- О чем ты? – спросил он, не поднимая головы от носков кед.
Гордон приблизился к нему и обнял за талию, прижимая к себе. Андрей судорожно выдохнул, привычно опуская ладони на его широкие плечи, хотя в мыслях было лишь одно – оттолкнуть.
– Прости меня, - произнес вдруг Трюмпер.
- Что за приступ нежности? – юноша выпутался из его объятий и серьезно взглянул ему в глаза.
- Я знаю, что ребенок мой. Ты бы не соврал.
- Откуда вдруг такое высокое мнение обо мне? – юноша хмыкнул.
- Я уже извинился, Андрей.
- И что? Ты миллион раз называл меня шл*хой, сегодня был готов убить ребенка, а мне должно быть достаточно одного твоего незатейливого «прости»?! – Андрей и сам не заметил, как сорвался на крик. Благо, людей на улице не было, и их никто не мог услышать.
Гордон нахмурился в ответ и сказал:
- Позвони мне, когда будешь готов пообщаться…
Андрей хотел было возмутиться, но мужчина слишком быстро ретировался, оставив его в одиночестве переваривать случившееся.
Глава 9.
Признания.
Андрей позвонил Гордону через два дня. Он был бы и рад долго молчать, мучая Гордона неопределенностью, но сейчас ему очень нужно было плечо, на которое он мог бы опереться. И все же Андрей много думал, прежде чем решиться на этот шаг. Он пока не понимал резких изменений в Гордоне, однако противиться им не хотелось, ведь именно об этом он мечтал, пока они были вместе.
Гордон приехал почти сразу, буквально час спустя после их короткого разговора по телефону.
На занятия Андрей сегодня не пошел, поэтому, когда появился мужчина, был у себя в комнате. Тот, каким-то непостижимым образом попав внутрь вопреки всем строгим правилам, зашел к нему со счастливой улыбкой на губах и огромным плюшевым медведем. Андрей удивленно взглянул сначала на него, потом на игрушку и тихо спросил:
- Это мне?
- Конечно, тебе, - Трюмпер, протянув медведя Андрею, приобнял его за талию и легонько коснулся его щеки губами. – Здравствуй, малыш.
- Что это с тобой? – недоверчиво поинтересовался юноша, откладывая подарок в сторону.
Гордон вздохнул. Конечно, он понимал, что одного самоанализа будет недостаточно, и Андрей обязательно захочет поговорить. Мысленно он был готов к этому, но на деле все оказалось гораздо трудней.
Гордону было почти пятьдесят лет, и в последний раз он с кем-то объяснялся, еще будучи студентом колледжа. На его счастье, когда он понял, что сейчас все серьезно, как никогда раньше, было еще не слишком поздно, и он был рад этому, но нужные слова никак не находились.
- Гордон… - тихо позвал Андрей, кладя руку ему на плечо и заглядывая в глаза. – Я тебе не безразличен, ведь так? – он сглотнул, понимая, что может ошибиться, неправильно истолковать молчание Трюмпера, но готов был наступить на горло собственной гордости. Слишком много для него значил человек, стоявший напротив. – Ты ведь не пришел бы, будь я очередным…
Гордон прикоснулся кончиками пальцев к его губам, не давая договорить, и почти неслышно произнес:
- Не безразличен…
- Я люблю тебя, - выдохнул Андрей, потянувшись к нему за поцелуем.
- И я тебя, - на грани слышимости произнес Гордон, заставляя его остановиться, а затем порывисто обнял его и зарылся носом в светлые волосы. – Прости меня за все…
Андрей понимал, что это момент их откровения, и что бы ни было дальше, Гордон вряд ли будет когда-нибудь настолько же искренним. Он видел те усилия, которые мужчина приложил, чтобы раскрыться перед ним, и ценил то, что Гордон сделал это ради них.
* * *
Через неделю Гордон уговорил Андрея переехать к нему. Вначале парень думал, что речь вновь идет о съемной квартире, однако его удивлению не было предела, когда Трюмпер объяснил, что имеет в виду дом, в котором жил он сам. Учитывая историю их отношений, Андрей оставался настороженным, хотя Гордон вел себя так, как он даже не смел мечтать, но это была слишком уж резкая перемена. В конце концов, Андрею пришло в голову, что всему причиной будущий ребенок, а никакая не любовь.
Он напрямик спросил об этом, когда Гордон показывал ему свой огромный особняк.
- Скажи честно, это все из-за ребенка? – Андрей остановился в гостиной. Мужчина нахмурился:
- Что ты еще успел придумать себе?
- Гордон, ты никогда не относился ко мне… так, словно я что-то значу для тебя, а теперь… когда я оказался в положении…
- Андрей, - Гордон заставил его поднять глаза. – Я уже говорил – я сожалею о том, что было. Я не из тех, кто будет повторять, что любит тебя, изо дня в день. Возможно, я совсем не тот, кто тебе нужен: я не романтик и вообще гожусь тебе в отцы, но я обещаю сделать все, чтобы ты был счастлив.
Андрей выдохнул, позволяя себя обнять, ведь это было именно то, что он так давно хотел услышать.
* * *
- Билл, сегодня к нам приедут папа и этот… Том как обычно прошел в его кабинет, даже не соизволив себе постучаться.
- Что? – переспросил тот. У него всегда складывалось ощущение, что его работу Том не воспринимает всерьез, считая чуть ли не развлечением.
- Я говорю, сегодня за ужином будет присутствовать отец.
- Хорошо, спасибо, что предупредил, - Каулитц хотел было вернуться к документам, но Том хмыкнул, явно демонстрируя скептическое отношение к этому ужину, и Билл поинтересовался. – Что-то не так?
- Он притащит с собой этого…! – воскликнул мужчина.
- Кого «этого»?
- Свою шл*ху! – выпалил Том, плюхнувшись в кресло. – Представляешь?!
- Я ничего не понимаю… - Билл с недоумением взглянул на него.
- Эту свою бл*дь он притащит в мой дом, чтобы познакомить со мной! Этого сопляка, который лет на десять младше меня, с которым он тр*хается! – продолжил гневную тираду младший Трюмпер.
- Том… - Билл встал из-за стола и, обогнув его, сел на подлокотник кресла, поспешно обнимая Тома в попытке успокоить. Как бы он ни злился на своего возлюбленного, но быть черствым по отношению к нему просто не умел, особенно когда тот был в таком подавленном состоянии. – Расскажи мне, что случилось, - прошептал он, целуя макушку мужчины и ласково поглаживая его плечи.
- Он… - Том перетащил Билла на свои колени и крепко обнял его. – Этот его Андрей… Он встречается с моим отцом только из-за его денег, а тот ведется как подросток, будто сам не понимает!
Билл не стал уточнять, почему Том так уверен в неискренности человека, с которым даже не знаком. Мягко поцеловав податливые губы, он попытался передать любимому частичку своего тепла и любви, и вскоре Том, действительно, успокоился.
Вечер наступил быстро, и в назначенное время Билл готов был сыграть роль гостеприимного хозяина, который крайне рад отцу своего мужчины с его новой пассией.
Увидев рядом с Гордоном практически ребенка, Билл в очередной раз убедился, что старший Трюмпер законченный извращенец, но оставил свое мнение при себе и постарался ничем не показать своего отношения.
Гордон представил своего спутника сыну и Биллу и заметил, что объявит за ужином кое-что важное.
Ужин только готовился, и Гордон занялся внуками, точнее, начал возиться с Джорджем, но тот почти сразу потянулся к новому лицу и вскоре не пожелал слезать с рук Андрея, который с умилением возился с малышом. Тем временем Трюмпера не переставая атаковал Эдриан – он носился за дедушкой как за самым желанным гостем в этом доме. Мальчик всегда радовался его редким появлениям и тянулся к нему, однако Гордон обычно лишь брезгливо отмахивался от младшего внука, которого и внуком не считал.
Однако сегодня настойчивости Эдриана не было предела – в конце концов он уселся на колени к деду и начал жаловаться ему, что Эндрю вновь отобрал у него любимого зайца.
Согревшись в руках дедушки, некоторое время спустя Эдриан заснул, и Том предложил отнести его наверх, но Гордон неожиданно отказался от помощи сына и решил сделать это сам.
Уложив спящего малыша в кроватку, Гордон взглянул на него. Было так странно, что чужой ребенок тянулся к нему сильнее родных внуков.
Когда старший Трюмпер вернулся вниз, то застал весьма неприятную сцену.
В гостиной находились только его сын и возлюбленный. Андрей сидел, сжавшись, на диване, а Том стоял над ним, скрестив руки и глядя на него с укором и презрением, спрашивая:
- При каких обстоятельствах вы познакомились с моим отцом, и было ли это случайностью? – Андрей взглянул на молодого мужчину исподлобья, явно не собираясь отвечать.
- Ты решил устроить допрос, сынок? – усмехнулся старший Трюмпер, подходя к ним. Взяв бледного Андрея за руку, он помог ему подняться и мягко коснулся губами его щеки, попросив. - Иди, пожалуйста, к Биллу... - Андрей кивнул, быстро покинул комнату и тогда Гордон повернулся к сыну, недовольно интересуясь. - Том, что ты творишь?
Конечно, он догадывался, что сын навряд ли обрадуется Андрею, но никак не думал, что он так открыто продемонстрирует свою неприязнь.
- Зачем ты притащил его к нам? - гневно прошипел Том.
- Затем, что я собираюсь жить с ним под одной крышей, и решил, ты должен знать об этом. И у нас будет ребенок, - с искренней радостью, которую он напрасно пытался скрыть, сообщил Гордон. - Нравится он тебе или нет, Том, тебе остается смириться с этим так же, как я смирился с Биллом.
- Что?! – воскликнул шокированный Том. – Да ты в своем уме? Он же просто использует тебя! Ему нужны только твои деньги!
- Прекрати! - резко прервал его отец. – Ты его не знаешь, и я не понимаю, почему ты так к нему относишься!
- Я знаю одно, - прошипел младший Трюмпер, - ты еще не раз пожалеешь, что связался с ним!
Он ушел из гостиной, оставив отца размышлять, была ли это угроза или предупреждение.
Ужин прошел в ощутимом напряжении. Том весь вечер задевал Андрея колкими, ядовитыми репликами, Билл и Гордон то и дело одергивали его, но толку было мало. Все вздохнули с облегчением, когда вечер подошел к концу. Гордон, искренне огорченный поведением сына, поблагодарил Билла за великолепный ужин и предложил забрать внуков к себе на выходные. Билл опешил, ведь до этого старший Трюмпер ни разу не изъявлял подобного желания, однако отказываться не стал.
* * *
Билл вышел вслед за возлюбленным на балкон из их спальни. Увитый по бокам стеблями деревьев, он красиво гармонировал с чистым и ухоженным двором, а летними вечерами часто становился местом семейных посиделок, которых, к сожалению, уже давно не было.
- Том, любимый, - тихо позвал Билл, становясь рядом и нежно касаясь его руки своей. - Расскажи мне, что тебя гложет...
Молчание затянулось, и Каулитц уже не надеялся получить ответ на свой вопрос, когда Том все-таки заговорил.
- С мамой он никогда таким не был. Не защищал ее, не жалел… Он никогда не смотрел на нее так, как смотрит на этого Андрея, - тихо начал говорить Трюмпер, глядя куда-то вдаль. В голосе его прозвучала горечь, и Билл невольно сжался. Страдания Тома он всегда переживал сильнее, чем свои собственные. – Он не видел ничего плохого в том, чтобы поднять на нее руку, а ведь мама всегда была хрупкой и слабой женщиной. Гораздо слабее этого убл*дка, которого он притащил в наш дом. Она иногда неделями была вынуждена замазывать следы его побоев. Он сказал, они ждут пополнения… - Том горько усмехнулся. – Меня он никогда не желал и даже не считал нужным скрывать это, а теперь он ждет их ребенка, - мужчина сглотнул. – Мама никогда не была содержанкой, но с ней он обращался так, будто подобрал на улице, – Том повернул голову к Биллу и громко произнес с нарастающим раздражением, пришедшим на смену глухой боли. – С этой шл*хой он носится так, словно он фарфоровый, а мы с мамой будто были этого недостойны! Но все должно было быть наоборот!
- Том… - Билл сжал его руку в своей.
- Он еще сравнивает тебя со своей проституткой! – вновь вспыхнул Том, и Билл нахмурился. Конечно, Гордон не жаловал его, это он знал давно, но слышать об этом из уст любимого было непривычно. – Он не смеет этого делать, потому что ты никогда не хотел моих денег!
- Том, - нежно позвал его Билл, про себя улыбнувшись последним словам мужчины. – Быть может, и Андрею они не нужны? Я немного пообщался с ним, и он показался мне очень милым. Он же еще ребенок. Тебе не кажется, что ему можно дать хотя бы один шанс?
- Не пытайся меня переубедить! – резко оборвал его Том и буркнул. – Отец рехнулся на старости лет!
- Он предложил забрать детей к себе на выходные, я разрешил, - Каулитц решил перевести разговор на другую тему, про себя с радостью отмечая, что впервые за долгое время они с Томом нормально разговаривают.
Билл предпочел бы другой повод для разговора, но главным было, что они вновь слышали друг друга и понимали.
* * *
Вернувшись домой после работы и ужина с Джетом, Том обнаружил, что там никого нет: ни детей, ни Билла.
Примерно через полчаса его суженный вернулся домой – бодрый и счастливый.
- В чем дело? – Том зло уставился на своего возлюбленного.
Билл скинул с себя плащ и прошел в гостиную, возмутившись:
- Ты снова меня не слушал! Дети у моего отца, я же тебе говорил. А я был на работе…
- Ты и об этом тоже мне говорил, но я не слышал, - сострил Трюмпер, скрещивая руки на груди и окидывая Каулитца пристальным взглядом.
- Нет…
- Тогда будь добр объяснить, что это еще за новости!
- Я устроился на новую работу, - спокойно сообщил Билл, видя, что тянуть некуда. – В небольшую компанию, связанную с печатным делом.
- Интересно, - прищурился Том. - С каких пор мы не ставим друг друга в известность о таких вещах?
Он сделал несколько шагов навстречу Биллу. Тот сглотнул, быстро отступил в сторону, и Том вдруг увидел страх в его глазах. Вздохнув, он остановился совсем рядом.
- Я думал, что ты будешь против этой затеи, - тихо ответил Каулитц.
- Это моя вина, - тяжело вздохнув, прошептал Том после долгого молчания. - Ты всегда будешь видеть во мне тирана, сколько бы я ни менялся. Ты простил, но не забыл, с чего все начиналось. Ты никогда не доверишься мне на сто процентов, и каким бы я ни стал, прошлого мне все равно не изменить, - горечь правды осела внутри, не давая нормально дышать, потому что Том резко осознал, что, сколько бы ни злился на недоверие Билла, но виноват в нем только сам.
Это он начал отношения с угроз и шантажа, это он не раз поднимал на него руку, заставил выносить их первенца, а не умолял об этом Билла.
- Том, нет… - Каулитц поспешно возразил, ловя на лице возлюбленного каждую его эмоцию. Он хотел было обнять мужчину, объяснить, что он ошибается, но Том не дал. Отстранившись, он отошел в сторону и тихо произнес, отводя глаза:
- Я никогда не запрещал тебе работать, Билл, и если ты нашел то, что тебе по душе, я буду только рад. Я буду рад, если эта работа будет приносить тебе удовольствие. А для детей можно будет взять няню …
- Прости меня, Том… - Билл медленно подошел к нему.
- Тебе не за что извиняться, - он потянулся к Каулитцу и крепко обнял, запуская ладонь в его волосы. – Я люблю тебя… - ответом ему был страстный поцелуй Билла.
Они не помнили, как оказались в спальне. Билл яростно терзал губы любимого, ласкал его шею, ключицы. Том лежал на постели, позволяя ему руководить процессом. Билл изголодался по возлюбленному и теперь пытался наверстать упущенное, исцеловывая его тело – грудь, подкаченный живот, опускаясь ниже. Он вбирал его плоть в себя – то медленно, словно дразнясь, проводя языком по головке, то быстро и почти до самого основания, принося немыслимые ощущения от прикосновений штанги в языке к нежной коже.
Том стонал, запуская пальцы в мягкие волосы Билла, теребя их и иногда, когда было слишком, невыносимо хорошо, несильно сжимая у корней. Выгнувшись, Том сильно дернулся и кончил Биллу в рот. Тот выпустил его член из своего плена и плотоядно облизнулся, тяжело дыша. Том откинулся на подушки, пытаясь прийти в себя и понимая, что Биллу тоже нужна разрядка. Каулитц лег рядом и уже почти опустил руку к ноющему паху, когда Том резко оказался рядом, нависая сверху, касаясь теплыми пальцами его члена. Билл вздрогнул и прикрыл глаза.
Опустившись к его паху, Том неспешно обхватил губами давно вставший член. Медленно и долго он мучил его, пока Каулитц не начал притягивать его ближе, цепляясь за волосы и мечась на постели.
Том никогда и никому не делал подобного. С одним лишь Биллом он не брезговал минетом. Наоборот, ему нравилось доставлять любимому удовольствие таким образом. И еще больше ему нравилось дразнить Билла до тех пор, пока тот сам не начинал глубоко толкаться ему в рот в попытке как можно скорее достигнуть пика наслаждения.
Этот раз не стал исключением, правда, сорвался Билл гораздо раньше, ведь близости у них не было давно. Билл кончил быстро, запачкав свой живот, откуда Том потом слизал все до последней капли.
Билл хихикал от щекотки и обнимал Тома за шею до тех пор, пока он не приблизился к его лицу, чтобы нежно поцеловать в щеку, вкладывая в эту невинную ласку всю свою любовь, которая до сих пор была словно заперта в нем. Билл прикрыл глаза и улыбнулся. Ему уже очень давно не было так хорошо и спокойно. И хотя поводом для близости вновь была ссора и недопонимание, но в этот раз она закончилась так хорошо, как Билл не смел и мечтать.
Глава 10.
Перемены.
Билл с удовольствием втянулся в работу и с искренним удивлением понял, что в офисе Дэвид ведет себя с ним как с другом и не собирается держать дистанцию.
А через некоторое время он удивил Каулитца еще и новым предложением о работе.
Дэвид объяснил, что видел, как охотно Билл помогал сотруднику журнала, ведущему свою колонку, отредактировать его статью – и как горели его глаза при этом.
- Но я никогда не писал для журналов… - Билл изумленно хлопнул ресницами, сидя напротив Дэвида в его кабинете.
- Я просто предлагаю попробовать тебе что-то новое. Если не получится, не страшно, но вот если выйдет, журнал получит ценного сотрудника… - улыбнулся тот. – Билл, я верю в тебя, иначе бы не предлагал тебе этого. К тому же, говорю тебе, ты ничего не потеряешь…
Впервые за долгое время, Каулитц наконец-то, был счастлив. Он предвкушал, как возьмется за новое дело, у него была куча идей, да и с Томом все начало налаживаться.
Так он думал до тех пор, пока вечером не вернулся домой. Все было бы хорошо, если бы не разговор Трюмпера по мобильному телефону. Билл даже не обратил бы на него внимания, но подойдя к гостиной, застыл в дверях, услышав, каким тоном Том общается со своим телефонным собеседником. Тон был таким… интимным.
Биллу, несмотря на нехорошее предчувствие, совсем не хотелось рушить ту иллюзию гармонии, что, казалось бы, только начала возвращаться в его семью. Однако голос разума буквально кричал, что так могут говорить лишь с теми, с кем спят. Через силу дослушав разговор Трюмпера, Билл понял, что завтра, в обед, тот собирался с кем-то встретиться.
Уже на следующий день Билл разрывался между своими эмоциями. Ему не хотелось следить за Томом, он боялся, что самые страшные догадки окажутся реальностью. Он не знал, что будет делать потом, но поступить иначе уже не мог, действуя словно на автомате.
Сидя в такси, он следовал за Трюмпером до самого конца. Тот припарковал свой Lamborghini возле одной из многочисленных многоэтажек города. Это был хороший район, но Билл не помнил, чтобы кто-то из общих знакомых жил там.
Каулитцу повезло: пройдя за Томом в один из подъездов, он услышал его голос, доносившийся со второго этажа. Иначе он ни за что бы не вычислил нужную квартиру. Услышав, как дверь захлопнулась, Билл бегом поднялся наверх, но тут же остановился. Он не знал, что делать дальше. Позвонить и спросить, не заходил ли сюда только что его любимый?
Ни одной здравой мысли в голову упорно не приходило, и Каулитц все же несмело коснулся ручки массивной двери. Та на удивление легко поддалась. Бесшумно открыв ее, Билл прошел внутрь. В первые секунды его окатила волна паники. Что если он зашел к чужую квартиру, к незнакомым людям? Но на место паники пришло совсем другое чувство, когда он услышал приглушенный голос Тома. В груди что-то колыхнулось, а затем резко закололо, и Билл перестал нормально соображать.
***
Прошлая ночь перевернула все для Тома вверх дном. Понимание того, что он любил и любит исключительно Билла, затопило его сознание.
Пелена раздражения и злости, которая руководила им последние месяцы, отступила, растаяла под ласками и теплом Каулитца.
Он вдруг понял, что никто и никогда не заменит ему Билла: его шуток, сияющих глаз, голоса, улыбки. И он не должен был ему изменять, но этого уже нельзя было исправить, как бы ни хотелось.
Познакомься Том с Джетом сейчас, он обязательно постарался бы стать ему хорошим приятелем, но не больше. Ведь его он тоже полюбил, но лишь как друга – человека, который помог ему пережить трудный период в его жизни, понять себя и осознать, что действительно имело для него смысл.
Как раз об этом Трюмпер и собирался поговорить сейчас с Джетом, но не был уверен, как тот отреагирует.
Он не раз замечал на себе мечтательный, нежный взгляд Леруа и с опасением подозревал, что для него это не просто секс, игра или развлечение. Тому совсем не хотелось делать больно юноше, который открылся ему, доверил свое тело и подарил тепло, которого ему так не хватало.
Однако продолжать это дальше Том уже не хотел и не мог. Билл был его счастьем. Билл – подаривший ему троих чудесных сыновей и домашний очаг, создавший для него идеальный дом и целый мир, полный гармонии и любви, понимавший и прощавший его на протяжении стольких лет…
Трюмпер понятия не имел, с чего начать разговор, как объяснить, что он благодарен и хочет остаться другом, а не использовал и теперь не бросает, как ненужную вещь?
Уже поднимаясь в дом Жульена, Том не мог отделаться от ощущения неправильности и надвигающейся беды. Он буквально кожей чувствовал сгущающиеся над его головой тучи, однако должен был расставить все на свои места.
Тот встретил его со счастливой улыбкой, повис на нем и принялся осыпать его лицо поцелуями, шепча что-то на французском. Том невольно прижал его к себе за тонкую талию, однако от поцелуя увернулся.
- Джет, нам нужно поговорить, - ласково произнес Трюмпер, аккуратно целуя парня в макушку. Тот поднял на него непонимающий взгляд, но тут же перевел его за спину Тома и громко, явно испугавшись, спросил:
- Вы кто?!
- Билл… - побелевшими губами прошептал обернувшийся Том, не веря своим глазам.
Джет отступил от него, начиная понимать, что произошло, а Трюмпер все продолжал стоять в ступоре, пока Билл не подошел к нему. Мозг отказывался принимать эту информацию – Каулитц не мог здесь оказаться. Никак не мог.
- Так вот оно что, - бесцветным тоном произнес Билл. – Вот где ты пропадал все это время…
- Билл, это не то, что ты… - Том замолчал, не смея произнести эту бессмысленную фразу до конца, понимая по глазам любимого, что тот все знает и смысла врать дальше нет.
Каулитц сглотнул, подойдя к Тому вплотную, и раздавшийся хлесткий звук пощечины заставил вздрогнуть Жульена, жавшегося в стороне, не рискуя вмешиваться. Когда же взгляд Билла остановился на нем самом, Леруа захотелось провалиться сквозь землю – с таким презрением на него еще никто и никогда не смотрел.
- Скажи, - холодно начал Каулитц, - каково это, спать с мужчиной и знать, что у него есть спутник, трое детей и дом, где его ждут?
Билл ни секунды не сомневался, что этот смазливый сопляк был в курсе, потому что он не выглядел ошарашенным, а в его глазах отчетливо виделось понимание.
Он еще многое мог бы сказать - в его душе царила буря, хоть и скрытая маской ледяного холода – но не стал, молча и сдержанно покинув место, где перевернулась вся его жизнь.
Лишь в такси Билл позволил себе заплакать от отчаяния – горько и безутешно.
Мир, который он с таким трудом выстраивал по кирпичику, рухнул, разрушенный Томом, раздавленный под весом измены и обмана.
Все изменилось, даже их дом стал казаться другим, когда Каулитц, не помня себя, выбрался из такси и зашел внутрь.
В голове не укладывалось, как Том мог так поступить с ним. Боль разрывала его на части, разрастаясь внутри огромным грязным цветком, не давая дышать.
Слез уже не было, но Билл не мог успокоиться. Том был всем для него - жизнью, половинкой, счастьем – и в одно мгновение ничего не осталось.
Он делил постель с кем-то чужим, врал ему, говорил, что все хорошо, делал виноватым во всем…
Билл уже не был уверен, с каким человеком он жил все это время, кто Том на самом деле и любил ли он его хоть когда-нибудь или просто терпел из-за детей?
Он не заметил, что кто-то вошел в дом, пока сильные руки не легли на его плечи. Встрепенувшись, Билл понял, что все еще находился в холле, и тут же оттолкнул Тома.
Трюмпер что-то говорил, но Билл уже не слушал его, почти бегом направляясь в спальню, а затем в гардеробную.
Под ошарашенным взглядом Тома, Билл начал срывать одежду с вешалок и кидать ее на кровать, а потом вдруг замер, вскинув голову и проговорив:
- Я ни минуты больше не останусь рядом с тобой.
- Я люблю… - начал было тот.
- Замолчи! – криком перебил его Каулитц, швыряя рубашку на пол. – Не смей! Хватит ломать комедию! Бездушная тварь, которой я все простил! - Том только открывал и закрывал рот, не произнося ни звука. – Это слова для тебя вообще ничего не значат!
Том хотел было ответить, что для него они значат лишь одно слово – «Билл», но не смог произнести даже первой буквы, горло будто сковало цепью.
Билл едва ли запомнил, как добрался до отеля, и ему было все равно, как он выглядел со стороны, когда подошел к ресепшн.
Все, чего он хотел сейчас – забыть и забыться, потому что внутри все разрывалось от боли, а обезболивающего на случай предательства еще никто не придумал.
* * *
Решение поехать в гостиницу было спонтанным, принятым на эмоциях, но позже, немного придя в себя, Билл понял, что оно было правильным. Он не хотел показываться на глаза детям в таком виде, а значит, поездка к отцу отменялась. Позвонив ему, он, стараясь держать себя в руках и ничем не выдать свое состояние, объяснил, что ему нужно оставить детей у него еще хотя бы на день. На резонный вопрос, почему, Каулитц отговорился работой. Отец поверил и не стал задавать вопросов.
Билл провел в комнате целый день, никуда не выходя и почти не двигаясь, а к вечеру его оцепенение нарушил звонок Дэвида.
Каулитц попытался было объяснить встревоженному шефу свое сегодняшнее отсутствие на работе, но сил говорить не было, а тот все выспрашивал, что произошло.
В конце концов, Билл сдался и просто назвал отель и номер комнаты.
Дэвид приехал почти сразу – не прошло и получаса, когда в дверь настойчиво и громко постучали. Билл открыл, и увидел на пороге перепуганного Йоста.
- Что случилось, ты ничего толком не объяснил и… - Дэвид замолчал, рассматривая Каулитца, и через секунду продолжил, - ты в порядке?
Билл только и смог, что отрицательно качнуть головой. Притворяться и врать было глупо. Отойдя от двери, он жестом пригласил Дэвида пройти внутрь.
Тот прикрыл за собой дверь и бесшумно двинулся вслед за Биллом, который остановился у кровати. Возле нее стояла полупустая бутылка виски и пепельница, заполненная окурками.
- Что произошло? – снова спросил Дэвид, садясь рядом, забирая очередную сигарету из красивых пальцев и туша ее в пепельнице.
Вместо слов он услышал сдавленные всхлипы, а мгновение спустя Билл вдруг порывисто обнял его, прижимаясь к нему. Он не плакал, ничего не говорил, только дрожал, словно лист на ветру, намертво вцепившись пальцами в его рубашку.
Дэвид долго гладил узкие плечи и разметавшиеся по ним темные волосы, но резко отстранился, когда немного успокоившийся Каулитц потянулся к нему за поцелуем.
- Билл, не нужно, - Йост поспешно встал с постели, а взгляд Билла постепенно прояснился.
- Прости меня, Дэйв… - виновато произнес он. – Я…
Мужчина вновь сел рядом, правда, больше не прикасаясь, и на несколько минут воцарилось молчание.
- Он изменил мне, представляешь? – Дэйв не представлял, но перебивать Билла не стал, понимая, что парню нужно выговориться. – Изменил, словно мы встречаемся пару месяцев… - Билл тяжело вздохнул. – Словно у нас нет трех детей, словно мы не прошли вместе через ад и не были вместе целых пять лет… - он вновь сдавленно всхлипнул. – Он обещал сделать меня счастливым, Дэвид, обещал! Разве я похож на счастливого человека?! –бессильно вскрикнул Билл.
- Пожалуйста, успокойся… - Йост взял его ледяную руку в ладони.
- Не могу, Дэйв, я же… я же отдал ему все, переступил через себя, все ему простил, все, понимаешь?! Забыл о том, как он бил меня, как заставлял вынашивать ребенка, как угрожал расправой с близкими, как шантажировал! Я же все ему простил! – кричал Билл в отчаянии и бессилии, пока Йост ошарашено смотрел на него, пытаясь переварить услышанное и как-то это принять.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |