Есть по крайней мере два различных понятия прагматического фокуса. Первое из них относится — подобно пре-суппозиции и интродукту—к прагматической семантике. А именно, альтернация может перемещать фокус на суждения, которые истинны в различных мирах. В число этих миров может входить и контекст реально происходящей в данный момент коммуникации. Выше мы поставили понятие фокуса во взаимосвязь с понятиями внимания и заинтересованности. На прагматическом уровне использование этих понятий представляется оправданным, так как они непосредственно влияют на структуру действий участников и на их взаимодействие. Таким образом, можно считать, что в прагматическом фокусе находятся те суждения или факты, которые релевантны непосредственно для контекста дан-.ной коммуникации. В этой связи рассмотрим еще раз пример из начала нашей статьи:
(Г) John is ill. So he won't come tonight.
«Джон болен. Поэтому сегодня вечером он не придет».
По-видимому, здесь болезнь Джона как таковая прагматически нерелевантна. Релевантным в данном контексте, т. е. контексте встречи (вечером), является тот факт, что он не придет (и последствия этого факта, например, что его лекция не состоится). Множество таких прагматически релевантных фактов мы будем считать находящимся в прагматическом фокусе. Что касается семантического фокуса, то в дальнейшем мы потребуем, чтобы и сам фокус и
перемена фокуса были грамматически выражены в структуре. В данном примере таким выражением служит прагматический соединитель so «поэтому», указывающий на акт вывода из ранее высказанных суждений. Аналогичным образом, в следующей последовательности в прагматическом фокусе находится первое предложение:
(101) I am hungry. I didn't eat all day. <Я голоден. Я не ел целый день».
Факт того, что говорящий голоден, может явиться условием для какого-либо действия либо говорящего, либо слушающего. В последнем случае эта последовательность может рассматриваться как неявная просьба.
Когда говорящий сообщает что-то о событиях в прошлом, они вполне могут не иметь никаких прямых следствий для ситуации происходящего в настоящий момент разговора (если не считать того тривиального факта, что говорящий полагает, что слушающему интересно узнать об этих событиях). Соответственно тогда в прагматическом фокусе находится все высказывание целиком. Однако передаваемые сведения не обязательно должны быть релевантны для контекста настоящей коммуникации и взаимодействия ее участников. Только при наличии подобной релевантности имеет смысл говорить о прагматическом фокусе.
4.7. Второе понятие прагматического фокуса связано не с фактами, релевантными для контекста коммуникации, а с последовательностями иллокуционных актов. Здесь опять приобретает важное значение понятие перемены фокуса. Произнесение последовательности предложений может иметь такие же прагматические последствия, как, например, произнесение отдельных утверждений, а именно внесение изменений в знания слушающего. В некоторый момент «фокус» может переместиться с простой передачи знаний или сведений на желательные для говорящего действия слушающего — например при переходе к просьбам, советам или приказаниям. В то время как понятие семантического фокуса относится к последовательностям предложений/суждений в тексте, понятие прагматического фокуса и его перемены относится к последовательностям речевых актов в разговоре. В первом случае в фокусе находится некоторое множество фактов (или суждений), определяемое заданным Возможным миром, во втором — также некоторое множе-
ство фактов (состояний, событий, действий), но уже обязательно находящихся в сфере действия одного илло-куционного акта. Перемена прагматического фокуса играет здесь важную роль и определяется переменами в целях говорящего. В то же время эта перемена цели коммуникативного взаимодействия предполагает перемену и в пропозициональных установках говорящего: от суждения <Я знаю рч> я могу перейти к суждению «Я хочу ср, «Я надеюсь, что г» и т. д.
Это второе понятие прагматического фокуса — по всей видимости, параллельное понятию семантического фокуса— представляет интерес для лингвистической теории только в том случае, если и сам прагматический фокус и перемена фокуса имеют особое грамматическое выражение. Прежде всего, как мы пытались показать в первой части данной работы, переход к другим (новым) речевым актам требует «перехода к новому предложению». Во-вторых, существуют и специальные выражения — например, прагматические соединители, которые указывают на различные прагматические следствия из сообщенных ранее фактов (so, therefore и т. д.). В-третьих, имеются стандартные средства для обозначения «иллокуционной силы» высказывания, в особенности для различения утвердительных, вопросительных и повелительных речевых актов (порядок слов и т. п.);
аналогичную роль играет и само содержание суждений (способ описания действий, употребление вспомогательных глаголов и грамматических времен), а также различные частицы и интонация.
В некоторых языках (немецком, голландском, греческом) частицы являются очень сильным средством обозначения глубинной «установки» говорящего по отношению к некоторому объекту и его целей. Так, в немецком языке в качестве ответа на вопрос типа «А где Питер (будет) сегодня вечером?» возможны два совершенно разных иллокуционных акта:
(102) (а) Ег ist krank. «Он болен». (б) Ег ist doch krank! «Он ведь болен!» (прибл. «Вы ведь знаете, что он болен»).
В первом случае перед нами простое утверждение, цель которого — передать слушающему информацию, которой располагает говорящий. Во втором случае, при употреблении безударного doch «ведь», подразумевается, что слу-
шающий уже располагает этой информацией и, следовательно, его вопрос избыточен, что дает основания говорящему одновременно с сообщением ему этой информации отчитать его13. В других языках такие иллокуционные различия выражаются интонацией и целыми словосочетаниями (как «Вы ведь знаете...» в (102)).
4.8. Еще одно понятие, которое играет важную роль в прагматике текста — это понятие перспективы. В то время как понятие фокуса вводится для объяснения того факта, что последовательность суждений может быть высказана (и должна интерпретироваться) в рамках того или иного возможного мира, той или иной установки говорящего или того или иного иллокуционного акта, понятие перспективы призвано объяснить то явление, что одни и те же факты могут описываться (утверждаться, быть объектами вопросов и т. д.) с разных точек зрения14.
Вот хорошо известные простые примеры, в которых различие в точке зрения выражено лексически (разными глаголами):
(103) John went into the room. «Джон ушел в комнату».
(104) John came into the room.
«Джон пришел в комнату» *.
В этих предложениях описывается одно и то же действие (или, скорее, физическое действие), однако в первом предложении подразумевается, что наблюдатель-говорящий сам не находится в комнате, в то время как во втором предложении подразумевается, что он там находится.
Различие в перспективе, таким образом,—это различие не в фактах и не в возможных мирах, а в точке зрения (здесь — в пространственной позиции), с которой эти факты наблюдаются. В случае, если говорящий и наблюдатель являются одним и тем же лицом, это различие отражается непосредственно на форме высказывания:
(105) Go in, please!
«Войдите (туда), пожалуйста».
(106) Come in, please!
«Войдите (сюда), пожалуйста».
* Перевод предложений (103), (104), хотя и не совсем точный по смыслу, имеет целью передачу на русском языке иллюстрируемых различий в точке зрения.— Прим. перев.
Аналогичные различия выражаются также указателями типа here «здесь, сюда» и there «там, туда» и их сочетаниями — herefrom «отсюда», therefrom «оттуда» и т. п.,— заниматься которыми мы здесь не будем. Для нас важно лишь то, что описание фактов (и то же самое верно для утверждений, вопросов, просьб и других иллокуционных актов) дается — в прямой или косвенной форме — с учетом определенной пространственно-временной перспективы в рамках данного контекста коммуникации, внутри которого различные «точки зрения» отсчитываются от некоторой «нулевой точки» при помощи различных наречий и грамматических времен. То же самое верно и относительно функции местоимений как индексов (например, Джон говорит «Я ударил Питера», а Питер — «Джон ударил меня»). Отличие понятия перспективы от понятия фокуса проявляется, например, в таких выражениях, как the next day (^завтра) vs. the following day («назавтра). В обоих случаях происходит перемещение фокуса с некоторого дня t на день t'+/. В первом случае, однако, описание происходит с точки зрения прошлого или будущего, т. е. с точки зрения описываемых событий, точнее, с точки зрения момента, предшествующего тому, о котором идет речь. Во втором случае весь ход событий описывается с точки зрения момента речи.
Наконец, в тексте по-разному выражаются не только различные пространственные или временные точки зрения, но и точки зрения различных лиц и участников действий, ср. такие пары глаголов, как. купить vs. продать, занять vs. одолжить и т. п. Заметим, что сама структура действий зависит от различий в их описании: с точки зрения наблюдателя некоторое действие может расцениваться как всего лишь физическое действие, не допускающее никакой интерпретации, в то время как с точки зрения деятеля оно предстает как вполне определенное и целесообразное.
Для нас здесь существенны опять-таки перемены перспективы по ходу текста или разговора и то, какими средствами они выражаются. Типичным примером может служить переход от нейтрального повествования о событиях в прошлом к высказыванию оценок, обобщений и т. п. с точки зрения настоящего момента:
(107) Last year I was in New York. I have never seen such skyscrapers!
«В прошлом году я был в Нью-Йорке. Я никогда не видел таких небоскребов!»
Здесь перемена перспективы происходит одновременно с переменой фокуса, причем эти перемены выражаются — в английском и голландском — переходом от имперфекта к перфекту. То же самое верно вообще для всех случаев, когда следствия, извлекаемые из фактов, оказываются актуальными для данной коммуникативной ситуации (времени, места, положения вещей, для говорящего/слушающего).
Особое применение понятия перспективы и перемены перспективы находят в повествовании (главным образом, литературном). Одни и те же события могут по очереди описываться с точки зрения различных персонажей или с точки зрения одного рассказчика, который в свою очередь может либо быть посторонним наблюдателем, либо участником описываемых событий. Подобным же образом с разных точек зрения могут описываться события, одновременно происходящие в разных местах или происходившие в месте описываемых событий ранее. Характерно также описание внутреннего (ментального) состояния некоторого персонажа в третьем лице (т. е. от лица рассказчика — явного или «скрытого»), когда рассказчик наблюдает различные события как бы «его глазами». Такое специфическое использование перспективы влечет за собой и специфическое использование грамматических времен глагола. Хотя серьезная теория использования перспективы в литературе еще не построена, связанным с ней вопросам посвящено множество классических и современных лингвистических и литературоведческих исследований; таким образом, рассматривать их здесь более подробно нет надобности ".
6. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ
5.1. Главной целью данной статьи являлось исследование различий между (сложными) предложениями и последовательностями предложений. Было показано, что между ними существуют регулярные различия, как семантические, так и прагматические, и что они могут быть объяснены лишь в рамках серьезной грамматической теории. Такая грамматическая теория, очевидно, должна включать понятие «последовательности» предложений, а роль предложений внутри последовательности должна описываться, среди прочего, также и в прагматических терминах (таких, как последовательности речевых актов, распределение и пере-
дача информации, структура речевого взаимодействия, условия допустимости иллокуционных актов и т. п.). Было показано также, что исследование таких понятий, как пре-суппозиция, тема, фокус и перспектива, должно вестись в рамках широкой прагматической теории подобного рода, даже если считать, что сами по себе эти понятия являются семантическими — в том смысле, что они относятся к области контекстно обусловленной референции.
5.2. Очевидно, что исследование, предпринятое в настоящей работе, затрагивает лишь первый, поверхностный слой закономерностей, действующих в данной области. По стилю изложения настоящая статья является скорее «поисковой», чем систематизирующей или формализующей;
соответственно, никаких определенных результатов здесь не формулируется. Мы сознательно воздержались от критического обзора современной литературы по сложным предложениям, соединителям, пресуппозиции, теме, фокусу и иллокуционным актам и вместо этого попытались рассмотреть эти проблемы под несколько иным углом зрения — в рамках теории, которая соотносит друг с другом два разных вида «контекста»: собственно текст, с одной стороны, и структуру коммуникации и взаимодействия — с другой. Теперь представляется очевидным, что понятие «грамматика текста» должно рассматриваться в рамках более широкой прагматической теории — глубокая идея, которой тем не менее до настоящего времени в исследованиях по связному тексту не придавалось достаточно внимания.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Подробное рассмотрение понятий «релевантности» и «соединимости» см. в работах van D i j k (1973, 1974) и в упомянутых там современных исследованиях, посвященных понятию релевантности — условной логике.
2 Релевантность, согласно G г i с е (1967),— это один из принципов конструктивного взаимодействия (cooperative interaction) при разговоре. В нашем исследовании мы пытаемся дать — частично семантическую, частично прагматическую — интерпретацию этого интуитивного понятия.
3 Этого взгляда придерживается большинство авторов, занимающихся проблемой сочинения и соединителями. См., например, Woods (1970) и в особенности L a n g (1973), который в этой работе (а также при обсуждении данного вопроса с автором в июле 1975 г.) отмечал, что такое условное значение сочинительных союзов (отстаивавшееся авто-
ром в работах van D i j k 1973, 1974) кажется ему слишком сильным.
В настоящей статье я тем не менее продолжаю придерживаться этой «сильной» гипотезы и привожу дополнительные аргументы в ее поддержку, правда, признавая, что у and существует и «перечислительное» значение. Более того, вполне может оказаться, что предлагавшиеся другими авторами (в частности, Лангом) объяснения интенсиональных отношений между сочиненными предложениями формально эквивалентны употреблению (подразумеваемых) условных предложений.
4 Детальное рассмотрение понятий «тема» и «рема» см. в S g а 1 I, Hajicova & BeneSova (1973), где поверхностная темо-рема-тическая структура предложения рассматривается преимущественно с семантической точки зрения. Если тема и рема действительно должны определяться только в семантических терминах, т. е. если они, говоря формально, имеют пропозициональную природу, то их противопоставление совпадает с вводимым нами противопоставлением пресуппози-ция/интродукт. Мы, однако, предпочитаем пока что придерживаться мнения, что противопоставление тема/рема — это типично синтаксическое проявление глубинного противопоставления пресуппозиция/ут-верждение, зависящее также от различных прагматических факторов.
6 Ср.: Lewis (1973), где дается формальное описание условных обязательств.
6 Данная гипотеза о специфическом операторном статусе if (если} подробно рассматривается в работе van D i j k (1974). Вообще говоря, статус оператора может быть приписан любым соединителям, так как с их помощью из суждений строятся суждения. Суть дела, однако, в том, что if — это монадный (monadic) оператор, сходный с модальными операторами, сферой действия которых являются составные суждения.
7 Предположение, что контрфактические утверждения соответствуют ложным фактам в реальном мире, по-видимому, является верным для разговоров на естественном языке. В работе Lewis (1973) оно, однако, не принимается.
8 Обзор результатов исследований понятия «внимание» см. в Lind-say & Norman (1972: pp. 355—370).
8 Понятие «frame», грубо обозначающее структуру знаний человека о некотором объекте, является одним из вопросов, дискутирующихся в современных исследованиях по искусственному интеллекту. Оно было введено в работе М i n s k у (1974).
10 Если мы предпочитаем оставаться на более абстрактном уровне обработки знаний, мы можем считать, что и аргументами, и значениями функции фокуса являются суждения.
п Как в работе S g а 1 I, Hajicova & Benesova (1973).
12 См. в особенности: van D i j k (1975).
13 Эти соображения возникли у автора в результате обсуждения данной проблемы с Доротеей Франк. См. F г а n с k.
14 Об этом и других аспектах прагматики текста см. F i 1 1 m о г е (1974).
15 См.: van D i j k, ed. (1975), в особенности статью Куроды (К и-Г о d а) и содержащуюся в ней библиографию.
NB. Более широкое рассмотрение затронутых в данной работе вопросов, а также проблемы их взаимосвязи с семантикой соединимости в связном тексте см. van D i j k (1977).
ЛИТЕРАТУРА
Van D i j k, Teun A.
1973 «Connectives in Grammar and Logic» (University of Amsterdam, мимеогр.; в печати в: Т. A. van D i j k & J. S. P e t о f i. eds. «Grammars and Descriptions», Berlin—New York, De Gruyter, в печати).
1974 «Relevance in Logic and Grammar». Доклад на Международном симпозиуме по логике релевантности, Сент-Луис, США, сентябрь 1974 г.
1975 «Recalling and Summarizing Complex Discourse» (University of Amsterdam, мимеогр.).
1977: «Text and Context. Explorations in the Semantics and Pragmatics of Discourse» (London: Longman's). van D i j k, Teun A. (ed.)
1975 «Pragmatics of Language and Literature» (Amsterdam:
North Holland). F i 1 1 m о г e, Charles
1974 «Pragmatics and the Description of Discourse».—In: <Ber-keley Studies in Syntax and Semantics», Vol. 1. Franc k, Dorothea
1977 «Grammatik und Konversation. Zur Analyse deutscher Mo-dalpartikein» Diss., University of Amsterdam. Kronberg: Scriptor. Grice, H. P.
1967 «Logic and Conversation» (Berkeley, мимеогр.). Kuroda, S.-Y.
1975 «Reflections on the Foundations of Narrative Theory— From a Linguistic Point of View».—In: van D i j k (ed.). L a n g, Ewald
1973 «Studien zur Semantik der koordinativen Verknupfung» (Berlin, DDR, докторская дисс.). Lewis, David
1973 «Counterfactuals» (Oxford: Blackwell's). L i n d s a y, Peter H. & Donald A. Norman
1972 «Human Information Processing» (New York—London:
Academic Press). M i n s k y, Marvin
1975 «A Framework for Representing Knowledge».—In: P. Win-ston, ed. The Psychology of Computer Vision. NY: McGraw Hill. S g a 1 1, Petr, Eva H a j i с о v a, Eva Benesovu
1973 «Topic, Focus and Generative Semantics» (Kronberg: Scrip-tor). Woods, John
1970 «Is there a relation of intensional conjunction?».—«Mind». 79. 357-368.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 60 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |