- Ублюдок, ты кажется слишком давно не расставлял ножки перед своим дружком, он почему-то решил, что я готов ему дать! Так вот! Я бы на твоем месте залечил бы ему ногу и оседлал бы его наконец! –
Упиваясь хаосом своих мыслей, я не давал незнакомцу подняться с колен, заигравшийся в сумасшедшего, я вытер свои окровавленные руки, впервые стоя над проигравшим. Наконец пронизанный болью, запоздало коснувшейся моей груди, я вздрогнул, дотрагиваясь до своих глаз, перед которыми все мерзко поплыло.
- Это твой умалишенный! Морэль! Если не хочешь чтобы мы вызвали полицию! Забирай его отсюда! –
Перебежавший через улицу и отдавший тубус своему однокурснику, Джоэль схватил меня за плечи, тряхнув несколько раз. Пытаясь приоткрыть глаза, я мотал головой, будто лишенный позвоночника в шее, я стонал, отплевываясь кровью и не отвечая ни на один из сотни вопросов. Вновь униженный в мою честь, Морэль показал всем средний палец, помогая мне сдвинуться с места и подхватывая меня на руки. В этот раз я понимал и помнил все. Каждый его шаг раздавался болью в моем теле, каждое его слово заседало внутри меня. Прижимаясь лицом к его груди, я пытался, тщетно пытался ответить, все реже вздыхая. Дойдя до автобусной остановки, юноша сел на скамейку, поглаживая меня по щекам и умоляя держаться за сознание. Растерянно кивая, я руками дотрагивался до льда, осевшего на стекле биг борда. Дождавшись первого рейсового авто, мальчик затащил меня внутрь салона, позволяя мне забыться. Уронив голову на его острое плечо, я притих, больше не произнося ни звука, добравшись до своей остановки, мы выпрыгнули на улицу.
- Ян, попытайся стоять на ногах, мне нужно найти ключи от комнаты, я закрыл ее… не собирался сегодня там ночевать –
Отпустив гул транспорта, отмахнувшись от боли я решился на первый взгляд, встреченный его глазами. Пытаясь улыбнуться вопросу в моем взгляде, мальчик поцеловал меня в висок, доставая ключи и помогая дойти до входа. С горем пополам я добрел до нашей двери, обтерся об стены и оставил кровавые пятна на полу, вслушиваясь в его мягкий, тихий голос, умолявший сделать меня еще несколько шагов, я вновь кивал, вваливаясь в наше личное пространство и падая на банкете в коридоре. В один общий стон я скомкал историю о своих сломанных ребрах, воспоминания о милом Чарли и чувства к ненавистной мною Адэль. Мои губы дрожали, подгоняемый истерикой, свисавшей отчаянием с кончиков моих ресниц, я вновь задрожал, вскрикивая от душевного истязания. Прикрыв глаза внешней стороной рук, я отказался от имени и призвания, мечтая лишиться вместе с ними и памяти, и рассудка. Раздевая и донося меня до кровати, юноша присел напротив моего лица.
- Ян…успокойся, что стряслось? –
Молча ответив на вопрос, я слабо улыбнулся, успокоившись на мгновение и тихо выдыхая. Мои широко распахнутые глаза признались во лжи, в нерадивости и жестокости моей натуры, попросили избавить их от боли и вновь прикрываясь проронили еще несколько соленых рек.
- Я полюбил… разве не видно? Я счастлив… я упиваюсь жизнью… и умираю в разлуке с ней…Джоэль… -
Не в силах пошевелиться и вновь всматриваясь в его вымытое горечью лицо, я закашлялся, сжимая его пальцы в своей руке. Помешавшись, я пытался добить себя, спрятать себя от правды.
- Полюбил один раз, но второго не будет… я буду с тобой, как ты того хотел, буду твоим и только твоим… Джоэль, делай со мной что вздумается… -
Заметив чемоданы, поставленные рядом с дверью, я замолчал, вновь усмехаясь и приникая лицом к подушке. Мои обезумевшие глаза наблюдали второе предательство за сутки. Смело прощаясь со своей робкой жизнью и не колеблясь перед моим затравленным взглядом, мальчик поднялся на ноги, застегивая на груди пальто. Его пальцы дрожали, белесое от успокоительного лицо не улыбалось мне больше.
