и эта, правая, сторона казалась почти пустой.
Около II часов утра гроб был установлен на катафалк, и печальная
процессия тронулась в путь - по плану департамента полиции.
Так хоронили Ивана Сергеевича Тургенева - великого русского художника,
писателя-реалиста, оказавшего огромное влияние на развитие
отечественной и мировой литературы.
Хоронили не как Соловья, но как Соловья-Разбойника...
ГОРБУН ИЗ ПРЕНСПОаНЕп
Может показаться, что все здесь нижеизложенное - не более чем легенда
или сказка. Но тем не менее все это - реальные события, происшедшие в
90-е годы прошлого века. Их в своих мемуарах, вышедших в 1929 году в
Париже, описывает бывший глава московской сыскной полиции, а позже
заведующий всем уголовным розыском Российской империи Аркадий
Францевич Кошко.
Случай этот произошел сто лет назад в Санкт-Петербурге. На чердаке
одного из домов по Среднему проспекту, что на Васильевском острове,
был обнаружен труп 14-летней девочки. Ребенок был задушен, и не
оставалось сомнений - перед смертью жертва была изнасилована. Весь
город бурлил: газеты пестрели статьями, волновалась общественность,
полиция сбилась с ног. Но шло время, а убийца так и не был найден, j
Потрясение от этого преступления было так велико, 1 что питерский
художник Б. рещил изобразить на холсте свое видение убийства. Полотно
привлекало людей своей экспрессией: на картине в мельчайших
подробностях был изображен чердак, воспроизведен портрет убитого
ребенка. Лишь в одном художник отошел от истины: руководствуясь своим
воображением, он на заднем плане нарисовал убийцу убегающим с места
своего преступления. Ладонью правой руки он открывал чердачную дверь,
полуобернувшись на свою жертву. Это был отвратительный горбун:
безобразное лицо, огромный рот, маленькие злые глаза, оттопыренные
уши, рыжая борода... Картина получилась великолепная и даже
удостоилась премии. Естественно, что все еще взбудораженный неутихшими
слухами об убийстве обыватель валом валил, чтобы посмотреть на
полотно. И вот однажды среди толпы, глазеющей на холст, раздался дикий
крик, и какой-то мужчина, упав на землю, забился в судорогах.
Подбежавшие к нему на помощь были потрясены: это был... горбун с
картины художника Б.! Его перенесли в ближайшую аптеку, где он, придя
в себя, потребовал
доставить его в полицию и там сознался в совершении убийства и
рассказал о его причинах.
- С того самого дня, - говорил он, - образ задушенной девочки меня
неотступно преследовал, я день и ночь слышал ее душераздирающие
крики... Как могло это случиться - кто мог зарисовать меня в эту
страшную минуту? Ума не приложу! Это какое-то наваждение, какая-то
чертовщина...
Начальник петербургской сыскной полиции Чулицкий в чудеса не верил, а
потому решил... арестовать художника Б. по обвинению либо в соучастии,
либо в сокрытии преступления. Ведь как еще можно было объяснить его
"ясновидение"? По возвращении из Италии художник был взят под стражу,
но увы - оказалось, что у него не только стопроцентное алиби, но он
даже не был знаком с горбуном-убийцей. А предположить, что сам горбун
предложил себя в качестве "натурщика", - абсурд.
Наконец, благодаря рассказу самого художника, тайна разъяснилась. Б.
рассказал, что, как и многие другие, он был потрясен случившимся.
Несколько раз он ездил на место преступления и сделал подробные
зарисовки обстановки на чердаке, в покойницкой писал лицо убитой
девочки, со слов полиции он знал, в какой позе лежало тело...
- Мне недоставало главного действующего лица - скрывающегося убийцы, -
рассказывал Б. - Воображение мое рисовало его почему-то физически
отвратительным, чем-то вроде Квазимодо. Лелея мысль подыскать
Квазимодо, я зашел в трактир. И вдруг, на мое счастье, входит человек,
удивительно отвечающий образу, наметившемуся в моем воображении.
Б. вынул блокнот и принялся осторожно зарисовывать горбуна, но тот
торопился и, допив заказанный чай, быстровышел. Но у трактирщика
художник узнал, что этот посетитель постоянно заходит R трактир и
примерно в одно и то же время. Так за пять вечеров художник, рисуя
убийцу мнимого, сделал портрет настоящего преступника.
SOI
Горбун был приговорен к 20 годам каторги: казнили в то время
чрезвычайно редко. Так "великая сила искусства" помогла раскрыть одно
из самых кошмарных преступлений конца XIX века.
ВОЛШЕБНАЯ ЖЕМЧУЖИНА МАПУМ
Фольклор, религиозные и культурные обычаи народов, населяющих острова
юга Тихого океана, очень самобытны, в особенности это можно сказать об
островах Полинезии. Россыпь островов от Гавайев до Индонезии дает нам
поразительные примеры чудес, которые уже практически исчезли в
западном мире.
Эта история - о "волшебной" жемчужине, которая оказалась впоследствии
в диадеме английской королевы, - реальное событие, хотя и похожа она
на легенду.
Его звали Мапуи, и он был ловцом жемчуга с Туамоту. Невероятно сильный
и храбрый, еще будучи юношей, он установил рекорд по продолжительности
пребывания под водой на большой глубине среди ныряльщиков всего
архипелага низких коралловых островов Туамоту.
Архипелаг Туамоту, иногда называемый Паумоту (Облако островов),
простирающийся на север, северовосток, восток и юго-восток от Таити,
центрального острова Французской Полинезии на юге Тихого океана, до
недавнего времени мало привлекал посетителей, только скупщики копры и
жемчужных раковин да редкие торговцы с товарами заезжали сюда. Если бы
не испытания ядерного оружия, начатые Францией в 1966 году на атоллах
Муруроа'иФангатайфа, что в 700 милях на юго-восток от Таити,, этот
полузатопленный архипелаг остался бы таким же непознанным и
таинственным, каким был сотни лет.
Туамоту был родиной Мапуи. Его предки жили здесь; некоторые обитали
здесь еще в языческую эпоху, во времена завоеваний Таити. Его
родственники были
искателями жемчуга, и неудивительно, что с рождения Мапуи была
уготована судьба ныряльщика с каноэ.
Когда он был маленьким мальчиком, его дедушка Оро рассказал ему, что
их род происходит от акульего бога Ту. Это языческое божество, по
преданиям, дало Таити самого первого короля - Ту-Мао.
- Так что запомни, ты будешь самым уважаемым человеком, когда займешь
свое место среди наших ловцов жемчуга и столкнешься с акулами под
водой, - мрачно сказал дед. - Мако - посланники нашего акульего бога
Ту, и они никогда не причинят тебе вреда. Они всегда будут охранять
тебя.
Духовный Мир жителей Туамоту населяет огромное число потусторонних
существ. Они самозабвенно верят в тупаулау (призраков), пифао
(избавителей от смерти), в неминуемое наказание за грехи и в
откровение свыше. У них есть легенда о рождении их архипелага. Эти
рифовые островки и полукруглые моту (атоллы) образовались из
спрессовавшихся скелетов коралловых зоофитов, но туземцы с Туамоту, на
протяжении многих поколений видевшие, как появляются новые рифы, на
которых вырастают пальмы и другие деревья, оставались верны древней
легенде, согласно которой атолл был сотворен богом войны Тефайем и его
слугами. Коралловые атоллы и рифы - живые существа, как гласят мифы
островитян, и злые морские божества постоянно пытались снова погрузить
их на дно. Но Тефай поддевал их волшебными крюками из раковин, с
помощью гигантских акул вытаскивал на освещенную солнцем поверхность
моря и разрывал щупальца огромного демона-осьминога, стремившегося
разрушить острова.
Настал день, когда старшие сочли, что Мапуи уже вырос и может
присоединиться к ловцам, которые на рассвете отправляются в лагуну на
поиски прекрасных жемчужин. Уже после первого своего погружения он
убедился, что, как и говорил дед, существует странная связь между ним
и акулами. Даже когда он сталкивался нос к носу с огромными
акулами-людоедами, они не пытались напасть на него. Снова и снова
отправляясь
вслед за тигровой акулой, которая, казалось, звала его за собой, он
заплывал к подводным рифам, сплошь покрытым превосходными раковинами.
Через два года после того как Мапуи присоединился к ныряльщикам,
которые каждый день плавали от атолла к атоллу и собирали раковины,
поднимая рахуи (защитные приспособления для разведения устриц), дед
Оро у атолла Хикуэру столкнулся с гигантской муреной. После этого
случая он теперь, мрачный и подавленный, сидел с искалеченной рукой и
вместе с деревенскими женщинами чистил, сортировал и упаковывал
раковины для синдиката в Папеэте, столице Таити.
