и заключил ладонь Тома в свою:
- У тебя замечательная мама.
- А я весь в нее, - усмехнулся Том, обнимая его и мимолетно касаясь губами манящих губ Билла.
- Люблю тебя…
- И я тебя, - прошептал он, целуя Каулитца в лоб, осознавая, что больше никогда и никому не отдаст его, свое солнце, что дарило ему жизнь, освещая путь в любой тьме. – Спасибо тебе за все.
Билл лишь улыбнулся в ответ, счастливо прижимаясь к любимому человеку, прикрывая глаза и понимая, что наконец-то все хорошо.
FIN
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |