– Активизировался, значит, – разочарованно вздохнул Майкл, прочитав повестку.
– А как ты хотел? – пожал плечами Кевин. – Странно, что он молчал так долго.
– Ну, что ж надо обдумать стратегию защиты, – серьёзно сказал Майкл.
Братья решили действовать по наитию, но для начала нужно было нанять адвоката. К счастью, у Сантаны уже давно был личный юрист, которому она доверяла, мистер Джефри Литерман. Он и взялся за это дело, благо этот адвокат был посвящен в семейные тайны и знаком с подводными камнями, которые надо было обойти во время судебной тяжбы. Этот представительный мужчина, лет сорока пяти, с благородной сединой в уложенных волосах, в строгом костюме и с дорогим кожаным портфелем прибыл к обеду, и до самого вечера Майкл и Кевин беседовали с ним, выбирая стратегию защиты. Мейсона не было дома, он был на занятиях, Никита получил выходной и отправился в город, поэтому беседе никто не мешал. Но, не смотря на всё это, Майклу было нелегко отвечать на вопросы юриста.
– Так что именно произошло тогда в студии? – спросил Джефри, узнав от братьев о ситуации недавних дней. – Только ничего не скрывайте, это очень важно.
– Мы спорили. Питэр хотел, чтобы я передал ему авторские права. Потом он позвал своих телохранителей, – косясь на брата, сказал Майкл. – Вместе они пытались заставить меня подписать документы силой.
– Что именно они делали? – уточнил Джефри.
– Сначала наседали на меня и просто угрожали, а потом… – Майкл поёжился и продолжил. – А потом Питэр приказал меня к стулу привязать. Они меня связали, и тогда Питэр достал нож…
Пока Майкл говорил, Кевин всё больше округлял глаза, иногда он прикладывал руку к своей груди, словно хватался за сердце. А я представил то, о чем говорил мой хозяин.
Майкл сопротивлялся, как мог. Но вчетвером подручные Лонгдерти быстро с ним справились и привязали его к стулу. Питэр вынул нож и, приставив его к горлу Майкла.
– Ты ещё не понял? – прошипел Питэр, склонившись над Майклом. – Ты не выйдешь отсюда, пока не подпишешь документы!
– Значит, режь, – серьёзно сказал Майкл. – Ничего я подписывать не буду…
– Думаешь, мне слабо? – дернул бровью Питэр, нажимая на лезвие ножа сильнее.
– Кишка тонка! – ответил Майкл. Тогда Питэр схватил парня за волосы и, запрокинув его голову назад, медленно провел лезвием по его шее прямо под подбородком, нажимая на нож так, чтобы осталась кровавая царапина. Майкл сморщился от боли и стиснул зубы, но не издал ни единого звука. Лонгдерти отпустил Стоуна, вытер лезвие о его плечо и положил нож себе в карман.
– Ты больной?! – воскликнул Майкл, откашлявшись. – Умом тронулся, как твоя жена и её братец?!
– Не смей! – крикнул Питэр и, ударив Майкла наотмашь по лицу, рассек ему бровь одним из перстней на своих пальцах. Потом Питэр схватил парня за подбородок и, заставляя посмотреть себе в глаза, сказал ему прямо в лицо. – Из-за тебя она до сих пор в клинике!
– А я-то тут причем?.. – искренне удивился Майкл.
– Она на тебе помещалась! – крикнул Питэр и снова удали Майкла по лицу.
– Нашёл кому претензии предъявить, – фыркнул Майкл, сплюнув в сторону кровь.
– Продолжаешь дерзить? – дернул бровью Питэр, снова достал нож, срезал по очереди пуговицы на его плаще, потом принялся кромсать им ворот пиджака Стоуна, приговаривая. – Хочешь, и тебя на лоскуты порежу?
– Интересно, – с иронией наблюдая за происходящим, сказал Майкл, – где ты потом мой труп будешь прятать?
– Какой труп, Майки? – искренне удивился Питэр, дернув бровью, потом наклонился к нему. – Ты мне нужен живой…– прошипел он, потом выпрямился и крикнул своим телохранителям. – Ребята, помогите!
Охранники быстро развязали Майкла, тот отчаянно сопротивлялся, но они, справившись с ним, поставили его на ноги и стали удерживать на месте. Стоун ругался и пытался вырваться, прилагая к этому все свои силы. Питэр подошёл ближе, самодовольно ухмыльнулся в лицо Майкла, потом взялся за ворот его рубашки и резко рванул в разные стороны, пуговицы разлетелись по всему помещению, рубашка распахнулась.
– Что ты делаешь?! – крикнул Майкл, а Питэр, ухмыляясь, одним рывком распахнул и опустил плащ Майкла с его плеч до локтей, таким же резким движением снял с Майкла пиджак и рубашку, оголив ему спину. При этом рукав пиджака практически оторвался. Но Майкл не сдавался, хотя двигаться и сопротивляться стало значительно сложнее. Питэр отошёл к столу, резким движением руки скинул со столешницы всё, что там было.
– На стол его! – крикнул Питэр, закуривая сигарету. Тут же охранники опрокинули Майкла на столешницу лицом вниз. Держа сигарету в зубах, Питэр взял в руки какой-то провод и начал хлестать Майкла по спине. Стоун отчаянно сопротивлялся. Четверо охранников с трудом удерживали его на столе, двое фиксировали руки, двое ноги, а Питэр бил его проводом. Но привыкший сносить побои от отца, Майкл не издал ни одного звука, только выгибался от боли и пытался вырваться. – Ты всё подпишешь! Подпишешь!.. – приговаривал Питэр, вновь и вновь замахиваясь и ударяя Майкла по спине со всей силы. Питэр исхлестал его в кровь, но Майкл ни разу даже не простонал. Наконец, устав Питэр, опустился на стул и бросил провод в сторону. Телохранители, отпустив Майкла, сделали шаг назад от стола. Несколько секунд Стоун лежал неподвижно, словно надеясь, что всё это только кошмарный сон, который вот-вот закончится. Наконец, Майкл медленно поднялся, сел на столе, потом встал на ноги.
– А в этом что-то есть, – самодовольно усмехнулся Питэр, обращаясь к телохранителям. – Начинаю понимать своих родственников. Даже настроение улучшилось, – сказал он с издевкой, пока Майкл поднимался. Телохранители засмеялись и выстроились в шеренгу за спиной Стоуна.
– Ты думаешь, после всего этого, я буду молчать?.. – брезгливо выдавил Майкл, поправляя свою одежду.
– Будешь, – довольно произнес Питэр, сделав затяжку. – Запись, на которой Кэрри и Робин тебя «лапают», всё ещё у меня, Майк.
Майкл замер, потом посмотрел на Лонгдерти широко открытыми глазами.
– Да, Майки, та самая запись, – довольно улыбаясь, покачал головой Питэр и выпустил сигаретный дым, потом, смакуя каждое слово, добавил. – Особенно мне нравится та часть, где Робин пытается с тебя джинсы снять!
Майкл закипел и сжал кулаки.
– Робби тебя целует, так нежно и страстно, – злорадствовал Питэр, – а ты не сопротивляешься…
– Да я тогда без сознания был! – возмутился Майкл.
– А кто в это поверит? Кто докажет? – усмехнулся Лонгдерти, стряхивая пепел. – И неважно, что потом ты ему в челюсть кулаком съездил. Ведь можно смонтировать всё так, словно ты и непротив совсем.
– Ах ты, гад!!! – крикнул Майкл и кинулся на менеджера с кулаками. Но охранники быстро среагировали, перехватили его на подходе и, уронив Майкла на пол, вчетвером принялись пинать его ногами. Питэр наблюдал за происходящим, с удовольствием докуривая сигарету, и улыбался.
– Ну, хватит с него, – махнул рукой Питэр, затушив сигарету в пепельнице. Парни расступились, Майкл лежал на полу и тихо стонал, не столько от боли, сколько от унижения. – Позовите Габби, – попросил Питэр, закуривая следующую сигарету. Кто-то ушел за Габриелем. Остальные подняли Майкла, поставили на ноги и снова выстроились в ряд за его спиной. Майк осмотрелся, оценивая ситуацию, потом искоса посмотрел на Питэра глазами полными злобы. – Выбуриваешь тут, – усмехнулся Питэр, снова обратившись к Майклу, не скрывая своего удовольствия от всего происходящего, – а сделать ничего не можешь… – потом он подошёл и, глядя ему в глаза, спросил. – Ну, подпишешь бумаги, кудрявый?
Недолго думая, Майкл смачно плюнул собеседнику в лицо. Лонгдерти, молча, утёрся ладонью, потом отошёл в сторону, поднял с пола провод и с разворота замахнулся им на Майка. Тот, защищаясь, успел выставить вперед правую руку, и удар пришелся по ней. Стоун взвыл от боли и схватился за руку свободной ладонью, но вскоре умолк и, выпрямившись, снова посмотрел Питэру в глаза.
– Да чего же ты упёртый, – разочарованно произнёс Питэр, снова сел на стул и затянулся сигаретой, которую закурил ранее. В этот момент в кабинет зашёл громила Габриель. – Наконец-то! – воскликнул Питэр, увидев его. – Запри этого фрика в звуковой студии. О! И сотовый у него забери. А я пока успокоюсь и подумаю, что с ним дальше делать…
Габби, молча, поднял Майкла, перекинул его через плечо, развернулся и понёс прочь.
– Что ты моим братьям скажешь?! – злобно крикнул Майкл, приподнявшись на плече Габриеля, когда тот развернулся спиной к Питэру, услышав это, Габриель остановился.
– Несколько дней они о тебе и не вспомнят, – усмехнулся Питэр. – Они давно привыкли к твоим внезапным отъездам, – вдруг он прищурился и спросил. – Может, позвонить Робби? Он как раз недавно освободился…
Майкл от злости и бессилия даже заскрипел зубами.
– Сделаем ещё одно видео, только уже с логическим финалом и без монтажа? А Майк? – откровенно издевался Питэр и подмигнул ему. Майкл опять приподнялся на плече Габриеля и взревел, словно беспомощный раненный зверь. – Похоже, эта идея тебе по душе… – самодовольно усмехнулся Питэр и, снова подмигнув Майклу, захохотал в голос.
– Габриель запер меня в студии и сотовый у меня отобрал, – виновато произнес Майкл. – Потом туда случайно звукорежиссер зашел. Так я вырвался …
Кевин сидел в кресле с видом опущенного в воду, услышанный рассказ его явно шокировал. Майкл понимал это, наверное, поэтому избегал встречи с его взглядом.
– У меня аудиозапись есть, – признался Майкл. – На ней всё слышно: кто и что говорит, чего требует, и когда меня бьют тоже слышно.
– Это хорошо, – сказал Джефри задумчиво, потом добавил. – Надо будет сделать копию. И мне необходимо её послушать, тогда будем строить защиту, отталкиваясь от этой ситуации.
– Хорошо, я предоставлю вам запись в ближайшее время, – пообещал Майкл, а потом попросил. – Хотелось бы, чтобы ситуация с домогательствами в суде не обсуждалась.
– Понимаю, – согласился Джефри. – Я внимательно изучу запись и решу, какой из фрагментов представить суду.
– И бабушке, пожалуйста, ничего не рассказывайте, – попросил Майкл.
– Хорошо, – согласился Джефри.
Когда адвокат ушёл, к Кевину, наконец, вернулся дар речи.
– Что за видеозапись с Робином и Кэролайн? – произнес он, гладя брату в глаза.
– У нас в репетиционных залах всегда были камеры включены, – ответил Майкл и виновато отвел взгляд в сторону. – Съёмка велась круглосуточно, Робин и Кэролайн об этом не знали…
И Майкл рассказал, что на самом деле случилось после репетиции, на которой он впервые исполнил свою песню «Привет».
Когда Майкл закончил петь, секунду-другую все присутствующие молчали, а потом восторженно зааплодировали.
– Спасибо, – скромно откланялся он. – Теперь я могу уйти?
– После такого триумфа?! – радовалась Кэролайн. – Не отпустим его, ребята?!
– Не отпустим! – подхватили все и усадили Майкла за стол.
– Да, ты оказывается о-го-го… – похлопал его по плечу Робин.
И импровизированный банкет продолжился. Майкл поддерживал беседу, но отказывался от еды. Только вот после выступления у него очень пересохло в горле. И он решил выпить минеральной воды. Увидев, что он наливает себе в стакан воду, Робин отвлек его вопросом:
– Майкл, а на чьи стихи ты сейчас исполнил песню?
– Это мои стихи, – скромно опустив ресницы, ответил тот.
– Правда?! – воскликнула Кэролайн и, словно желая его поддержать, дотронулась до той ладони Майкла, которой он держал пластиковый стакан.
– А кто мелодию сочинил? – привлекая его внимание, спросил Робин.
– Я сам, – улыбнулся Майкл и отвлекся от стакана.
– Не может быть! – восхищался Робин, хлопая его по плечу, а Кэролайн в этот момент незаметно для остальных, ловким движением подсыпала Майку в стакан снотворное из своего перстня. Компания задержалась на студии ещё некоторое время, обсуждая различные темы. Майкл, наконец, втянулся в беседу и расслабился, но вскоре почувствовал, что устал, и засобирался домой. Он попрощался со всеми и вышел из зала.
– Постой, – окликнула его Кэролайн, вышедшая в коридор следом.
– Я что-то забыл? – удивился Майкл, обернувшись.
– Нет, просто я хочу поговорить с тобой, – лукаво улыбаясь, сказала она и, поправив свои рыжие кудри, сверкнула карими глазами.
– О чем?! – ещё больше удивился Майкл.
– Зайдем в другой зал, – предложила Кэролайн и потянула Майкла за собой. В этот момент Майкл почувствовал, что слабеет, сил сопротивляться уже не было, и он послушно пошел следом. Зал был свободен, горел приглушенный свет, на одной стене с пола до потолка были зеркала, в углу сваленные друг на друга лежали гимнастические маты. Кэролайн подвела Майкла к матам и толкнула его на них, тот упал и беспомощно раскинул руки.
– Что происходит? – спросил он и попытался подняться, но не смог, силы покидали его с каждой секундой.
– Майкл, я хочу тебя! – заявила Кэролайн и распахнула свой плащ. – Прямо здесь и сейчас!
Майкл оглядел её: ажурное черное бельё, черные чулки, туфли из блестящей кожи на высоких шпильках – больше под плащом этой соблазнительницы ничего не было. Она тряхнула рыжими кудрями и села на Майкла верхом.
– Чем ты меня опоила? – спросил он, вяло отмахиваясь от её поцелуев.
– Не бойся это просто успокоительное, чтобы ты расслабился, – сладострастно дыша, сказала Кэролайн и прильнула к нему всем телом.
– Расслабился… – заторможено произнёс Майкл и потерял сознание.
– Чёрт! – разочаровано фыркнула Кэролайн. – Похоже с дозой перебор…
Вдруг она озарено улыбнулась, чмокнула Майкла в щеку, встала, запахнула плащ и куда-то вышла.
Через минуту дверь в зал тихонько скрипнула, внутрь заглянул Робин. Увидев Майкла одного на матах, он огляделся в коридоре, вошёл и тихонько прикрыл за собой дверь. Робин подошёл и присел рядом, потом наклонился к Майклу и понял, что тот без сознания. Осмелев, Робин расстегнул куртку Майкла, приподнял его рубашку и погладил его живот своей ладонью. Делая это, Робин тяжело задышал, потом наклонился и страстно поцеловал Майкла в губы. Не почувствовав сопротивления, он совсем потерял голову, распустил его волосы, сдернув с них резинку. Некоторое время Робин держал кудри Майкла у своего носа, вдыхая их аромат так, словно нюхал цветы, а потом принялся его раздевать. Но резкий запах его одеколона вернул Майкла из мира грёз в реальность. Парень ещё не пришёл в себя, как вдруг почувствовал, что кто-то расстегивает ширинку на его джинсах. Майкл посмотрел вниз и ужаснулся, Робин пытался снять с него брюки. Страх адреналином ударил в голову и вернул Майклу силы. Парень резко поднялся и ударил Робина по лицу. От неожиданного удара, тот потерял сознание. Майкл быстро заправил рубашку, застегнул брюки, и, на ходу собирая волосы в хвост на затылке, выбежал из зала. На улице Майкл поймал такси. Сел в машину, назвал адрес и провалился.
Кэролайн вернулась с нашатырным спиртом, и увидела на полу Робина. Приведя его в чувства, Кэрри долго отчитывала кузена за то, что он нарушил её планы. А потом они отравились в погоню и настигли Майкла у его дома. А сцену, которая произошла у моих стен, я вам уже рассказывал.
– Потом Питэр показал мне эти съёмки и пообещал их уничтожить, – виновато произнес Майкл, закончив свой рассказ, потом произнес в полголоса. – А сам просто припрятал их до времени…
– Да-а… – протяжно произнес Кевин, потом выдохнул и спросил серьёзным тоном, сверля брата взглядом своих беспощадных серых глаз. – И когда ты собирался нам рассказать об этом? И собирался ли?
– Вообще-то я надеялся, что вы никогда об этом не узнаете, – смутился Майкл.
– Так Робин реально тебя домогался?
– Представляешь, мерзость какая, – на щеках Майкла выступил румянец, – сразу два извращенца на мою голову…
– Почему два? – не понял Кевин.
– Кэролайн садистка ещё та, – смущенно произнес Майкл. – Кто знает, что бы они со мной сделали, если бы увезли тогда…
– Что ещё ты нам не рассказал? – насторожился Кевин. Майкл виновато опустил ресницы. – Та-ак, – протяжно произнес Кевин и снова спросил. – Что ты ещё не рассказывал?
– Стыдно, – тихо ответил Майкл.
– Давай уже, – настаивал Кевин.
– Кэролайн поначалу мне самому нравилась, – признался Майкл. – Мне даже льстило, что тридцатилетняя красотка на меня запала. Ну, согласись, эффектная дамочка была? – Кевин представил ту, о которой говорил брат, и кивнул в знак согласия, а Майкл продолжил. – Но потом я узнал, что она жена Питэра, и сразу сказал ей, что никаких отношений у нас с ней не будет. Думал, что она отстала, – он говорил и морщился от неприятных воспоминаний. – А потом мне про неё рассказали такое…
– Что?
– Один из наших встречался с Кэролайн, до того как я пришел, – пояснил Майкл и вдруг начал говорить шепотом. – Вот он заметил, что эта дама ко мне подкатывает и предупредил. Сказал, что Кэрри любит издеваться, даже ожоги от сигарет показывал. Говорил, что она его связывала и прижигала окурками. А ещё сказал, что с ними пару раз Робин зажигал, – тихо говорил Майкл, так, словно раскрывает страшную тайну. – Я не поверил, даже высмеял его, решив, что он мне завидует. Но через день Кэрри привела на репетицию того самого Робина. И он на меня так посмотрел, что я понял, парень мне не врал. Вот тогда я реально осознал, что попал… – сказал Майкл, тяжело вздохнул и добавил. – Потом я понял, что они наркоту мне в еду подмешивают… – Майкл закрыл глаза, тряхнул головой и печально продолжил. – Когда я очнулся и увидел Робина, стягивающего с меня брюки… – тихо произнес Майкл и, закрыв лицо руками, беспомощно воскликнул. – Боже мой, как стыдно-то!
– Ну, было и было, – успокоил его Кевин, похлопав по плечу. – Ничего такого ведь не случилось и ладно. Не случилось ведь?
– Нет…
– Чего же стыдится?
– Думаешь?
– Конечно.
Майкл посмотрел Кевину в глаза, тот улыбнулся, потом Майкл печально вздохнул и продолжил.
– Наверное, чтобы я не заявил на его родственников, Питэр и взялся за мою раскрутку, – сказал Майкл, потом схватился за голову и произнес. – После того, что случилось, я вообще не хотел ничего общего с ним иметь, но бабушка меня убедила согласиться.
– Она же ничего не знала, – пожал плечами Кевин, оправдывая родственницу.
– Ну, не мог я о таком с ней говорить, – сокрушался Майкл, мельком взглянув Кевину в лицо. – Не надо было соглашаться на этот контракт. А надо было сразу обо всем рассказать…
– Что теперь жалеть о том, чего не исправишь, – печально сказал Кевин. – Но надо всё-таки больше родным доверять.
– Ага! – возмутился Майкл, а потом злобно процедил сквозь зубы. – Может, обо всем этом ещё и Мейсону рассказать?! Пускай поглумиться надо мной или «журналюгам» по пьяни эту информацию сольёт! – разошелся он. – Давай!!!
– Майкл… – укоряя его, произнес Кевин. – Будет тебе…
– Прости, – виновато опустил ресницы Майкл и совсем сник.
– Я всё понимаю, – подбодрил его Кевин. – И ни Мейсону, ни бабушке, никому-то ни было ещё, мы ничего рассказывать не будем.
– Спасибо… – сказал Майкл и обнял брата, а Кевин ободряюще похлопал его по спине.
Этим же вечером Майкл позвонил Анастасие.
– Привет, красавица, – печально произнёс Майкл, услышав в трубке её голос. – Да, родная, случилось. Помнишь, я рассказывал тебе про бывшего менеджера, так вот, он на меня в суд подал, – говорил Майкл, потирая лоб. – Сейчас начнётся, журналисты будут кружить вокруг стаями, какое-то время мы не сможем видеться… – он выслушал ответ и улыбнулся. – Сокровище моё, я уже скучаю… – он громко чмокнул в трубку, словно поцеловал кого-то. – Настя, я не хочу, чтобы они нашли тебя. Это просто ад, когда они вечно рядом, ходят следом, – он тяжело вздохнул, потом добавил. – Всё бы бросил, чтобы быть с тобой, но я ничего больше не умею, только петь… – после паузы он расплылся в улыбке и сказал. – Наверное, и звонить я тебе буду очень редко, пожалуйста, не думай, что я забыл тебя. Всё это только ради того, чтобы наши отношения остались тайной. Понимаешь, детка? – спросил он жалобно, выслушал ответ и воскликнул. – И я тебя люблю!
Судебные заседание начались через две недели. Это мало, что изменило в жизненном ритме моих жильцов, просто Кевин, Майкл и Никита периодически посещали Дворец Правосудия, сдвигая относительно судебных заседаний свой обычный рабочий график. Пресса встрепенулась. В поисках скандала репортеры преследовали братьев и Никиту буквально по пятам. При любом удачном случае вымогали у Майка и Кевина комментарии по судебному процессу. Питэр Лонгдерти обвинил Майкла и Кевина в том, что они заключили контракт незаконно, в обход всех условий и законов. Лонгдерти требовал возмещения убытков. Джефри выдвинул встречные обвинения, требуя призвать к ответственности Питэра за рукоприкладство. Началась настоящая игра, кто кого.
На одном из заседаний Майклу пришлось подробно рассказать о том, как его избили в кабинете менеджера. В качестве доказательств было представлено два отрывка аудиозаписи этого события, которую Майкл сделал в целях своей безопасности. Первый отрывок начинался с вопроса Лонгдерти «Продолжаешь дерзить?» и заканчивался его утверждением «Будешь», второй отрывок записи начинался со слов Питэра «Ну, хватит с него» и закачивался его фразой «Они привыкли к твоим внезапным отъездам».
На следующее заседание судья вызвал телохранителей Лонгдерти, которые участвовали в побоях. В суд явились только трое, четвертый, как выяснилось, куда-то уехал. Но все охранники Питэра в голос утверждали, что на записи нет никакого избиения. Что стоны, удары и пинки это просто выражения эмоций и не более того. Якобы удары все только кулаками о мебель, пинают только стулья, а Майкл стонет от того, что сам ударился о столешницу, пытаясь стукнуть Питэра. Габриель так же утверждал, что не видел Майкла избитым и не запирал его в студии по приказу Лонгдерти. Но Джефри нашел свидетеля, того самого звукооператора, который случайно вошел в студию и выпустил из неё Стоуна. Мужчина свидетельствовал о том, что видел избитого парня, когда тот выскочил из студии и побежал прочь.
Суды были открытыми, в зале на заседаниях всегда присутствовали журналисты и операторы с видеокамерами. По окончании судебного заседания съёмки сразу же попадали в новостные блоки. После заседаний Никита, помогая братьям пробраться через толпу репортеров, беспрерывно повторял словно робот: «Без комментариев...»
Мейсон узнавал все новости из первых рук, но иногда смотрел телевизионные репортажи. Это позволяло и мне оставаться в гуще событий. После того как свидетель защиты, заставил судью усомниться в показаниях свидетелей обвинения, адвокат Питэра сменил тактику. Воспользовавшись тем, что аудиозапись была представлена не полностью, Лонгдерти признался, что драка в студии действительно была, но трактовал события иначе. Питэр заявил, что Майкл сам всех спровоцировал.
– Ссора вышла из-за того, что я сказал мистеру Стоуну, что больше не намерен прикрывать его мутные дела с налогами, а он полез в драку, – заявил Питэр, объясняя причины конфликта. – Конечно, моим парням пришлось за меня вступиться.
После адвокат Питэра представил в суде документы той самой «чёрной» бухгалтерии, которыми Лонгдерти так пугал в своё время Майкла, и обвинил Стоуна в том, что данные махинации с налогами и со счетами благотворительных фондов совершались по его настоянию.
– Что вы можете ответить на подобные обвинения? – спросил судья, вызвав на трибуну Майкла.
– Только одно. Мистер Лонгдерти проводил эти операции от моего имени, но без моего ведома, – спокойно ответил Майкл.
– Можете ли вы предоставить доказательства?
– К сожалению, нет, как не могу доказать того, что в первоначальном контракте не было пункта о передаче авторских прав, – ответил Майкл и тяжело вздохнул.
– Протестую, это к делу не относиться! – заявил адвокат Питэра.
– Протестую, – ответил Литерман, а потом уточнил. – Господин Лонгдерти подал иск именно из-за того, что Майкл Стоун и Кевин Джонсон заключили контракт якобы в обход договора с ЛонгдертиРекордс. К тому же, где доказательства того, что «чёрная» бухгалтерия принадлежит моему клиенту, а не самому господину Лонгдерти?
Судья посмотрел на адвоката Питэра, тот промолчал.
– Протест защиты принят. Внесите всё это в протокол, – сказал судья секретарю.
Разбирательство затянулось. Тем временем личная жизнь моих жильцов шла своим чередом. Вечерам к братьям зачастила Джессика с маленьким сыном. Майкл радовался возможности отвлечься и с радостью возился с племянником. А я заметил, что Джессика специально привозила Чарли, чтобы сдать его на попечение Майкла.
Находясь в гостях, Джесси практически не подходила к своему малышу. Майкл играл с ним, кормил, даже подгузник менял. А Джессика делала вид, что чем-то занята. Мальчик настолько привык к дяде, что радовался и тянул к нему ручки всякий раз, когда видел. Вскоре дошло до того, что Джессика стала просить брата присмотреть за сыном днем, потому что Сантана уехала по делам в Париж. Потом Джесси стала оставлять Чарли у брата ночевать. Когда это повторилось несколько раз, Майкл заподозрил неладное и решил выяснить, что происходит.
– Джесси, мне надо с тобой поговорить, – сказал Майкл, укачивая племянника на руках, сидя на диване в гостиной.
– Можно, я сначала перекушу? – спросила Джесс и, не дожидаясь ответа, пошла к лестнице.
– Стой… – фыркнул Майкл и процедил сквозь зубы. – Ну-ка, быстро села…
Джессика вздрогнула, вернулась и безропотно опустилась на диван рядом с братом.
– Что с тобой происходит? – сказал Майкл шепотом, продолжая качать на руках ребенка.
– С чего ты взял, что со мной что-то происходит? – удивленно спросила Джессика.
– Ты перестала кормить Чарли грудью, – тихо произнес Майкл. – Привозишь его сюда, отдаешь мне и отстраняешься…
– Грудью перестала кормить, потому что молоко у меня закончилось, – начала оправдываться Джесс. – И ничего я не отстраняюсь, просто не мешаю тебе общаться с племянником.
– А ты мне абсолютно не мешаешь, – ответил Майкл.
– Ну, а я подумала, что мешаю, – пожала плечами Джессика.
– Зачем ты мне врешь? – Майкл посмотрел на сестру в упор, и вдруг Джессика разрыдалась. – Тихо! – шикнул на неё Майкл. – Чарли разбудишь…
– Чарли, всегда Чарли, везде Чарли! – рыдала Джесси. – А как же я? Как же моя жизнь?! Как?!
– У-у, – протяжно произнес Майкл, посмотрев на сестру исподлобья. – И давно это у тебя?
– Что? – опешила сестра и от удивления успокоилась.
– Постродовая депрессия, – пояснил Майкл.
– Нет у меня никакой депрессии! – возмутилась Джессика.
– Если ты завтра же не проконсультируешься у доктора, – серьёзно сказал Майкл, сверля её глазами, – я возьму тебя за руку и сам в клинику отведу. Веришь?
– Верю, – вздохнула Джесс и виновато опустила ресницы.
– Ради такого дела присмотрю за Чарли, – пообещал Майкл. – Но чтобы завтра же сходила в клинику.
Джесси, молча, кивнула головой. И она, действительно, посетила клинику, и доктор прописал ей некоторые успокоительные препараты. Когда Джессика стала принимать их, её моральное состояние улучшилось, а настроение стало подниматься в гору.
А суды продолжались. Кевин, Майкл и Никита приезжали во Дворец Юстиций в полном параде: строгие костюмы, галстуки в тон сорочкам, начищенные до блеска ботинки. Пока речь шла об иске со стороны защиты, допрашивали в основном только старшего из братьев.
– Были ещё случаи насилия? – спросил Литерман, допрашивая Майкла в рамках очередного заседания.
– Были, – подтвердил Майкл.
– Как часто?
– Мистер Лонгдерти стал прибегать к рукоприкладству во время нашего последнего турне, – пояснил Майкл.
– В чем это выражалось?
– С начала мистер Лонгдерти пытался справиться со мной сам, но я дал ему отпор, и тогда он нанял Габриеля, – ответил Майкл. – Против этого великана я был бессилен, Габриель таскал меня за собой, как тряпичную куклу, а один раз едва не сломал мне руку.
– Почему они так поступали с Вами?
– Мистер Лонгдерти хотел контролировать меня и мою личную жизнь, – ответил Майкл. – Он настаивал, чтобы я переехал и жил отдельно от моих родственников. А я отказывался.
Когда защитник закончил, к вопросам преступил адвокат обвинения.
– Скажите, если мистер Лонгдерти так жестко с Вами обходился, почему вы всё это терпели? – спросил он, глядя Майклу в лицо.
– Он шантажировал меня, и угрожал, – ответил Майкл.
– Как именно?
– Мистер Лонгдерти обещал, что откроет свою «чёрную» бухгалтерию и представить всё таким образом, что меня посадят за его финансовые преступления, – ответил Майкл.
– Так вы знали о существовании этой «чёрной» бухгалтерии? – не скрывая радости, переспросил адвокат.
– Знал…
– Получается, Вы покрывали преступника. Так, мистер Стоун?
– Получается так, – согласился Майкл. Адвокат обвинения задумался и вдруг решил зайти с другой стороны.
– Почему вы не сняли побои после драки в студии? – неожиданно спросил он.
– Протестую, это не было дракой, моего клиента избили, – заявил Литерман.
– Протест принят, – согласился судья и обратился к адвокату Лонгдерти. – Будьте добры, перефразируйте вопрос.
– Хорошо, – согласился обвинитель. – Почему вы не сняли побои, после инцидента в студии?
– Питэр угрожал мне. Ведь я уже объяснил, – ответил Майкл и напрягся.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |