Ярослава Лазарева Бабочки зависти 4 страница

Я перегнулась через перила и вгляделась в соседа. Его стройное загорелое тело было повернуто ко мне боком, я видела длинные ноги, раскрытый ноутбук, лежащий у него на животе, черты лица различались с трудом из-за тени зонта, голова была повернута ко мне в профиль. Я видела лишь, что волосы у парня черные, они были забраны в короткий высокий хвост.

«Индеец, блин, – отчего-то развеселилась я. – Только пера в такой прическе не хватает!»

Понаблюдав за соседом еще какое-то время, я вернулась в комнату. И первым делом взяла косметичку. Я настолько не привыкла выходить из дома без макияжа, что даже представить не могла, как можно появиться на людях с «голым» лицом. И хотя я собиралась просто обойти дедовы «владения» и осмотреться, но одна только мысль, что меня может кто-то увидеть без основательного макияжа, вызывала ужас. Я устроилась перед большим зеркалом в стенке шкафа и внимательно себя осмотрела. Зачесанные назад волосы открывали лоб, он был высоким, но его портили прыщи, поэтому я всегда прикрывала их густой челкой. На щеках тоже виднелись высыпания. Правда, моя кожа уже успела немного обгореть, выглядела покрасневшей, поэтому эти недостатки не так бросались в глаза. Я уже выдавила тональный крем на палец, как в дверь постучали. И тут же заглянул Федор.

– Можно? – уточнил он и вошел. – Вижу, душ приняла. Это так освежает! Я тоже первым делом встал под холодную воду. По правде говоря, я решил, что ты сейчас же завалишься спать. После такого-то перелета! А ты, вижу, красуешься возле зеркала? Но, Катя, зачем в такую жару наносить косметику? Не понимаю вас, девушек! К тому же я думал, что пора бы и на пляж сходить, если ты, конечно, не устала.

Я бросила косметичку на столик и села на край кровати напротив деда. Он устроился в кресле.

– Видишь? – нервно поинтересовалась я и указала на свое лицо.

– Вижу, – кивнул он и улыбнулся. – Только что? Пухленькая девчушка!

– Я не про свои толстые щеки! – раздраженно ответила я. – Прыщи!

– Может, раздражение какое-нибудь! – пожал он плечами. – Бывает!

– Раздражение?! – вспылила я. – Мерзкие постоянные прыщи, которые делают меня уродиной!

– Кать, не надо так расстраиваться! – начал он меня утешать. – У девушек такое бывает из-за гормонов.

– Это все из-за шоколада! – пояснила я более спокойно. – Алла отвела меня к дерматологу еще в возрасте двенадцати лет. Тогда они у меня как раз и начали появляться. Врач отправил меня к аллергологу, сделали пробы, выяснилось, что у меня жуткая аллергия на шоколад. Мне вообще его есть нельзя! – выкрикнула я, снова начиная раздражаться.

– Бог мой, девочка! – увещевающим тоном заметил дед. – В чем трагедия-то? Раз причина установлена, почему прыщи все еще портят твои прелестные щечки?

– Я не могу с этим справиться, – тише пояснила я. – После того как мне запретили шоколад и все продукты, его содержащие, у меня развилась самая настоящая шоколадомания. А! Тебе все равно не понять! Я обожаю сладкое! Я жить не могу без пирожных, шоколадных тортов, конфет, муссов и прочего.

– Почему же не понять, – задумчиво произнес Федор. – Я сам подвержен страстям. А шоколад, как я где-то читал, вообще сродни наркотику. Зависимость вызывает, поэтому отказаться трудно. Нужно иметь большую силу воли, а ты, я вижу, привыкла потакать себе. Но это и понятно!

– Чего тебе понятно? – хмуро спросила я.

– Если тебе недодают любви, то ты стараешься хоть как-то баловать себя. И от любимого продукта трудно отказаться. «Меня и так никто не любит, в моей жизни и так мало удовольствий, – рассуждаешь ты, – почему я должна отказывать себе в таком малом, как плитка шоколада? А прыщи? Ну и черт с ними! Замажу тональным кремом. Меня все равно никто не целует!»

Федор замолчал и вопросительно на меня посмотрел. Я растерялась и не знала, что сказать. Раньше я никогда не задумывалась о природе своей ненормальной любви к шоколаду. Но это был словно замкнутый круг. Я четко знала, что мне категорически запрещено есть этот продукт, и все равно нарушала запрет. И снова появлялись прыщи. Я смотрела на себя в зеркало, ужасалась, даже страдала от своего уродства, впадала в отчаяние, и чтобы хоть как-то себя утешить… снова ела шоколад. Так продолжалось вот уже несколько лет. После слов деда я словно прозрела. И тут же появилась решимость с этой секунды даже не смотреть в сторону конфет и пирожных.

– У тебя один выход, – после паузы продолжил Федор, – крепко в кого-то влюбиться. Сразу откажешься от всех вредных продуктов, лишь бы выглядеть на все сто.

– А ты уверен, что я не влюблена? – сорвалось с языка.

Федор внимательно на меня посмотрел и заулыбался.

– Чего скалишься? – начала я злиться.

– Фу, как грубо! – поморщился он. – Конечно, не влюблена! Иначе ты так бы не выглядела! – уверенно добавил он.

Это было новой информацией для размышления. По логике деда получалось, что Ираклия я не люблю. Иначе почему я не то что не могла выдержать хоть какую-то диету, а даже просто отказаться от шоколада, чтобы кожа была чистой. Я знала, что стоит мне не употреблять этот продукт хотя бы две недели, как прыщи проходят сами собой.

«Но это не моя природная лень, – оправдывала я себя. – Вот если бы Ираклий по-настоящему интересовался мной, то я бы точно избавилась и от прыщей, и от лишнего веса! А уж если бы мы были парой, то я бы выглядела на все сто!»

Слегка успокоив себя этими рассуждениями, я вздохнула и глянула на деда. Он улыбался.

– На пляж? – только и спросила я. – Видела с балкона, что море совсем недалеко.

– Вот и отлично! – закивал он. – Море в это время очень приятное, да и не так жарко, как в июле!

– Это ты называешь «не так жарко»? – расхохоталась я. – Но ведь ужас что такое! Солнце так и палит.

– Тебе кажется с непривычки. Через пару дней будешь наслаждаться местной погодой! – пообещал дед. – Как будешь готова, спускайся!

И он вышел из комнаты.

Я сразу схватилась за косметичку. Но уж очень не хотелось на свежее после умывания лицо наносить тональный крем, да и волосы без утяжеляющих их лака и геля легко падали на плечи. Я тряхнула головой, улыбнулась, приблизила лицо к зеркалу и вгляделась в свои серо-голубые глаза. Без подводки их цвет был светлее, но мне сейчас это даже понравилось. Конечно, я выглядела явно невиннее и проще, но меня здесь никто не знал. Перед кем было строить из себя «роковую женщину»? Эта игра сейчас казалась ненужной и в чем-то бессмысленной. Дома я бы ни за что не вышла в таком виде, даже чтобы просто вынести мусор, но здесь! Здесь никому не было до меня никакого дела. И от осознания этой истины стало необычайно легко. Я могу вести себя так, как хочу, ходить в том, в чем хочу. Здесь нет ни этой противной Марты с ее ехидными подружками, ни моих бывших одноклассников с их вечными вопросами: «все никак не похудеешь?», «а ты так никуда и не поступила?», «а ты все еще на работу не устроилась?», «а ты что, так и будешь сидеть на шее у предков?» и так далее. Во двор нельзя было выйти, обязательно с кем-нибудь столкнешься и услышишь подобные замечания. Здесь нет Ираклия, в присутствии которого я всегда «неровно дышу» и покрываюсь противным липким потом.

И я натянула купальник, накинула ситцевый короткий сарафан, сунула ноги во вьетнамки и спустилась во двор. Но Федора пока не было. Я подошла к бассейну, вода выглядела нереально прозрачной, разноцветное дно радовало взгляд красивыми узорами, выложенными из мелкой плитки. Я подумала, зачем нам море, раз есть такой прекрасный бассейн, и решила немедленно окунуться. На одном из шезлонгов лежало большое махровое полотенце, и я двинулась туда. Скинула вьетнамки, с удовольствием ощутив босыми ступнями теплые плиты, и уже хотела сбросить сарафан, как чей-то приятный баритон окликнул меня. Я услышала что-то типа «хай, бэби!» и резко обернулась. У низкой кованой ограды стоял «индеец» – я сразу узнала его по высокому черному хвостику – и мило мне улыбался. Я так растерялась, что ответила на русском:

– Чего вам?

«Индеец» улыбнулся еще шире и легко перемахнул через ограду. Это было так изящно, его гибкое стройное тело красиво изогнулось, мышцы перекатывались под загорелой кожей, движения были плавными, что я замерла, невольно залюбовавшись и даже забыв возмутиться непрошеным вторжением на наш участок.

– Так ты русская? – радостно спросил гость, не переставая улыбаться.

– И ты? – растерялась я и тут же пожалела, что вышла во двор без «боевого раскраса» и в простом ситцевом сарафане.

– Паша, – просто сказал он и протянул мне руку.

– Катя, – начиная смущаться, представилась я и робко ответила на его крепкое рукопожатие.

У Паши было очень симпатичное лицо с прямым носом, темно-карими глазами, очень густыми черными бровями и обаятельной улыбкой. На вид я бы дала ему лет двадцать.

– Тут почти все виллы принадлежат нашим соотечественникам, – пояснил Паша и махнул рукой вправо. – Моя семья приехала сюда на ПМЖ год назад.

– И откуда? – полюбопытствовала я.

– Из Питера. А ты откуда? Эта вилла пустовала, мы все гадали, кто ее купит. Соседи – главное в таких поселках.

– Виллу купил мой дед, – пояснила я. – Он вообще-то постоянно живет в Испании, но вот развелся с женой и решил уехать.

«Чего это я так разоткровенничалась с незнакомым парнем?» – изумилась я в душе и сразу осеклась.

Но Паша продолжал улыбаться, смотрел открыто мне прямо в глаза, и я начала расслабляться.

– Ну а ты? – подтолкнул он меня, видя, что пауза затянулась.

– Я просто в гости приехала, – ответила я и села на шезлонг.

Паша устроился рядом. То, что он был в одних очень коротких шортах на голое тело, отчего-то начало смущать. Но общался он настолько непринужденно, к тому же был отчего-то рад меня видеть, что я быстро успокоилась.

– Ой, как жаль, что ты тут не навсегда! – со вздохом заметил он. – С русской молодежью у нас в поселке напряженка. Одни пожилые пары или совсем молодые с маленькими детьми. Общаюсь со сверстниками лишь по инету.

– А тебе лет сколько? – не выдержала я и покраснела от собственной бестактности.

– Девятнадцать, – благожелательно сообщил он. – А тебе?

– Семнадцать. Ты учишься? Хотя… если тут постоянно…

– В Питере после школы поступил в Корабелку, год на очном отучился, потом после переезда сюда перевелся на заочный… по настоянию родителей, сама понимаешь. Хотел остаться в Питере, да куда там! Такие баталии из-за этого были! Будто мне пять лет и я не могу жить самостоятельно. Тем более в Питере осталась бабушка со стороны отца, мог бы и у нее жить. Родители стремятся ее сюда перевезти, но бабуля ни в какую.

– Корабелка – это что? – полюбопытствовала я.

– Ах, да, ты же не в курсе! – засмеялся Паша. – Это сленговое название. Если официально – Морской Технический Университет. Просто раньше это был кораблестроительный институт, поэтому и осталось такое название – Корабелка. У нас в Питере все так говорят. Я поступил на СЭУ.

– А это что? – засмеялась я.

– Судовые энергетические установки, – расшифровал он. – А ты, наверное, еще в школе учишься?

– В этом году закончила одиннадцатый, – тихо ответила я.

Мне было отчего-то стыдно признаться, что я из-за собственной лени никуда не поступила.

– И как в Испании было учиться? – спросил Паша.

– В Испании? – изумилась я.

– Вы же оттуда!

– Только мой дед, но я живу с родителями в России, – сообщила я. – Просто приехала погостить.

– И где живете? – не унимался Паша.

– В Москве, – быстро ответила я.

Мне было отчего-то стыдно признаться, что я родом из небольшого подмосковного городка, хотя, думаю, Паше не было до этого никакого дела.

– А-а, ясно, – спокойно произнес он и улыбнулся. – Сколько тут пробудешь?

– Две недели, затем вернусь домой.

– Учиться? – уточнил он.

Я замялась, потому что совсем не хотелось рассказывать такому милому парню, что я никуда не поступила и пока нахожусь в подвешенном состоянии. Спас положение дедушка. Он как раз вышел из дома и направился к нам. Паша вскочил.

– Привет! – невозмутимо поздоровался Федор и сразу представился. Паша крепко пожал ему руку и начал торопливо объяснять, что он живет рядом. Но Федор даже не дал ему договорить.

– Знаю, знаю, – закивал он. – Вижу тебя во дворе, ты все в шезлонге с ноутом в обнимку лежишь.

– Учусь заочно, – ответил Паша.

– Вот что, ребятки, – задумчиво сказал Федор, – мне тут по инету нужно кое с кем пообщаться… по работе… Может, вдвоем на пляж? Если, конечно, у Павла нет срочных дел.

– Да я с удовольствием! – с готовностью ответил Паша. – Я уже говорил Кате, что в нашем поселке совсем нет молодежи. Соскучился по компании сверстников. Только по Сети с ребятами общаюсь.

– Катюш? – повернулся ко мне дед.

Такого поворота событий я не ожидала. Я была, что называется, не одета для прогулки на пляж в компании молодого человека.

Но Паша дожидаться моего ответа не стал. Он улыбнулся, легко перемахнул на свой участок, и не успела я слова сказать, как он уже вернулся. На ходу Паша надел голубую футболку и бейсболку. Так же он прихватил большое махровое полотенце.

– Я готов! – сказал он, подходя к нам.

– Катя только что приехала, – назидательным тоном проговорил Федор, – ничего тут не знает. Так что, парень, доставишь мне ее прямо в дом.

– О’кей! – радостно ответил Паша.

– Но, дедушка! – начала я.

Однако Паша уже схватил меня за руку и быстро потащил к выходу.

«А и ладно! – подумала я, ускоряя шаг. – Не съест же он меня! Да и общается вон как легко, словно мы давно знакомы. Видно, местный климат так действует. Тут любые условности кажутся надуманными и ненужными. Такое тепло! Синь неба и моря, воздух какой-то особенный, чистый и вкусный, и эти прекрасные белые виллы. Чего ж мне еще? Пора расслабиться и наслаждаться каникулами».

До пляжа оказалось рукой подать. Было уже почти шесть часов вечера, но солнце по-прежнему припекало. Однако пляж показался мне пустынным. Дорожка между виллами спускалась прямо к нему, Паша шел быстро, но успевал на ходу болтать обо всем. Я поняла, что он действительно соскучился по общению с ровесниками, раз так мил и любезен со мной. Во-первых, он видел меня, что называется, впервые в жизни, во-вторых, я была твердо уверена, что не могу привлечь внимания никакого парня, даже самого несимпатичного. А Паша был, на мой взгляд, просто красавчик. Мы подошли к самой кромке воды. Паша бросил полотенце на песок, стянул футболку и прямо в шортах ринулся в воду. Я сняла сарафан, смущение жаркой волной окатило меня. Купальник был довольно открыт, и как я ни втягивала обвисающий живот, он все равно казался мне слишком некрасивым.

«Завтра же наведаюсь в ближайший магазин, – решила я, – и приобрету спортивный закрытый купальник!»

Расстелив полотенце, я аккуратно положила свернутый сарафан на край, рядом устроила вьетнамки. Песок был горячим, но мне это показалось даже приятным. Подойдя к воде, я потрогала ее пальцами ноги. И тут ко мне подлетел мокрый смеющийся Паша.

– Вода сильно перегрета! – засмеялся он. – Даже как-то неприятно!

И он схватил меня за руку и потащил за собой. Я так растерялась, что даже не сопротивлялась. Мокрый песок оказался твердым, вода – чистой и прохладной. Пару метров было очень мелко, затем дно резко пошло вниз. Паша выпустил мою руку и поплыл. Я двинулась за ним, ощущая, как прохладные струи омывают тело. Это было очень приятно. Мысли мгновенно приняли совсем другое направление. Я уже забыла, что слишком толстая и некрасивая, что на моем лице прыщи и полностью отсутствует косметика, а просто наслаждалась сиюминутным удовольствием. Перевернувшись на спину, я погрузила взгляд в глубокую синеву неба. Но вот что-то склизкое и холодное коснулось моей спины, я вскрикнула и перевернулась. Несколько медуз плыли возле меня. Я их терпеть не могу, к тому же боюсь ожогов, – знаю, что многие из них ядовиты. И я быстро поплыла к берегу. Выскочив из воды, отряхнулась.

– Good evening![2] – услышала я и вскинула голову.

Неподалеку устраивалась пожилая пара. Они вежливо мне улыбнулись. Я настолько плохо учила в школе английский, что даже не смогла ответить на такое простое приветствие, поэтому просто кивнула им и улыбнулась.

– Is the water warm?[3] – не унимались они.

Я окончательно растерялась и лишь пожала плечами.

В этот момент из воды вышел Паша и спас положение. Он что-то оживленно начал обсуждать с пожилой парой. Они закивали, затем заулыбались, повернувшись ко мне. Когда Паша вернулся, он смотрел удивленно.

– Это соседи, англичане, они купили виллу через две от нашей. Живут тут уже третий год, – пояснил он. – А ты что, вообще английский не знаешь?

– Не знаю, – сухо ответила я. – Плохо училась в школе.

– Так это же… это не для отметок нужно, а по жизни просто необходимо. Английский все ж международный язык! – заметил он и сел на полотенце.

Я устроилась рядом. Хотелось объяснить ему, что-то придумать, как-то оправдаться. Но что я могла сказать? Что от природы ленива, нелюбознательна и… тупа. Впервые мне пришло на ум, что, возможно, я просто-напросто тупица. Это было крайне неприятным открытием. Иначе что же мешало мне хорошо учиться? Я вспомнила, как ненавидела ходить в школу, как постоянно грубила всем учителям без исключения, крайне редко выполняла домашние задания. А почему, собственно? Кто мне что сделал плохого? Все старались помочь, вытягивали до последнего и даже завышали отметки. Но я все воспринимала как должное.

– Может, я просто… неспособная, – тихо проговорила я.

– Да не в этом дело! – ответил Паша и повернулся ко мне.

Его глаза, подсвеченные начинавшим опускаться солнцем, показались мне совершенно шоколадными. Я мгновенно ощутила, как мне хочется сейчас же слопать плитку горького шоколада, а лучше сразу две, глотнула слюну и старательно отогнала от себя эти мысли. После разговора с дедом и особенно его сообщения, что это своего рода наркотическая зависимость, я твердо решила, что больше не съем даже грамма вредного для меня продукта и навсегда избавлюсь и от зависимости и от прыщей. Но я уже не раз принимала подобное решение, однако силы воли не хватало. Вот и сейчас возникла такая странная ассоциация. Я вдруг подумала, что не восхищаюсь красивыми глазами моего нового знакомого, а вспоминаю только о любимом шоколаде.

– Ты чего? – спросил Паша, задержав на мне взгляд. – Как-то прямо в лице изменилась. Я тебя обидел?

– Нет, нет, – затрясла я головой. – Не обращай внимания. Так что ты хотел сказать?

– Знаешь, давно уже понял, что если тебе какие-то знания не нужны именно здесь и сейчас, то они совсем не задерживаются в голове. Так и с языком. Легче всего его учить, если тебе это необходимо по работе. А еще лучше, когда ты находишься в среде носителей языка. Так что ты особо не огорчайся, что не знаешь английский. Какие наши годы!

Паша мягко хлопнул меня по плечу и засмеялся. На душе сразу стало легко. И правда! Если я захочу или вдруг мне будет это необходимо, то выучу английский! И вовсе я не тупица, как недавно подумалось.

– Окунемся? – предложил он и вскочил.

– Ага! – обрадовалась я и пошла за ним в воду.

Мы пробыли на пляже около двух часов, затем начали собираться по домам. Народу по-прежнему было очень мало, что мне нравилось. Я чувствовала себя все свободнее и спокойнее. Здесь явно не было никому до меня дела. Люди приходили в основном, чтобы как следует поплавать. Загорающих почти не было. Пара пожилых англичан пробыла около часа, они уже ушли. Я обратила внимание, что молодежь действительно практически отсутствовала.

– Это что, поселок пенсионеров? – заметила я, провожая глазами еще одну пару довольно преклонного возраста.

– Говорю же, – засмеялся Паша, стряхивая песок с полотенца, – наших ровесников здесь нет. Тоска! Я тут иногда просто с ума схожу! Жаль, что ты пробудешь только две недели!

– И мне жаль! – улыбнулась я. – Но ведь на сессии ты ездишь в Питер!

– Так это еще сколько месяцев! – вздохнул Паша.

Мы дошли до ворот и остановились.

– Твой дед велел мне сдать тебя с рук на руки, – весело напомнил Паша и толкнул калитку. Она оказалась не заперта.

– Видно, он меня уже ждет, – заметила я, заходя во двор.

– Не думаю, – ответил Паша, идя следом. – Здесь вообще никто и ничего не запирает. Такое у меня сложилось впечатление.

– Да ладно! – не поверила я.

– На Северном Кипре самая низкая преступность в мире, к твоему сведению. А по моим ощущениям здесь она вообще отсутствует! Тем более в таких вот поселениях. К этому быстро привыкаешь и чувствуешь себя в блаженной безопасности. Мы вот тоже давно калитку не запираем. А заборчик какой между нашими владениями? Заметила? Низкая кованая оградка. Это так строители сдают, видно, думают, что владельцы потом на свой вкус сделают. Да что-то, смотрю, никто особо не стремится глухие заборы возводить.

Мы приблизились к дому. Я замялась, не зная, как себя вести. Общаться с Пашей было очень приятно, но я уже устала и хотела лишь одного – принять душ и завалиться в кровать. Все тело ломило, ноги ныли, излишний вес сейчас казался мне нереальной обузой, я его чувствовала как никогда остро.

«Не буду ужинать! – решила я. – Только чай выпью и обязательно без сахара!»

– Чем займешься? – после паузы спросил Паша.

– Знаешь, я ведь только сегодня прилетела, – начала я.

– Ох, прости! – спохватился он. – Ты наверняка с ног валишься. Тогда до завтра? Если хочешь, могу тебе показать наш поселок. Когда за тобой зайти?

– Паша, вообще не представляю, во сколько я проснусь!

– Разница с Москвой два часа, – сообщил он. – Так что здесь будет десять утра, а в Москве уже полдень. Думаю, ты отоспишься. Давай, в десять и зайду.

Его настойчивость мне была даже в чем-то приятна. Ни один парень так не стремился продолжить со мной общение. Хотя я отдавала себе отчет, что Пашей двигает лишь желание побыть в компании сверстницы и соотечественницы и ничего более. Навряд ли это была личная симпатия. Хотя общался он легко и дружелюбно.

– Ладно, давай в десять! – согласилась я. – Правда, не знаю, каковы планы у деда.

– Если что, скорректируем! – не смутился Паша. – Кстати, если нужна связь, то у меня есть второй ноут. Инет подключен. Не стесняйся и пользуйся. Наверняка хочешь с подружками по скайпу поболтать. Да и фотки им показать. Ведешь какой-нибудь блог?

– Н-нет, – растерялась я. – Раньше был на мейл. ру, но потом забросила.

– Ну и зря! – с чувством произнес Паша. – Я только сетевым общением и спасаюсь. У меня Живой журнал, и Фейсбук, и Твиттер, везде сотни друзей, всем успеваю отвечать и сам часто выкладываю посты.

– А, вот вы где! – раздался голос Федора, и он вышел из дома. – Чего ж не заходите?

– Катя устала, – вежливо ответил Паша, – так что я пойду домой. Но на завтра мы договорились, и если у вас нет никаких планов, то я покажу ей поселок.

– У меня дела, – озабоченно произнес Федор. – Хотел Катюшу в Гирне свозить, но завтра точно не получится. Так что, Павел, твое предложение очень кстати.

– Вот и отлично! – расплылся тот в улыбке.

Я невольно проводила его стройную фигуру взглядом. Паша, как ни в чем не бывало, перемахнул через ограду и скрылся в своем дворе.

– Без комплексов паренек, – немного смущенно заметила я.

– И правильно! – одобрительно проговорил дед. – А чего стесняться? Ты не волнуйся, они вполне приличные и обеспеченные люди. Прежде чем покупать виллу, я первым делом навел справки о соседях. Ужинать-то будешь? Можно готовые рыбные котлеты пожарить. Что скажешь? Я вот сильно проголодался. Пришлось посидеть за компом, в документах разобраться.

– А у тебя тут и комп есть? – обрадовалась я.

– А куда ж я без него? – засмеялся дед. – Не забывай, что я генеральный директор крупной компании. И обязан всегда держать руку на пульсе. Но ты на мой компьютер особо не облизывайся, к нему я тебя не подпущу. А вот купить тебе какой-нибудь нетбук можем. Небольшой, девичий. Инет подключить не проблема.

– Так ведь это дорого! – заметила я, хотя в душе необычайно обрадовалась.

Это была моя мечта. Но кто же мне его купит? Родители и слышать не хотели.

– Разве дорого? – искренне удивился Федор. – А по-моему, техника только дешевеет. К тому же я ничего не купил тебе на окончание школы. Считай, это мой подарок. Но, может, ты хочешь что-нибудь другое? Украшения? Одежду?

– Нет-нет! – торопливо ответила я. – Именно маленький хорошенький нетбук… есть такие розовые… на верхней крышке бабочки или там цветочки…

– Да хоть стразы Сваровски! – расхохотался он. – Все, что захочешь!

От ужина я отказалась, дед только улыбнулся. Я расцеловала его и сказала, что валюсь с ног от усталости. Он пожелал мне спокойной ночи, и я поднялась в свою комнату. Но перед тем, как забраться в кровать, вышла на балкон. Закат был феерически красив. Сиренево-розово-алые с переливами бирюзового и аквамаринового тона были настолько сочными, чистыми и объемными, что казалось, будто я наблюдаю картину в формате 3D. Мое внимание от фантастического зрелища отвлек какой-то плеск. Я перегнулась через балкон, стараясь увидеть как можно большую часть двора соседей. Бассейн переливался от красивой подсветки. Паша плескался в нем. На краю стояла какая-то девушка. Так я решила, видя ее длинные развевающиеся на ветерке волосы и стройную фигуру. Паша чему-то громко засмеялся, затем подплыл к краю и начал что-то говорить. Девушка села и опустила ноги в воду.

«Ах, так! – отчего-то разозлилась я. – А еще жаловался мне, что совершенно нет молодежи и ему не с кем общаться!»

Недолго думая, я натянула джинсовые шорты, все ту же белую футболку с розой на груди и спустилась в гостиную. Федор лежал на диване спиной ко мне и смотрел телевизор. Он меня даже не заметил. Дверь была раскрыта, по комнате гулял легкий сквознячок. Я вышла во двор.

«С ума я сошла? – мелькнула отрезвляющая мысль. – Какое мне дело, что этот малознакомый парень проводит время в компании какой-то девушки?»

Но я не могла справиться с приступом необоснованного гнева, таков уж мой характер. Я всегда вначале делаю, а потом уж думаю. И я решительно направилась к ограде. Но вот перемахнуть, как это легко делал Паша, мне не удалось. Я с трудом перелезла через заборчик, пыхтя и обливаясь потом. То, что я без приглашения вторгаюсь на чужое частное владение, волновало мало. Я хотела немедленно уличить нового знакомого во лжи. Он клялся, что скучает по общению, а сам проводит вечер с подружкой! И я двинулась к бассейну. Когда приблизилась, девушка уже была в воде.

– Ну давай, мам, за мной! – услышала я и замерла, не веря своим ушам.

– Павлик, ты меня просто загонял! – ответила «девушка» и выбралась из воды. И тут она заметила меня.

Я стояла как истукан и сгорала от стыда.

– Добрый вечер, – спокойно сказала она. – Вы к кому?

Я подошла. Но и вблизи женщина выглядела очень молодо для мамы девятнадцатилетнего парня. Фигура была подтянута, загорелая кожа выглядела гладкой, такие же черные, как у Паши, глаза молодо блестели. Светлые влажные волосы крупными кольцами падали ей на плечи, улыбка была белозубо-голливудской.

– Катя! – восхитился подплывший Паша и выбрался из бассейна. – А я был уверен, что ты десятый сон видишь! Мам, я тебе говорил про наших новых соседей.

– Ах да! – обрадовалась она. – Вы внучка Федора Ивановича!

– Ну да, – ответила я и окончательно смутилась. – И можно на «ты». А вас как зовут?

– Это я болван! – засмеялся Паша. – Даже не представил!

– Марина Марковна, – ласково ответила она. – И можно просто по имени. А то здесь официальность выглядит даже смешно. Мне все кажется, что я на прекрасном курорте и мы вот-вот должны уехать. Все никак не привыкну, что мы тут навсегда! Катенька, хочешь чаю? Или, может, сока?

– Не знаю, – растерялась я.

Весь мой пыл прошел, я поняла, как глупо себя вела, заподозрив Пашу во лжи, и чувствовала себя сейчас не в своей тарелке, не зная, как объяснить мое внезапное появление. Но меня никто об этом и не спрашивал. Я видела, что Марина искренне мне рада. К тому же она легко нашла свое объяснение.

– Скучно тебе с дедушкой? – спросила она. – Мой-то вот тоже все недоволен, что сверстников нет. Вы, молодые, совсем не можете без общения! И минуты не проживете!

– Можно подумать, вы старая! – немного бестактно заметила я и тут же прикусила язык.

Но Марина только рассмеялась.

– Конечно, я не старая, – заметила она. – Но прекрасно себя чувствую и в одиночестве.

– А сколько вам лет? – осмелела я. И торопливо добавила: – Просто вы как-то нереально молодо выглядите. А ведь я знаю, что Паше девятнадцать! И я в растерянности!

– Спасибо, – мягко проговорила Марина. – Это очень милый комплимент!

Я зарделась и хотела сказать, что это чистая правда. Но Марина продолжила:

– Мне тридцать семь лет, я рано вышла замуж и сразу родила Пашку. И потом не забывай, что сейчас вечер, а при свете фонарей, как, впрочем, и при свете свечей, все женщины выглядят намного моложе.

«Моя мама старше всего на год, – подумала я. – Но разве их можно сравнивать? Такая фигура! Как у девочки! А моя выглядит как слониха».

Я мгновенно вспомнила, что и сама недалеко ушла от своей матери, мое настроение резко упало. Впервые я увидела себя словно со стороны глазами других людей. Вот взять хоть бы Пашу и его милую маму. Что за зрелище сейчас предстало перед их глазами? Ужас один! Бесформенная туша в белой футболке с глупой блестящей розой, растянутой на объемном животе, толстое лицо с точечками красных прыщей, выкрашенные в неестественно черный цвет волосы – что тут могло хоть кому-то понравиться? Но Марина по-прежнему смотрела на меня приветливо, а Паша – с явным интересом. И я немного приободрилась.

Дата добавления: 2015-09-29