- Да ладно. Гаррет тоже был чудовищем. Он и сейчас бывает, но всех можно приручить.
- Ты прав, - Кермит согласился, он любил, когда эмо так спокойно все объяснял и обосновывал.
* * *
Ночью Гаррет все равно не выдержал. В конце концов, он не так уж и убивался, это всего лишь был всплеск энергии и утомленность дорогой, но отключившись на два часа, около трех ночи он проснулся от чувства, что ждать уже невыносимо. Он не доживет, он либо умрет, либо убьет всех, потому что еще несколько долгих дневных часов до следующей ночи – мучение, пытка, извращение и насилие над собой. И над Сэнди, наверное, тоже.
Поэтому он посмотрел на часы, вздохнул, решив, что парень уже спит, но все равно встал и начал будить противных Нептунов, которые мешали своим существованием.
- А?.. – Кермит не понял, чего от него хотят, Лайам сонно свесился с верхней полки, а Ясмин сразу осознал, в чем проблема, и начал натягивать штаны, сунул ноги в кеды.
- Свалите до завтра, а? Ну, до утра? – Гаррет на них посмотрел не то жалобно, с просьбой, не то с приказом и претензией. Парни были слишком счастливы после победы и вообще позитивны, чтобы ему отказывать, потому что прекрасно поняли, в чем дело, и чего мазохисту вдруг так сильно захотелось.
- Ладно… Но только до утра! И как ты собираешься его сюда звать? Он уже отключился, стопудово, - Трампер застонал, выходя в коридор и шепотом ругаясь с другом, а тот всех подталкивал, особенно Брэда и Эрика, которые шли еще во сне.
- Я придумаю, как, тебя это не волнует. Валите к Марсам своим любимым. Ты, Лайам, заляжешь в койку к Розу, ему не привыкать.
- Мы порвали, если ты помнишь.
- Пофиг, вместе спать все равно не впадлу. Ты ляжешь со своим Мафферсом, - Гаррет хлопнул эмо по плечу и тот побагровел при одной мысли об этом. – Мелкие с мелкими улягутся, а тебе, Друри, придется валяться с Эктором, уж прости. Вы – два натурала, хрен с вами, удачи, - он показал ему фигу на удачу и втолкнул в открытую дверь спальни Марсов. После кратковременного барахтанья, шепота, разговоров, он решил, что все улеглось, и пошел к двери с нарисованной красоткой. Венер всегда дразнили за эту ерунду, но рисунок был потрясающий, дорогой, лаком и темными красками прямо на деревянной двери.
Капитан Венер проснулся, когда ему показалось, что дверь приоткрылась, впустив кого-то из коридора в их спальню, но окончательно он очнулся и чуть не заорал от ужаса, когда увидел настоящую человеческую фигуру, метнувшуюся к кровати у окна. Он продрал глаза и постарался не сильно пялиться, когда глаза привыкли к темноте, узнал в фигуре Нептуна, все же принесшего вместе со своими дружками славу и популярность Стрэтхоллану. Ругаться не хотелось, Венеры теперь его тоже не могли не уважать, поэтому парень просто лежал на боку, открыв один глаз и глядя, что же Гаррет станет делать. А он наклонился над кроватью Сэнди, отодвинул осторожно одеяло, посмотрел на блондина пару минут, просто не веря, что это все – его. Он просунул одну руку под худыми, квадратными коленками, а вторую под лопатками парня, вытащил его из постели, поднял и, устроив поудобнее, так что голову Сэнди машинально положил ему на плечо, вынес в коридор. Дверь он закрыл ногой, очень небрежно, а капитан Венер проследил за этим с ухмылкой.
«Вот это приколы…» - подумал он, откинувшись на подушку, закрыв глаза и решив дальше спать. Но все равно любопытство взяло верх, он покосился на часы. Мама дорогая, три часа, почти полчетвертого, а этому Нептуну захотелось клубнички! Вот извращенец. Впрочем, клубничка была не против.
Сэнди проснулся в коридоре, но когда понял, что его куда-то несут, что он уже не в кровати, что он на руках у кого-то явно старше и сильнее… Сердце заколотилось, как бешеное, захотелось завизжать в экстазе и вытаращить глаза, но он продолжал строить из себя спящего, устроившись поудобнее и стараясь казаться вообще невесомым. Он был легким, Гаррету особого труда отнести его в спальню Нептунов не составило, поэтому он открыл дверь, навалившись на нее плечом, захлопнул пинком и опустил блондина осторожно на кровать, уложив на подушку. Он даже отвел бережно прядь светлых волос с его лица, но не стал заправлять ее за аккуратное ушко, теплое ото сна, как и все тело.
- Почему ты такой?.. – Гаррет был в неадеквате, Сэнди тоже, его трясло, все тело немного дрожало от предвкушения, от представления следующих эпизодов его жизни.
- Какой «такой»? – он уточнил, не став вырываться и подумав, что Гаррет не настолько псих, чтобы не выгнать всех из спальни. И было тихо, а значит, в комнате больше никого не осталось. Куда он их дел? Сэнди было наплевать, потому что между его ног, раздвинув их, сидел парень его мечты и шепотом разговаривал о том, о чем раньше никогда не говорил.
- Не знаю. Таких нет больше, - Гаррет улыбнулся, глядя на то, что малявка по-прежнему не открыла глаза. Он прикоснулся пальцами к горячей коленке, затем тронул то же место губами, одной рукой подхватил эту же самую ногу и вытянул ее поверх своего согнутого колена.
- Я сплю, - решил Сэнди, но сны обычно не бывают такими реалистичными и правдоподобными, сны не трогают, сны не целуют каждый миллиметр открытой кожи, будто любят больше жизни. Гаррет провел этими легкими поцелуями дорожку от колена по бедру, а затем потянул с долгожданной блондинки белье вниз, стягивая. Сэнди впервые начал смущаться, да еще и темноте обрадовался. Наверное, все дело было в том, с кем именно это делать. С Гарретом хотелось быть красивой куклой, бабочкой, идеальным существом, а не обычным человеком, созданным для простого физического удовольствия.
- Стой, а ты? – Сэнди приподнялся на локтях, он в этот момент не был таким безупречным и блестящим, как обычно, но был теплым, растрепанным и каким-то очень соблазнительным. Настолько желанным, что Гаррета немного трясло, глаза у него стали не совсем вменяемые, взгляд невольно одичал. Если Лайам чувствовал себя так же в тот раз, в конюшне, теперь мазохист его отлично понимал.
- Ты и так меня уже домогался черт знает, сколько, - он усмехнулся. – Теперь моя очередь, лежи и молчи. Нет, лучше говори, мне интересно, - он стянул с себя футболку и принялся расстегивать длинную рубашку третьекурсника, которая почти прилично все закрывала. На нем остались только белые носки, в другое время насмешившие бы Нептуна, но в этот момент только сильнее подхлестнувшие. Без них просто холодно было спать, они были теплыми и пушистыми.
- А знаешь, как ты классно на сцене выглядел? Эти уродки тебя обсуждали, а я думал, что ты только мне достанешься. Я эгоист и овца, да? – Сэнди бредил, улыбаясь, но Гаррет только улыбнулся в ответ, увлекшись его шеей, поцеловав за ухом, под ним, под челюстью, а потом, ощутив неслабый отклик, прижался губами сильнее. Он кусал до боли, почти до крови, непонятно отчего разозлившись, стиснул вдруг сначала плечи Сэнди, провел по рукам с нажимом, а затем сжал просто тело, обхватив его, будто обнимая. Парень приподнялся, выгнувшись, прижавшись к нему крепче, расслабившись и став как-то мягче, безвольнее, вздохнув. Гаррета и это вывело из себя, не хотелось даже думать, что что-то подобное Сэнди делал с другими. А вдруг он точно так же расслаблялся и разрешал с собой делать все?
- Ты не эгоист, - он засмеялся так глухо, что стало жутковато, дыхание обожгло Сэнди ключицу, кончик носа ткнулся в шею, руки Гаррета раздвинули ноги. Парень буквально почувствовал прикосновение ладоней с растопыренными пальцами, сильными, но не грубыми, чуть жесткими из-за постоянных репетиций с гитарой. Сэнди не видел его лица, он выгнул шею, а Гаррет к нему прижался так тесно, разбираясь с собственными штанами и содержимым ящика из тумбочки, что не заглядывал любимой малявке в глаза. Сэнди поставил подбородок ему на плечо, дыша рядом с ухом и закрыв глаза, но не зажмурившись. Он сам раздвинул ноги еще шире, обнимая ими Нептуна за пояс, а тот отстранился всего на несколько мгновений, но Сэнди показалось, что на несколько часов. Его ногу подхватила неожиданно холодная и скользкая рука, измазанная каким-то прозрачным гелем. Гаррет совсем не питал иллюзий о том, что все подряд люди тащатся от боли, и он совсем не хотел, чтобы Сэнди было неприятно, как ему в тот раз. Он даже, казалось, забыл о том, что Блуверд это уже не раз делал, да и не всегда была смазка, не всегда были даже резинки, все случаи были спонтанными и навязанными. Он же вел себя так идеально, безупречно и нежно, будто Сэнди был принцессой, невинной девушкой, которую ни в коем случае не хочется обидеть, а уж причинить ей боль – тем более.
Сэнди выдохнул, то ли ойкнув, то ли подавив вскрик, прямо ему в ухо, так что Гаррета дернуло.
- Все хорошо? – уточнил он шепотом, но немного задушенным, потому что сам испытал всю палитру невероятных ощущений на грани боли. Вот уж не думал, что ему тоже может быть больно.
- Минуточку… - с натянутой улыбкой в интонации попросил Сэнди, глубоко и медленно дыша, так что парень чувствовал движение его тела, поднимающуюся и опускающуюся грудь, чувствовал, как колотится его сердце. Он принялся просто целовать его шею, плечо, ключицы, потом приподнялся, вытянув одну руку и уперев ее в подушку, наконец посмотрел на мальчишку в упор.
- Уже можно? – уточнил он, шевельнувшись и чуть не умерев, потому что все было очень и очень вместе, очень близко. Он одновременно чувствовал чужое тело и видел реакцию на свои действия. Реакция была вполне положительная, хоть и довольно болезненная, Сэнди поморщился, приоткрыл рот, заскулил сквозь зубы, но потом вздохнул и кивнул.
- Да, конечно, - возражать Гаррету? Ну, еще чего. Он не для того так долго ждал, просил и уговаривал.
В спальне Марсов царила тишина. Правда недолго, потому что никто не спал, никто даже не лежал, все сидели на нижних полках, кто-то даже на полу. Все сидели в темноте и смотрели друг на друга.
- Душу бы продал, чтобы посмотреть, - признался Трампер нехотя, со вздохом.
- Она у тебя есть? Душа-то? – усмехнулся Рассел.
- Умри, неверный, - отмахнулся красавчик. – Нет, правда, что они там делают? Точнее, КАК они это делают?
Все промолчали, но мигом представили, каждый – в меру своей распущенности. Ясмин покраснел, но этого не было видно в темноте, Грэг на него покосился и заподозрил, что эмо в самом деле засмущался, его это насмешило. Малышня страдала примерно тем же самым, смущением и неожиданно появившейся скромностью. Только Дэни с Эриком переглянулись и хмыкнули.
- Все же, Блуверд – та еще шалава, - выдал младший Марс, Рассел кинул в него тапком.
- У них, может, любовь, - пояснил Ясмин куда культурнее. Кермит фыркнул, поправил очки, но не согласиться не мог.
- Гаррет с ним, как с вазой хрустальной. А ваш Блуверд? Шалавы так себя не ведут, они не ждут месяцами, не торчат сутками с кем-то, не уговаривают, не успокаивают перед концертом, не плачут, когда им посвящают слюнявые песенки.
- Она была не слюнявая, - мрачно напомнил Грэг, Рассел кивнул согласно.
- Все равно, он разревелся. В общем, может, у них действительно все классно.
Опять повисла тишина, Лайам тяжко вздохнул и опять повторил.
- Вот я и говорю… Душу бы продал, чтобы хоть одним глазком посмотреть… Ну хоть послушать.
- Так пошли, послушаем? – предложил Роз на позитиве, с улыбкой маньяка.
- Ага. Магда или какая-нибудь овца обязательно оценит, увидев нас всех в коридоре. А уж, блин, как Гаррет-то благодарен будет, если она в спальню зайдет, а они там…
Марсы и Нептуны опять вздохнули, фантазируя изо всех сил. Из последних сил, надо признаться, потому что зависть всех съедала просто зверская.
И не зря была. Сэнди плакал, не в силах сдержать слезы, но не от боли и даже не от удовольствия, а скорее от счастья, а оно и приносило главное удовольствие. Он прижался к Гаррету вплотную, обняв его, прижав горячие ладошки к лопаткам, обхватив коленками взмыленные бока и пряча лицо у Нептуна в плече.
- Ты меня любишь? – он не мог успокоиться.
- Очень.
- А ты… Ты… Ты не представляешь, как я тебя люблю, - Сэнди вздрагивал, одновременно всхлипывал и делился правдой. – Я вообще иногда хочу умереть и постоянно быть с тобой, прикинь? Вот у тебя же есть душа, а я бы был вместо нее, всегда вместе. И ты бы меня никогда не бросил.
- Я и так… - Гаррет сорвался, обнял его одной рукой, обхватив поперек спины, поднял рывком, так что парень оказался, как в кресле, сидя к нему лицом и обнимая за шею. То есть, сначала он обнимал за шею, а потом стал держаться за плечи, чуть впиваясь в них подточенными ноготками, чтобы было не больно, но можно было выразить ощущения и чувства. Гаррет его крепко к себе прижал, обеими руками обхватив за сильно прогнутую талию. Растяжке Сэнди мог позавидовать даже гимнаст, он был таким чувствительным и чувственным, что Гаррет невольно засмеялся над собой. Он с Лайамом никогда не был таким милым и нежным, таким женственным, способным дарить удовольствие. Он удовольствие только брал, кажется, не волнуясь за Трампера. А Сэнди его еще и дарил, выгибая шею, подставляя ее, так что парень машинально прихватил губами его кадык, поцеловал, прикусил то место, где проходила артерия. Он целовал не только шею, но и ямку, в которую упал кулончик на цепочке, и все, до чего можно было дотянуться, одновременно с нажимом гладя рукой по гладкому, скользкому бедру.
- Я тебя никогда не брошу, - Гаррет закрыл глаза.
- Если не хочешь, не говори так, - Сэнди вздохнул ему на ухо, поцеловал в висок и опять всхлипнул, застонав, облизнулся. – Просто я когда тебя долго не вижу, мне жить не хочется. А когда вижу, никого рядом нет, потому что ты один. Я не знаю, почему тебя люблю, - он опять заплакал, так что слезы покатились по щекам градом. – Ты меня счастливым делаешь, мне рая не надо, когда я с тобой. И с тобой я могу ни о чем не врать, быть самим собой, - он шептал, замерев, как и Гаррет. Он старался успокоиться, хотя хотелось двигаться резче и сильнее, скорее от радости, чем от страстной злости. Вся злость прошла, но как же хотелось быть еще ближе, а ближе быть просто невозможно.
- Жарко… - пожаловался блондин, вдруг начав вздрагивать и вырываться, так что Гаррет его опрокинул снова на спину и загнул ноги к плечам. Нептуна трясло, он не хотел ни на секунду отстраняться, чувствуя только механические движения своего и чужого тел.
- Я тебя люблю, - повторил он, придавив Сэнди к кровати, стиснув зубы, чтобы не укусить его, не причинить какой-нибудь вред. Впрочем, он так в него вжался и был так глубоко, что блондинка даже выгнулась, заскулив, выламываясь и чуть вырываясь.
- А я… Я… тебя очень! – он даже не прошептал, не сказал, а вскрикнул, потеряв над собой контроль и зажмурившись, даже не прикоснувшись к себе, просто отойдя куда-то в рай на пару минут, «отдохнуть» от переполнявших его ощущений. И это чувство – полного единства, неразрушимой близости, пафосного «вместе» он никогда бы уже не забыл. И забывать не хотел, ведь Гаррет и правда сделал его самым счастливым на свете, даже если сначала этого не хотел.
Около пяти часов утра с субботы на воскресенье, с этой великой субботы на великое воскресенье в спальне Марсов царила тишина, слышалось сопение. И Ясмин думал, что он – единственный, кто еще не спит, просто не может перестать думать о том, что происходит в спальне напротив, через коридор. Наверное, им вместе хорошо, просто классно.
Им и правда было вместе супер, они занимались этим уже в третий раз, не в силах успокоиться и оставить друг друга в покое, страстно балдея от возможности быть так близко и тесно, горячо и жарко, влажно и больно.
Ясмин вздохнул тяжело, почувствовал себя немного не в своей тарелке, ведь он лежал на одной кровати с Грэгом. И слава богу, это была нижняя полка. Он лежал у стены, на спине, Грэг к нему лежал спиной, так что не было даже возможности заглянуть ему в лицо. Эмо уставился в верхнюю полку, мучительно придумывая способ заснуть.
- Ты чего пыхтишь? – Мафферс вдруг не выдержал и повернулся к нему, не нарочно придавив руку, которую эмо бережно отдернул и прижал к груди. – Извиняюсь, - сразу попросил прощения Грэг, рассматривая его. – Что за убитый вид?
- Не могу заснуть. Как думаешь, они уже спят?
- Вряд ли, - Грэг сразу понял, о чем парень говорит, и усмехнулся. – Отрываются, пока возможность есть. Ты же знаешь Гаррета. И, блин, все знают эту малявку, он же вашего Андерсена не отпустит, пока все силы не выжмет.
- И как так долго можно… - Ясмин задумался, вспомнил, что он и несколько минут в кладовке еле выдержал, а тут уже так долго, без передышки, явно.
- Просто такая сильная любовь, - почти словами из песни ответил Грэг, усмехнувшись и рассматривая его, прикидывая, смог бы вести себя, как Гаррет по отношению к своему малявке? Если нет, то и не стоило дальше продолжать все это.
Он вдруг понял, что смог бы.
- Спокойной ночи, - пожелал Ясмин. – Извини, что разбудил, - он закрыл глаза и натянул одеяло до подбородка.
- Спокойной ночи, - пожелал Грэг в ответ и на пару секунд прижался губами к его губам. Ясмин глаза резко открыл и уставился на Марса в шоке, а потом облизнулся медленно и отвел взгляд.
- Да. Сладких снов, - напоследок сказал, чтобы не выглядеть идиотом.
- И тебе, - Мафферсу было дико смешно за ним наблюдать. Поэтому он подождал, пока эмо успокоится, почти заснет, и только потом обнял его одной рукой, придавив и подтянув к себе за пояс, прижав к себе поближе, так что Ясмин прижался щекой к его груди, а их ноги спутались вместе как-то сами.
* * *
С утра Ясмин пошел в спальню первым, едва открыл дверь, и тут же с вытаращенными глазами отвернулся, вышел обратно в коридор, наткнулся на Грэга, идущего за ним – посмотреть, что там получилось. Мафферс усмехнулся, увидев выражение его лица, отодвинул эмо и вошел в спальню сам, за ним ввалились все остальные, но он зашипел, прижав палец к губам и делая страшные глаза. Разбудить эту парочку никто не хотел.
Если в комнате и был кто-то одет, то это были Марсы и Нептуны, но только не Гаррет с Сэнди. Им просто сил не хватило одеться, так что единственной цензурой было одеяло, натянутое на обоих. И то – тут и там торчали руки и ноги, переплетенные, прижатые друг к другу. Сэнди лежал на боку, согнув свои длинные ходули в коленях, но ступни в белых пушистых носках все равно торчали из-под одеяла. Гаррет лежал прямо за ним, прижавшись вплотную, грея и греясь. Одну ногу он просунул между ногами малявки, так что поза была та еще, правой рукой прижимал блондина к себе, держа его поперек живота, так что Сэнди эту руку трепетно обнимал во сне и не отпустил бы под страхом смерти. На левой руке Нептуна он и лежал, устроившись с удобством. Лица Гаррета вообще не было видно, он спрятал его в растрепанных волосах Сэнди. Видок у парня был такой замученный, что можно было только позавидовать, что все Нептуны и Марсы как раз в тот момент и делали. Кто-то хихикал, кто-то откровенно ржал, кто-то молча, как Ясмин, стоял и краснел. Грэг тоже молчал, но косился на брюнета, который завесился челкой и вообще предложил их разбудить, чтобы случайно Магде не попались. Хотя, вряд ли она бы стала вваливаться в комнату в воскресенье.
Марсы наконец ушли, все расселись по своим местам, даже разлеглись. Сэнди проснулся первым. Он сонно открыл глаза, моргнул, еще не до конца очнувшись, неадекватно потянулся и понял, что его обнимают. Пришел шок и осознание, что все случившееся – не сон, он чуть не умер от счастья, а потом медленно повернулся, оказавшись лицом к лицу со спящим мазохистом. Того разбудить было сложно, а потому была прекрасная возможность его поцеловать сначала в кончик носа, а потом в губы, тоже искусанные ночью. Сэнди хотелось сделать ему приятно-приятно, поэтому будить его криком он не просто не собирался, но и никому не позволил бы под угрозой смерти.
Лайам с Кермитом переглянулись, Брэд с Эриком – наоборот, отвернулись. Ясмин вообще старался на все это не смотреть, но взгляд будто сам приклеился к нежничавшей парочке. Ничего пошлого в этом не было, они будто никого вокруг не видели.
Они и в самом деле не видели. Гаррет ответил на этот ласковый способ пробуждения, не открывая глаз. Он сел, закрыл лицо руками, зажмурился, открыл глаза и посмотрел на всю комнату уже осмысленнее. Увидел всех в полном составе, уставился на Сэнди, который тоже сел и хотел уже встать…
- Вы еще раньше притащиться не могли?! – он психанул, нашел под одеялом и натянул потерянные боксеры, такую же потерянную футболку сунул подальше, чтобы потом закинуть в стирку, все равно от нее толку уже мало. Он встал, накинул на Сэнди почти потерянное им одеяло, чтобы никто даже не смотрел. Особенно, эти похотливые очкарик и красавчик. Уроды. Трампер отрицать не мог – с утра Сэнди выглядел потрясающе, его так и хотелось схватить, завалить, замучить и сделать с ним что-то нехорошее. Но делать с ним это мог только Гаррет, а потому пришлось распрощаться с неплохой фантазией. Блондин, ни на кого не глядя, прячась за его спину, быстро оделся в то, в чем был ночью, причесался пятерней.
- Ну, мы и так уже долго ждали, - оправдался Кермит, фыркнув, мол, мы вообще не смотрим. Сэнди встал, приобнял мазохиста за талию, чмокнул между лопаток и шепотом сообщил.
- Я пойду.
- А? Ага. Нет, подожди, - Гаррет опомнился, схватил его уже почти на выходе, подтянув к себе, развернув, так что блондинка машинально обняла его одной рукой за шею. От поцелуя уйти не удалось, Лайам высунул язык и поморщился.
- Ну и гадость… Это же надо, слезы-слюни… Просто любовный роман. «Сумерки» отдыхают, - он фыркнул.
- Заткнись, - попросил его Ясмин. Вот ему все это нравилось почему-то, наверное, потому что хотелось так же. И хотелось оказаться совсем не в роли Гаррета. Нет, Ясмину не хотелось быть именно НА МЕСТЕ Сэнди, вместе с Гарретом, ему хотелось оказаться в похожей ситуации, но как Блуверд.
Сэнди ушел, Гаррет принялся наводить порядок на их с Лайамом части комнаты, где было развалено содержимое тумбочки. Трампер не стал прибираться из принципа, не он же бардак устроил. А когда мазохист свалил в душ, довольный, даже мыча про себя какую-то песенку, он протянул с фальшивой завистью.
- Мне бы так. Слюняво балдеть от потертой малявки.
- Они друг друга любят, а ты завидуешь, - пожал плечами Ясмин, Лайам посмотрел на очкарика в поисках помощи, но тот согласно покивал с извиняющимся видом.
- Ой, да ну вас… - он отмахнулся. – Вон, даже у Роза уже мечта жесткая. Этот пацан, помните? Который пел «Вальгаллу», «Красивую ложь» и «Спасителя»? Вот по нему наш рыжик прется. И ведь этот парень приедет сюда. И будет нашему рыжику счастье, реально Вальгалла. А мне – пожизненная дрочка и общество собственной руки. И вам, кстати, тоже, господа нормальные, - он взглянул на мелких и на капитана. – Будьте реалистами.
- Его звали Робин, - вспомнил Ясмин.
- Кого?
- Парня с гитарой.
- Робин Гуд? – ухмыльнулся Брэд.
- Робин Тэкер, - Кермит вздохнул в ответ на эту «тонкую» издевку. – И этот скользкий тоже припрется завтра. Вот это меня волнует куда больше. Им же предоставят возможность выбирать команду, я думаю. Не мы же их выбирать будем.
- Почему не мы? – Трампер возмутился немного. – Мы здесь уже давно живем, друг к другу привыкли, со всем еле-еле разобрались, а они приедут и начнут права качать? И это после их задрипушных приютов? Спасибо пусть скажут, что вообще сюда приперлись, а их не выгоняют.
- Я просто думаю, что если они будут выбирать, эта кикимора реально выберет нас. И это будет очень не айс, - Кермит поделился переживаниями.
- Почему ты думаешь, что именно нас? – Ясмин пытался найти зацепку для оптимизма.
- Ну, например, потому что Гаррет – его бывший друг, а под конец уже, как я понял, худший враг. И он тут, в Нептуне. Ну… И он сам тоже какой-то… Прям из болота. Самое место ему тут, - Кермит вздохнул, закатив глаза и поправив очки пальцем на переносице.
- Да что за хрень… - красавчик поморщился. – Что ни урод, что ни псих – обязательно к нам. Какого фига к нам этих манчестерских придурков тянет, как магнитом?
- Вы же с Гарретом друзья?
- Но это же не отменяет того, что он придурок иногда?
- Ну, он тоже может сказать, что вы друзья, но ты иногда похотливое чмо, - осклабился Ясмин, красавчик подавился жвачкой, успокоился и посмотрел на него, выразительно выгнув бровь.
- Ошалеть, ты стал разговаривать. Мафферс плохо влияет?
- Я объективен.
- Он сам надо мной постоянно лепит, почему мне нельзя?
- Потому что нет поводов над ним лепить, он самый адекватный тут, после меня, - капитан пояснил доступнее некуда, с ухмылкой самодовольного ботаника. – И потом, сейчас этот приедет, он так над ним лепить начнет, что Гаррет взвоет. Я уверен, они друг о друге такое знают и помнят, что лучше бы больше не встречались.
- Это точно, бывает. Ненавижу друзей детства, они потом превращаются в людей, которых либо ненавидишь, либо вспоминаешь с неприязнью или стыдом, - задумчиво протянул Лайам, и в этот момент он показался умнее, чем обычно выглядел.
- Если, конечно, он не найдет себе другую жертву. Он сверлил тебя взглядом, - заверил капитан, глянув на красавчика, выглянув из-за верхней полки и заглянув наверх, к Лайаму.
- Бред, он на Гаррета пялился. Он же рядом сидел.
- Если он не косой, то он смотрел на тебя.
- Значит, у него жесткое косоглазие.
- Окей, как скажешь, - Кермит решил больше не спорить. Он просто надеялся, что этот новенький выберет хотя бы Венеру, а не их. А еще лучше – Марсов, его там научат всему умному-разумному и как не выпендриваться.
Хотя, после того, что Кермит успел в нем рассмотреть и о нем узнать, становилось ясно – выпендреж родился раньше, чем Доминик минут на десять, они с выпендрежем – сиамские близнецы, их не разделить. Только если оперативным путем мордобоя, причем регулярного. Но, если верить словам Гаррета, то и это не срабатывало.
* * *
Понедельник стал эффектным хотя бы благодаря появлению новеньких в интернате. Все уверены были, что они будут держаться вместе, но это оказалось обычной иллюзией. Они лишь приехали вместе, а стоило им выйти из кабинета мисс Бишоп, и совершенно незнакомые друг с другом парни разошлись по разным углам. Точнее, мисс Бишоп сама спросила, куда хотел бы каждый из них, а на вопрос Доминика о Гаррете ответила прямо и честно, без хитростей. Но все же задала вопрос, с чего такой интерес к его персоне. Парень улыбнулся и пояснил, что они очень дружили в Манчестере, пока он не попал в больницу. Вышло из его рассказа так, что он просто не мог участвовать в олимпиаде, а Гаррету повезло, и он попал в Стрэтхоллан. Вот такая история.
Шарлотту не покидало ощущение, что этот талантливый юноша с голосом ничуть не хуже, чем у нее самой, не совсем такой простой и доброжелательный ко всем подряд, каким кажется на первый и на второй взгляд. И на третий с четвертым тоже. В него надо пристально и долго вглядываться, прежде чем поймешь, что не так, а у нее подобной возможности не было, парень вряд ли понял бы, зачем его разглядывают. И пришлось записать его в Нептун, пообещав, что после обеда новую кровать ему уже организуют, раз все заняты. И Доминик был вовсе не против сразу же пойти на уроки, хотя осталось всего два.
Трамперу показалось, что с его появлением в самых темных и сырых углах кабинета восстала плесень, а цветы на подоконниках начали цвести очень буйно и активно, такой он сам был весь зеленый. Его перманентная улыбка и поднятые брови заставили француженку и этикетку растаять, хотя при разговоре с ними он в основном молчал. Это заметили не все и не сразу, но Гаррет Лайаму шепнул: «Ты заметил, что он сказал три слова, а она треплется и треплется?» И тогда красавчик в самом деле заметил, что новенький только и делает, что молчит и улыбается, не обращая внимания, что на него с интересом пялится весь класс. В нем было что-то болезненное, что и придавало вид натуральной кикиморы. Тусклый цвет волос, зеленоватый оттенок кожи, темные веки, темные же от недостатка света и витаминов губы, тени усталости под глазами, осторожная мимика. Все это делало его странным. Он даже улыбался НЕ СОВСЕМ, а приподняв бровь и чуть надув губы, будто просил конфетку у строгой воспитательницы.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |