что-то с памятью моею стало

я сегодня до зари встану

по широкому пройду полю

что-то с памятью моею стало

все, что было не со мной – помню

Магомаев (с)

Глава 1. Спутанность мыслей

В темном холле на полках стояли сосуды, внутри была чья-то память. Эти люди давно умерли, но память нетленна. К каждому сосуду была привязана бирка.

"Том Ренди- 24.04.83- 14.02.2012" гласила надпись.
Я взял сосуд и выпил содержимое. На вкус оно было соленым, и с привкусом мускатного ореха. Небольшой приступ рвоты. Сдержался.
"На часах 16:29. На кровати лежит молодая девушка и Том.
-Том, ты любишь меня?
-Да, Сенди - слегка улыбаясь сказал Том.
-А ты будешь меня любить завтра? смотря в окно пустым взглядом, спросила она его
-Что за глупые вопросы?
-Да дело в том, что я не люблю тебя. Прости.
Они молчали около 5 минут, изображение было размытым, я думаю это из-за эмоционального перепада, порой картинка пропадала и появлялся белый шум, он напоминал шипение телевизора, когда на телевизионной вышке ведутся профилактические работы.
-С тобой все хорошо? дрожащим голосом спросил Том глядя ей в глаза.
-Нет, я просто только что поняла, что не люблю тебя. Уходи.
Картинка снова пропала, как будто идешь в темноте по ступенькам и оступившись судорожно нащупываешь пол.

Я стоял в том же коридоре, держа в руке полупустой сосуд. Кажется понял в чем ошибка, видимо надо допивать до дна.
...Том шел по зимнему городу, на нем было черное пальто, костюм и блестящие туфли. Он курил. Кажется уже не первую и точно не последнюю. На телефоне 13 пропущенных от «Любимая». Стер номер. Когда удалял, казалось стирались в пыль и пальцы. Снова звонок. Снова сброс. Вокруг как на зло влюбленные парочки мило щебетали и держались за руки. Девушки несли цветы, парни несли презервативы в карманах. Таковы нравы наших людей. Старая женщина опершись на кирпичную стену продавала шарики в виде сердца. Том подошел к ней и купил все что были.

-С тобой все в порядке? Поинтересовалась она

-Нет, но спасибо за СО2

-Что? В недоумении произнесла старуха

-Всего доброго.

Картинка снова оборвалась.

…Он стоял в парке и снова курил. Голуби подлетали к нему и разглядывали десятки окурков. Пытались клевать, пытались понять Тома, приголубить, обнять крыльями. Шарики были привязаны к лавочке, Том был привязан к Сенди. Втоптанный в подошву снег. Втоптанный в снег. Некий симбиоз двух одиночеств. Снег живет пока его не начнут нагревать, у людей же наоборот, они не живут пока их не согреют. Хотя непонятно, что для снега является жизнью, ведь это вода, вода это жизнь, вода это бессмертие, будь она газообразной формы, будь просто собой, будь кристаллами снега, она все равно остается водой, жаль, люди так не умеют.

Капилляры максимально сузились. Тело боролось с холодом, Том боролся с памятью. Отвязав шарики от лавочки он пошел к мосту. Тишина, какая-то дикая тишина появляется вокруг, когда ты хочешь все закончить, никакого шума машин, никаких объявлений, криков, споров… Уши пытаются найти признаки жизни, но не находят, наверное из-за того, что жизнь закончилась в самом человеке.

-Да, скоро буду. Все в порядке мам. Пока…

Звонила мама, так глупо все заканчивать подумал он, но Сенди, черт возьми я любил ее и как она вот так со мной, в такой день, она вытаскивала меня из таких задниц, что даже подумать страшно где был бы я, если бы не она. Но выбор сделан.

Середина моста. Прыжок. Рука крепко держит ленточки, к которым привязаны шарики, Они чем-то напоминали любовь, чем меньше ленточка, тем ближе сердца, но эти ниточки были слишком далеки от них.

Снова белый шум. Я стою в холле, у меня дрожат руки и сердце.

Смотрю на следующий сосуд

«Сенди Мориссон 19.10.86-14.02.2012»

Выпил до дна

«Она еще долго смотрела ему вслед, почему-то безумно хотелось курить, хоть никогда не курила. Встала, оделась, посмотрела в окно, вышла на улицу, зашла в магазин. Долго курила и кашляла. Странно, первые минуты, когда на тебя что-то пагубно влияет организм сопротивляется, но как только ты скажешь ему, что это нужно для его же блага, он перестает сопротивляться и подчиняется тебе.

Она не понимала, как все произошло в этот день, долго звонила Тому и пыталась объяснить причину ее слов, в первую очередь, она сама пыталась понять саму себя, ведь причин для расставания и вправду не было, они жили душа в душу, иногда ругались, но это лишь укрепляло их союз, хотя, сколько не ругайся, все равно кто-то остается виновным во всех бедах на планете. Ты не вынес мусор, ты не починил дверной замок, ты не сходил в магазин за хлебом, ты не…ты не... и в ответ тоже самое получаешь, ты не вымыла посуду, ты не выгуляла собаку, ты все время кричишь без повода да и вообще правду мне говорили друзья…

И кричишь на него, кричишь, а потом глупая останавливаешься и понимаешь, что это ерунда сплошная. Особенно сейчас, она поняла все именно сейчас, всю абсурдность своей жизни без него, эти чертовы расставания, парни с которыми она спала, лишь для того, чтобы спать, эти тысячные первые свидания, признания в любви, цветы, кольца, да даже кольца черт возьми, но после того вечера, когда она увидела Тома, нарядного, светлого и веяло от него как свежескошенной травой и сам был похож на принца из тех сказок, что читала ей мама в детстве, она не могла жить без него. А сейчас, как будто черт дернул ее сказать ему, что она его не любит. Звонит. Отбивается. Снова дважды на зеленую кнопку. Ту-ту-ту-ту…

Белый шум

Я в комнате, за мной стоит мужчина и пристально смотрит на меня.

-Что вы здесь делаете сэр? Кто вы?

-Я Патрик Сэлноут, по правде говоря, я сам не знаю как тут очутился, но мне определенно не нравится тут. Разные бутыли с жидкостями, сосуды, чаши…

-Вы случайно не знаете где я?

-Вы у себя в памяти друг мой

-Тогда кто же Вы?

-Я это Вы

-Я в своей памяти разговариваю сам с собой?

-Ну а как это обычно происходит? Вспомните любую вещь, вы обязательно увидите там себя и можете даже поговорить и посмаковать все самые интересные детали каких либо происшествий разговаривая лишь с собой.

-Но, как же…-перебил он себя.- как же Том, Сенди? Как они могут быть моей памятью, если я даже не видел их.

-Ошибаешься друг мой. Ошибаешься. Вспомни ту ночь, у моста на набережной, вспомни эту парочку, они мило шли держась за руки, целовались, еще остановились прямо напротив тебя и ты жутко громко выматерил их, мол мешаете смотреть на реку, на что ребята засмеялись и сказали что ты брюзгливый, немощный старикашка. А ты так и сидел с открытым ртом и хватал им воздух, словно выпотрошенная рыба которую вот-вот отправят на сковородку.

-Вспомнил?

-Да... Но это правда что они умерли и откуда я знаю как они умерли и что делали?

-А имеет ли это значение? Воспринимай это как дар Божий, ты ведь веришь в Бога старина?

-Ну да, я верю в Него.

Тогда почему бы тебе не начать верить в то, что ты можешь видеть как умирают люди, которых ты когда-либо видел?

-В видении была продавщица шариков, ее сбила машина в этот же вечер, очевидцы говорят, что последними словами которые она произнесла были «спасибо за СО2»

-Мать Тома. Как думаешь, что с ней случилось?

-Думаю, она долго горевала, но потом оправилась от потери и занялась своим вторым сыном Тони. Она искала Тома в нем, но находила лишь маленькие крупицы.

-Патрик, а откуда ты знаешь про Тони?

-Ума не приложу.

-А вспомни-ка, как в автобусе ты не уступил даме с ребенком место, сославшись на то что ты очень сильно устал сегодня и вообще нечего с маленькими детьми разъезжать в час- пик и катитесь вы все к чертовой матери. Помнишь?

-Да, конечно, но я тогда и вправду очень устал. И эта опухоль на ноге..

-Думай Патрик думай. Сьюзи, мать Тома, покончила с собой, но перед этим перерезала Тони горло кухонным ножом. Ты понимаешь, она подчистую спятила!!! Думай Патрик!!! Думай!!!

Глава 2 Немного о памяти

Белый шум

Я лежал на полу в той самой комнате, но уже с другими мыслями. Что это было? Я встал, отряхнул штаны, кое-как спину. Мысли не давали покоя, огляделся по лучше. Помещение представляло собой длинные коридоры, стены были каменные и глухие, сырость проникала в ботинки, было мокро и неуютно, свечи горели тускло, умирающе, так выглядят тяжело онкобольные на последних стадиях лечения, или последних стадиях смерти… или жизни. Непонятно. Я осмотрелся, сосуды буквально заполоняли все и всюду, в каждой нише, каждая полочка. Неужели столько людей умерло? И я их всех видел! Контактировал, посылал к черту, дразнил, любил, ненавидел, убегал от них, прятался в старых разрушенных домах, полицейские, парикмахеры, водители трамваев, учителя, родители. А ведь своих родителей я видел лишь в детстве, пару раз или больше. Не помню, это было когда мне исполнилось 4 года и они пришли в «Детский дом имени Святого Патрика», (да это символично, что меня назвали в честь святого) поздравить меня и попросить прощения. Как оказалось меня подбросили какому то торговцу мяса, он кстати тоже стоял на полочке, вернее его память, или я не знаю как это все обозвать…он отнес меня в этот приют. Меня не дурно воспитывали, учили грамоте и чтению, так я по-тихоньку становился членом этого общества. Ровно в 4 года ко мне явились родители, папа был брюнетом, ростом как наша качеля во дворе приюта, мама блондинка, чуть выше папы, я же был отчего-то светло русым и походил скорее на ребенка родителей Джесси которые заезжали к нему каждые 2 месяца. Они всегда ему привозили много конфет и фруктов, за что мы их безумно любили и хотели чтобы они, именно они были нашими родителями, а не эти нянечки. Хотя я и любил Тетю Зельду, она хорошо меня воспитывала даже давала часть своих денег с зарплаты, я знал лишь, что у нее нет своих детей или они погибли, слухи странные ходили, вы же знаете этих детей, вечно что то приврут, чтоб у ребят глаза расширялись до размеров пятикопеечной монеты и возгласы «вау!!!», «ух ты!!!» никогда не смолкали. Все что нам надо в этой жизни так это внимание других людей и когда на его явно не хватает мы начинаем выдумывать небылицы о том, что у нас все плохо, что нас бросили все, нас никто не любит, что мы ничтожества и вообще мир на нас сошелся клином, и Бог, этот противный Бог столько испытаний на мою маленькую детскую душенку. За что Боже за что? И стоишь на коленях и рыдаешь, и к тебе сотнями словно зомби сползаются обычные люди и спрашивают «Патрик что случилось? Почему ты плачешь? Почему у тебя руки подерты? почему ты не улыбаешься? Почему не дышишь? Почему?»

