Свободного времени теперь было много, и Гордон каждый день водил Андрея куда-нибудь, следуя совету врача больше бывать на свежем воздухе.
Время текло, и сегодняшний день был похож на все остальные, но почему-то именно сегодня Андрей решился поговорить с мужчиной о том, что казалось ему неправильным.
- Гордон… Ты избегаешь Тома. Так нельзя…
Мужчина нахмурился, и, оторвав взгляд от круглого живота, взглянул на его обладателя.
- Вовсе нет, просто у меня нет времени…
- Но ты можешь хотя бы звонить ему, он твой сын. Мне кажется, это важно, особенно сейчас, ведь скоро у тебя будет второй ребенок…
Гордон лишь тяжело вздохнул.
- Я знаю, что ты прав, но мы, как всегда, снова поссоримся… Я буду между двух огней, а обижать ни тебя, ни Тома мне не хочется, пойми…
- Но ты уже это делаешь! Ты же отказываешься от него! И выходит, что это из-за наших отношений. Я так не хочу! – возмутился Андрей.
Georgiana вне форума Пожаловаться на это сообщение Ответить с цитированием
Они спорили еще несколько минут, потом Гордон сдался и обещал позвонить и пригласить Тома на ужин.
- Я очень хочу, что бы вы подружились… - улыбнулся он.
- Я тоже, - Андрей кивнул и положил руку Трюмпера себе на живот, который мужчина начал с упоением поглаживать.
* * *
Билл раскладывал постиранные вещи по полкам, когда наткнулся на коробку, запрятанную вглубь стеллажа.
Он не открывал ее уже очень давно – ни разу после расставания с Томом.
Аккуратно достав коробку, Билл опустился прямо на пушистый ковер возле большой кровати в своей спальне и бережно поднял крышку.
Было так глупо и так по-девчачьи хранить в ней всякие мелочи, дорогие сердцу, но у Билла не поднималась рука от них избавиться.
Первой он вытащил фотографию, которую сделал, когда они с Томом были в Париже. Билл незаметно щелкнул спящего Трюмпера, а тот так ни разу и не увидел этого фото. Вторым был снимок Джорджа еще в утробе, в самом начале его жизни. Потом пальцы нащупали прохладный металл, и Билл отдернул руку, словно обжегшись, быстро сложил все обратно, закрыл коробку крышкой и запихнул в шкаф.
Это был браслет, подаренный Томом в Париже, который Каулитц снял сразу, как они расстались. Он не мог продолжать носить его, понимая, что все кончено, что это больше не символ любви. Но и вернуть Тому украшение не смог – ему было страшно, что если он сделает это, между ними не останется вообще ничего, только дети.
И как бы Билл ни хотел новой жизни, достойных отношений с Дэвидом, сердце упорно твердило свое. Оно по-прежнему принадлежало лишь одному человеку. И как бы сложно ни было Биллу признаваться в этом себе, он понимал, что все так и останется, сколько бы времени ни прошло.
* * *
Том приехал к отцу чуть раньше планируемого. Его пригласили к ужину и, хотя у него не было никакого желания встречаться с мерзким Андреем, отец настоял. По правде говоря, Том соскучился по нему, но не хотел в этом признаваться. При чужом человеке было не поговорить по душам, но делать было нечего, и Том согласился.
Одиночество измучило его. Дом опустел, Джета больше не было рядом, и Тому казалось, что весь мир бросил его, оставив наедине с виной и болью.
Отца он не застал, зато дверь ему открыл Андрей – улыбающийся, счастливый, с небольшим, но уже округлым животом.
- Привет, проходи, - юноша отступил, пропуская Тома внутрь.
Трюмпер-младший начал злиться уже с порога: какой-то наглый мальчишка командовал в доме, в котором он вырос! А мысль, в какой комнате его отец живет с ним – уж не той же самой, где жил с мамой – еще больше вывела его из себя.
А в его комнате они, наверняка, собирались устроить детскую для выродка, который пока еще был в животе сопляка из страны третьего мира!
- Где отец? – игнорируя вопросы о том, как у него дела, ледяным тоном спросил Трюмпер.
- Он сейчас приедет… - Андрей растерянно взглянул на Тома, а затем последовал за ним.
Конечно, он понимал, что отношения не наладятся за один раз, но ему ужасно хотелось сделать так, чтобы единственный сын Гордона не ненавидел его.