- Я поеду обратно в Англию, найду себе девушку и быть может… буду счастлив, я все обдумал, все решил…уже давно. Мой поступок не из-за ненависти к тебе, просто больше не могу быть несчастным вместе с тобой… я вызвал скорую, дверь закрывать не буду, о тебе позаботятся… ты поправишься… -
Накормив меня моими же боязливыми словами, когда-то сказанными в лицо нелюбимой мною Эстер, мальчик прикрыл глаза, не отрекаясь от своих чувств.
- Я люблю тебя, хочу чтобы ты был счастлив, хочу, чтобы ты наконец забыл про свою тетрадь и вылечил свою больную голову… я навсегда останусь с тобой, но не буду больше тряпкой… -
С трудом перебарывая себя, юноша вновь подошел ко мне, вытирая с лица мои не унимавшиеся слезы. Искаженным криком умоляя его остаться, я хватался за края его одежды, вытягивал руки и, как ребенок верил в то, что мои пальцы, вцепившиеся в его ногу, способны его остановить
- Хочешь, я дождусь с тобой врачей, у меня рейс еще не скоро… -
Сморщив нос и кивнув в ответ, я прошипел, не в состоянии говорить с интонацией порядочного американца
- Отмени вызов, мне лучше, просто побудь со мной и все… в больницу я не поеду, в мои планы это не входит… -
Лишь после нескольких минут уговоров, мальчик позвонил по короткому номеру, извиняясь за беспокойство. Присев на краю кровати, он провел рукой по моей шее, заставляя мое сердце колотиться от озноба.
- Не уезжай… -
Совсем тихо шепнул я, медленно привставая на локтях и затем прижимаясь щекой к его левой ноге.
- Успокойся… у нас все будет хорошо, все наладится уже завтра… -
В ответ шепнул Джоэль, укладывая меня обратно и ложась рядом со мной. Накрыв меня пледом и убаюкивая меня своим еле слышным дыханием, юноша целовал мой затылок, прощаясь с запахом моего тела, отвыкая от ритма моего сердца. Часто оглядываясь на него, я сжимал в руках его запястье, не давая ему исчезнуть в моменты моего недолгого сна. С каждой минутой он все сильнее прижимал меня к себе, отдавая свое тепло моим ногам. Сдавшись, я разомкнул пальцы, проваливаясь в царство морфея и позволяя ему подняться на ноги. Взглянув на ночь, постепенно растворявшуюся в молоке утра, Морэль обулся, отходя к двери и забирая свои вещи. Быстро прощаясь с лучшим временем в своей жизни, мальчик не дал себе сдаться, уходя в сторону своей невинной мести и закрывая за собой дверь.
Сжавшись в комок и все еще улыбаясь во сне, Ян ничего не боялся, зная, что с наступлением завтра «у них» все наладится.
Когда хочешь сказать о чём-то важном, признаться или вымолить прощения, то все слова сразу кажутся ущербными и неспособными передать все ощущения, но все же стоит промямлить правду, рыдать при каждом слове, но стоит, лишь для того чтобы прочувствовать разочарование в своих же глазах.
Глава 13.
Хмурое пасмурное утро, более похожее на поздний вечер украшалось низким, грязным небом, с которого, снуя между собой падал бесформенный снег. Тротуары и улицы покрылись белым половиком, еще не изгаженным ногами пешеходов. Ночных часов оказалось ничтожно мало, не забыв ни о чем, Ян облизнул губы.
Взглянув на свои ноги, я попытался сесть. Наплевав на смущавшую меня боль, в сонном теле, я поднялся с кровати, не отпуская из рук края теплого пледа. Пройдясь взглядом по комнате, я опустил глаза, подходя к окну и открывая его настежь. Ветер разметал мои грязные волосы, прикрыл ими изумленные брови, но не скрыл губ, с которых слетело несколько потерянных мною имен. Страдая как малолетка, я присел возле батареи, рассматривая линии на своих ладонях. Ничтожное тепло, согревавшее мой левый бок скрашивалось инеем, постепенно нараставшим на моих ресницах и челке. Остановившись в развитии за несколько минут, я больше не становился краше, остроумнее, хитрее. В очередной раз выдохнув развалившиеся планы, я поцеловал кончик указательного пальца, который по моему мнению болел больше остальных. Оскалив зубы, я попытался улыбнуться ублюдку Джоэлю, оставившему меня на съедение своих мыслей и предпочтений. Дотянувшись до пачки сигарет, брошенной на подоконнике, я выдал свою единственную оставшуюся страсть, сладостно облизывая губы и слабо улыбаясь никотиновой палочке. Задымив, я откинул голову назад, почесывая разбитые колени свободной рукой. Сдирая болячки и размазывая кровь по икрам, я безразлично оглядывался по сторонам, будто пытался разыскать кого-то кто сможет остановить такого негодника как меня. Превосходя самого себя, я начинал короткие разговоры со своим отражением, сидевшим в нескольких метрах от меня самого. Схожий с изгоем, отверженцем, никчемным любовником, избитым лишь за свой маленький член, я вновь наплевал, жадно затягиваясь и выпуская клубы дыма. Склонив голову к плечу, я посыпал болячку на колене пеплом, вздрагивая от секундной боли и вновь прикрывая глаза. Привыкая к тому, что разнообразие моей прошлой жизни, сдохло в четырех стенах пару часов назад, я закуривал новую сигарету, поджимая под себя замерзшие ноги. Оборачиваясь на звук телефона, я всматривался в номер Адэль, наконец забывшей про гордость и решившейся на диалог. К сожалению я не познавал отношений, не смотрел сериалы и не общался в женских бездумных кругах, именно по этим и другим причинам я не решался спасти себя, да и к тому же я был ребенком. Злобным, эгоистичным, самолюбивым и самовлюбленным, нахальным и взбалмошным ребенком задумывавшимся только о себе и о себе.
- Яяяян ну же возьми трубку –
Твердил я себе в лицо, подползая к зеркалу, висевшему на стене. Рассмеявшись, я показывал себе фак, данный ритуал не казался мне странным. Не прекращавшиеся звонки сводили меня с ума. Достав телефон, я нажал на зеленую кнопку, ложась на полу и укладывая трубку рядом со своей головой.
- Алло… Далтон!!! Алло! Чего молчишь?!....Нет, это я не возьму! –
Начиная разговор с кем-то еще, Акира положила трубку, больше не желая вслушиваться в мое редкое дыхание. Спокойно прикрыв глаза я слабо улыбнулся, находя утешение в тишине. Разглядывая рельеф входной двери, за которой по моему мнению должен был сидеть мой Джоэль, я заставил себя подняться, открывая ее и выходя в общий коридор, оказавшийся безлюдным. Вернувшись в комнату, я схватил полотенце, брошенное на спинке стула. Дойдя до ванной, я позволил себе отдышаться. Путешествовать с переломанными костями не оказалось простым увлечением. Неохотно обернувшись на парня, показавшегося в дверях моей комнаты, я прижался к стене
- Иди к черту! Кем бы ты ни был! –
Гостеприимство было у меня в крови, я любил доставать сервизы и заваривать чай, но почему то сейчас, я не хотел предлагать снять пальто, не подносил тапочки и не старался выдавить из себя подобие улыбки. Огрызнувшись в сторону принесенных новым соседом вещей, я заперся в ванной.
- Я с тобой жить буду, меня зовут Кристиан, просто Крис! –
- Разумеется, какое еще может быть имя у того, кто является самым прозрачным и неинтересным человеком на земле… -
Присев на бортике ванной я запустил пальцы в волосы, с трудом перекидывая ноги и сползая в набравшуюся за несколько минут теплую воду. Расслабив шею и прикрыв глаза, я провел руками по вздрагивающей поверхности, при этом стараясь не вслушиваться в визгливый голос мальчишки, желавшего утвердиться в моих глазах. Кем был я? И почему он, этот уже неприятный мне Кристиан не замолкал ни на секунду, зачем он рассказывал мне о дороге до двери с номером 219, с чего он взял что я готовился стать ему другом. Ненамеренно поселившись рядом с вселенским злом, умелец поболтать медленно готовился к неожиданной смерти, пока я отмывал себя от запекшейся крови и запаха вчерашних событий.
- Эй! –
Взломав замок и подлетев к раковине, Крис начал рассматривать себя в отражении зеркала, кажется пытался выдавить прыщ, в общем пытался стать идеалом в моих глазах.
- Дай мне полотенце что ли… -
Лишенный возможности размокнуть в ванной и превратиться себя в типичную, трагически взвывающую девушку, я обмотался поданным полотенцем, приветственно похлопав парня по плечу и выйдя на кухню. Не знаю, зачем этот недоумок пропел мне свое милое имя, я все равно пользовался международным имя заменителем, каждый раз, когда вспоминал про нужду поговорить
- Эй! Я слышал ты любишь компьютерные игры, даже притащил с собой приставку… ии заодно ты говорил о том, что был бы не против узнать, что нравится мне… так вот, ненавижу компьютерные игры, в данный момент я занимаюсь умерщвлением себя… знаешь… я вчера трахнул девчонку, которую полюбил, я сохну по ней и хочу ее в жены, даже не открывай свой поганый рот, не говори о том что примерно меня понимаешь… так вот, в итоге мы расстались, так вышло… не подходи ко мне понял? Эй ты! Понял меня? –
Рассмеявшись и наклонившись, вытирая волосы и спину, я взглянул в сторону удивленных агрессией глаз ни сколько не симпатичного парня, не достойного спать на кровати, где я спал с другим парнем, да-да забавно.
- Нет не подумай что я там какой-нибудь сектант или умалишенный, я просто полюбил и знаешь, оказалось что это не так-то уж и прекрасно, волшебно… понимаешь?! Эти…как их там… бабочки… их нет внизу моего гребанного живота! –
Я не хотел оставаться пустым, не хотел переполняться чужими догадками и никчемными, никому более ненужными предрассудками. Я хотел жить, не задумываясь о деталях. Отложив чувства на задний план я усмехнулся, представляя то, как возможно выглядел со стороны.
- Прости, думаю на сегодня с тебя хватит бреда от незнакомого тебе человека… я Ян, будем знакомы.. и кстати, смени постельное белье –
Подойдя к зеркалу, я попытался найти на своем теле прыщ, желая поддержать немую беседу или найти общие интересы с новичком, вместо этого я пересчитал синяки, дотронулся до красно-синих гематом, намекавших о трещинах и переломах ребер. Сморщив нос, я вздрогнул, чувствуя ладонь, упавшую на мое плечо.
- Не страдай, помирись и все… если ты ее любишь, ты должен сделать так, чтобы она была счастлива… покажи ей то, что ты был неправ, даже если это не так… -
Для усмирения злости и гордыни мне требовалось всего пятнадцать минут, а на то, чтобы понять… что я не могу без него, ушла почти вся жизнь. Я злилась, училась ненавидеть, глупо рыдала в подушку и бежала от себя же, в итоге стараясь догнать его. Почему люди так глупы, зачем они думают лишь о своих пальцах и руках, не вспоминая про чужие. Ведь я так его люблю, почему же… набирая его номер я в итоге выключаю телефон!? –
Докатился, отойдя к окну и ответив что-то невразумительное своему соседу, я запрыгнул на подоконник, одевая рубашку, брошенную на нем несколько недель назад. Дотянувшись до тетради, привычно торчавшей из моей сумки, висевшей на батарее, я стал перелистывать бесценные, неясные мне до этого дня слова чужих, осветленных отчужденным чувством, постепенно проникаясь правдой. Изредка кивая и искусывал губы я будто впервые читал подброшенную кем-то библию чужих историй. Хватаясь за грудь и недоверчиво озираясь по сторонам я соглашался с написанным, ведь мысли мои были украшены ее именем и страхи мои были увиты волосами ее. Медленно сползая на пол, я одел джинсы и слоняясь по комнате в поисках носков возвращался к исписанным страницам, все больше устрашаясь перед агонией, лизнувшей мое тело. Схватив ежедневник и выйдя на улицу, я отправился к месту, должному пояснить мне все недописанные когда-то записи в дневнике. Теперь я был один, разумеется боялся и стеснялся одиночества, не мог приписать себя к кому-то и не говорил ерунды лишь для поддержания нелепой, часто ненужной темы. Рядом с моим плечом не семенил Джоэль, обыденно тайком цеплявшийся за рукав моего драпового пальто, в моей ладони не согревались пальцы Адэль, пальцы о которых сейчас я так жадно думал, но к которым почему-то не стремился. Отшатнувшись от своих мыслей, я осмотрелся, растерянно улыбаясь пожилой женщине, продававшей газеты ранним неприветливым утром. Решавший очистить себя по пустякам еще в раннем детстве, я купил пару свежих таблоидов, делая несколько вполне неказистых комплиментов по поводу ее высокого пучка и сносных очков в красной оправе. Отойдя к перекрестку, я пролистал новостную полосу, пытаясь найти в ней излюбленное женское имя. Облокачиваясь о столб светофора, я с интересом разглядывал слова о катастрофах и примирениях каких-то далеких страх, среди которых Англия, как всегда не фигурировала. Перебежав на красный свет и махнув нескольким водителям, учтиво обложивших меня смердящими ругательствами со всех сторон, я запрыгнул в автобус, доставивший меня до неисследованного берега водохранилища Нэшвиля. Спрыгнув на обледеневшую мостовую, я потер ладони, оценивая высоту забора, вставшего на моем неясном мне пути. Для того чтобы оказаться на другой стороне нужно было просто на просто включить воображение, представить нескольких солидных копов и присвоить себе пакетик с героином. Одним из полицейских должен был быть гей, к которым я почему-то в последнее время не испытывал особого расположения, вторым должна была быть проститутка с пистолетом, а третий… а зачем он вообще нужен? Итак.. за мной гнались двое весьма странных полицейских и вот, уподобившись скалолазу я уже карабкался через ограду. Спрыгнув на каменный отступ на другой стороне, я прижался к забору спиной. Мое дыхание перехватило, небольшая дамба, скрытая за деревьями, рассыпалась прямо перед мысками моих ног, превращаясь в бурлящую воду, частично попадавшую из невероятно огромных труб. Стоя на подобие гигантского карниза я попытался закричать, чувствуя себя вершиной мира. Не долго думая над смыслом моих криков, я выкрикнул короткое имя, затем зажмуривая глаза и смеясь простоте свободы. Медленно приседая и постепенно забывая про свою болезнь высоты, я продолжал неудержимо смеяться, впервые плакал от счастья, то ли в сотый раз ныл из-за страха. Свесив ноги и закурив, я переплюнул всех романтичных героев, мечтавших о любви около окон в кафетериях и барах. Откинув голову назад и рассматривая границы воды другой стороны, я пытался разыскать взглядом то особенное место. Среди бетонных плит и пересохших кустов, сидели двое, затем трое… там я впервые встретил ее. Прищурив глаза и проследив за небольшой хлебной крошкой, формами напоминавшей человека, присевшего на бортике у воды в нескольких сотнях метрах от меня. Улыбнувшись Акире, пришедшей попрощаться с излюбленным местом, я прикрыл глаза. Откладывая примирение на завтра я так и не узнал о том, что продав фамильные драгоценности своей тетушки, девушка купила билет до Бристоля, мечтая обменять водохранилище на футбольное поле. Достав тетрадку, ранее спрятанную за пазухой, я вытащил из нее ручку, вписывая несколько слов, под именем Аделии.
- Я люблю ее и по этому написанное ранее, уже не кажется мне важным –
Сложно быть кем-то без мыслей в голове, хотя бы ничтожно приземленных. Невыносимо тяжко жить и не думать вовсе, но обреченным на погибель станет тот, кто вспомнит ее взгляд, его отвратительную доброту.
Глава 14.
Спустя несколько дней, я стоял у дверей ее дома. Всматриваясь в изумленные синие глаза пожилой женщины, тихо отвечавшей на мои расспросы я старался улыбаться, скалил зубы, проявляя свою дружелюбность и скрывал за волосами красные, воспаленные глаза. Мое сердце будто остановилось, я больше не чувствовал жизни внутри себя. Разглядывая темный коридор, оставшийся за плечами опекунши Акиры, я отказывался войти, нервно оправляя на себе одежду и обнимал себя руками.
- вы скажете мне…куда она уехала? –
Шепнул я совсем тихо, смиренно пережевывая горечь, мешавшую мне ровно дышать. Растерянный и совершенно не смелый, я заранее прощался с нелюбимой мне страной, с ее жителями и холмами, мечтавшими когда-нибудь превратиться в лысые горы. Робко признаваясь в своих чувствах, я хлюпал носом, больше не замечая таявшей вокруг меня зимы. Стоя на пороге старинного дома, я тихо вздыхал неописуемый страх, согревал его в своих легких и, выдыхая лишь мучительные чувства, вновь на мгновение поднимал глаза к обеспокоенному взгляду женщины, узнавшей меня.
- Ян, мальчик мой, вот же негодница судьба, я молилась за всех детишек из того детского дома, желала им счастья, думала и о тебе… боялась, что с твоим сложным характером ты наживешь себе бед, но вот ты… такой очаровательный и добрый, стоишь передо мной и признаешься в любви к моей Адэль. –
Юная работница детского дома пожертвовала красотой своих рук, стирала одежду крохотным сиротам и мыла им волосы когда-то. Теперь, покрывшаяся изящными морщинами и все еще озаренная мягкой улыбкой, она обнимала меня, наконец позволяя мне уткнуться носом в ее шею, пахнувшую абрикосовым мылом.
- Я так рад вас видеть, рад что вы помните меня… -
Шепнул я улыбаясь ее ладоням, сомкнувшимся на моей спине. Вспоминая холодные, отстраненные от суетливой жизни дни в приюте, я жмурился от счастья, думая о доброте этой особы.
- Ты наверняка остался таким же гордым, до сих пор не навестил свою мать и я не виню тебя за это, Ян… прости меня за то, что увлекаю тебя в прошлое, своими расспросами, ведь ты здесь не за этим… -
Отрицательно мотнув головой, я отпустил свои руки, вытирая воду, скопившуюся но кончике своего носа. Схватив меня за рукав пальто, Кэтлин затащила меня в тепло дома, разглядывая грусть, сдавившую мой взгляд, устремившийся к лестнице и остановившийся на закрытой двери второго этажа.
- Пойдем, ты выпьешь чаю, мы поговорим.. а потом я скажу тебе куда тебе придется ехать –
Кивнув в сторону английских привычек, я разулся, запоздало решаясь побыть ребенком, встретившим свою маму. Сняв верхнюю одежду и вбежав на кухню, я прижался к дверному косяку, наблюдая за тем, как снуя между кухонными шкафами, леди спешно накрывала на стол, доставая всевозможные вафли и конфеты, открывая банку с засахаренными дольками лимона и разливая по кружкам горячий, зеленый чай, она попросила меня помочь ей с нарезкой макового рулета, затем достала маленький альбом с фотографиями и усадила меня во главе стола.
- Ты наверное и на меня злишься за то, что я не помогла твоему Чарли… прости меня за это, прости за мой жестокий выбор… -
Еле слышно проговорила миссис Генри, накрывая мою ладонь своей рукой. Доставая снимки со мной и другими детьми английского приюта, она трогательно щурила глаза, стараясь не показать своих слабохарактерных слез. Поглаживая мои глянцевые, кудрявые детские волосы, запечатленные на карточке, женщина вздыхала, переводя взгляд на мои смущенные глаза.
- Так злись на меня, не на нее… -
Вслушиваясь в мягкие просьбы, я пил горячий чай, рассматривая фотографии шкодливой своры, когда-то убегавшей от вспышек фотоаппарата.
- Мне всегда казалось, что меня лишили детства, а оказывается оно у меня было, просто я его… намеренно пропустил… знаете… я все время пытался кому-то отомстить в прошлом, или доказать… все время, даже не догадывался, что моим предназначением в то время, были игры и горячие обеды… -
Поднявшись на ноги, я отошел к двери, благодарно кивая в ответ на помощь Кэтлин. Пообещав вернуться ближе к вечерним часам, я покинул возможно самый теплый дом во всей разрезанной на штаты стране. Завязав шнурки и застегнув две нижние пуговицы на своем пальто, я вновь выбежал на улицу, загребая ботинками снег и не позволяя себе терять драгоценное время больше не раздумывал, срываясь на бег. Перебирая ногами настолько быстро, насколько позволяли силы, я смятенно дышал, разыскивая глазами крошечное строение, ранее стираемое моим неразумным поведением. Нетерпеливо дожидаясь зеленого света, вместе с десятками замерзших людей на перекрестке, я вновь срывался с места, сталкиваясь с пешеходами, идущими мне на встречу. Толкнув плечом одну из десятков встречных, я громко извинился, на мгновение всматриваясь в ее шокированные глаза и запрыгивая на бордюр. Дойдя до другой стороны девушка остановилась, прикрывая губы перчаткой и рассматривая мое лицо, улыбавшееся ей всего несколько секунд. Робкая, худенькая Эмбер, узнавшая меня и очнувшаяся в моей памяти, махнула мне рукой, затем принимая руку своего молодого человека и исчезая в потоке вечно опаздывавших куда-то жителей города. Ухмыльнувшись в глазам своей судьбе, я вновь побежал, быстро пересекая устеленный голубями сквер и останавливаясь перед парадным входом в православную церковь. Пройдя в скудно прогретую залу, я задрал голову вверх, разглядывая своды храма и наконец проникаясь верой к Богу. Растеряв постыдную гордыню, задушив эгоизм и раскаявшись во лжи, я покорно потупил глаза, подходя к распятию Христа и шепотом извиняясь за всю свою прошлую жизнь. Я не видел его рядом с собой, не чувствовал его взгляда над своей головой, но знал, что теперь, познавший еще одного заблудившегося недоумка, просившего о помощи, он был со мной и дарил мне веру. Не вспоминая про молитвы, я говорил, пытаясь быть откровенным, но не понимая своей ребяческой манеры общения с всевышним
- Знаешь… она мне рассказывала про своих многочисленных родителей, одни убирались исключительно по субботам, так как воспринимали все слишком буквально, другие протирали пыль лишь по субботам, оставляя воскресенье для тебя и в честь тебя ходили в церковь, но ни одним из них не сделали ее счастливой… Кэтлин не верит в то, что ты можешь ее спасти, но она не может гореть в аду лишь потому что боится довериться кому-то кроме себя…ведь так? –
Тихо рассуждая, я, окружённый взглядами страдальческих глаз, смотревших на меня с икон, слабо улыбался, впервые не страшась ничего. Через несколько часов, я покинул храм, стараясь стать другим человеком, но вновь впуская в свою голову очередные пошлый мысли. Вернувшись к дому Акиры, я поцеловал женщину, сказавшую мне про Бристоль, в который решила вернуться Адэль. Понимая то, что оставшийся в Нэшвиле, я больше не нуждался в нем, я поехал в аэропорт, больше не возвращаясь в опротивевшее мне общежитие и завещая свои вещи малолетнему Крису. Купив билет на ближайший рейс, я не вспомнил про грусть, возможно должную посетить мои мысли. Улыбаясь и надеясь, я взошёл по трапу, поправляя сумку вновь сползавшую с моего плеча. Ингалятор, сигареты, телефон и тетрадь с ручкой были моими единственными молчаливыми спутниками в полете.
Каждый туманный, промозглый вечер, Джоэль приходил к воротам футбольного поля, пролазил между жердями забора и взбегая по лестнице трибун, присаживался в на одном из тысячи желтых кресел, наслаждаясь пораженной тишиной этого места. Привычно страдая и думая о Яне, он молчал, выламывая свои бледные пальцы и пересчитывая многочисленные ряды на другой стороне стадиона. Изредка с неба падали таящие в воздухе снежинки, похожие на смятенных мотыльков, они сновали вокруг включенных фонарей, позволяя мечтать о далеком теплом лете. На мгновение прикрывая измученные бессонницей глаза, парень наслаждался воспоминаниями о своей прошлой, оставленной, преданной им жизни. Не скрывая своего ожесточенного юностью одиночества, мальчишка гладил свои ноги, постепенно промерзая и улыбаясь мыслям о Яне.
- Ты был прав… это место достойно быть лучшим в твоей памяти и в моей жизни… -
Шептал Морэль, вздрагивая от гудящей тишины и роняя голову на свои колени. Ворвавшаяся в молочный английский туман, девушка рассматривала кривые переулки, брошенные ею в далеком детстве. Утопая ногами в перепревших листья, Адэль снимала бумажные фонарики с ветвей деревьев, заглядывала в окна старательно прогретых квартир и куталась в своем теплом свитере. Расспрашивая людей и покупая множество городских путеводителей и карт, девушка смело терялась, лишь к поздним сумеречным часам подходя к стадиону. Красным карандашом, она помечала свой путь, слезами она окропляла свою грудь. Разделяя одичавшую любовь Далтона, леди брела по длинному проходу, хорошо сохранившему гул многочисленных канувших в прошлом побед и проигрышей тысяч начинающих команд. Выйдя к неухоженному линялому газону, девушка вздохнула, широко раскрывая глаза и пальцами впиваясь в ограждение, разделившее ее и футбольное поле. Ее дыхание перехватило, исчезнувший на мгновение воздух вселил в ее сердце восторг, поселил в ее взгляде смятение и усмирил в обиду в ее легких. Отодвинув преграждение и выбежав на траву, Аделия зажмурила глаза, кружась на месте и вытягивая руки к небу. Привстав с места, Джоэль выдохнул, улыбаясь лишь взглядом. Узнавая дикую, не доступную для его сердца чертовку, он прошел мимо множества мест, спускаясь вниз по своду и наблюдая за ее несчастным танцем с расстояния нескольких десятков шагов. Оставленный любовью, брошенный счастьем и вновь всматривавшийся в красоту ее аккуратно вылепленного лица, Морэль дернулся, прижимая руку к груди. Желая быть сказочным принцем, до этого момента спящим в страшном кошмаре, он перепрыгнул через бортик, подбегая к девушке и останавливаясь перед ее глазами. Вздрогнувшая всем телом и опустившая руки, Акира слабо улыбнулась, рассматривая его распухшие, взволнованные глаза.
- Ты… -
Шепнула она, прикусывая губу и склоняя голову к плечу. Опустив голову вниз, негодница спрятала свою неудержимую улыбку, чувствуя его ладони, коснувшиеся ее плеч.
- Мы оба… -
Еле слышно проговорил он в ответ, прижимая девушку к себе и чувствуя ее молящие о помощи, объятия на своей спине. Приподняв ее над землей и вновь кружа ее по полю, юноша рассмеялся, разделяя одиночество с нею. Впервые замечая нетронутую косметикой красоту ее глаз, мальчишка удивленно изогнул брови.
- Прости меня… пожалуйста прости, я раньше не хотел мечтать о тебе, а теперь… кажется начинаю… мы были так близки, но лишь теперь я чувствую тебя рядом… -
Шепнул он, прижимая свой лоб к ткани ее свитера. Не в силах думать о том, что чувства, очнувшиеся внутри него были лишь изощренным способом отомстить Яну, Джоэль забыл о своей прошлой любви, наконец отпустил ее порывом несмелого холодного ветра, выдохнул, прижимаясь к крошечной принцессе, молчавшей в ответ.
- Мы здесь не из-за него, лишь само место, лишь мы… возможно это судьба, ведь так? -
Промямлила перепуганная смятенными чувствами Акира, прикасаясь губами к нежной коже его подбородка, еще не знавшего про щетину. Кивнув и взглядом соприкоснувшись с ее глазами, Морэль вновь улыбнулся, не веря в происходящее и морщась от весеннего снега, ставшего первым в его жизни.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |