Импровизация на тему любви 8 страница

В начале десятого приехала Микела на желтом такси. Привез ее усатый водитель в тюрбане. Так начался наш первый совместный вечер.

Она поприветствовала меня и протянула мобильный телефон.

— Я его купила для себя, но потом мне дали служебный телефон. Можешь им пользоваться, если хочешь… Только напомни, что я должна отдать тебе зарядку.

— Спасибо.

Потом она спросила, куда мы пойдем.

Я вспомнил уроки Сильвии, которая говорила, что женщинам нравятся решительные мужчины, заранее знающие, куда повести спутницу, и нашел, как мне показалось, удачный компромисс:

— Я не так хорошо знаю Нью-Йорк, поэтому доверяю твоему выбору. Но только на сегодняшний вечер.

— Ты не хочешь пройтись пешком?

— С удовольствием.

Мы пошли в сторону Гринвич-Вилледж.

— Хочешь попробовать гамбургер?

Гамбургер? — удивился я. Гамбургеры не подают в симпатичных ресторанчиках с приглушенной музыкой…

— А почему бы и нет? Идем.

Микела решила угостить меня гигантским гамбургером с жареной картошкой, луком и кетчупом.

— Я редко ем такие вещи, но иногда мне нравится заходить сюда. Знаешь правило? Если уж зашел куда не следовало, то извлеки из этого пользу.

— В каком смысле?

— В прямом. С удовольствием поглощай гадости, которые не приносят пользы. Но здесь самые вкусные гамбургеры во всем Манхэттене.

Бистро, где продавались гамбургеры, находилось на 4-й авеню. Оно было обставлено в стиле семидесятых. В углу, за стойкой бара, висел телевизор. Деревянные столы изрезаны ножами совсем как в провинциальных бутербродных в Италия. Ни в обстановке, ни в обслуживании не было и намека на изысканность. Гамбургеры вместе с жареной картошкой подавали на бумажных тарелках. Я взял классический гамбургер, Микела заказала чизбургер.

Не могу не признать, это был самый вкусный гамбургер из тех, что мне когда-либо доводилось есть. Правда, потом мне пришлось выпить пару бутылок колы, иначе я бы не смог переварить его. Колу я взял с лимоном — с натуральной долькой лимона, которая все время тыкалась мне в губы, и глотать из-за этого было неудобно, но потягивать напитки через соломинку я не люблю. Короче, этот ужин совсем не напоминал романтическую встречу, нарисованную в моем воображении. Место было далекое от романтики, но в конце вечера оно все же окрасилось в романтические тона, и в этом была заслуга Микелы.

Если женщина меня заинтересовала, я стараюсь предстать перед ней человеком, который понравится ей. Я говорю о том, что ей не может не нравиться, и всегда угадываю. Допустим, рассказываю какую-нибудь историю, а она посередине перебивает меня: «Не может быть… Я тоже всегда так думала… А я считала, что только я это замечала».

С Микелой мы много говорили о наших утренних встречах в трамвае. Улучив момент, я с улыбкой спросил у нее:

— Микела, ты прелестная женщина, но у тебя нет жениха. В чем тут дело? Может, есть какой заводской брак? Давай выкладывай начистоту!

— Начнем с того, что фразы типа «ты прелестная женщина» слышать просто невыносимо. Ну да ладно, я тебе все равно отвечу.

Вот оно! Я сразу вляпался, несмотря на все мои благие намерения.

— Я не думаю, что у меня есть какая-то определенная проблема в отношениях с мужчинами. Я считаю, что у меня много проблем… — В голосе ее звучали иронические нотки. — Но в действительности одна серьезная проблема у меня есть. Я всегда нарываюсь на ответ, противоположный тому, что я жду.

— То есть?

— Когда мне нравится мужчина, я хочу, чтобы нас связывало нечто большее, чем монотонные встречи с сексом в конце. Но если я по своей неосторожности даю ему это понять, он сразу же начинает дергаться, говорит, что не хочет лишать меня свободы, и в конце концов сматывает удочки. Он даже не понимает, что я вовсе не намерена связывать его какими-то обязательствами. Поэтому я научилась обходиться тем, что мне могут дать мужчины, не надеясь на большее. Но это убивает чувство… Бывает и так, что я начинаю встречаться с человеком без всяких планов на будущее. И что ты думаешь? В этом случае мне почему-то попадаются мужчины, которые уже на втором свидании начинают объясняться в любви, заваливают дурацкими посланиями, еще более дурацкими, напыщенными стихами и говорят о самых серьезных намерениях.

— Мне тоже одна девушка постоянно посылала стихи и всякие романтические бредни… Однажды я ей написал в ответ что-то не то, и она, кажется, обиделась, потому что больше мы с ней не общались.

— Все зависит от того, что ты ей написал.

— Туман окутал вздыбленные утесы, влагой покрылись камни… Ну, что-то вроде этого. В общем, у нас одна и та же проблема. Мне тоже часто хотелось пойти дальше обычных сексуальных отношений, но так, чтобы это не стало проторенной дорожкой к браку. Но в ответ начинали сыпаться требования. Девушкам нужны определенность, гарантии, обещания. Я, видите ли, обязан оправдать их ожидания…

— Да, все как-то сложно…

— Дальше некуда. А для тебя Нью-Йорк — это временный эксперимент, или ты думаешь задержаться здесь надолго?

— Я не знаю. Прошло еще слишком мало времени, и если не считать отдельных трудностей вначале, то мне здесь хорошо. Порой мне не хватает многих вещей из моей прежней жизни, но я все-таки довольна, что приехала в этот город.

— А почему ты решила приехать именно сюда?

— Не то чтобы именно сюда… Я хотела порвать со своей прежней жизнью. Фирма, в которой я работала в Италии, входит в американскую корпорацию, и мне несложно было попросить о переводе. Знаешь, мне уже давно хотелось разобраться в своей жизни и кое-что изменить в ней, так что отъезд был весьма кстати, Я довольна, что в моей жизни произошел такой поворот.

— А до этого в твоей жизни случилось что-то особенное?

— Нет, мне просто не нравилось, как я жила, какой стала. Я уже давно об этом задумывалась. Последним толчком для такого решения стала прошлогодняя история с моим бывшим другом, который просил меня выйти за него замуж, а я решила расстаться с ним.

— И ты сбежала! Ты поняла, что он дерьмо?

— Если бы так… Нет, Джакомо, он был почти само совершенство. Паоло красивый, умный мужчина, он по-настоящему любил меня. Все, за исключением моего брата, говорили мне, что он золото, а не человек, что мне страшно повезло, что другого такого мне не найти. Мои подруги, моя мать, мои сестры каждый день повторяли, что он просто создан для меня. А я не уверена, есть ли люди, созданные друг для друга? Думаю, что такого человека найти можно, но только если ты сама в это веришь. При желании из любого человека можно сотворить идеал. Но потом все равно прозреваешь. Паоло мне нравился, я ценила его достоинства, но я его не любила. Скорее я любила его как брата, а не как спутника жизни. В итоге мы расстались, и, поверь, разрыв с человеком, который тебя любит, опустошает твою душу. Это отнимает слишком много сил. Я не могла дать ему то, чего он ждал от меня. Все, что я могла для него сделать, чтобы доказать свою любовь, — это объяснить, что он не должен терять со мной свое время. Если бы я осталась с ним, я бы поступила несправедливо по отношению к нему. Но мы сейчас говорим не обо мне, а о другой женщине, не похожей на меня. За последний год я так сильно изменилась, как не менялась за всю свою предыдущую жизнь.

— Он просил тебя выйти за него замуж, и ты бросила его?

— Ну что же… более или менее, но так и вышло. Смешно, правда? Я помню ту минуту, когда это произошло. Все случилось во время пустой болтовни. Так сказать, из сладкого рая — я имею в виду его предложение — мы оба попали в ад. Мне было больно отказывать ему, а ему было больно это слышать. Помню, как он сказал мне: «Как же так, я прошу тебя выйти за меня замуж, а ты не просто отказываешь, а еще и бросаешь меня… Значит, если бы я промолчал, мы бы остались вместе? Послушай, Микела, давай будем жить так, словно я ничего тебе не говорил, сделаем вид, будто ничего не случилось…» Но я уже решилась. Через два часа я собрала вещи и ушла.

Микела сидела напротив меня, я слушал ее, и мне казалось, что мы знакомы уже многие годы. Пока она говорила, я мысленно раздевал ее. Мне хотелось целовать ее, я хотел обладать ею.

Эти видения отвлекли меня от разговора, и, когда она спросила: «А ты зачем приехал? Что за дело у тебя в Нью-Йорке?» — ей пришлось дважды повторить свой вопрос. По выражению моего лица она должна была догадаться, о чем я думаю.

— У меня здесь нет никаких дел, я приехал сюда, потому что мне хотелось увидеть тебя. Но ты не бойся, я не буду просить тебя выйти за меня замуж.

— А я и не боюсь.

После ужина с гамбургером она повела меня в кондитерскую на Бликер-стрит, чтобы я попробовал местный десерт. Мы взяли одну порцию на двоих. На вкус десерт был как сливочное масло с сахаром.

— Я надеюсь, что ты не каждый день так питаешься. Моя печень уже взывает об отмщении…

— Нет, только сегодня. Я хотела отвести тебя туда, где мне нравится. Попробуешь другой десерт?

— Ты что, хочешь посмотреть, лопну я или нет?

Микела засмеялась, а потом спросила:

— Почему ты захотел увидеть меня?

— Потому что ты мне нравишься, потому что я часто думал о тебе. Еще я думаю, что мой приезд — это испытание на смелость, мне надо было пройти через него. Я всегда боюсь показаться смешным, и мне надо было преодолеть это. Одна моя знакомая убедила меня, что будет лучше, если я распахну дверь, на которой написано твое имя. По адресу твоего офиса она нашла твой электронный адрес и сказала, чтобы я связался с тобой. Но я не решался тебе написать. А потом наступил день, когда я решил поехать к тебе, потому что у меня появилось ощущение: так будет правильно. Я тебе уже сказал, я никогда не совершал таких поступков ради женщины. Но больше всего меня поражает, что ты все это восприняла так, как нужно. Я не был уверен, найду ли тебя в Нью-Йорке, я не знал, как ты отнесешься к моему приезду, но теперь я спокоен. В общем, все это очень странно… И дело не в ком, что я влюблен в тебя по уши, или хочу, чтобы ты стала моей невестой, или считаю тебя женщиной, созданной для меня. Я только следовал за своими чувствами и не задавался вопросом, правильно ли я поступаю или нет. Может быть, меня пригнало сюда любопытство. Я постоянно думал о тебе и хотел найти этому объяснение. Вероятно, меня притягивает то, что мне непонятно.

Я проводил ее до дома. Микела жила на Принс-стрит, над булочной «Везувий». Мне хотелось поцеловать ее. Мы ни словом не обмолвились о ее признаниях, оставленных в дневнике, но воспоминание о них давало мне повод думать, что и ей хочется сделать то же самое. Более того, я был в этом уверен, но она не подавала никакого сигнала.

Несколько секунд я смотрел на нее не отрываясь, и при этом в голове у меня вертелось: целовать — не целовать, целовать — не целовать…

Я уже собрался шагнуть к ней, но она сказала:

— Ты, наверное, страшно устал, нам лучше попрощаться и идти спать.

— Да, так будет лучше, — неожиданно согласился я. Потом добавил: — У тебя очень цельная, насыщенная натура.

— Это комплимент? Или ты намекаешь на то, что я слишком много съела?

— Нет… то есть да, это комплимент. У тебя насыщенная натура в том смысле, что ты живешь наполненной, интенсивной внутренней жизнью. Звучит не совсем как комплимент, но это так.

Она улыбнулась:

— Думаю, я тебя правильно поняла. По части комплиментов ты не слишком ловок.

Микела передала мне зарядку для телефона, и я пешком пошел в гостиницу. Помню, по дороге я постоянно повторял: а вдруг она передумала? Вдруг она пригляделась ко мне и поняла, что я ей не нравлюсь? Тогда зачем она пригласила меня на ужин? Чтобы я не висел больше у нее над душой? Непонятно… Да и сам я хорош. Брякнул ей: «Ты прелестная женщина». Интересно, а, если бы я сделал попытку поцеловать ее? Как бы она отреагировала?

Мне хотелось поскорее вернуться в номер, позвонить Сильвии и излить все свои сомнения на автоответчик.

Когда я занялся этим, Микела прислала мне сообщение: «Мне было хорошо. Спасибо. Я знаю, о чем ты думаешь. Да, я бы согласилась».

12.НА ДРУГОЙ ДЕНЬ

Я жил в Нью-Йорке уже больше четырех дней и ни разу не смог сходить в туалет. Я чувствовал, как меня раздувает. На улице я довольно часто пускал газы, но казалось, что они были не мои. У них был какой-то запах, я не мог поверить, что эти газы выпустил я. За границей они уже не твои, а иностранные. Бродя по Манхэттену, я временами пускал очереди. Меня пучило, мне хотелось избавиться от газов, но у меня ничего не получалось — газы не желали расстаться со мной. Самая распространенная ошибка — пустить очередь, перед тем как сесть в машину. Ты думаешь, что вонь осталась на улице, но через секунду, уже в машине, ты сидишь, весь окутанный зловонным облаком.

Все эти дни, посещая туалет, я гадал, смогу ли, поднатужившись, выдать что-то более существенное, чем порцию мочи. Я мужчина, но мочусь, сидя на унитазе. Что поделать, я рос в окружении женщин и всегда думал, что мочиться нужно сидя. Стоя я мочусь только в общественных туалетах. Даже в гостях у друзей я сажусь на унитаз. Если малую нужду справлять стоя, брызги разлетаются во все стороны — кому как, но мне это не нравится.

При посещении туалета я исполняю целый ритуал. Если я дома, я обязательно снимаю рубашку. Нижний край рубашки может сползти вниз, а без рубашки этого не произойдет. Летом мне нравится ходить в туалет голым. Я снимаю брюки, чтобы пошире расставить ноги, — так я чувствую себя более комфортно. Когда ноги сдвинуты, мне кажется, что я выдавлю из себя тонкие спагетти, как из машинки для производства пасты.

Все четыре дня в Нью-Йорке я садился на унитаз и пробовал тужиться. Я стискивал зубы и как маятник раскачивался вперед-назад. Я был похож на Рея Чарльза за фортепиано.

Запорами я чаще всего страдаю в поездках. Я помню свой отдых с Камиллой — вот где я установил личный рекорд. К тому же ее присутствие усугубляло мои муки: когда рядом с тобой находится посторонний человек, все становится намного сложнее. Пусть ты и спишь с этим человеком. В нашем гостиничном номере дверь в туалет была справа от постели. Я не мог зайти туда, зная, что от подруги меня отделяют только три сантиметра гипсокартона. Я боялся, что все будет слышно, но никак не решался сказать об этом Камилле.

Я был единственным ребенком у матери, и у меня выработалось странное отношение к естественным отправлениям. Я могу позволить себе громко выпустить газы на улице, но во всем остальном я очень застенчив. Несмотря на долгие годы знакомства, я не мог покакать, когда в соседней комнате находилась моя девушка. Сколько раз, ощутив позывы, я сдерживался изо всех сил, боясь пустить газы. Я был настолько закомплексован, что не мог даже последовать совету одного моего приятеля, который сказал:

— Я иду в туалет, плотно прижимаю к заду полотенце и начинаю выпускать газы в ткань. Полотенце все заглушает — и вонь, и звук. Поверь мне, это проверенный способ.

У меня так не получалось. Я часто задавался вопросом: когда я сдерживаю газы, куда они потом деваются? улетучиваются? Иногда я формулировал вопрос по-другому: когда ты остаешься один и можешь, наконец, пропукаться, из тебя вылетают те же газы, что ты пытался сдержать, или новые? А если новые, то откуда они берутся?

Однажды я провожал домой на машине знакомую девушку. Меня просто распирало от газов. Как только она вышла, я не стал сдерживаться. Заряд оказался настолько мощным, что я испугался, не сработает ли противоугонное устройство. Через секунду девушка вернулась, она хотела что-то сказать мне.

— В чем дело?

— Открой, мне надо с тобой поговорить.

— Говори, я тебя слышу.

— Тогда опусти стекло.

— Не надо, я и так слышу.

— Тогда я не буду с тобой разговаривать, прощай.

Наши отношения после этого прервались. Что поделаешь, видно, в них не было ничего необыкновенного, если один, скажем так, порыв ветра смог их испортить…

Когда во время отдыха с Камиллой я чувствовал потребность зайти в туалет, я звал ее на прогулку, а потом, едва мы спускались в холл, делал вид, что забыл что-то в номере и возвращался. Нужду мне приходилось справлять в спешке, и, естественно, никакого облегчения при этом я не испытывал. Но в Америке у меня не получалось вообще ничего.

Найду ли я здесь, в Нью-Йорке, свои свечи? — гадал я. Если найду, поставлю сразу семь или восемь штук. Устрою между ними соревнование, какая первая сработает.

Позвонила Микела и спросила, не хочу ли я пообедать вместе с ней. Через два часа я уже был у ее офиса.

Когда она появилась, мы пошли в ресторанчик на 7-й авеню.

— Что ты делал сегодня утром?

— Ничего. Погулял немного. После вчерашнего ужина я съем только салат.

— Я тоже.

— А ты умеешь готовить?

— Да, меня мама научила. Меня и моих сестер. Она считает, что для женщины очень важно уметь готовить.

— Не могу сказать, что она не права. В том смысле, что это хорошо и неважно, мужчина ты или женщина. Когда человек умеет готовить, это очень хорошо.

— Согласна.

— С твоим бывшим другом вы жили вместе? Ты готовила?

— Да, мы жили вместе. Как сказали бы раньше, я сожительствовала с ним. И готовили мы оба. Только лучше сказать, что я не сожительствовала с ним, а сосуществовала.

— И в чем разница?

— Жить вместе, не люблю слово «сожительствовать», — это значит прежде всего разделять взгляды на жизнь, а я предпочитала держаться от этого в стороне.

— А, понимаю, это стало одной из причин для разрыва…

— И это тоже. Но решение расстаться созрело не сразу, я уже рассказывала тебе об этом.

— У меня есть подруга, у нее похожая ситуация, только у нее растет дочь. Трудно, наверное, жить в доме, где тебе не хочется больше находиться.

— Да, довольно тяжело, С детьми, конечно, все намного сложнее. А у меня вот сложилось так, что я была довольна, когда мне приходилось задерживаться на работе. Дома я старалась пораньше лечь в постель или, наоборот, засиживалась допоздна у телевизора. Если я ложилась рано, он иногда искал близости со мной, но я притворялась, что сплю. Бывало, что я и на самом деле спала, тогда меня это бесило еще сильнее. Сквозь сон я говорила ему, что устала, что хочу отдохнуть или что у меня болит голова, и ему приходилось подавлять свои желания. Паоло был не глупый человек, он все понимал, но любящие мужчины часто делают вид, будто они ничего не замечают. Они уходят от серьезных разговоров, потому что боятся получить доказательство того, что их разлюбили. До чего же отвратительно говорить: «Нет, милый, ничего не случилось, я просто устала, у меня был тяжелый день». Все, надоело, не хочу, чтобы в моей жизни еще раз такое повторилось. В последнее время мне было неприятно, когда к нам обращались как к единому целому. Ну, знаешь, когда друзья приглашают тебя куда-нибудь, они говорят, вы придете… Что значит «вы»? Есть я, есть он, и пропасть между нами все увеличивалась. Но я никак не могла собраться с духом и оставить его. Да еще уговоры моей Матери и подруг — они ведь тоже действовали на меня.

— Но в конце концов ты смогла уйти. Не все на то способны.

— Потому что это действительно трудно. Когда я с Паоло, у меня возникли сложности не только с его родственниками, но и с моими родителями. Его мать звонила мне и просила одуматься. Она уверяла, что ее сын прекрасный человек, и даже давала понять, что если я останусь с ним, то буду хорошо обеспечена. И в моей семье велись такие же разговоры. Мои родители вечно смотрели на меня как на инопланетянку. Они считали меня странной. Но я не во всем разделяла их взгляды. Я никогда не была такой, как они. Родители всячески подталкивали меня к замужеству, они надеялись, что после брака у меня «голова встанет на место», как обычно выражалась моя мать. К тому же еще одной заботой меньше. В любом случае все ждали, что я останусь с Паоло, несмотря на то что моя любовь к нему осталась в прошлом. Именно это и угнетало больше всего. Представляешь, моя лучшая подруга сказала мне, что я должна выйти за Паоло, потому что он отличный мужчина и лучшей партии мне не найти. «Тебе почти сорок, чего ты ждешь?» — очень мило с ее стороны! Мне ведь было всего тридцать пять… Меня утомляет общение с людьми, которые лезут к тебе с одним и тем же вопросом, едва тебе перевалило за тридцать: «А почему ты еще не замужем?» Раз женщина не замужем, люди всегда думают, что она просто не смогла найти себе достойной пары, и никто не считает, что это ее личный выбор. Незамужняя женщина для них — это всегда и причина и следствие. А не лучше ли спрашивать у женщин: «А почему ты вышла замуж? Что вообще хорошего в замужестве?» Я устала оттого, что женщины, мечтающие любой ценой выскочить замуж, смотрят на меня как на неудачницу. Вот и пришлось переменить обстановку».

— И теперь ищешь идеального мужчину?

— Нет, надеюсь, что нет… Я думаю, что идеальный мужчина, со своей стороны, ищет идеальную женщину. А я не похожа на такую.

— А ты сама чего ищешь?

— Не знаю. И все, и ничего. То есть сейчас я ничего не ищу, я живу, как живется, что дает мне жизнь, то меня и устраивает. Мне нравятся игры с непредсказуемым результатом. Я люблю свободу. В Нью-Йорке я занимаюсь делом, которое мне нравится, к тому же работу для себя я нашла сама. Я счастлива, я горжусь собой, даже когда иду по магазину, толкая перед собой тележку с покупками. Если мне захочется, я могу пойти куда-нибудь вечером, если нет, сижу, дома, читаю, смотрю фильмы, а то и готовлю что-нибудь вкусненькое для себя. Почему нет? Иногда я обедаю за красиво накрытым столом, а в другой раз усаживаюсь на пол, прислонившись к дивану. Могу откупорить бутылку вина, хотя в доме я одна. Мне ни с кем не надо спорить. Я независима. И я не пожалею сил, чтобы защитить это свое положение. Но… Иногда я тоскую по нежности и ласке, мне хочется казаться слабой и покорной и искать защиту в мужских объятиях. В руках мужчины я буду чувствовать себя в безопасности, хотя сама умею постоять за себя. О да, я в состоянии обеспечить себя всем необходимым, но… иногда так притвориться, что ты не можешь, что ты не умеешь, и с удовольствием наблюдать, как кто-то другой делает за тебя простые вещи. Это сильное ощущение, но я не хочу быть с мужчиной только ради этого. Я не согласна идти на компромисс, я не могу отказаться от того, что я с таким трудом отвоевала для себя, от своей свободы и независимости ради нежностей, которые с годами часто приедаются, а то и вовсе сходят на нет… Знаешь, я включилась слишком поздно. У меня в жизни было мало мужчин. Я всегда хранила верность своему избраннику. Мои связи тянулись годами, так что хватит пальцев на одной руке, чтобы пересчитать моих любовников. У моей племянницы в девятнадцать лет мужчин уже больше, чем было у меня за всю жизнь. Может, это покажется странным, но раньше я не могла состоять в близких отношениях с мужчиной, если не была влюблена в него, влюблена по-настоящему… — Микела замолчала.

— Моя жизнь в корне отличалась от твоей, — сказал я. — У меня почти не было длительных отношений, зато было много любовных приключений. И чтобы чувствовать себя с женщиной легко и свободно, мне нужно совершенно другое: чем меньше я к ней привязан, тем лучше. А что ты хочешь найти в мужчине?

— Даже не знаю… Я бы хотела, чтобы рядом со мной был мужчина, с которым мне хорошо. Я хочу, чтобы этот мужчина был рядом со мной, когда я иду в кино или в ресторан, когда еду в автобусе… Я бы хотела встретить человека, с которым у меня были бы общие жизненные цели. Я не имею в виду, что это семья, дети и тому подобное. Терпеть не могу мужчин, которые начинают паниковать, когда ты говоришь с ними о будущем, а не о планах на два ближайших дня. Однажды в июне я спросила у человека, с которым была близка, что мы будем делать в августе, во время отпуска, у нас с ним совпадай графики отпусков. Он так разволновался, что буквально дар речи потерял, а потом сказал мне, что отпуск хотел бы провести в одиночестве. Я и не собиралась никого обуздать, но терпеть рядом с собой мужчину с которым невозможно спланировать отпуск, потому что он боится потерять свою независимость, — это, знаешь ли… Мне надоели мужчины-дети. Мне не возрасту играть в девочку, но и до старухи мне еще далеко. Ты спросил, чего я хочу… Я хочу видеть рядом с собой человека, который мне нравится, я хочу говорить ему о своих чувствах и знать, что его не пугает моя искренность… Я хочу, чтобы и мужчина искал встреч со мной. Как это сделал ты, когда приехал сюда. Но прежде всего я хочу чувствовать, что он есть…

— Как это, понимать?

— Мне трудно это объяснить… Мой мужчина будет во всем, что меня окружает. Я буду чувствовать его взгляд везде, где бы ни находилась. Вот это и значит, что он есть.

Я внимательно слушал Микелу, и под конец мне стало казаться, что в человеческих отношениях она ищет того же самого, что и я. Когда я сказал, что у меня было много любовных авантюр, я не стал вдаваться в подробности. Как, например, признаться в том, что моя мужская сила слабеет, если я долгое время встречаюсь с одной женщиной? Тело нас никогда не обманывает. Спустя какое-то время после начала отношений у меня пропадает желание. А вот когда я занимаюсь любовью с незнакомой женщиной, член у меня становится твердым как камень, иное да мне даже мало одного соития за вечер, я готов на любые подвиги. Со старыми подружками эрекция у меня не такая сильная. Бывает, чтобы ввести член, мне приходится помогать себе руками. Помню, я как-то был в расслабленном состоянии, и девушка захотела переменить позу. Пока мы переворачивались, член взял и выскользнул из нее… В таких случаях мне приходится снова ложиться сверху или пристраиваться сзади — в этой позиции я всегда возбуждаюсь.

В женщине сильнее всего возбуждает ее тайна, затаившееся в ней незнакомое существо. Я должен познать ее тело, ее кожу, ее запах, я должен услышать ее страстное дыхание. Я становлюсь исследователем, первооткрывателем, путешественником Я люблю женщин, поэтому я всегда избегал связывать себя обязательствами. Изменять какой-либо женщине не в моих правилах. Но не изменять — это значит закрывать глаза на всех остальных. Но что делать, если меня тянет к тем, остальным? Я становлюсь больным, когда вынужден подавлял, свое влечение к незнакомому телу, к незнакомому взгляду, к загадочному изгибу губ. Трепетное ожидание первого поцелуя… Обнаженная грудь, очертания которой угадываются под одеждой… Бедра, прикрытые юбкой… Узкая кромка трусиков… Дурманящий запах шеи… Лицо женщины, когда она достигает вершины наслаждения… Ее чарующая улыбка, за которую можно отдать все, что угодно… Женщина, даже если она не красавица, сродни аварии на дороге: ты невольно сбрасываешь скорость, чтобы лучше рассмотреть подробности. Все это действует на меня как наркотик.

Я люблю женщин, я всегда их любил. Да и как можно не любить их? Женщины красивы. Красивы их фигуры, руки, кожа… Прекрасен аромат, который они источают, когда пылают страстью. Когда их охватывает тревога или страх — они тоже красивы. Я могу до бесконечности любоваться красотой их движений. Мне нравится смотреть на женщин, когда они, расплакавшись как дети, рукой вытирают слезы, а губы неожиданно растягиваются в виноватой улыбке… Я люблю женщин. Без них мне не выжить.

Сколько себя помню, я всегда был таким. Когда я говорю по телефону и слышу, что пришло сообщение, разговор сразу же теряет для меня всякий смысл, потому что мне не терпится узнать, кто отправил это сообщение. Ради женщин я готов отвлечься от всего, что делаю, но у меня никогда не было одной-единственной женщины. Но в этом нет ничего удивительного. В детстве я занимался карате, настольным теннисом, играл в футбол, баскетбол… Мне трудно было сосредоточиться на чем-то одном. Я искал клад повсюду, поэтому, возможно, так ничего и не нашел. Микела преподала мне важный урок. Только в те дни я еще не знал об этом.

13.В ПЕРВЫЙ РАЗ ВМЕСТЕ В ДУШЕ (…и первая ночь)

Вечером мы снова ужинали вместе. На этот раз в ресторане. Перед уходом из гостиницы мне удалось решить свои проблемы с туалетом — ну, наконец-то!

Ресторан был неплохой. За соседним столиком сидела пара. У мужчины на шее виднелась татуировка в виде следа от губной помады после поцелуя. Мне никогда не хватало смелости сделать себе настоящую татуировку. Главной причиной был страх, что она останется навсегда. Но, возможно, когда-нибудь я решусь. Только татуировка будет не на шее, разумеется.

— У тебя есть татуировки?

— Нет, но одну я бы себе сделала.

— Где?

— Думаю, на щиколотке.

— А что ты хочешь вытатуировать?

— Я уже давно думаю об этом, но пока еще не нашла рисунка, который мне бы понравился. А у тебя есть татуировка?

— Нет, но когда-нибудь я себе ее сделаю.

После ужина мы бродили по улицам, а потом присели на скамейку на площади Демо, там играли на гитарах юноша и девушка из Японии. Они исполняли песни из знаменитых вестернов. Наблюдая за ними, я решил, что это семейная пара. Не знаю почему, но мне понравилась версия о том, что они живут вместе и разъезжают по всему миру со своими гитарами.

— Как, по-твоему, они только играют вдвоем или еще и живут вместе? — спросил я у Микелы.

— По-моему, у них семья.

— Я тоже так думаю.

Потом мы пересекли 6-ю авеню и вышли на маленькую улочку Минетта. Там, среди разговора, мы впервые поцеловались. Я откинул назад ее волосы и притянул голову к своим губам. Это был прекрасный, неспешный поцелуй. Долгий… Настоящий… Едва наши губы соприкоснулись, меня словно током ударило. Я был счастлив. Такое же счастье наполняет тебя, когда ты наконец находишь последний пазл для сложной картины. Я, видно, прирожденный любитель поцелуев — в этот момент я испытываю сильные эмоции.

Дата добавления: 2015-09-29