Да потому что, черт возьми не умею! не научили ни дышать, ни улыбаться, лишь исполнять приказы в этом дурацком доме или дурдоме или доме престарелых, неважно. Я ведь побывал уже везде. И куда ни глянь все ноют и ноют, либо рассказывают о том что им рассказали в телевизоре, и так с три короба наврут, так еще и они наворачивают полной ерунды и вот тебе сплетни. Изначально Синди Кроуфорд поправилась на 2 килограмма, но после рассказов Джинни Кроусон она весит добрые 140 килограмм, у нее рак кожи, а печень она пропила еще в 12 лет, когда отец лишал ее девственности. Так устроен наш мир думалось мне, но вот я тут в этом подвале и понять не могу, что происходит со мной и с другими людьми в этой комнате.

Кстати я не сказал важную деталь, когда я смотрю чью ту память, то я обычный прохожий и довольно таки живой, то есть я могу менять ход событий. Но стоит ли?

Глава 3. Все же меняю

У каждого есть свое начало, свое предназначение и своя миссия на этой планете.

Как и многие я долго не понимал, зачем я нахожусь тут. Обыкновенные ценности в виде получения удовольствия и поисков этого же удовольствия вот все что я искал. В 15 лет друзья предложили мне покурить травы, в 17 я сам предлагал другим ее курить. На деревянной полке, стоял очередной сосуд «Джон Сатерстоун- 01.01 1935-23.11.1969»

Взял сосуд, выпил. Снова мускатный запах пробил мой нос.

«Лето 1950, мир вот-вот отошел от второй мировой. Нас она почти не коснулась, мы жили в небольшом городе Бат в Англии. За всем происходящим следили из газет и тогда еще редких радиопередач. Мы любили по вечерам с ребятами залезть на наш любимый дуб и просто смотреть как солнце уходит за горизонт, как его словно накрывают одеялом. Небо становилось рыжим и по девственному манящим. Мы обсуждали звезды на небе, загадывали желания и думали о прошедшем дне»

-Эй Патрик, а как тебе Элизабет из параллели? Я слыхал что она встречается с Джошуа из 10 класса.

-Да, она хорошенькая, я бы с ней погулял, я бы ей много чего рассказал, ведь она умная, образованная девушка, а гуляет с каким то типичным футболистом у которого мозг меньше чем песчинка. Ради чего? Не понимаю

- А ты Джон, что думаешь о ней?

-Я думаю что она напыщенная, маленькая вертихвостка и мне нет до нее дела!

Я знал, что Джон безумно любит ее, провожал после школы домой и всегда дарил цветы и маленькие приятности на всевозможные праздники.

Остальные ребята внимательно слушали нас. Они вообще редко говорили. Например мой сосед по улице Билли, был глух, но мы с ним отлично ладили, так как он очень умело изъяснялся руками и мимикой, а еще строил забавные рожицы или мог сделать что-то такое на что мы не могли отважиться. Например однажды он залез на самый высокий столб в нашем городе, без страховки и всяких приспособлений. Это было по истине смело.

В такие вот вечера, мы курили что-то дурманящее, я не знал, что это, но этой дряни всегда было полно у Джона. Ребята говорили, мол это просто ромашка сушенная, но там явно было что то покрепче. Обычный протест против общества перерос в зависимость.

Белый шум

23 ноября 1969 на экраны выходит фильм «Битва за Англию». Джон и его подружка Сьюзи идут на премьеру фильма. Черт возьми, я не видел его уже 19 лет, с тех пор как он перебрался в Ливерпуль со своими родителями. Худощавый, высокий, впалые щеки, глаза стали глупые и равнодушные, я понимаю, что он так и не завязал с этой дрянью. Подружка не отличается от него, разве что походка более вальяжная и уверенная. Они дико смеются, прохожие смотрят на них и делают возмущенные лица, «мол ах вы такие сякие мешаете мирно ходить и таких надо было в 1941 на фронт отправлять» Я наблюдал за этой картиной как обычно издалека. Они зашли в Кинотеатр «Night Cinema» я проследовал за ними, берут поп-корн и содовую. 2 место, 16 ряд, в кинотеатре аншлаг и поэтому я с трудом продираюсь за ними в зал. Они занимают свои места, я сажусь рядом, меня никто не видит, но его подружка почему то странно смотрит в мою сторону. Начинается показ.

Белый шум

Джон и Сьюзи идут домой по Green street, вернее даже плетутся, словно маленький мальчик которого забрали с его любимой качели и тащат домой. Видимо снова что-то приняли. Я иду за ними. Вдруг Джон оборачивается и глядя на меня говорит.

-Здравствуй Патрик, ну чего же ты стоишь, молчишь? Подойди, обними старого друга. Мы ведь не виделись почти двадцать лет, ты представляешь 20 лет дружище?!

-Опешив я стоял на тротуаре, начинался холодный ливень и он заливал меня изнутри, я не понимал, что происходит и почему меня видят.

-Джон, но ведь это моя память, как ты видишь меня и черт возьми что происходит?

-Милый Патрик, ну неужели ты думаешь что все в нашей жизни подчиняется лишь тебе и твоему разуму? Будешь немного белого? Пара грамм осталась. А?

-Нет спасибо, я завязал с этим еще после смерти Билла.

-Да, хороший был паренек, любил я с ним подурачиться, сказал Джон закуривая сигарету.

Сьюзи молча стояла и смотрела на витрину магазина. Время от времени у нее начиналась истерика и она каталась по полу от смеха. Благо, была ночь и мало кто видел эту жутковатую картину. Луна была полной, ее свет ложился по улице словно молоко, которое наливают в чашку. +4 и мелкий дождь. Сьюзи была полностью мокрой, но Джону было плевать на это.

-Может все таки объяснишь почему ты видишь меня? Быстро произнес я.

-Понимаешь Патрик, сегодня я и Сьюзен собирались хорошенько отдохнуть от тебя, ты преследуешь нас уже двадцать чертовых лет, каждый день в году ты ходишь за нами и спрашиваешь одно и тоже, одно и тоже. Тебе не надоело еще?

-Что? Опешив сказал я. Двадцать лет? Да я только сегодня выпил содержимое сосуда с вашей памятью.

-Ошибаешься Патрик. Ты с нами с того самого момента как я уехал в Ливерпуль со своими предками. Ты сидишь во мне, а я сижу в тебе. Каждый день ты пытаешься меня спасти от происходящего, мы каждый день разговариваем с тобой и ты обещаешь уйти, у нас не было выбора как продолжать принимать наркотики, только так мы можем не замечать тебя. Патрик черт возьми ты мертв!

-..прости что?

-Да, да дружище, ты мертв.

- Но как, когда это произошло? Я не могу быть мертвым, ведь я видел, что происходит в 2001 году, а сейчас лишь 1969 и это вы сейчас должны умереть.

- Давай я тебе все расскажу. Садись. За два дня до переезда, мы гуляли с тобой по Бату и ты мне начал рассказывать странные вещи, мол я приду к тебе в 1969 году и будь готов к этому дню, потому что он будет последним в твоей жизни. Я тогда больно ударил тебя в плечо и сказал, чтоб ты так больше не шутил. Помнишь?

-Да, припоминаю. Дрожащим голосом сказал я

- Так вот именно в тот день все произошло, ты…

Белый шум

На нас бегут двое мужчин, они вооружены.

-Джон, Сьюзи!!! Что происходит черт возьми?

-Открой глаза Патрик, открой глаза!!!

Два выстрела в Джона, Сьюзи смеется и танцует. Выстрел, она падает на Джона.

Я открыл глаза в этом дурацком холле. Что это было? Что это были за люди? Почему они видели меня? И наконец почему я мертв черт возьми?? Я кинул со всей силы пустой сосуд с памятью Джона о пол вымощенный брусчаткой. Сосуд не разбился, а превратился в пыль.

Глава 4. Я мертв

Я мертв? Ударил себя по щеке, больно. Разве, когда человек умирает он что-то чувствует? Так, ладно, хорошо, надо собраться с мыслями. Джон и Сьюзи убиты, но как они видели меня? Каждый божий день на протяжении 20 лет? Как?

Вода капала с потолка, уже образовалась небольшая лужица и это смутило меня, но я снова погрузился в свои мысли. Билли, Джон упоминал его. Надо разыскать бутылек с его памятью и посмотреть его смерть. Передернуло, до сих пор не могу привыкнуть к этим жутким картинкам. Я начал ходить по холлу, вступил в лужу, выматерился, Билли..Билли..где же он…Саманта Колнекс учительница начальных классов, Стэнли Рокфорд-паренек из паралелли, говорили, что он покончил с собой, но мне кажется дело замяли так как он водил дружбу с плохими парнями, а предводителем этой шайки был сын мэра. Билли..где же ты? Носок на правой ноге полностью промок, ощущение дискомфорта нарастало с каждой секундой. Ага! Билли Адамс «19.06 1936-22.08.45». Мускат

Билли сидит на качеле сделанной из старого колеса папиного Форда. Он плачет. Всегда удивлял тот факт, что люди плачут, совершенно бессмысленная форма проявления чувств, вызывающая лишь жалость к человеку и ничего более. Ну если плохо тебе, то скажи «Ребята, мне паскудно на душе, потому что отец пришел домой пьяный и выгнал из дому». Так нет же, надо молча сесть и снова притягивать это бесценное внимание. Жизнь то у каждого одна, в такие моменты, когда утешаешь кого-то, тратишь себя и свои минуты, а ведь мог например посмотреть интересную передачу или прочесть книгу. Ладно, ладно, шучу я. Никакая программа не заменит человеческого общения и настоящих чувств. Билли раскачивался, ветер по тихоньку помогал ему в эти трудные минуты, тень накрывала его собой и прятала от посторонних глаз. Самый низкий из нас всех, рыжие волосы отлично сочетались с его круглым лицом и конечно же уймой веснушек на его лице. Мокрые ресницы и слезы катящиеся по щекам невольно вызывали ту самую жалость и щемление в груди. Билли встал с качели и пошел в сторону оврага. Мы с ребятами часто ходили туда, но всегда вместе, никто не отваживался ходить туда по одиночке. По городу ходила легенда, что там живет страшный зверь по имени Олко, он забирает непослушных детей к себе в пещеру и съедает их на обед. Теперь я понимаю, что это была выдумка наших родителей, чтобы уберечь нас от неприятностей. Билли перешел на бег, я бегу за ним, хоть мне и 76 я отлично себя чувствую. Солнце обжигает мое лицо, пот льется за шиворот и стекает по спине. Билли не сбавляет темп, мы бежим уже добрых минут 15 и наконец я вижу знакомые пейзажи, где-то рядом овраг. В нем есть место где спуск очень крутой градусов 70 не меньше, именно этого спуска мы больше всего боялись. Все, кроме Билли он садился на краешек и свешивал ножки, мне казалось что земля под ним обломится как плитка шоколада и он упадет вниз, но этого не случалось и мы еще больше за это уважали. Билли уже буквально несется со всех ног, я ничего не вижу, пот заливает глаза. Вот этот самый овраг, этот самый спуск. Прыжок

Белый шум

Я стою рядом с Биллом, весь поцарапанный и липкий, тело чешется. Видимо спускался вниз и зацепился за ветки. Билл! Билл! Ты меня слышишь? Очнись друг! Очнись!!! Это же я Патрик, ты видишь меня? Билл истекал кровью, из ноги торчала кость, глаз был перекошен. Он посмотрел на меня и из последних сил вытащил из своих карманов клочок бумаги и передал его мне

Белый шум

Дата добавления: 2015-09-28