Один день ее смерти и последующая 3 страница

голосила, не рыдала. Все разошлись, осталась только Таня. Мы все хоть раз в жизни были на похоронах и, потом, на поминках. Думали ли мы когда-нибудь, как остаются, с какими мыслями люди, пережившие горе, когда гости расходятся? (Если речь, конечно, не идет о смерти стареньких или тяжело больных, чья смерть не стала неожиданностью). И хорошо, если таких скорбящих остается несколько человек, ну, хоть двое... Никто не может представить себе, если не пережил, что чувствует человек, в такую минуту оставшийся один! Таня опять вливала в рот Ирине сладкий чай, а та не чувствовала своего тела и думала: -«Я ведь тоже умерла, почему меня не закопали? Я должна была сесть в машину со всеми, это было-бы справедливо. Почему меня не подождали?...» Ад продолжался несколько дней. Наверное, Ирина тихо умерла бы от голода и жажды, поскольку не ощущала никаких желаний, а даже захотела бы - встать не смогла. Но каждое утро приходила Таня и вливала ей в рот большую чашку сладкого чая или кофе. Та давилась, но пила - она не привыкла доставлять людям неудобства, а Татьяна торопилась на работу. Она же волокла Иру до туалета на несгибающихся ногах, и, если не получалось «сделать дело» быстро, вынуждена была оставлять ее там и убегать. Назад Ира добиралась, цепляясь руками за углы и периодически падая на пол. Иногда не было сил встать, и она оставалась лежать на полу до следующего утра...Наконец, наступил момент, когда невыносимость существования достигла предела и Ира вышла из шока. Впервые осмысленно посмотрела по сторонам, на предметы, еще недавно имевшие какой-то смысл в ее жизни, а теперь вызывающие только приступы страшной тоски и душевной боли. Ее пронзила мысль - «Надо умереть, так мучиться больше нельзя. Да и ради чего? Господи, как она раньше не догадалась? И боль пройдет, и все остальное». Мысль эта придала Ирине силы. Скорее, скорее.. Она как будто боялась, что ей помешают. Кто мог помешать, если на целом свете она была теперь одна! Ирина много работала в реанимации с самоубийцами, и всегда удивлялась, зачем люди выбирают такие болезненные и ненадежные методы - вешаются, вскрывают вены...Так больно, и никакой гарантии! Самым надежным методом она считала отравление, но знала по опыту, что и в этих случаях часто спасают. «Не то пьют!» - подумала она и поднялась на слабых ногах. Держась за стенку, она дошла до книжной полки, где, она помнила это еще с института, стоял учебник токсикологии. Надо прочитать точно, чего и сколько надо выпить. С бешено колотящимся сердцем Ирина листала книгу, как -будто в самом ее желании было что-то неприличное, будто готовилась не умирать, а убивать кого-то. Листала книгу дрожащими пальцами - так, снотворные и успокаивающие, которых у нее всегда лежала куча, не подойдут - их надо слишком много, столько желудок не переварит...А вот другие препараты, совсем вроде безобидные и без рецепта продающиеся - их надо немного, только чуть превысить дозировку- и все будет хорошо. Все закончится, наконец - и эта боль, и синий КАМаз, который она видела всякий раз, забываясь хоть на три минуты беспокойным сном..Будет легко и хорошо...Ирина сидела за столом и сосредоточенно растирала таблетки в порошок, добавила еще снотворных десяток - чтобы уснуть и ничего не чувствовать. Если бы кто-то увидел ее сейчас, решил бы, что женщина - истощенная, бледная - сошла с ума. А может, это было недалеко от истины. Ира шевелила губами, считая таблетки. Порошка оказалось много - почти полчашки.»Ничего - думала Ирина -понемногу выпью». Она пересыпала порошок в мешочек... Казалось, от одной только мысли, что можно вот прямо сейчас успокоиться навсегда, делалось легче. Ирина повертела мешочек в руках, и вдруг отчетливо поняла, что пить сейчас ей его не хочется. «Ладно - подумала она - сделаю это завтра. Или в любое время, когда станет уж совсем невмоготу.Вот он, готовенький, лежит.»Ирина спрятала пакетик с порошком в буфете, чтоб не попался никому на глаза. В эту ночь она впервые смогла уснуть. Не забыться в бреду, не утонуть в слезах - она вдруг смогла плакать - а уснуть тревожным, прерывистым сном. Хотя во сне видела все тот-же синий КАМаз, несущийся с горы, прямо к песочнице,, в которой сидели ее дочки, почему-то все одного возраста. При этом она просыпалась в ужасе и сердце снова сжимала знакомая боль - но идти на кухню пить порошок не было сил. Она лежала в жуткой темноте и думала с тоской - вот придет утро Таня отведет меня в туалет, а там и до кухни - рукой подать... Она снова забывалась, а утром тихо сползала на пол, добиралась на кухню, смотрела на пакет с порошком и думала - нет, сегодня не так уж плохо, вот будет совсем худо - тогда выпью. Успею, куда он денется!

Кошмар продолжался месяца два. Но медленно, потихоньку, она все-же приходила в себя, хотя, казалось, это нереально. Ей было очень плохо, но ухаживать за ней было некому, пользоваться все время помощью подруги, у которой был и муж, и дети, она не могла. И была вынуждена встать, идти до туалета, умываться и чистить зубы. Она не могла себе представить, что вот умрет(а в скорой смерти она не сомневалась) и ее найдут грязную и неухоженную, как бомжиху...Через неделю она смогла есть, и теперь Татьяна приходила через день, принося молоко, фрукты, соки. Ирина никогда не была особо толстой, даже после родов, тут же, казалось, вышла из концлагеря. Но она жила! И это было невероятно! Через боль, кошмар, тоску. Она могла уже не только плакать, но и слушать грустную музыку на магнитофоне, могла размышлять. Однажды, проснувшись, Ирина вдруг ощутила прилив сил - откуда они взялись, неизвестно. Появилось желание «стряхнуть» с себя кошмар прошедших месяцев Лето кончалось, прекрасное, любимое е время года, которого она не видела, пролежав в кровати не один день. Ирина встала, и хотя голова по-прежнему кружилась, спокойно дошла до кухни и заварила кофе. Посмотрела по привычке на пакет с порошком. «Так, милая - сказала она себе - надо решать. Существовать, как растение, больше нельзя. Или туда - или обратно. Даю себе сутки на размышления» Ирина спрятала пакет обратно, но уже чувствовала, каким буде: принятое решение...Она решила жить. Но для этого она должна была слишком многое Б себе перечеркнуть и забыть. Надо было оттолкнуться от старого и плыть в новое, забыв возможности, все, что было. Ирина знала, что ее не поймут и, наверное, осудят. Но ей вдруг, впервые в жизни, было безразлично чужое мнение. Из зеркала на нее смотрела исхудавшая, поседевшая, постаревшая женщина никак не меньше 50 лет, хотя ее 30-й день рождения пришелся на похороны семьи..Но глаза ее были живы и горели болезненным огнем. Это была уже не та, боязливая и стеснительная Ирина. Пройдет еще несколько месяцев, и она поймет - болезнь, так долго мучившая ее, отравившая ей годы жизни, исчезла навсегда. Горе настоящее, сильный стресс пересилил болезненные, выдуманные переживания, ненастоящие страхи. Она теперь будет спокойно ездить в переполненном метро, сидеть в душном зале - в самой середине- и никаких ощущений больше не будет. А теперь она решила действовать. Вышла на работу, где на нее тоже боялись поднять глаза и шарахались, как от зачумленной - люди не знали, о чем и как с ней говорить. Ведь она до сих пор находилась в отпуске по уходу за ребенком - ребенке которого давно не было в живых...Через пару недель работники сменили жалость на удивление - Ирина не ходила в черном, не плакала и никому не жаловалась. Она как-будто застыла в какой-то своей настойчивой идее..Покрасила волосы, модно постриглась и одела модный костюм, который на худенькой женщине сидел великолепно, как на девочке. Теперь за спиной слышались осуждающие разговоры, но ей было абсолютно вс равно. Она пришла к командиру части, чему тот был несказанно рад. Ирина занимала о; большую трехкомнатную квартиру, а тем временем «бесквартирных» офицеров и тех, к ютился вчетвером в проходной комнатушке, в городке было полно. Но ни у кого не поднималась рука предложить несчастной женщине «освободить жилплощадь». Ирина попросила любую, крохотную квартирку, только не здесь, не в городке. Командир был рад, но и удивлен - ведь здесь оставались могилы родителей и мужа с детьми. Но Ирин; знала - жизни не будет, если каждый день она будет плакать на могилах. Будет видеть 2 дорожку, этот лес, это шоссе..Вопрос решился сразу - на окраине Москвы у одного офицера была крохотная квартира, и он постоянно опаздывал на боевое дежурство из-за нерегулярно курсирующих электричек. Вот его-то квартиру и предложили Ирине, его

самого решили поселить в небольшую «однушку» в городке, а семейство с двумя детьми, давно ютившееся в этой самой «однушке», въехало бы в Ирину квартиру. Везти в небольшую комнатку все, что накопилось в большой квартире, было невозможно. Вместе с Таней и ее мужем они разожгли костер на опушке, принесли чемоданы с вещами. Сначала в огонь полетели мундиры Олега- полевые, парадные, повседневные. Потом пришел черед детским вещам. Ирина могла уже плакать, и теперь рыдала в голос, глядя, как огонь поглощает резиновых зверят, платьица в рюшках и старенькие туфельки. В эту ночь ей снова приснился синий КАМаз, и она опять умоляла его остановиться. Но было это последний раз. Больше в ее сны страшный грузовик не приходил. На работе Ирина пришла к своему профессору с просьбой. Тот подумал, что Ирина попросит еще время на отдых и понимал, как ей нелегко. Но Ира попросила тему для диссертации. Профессор онемел. Но потом сразу все понял. «Хорошо - ответил он - я подумаю. Надо, чтобы была перспектива на докторскую».В пустой, чужой квартире было одиноко и страшно. Бессонными ночами Ирина начала читать научную литературу. Впервые за много лет ей никто не мешал и ничто не отвлекало от работы -диссертация была написана за полгода - Ирине, привыкшей много работать, просто нечем было больше заниматься. Перед самой защитой ей предстояло решить еще один вопрос, может быть, самый сложный. Здесь она не могла рассчитывать ни на чье понимание, даже своей Татьяны. Ира понимала, что ее, переставшую навещать могилы родных, не поймет никто. Но она не могла жить дальше, разрываясь между городком и Москвой, она не могла каждый раз возвращаться с дрожащими руками и нежеланием жить Страховая компания, где подрабатывал Олег, и где он сразу застраховал всю семью, выплатило вполне приличную страховку. Да, он не успел внести много денег, но ведь свой был человек, да и случай уж больно страшный! Ирина пришла к Тане и положила перед ней стопку долларов. «Таня, я уезжаю - сказала она. -и хочу, чтобы на могилах всегда были цветы и прочее...Вообщем, ты меня поняла».»Ничего я не поняла! - изумилась Татьяна - ты надолго? За границу, что ли?» «Навсегда - ответила Ирина - понимаешь, нет больше такого человека- меня. Просто нет. Не ищи. Я больше здесь не появлюсь.» И она вышла, оставив подругу в полном замешательстве, потом Таня вылетела ей вслед и стала совать обратно доллары, бормоча, что и так все будет делать, но куда же она едет, ведь никого за границей у нее не было... Ирина остановилась и посмотрела умоляющими глазами:» Возьми, пожалуйста. Спасибо тебе за все, и попроси за меня прощение...у Олега, у девочек. И сама прости». Она повернулась и пошла, уже не оглядываясь. Она отдала все долги. На душе неприятно «скребли кошки», но она сжала зубы и прошептала «Так надо». Присела на миг на скамеечку, окинула взглядом такой родной городок, все еще утопающий в зелени. Здесь она страдала, любила. Здесь вышла замуж. Здесь родила и потеряла детей...Какие родные вокруг площадки, дома, деревья...На глаза навернулись слезы, и, чтобы окончательно не «поплыть», Ирина медленно пошла к остановке.Через шоссе, по которому, как всегда, летели машины. Разумеется, никуда за границу она не собиралась. Но с этого дня в городке ее не видели. С этого дня она, сжав зубы, начала контролировать каждую свою мысль. Как только мысль пыталась скатиться в привычную колею, Ирина жестко возвращала ее обратно. Это было сложно. Но это было необходимо. Со временем Ирина привыкла делать это автоматически - думала о том, о чем надо и моментально прогоняя незваные мысли. Только так она могла существовать. Конечно, бывали срывы, когда в тоске она плакала «Зачем это все надо? Ради чего я живу?» И сама отвечала себе:» Есть люди, у которых никого нет, ни родителей, ни мужа, ни детей. Но они живут, работают, радуются жизни!» «Но у них и не было никого, а у тебя были, это разные вещи» - спорил с ней невидимый собеседник. «Я много грешила. И бог все отобрал. Я не ценила мужа, который меня любил. Я была плохой матерью и плохой дочерью».

Такие «диалоги» заканчивались бессонницей и тяжелыми мыслями и Ира вскоре поставила на них «крест». В это же время она выбросила в мусорное ведро пожелтевший порошок с «ядом».У нее была работа, ее наука, которая приносила людям пользу, ее

больные, которых она прекрасно умела выхаживать и лечить. «Я не имею права все это бросить» - думала Ирина и продолжала жить, стиснув зубы.

У1

Сейчас она летела на своем «форде» туда, в зеленую даль. Прошли годы. Утихла боль. И Ирина решила, что в ее налаженном, спокойном и одиноком быте все-таки чего-то не хватает. Этим «чем-то» была память о прошлом, о детях и муже, о родителях, которую запрятать навсегда в «файлы» памяти оказалось невозможно. Ирина решила, что «доктор-время» сделало свое дело, и теперь она сможет посещать могилы родных без надрыва и слез. Прошло десять лет...В ее жизни не было за эти года практически ничего, кроме работы. Фанатично преданная своему делу, Ирина почти не пользовалась отпусками, ни разу не была на больничном. Защита кандидатской, следом - блестящая защита докторской. В ее новой жизни никто не знал ничего о старой - только это гарантировало отсутствие разговоров на эту тему. Но почему с приближением к городку руки, сжимающие руль машины, начали подрагивать? Ирина нервничала, и это ощущение не нравилось ей - неужели придется все начинать сначала? Знакомые повороты, один, второй. Ирина вышла из машины и по тропинке подошла к могилам - их была целая вереница... Все ухожены, на всех - плиты, фотографии., зелень и цветы повсюду.»Молодец, Татьяна - подумала Ира». И тут она увидела небольшую зеленую скамейку - почти новую. Странно, зачем скамейка, если никто сюда не ходит, для Тани, что-ли - отдохнуть после работы? С изумлением подумала Ирина. А может...скамейка для меня? Может, меня ждали? Ирине стало хорошо на душе, она опустилась на скамей» и заговорила со своими родными, как с живыми:» Милые девчонки! Вы обижаетесь, что так долго не приходила? Я просто не могла. Лиза уже заканчивала бы школу - невеста! А ты, Катюха, как всегда, хочешь фанты! Я буду все приносить, я буду приезжать теперь часто. «Олег - обратилась она к мужу - прости меня за все. Я всегда тебя любила, прост не понимала этого, пока не потеряла. Я любила тебя, но не могла этого сказать, а ты мучился и страдал, и все мне прощал! И теперь все простил. Я поставлю твою фотографию и фото девчонок к себе на комод, теперь я уже могу себе это позволить. Be правда, я сильная? Я все перенесла, пережила. Если бы можно было начать все сначала...Но в одну реку нельзя войти дважды...Я буду жить и работать, как прежде... Ирина, поглощенная своими мыслями и нахлынувшими вдруг воспоминаниями, села в машину. На душу опустилась такая светлая, почти невесомая грусть - Ирина поняла, что чувство вины перед близкими, загнанное вглубь, никуда не делось и незаметно давило на нее. Сейчас «оковы упали».Ирина уезжала из городка со светлыми мыслями и легкостью на душе. На полпути к Москве она вдруг спохватилась - а как там доктор дежурный, припарковалась на обочине и включила доселе молчащий телефон - ей хотелось, чтобы меньше было гробов... С больными все было в порядке. Ирина могла спокойно ехать домой, но жила она на окраине, и попасть к себе могла только, проехав почти через весь город. Заезд с кольцевой дороги в том месте был чреват многоминутными пробками, и Ирина двинула через центр, в выходной вечер не такой забитый, как обычно. На бульварном кольце ей вдруг захотелось выйти и подышать воздухом, пройтись по бульвару. «Это было уместнее сделать за городом» - подумала она, но машину остановила. Молодые зеленые листочки трепетали на ветру, Ирина отметила про себя, к ней вернулась возможность любоваться природой и ощущать «радость бытия» - давно забытое чувство из далекого детства и юности, еще той, «доАлешкиной» поры, когда она была свободна, как птица и чувство свободы не давило тяжелым камнем. Тогда ее любимым временем года была как раз поздняя весна, когда летняя духота еще не наступила, но все вокруг уже зелено и свежо. Сейчас Ирина чувствовала признаки обновления своей души - она снова слышала вокруг море звуков - шелест листьев, шум машин, говор толпы и уже не ощущала себя находящейся за стеклянной перегородкой,

разделяющей ее и окружающий мир. Такое забытое ощущение! Впрочем, один звук выделялся из общего хора и диссонировал с окружающим благолепием - на лавочке сидела девчонка и рыдала в голос. Кажется, за несколько минут до этого рядом с ней Ирина видела еще кого-то - скорее всего, это был молодой человек, сейчас быстро удаляющийся по аллее. Девочка была совсем юной, но стильно и дорого одетой - Ирина подумала про себя, что ни за какие деньги нельзя купить только одно - общение именно с тем человеком, с которым необходимо. А ведь бывает, что нужно именно это, и ничего другое не имеет значения. Девочка размазывала по глазам дорогую косметику и буквально захлёбывалась от рыданий - Ирина так хотелось подойти к ней - девочка была примерно в возрасте Лизы, будь она жива - погладить по голове и объяснить, что «все проходит, пройдет и это», но она не сдвинулась с места, понимая, что не имеет право вмешиваться в чужую судьбу и чужую жизнь с готовыми рецептами. Все, что дано судьбой, надо пережить и испить положенную чашу до дна, только тогда придет вот эта серьезная, мудрая зрелость. К кому-то в 70 лет, а к кому-т в 40...Ирина села в машину и покатила домой, в свою крохотную, уютную квартирку.

УИ

На город опускалась поздняя майская ночь Ирина управляла машиной легко, почти автоматичеки, лишь касаясь руля, «упакованного» в дорогой кожаный чехол. Кто бы мог подумать 10 лет назад, когда случилась беда, что совсем скоро она сама будет «за рулем»! Ирина не считала себя бедной, хотя врачи никогда не были «избалованы» деньгами, ни при советской власти, ни после. Но она очень мало тратила, могла весь день питаться двумя баночками йогурта и нескончаемым количеством кофе. К тому же, она имела элегантный, но очень небольшой гардероб. А получала все же «кое-что» - она была доктором наук и заведовала отделением. Но, конечно, красавец «форд», руль которого она сжимала в руках, был куплен не на ее зарплату. Его подарил единственный мужчина, на которого за 10 лет вдовства она обратила внимание. Мужчина этот был англичанином и познакомились они на Конгрессе анестезиологов в Лондоне. Нет, конечно, поклонники у Ирины были всегда, кроме периода «ухаживания» за Алешкой. Она стала вдовой в 30 лет, и когда пришла в себя, оказалась милой и симпатичной молодой женщиной. Но все порывы мужчин гасли, натыкаясь на ее непробиваемый холод. Ирина искренне считала, что все ее беды оттого, что не оценила мужа и изменяла ему, поэтому мужчин она сторонилась. Уоррен был несколько моложе, такой типичный английский доктор из романа, обративший внимание на симпатичную коллегу из России. Сначала она заговорила с ним в баре, желая попрактиковаться в английском. Но, заговорив, остановиться уже не могла. Казалось, она и этот человек специально сведены вместе богом. Давно, в студенческие годы, он женился, что не принято в Англии, по безумной любви, но его эмансипированная жена бросила его вместе с грудной дочкой. Он растил девочку сам, не доверяя няням и не смотрел на женщин, не желая приводить в дом мачеху. Он боготворил ее, покупал все самое лучшее, мечтал дать хорошее образование. Но для этого надо было много работать. И он работал, где-то, на каком-то повороте судьбы потерял своего ребенка из вида. Девочка отдалилась от отца и вскоре погибла от «передоза» наркотиков в грязном подъезде такого района, куда отец ей даже показываться не разрешал. Для него жизнь перестала существовать и только работа спасала. Ирина слушала его и сердце ее сжималось от жалости и еще чего-то, забытого... Они сидели на парапете Темзы и она не могла поверить, что часы на башне напротив - настоящий «Биг Бен»… Войдя в московскую квартиру, первое, что она услышала, был звонок - его звонок. Уоррен говорил, что у него есть возможность приехать в Россию и просил сделать приглашение. Ирина расценила это, как деловое предложение, хотя разговор их был теплым и каким-то обыденным, будто общались они уже лет 30. «Ну, человеку надо сделать приглашение, можно обратиться в фирму, но ведь частное лицо- быстрее и лучше» - так успокаивала Ирина начавшее биться сердце. Ей было страшно поверить в то, что начинало происходить….кажется, она снова любила…Но нет, не надо!... По приезде они отправились сначала в дорогой ресторан, который Ирина никогда бы себе сама не позволила, а потом в салон, где она выбрала себе сверкающий красавец - «форд». Сам по себе факт подарка даже не обсуждался гордой и принципиальной Ириной, она почему-то почувствовала в иностранном докторе близкого, понимающего человека, и даже мысли о «подачке» не возникло. Все, что говорил и делал Уоррен, было так естественно, просто. Он учил ее водить, и на права она сдала потом без проблем. Тогда Ирина взяла 10 дней из своих многочисленных неотгулянных отпусков, и они провели эти дни вдвоем. Стояла ранняя осень, этакое теплое «бабье лето», и они в перерывах между посещениями «исторических мест Москвы», из которых Ирина выбирала не пафосные, а самые теплые и интимные, вроде дома-музея Пушкина или усадьбы в Коломенском,

бродили по желтеющим паркам и катались на пароходике За день до отъезда Уоррен сделал Ирине предложение, за которым последовало приглашение переехать в Англию. Ирина отказалась сразу, не раздумывая. Почему-то мысль о том, что она навсегда покинет Москву, показалась ей дикой. Она никогда не думала об эмиграции и, хотя не посещала могилы родных, но знала, что они рядом..Уоррен исчез, как и положено англичанину -незаметно, тихо, не прощаясь и ничего не выясняя. Повторных предложений не последовало, Ирина немного засмущалась по поводу принятого дорогого подарка, но потом успокоилась - в конце -концов, она ничего не просила, да и зарплата анестезиолога в Великобритании позволяет жить на довольно высоком уровне - не но последние деньги он купил ей «форд». Странно, но она никогда не жалела о содеянном. А он не звонил.

УШ

Уйдя в свои мысли, Ирина в сумерках вела машину, как всегда спокойно и неторопливо. Она быстро тогда освоила вождение и ничего не боялась, что было бы понятно после трагедии с мужем. Вдруг подняв глаза, она увидела прямо перед собой женское лицо, перекошенное от страха. Оказалась женщина на дороге совершенно неожиданно и непонятно, откуда. Ирину бросило в жар. Она рванула руль в сторону, автомобиль послушно дернулся к тротуару, но женщину все-таки задел. На таком маленьком расстоянии места для маневра не было. Ирина выскочила из машины. Впервые в жизни она сбила человека. Улица была пустынна. Женщина полная, бедно одетая в рыночное барахло, лежала на дороге, а по бокам валялись две сумки, полные продуктов. Очевидно, она шла из вечернего гастронома. По улице разлетелись пачки кефира, бананы, батоны хлеба. Ирина была не виновата - она не превышала скорости, и даже какого-то подобия перехода рядом не было. Как можно было так вот нелепо попасть под машину - Ирине даже пришла в голову мысль - а не нарочно ли она бросилась под нее? Но, скорее всего, женщина переходила улицу в глубокой задумчивости и на тихо шуршащую машину просто не обратила внимания. Ирина нагнулась и потрогала пульс, посмотрела дыхание -скорее всего, серьезных повреждений у женщины не было -она была просто без сознания. Что же делать? Ирина определила место своего нахождения - неподалеку находилась городская больница, в которой, это она знала, есть отделение нейрохирургии - на случай тяжелой травмы мозга. Если вызывать скорую, ГАИ - все будет намного дольше, а в такой ситуации дело могли решить минуты - уж это-то Ирина знала очень хорошо. Да и не считала Ирина себя виноватой - ее советь была чиста. С помощью нескольких проходивших мимо подростков женщину положили на заднее сиденье, собрали сумки и через несколько минут Ирина уже въезжала во двор больницы. Женщину увезли на обследование, а Ирина в приемном покое достала из сумочки потерпевшей паспорт. Она не стала уточнять детали, сказав, что женщину сбили неподалеку, а кто - она не заметила. В паспорте, в графе «прописка» был московский адрес, а место рождения...Ирина вдруг обомлела, увидев координаты того самого городка, в котором когда-то жила и из которого уехала несколько часов назад.»Боже, как мир тесен!» - подумала она, но то, что ее ожидало, заставило забыть о предыдущем. Из-за корочки паспорта выпала в Ирины руки фотография, которую она собралась было засунуть обратно, но вдруг замерла на месте — на фотографии был...ее Олег. Её погибший муж. Нет, она не могла ошибаться, есть похожие люди, но Ирина видела перед собой знакомую улыбку и знала, в каком магазине покупала этот свитер. Волосы у нее встали дыбом...Господи, неужели я сбила родственницу Олега? - подумала она, но в глубине души уже замаячил ответ, она уже понимала, в чем дело, хотя поверить не могла...Любая женщина, прожившая не один год с мужчиной, чувствует в какой-то несладкий момент - у него кто-то есть. И признаков никаких, и любит по-прежнему. Но чуткая женская душа уже трепещет -все, приехали. Ирина осознала каким-то десятым чувством - вот оно. Но это было невероятно...Этого просто не могло быть! …Ирина предложила медсестре приемного покоя - давайте, я отвезу паспорт и вещи родственникам, пострадавшая живет в двух минутах езды, да и сообщу о том, что случилось…Никто не возражал, меньше хлопот персоналу, а для Ирины это была возможность….что-то узнать. На негнущихся ногах она вылетела из приемного покоя, на «автопилоте» завела машину

и уже через десяток минут поднималась по лестнице обшарпанной пятиэтажки и ощущала, как сердце колотится от напряжения. Она уже знала, что потерпевшая, Шитаренко Людмила 35 лет, не получила серьезных травм, только небольшое сотрясение мозга и психический шок. Дверь открыла видимо, мать Лены - очень похожая на нее пожилая женщина. Ирина как могла корректно объяснила, что произошло, конечно, тоже не вдаваясь в подробности. Женщина запричитала, заплакала, Ирине пришлось пройти на кухню - налить воды и накапать корвалола. Из комнаты выбежал мальчик, худенький, лет 9-10, которому бабушка начала объяснять, что случилось с мамой. Ирина «приросла «к полу - на нее смотрел маленький Олег. В уменьшенном, конечно, варианте, но похож необыкновенно. Говорить больше было не о чем, но Ира не могла так уйти, она вытащила из стоящей на полу сумки фотографию, и, как будто прыгнув в воду, ничего уже не стесняясь, спросила:»Кто это? Мне показалось, знакомый человек..» Женщина махнула рукой - нет, он давно умер. Погиб в катастрофе. Это муж Лены. Ну, не законный,но так. Отец ребенка. Отец Димки. Они не жили вместе..Погиб вместе с детьми. А его жена, шалава, подалась куда-то за границу, говорят. На могилах - бурьян во весь рост... Лена туда ходит, сажает цветы, вспоминает. Теперь вот некому будет ходить...И женщина снова заплакала. Ирина не помнила, как попрощалась, как на непослушных, «ватных» ногах вышла из дома, прикрыв дверь. Мир перевернулся.Уже в который раз…А всегда казалось, что этот раз точно будет последним…. Стал вновь красным, как в день смерти мужа. Потом в глазах потемнело. И Ирина вдруг осознала - сегодня умерла она.,. Все. Это был конец. Вся ее жизнь-борьба - наука, работа, защита - все показалось таким глупым и никому не нужным. Все, чем она жила эти долгие 10 лет, чем оправдывала свое существование после смерти семьи - любовь и преданность ее «необыкновенному» мужу - все полетело к чертям. Как же жить теперь, если ее Олег, после смерти причисленный к «лику святых», был ей неверен, имел любовницу и внебрачного ребенка? Ее Олег, которого она считала уникальным, необыкновенным, почти богом! Он был таким же, как все! Но как же теперь жить? Когда близкая подруга взяла деньги и, оказывается, не ходила на могилы и ничего там не делала? А делала это толстая, некрасивая Лена. Наверное, это для себя она поставила лавочку, вот поправится и будет опять ходить на могилы. Она имеет на это право. А Ирина? Она должна была погибнуть еще тогда, когда не успела вскочить в машину, едущую на смерть. Но ей определили жребий более тяжелый - за грехи - она должна была пережить смерть всех остальных, чтобы потом, много лет спустя, вернуться к той же точке. Она не существовала, не значилась ни в каких списках. Ее просто нет, жизнь уже десять лет течет без нее, а она и не знает..Она должна восстановить справедливость, уйти - и она уйдет...Пустынная улица, на которой она стояла, казалась дном океана, сквозь толщу которого еле пробиваются лучи света. Глухим, черным тоннелем, из которого нет выхода.

Откуда было знать бедной Ирине, что ничего особо страшного ужасная новость в себе не несла. Что Лена была для ее мужа просто эпизодом, одним вечером, на который Олег пошел, измученный невниманием и нелюбовью жены. И о рождении ребенка он не знал и знать не мог - это случилось после его гибели. Не знала Ира и того, что подруга Таня через три месяца после отъезда Ирины внезапно умерла от обычного гриппа. Просто легла и не проснулась - отек мозга. Естественно, она не писала завещания, поскольку умирать не собиралась. А ее обезумевший от горя муж, найдя в серванте стопку 100-долларовых купюр, не имел понятия, кем и для чего они давались, но потратил их большую часть на роскошные похороны жены и плиту на ее могиле.

Ничего этого Ирина знать не могла - она стояла посреди темного и чужого, равнодушного города около роскошной машины и ощущала себя в глубине бездонного колодца, так что ей даже трудно было дышать. Неожиданно ее безразлично скользящий по домам взгляд зацепился за что-то интересное. На стене висела вывеска «Нотариальная контора», а за ней горели окна ярким светом, целых два этажа. Для чего в такое время может работать нотариус - непонятно, может, именно для таких безумных случаев, какой

Дата добавления: 2015-09-28