- Ну что, хорошо устроился? – не сдержавшись, спросил Том, когда они прошли в просторную гостиную, и закурил, не обратив никакого внимания на то, как поморщился Андрей.
- О чем ты?
- Это не твой дом. И твоим никогда не станет, - Том довольно улыбнулся, видя, как Андрей меняется в лице.
- Я ни на что не претендую.
- Еще бы ты претендовал! – возмутился Трюмпер. - Думаешь, раз залетел, тебе может что-нибудь перепасть?
- Мне ничего не нужно, - стараясь держаться спокойно, ровным голосом ответил Андрей.
- Слушай, - усмехнулся младший Трюмпер, - мне можешь не врать. Может, мы с тобой договоримся? - Том потушил сигарету прямо о стол и подошел к юноше. Андрей инстинктивно обхватил живот рукой, но отступать не стал. – Я дам тебе денег, а ты исчезнешь вместе со своим ребенком навсегда, идет? Я даже позволю тебе самому назвать сумму.
Андрей сглотнул. Ничего хорошего тон Тома не сулил, и было видно, что настроен он, как обычно, агрессивно. Страх охватил юношу, сковывая все движения, слова застряли в горле.
- Ну что ты молчишь? – раздраженно выдохнул Том. – Сколько тебе нужно, чтобы ты оставил отца в покое?
Он схватил юношу за локоть, и тот охнул, попытавшись вырваться, но Том не дал.
- Мне не нужны твои деньги, я люблю твоего отца, - тихо произнес Андрей, снова безуспешно пробуя освободиться.
- Хватит врать! – Том с размаху ударил Андрея по лицу, получая ни с чем не сравнимое удовольствие от понимания, что вот теперь они с отцом квиты, ведь тот не раз точно так же бил Симону.
Андрей отшатнулся, хватаясь за щеку. Его молчание в один миг привело Тома в бешенство, и тот, уже едва ли соображая, что делает, дернул к себе сопротивлявшегося парня.
- Иди сюда, шл*ха! Раз уж удовлетворяешь моего отца, сделай-ка приятное и мне! Глядишь, я тебе даже больше понравлюсь!
Том не контролировал себя, когда разрывал тонкую водолазку на Андрее. Он не слышал его криков, просьб, не видел его слез. Грубо кусая его шею и пошло облизывая его губы, он хотел только одного – сделать так же больно, как было его матери и ему самому.
Том очнулся, только когда его оттащили в сторону чьи-то сильные руки. Он тряхнул головой, пытаясь понять, что произошло, но тут же получил сильный удар в лицо, который и привел его в чувства окончательно. Том увидел Гордона, смотревшего на него с презрением и яростью.
- Что ты творишь, идиот? – прошипел отец, и в нем вновь поднялась волна гнева. Из-за своей шл*хи отец поднял на него руку!
- Старый кретин! – крикнул Том, опять теряя над собой контроль. – Ты ни черта не понимаешь! Он оберет тебя и свалит! А этот ребенок, ты вообще знаешь, от кого он? Чем эта с*ка лучше мамы? Какая же ты тварь! Я тебя ненавижу!
- Том…
- Ненавижу тебя! Ты испортил нам с мамой жизнь! Ты ни разу не пожалел ее, ни разу не пожалел меня! Почему ты сейчас не кричишь о том, что тебе не нужен ребенок, почему не заставишь его сделать аборт? – Том махнул рукой в сторону всхлипывавшего и дрожащего Андрея. - С мамой ведь было именно так! Меня ты никогда не хотел и не гнушался сказать мне об этом в лицо! Ты будешь бить свою шл*ху так, как избивал маму? А ребенка?
- Пожалуйста, Том… - попытался было вставить Гордон, но безуспешно.
- Да пошел ты! Я ненавижу вас обоих… - Том резко и неожиданно выдохся, силы оставили его, и он едва слышно произнес. – Кто бы знал, как мне сейчас хочется убить вас обоих…
Он медленно побрел к двери, и никто не стал удерживать его.
Глава 13.
Похищение.
Том поехал к Биллу, а не домой – ему невыносима была сейчас мысль об одиночестве.
Каулитц удивился, когда увидел его за дверью, и, хмуро поздоровавшись, нехотя пропустил внутрь, с раздражением интересуясь:
- Что такое? Почему ты не предупредил меня?
- Можно мне увидеть детей? – тихо спросил Том.
Билл уловил в тоне его голоса что-то такое, что заставило его кивнуть и повести Трюмпера в детскую. Обычно наглый и дерзкий, Том сейчас был понурым и уставшим, но Билл предпочел закрыть на это глаза. Все же они были уже не вместе, и задавать Тому лишние вопросы было неуместным.
На пороге детской, тот задержался, стиснул зубы и резко выдохнул, увидев со своими сыновьями Дэвида. Тот обнимал Эндрю. Обнимал его сына.
- Билл, - недобро прищурившись, произнес он.
Хотя Каулитц не собирался подчиняться ему в любой другой ситуации, в этой он счел правильным попросить Дэвида оставить Тома наедине с детьми. В конце концов, Билл был очень благодарен Трюмперу за то, что дети остались с ним. Он никак не ожидал подобного от Тома и поэтому считал, тот вправе побыть с сыновьями наедине в те немногие минуты, когда это становилось возможным.
Йост ушел почти сразу, напоследок быстро поцеловав Билла и попросив позвонить.
Том же возился с малышами до тех пор, пока не подошло время укладывать их спать. Каулитц чувствовал, что с мужчиной что-то не так, но не знал, стоит ли спрашивать. Однако, попрощавшись с детьми, выйдя в гостиную и устало опустившись на диван, Том сам начал говорить.
- Я был у отца… я… чуть не… чуть не изнасиловал Андрея, Билл… - он выдохнул.
Его голос дрожал, как и руки – было очевидно, что ему плохо, однако Билл не подошел к нему, только сел в кресло напротив.
- А потом пришел папа и оттащил меня от него… - Том закрыл лицо руками. – Я столько им наговорил…
- Ты жалеешь? – вырвалось у Каулитца прежде, чем он успел подумать. Трюмпер вскинул на него взгляд, от которого Биллу стало не по себе. Было ощущение, что он добивал раненное животное. – Прости… - он закусил нижнюю губу.
Как бы зол Билл ни был на Тома, тот оставался для него родным человеком, и было больно видеть его страдания.
- Том… - он поднялся, подошел к нему, а затем сел рядом, обнимая за плечи. – Все будет хорошо. Тебе просто нужно поговорить с ними и попросить прощения…
- Извиняться? – Том резко обернулся к Биллу, сверкнув злым взглядом. – Извиняться перед его подстилкой? Да ни за что! – вскрикнул он, не желая даже представлять этого.
- Тебе давно пора повзрослеть! – бросил Билл жестко и холодно. – Хватит. Тебе уже никогда не будет десять, прошлого не изменить, но он твой отец – хороший или плохой, неважно. Он принял тебя таким, какой ты есть, и ты должен сделать для него то же самое.
- Да что ты… как… - Том отпихнул его и вскочил на ноги. – Ты заодно с ними?!
- Господи, не сходи с ума, - качнул головой Билл.
- Не нужно было тебе ничего рассказывать, - с сожалением произнес Трюмпер.
- Черт возьми, да! Не надо мне ничего рассказывать! – вдруг вышел из себя Каулитц. – Это твоя жизнь, твои проблемы, вот будь добр, оставь их при себе! Иди поплачься в жилетку своему любовнику! Ты тр*хаешься с другим, а когда тебе плохо – бежишь ко мне!
Взглянув на Тома, Билл тут же пожалел о сказанном – в его глазах он увидел столько обиды, боли и разочарования, что захотел вернуть назад свои слова.
- Прости. Ты прав, этого больше не будет, - Том кивнул и, развернувшись, побрел к выходу.
Билл понимал, что не стоило говорить с ним в таком тоне сейчас, но не сдержался – ему, и в самом деле, было очень больно. И все же сердце тревожно екнуло. У Билла было плохое предчувствие.
* * *
- Андрей, прошу тебя, успокойся. Все хорошо… - Гордон укачивал юношу на коленях как ребенка.
Тот все еще всхлипывал и дрожал, не в силах отойти от пережитого ужаса.
Он никак не думал, что ужин закончится вот так.
Андрей понимал, что Том не воспылает к нему симпатией, но того, что он набросится на него, словно обезумевший зверь, тоже не предполагал. Андрею было страшно, как никогда – особенно от мысли о том, что Гордон мог вернуться слишком поздно. Что было бы тогда? Когда бы Том остановился?
Юноша плакал и дрожал, не понимая, в чем виноват, а Гордон, тем временем, заботливо кутал его в пушистое одеяло и шепотом успокаивал до тех пор, пока Андрей не заснул.
Трюмпер понимал, что все это было его виной.
Его единственный сын сегодня выкрикнул ему в лицо, что ненавидит его.
Гордон никогда не ждал его, и, когда маленький Том ходил за ним хвостиком, всегда отмахивался, ведь ему был не нужен этот ребенок. Теперь настало время расплачиваться за свои ошибки, и он расплачивался сполна. Два самых близких человека больше не нуждались в нем, исправить это казалось невозможным.
Он понимал, что не следовало жениться так рано, а Симона могла бы стать для него настоящим другом. Ему надо было отпустить ее сразу, как он осознал, что его собственное недовольство жизнью и злость выплескиваются на нее. Она ведь ни в чем не была виновата перед ним. И Том тоже. И если первая смогла его простить, то, кажется, сын был просто не в состоянии этого сделать.
Гордон уже не мог ничего исправить, но был настроен как никогда решительно: он обещал самому себе, что его второй ребенок получит все самое лучшее за двоих – за себя и Тома.
* * *
Джет в одиночестве бродил по Парижу, такие прогулки всегда умиротворяли его и помогали сосредоточиться.
После расставания с Томом прошла целая неделя, но сердце ныло так, словно это случилось пять минут тому назад. Леруа все еще не мог понять, зачем начал встречаться и строить отношения с человеком, у которого уже была семья. Он ни на что не рассчитывал, просто хотел быть рядом с тем, кто завладел его сердцем. Он никогда не понимал тех, кто влезает в чужие семьи с целью отвоевать свой кусок счастья, но сам в итоге сделал тоже самое.
Только теперь Джет понимал, что будущего у них быть не могло, и это было ясно сразу, а он просто закрывал на это глаза, потому что ему было хорошо рядом с Томом.
Счастьем было просыпаться у него под боком, позволять ему любить себя, гулять с ним, держась за его руку, обедать и ужинать, дурачиться и принимать вместе ванну. Жульен не хотел признаваться себе, но в Тома он успел влюбиться по-настоящему, сильно, безрассудно и страстно, как истинный представитель своего народа. И готов он был почти на все, лишь бы Том разделил его чувства. Однако теперь ему оставалось только одно – смириться и идти дальше, ведь все, что было в Берлине, сейчас казалось далеким сном. Тома больше не было рядом, и Жульен понимал, эту сказку лучше забыть, потому как повториться ей не суждено. И как бы больно ни было, этого человека придется вырвать из сердца, чтобы как-то жить дальше.
* * *
Том не верил своим ушам. Он второй раз получил угрозу по телефону. Сердце сжалось в плохом предчувствии, когда в динамиках мобильного он услышал чей-то искаженный голос, говоривший ему, что он о чем-то пожалеет.
На первую подобную угрозу Том он не обратил внимания, подумав, что это чья-то глупая шутка или просто попытка запугать со стороны конкурентов, но сейчас интуиция говорила, что все серьезно.
Тому было страшно за Билла и детей, ведь если кто-то хотел «достать» его, проще всего было сделать это через его семью. За них Том готов был отдать все и даже больше, и те, кто угрожал ему, наверняка, знали об этом.
Трюмпер хотел по привычке позвонить отцу, но тут же одернул себя. Ни разговаривать, ни, тем более, просить о помощи Гордона ему совершенно не хотелось. Вместо этого он позвонил хорошему знакомому, работавшему в полиции.
Тот обещал помочь ему как можно быстрей, но волнение Тома не стихло. Сначала он хотел предупредить Билла, но потом подумал, что зря потревожит его. Волнение Билла обязательно уловили бы дети, и, в конечном итоге, Том сделал бы только хуже.
С такими мыслями он вернулся домой, решив подождать новостей хотя бы до завтра, а потом, если ничего не выяснится, рассказать обо всем Биллу и на всякий случай приставить к нему и сыновьям охрану.
Дома его встретил Джей, радостно выбежавший навстречу любимому хозяину.
Том устало принял душ, немного выпил и лег спать, надеясь, что все будет хорошо, однако дурное предчувствие так никуда и не ушло.
* * *
- Его похитили, слышишь ты меня или нет! – Том кричал, а Эмельен – тот самый друг из полиции – смотрел на него с недоумением. – Сделай что-нибудь!
- Пожалуйста, успокойся… - он попытался усадить приятеля на стул, но тот не дался и бросил на него взгляд, полный ярости.
Два часа назад его разбудил телефонный звонок, и незнакомый голос сообщил, что «его любимый Билл» похищен. На вопросы о том, чего они хотят, ему просто сказали, что перезвонят, и велели не вмешивать в это дело полицию. Том, конечно же, не собирался повиноваться. Он прекрасно понимал, что на поводу у вымогателей идти не стоит – им все равно ничего не помешает причинить вред Биллу. Том так же понимал, что один он не справится.
- Объясни все как следует… - спокойно попросил мужчина, все же усаживая Трюмпера на стул.
Том рассказал и о звонке, и о том, как поехал к Биллу и не нашел его в квартире. Малыши, к счастью, нашлись в детском саду, где и должны были быть, и сейчас их тщательно охраняли.
У Тома не было предположений, кто мог это сделать. Врагов у него было очень много – возможно, даже больше, чем он мог представить, но кто мог решиться на подобное, мыслей у него не было.
Даже когда к поискам Билла включилась целая команда под руководством Эмельена, он чувствовал себя совершенно беспомощным. Сердце разрывалось на части от страха и понимания, что все, что уже случилось и еще может случиться с Биллом, исключительно его вина. Осознание, что его Билл страдает из-за него, не давало Тому сидеть на месте. Он наматывал круги по участку, каждые десять минут названивая охране и убеждаясь, что с детьми все хорошо. Том не мог успокоиться, хотя друг все время просил его это сделать. Это было невозможно только от осознания того, что Билл в опасности именно из-за него.
- День будет длинным, дружище, - вздохнул Эмельен, протягивая Тому чашку с кофе. – Детей лучше забрать и привезти сюда.
- Не хочу их пугать… - вяло возразил тот. Он не представлял, что ответит на вопрос, где папа. Дети обязательно испугаются чужих людей и чужого помещения, выглядевшего недружелюбно.
Относительно всего, что могли взломать или украсть, Том действовал решительно и четко, была усилена охрана его счетов и сбережений фирмы. Однако при мысли, что Билл у похитителей, Том нервно дергался от каждого шороха, не зная, куда себя деть. В голову лезли самые страшные мысли о том, что эти люди могли сделать с его любимым, его хрупким и беззащитным Биллом. Сердце ухало куда-то вниз каждый раз, когда Трюмпер представлял себе очередную ужасающую картину.
Как он понял, на работу Билл дойти не успел – его похитили по дороге. Полиция уже изучила его привычный маршрут и просмотрела записи всех камер видеонаблюдения по пути, однако пока результатов эта работа не принесла.
Тому было страшно как никогда раньше. Еще ни разу в жизни он не испытывал подобной паники, с каждой секундой ему становилось все хуже - до тех пор, пока в участке не появились его малыши. Джордж тут же начал спрашивать, где папочка, но Том только и смог, что обнять сына в ответ. Он не знал, как объяснить мальчикам, что папа вновь под ударом из-за него, из-за его проклятой работы и ненавистных денег, которые еще ни разу не принесли ему счастья в жизни.
Только сейчас Том с горечью понимал, как прав был Билл, когда просил, почти умолял его не возвращаться в фирму отца.
Если бы не она, все было бы иначе, как раньше! Никакого Джета, никаких измен, никаких похищений!
Если бы он только послушался своего любимого, сейчас они, возможно, нежились бы в объятиях друг друга. Но вместо этого Том должен был с замиранием сердца ждать звонка и требований.
Сейчас Том, как никогда прежде, понимал, что готов отдать все деньги, все, что у него есть, вплоть до одежды, которая была на нем, лишь бы с его любимым все было хорошо. И неважно, что сейчас они были не вместе, Том понимал, что Билл навсегда останется самым важным человеком на свете.
Глава 14.
Испытание.
- Что ты хочешь на ужин? – Гордон обнял Андрея и поцеловал его в лоб.
Тот лишь нахмурился и отпихнул от себя мужчину. Шли последние месяцы беременности, и характер Андрея становился день ото дня невыносимее.
- Ничего! – юноша фыркнул и отвернулся, уворачиваясь от следующего поцелуя в губы. – У меня все болит, отстань, - прохныкал он, удобнее устраиваясь на своей кровати.
В его спальне был беспорядок, и Гордон порывался прибраться, но Андрей отчего-то не позволял. На полу валялись его рисунки, пластинки Трюмпера, которые уже вряд ли можно было слушать, какие-то книги и бог знает что еще.
Гордон вздохнул и присел рядом. Иногда Андрей несказанно его раздражал, но от любой грубости мужчина удерживался.
- Андрей… - он ласково позвал парня, разворачивая его к себе и наклоняясь, чтобы поцеловать большой живот. Тот хмыкнул, но вырываться больше не стал.
- У меня все болит, - пожаловался он. – Я не могу ни лежать, ни сидеть, ни стоять! Я не могу есть, а не есть тоже не могу, я вообще ничего не могу! – Андрей закрыл лицо руками, стараясь не заплакать, и тут же почувствовал, как кровать рядом прогибается. Гордон лег рядом и сгреб его в охапку.
- Потерпи еще немного, маленький, скоро все закончится, и у нас появится замечательный малыш, - попытался успокоить его Трюмпер. – Он у нас будет самый лучший. Ты же столько уже вытерпел, совсем чуть-чуть осталось, - Гордон осыпал лицо юноши поцелуями, а затем добрался-таки до губ, которые тут же втянул в сладкий поцелуй. Андрей ответил, хоть и неохотно вначале, но потом, спустя несколько секунд – с удовольствием и страстью.
- Все будет хорошо, - Гордон ласково погладил округлый живот, оторвавшись от пленительных губ возлюбленного. – Я обещаю.
* * *
Билл с трудом открыл глаза, пытаясь понять, что произошло. Он помнил, что спешил на работу, хотел показать Дэвиду статью, написанную ночью, но, кажется, не успел…
Во рту пересохло, голова раскалывалась так, будто изнутри в нее врезались сотни острых иголок, а пошевелиться было невозможно.
Билл ничего толком не помнил, но чувствовал – случилось что-то плохое. Оглядевшись, он убедился в этом на сто процентов. Он, связанный, лежал на полу в пустой и полутемной комнате. Было холодно, желудок противно урчал, и сознание начал опутывать липкий страх.
То, что происходило дальше, было словно ночным кошмаром наяву. Билл мог думать только о детях, страх за них вытеснил все остальное, и он почти не реагировал, когда какой-то незнакомый мужчина кричал, угрожая ему, бил, не жалея сил, звонил кому-то и просил «подать голос».
Билл боялся, что его похитители могли причинить вред и его сыновьям. Спрашивать об этом было страшно, но незнание пугало не меньше.
Когда он услышал в динамиках мобильного телефона голос Тома, то понял, что все дело вновь в Трюмпере. В очередной раз Билл попадал под удар из-за разборок своего возлюбленного.
Он просто притягивал к себе ситуации, подобные этой, а в итоге из-за того, что Том не мог управиться со своими врагами, страдал Каулитц.
Деньги семейства Трюмперов снова и снова становились препятствием к счастью и нормальной жизни.
Билл не знал, сколько времени провел в грязной комнате, пахнущей сыростью и плесенью. Его мысли занимали только малыши – он не представлял, где они, что с ними, все ли в порядке, поэтому практически не обращал внимания боль от ударов, жажду и голод, на холод, который сковывал бы его движения, не будь он и без того туго связан веревками, впивающимися в его нежную кожу, раздирая ее до крови. Ему было даже почти все равно, что будет с ним. Билл готов был отдать свою жизнь прямо сейчас, лишь бы с детьми все было хорошо.
* * *
Том был в панике, пока полиция делала свое дело, и с трудом воспринимал информацию. В его голове все смешалось, и Трюмпер совсем перестал понимать, что происходит.
Дети были у одного из сотрудников – оставлять их в участке было неправильно, а надежных людей, которым Том мог бы доверить сыновей, просто не было, поэтому мальчики отправились к другу Эмельена.
Тому было немного спокойнее от понимания того, что дети в безопасности, но поиски Билла затягивались, а телефон молчал уже несколько часов.
Лишь еще некоторое время спустя раздалась тревожная трель, и Том узнал, что за освобождение Билла требуют огромную сумму денег.
Он готов был дать ее, но полиция все решила по-своему: деньги в сумках были ненастоящими, Тома сопровождала целая толпа полицейских. Каким образом они собирались не выдать себя на месте передачи денег, Том не знал, но ему было все равно, мог думать только о спасении Билла.
Однако все пошло не по плану.
Сквозь туман в голове он едва понял, что произошло – кажется, похитители заметили слежку, но полиция сумела схватить их. У Тома все плыло перед глазами. Голоса казались приглушенными, противный ком в горле никак не уходил, а дышать было все тяжелее и тяжелее.
Из этого состояния его вывели только слова Эмельена, что они, вероятно, нашли дом, в котором держат Билла. Мчась к указанному месту вместе с группой быстрого реагирования, Том с трудом мог усидеть на месте. Билл нуждался в его помощи, ему грозила опасность. А без него мир для Тома перестал бы существовать.
Едва машина остановилась, он кинулся в старый дом вслед за вооруженными бойцами в черных масках, не слыша, что ему кричат, требуя вернуться.
Том не смотрел на скрученных людей в неестественных позах,
не слышал звуков выстрелов. Ему было все равно, что он сам сейчас в опасности. Трюмпер побежал в подвальное помещение, потом поднялся на чердак, но Билла нигде не оказалось. Он нашелся в одной из комнат, и Том вбежал туда уже после группы подкрепления, но около Билла оказался первым и принялся дрожащими пальцами развязывать веревки, стягивавшие руки Билла за спиной. Ему не верилось, что Билл наконец-то рядом с ним, что он дышит. Том чувствовал ни с чем не сравнимое облегчение.
Билл обнял его сразу же, как только смог это сделать. Том прижал его к себе в ответ, сильно стискивая в объятиях. Но он не мог сейчас иначе, ему физически необходимо было чувствовать его тепло.
Каулитц только тихонько всхлипывал, хватаясь за Тома, как за свое спасение, спрашивая о том, что с детьми. Зато сам Том плакал впервые за много лет – от пережитого страха, облегчения, бури эмоций, что держали его в своих оковах много часов. Билл стирал слезы с его щек, пытаясь сдержаться, чтобы тоже не расплакаться в ответ. Том переживал за него, он пришел, спас его, рискуя собой, а значит, по-прежнему любил. Билл вновь это чувствовал.
- Я так боялся, малыш, - шептал Трюмпер, лихорадочно целуя его лицо. Билл порывисто целовал его в ответ, попадая то в губы, то в щеки, то в подбородок.
- Эм… Парни, мы должны уйти отсюда… - Эмельен легко коснулся плеча Тома, выводя его из транса. Они с Биллом еще долго бы ничего не замечали. Том кивнул и, быстро встав и сняв с себя куртку, закутал в нее Билла и взял его на руки.
* * *
Врач быстро отпустил их домой, и Том отвез Билла на его съемную квартиру.
Трюмпер пообещал себе отблагодарить всех людей, которые бескорыстно помогли ему в такой момент, однако сейчас был неспособен ни на что, кроме того, чтобы находиться рядом с семьей. Его сыновья и Билл были в безопасности, и Том мог дышать свободно.
Он чувствовал себя очень уставшим – из него словно выкачали силы, разум отказывался работать, как следует.
Детей почти сразу уложили спать. Билл изо всех сил старался не плакать у них на глазах, но не сдержался.
Сидя там, в той комнате, он думал, что уже никогда не увидит своих любимых мальчиков, никогда не сможет обнять их и поцеловать, дотронуться до них, сказать им, как сильно их любит. Никогда в жизни Биллу не было так страшно, и теперь глухая истерика затапливала его изнутри, а слезы лились бесконечным потоком.
Том всю ночь держал его в своих объятиях, гладил по спине и волосам, сцеловывал слезы и просил прощения. Он больше не чувствовал даже ненависти к похитителям: все эмоции растворились в ощущении счастья от того, что с Биллом – его теплым, мягким и беззащитным Биллом – все в порядке. Все, кто был дорог Трюмперу больше жизни, его мальчики и любимый, были рядом, были живы.
* * *
Том долго пытался понять, как Грегори Майеру удалось провернуть все то, что он сделал, а главное, откуда у него появилось столько денег.
Вначале он хотел сделать все, чтобы Майера больше не было в живых, но его пыл быстро остудил Эмельен, а когда он увидел осуждающий взгляд Билла, то пожалел о сказанных словах. Однако в том, что Грег будет сидеть за решеткой, Том поклялся самому себе.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |