http://ficbook.net/readfic/564190 3 страница

- Зачем? Чтобы через пять минут ты снова выкинул меня как щенка? Зачем, Кай? Я лучше умру по дороге, чем приму твою помощь. Спасибо, что еще раз показал мне, насколько прогнил этот мир. Ненавижу таких людей, которые думают, что им позволено все, раз у них есть деньги. Я думал, что забуду про всех в этой школе, как закончу ее, но Кай, тебя я не забуду никогда, – произносит он синими губами, а его голос дрожит то ли от холода, то ли от чувств, которые его переполняют в данный момент… Затем уходит. Не спеша, все так же прихрамывая и дрожа от холода.

А я понимаю, что я полное ничтожество. Но ничего, я привык быть таким. Знаю, что совесть перестанет мучить меня. Со временем все проходит...

Глава 6

POV Кай.

Сколько уже прошло времени? Неделя, две? Я точно не помню, но знаю, что все это время у меня в голове было столько мыслей, сколько не было за всю жизнь. Я думал о друзьях, которые все так же не обращали на меня внимания, и о КенСу, которого я не видел уже очень давно, так как он перестал ходить в школу.

Вдруг все как-то изменилось. Словно что-то пошло не так, как должно было. Я вроде бы такой, как и раньше, но в тоже время понимаю, что уже нет. Что-то меняется во мне? Неужели, старею?

- Всем добрый день, – вывел меня из раздумий смутно знакомый голос. Быстро осматриваюсь и вижу, что все одноклассники уже сидят за партами и смотрят куда-то в сторону доски. Медленно перевожу взгляд, и на моих губах появляется ухмылка. Как тесен мир. Медленно осматривают парня с ног до головы, будто убеждаясь, что это именно тот парень, который ударил меня по лицу тогда в клубе. – Я ваш новый учитель английского языка. Меня зовут Ву Ифань, но так как я всего на несколько лет старше вас, называйте меня Крисом. Надеюсь, мы подружимся, – он кланяется и улыбается яркой улыбкой. Крис скользит по классу взглядом и на секунду останавливает свой взгляд на мне. Вижу, как он хмурится, а затем снова продолжает осматривает класс.

«Узнал», - думаю я, смотря на нового учителя. Думаю, самое интересное только начинается. Теперь меня ждет хорошая оценка по-английскому. Почему? На это есть одна причина. Если ученикам можно встречаться с людьми такого же пола, что и они, то учителям это запрещено. Его сразу же выгонят, когда узнают, что он гей, а он гей! Я в этом уверен. Ведь тот красивый, высокий китаец явно был его парнем. Если же это было не так, то он бы тогда не влез в наши дела.

Шантаж - великолепная вещь.

Весь урок мы знакомимся с нашим новым учителем. Он свободно разговаривает с моими одноклассниками, шутит на разные темы, внимательно слушает моих одноклассников. В кабинете была спокойная и теплая атмосфера. Я замечаю, как он напрягается, когда представляться начинаю я. Он улыбается, но я видел, насколько он был напряжен. Я рассказываю о себе медленно, уверенно выговаривая каждое слово, словно показывая, что теперь он будет играть по моим правилам. Он спокойно выдыхает, когда я заканчиваю и сажусь на место. На моих губах появляется победная ухмылка, но она тут же исчезает, когда Крис просит представиться последнего ученика. Им оказывается Чанель... Кажется, он не услышал вопроса, так как даже не обратил внимания на нового учителя.

- Не могли бы вы представиться? – еще раз спрашивает Крис, чуть хмурясь смотря на Чанеля, который до сих пор находится в своем мире. Он просто смотрит в окно, подперев подбородок рукой, не замечая ничего вокруг себя. Крис касается рукой плеча Чанни, отчего второй вздрагивает и смотрит на учителя. Кажется, Чанель очень много плакал, так как глаза были очень красными.

- Кто вы? – удивленно спрашивает Чанель, отчего лицо Криса стало еще более хмурым. Конечно, как-никак Ву Ифань уже около получаса находится в этом кабинете, а Пак даже не удосужился посмотреть на нашего нового учителя.

- Я ваш новый учитель по английскому языку, – произносит Крис спокойным тоном, словно вообще не злится на Чанеля, но тогда почему его лицо до сих пор такое хмурое?

- О, простите, сонсэн-ним, – произносит Чанни, тут же вставая с места и низко кланяясь.

- Ничего страшного. Может, вы все же представитесь? – спрашивает Крис, чуть улыбаясь, наблюдая за неловкими поклонами Чанеля.

- Я - Пак Чанель, – неуверенно произносит он, смотря на учителя. – Простите, – еще раз произносит он, на что Крис кивает, давая понять, что все в порядке.

- Можешь сесть, – Крис подходит к своему столу и записывает что-то в своем блокноте, краем взгляда поглядывая на Пака. – Это же ваш последний урок? Если да, то можете идти по домам, а с завтрашнего дня мы начнем изучение английского языка. Было приятно с вами познакомиться. До завтра.

Ученики тут же срываются со своих мест и, собрав свои вещи, выбегают из кабинета. Я же специально долго собираю свои учебники, чтобы остаться наедине с учителем. Уж очень сильно хотел поговорить с ним, но как назло пару девчонок остались в кабинете и начали ворковать с Крисом. Я делаю вид, что ищу что-то в своей сумке, надеясь, что эти девчонки уйдут как можно быстрее. Кажется, Бог услышал мои молитвы, так как через некоторое время одноклассницы вышли из кабинета, оставив нас одних. Крис тут же поспешно начинет собираться, но я быстро подхожу к нему и встаю перед ним.

- Привет, Крис сонсэн-ним, – ухмыляюсь я, видя, как тот смотрит на меня, чуть скривившись. – Удивительно видеть тебя тут.

- Я тоже удивлен. Вообще-то, по закону несовершеннолетним нельзя ходить по клубам.

- Я больше удивлен тому, что ты запомнил меня. Может я тебе приглянулся? - я подмигиваю ему и кладу руку ему на грудь. – Неужели…

- Брось, парень, – он откидывает мою руку, а затем усмехается. Он и вправду очень красив. Это тяжело не признать. - Ты даже не в моем вкусе. Мне не нравятся такие как ты. Слишком эгоистичный, самовлюбленный…

- Слишком сексуальный? – закончиваю я за него, нагло улыбаясь. – Это хорошо, ведь ты тоже не в моем вкусе. Мне больше нравится тот брюнет. Какой дикий взгляд. Он, наверное, хорош в постели, – Крис тут же взял меня за пиджак, сильно сжимая мою форму. Его глаза метали молнии, а лицо было напряжено.

- Если подойдешь к нему хоть на метр, то я тут же кастрирую тебя, ты хорошо меня понял? – я тут же отталкиваю его от себя и поправляю одежду, смотря ему в глаза.

- Ты не в том положении, чтобы угрожать мне, сонсэн-ним. Понимаешь, только одно мое слово о том, что ты встречаешься с парнем, тебя тут же выгонят отсюда. Надеюсь, теперь ты понимаешь…

- Не стоит меня шантажировать. Тебе никто не поверит. О тебе ходит много слухов по школе. Честно, я хотел увидеть того самого «Чонина, который переспал с парнем лучшего друга», но не знал, что это был ты. Мир и вправду тесен. Мне интересно, какой же придурок повелся на тебя, ведь кроме красивой внешности у тебя больше ничего нет… ах да, ты же еще и богат. Просто богатая пустышка, – теперь я бью его по лицу, а затем быстрым шагом выхожу из кабинета.

«Пустышка», - пытаюсь выкинуть эту мысль из головы, но не получается. Сжимаю руки в кулаки так сильно, что белеют костяшки. Выхожу из здания школы, направляясь к воротам, но тут же останавливаюсь.

Слишком много людей собралось здесь. Все столпились около кого-то, а рядом с воротами школы стояла машина скорой помощи.

Фыркнув, я направляюсь к выходу из школы, не обращая внимания на эту толпу. Просто хотелось пойти прогуляться, но тут же я услышал имя, которое заставило меня остановиться. «Пак Чанель».

Вздрагиваю и поворачиваюсь в стороны толпы, где уже на коляске вывозят Чанни, который лежал без сознания. Только сейчас замечаю насколько худым и бледным он стал. Да, он очень изменился за это время. Перестал улыбаться, но раньше я не замечал этого... или просто не хотел замечать. Но сейчас, я отчетливо вижу это и понимаю, что это моих рук дело. Я виноват в том, что вирус счастья перестал быть счастливым.

Быстро подхожу к машине, в которую уже загрузили Чанни. Что-то говорю врачам, и меня тут же сажают в машину рядом с ним, закрывая за мной дверь. Мой взгляд скользит по его лицу, а затем я неосознанно беру его за руку, стараясь не замечать свежих ран на его запястье.

Я не хотел этого. Я сказал все это, чтобы насолить Бекхену, но получилось совсем не так, как я хотел. Бекки кажется совсем наплевать. Он все так же улыбается, гуляет, общается с людьми. Такое ощущение, что он совсем не любил Чанеля. Хотя возможно так оно и есть. Если бы любил, то переспал бы со мной? В очередной раз убеждаюсь, что любви не существует. А Чанни просто привязался к Бекки, поэтому так страдает. Чанни совсем не заслуживает этого. Он всегда заставлял нас улыбаться, даже когда было очень плохо. Он всем дарил улыбки, будь это дети или же старики. А сейчас...

Я заметил, что на переменах к нему перестали подходить люди. Раньше рядом с ним было полно народу, все общались с ним, а сейчас он словно стал никому не нужен. Видно никому не нравился такой Чанель. Неулыбчивый Чанни. Вот я, сидя сейчас и наблюдая за ним, думаю, что возможно Чанель всегда был таким, а улыбался для того, чтобы люди тянулись к нему. Но сейчас ему это не нужно, он хотел побыть один и подумать обо всем. Или же все наоборот. Может настоящий Чанни тот, который всегда улыбается, а я сделал из него человека, который ушел в себя?

Это пугает меня. Я не знаю, каким на самом деле является мой друг, хотя друг ли? Пусть мы уже не общаемся с ним, но ведь мы дружили около 5 лет, а я никогда не пытался понять его. Я не знаю, какую музыку он предпочитает, какую еду любит. Я не знаю совсем ничего… Я – отличный друг, не правда ли? Я даже стер улыбку с его лица. Я уничтожил его.

Машина резко останавливается. Врачи открывают двери и заставляют выйти меня, а затем вытаскивают и Чанеля.

А потом суета. Как сказал врач, его жизни ничего не угрожает, просто переутомление. Нужна забота и что-то наподобие. Я просто понимающе киваю, смотря на Чанеля, которому что-то вкололи врачи. Лицо было расслабленное, и мне даже показалось, что он чуть улыбается. Поблагодарив врачей, я подхожу к Чанелю. Сев на стул рядом, я просто смотрю на него. Только сейчас понимаю, что мое тело чуть дрожит, а сердце быстро бьется.

Где-то сбоку я слышу скрип кровати, поэтому поворачиваю голову и вижу там… КенСу? Он лежит так же без сознания, как и Чанель, такой же худой и бледный, его лоб был нахмурен, так же он дрожит всем телом. Мой взгляд бегает от КенСу к Чанелю и наоборот, понимая, что именно я довел их до такого состояния. Что это моя вина, что они двое лежат в больнице. Только моя вина и никого более.

