Ярослава Лазарева Бабочки зависти 5 страница

– Так что? – улыбнулась Марина. – Зайдешь к нам? Или у бассейна чаю выпьете?

– Можно зайти, – тихо ответила я.

Меня оставили одну в гостиной. Марина поднялась переодеться, Паша тоже скрылся на втором этаже. Я огляделась. Вилла очень походила на дедову, только была уже обжитой. Марина украсила помещение милыми вещицами. Мне особо понравились какие-то пестрые, на вид домотканые, коврики, закрывающие плиты пола. Я сняла вьетнамки и босиком пошла к дивану. Он стоял в углу гостиной, был полукруглым и мягким. Я уселась и начала успокаиваться. Перед диваном находился стеклянный круглый столик, на нем возвышалась красивая ваза из цветного стекла, лежали какие-то журналы. Я взяла один, но он оказался на английском. Посмотрев картинки, положила его на место и откинулась на спинку дивана.

Последние события не прошли бесследно. Мне казалось, что я в одночасье перенеслась в какой-то удивительный мир, наполненный солнцем, добротой, спокойствием и милыми людьми. А я всегда жила словно на оккупированной моими личными врагами территории и постоянно ожидала каких-то пакостей и подстав. Поэтому все время находилась начеку и была готова отразить любой удар. Но сейчас я четко понимала, что имею полное право расслабиться и получать удовольствие от жизни. Наконец-то у меня начались самые настоящие каникулы. Я решила стараться изо всех сил быть любезной с новыми знакомыми и не проявлять дурной характер. Знала за собой, что могу быть необоснованно резкой, вспыльчивой, злобной. Но я настолько привыкла защищаться именно таким способом, что с трудом справлялась с этими неприятными проявлениями характера.

«Научусь быть милой, воспитанной барышней, – решила я. – Вспомню утонченные манеры мой бабушки Аллы, постараюсь подражать ей. К тому же я всегда втайне ей завидовала и хотела на нее походить».

И когда Марина спустилась со второго этажа, я встала с дивана и пошла ей навстречу с милой улыбкой.

– Извини, Катя, что заставила ждать, – сказала она. – Вижу, Паша еще не появился. Ну ничего! Пойдем на кухню? Я заварю чай. Ты какой предпочитаешь?

– Мне все равно, – быстро ответила я, вспомнив, что мама всегда заваривала дешевый чай из пакетиков, и он обычно пах отсыревшим сеном.

– Я больше люблю зеленый, – сообщила Марина. – Да ты присаживайся!

Кухня находилась за короткой перегородкой и была выполнена в апельсиновых тонах, от обилия такого яркого цвета сразу создавалось какое-то солнечное настроение. Я уселась на мягкий диванчик, обтянутый светло-желтой кожей. Марина достала молочно-белый чайный сервиз. Я наблюдала за ней. Голубое трикотажное платье ловко сидело на ее точеной, совсем девичьей фигуре, волосы она собрала в узел, открыв стройную шею. При свете ламп она все равно выглядела очень молодо, я не замечала никаких морщин, кожа была гладкой и загорелой. Марина накрыла на стол. Чай был ароматным. Я с наслаждением втянула его терпкий, с какими-то цветочными оттенками запах. Появился Паша.

– Ага, чаек! То, что надо! – обрадовался он и сел напротив меня.

Его мокрые волосы были распущены, белая футболка красиво оттеняла смуглый тон кожи и яркие карие глаза. Марина устроилась рядом с сыном. Свет падал на нее сверху, я заметила, что морщинки все же имеются, но они были в уголках глаз и выглядели очень мило, как у человека, который любит смеяться.

– Печенье, творожный кекс, шоколад, – мягко предлагала Марина и улыбалась мне.

Открытая коробка с конфетами притягивала меня как магнит. Я ощутила невыносимый приступ «шоколадомании», во рту настойчиво возникал вкус любимых конфет, я буквально захлебывалась слюной.

«Если съесть одну, то ничего не случится, – нашептывала моя мания. – Только одну конфетку».

Я вскинула глаза на Марину. Память мгновенно услужливо подсунула мне картинку: моя мать, обливаясь потом, в обтягивающем ее огромное тело ситцевом застиранном халате, сидит у нас на кухне и с аппетитом поглощает пирожки с картошкой, запивая их деревенским жирнющим молоком. Я явственно увидела ее серое одутловатое лицо, мокрые губы, опухшие глаза, неопрятную прическу, толстые пальцы, держащие пирожок, и содрогнулась.

– Что с тобой? – заботливо спросила Марина. – Ты как-то изменилась в лице.

– Мам, да Катя только сегодня прилетела! – ответил за меня Паша. – Наверняка все еще в себя не пришла.

– Это ничего! – ободряюще проговорила Марина и подвинула ко мне тарелку с нарезанным домашним кексом. – Завтра уже лучше будешь себя чувствовать.

Я кивнула, сглотнула слюну и твердо отказалась от кекса.

– И конфеты мне нельзя, – слабеющим голосом сообщила я. – У меня на шоколад аллергия. Видите, какие… высыпания на лице! И вообще мне ничего нельзя! Я толстая корова! – едва скрывая отчаяние, добавила я.

Паша рассмеялся, но беззлобно, скорее чтобы скрыть неловкость от моих признаний.

– Глупости! – сказал он. – Просто у тебя конституция такая! Лишь бы тебе было комфортно в таком весе.

– А мне некомфортно! – не сдержалась я и повысила голос. – Я уродина! Но вам не понять… вы… вы такие красивые!

Мне стало стыдно от своей несдержанности. Что они могли обо мне подумать? И я постаралась успокоиться. Но слезы предательски потекли по щекам.

– Говорю же, переутомилась! – констатировал Паша, но я видела, что ему не по себе. – Перелет, акклиматизация и все такое, – растерянно добавил он.

– Сынок, поднимись ко мне, возьми в аптечке пузырек с валерианой, – мягко проговорила Марина.

– Не надо! – всхлипнула я. – Сейчас уйду!

– Конечно, конечно, но сначала необходимо успокоиться, – ласково сказала Марина и села рядом со мной.

Паша быстро покинул кухню. Я подумала, что она специально отослала его под благовидным предлогом, чтобы мне стало легче.

– Катя, – начала она, – ты очень симпатичная девушка, просто у тебя излишняя полнота. Но ведь это вовсе не означает, что ты уродина. Нельзя так ни думать, ни говорить.

– Легко вам… с такой-то фигурой! – пробормотала я и вытерла глаза. – Разве вы меня поймете? Вы просто красотка!

– После родов я весила сто пять килограмм, – сообщила Марина.

– Не может быть! – не поверила я и глянула на нее с изумлением.

– Меня тошнило всю беременность, помогало отчего-то только сдобное печенье с газировкой, и я все его ела и ела. Вот и наела лишние пятьдесят килограмм.

– И как же? – торопливо спросила я.

– Мы все-таки очень глупые, – с улыбкой продолжила Марина. – Верим в какие-то чудодейственные таблетки, которые будто помогут нам сбросить вес, или садимся на немыслимые диеты, наносящие вред здоровью. Представляешь, я сидела на модной диете из одних свежих помидор и сырых яиц?

– И я сидела на томатной диете! – припомнила я. – Только там нужно было три раза в день есть томатный суп.

– Значит, ты меня хорошо понимаешь! – ответила Марина. – Но я только желудок себе испортила, заработала депрессию, а вес так и оставался неизменным. Уже и Павлика грудью не кормила, а все равно была полной.

– Но как? Как вы вернули себе такую форму? – не выдержала я. – Или постепенно со временем жир ушел? Ведь это давно было.

– Я лет пять еще мучилась излишним весом. Уже махнула на себя рукой, – сказала Марина. – А потом подруга отвела меня к хорошему диетологу. Вначале он заставил меня пройти полное обследование. Ты обследовалась? Потому что если у тебя такой вес на гормональном фоне, то вначале нужно лечиться.

– Да, меня бабушка водила в поликлинику, когда я толстеть начала, – сообщила я. – Но врачи ничего такого не обнаружили, посоветовали спортом заняться. Да куда я с такой фигурой запишусь? Меня бы у нас в городке засмеяли.

– А не надо обращать внимания на недалеких людей, – спокойно посоветовала Марина. – Они есть везде. А то так никаких нервов не хватит.

– Точно! – пробормотала я и вздохнула.

На душе от ее слов становилось все легче. Марина была обаятельна, ее мягкие манеры восхищали, и я уже мечтала, что постараюсь во всем ей подражать и стану такой же утонченной и приятной девушкой.

– И как удалось достичь формы? – решила я продолжить интересующую меня тему, так как пауза затянулась.

– Кать, давно поняла, что людям советы совсем не нужны. Говоришь, что нужно сделать, тебя слушают, но не верят. Поэтому взяла себе за правило никому и ничего не советовать, – немного напряженно ответила Марина.

И я моментально ощутила укол обиды, и даже прежняя злость – привычное для меня состояние – начала снова жечь душу. Это было крайне неприятно. Марина сидела передо мной, как живое доказательство того, что все возможно в этом мире, что сбросить вес в пятьдесят килограмм – реальность. И я всей душой жаждала впитать новое знание – ее чудодейственный рецепт. А она отказывается поделиться секретом! И вообще я видела, что она как-то замкнулась, словно уже жалеет, что подпустила меня, малознакомого ей человека, так близко, что так разоткровенничалась. В ответ замкнулась и я. Молчание становилось все неприятнее. Положение спас Паша. Он вошел в столовую, держа в руках какой-то флакончик.

– Мам, в твоей аптечке я плохо ориентируюсь. Но вроде именно это валерьянка, судя по характерному запаху, – озабоченно проговорил он и протянул флакон Марине.

– Мне уже лучше, ничего не нужно, – сухо проговорила я и встала. – И вообще мне пора. Я правда устала!

– Но… – растерянно начал Паша, – ты же и чай не выпила. И вообще я хотел показать тебе дом.

– А чего в нем особенного? – раздраженно ответила я. – Дом как дом! У деда почти такой же!

И я направилась к выходу.

– Так я завтра зайду, как договаривались? – спросил Паша, догоняя меня. – Давай хоть провожу. А то ты чего-то сердитая!

Но я молчала, едва сдерживая слезы обиды. Марина очаровала меня и вдруг такая перемена в отношении. Мы вышли во двор, и я ускорила шаг. Но Паша не отставал. При нем мне было неудобно перелазить через ограду, поэтому я двинулась к видневшейся за кустами калитке. Выложенная плитами дорожка вдоль ограды вела прямо к ней. Низкие металлические напольные фонари освещали серые плиты, и я шла уверенно. Паша шагал рядом. Он был явно обескуражен, что я так быстро решила покинуть их дом.

– Зря ты так торопишься, – сбивчиво говорил он, – все равно еще время детское! Могли бы в бассейне поплавать, мама коктейли вкусные готовит из соков со льдом и мороженым. Она бы нам сделала… У меня в комнате два компа есть. Ну, в смысле стационарный и ноутбук. Оба к сети подключены. Могли бы посидеть. А то ты наверняка сюда ноут не взяла, а пообщаться хочешь, можно было бы пофотать сейчас море и сразу в блоги скинуть. Твои друзья обалдели бы! Точно тебе говорю!

Я открыла калитку и остановилась, повернувшись к нему. Уже окончательно стемнело, но желтоватый свет фонарей мягко освещал местность, падал на лицо Паши золотистыми отблесками. И я вдруг поймала себя на мысли, что мой новый знакомый весьма симпатичный парень. Только он казался мне несколько простоватым. Особенно в сравнении с роковым и загадочным красавцем Ираклием. Но неподдельная искренность Паши и простота в общении, несомненно, притягивали. Я начала смягчаться.

– Послушай, – более спокойно начала я, – у меня нет друзей ни в реале, ни в Сети. Такой уж я человек. Меня бесит это пустое бла-бла-бла, все эти инетовские сплетни, кто, с кем и почему, все эти бессмысленные нападки лично на меня… Да! – с вызовом добавила я. – У меня нет друзей! Люди меня не любят, а я всех вас просто ненавижу! – выкрикнула я.

Обида на его мать, которая так резко оборвала разговор и замкнулась, словно я была какой-то зачумленной, снова нахлынула. А ведь я вела себя приветливо, ни одного грубого слова ей не сказала. За что она так со мной?

Я резко отвернулась и пошла прочь. Паша догонять меня не стал, и в душе я была этому рада. Реально никого не хотелось больше ни видеть, ни слышать. Дверь в дом деда была по-прежнему открыта, он все так же сидел у работающего телевизора и, судя по мерному храпу, крепко спал. Я не стала его будить и поднялась к себе в комнату. Даже не помню, как я ложилась. Видимо, сразу провалилась в глубокий сон.

Глава третья

Федор разбудил меня около девяти. Раздался стук, я открыла глаза. Он уже заглядывал в приоткрытую дверь.

– Катюша, ты проснулась? – ласково спросил Федор и вошел. – У меня возникли срочные дела, а ведь я хотел показать тебе сегодня Гирне, да и ноутбук купить.

Я протерла глаза и села на кровати. Он примостился в кресле напротив. Вид у деда был виноватый.

– Даже не знаю, что делать, – удрученно произнес он.

– Да что случилось-то? – начала я напрягаться. – Говори толком!

– Мне нужно на совет директоров. А это в Барселоне. Текущие проблемы, обычное дело. Думал, что без меня обойдутся, но вызывают. Да тебе это и неинтересно. Короче, варианта два: или ты летишь со мной на пару-тройку дней, или остаешься здесь в одиночестве. И это меня пугает! К тому же Алла, если узнает, меня убьет! – добавил он.

– А кто ж ей скажет? – рассмеялась я.

Перспектива пожить одной в этом чудесном доме меня восхитила. Я никогда не была самостоятельной, всегда жила в семье и под неусыпным надзором. А тут вдруг предоставлялась такая возможность. Полная свобода! О таком можно только мечтать. Сейчас главное – не вспугнуть деда. Я сосредоточилась, натянула на лицо милую улыбку благонадежной воспитанной барышни и уверенно проговорила:

– Дедуля, ты зря беспокоишься! Ведь чтобы лететь с тобой, виза нужна. Ты об этом не подумал? А зачем тебе такие напряги? Оставь меня здесь. Я и за домом присмотрю, и отдохну. Море рядом, бассейн прямо во дворе. Что мне еще нужно? К тому же это всего пара дней, как я поняла.

– Но ты даже не совершеннолетняя, – озабоченно проговорил он.

– Я уже школу закончила! Мне – семнадцать! Пора становиться самостоятельной! Да и чего ты боишься? Мне вчера мой новый знакомый Паша сообщил, что на Кипре совсем нет преступности.

– Это да, здесь необычайно спокойная обстановка, – согласился он. – Кстати, ведь я могу попросить твоих новых знакомых присмотреть за тобой! – обрадовался дед. – Паша, насколько я понял, живет с родителями. И они русские!

«Только этого мне не хватало! – напряглась я. – Но сейчас лучше не спорить».

– Как хочешь, – ответила я и мило улыбнулась. – Тем более Паша обещал показать мне город сегодня. Кстати, он и ноут помог бы купить. Он вроде в технике разбирается. К тому же живет тут уже год и все магазины знает.

– Вот и отлично! – широко улыбнулся Федор и полез в карман брюк.

Он достал солидное портмоне и раскрыл его.

– Дам тебе и местные лиры, и евро, – пробормотал он. – Здесь иногда дешевле расплачиваться именно евро.

Федор к моему удовольствию вынул разномастные купюры и протянул мне.

– Должно на все хватить, – улыбнулся он. – И тут не только на ноутбук. Можешь обновить гардероб.

Я взяла деньги и обняла деда. Никогда у меня не было такой суммы. Мне казалось, что с такими деньжищами я как минимум принцесса Монако. На миг стало досадно, что мой внешний ужасный вид не соответствует новому статусу обеспеченной девушки. Сразу захотелось сбросить килограмм пять для начала, купить себе изящные платья и выглядеть дорого, но утонченно.

Когда Паша зашел за мной, я уже была наготове. Надела все тот же наряд, купленный для похода в клуб на концерт Ираклия. Он был самым эффектным из моих вещей. Правда, розовые босоножки на высоком каблуке вызывали сомнения. При такой жаре подобная обувь была неудобна. Но мне хотелось произвести впечатление и на Пашу, и на местных жителей. Я нанесла макияж, волосы по привычке начесала и густо залила лаком. Когда я осмотрела себя в зеркало, вдруг подумала, что я в таком виде выгляжу старше и явно неестественно. Закралась мысль, что лучше было бы отправиться на прогулку в Гирне в легком сарафане и вьетнамках, а косметику не наносить. Но я вспомнила о своем кошельке, набитом купюрами, вздернула нос и решила, что не должна выглядеть как какая-то провинциальная простушка. Мне казалось, что дед подарил целое состояние, тысяча евро – для меня были огромные деньги. Именно с таким настроем высокомерной, знающей себе цену девушки я и спустилась во двор. Федор был уже там. Он окинул меня изумленным взглядом с ног до головы, но от замечаний воздержался.

– Значит, мы обо всем договорились? – уточнил он. – Я сейчас попрошу Пашу познакомить нас с его родными. Ты не возражаешь?

– Нет, – торопливо ответила я. – Тем более, насколько я поняла, его мать постоянно дома.

– Вот и отлично! Не думаю, что присмотреть за тобой такая уж обуза. Если что, я отблагодарю.

– Деда, они обеспеченные люди, ты же сам говорил! – засмеялась я. – Как бы не обиделись на подобное предложение!

– Разберемся! А вот и Павел! – обрадовался он.

Я машинально выпрямила спину и втянула живот. Паша быстро шел по дорожке к нам и улыбался. Он был одет в джинсовые шорты и футболку, и я вздрогнула, поняв, как нелепо выгляжу при таком параде, особенно доставали каблуки. Отекшие от жары ноги уже устали, ремешки врезались. Я не представляла, как буду ходить в такой обуви по знойному городу. Паша был в мягких на вид, кожаных сандалиях на босу ногу.

– Привет! – радостно поздоровался он и пожал руку Федору. – Куда это ты так вырядилась? – беззаботно поинтересовался он, повернувшись ко мне. – Мы же по магазинам, а не в ночной клуб! Тебе будет неудобно.

Федор хмыкнул, я покраснела и начала злиться. Но Паша смотрел так простодушно, что до меня вдруг дошло, что он вовсе не хотел меня обидеть, им двигала лишь забота о моем удобстве. Моя злость мгновенно прошла.

«И правда! Чего это я? – пришли отрезвляющие мысли. – При таком климате одежда должна быть легкой и комфортной. А уж обувь тем более!»

Но я упряма, и трудно вот так просто согласиться даже с очевидными вещами.

– А мне так нравится! – с вызовом проговорила я и вздернула подбородок.

– Да мне-то что! – пожал плечами Паша. – Хочешь париться – дело твое! Ну мы пошли? – обратился он к Федору.

– Слушай, я хотел поговорить с твоей мамой, – начал тот. – Когда это удобнее сделать?

– Да хоть сейчас! – с улыбкой ответил Паша. – Она ждет в машине. Собралась в салон красоты в Гирне и решила нас подбросить.

– Вот и отлично! – заулыбался Федор и двинулся к калитке.

Но меня эта новость совсем не обрадовала. После вчерашнего странного, на мой взгляд, поведения Марины я совсем не хотела с ней встречаться и уж тем более вместе ехать в город. Но выхода не было. Мне не хотелось казаться глупой и обижаться невесть на что. Мало ли! Может, у Марины такие перепады настроения – обычное дело. Я же ее совсем не знаю. А сразу приписала это личной ко мне неприязни, возникшей на пустом месте.

И я решительно направилась вслед за Федором.

– Погоди! – схватил меня за руку Паша. – Все-таки тебе лучше переодеться! Вот увидишь, как будет жарко в городе!

– Да отстань ты! – резко бросила я и ускорила шаг.

Когда мы вышли за калитку, то увидели небольшую белую машину, в марках я плохо разбираюсь. За рулем сидела Марина. Она была в элегантном белом льняном сарафане и шляпе с большими полями. Выглядела она восхитительно, этого я не могла не признать. Моя обида куда-то улетучилась, правда, остался легкий и неприятный осадок, но я решила не обращать на это внимания и учиться быть воспитанной девушкой. Рядом с такой женщиной это напрашивалось как бы само собой. Я вдруг подумала, что если бы росла рядом с такой матерью, то наверняка с детства впитала утонченные приятные манеры и вела себя сейчас по-другому. Федор, видно, тоже был очарован прелестной соседкой. Он склонился к открытой дверце и разливался соловьем.

– Простите великодушно, что все еще не нанес вам визит, – услышала я, подходя к машине. – Но столько дел! Вот и внучка приехала навестить. А я даже еще в холодильник продукты не загрузил! Не говоря уж об уюте моего холостяцкого жилища.

– Марина, между прочим, замужем, – резко сказала я, остановившись у него за спиной. – Так что зря перья распускаешь!

Федор осекся на полуслове и повернулся ко мне. Его лицо выражало недоумение.

– Некрасиво! – тихо ответил он. – И даже грубо.

– Доброе утро! – расплылась я в улыбке и забралась на заднее сиденье.

– Значит, мы обо всем договорились? – медовым голосом спросил дед, вновь склоняясь к Марине.

– Конечно, не волнуйтесь, я присмотрю за Катюшей! – с улыбкой ответила она. – Приятно было познакомиться, Федор Иванович!

Марина закрыла дверцу. Паша уже устроился рядом с ней. И мы поехали. Я оглянулась. Дед стоял на дороге и смотрел нам вслед. И я решила «сменить гнев на милость» и помахала ему. Хотя меня безумно раздражала эта его манера не пропускать взглядом ни одну мало-мальски привлекательную девушку, женщину или даже бабушку. Еще вчера я обратила на это внимание. Он сразу оживился и ответил мне взмахом руки и широкой улыбкой.

До Гирне мы ехали молча. Марина ловко вела машину, чувствовалось, что она не один год за рулем. И снова я ей позавидовала. Такая женщина – пример для подражания, даже несмотря на ее вчерашнюю непонятную мне выходку. Но сегодня она снова выглядела открытой и приветливой, никакой замкнутости не было. Я заметила в зеркальце заднего вида, что на ее лице периодически появляется легкая улыбка, словно она думает о чем-то приятном. И вот мы въехали на центральный бульвар. Марина повела машину медленнее. Я глазела по сторонам. Улица ничем примечательным меня не поразила. Трехэтажные белые в основном дома, аккуратные газоны, фланирующие прохожие в легкой одежде, белые столики кафе под полотняными маркизами – я поймала себя на мысли, что все это очень напоминает какой-нибудь российский южный курорт в разгар сезона. И тоже начала улыбаться. Атмосфера беззаботности уже проникла и в меня.

Марина припарковалась. Я решила, что мы остановились возле салона красоты, куда она собиралась. Но оказалось, что это кафе.

– Не выпить ли нам по чашечке чая? – обернулась она ко мне с милой улыбкой.

Я моргнула от неожиданности и сильно покраснела.

– Да ну его этот чай! – разочарованно произнес Паша. – Но если Катя хочет, то вы идите, а я пока вон в тот магазин загляну.

И Паша показал мне на противоположную сторону улицы.

– А что там? – полюбопытствовала я.

– Кстати, ноутбуки, – улыбнулся он. – Так что после чая можно и туда.

– Там всякие компьютерные примочки, – добавила Марина и строго глянула на сына. – Учти, твои карманные деньги имеют тенденцию слишком быстро исчезать. Не забывай об этом.

– Быстрей бы закончить универ и самому зарабатывать! – пробормотал Паша и выбрался из машины.

Он любезно помог выйти матери, затем подал руку мне. Я не знала, на что решиться. Логично было бы сразу пойти с Пашей в магазин, тем более я все равно планировала купить нетбук. Но и приглашение Марины меня привлекало не меньше.

Обычно я крайне обидчива, знаю за собой этот недостаток. И если на кого-то таю зло, бесполезно просить у меня прощения. Хотя у меня его, как правило, и не просили. Люди относились ко мне с опаской. И это мне даже нравилось. Никто не лез в душу. Но сейчас мне отчего-то захотелось поговорить с Мариной начистоту, тем более она сегодня вела себя приветливо и открыто.

«Наверное, тут какой-то особенный воздух, – размышляла я, удивляясь своей мягкости, – и чувствуешь себя все более расслабленно».

А Марина мне нравилась, что странно. Ведь женщин я не люблю намного сильнее, чем мужчин. Давно сложилось мнение, что ничего хорошего ждать от так называемых подруг не приходится. Поэтому у меня их никогда и не было. Кроме Анечки. Но ее предательство все поставило на места.

– Пошли в кафе? – спросила Марина. – Тут хороший чай и вкусные местные сладости.

Я молча кивнула.

– Короче, я в магаз! – сообщил Паша.

И он быстро двинулся к пешеходному переходу.

Мы вошли в кафе. Оно оказалось совсем небольшим, полутемным и очень уютным. Меня порадовало, что посетителей почти не было. Какой-то толстый мужчина сидел с газетой в углу за маленьким столиком, и у окна – влюбленная парочка. Они устроились напротив друг друга, смотрели друг другу в глаза, что-то тихо шептали и явно никого не видели и не слышали. Больше в кафе посетителей не было. Мы заняли столик на двоих, я откинулась на мягкую спинку диванчика, взяла меню. Но там все было на английском, и я отложила его в сторону.

– Чай какой? – спросила Марина.

Она сняла шляпу и положила ее рядом на диван. И быстро поправила слегка растрепавшиеся волосы. Я невольно залюбовалась ее свежим молодым лицом с гладкой упругой кожей и ясными карими глазами, совсем такими, как у ее сына. Светлые золотистые волосы красиво оттеняли цвет глаз и приятный тон загара.

– Зеленый и без сахара, – ответила я. – И мне не нужно никаких сладостей.

Она спорить не стала, только молча кивнула, изучая меню.

– Фруктовый десерт? – предложила Марина.

Я глотнула слюну. Утром я, твердо решив худеть и только худеть, вообще ничего не ела. Только выпила чашку крепкого кофе без сахара и молока. И сейчас уже сильно проголодалась. Мой огромный желудок настойчиво требовал пищи.

– Хорошо, – согласилась я, не в силах терпеть приступ голода, который усилился, так как в кафе вкусно пахло поджаренным кофе, ванилью и свежей сдобой.

Мне снова захотелось, как это обычно бывало, плюнуть на все и как следует покушать, но я посмотрела на Марину, на ее утонченное лицо и фигуру, которую так красиво облегал льняной сарафан, и твердо сказала себе: «Не есть! Худеть! Терпеть!»

Принесли наш заказ. Официант составил на столик чайник, чашки и две креманки, заполненные фруктами, щедро политыми медовым соусом. Я порадовалась, что десерт без взбитых сливок. Марина пожелала мне приятного аппетита и налила себе чаю. Она начала разговор ни о чем, что меня сразу напрягло. Хотелось более теплого общения. Минут через десять я не выдержала.

– Марина, – решительно начала я, – хотела задать вам вопрос.

Она замолчала на полуслове и с удивлением на меня посмотрела.

– Да, да, внимательно тебя слушаю, – несколько напряженно ответила она, опустила глаза и начала медленно перемешивать фрукты ложечкой.

Я смутилась. Но тут же взяла себя в руки и выпалила:

– Почему вы так некрасиво себя повели… вечером у вас в доме? Вы же видите, что я толстая, что мне необходимо похудеть! Вы тоже были толстой, сами мне рассказывали! Поделитесь секретом, как вы добились такой фигуры? Очень вас прошу! Вы меня обидели ни за что! Не надо было и начинать рассказывать! Я сейчас сама не своя! А вы мне так сильно понравились! Мне вообще никто из девушек не нравится, я всех считаю злыми завистливыми дурами!

На последних словах я осеклась и ощутила, как жар стыда охватывает меня и заставляет мучительно краснеть. Я замолчала и отвела глаза. Дышать было трудно от волнения. Зачем я все это ей сказала? Можно было и как-то помягче выразиться. Но я не умею «миндальничать», хорошие манеры даются с трудом. Дерзить и грубить куда легче.

Я видела, как Марина поморщилась, но от замечаний воздержалась. Она допила чай и посмотрела мне прямо в глаза.

– Ну хорошо… раз это тебя так задело, отвечу, – сказала она. – Просто я крайне редко касаюсь этой темы. И тем более не привыкла откровенничать с малознакомыми людьми. Ты уж пойми. Ведь мне тогда пришлось обращаться к… психотерапевту. Когда говоришь об этом, люди сразу начинают думать, что ты лежала в психушке и вообще на всю голову больна. Особенно наши сограждане. Иногда удивляешься, отчего у нас в стране всем и до всего есть дело. Какое-то нездоровое любопытство!

– Точно! – не выдержала я и вздохнула с облегчением.

Марину я хорошо понимала. В нашем городишке все поголовно любили совать нос в дела соседей.

– А вот здесь, например, никому нет дела ни до твоей семейной жизни, ни до счета в банке и прочего, – продолжила она. – И даже считается неприличным что-то выспрашивать. А я ведь после родов впала в жесточайшую депрессию. И заедала ее всякими вкусностями. И все пухла и пухла. Тяжело мне пришлось, пока одна подруга не посоветовала обратиться к специалисту. Она сама прошла этот же путь. Понимаешь, Кать, если у тебя все в порядке с эндокринной системой, то твоя излишняя полнота – всего лишь погрешности в питании. А они возникают, как это ни покажется странным, именно на фоне эмоционального неблагополучия. Ведь недаром в народе говорится, что диабет – это последствия недостатка любви. Сладости, и особенно шоколад, помогают в выработке эндорфинов, гормонов счастья. И если ты по жизни одинока, тебя никто не любит, или у тебя депрессивное состояние, как это было у меня, то организм инстинктивно ищет способы получить удовольствие. Вот мы и лопаем все, что повкуснее, – с улыбкой добавила Марина.

И я сразу отодвинула от себя креманку с недоеденными фруктами.

На меня будто снизошло озарение. А ведь Марина права! Все дело вовсе не в наследственной полноте, как я себя постоянно утешала, а именно в образе жизни. Меня никто не любит, у меня за всю мою семнадцатилетнюю жизнь не было ни одного романа. Парни от меня всегда шарахались, никто не хотел ни общаться, ни дружить, не говоря уже о романтических отношениях. И я вспомнила, как обычно сидела вечерами дома, обнимая плюшевого мишку и лопая конфеты килограммами. Стало понятно и мое увлечение мягкими игрушками. Весь мой диван был буквально ими завален. Мне никто их не дарил, поэтому покупала игрушки себе сама. Часто приносила в школу и громко рассказывала Анечке, что это подарок таинственного поклонника. Одноклассницы подсмеивались исподтишка, парни часто смотрели на меня с жалостью, но я упорно делала вид, что мне постоянно кто-то дарит всех этих плюшевых зайчиков, мишек, котят.

Дата добавления: 2015-09-29