Быстрым шагом выхожу из палаты, а затем и вовсе из больницы. Надо пойти домой, подумать и найти очередную отговорку того, что это не моя вина. Всегда делал так, убегая от всего этого, но, думаю, сейчас не получится…

Я медленно брел в сторону дома. На улице потемнело, небо закрыло тучами. Моросит дождь. Я поднимаю глаза к небу, из-за чего капли несильно бьют меня по лицу. Я не знаю, сколько стоял в этой странной позе, возможно, простоял бы тут и целую ночь, если бы дождь не полил, как из ведра. Сегодня почему-то дождь меня не очень-то успокаивал, а наоборот, навевал сильную тоску. Что-то вроде кома застряло в горле, а мысли все время возвращались к Чанелю и КенСу.

Через какое-то время я оказываюсь около своего дома, полностью промокший. Захожу в дом, снимая с себя пиджак, но тут же замираю, видя перед собой человека, которого точно не ожидал увидеть.

- Почему ты такой мокрый? Хесон, принеси полотенце, иначе мой сын заболеет, - слышу я властный голос своей матери. Я улыбаюсь и хочу обнять ее, но она выставляет руки вперед, не давая этого сделать. Совсем забыл, что мы не обычная семья, и проявление чувств не слишком нравится моей маме. Понимающе кивнув, я делаю шаг назад и начинаю медленно осматривать ее с ног до головы, вытираясь полотенцем, которое принесла личная служанка мамы.

Мама выглядела как всегда безупречно. На ней был одет свитер из чистого кашемира красного цвета. Длинные серьги, усыпанные жемчугом, и бриллиантами акцентировали внимание на уже не молодой шее. Даже если его мать была в возрасте, но она всегда выглядела ухоженно. Когда она поднимала руку, огромный бриллиант блистал на тонких пальцах. В глазах у нее всегда читалось высокомерие и холод.

- Здравствуйте, мама, – я почтительно кланяюсь, когда более менее "высушился" полотенцем. Она кивает в ответ и идет в гостиную, а я следую за ней. Мама садится на диван, величественно откинувшись на спинку, и закидывает ногу на ногу.

-Ну и как твои успехи в школе? Надеюсь, ты стал лучшим, таким же, как и твоя мама, - она натянуто улыбается и берет со стола бокал с шипящим напитком, который только что поставила служанка.

- Да, мама, все хорошо, - произношу я, смотря ей в глаза. Моя мама не выносила, когда ей не смотрели в глаза. Она сразу понимала, что ей врут. А я не хотел, чтобы она знала, что у меня есть проблемы в школе.

- Ты уверен в своих словах? - с лица матери сошла улыбка. Отчего я понял, что что-то не так. Она всегда была на шаг впереди меня. Я отпускаю взгляд, судорожно сглатывая. Кажется, директор снова рассказал много нового обо мне. - Почему ты мне врешь? Ты думаешь, что твоя мама глупа, сынок? - голос мамы стал заботливым, но зная свою маму, я понимал, что это притворно. Она не оставит мою ложь без внимания. Я отрицательно качаю головой. Слова сейчас не самое лучшее, да и оправданий мама не терпит.

- Встань и подойди к своей матери, - я послушно выполняю ее просьбу, хотя нет, это больше прозвучало как приказ. Она привыкла управлять всем, думаю, работа так сказалась на ней. - Я звонила в школу, думала, что ты на высоте, с тобой все общаются, тебе подчиняются. Но, представь мое удивление, когда я услышала от директора, что ты плохо учишься, постоянно ходишь один, и еще с тобой связана масса инцидентов. Как ты это объяснишь? - голос был холоден.

- Прости, - произношу я, за что получаю звонкую пощечину. Моя ладонь потянулась к щеке, и я опускаю взгляд в пол, не зная, что сказать и что делать. Уверен, на щеке останется красный след.

- Прости? Ты никогда не должен просить ни у кого прощения! Ты МОЙ сын, как и я, ты ДОЛЖЕН быть на высоте во всем. Твое поведение недостойно, ты позоришь мое имя, - говорит женщина грубо.

- Я не хотел разочаровывать тебя, мама, - начинаю я, но она тут же меня перебила:

- Что ты за мямля такая, ты так похож на своего отца, который ушел. Такой же жалкий сопляк, не умеющий ничего в своей жизни. Пустыми сожалениями ты ничего не добьешься в своей жизни. Иди в свою комнату. Завтра поговорим, я буду неделю в Сеуле, а затем снова уезжаю. Эту неделю я буду заниматься твоим воспитанием.

- Хорошо, мама. Спокойной ночи, – произношу я, направляясь в свою комнату. Стягиваю с себя все еще влажную одежду и ложусь на кровать, а в голове все еще крутятся слова матери, такие же жестокие, как и она сама.

С самого рождения она была такой. Слишком требовательной, жестокой, холодной, всегда шла к своей цели. У меня и семьи-то никогда не было. Отец ушел, бросив нас с мамой, за что я его ненавижу. Он просто оставил нас, забыл про меня. Мама сказала, что он ушел к другой женщине, у которой есть дочь. А я думаю, неужели я был настолько ужасным уже тогда, что даже он оставил меня? Почему он не звонил ни разу? Я ненавидел его, пытался не думать о нем. Мне было больно вспоминать о нем, но так было до 14 лет, а затем я перестал чувствовать это. Просто стал вот таким Каем…

Я быстро засыпаю и вижу сон. Я не помню о чем он, но, кажется, там я был счастливым…

Глава 7

Pov Кай.

Угадайте, что стало самой главной темой для обсуждения в школе? Конечно же, Чанель, который упал в обморок. И угадайте, кто виноват во всем? Конечно же, я. Какая же сплетня без меня? Но не в этом-то проблема, а в том, что обо всем узнала мама, и в данный момент она разговаривает с директором, а я сижу на скамейке около кабинета. Благо, что в коридорах никого нет, так что можно посидеть одному и просто подумать.

Врачи позвонили мне утром и сказали, что Чанель очнулся. В этот момент я почувствовал что-то наподобие облегчения. Хотелось зайти сегодня к нему, но он меня ненавидит, я испортил ему жизнь, а теперь приду, как ни в чем не бывало? Нет, так дело не пойдет. Но я хочу проверить нормально ли он, да еще и КенСу не мешало бы проверить. Черт, а я и вправду чувствую вину.

- Спасибо, директор. Я сегодня же поговорю с ним, – слышу я голос мамы, которая выходит из кабинета, мило улыбаясь. Как же люди все же двуличны. Как только директор скроется за дверью, то она тут же посмотрит на меня холодным тоном, возможно, даже ударит. Всегда принимал это за должное, потому что любил ее, но сейчас что-то внутри не дает мне смириться.

- До свидания, миссис Ким, – произносит директор, прежде чем мама закрывает дверь его кабинета. Я был прав. Ее улыбка тут же сошла на нет, а взгляд стал холодным.

- Что ты себе позволяешь, Чонин! Как ты смеешь вот так вот позорить меня? – громкая пощечина разносится по коридору. Я медленно опускаю взгляд в пол, щека начинает неприятно ныть, но я стараюсь не обращать на это внимание. Прикусываю губу от досады и поднимаю неуверенный взгляд на маму, которая смотрит на меня, хмурясь. – Если еще сделаешь что-то подобное, я тут же откажусь от тебя, - теперь мой взгляд с виноватого меняется на удивленный. Почему-то внутри все как то сжимается, и становится очень больно от ее слов.

«Она же моя мама, она не поступит так», - проносится у меня в голове, но взгляд матери твердит обратное. Я понимаю, что она сделает это. Всегда общество, социальный статус для нее были важнее, чем собственный сын. Она не раз доказывала это, но я делал вид, что не замечал всего этого. Мне было наплевать на все ее слова, на все ее поступки, так как она - моя мама, а я очень сильно любил ее.

- Прости меня, я не поступлю так больше. Я пойду, - произношу я и, не дожидаясь ее ответа, направляюсь в сторону выхода из школы. Иду медленно, постепенно прибавляя темп, пока совсем не перехожу на бег.

«- О чем ты говоришь, Сынок? Какие танцы? Какая школа искусств? Я уже выбрала для тебя престижную школу-интернат. Тебя научат основам бизнеса».

Тогда мне было 7 лет, но я уже тогда хотел заниматься танцами. Хотел сам выбрать дорогу, по которой пойду, но мама выбрала все за меня. Как всегда… Мой отец хотел переубедить ее, но она была непреклонна. Мне пришлось учиться там до 13 лет. В школе-интернате, где ко мне никто никогда не подходил. По ночам я сам тренировался в танцах, пока остальные одноклассники спали. Всегда затыкал уши наушниками, хотя было ужасно неудобно, но я не жаловался, так как мне нравилось заниматься этим. Я думал, что мама, в конечном счете, разрешит мне заниматься танцами, надеялся на отца, который всегда поддерживал меня. Думал, что па… этот мужчина поможет мне, но мои надежды не оправдались.

«Сынок, твой отец ушел от нас. Ушел к другой женщине с ребенком. Теперь мы только вдвоем. Но не переживай, я сделаю тебя хорошим наследником моей компании».

Я только приехал из интерната. Наконец-то, закончился этот ад. Я надеялся, что мой отец уже поговорил с мамой. Убедил ее, но нет. Все мои мечты, нет… вся моя жизнь треснула по швам. Мужчина, который был мне не только отцом, но еще и лучшим другом, исчез, оставил меня одного. Именно тогда я забыл о своей мечте и о том, кем хотел стать. Именно тогда я стал тем, кем являюсь сейчас: высокомерный, самовлюбленный эгоист, который любит только себя и думает только о себе.

«Если еще сделаешь что-то на подобие, я тут же откажусь от тебя».

Мне 18. Я человек, который не имеет ничего. Даже друзья отвернулись от меня. Для мамы я лишь сопляк, который ничего не может. Отец вообще променял меня. Я хочу нормальной семьи, хороших друзей и… любимого человека. Смешно? Я тоже хочу кого-нибудь полюбить. Хоть на один день ощутить себя счастливым. Кроме того, я так же порчу жизнь остальным. «Если не буду счастлив я, то не будет никто». Быть эгоистичным хорошо, но в такие дни, как сегодня, понимаешь, что ты просто ничтожество.

«Одиночка? Знаешь, что, Кай? Я ведь думал, что ты не такой. Не верил в то, что про тебя говорят в этой школе. Когда ты помогал мне в медкабинете, я думал, что ты другой, но я ошибся. Я всегда ошибаюсь. Да, у меня нет друзей… никогда не было и это не из-за того, что я не хочу. Просто я… другой. Не такой как вы. Мне нельзя заводить их… Но поверь, если бы они у меня были, то я бы не спал со своим лучшим другом, если он встречается с другим. Не делал им больно, как ты. Ты просто эгоист, который думает только о себе».

В голове проносятся слова КенСу, которые заставляют меня остановиться. Сжимаю руки в кулаки и тут же пытаюсь забыть о том, что он говорил. Получается, но не очень хорошо... Как же меня все бесит.

Заметно потемнело, что показалось мне очень странным, так как я думал, что прошло всего лишь несколько минут за моими размышлениями. Осматриваюсь и тут же хочу сделать шаг в сторону дома, но резко разворачиваюсь на 180 градусов и направляюсь в больницу. Нет, я не собираюсь войти в палату и говорить с Чанелем, просто хотел переждать время там, а когда он заснет, просто проведать его.

В больнице немноголюдно. Кто-то стоит у стойки информации, кто-то просто сидит на скамейках, поджидая свою очередь, куда собственно сажусь и я.

Время тянется так медленно, что ужасно раздражает меня. Я нервно постукиваю ногой по полу от нетерпения, каждую минуту смотря на часы. Да, терпеливостью я никогда не отличался, а сидеть на одном месте для меня было сущим наказанием.

Не проходит и 10 минут, как я встаю со скамейки и направляюсь в палату к Чанелю. Иду как можно медленнее, пытаясь растянуть время, но, к несчастью... или же к счастью, дохожу я очень быстро. Не уверен, стоит ли мне заходить. Осматриваю дверь, словно эта какая-то дорогая картина, а затем неуверенно открываю ее, заглядывая в палату.

В помещении было очень темно, но ночники чуть освещали палату. Я смотрю на койку, где должен лежать КенСу, но его не было, а кровать была не убрана, что говорит о том, что он где-то в пределах больницы. Перевожу взгляд на кровать Чанеля, где и спит на животе «друг», убрав руки под подушку.

Даже во сне он был разбитым, опустошенным. Чанни хмурится во сне, а его тело напряженно, что не свойственно для спящего человека. Сажусь на стул рядом, осматривая его больничное место. Все было так же, как и вчера. Кажется, родители даже не приходили к нему... Стоп, а я ведь даже не знаю, кто его родители. Я знаю только о семье Сехуна, и то только из-за того, что он сам сказал. А Чанни всегда молчал и вообще даже не заикался о семье. А я… даже не спрашивал. Никогда. Мне было это не интересно, точнее просто наплевать. И как они меня вообще терпели?

- Что ты тут делаешь? - тихим голосом произносит Чанель, все так же лежа, даже не меняя своего положения. Его взгляд был прикован ко мне, отчего я чувствую себя неуютно. Тихо постукиваю ногой по полу, а мой взгляд «бегает» по палате, словно ища поддержки. Кажется, у меня есть совесть. - Пришел посмеяться или рассказать все подробности той ночи с Бекхеном? Решил полностью уничтожить меня? – тут же перевожу взгляд на Чанеля.

- Я... – хочу возразить я, но он меня перебивает:

- Кай, уйди. Мне и так плохо. – Чанель поворачивает голову в противоположную сторону от меня и тяжело вздыхает.

- Я не думал, что все будет так. Я хотел...

- Чонин, ты всегда думаешь только о себе. Конечно, у тебя есть деньги, статус. Ты можешь позволить себе все, но ответь мне на один вопрос. Кай, зачем ты поступил так со мной? Почему среди множества людей ты выбрал именно Бекки. Неужели, уже со всеми переспал?

Я медленно встаю со стула, запихивая свою совесть куда подальше. Обхожу кровать так, чтобы посмотреть ему в лицо. На моем лице играет привычная самодовольная усмешка:

- Знаешь, тогда я не заставлял его спать со мной. Скажу больше, он сам поцеловал меня. Я даже возразить не успел, как он тут же повалил меня на постель. Должен признать, он прекрасный любовник. Такой страстный в постели, я бы с ним еще раз как-нибудь позабавился…

- Заткнись, ради Бога, заткнись! – шепчет Чанель, тут же закрывая свои уши руками, а по его лицу стекают слезы.

- Да, я знаю, правду тяжело слышать, но все же… Он так стонал подо мной. Знаешь, я был очень удивлен, когда на пике он простонал твое имя. Я даже думал, что он любит тебя, но я ошибся. Ты ведь тоже так думаешь, не правда ли? Если бы наш Бекки любил тебя, то проведал бы, но его нет. Мне кажется, они с Се сейчас в клубе, или же сейчас ТВОЙ, - я специально выделяю это слово, - Бекки стонет под кем-то другим… Спокойной ночи, Чанни.

Выхожу из палаты и тут же слышу, как что-то разбивается о стену в палате. Моя усмешка исчезает, а на смену ему появляется сожалеющий взгляд. Черт, снова это чувство, которое гложет меня изнутри. Пытаюсь запихнуть это чувство куда подальше, как несколько минут назад, но сейчас не выходит. Что-то внутри меня сжимается. Второй или третий раз за день. Мне это не нравится, хотя возможно я становлюсь больше похожим на человека? Ха, смешно.

Медленно направляюсь в сторону выхода, убрав руки в карманы брюк. В голове много мыслей, но больше всего думаю о том, как отчитаться перед мамой за столь позднее возвращение. Прохожу мимо темного коридора и тут же останавливаюсь. Делаю шаг назад и вглядываюсь в темноту, которая освещается только светом из окна. Нет, не это заставляет меня остановиться, а человек, который сидит на подоконнике, прижав колени к груди. Его лица я не вижу, но точно знаю, что именно КенСу находится там. Я был уверен в этом.

Его тихие всхлипы доносятся до меня, отчего я невольно вздрагиваю.

Тихо прохожу мимо, пока он не заметил меня, но с каждым моим шагом в сторону выхода из больницы, становится как-то не по себе. Снова эта никому не нужная совесть. Чем ближе я подхожу к выходу, тем больше сомневаюсь в правильности поступка.

- Черт! – тихо произношу я, останавливаясь, а затем снова возвращаюсь к тому темному коридору. Всхлипы стали еще громче, кажется, что КенСу чуть ли не задыхается от слез. Удивительно, что его еще никто не заметил. Хотя тут вообще мало людей, скорее всего пациенты уже легли спать, а посетители разошлись по домам.

Делаю неуверенный шаг в сторону КенСу. Не до конца уверен в правильности этого поступка, но в тоже время внутри что-то подсказывает, что все в порядке. Чем ближе я подхожу к нему, тем сильнее я начинаю дрожать, а сердце начинает стучать быстрее. Эти чувства и пугают, и в тоже время заставляют испытывать что-то новое. Во всяком случае, буду думать потом, а сейчас я уже не в состоянии повернуть назад.

Останавливаюсь в метре от него, но он не замечает меня.

- КенСу, - тихо произношу я, отчего он тут же поднимает свой растерянный взгляд. КенСу быстро спрыгивает с подоконника, а затем… обнимает меня. Он лицом утыкается мне в грудь, а его руки обвивают мою талию. А я стою в ступоре, не зная, что делать: обнять или оттолкнуть. Выбираю второе, поэтому тут же пытаюсь отстранить его от себя, но он только сильнее прижимается ко мне, тихо плача. Проходит, наверное, минута, прежде чем мои руки сами касаются его спины. Неуверенно, словно боясь того чувства, которое зарождается внутри. Снова тихий всхлип, и я уже сам обнимаю его, положив подбородок на его макушку.

Кажется, что весь мир остановился. Слышен только тихий плач КенСу. Сейчас казалось, что мы взаимно помогаем друг другу. Я помогаю ему избавиться от боли, которая сейчас мучает его, он же помогает мне избавиться от одиночества. Мне впервые хотелось, чтобы что-то длилось вечно. Я не хочу, чтобы этот момент прошел. Мне сейчас было одновременно и легко, и грустно. Что-то новое…

КенСу кашляет и отстраняется от меня. Я тут же делаю вид, что ни я обнимал его несколько секунд назад. Он поворачивается ко мне спиной, тяжело дыша. Замечаю движения руками, что говорило о том, что он пытается вытереть слезы.

- Что произошло? – спрашиваю я, делая шаг вперед, чтобы быть наравне с ним. Он поднимает на меня свои большие глаза, а затем прикусывает губу. Свет из окна сейчас освещает только правую часть его лица, но я вижу всю боль, которая отразилась на его лице и в его глазах.

- Мой… папа… он, - он снова начинает плакать и утыкается лбом мне в грудь. Я касаюсь рукой его спины, утешительно поглаживая. Мне не надо было узнать последнее слово, я и сам уже все понял.

Дата добавления: 2015-09-29