Он часто жаловался Мапуи: "Да, это был взаправду плохой день, когда я
забрался в ту пещеру и не обратил внимания на акулу, которая кругами
плавала у входа, предупреждая меня. И я заплыл внутрь, отыскивая
раковины покрупнее, и пухи схватил меня за руку, разорвал ее на куски,
ты видишь, что от нее осталось. Но я был отомщен: как только кровь
хлынула из ужасной раны, огромная акула метнулась мимо меня и в
мгновение ока перекусила пухи надвое. Потом мако подплыла осторожно ко
мне. Я ухватился рукой за ее плавник, и она вытащила меня, полуживого,
на поверхность. Спроси у старейшин, и они подтвердят, что я говорю
правду".
В 1905 году Мапуи, как лучший среди ловцов, впервые отправился в
Папеэте на люгере, везущем жемчужины. Он смотрел на порт, широко
раскрыв глаза. Китайские магазинчики на пристани ломились от товаров,
в ресторанах подавали еду, о существовании которой он и не подозревал,
в барах гремела музыка Щ танцевали подвыпившие мужчины и женщины, на
тер-j ритории дворца правителя давались концерты, ровно в полночь
слышалась стрельба старой пушки на холме позади Папеэте, а по
воскресным дням, когда на прогулку выезжали семьи местной знати,
городок заполняли тысячи повозок. Он впервые попробовал джин, от чего
с ним случилась жуткая тошнота; встретился с местными проститутками,
некоторые были так
ны его крепким сложением и мужскими качествами, что предлагали
содержать его.
Но всему приходит конец. Деньги, которые он получил за свою долю
жемчуга, испарились. Он остался без куска хлеба под открытым небом.
Если бы не встретил ныряльщика с Туамоту в порту, его бы посадили за
решетку как бродягу. Мапуи узнал, что некоторые ловцы жемчуга,
застрявшие на Таити, ныряют за углем, рассыпанным во время погрузки
или разгрузки. Он присоединился к ним, продавая свой "улов" китайцам -
владельцам магазинчиков за ничтожные суммы. Для Мапуи, лучшего ловца
жемчуга на Туамоту, было унизительным опускаться на дно грязной лагуны
Папеэте, усеянное разбитыми бутылками. Ныряльщики за углем находились
в отчаянном положении, и среди них шла жестокая борьба за добычу.
За несколько недель Мапуи совсем отощал. По ночам он просыпался в
убогой лачуге для ныряльщиков в поту, задыхаясь от кашля, дрожа, как в
лихорадке. Его тело покрылось сыпью. Он потерял аппетит, и часто после
еды у него наступали приступы рвоты.
Однажды он понял, что если что-нибудь не предпримет, то так и умрет в
Папеэте, вдали от своей родины. Тогда он добрел до китайской компании,
которая занималась продажей билетов на шхуны до Туамоту, и заказал
самый дешевый билет до атолла Такароа. Когда, однако, добралисьдо
места, он был настолько слаб, что его пришлось выносить на берег на
руках. Несколько недель спустя, когда Мапуи оправился от болезни и
окреп, его отец Ари сказал ему, что дед Оро умер в Хикуэру. Сильно
опечаленный, Мапуи велел своей матери Хине сделать священное
подношение - венок из пальмовых листьев - и украсить его вырезанными
особым образом раковинами. Этот венок он взял на самый дальний риф
Такароа и бросил в море, взывая к богу Ту и прося у него прощения.
Больше Мапуи никогда не возвращался на Папеэте. Но то, что он увидел
там, навсегда осталось в его памяти, и у него появилась мечта.
Что поразило его больше всего, так это великолепные европейские дома
французов и богатых местных чиновников и торговцев. Дома были такие
прекрасные, в них столько богатых украшений, столько дорогих вещей для
комфорта и удовольствия! Если бы ему посчастливилось найти столь
большую жемчужину, за которую он смог бы купить такой дом! Эта мечта
стала его навязчивой ид
еей. Он старался изо всех сил, целыми днями ныряя в самые потаенные
части лагуны. Но проходили недели и месяцы, а его мечта
оставаласьтакой же призрачной. Он часто сидел в одиночестве на рифе,
смотрел на море и обращался к акульему богу: "Приведи меня к моей
жемчужине! Сделай для меня чудо!"
Его мать Хина, заметив, что сын стал одержим своей несбыточной идеей,
попросила отца урезонить его.
- Ты хочешь слишком многого, - сказал ему Ари, - не допускай, чтобы
твоим разумом и душой завладевала алчность белых людей. Жажда
богатства обуревала многих наших ловцов, которые побывали в Папеэте, и
некоторых она убила, ибо они погружались слишком глубоко и оставались
под водой слишком долго, стремясь набрать побольше раковин. Великую
жемчужину можно найти однажды за всю жизнь, но не тогда, когда ты всей
душой стремишься к этому. Не разрушай свою жизнь пагубной мечтой.
Запомни, ты живешь здесь, на Туамоту, и тебе нужно столько денег,
сколько необходимо для нормального существования. Тебе нечего больше
желать. Мапуи возразил:
- Ты не видел этих прекрасных домов и всего того, что видел я! Ты
довольствуешься этой жалкой лачугой из пальмовых листьев. Но мне нужно
больше! Если найду эту жемчужину, построю красивый дом, тогда я
действительно стану великим ловцом и буду почитаем в семье! Я должен
отыскать эту великую жемчужину, чтобы все, чего я хочу, сбылось!
Итак, Мапуи не оставил своей опасной затеи. Он по-прежнему грезил о
вожделенном европейском доме.
Он много раз погружался в лагуну на каждом атолле, поднимался с
увесистыми корзинами, полными раковин, каждый раз ныряя все глубже и
глубже. Как неистово он отдирал нежных устриц, когда чистил раковины
на своей шлюпке, надеясь ощутить под пальцами что-то круглое, тяжелое,
чарующее! Но ничего такого не попадалось. Он тяжело вздыхал, с
ненавистью бросал истерзанных устриц в ведро, а выпотрошенные раковины
в лодку.
Как-то раз на Хикуэру, в разгар сезона ловли жемчуга, когда Мапуи был
занят чисткой раковин, он увидел спинной плавник огромной тигровой
акулы, плывущей через широкий рифовый коридор. При виде акулы он
привстал, застыл в изумлении и ожидании, слушая тяжелые удары своего
сердца. Потом он громко закричал: "Я потомок Ту, акульего бога. Умоляю
тебя, помоги мне!" Акула подплывала все ближе и ближе. Она обогнула
каноэ, потом скрылась в глубине. Мапуи всматривался в глубь лагуны с
помощью своего стеклянного зрительного ящика. Он увидел, как тусклый
силуэт акулы исчез под большим навесом коралловых зарослей, похожих на
свод.
Мапуи надел очки для ныряния, несколько раз глубоко вдохнул, выпустил
немного воздуха, привязал грузило и быстро опустился на дно. На
небольшом расстоянии перед собой он видел хвост акулы, лениво
двигающейся и погружающейся все глубже и глубже. Он безрассудно
следовал за ней. Он уже задыхался из-за нарастающего давления, спазмы
сводили его желудок, у него трещало в ушах. Он со страхом думал, как
глубоко намеревается завести его акула. Внезапно она помедлила,
проплыла мимо него дважды и исчезла. Мапуи быстро огляделся. Напротив
был ход в огромную коралловую пещеру, усыпанную гроздьями кораллов,
как цветами. Он осторожно пробрался внутрь. Там ненадолго замер. Прямо
под ним тянулся ряд раковин - семь или восемь, огромных, как тарелки.
Он с помощью палки и ножа собрал их все и поспешно побросал в плетеную
заплечную сумку.
5в7
Он понимал, что надо как можно быстрее добраться до поверхности, иначе
сведет конечности. Не хватало воздуха, из носа шла кровь. Полуживой,
Мапуи едва добрался до планшира своего каноэ. В изнеможении повалился
на дно и пролежал так, постанывая сквозь зубы, судорожно втягивая
воздух, несколько минут, пока не пришел в себя. Наконец напряжение в
руках и ногах спало, дыхание стало ровным. Он медленно открыл глаза,
глянул на голубое небо, на одиноко летящую крачку, похожую на
блестящий серебряный диск. "Отлично, - сказал себе Мапуи, - я жив. И у
меня есть раковины".
Он сел и дотянулся до сумки с раковинами, лежащей на дне. В нетерпении
раскрыл одну, другую, третью, четвертую, пятую. У него защемило
сердце. Кажется, акула не была счастливой посланницей. Палило солнце,
все это походило на обычную скучную процедуру, такую же
автоматическую, как и раньше. Он чувствовал себя опустошенным. Спазмы
снова раздирали желудок, легкие сжались и заныли, а блики солнца на
зеркальной поверхности моря причиняли боль глазам.
Он потянулся за шестой раковиной, с раздражением раскрыл ее ножом.
Механически выцарапал мягкое тело устрицы. И тут весь напрягся, у него
перехватило дыхание. Боль и отчаяние сразу пропали. В раскрытых
створках моллюска сверкала великолепная лунная жемчужина, такая
огромная и прекрасная, какой не видел ни один ловец жемчуга и ни один
торговец во всей Французской Полинезии на протяжении сотни лет! Он
чуть было не вскрикнул от радости, но от возбуждения он лишился сил.
Он опустился на колени, бережно держа на ладонях драгоценную
жемчужину, и закричал от радости. Его заветная мечта наконец сбылась!
У него будет европейский дом!
Он и не подозревал, какую злую шутку сыграет с ним судьба.
Эта история послужила основой для одного из рассказов Джека Лондона.
Писатель, несмотря на то что привнес в нее много вымышленных деталей,
не
ком отклонился от реальности. Вам, читатели, наверное, будет интересно
узнать, как ему стало известно об этой истории и что из этого вышло.
В конце января 1908 года Джек Лондон, который уже приобрел мировую
известность как автор увлекательных рассказов о противостоянии
человека и стихии, в частности захватывающих, порою трагических саг о
море, приехал в Папеэте на своей яхте "Снарк" с женой и командой. Яхта
бросила якорь у атолла на острове Нуку-Хива, принадлежащем к группе
Маркизских островов, что к северу от Таити, а спустя двенадцать дней
писатель и его спутники отправились в опасное путешествие на архипелаг
Туамоту, который располагается между Маркизскими островами и Таити, их
путь пролегал невдалеке от родины Мапуи - Такароа.
Плавать около Туамоту было небезопасно. Стоял сезон ураганов. Рифы
Опасных островов в сочетании со стеной дождя, внезапными шквалами
ветра, почти нулевой видимостью могли свести с ума кого угодно.
Но Джек Лондон был очарован видом коралловых островов Туамоту с палубы
"Снарка". Он знал, что это жемчужные кладовые Французской Полинезии, и
читал о невероятной силе урагана, который налетел на острова в 1906
году. Он знал, что навигационная ошибка, внезапно разразившаяся буря
могут бросить "Снарк" на рифы, и судно разобьется.
Джек Лондон и его команда прибыли на Таити через год после того, как
там пронесся разрушительной силы ураган, какого местные жители не
помнили за всю историю островов. В 1906 году стихии вообще не на шутку
разыгрались во всем мире. Сан-Франциско был разрушен землетрясением, и
круиз Лондона был отложен на год из-за приостановки строительства
"Снарка". Формоза и Вальпараисо были разрущены. Многие районы Китая
были уничтожены циклонами. На Ямайке разразились бури, заговорили
Этна, Везувий и вулкан Мауна-Лоа на Гавайских островах. На атолле
Хикуэру, где только что открылся сезон ловли жемчуга, огромные, как
горы, волны перехлестнули через рифы, унеся
жизни более 500 островитян; атолл Анаа постигла та же участь. Надо
упомянуть и ураган на Туамоту, который Джек Лондон описал в рассказе
"Дом Мапуи".
В Папеэте Лондон встретился с Александром Дролле, двадцатипятилетним
французским чиновником, который контролировал торговлю жемчугом на
архипелаге Туамоту. Он предоставил в распоряжение писателя небольшой
коттедж в порту, где тот мог писать, чтобы заработать живые деньги для
продолжения путешествия. Из долгих увлекательных бесед с Дролле Джек
Лондон почерпнул материал для двух своих лучших рассказов, включенных
в антологию "Сказки южных морей". Один - о спасении парусного судна
потомком мятежника с "Баунти" недалеко от острова Питкерн, называется
он "Потомок Маккоя". Другой рассказ озаглавлен "Дом Мапуи".
В этих беседах зародился сюжет рассказа Лондона:
будучи директором по торговле жемчугом на архипелаге Туамоту, Дролле
на атолле Хикуэру встречался и разговаривал с одной пожилой местной
женщиной, которая пережила страшный ураган 1903 года, унесший жизни
многих жителей Опасных островов. Ее понесло в море, но она спаслась,
ухватившись за какую-то доску, и в конце концов ее выбросило на атолл
Текокото, в семнадцати милях от Хикуэру. Она прожила там почти три
недели, пищей ей служили только сырая рыба и одиндва кокосовых ореха,
которые прибило к рифам. Коекак насобирав подходящих материалов, она
смастерила грубый плот и вернулась на свой атолл. Когда ночью
постучалась в дверь к сыну, тот не пустил ее. Он подумал, что это
тупаулау (призрак) его матери. Но наконец он убедился, что Она жива.
Потом Дролле поведал Лондону историю о Мапуи, нашедшем огромную
жемчужину, продав которую он надеялся купить дом, как у белого
человека, с современной мебелью, и которую конфисковал у него за долги
торговец. Джек Лондон соединил эти две истории в одну. Получился
увлекательный рассказ - "Дом Мапуи".
Дролле сказал Джеку: "Жемчужина Мапуи попала в руки самого крупного
торговца жемчугом на Таити, Эмиля Леви. Я советую тебе позвонить в
офис Леви в порту, так как, я вижу, ты собираешься написать рассказ об
этом ловце с Хикуэру. - Потом он добавил: - Кроме того, у него есть
все, что может понадобиться тебе в путешествии". -
Придя к Леви, писатель с первого момента почувствовал неприязнь к
торговцу с леденящим душу взглядом. Это был похожий на кабана мужчина
с рыжеватыми волосами, огромным животом и обильно напомаженными усами,
похожими на руль велосипеда. Он сидел за столом нахмурившись, так как
встреча с писателем не сулила ему никакой выгоды. Позади торговца
возвышался громадный сейф, на нем золотыми буквами было выгравировано:
"Эмиль Леви" - там он хранил свою
.драгоценную коллекцию жемчужин. Леви сухо сказал
Лондону, что не желает касаться темы о сделке с Мапуи. Позже Джек
заметил Дролле:
- Мне совсем не понравился ваш монсеньор Леви. Он принадлежит к тому
типу бессовестных эксплуататоров, которые обманывают коренных жителей
Южных морей и разрушают эти райские острова. Я поговорил с некоторыми
шкиперами в порту, и они сказали мне, что этот мошенник Леви покупал
раковины и жемчужины за ящики дешевой зубатки. Он построил свое
благополучие на трупах ныряльщиков. Дролле спокойно ответил:
- О, не думаю, что все так печально. Это правда, Леви и впрямь
заключает нечестные сделки, но он также и хороший бизнесмен, он купил
три торговые шхуны.
- Ладно. По крайней мере, у меня есть злодей для моего рассказа о
Мапуи, - сказал Джек. - Так что я не зря потерял время с Леви. Думаю,
он узнает себя, если когда-нибудь прочтет мою книгу.
"Снарк" поднял якорь 9 апреля 1908 года и продолжил свое путешествие
по Южным морям. Не достигнув Соломоновых островов, Джек Лондон по
причине плохого самочувствия был вынужден оставить корабль. Он
возвратился в Глен Эллен, в свою любимую Лунную Долину, где наконец
начал писать "Дом Мапуи". Он описал невероятную находку Мапуи,
махинации нескольких торговцев, забравших жемчужину за долги, и
наконец приобретение ее Леви. На случай, если его описания будет
недостаточно, чтобы узнать мошенника, Лондон придумал нечто, что сразу
укажет на прототип. Он дал своему герою имя Леви!
Вот как он описал его: "Хуру-хуру, стоя на берегу, увидел, как третья
знакомая ему шхуна бросила якорь у входа в атолл и спустила шлюпку.
Называлась она "Хира" - и недаром: хозяином ее был Леви... толстяк с
крупной головой и неправильными чертами лица... самый крупный скупщик
жемчуга, а Хира, как известно, - таитянский бог, покровитель воров и
рыболовов".
Потом по мере развития действия жемчужина Мапуи попадает в руки Леви.
Прежде чем Леви успел отплыть обратно на Таити, разразился ураган.
Писатель искусно ввел в рассказ историю о старой женщине, которую
унесло в открытое море во время предыдущего урагана в 1903 году. Она
чудом спаслась на близлежащем атолле, куда прибило обломки "Хиры" и
мертвое тело Леви, рыжеволосого скупщика жемчуга с Таити. Описание
смерти Эмиля Леви было довольно мрачным, и большинство жителей
Французской Океании, прочитав рассказ, сочли, что Джек Лондон перегнул
палку. Вот тот эпизод, когда мать Мапуи находит Леви: "Придя в себя,
Наури медленно осознала, что перед глазами у нее голова утопленника с
прядью светло-рыжих волос. Волна подбросила труп поближе к ней, потом
унесла назад и наконец перевернула навзничь. Наури увидела, что у него
нет лица, но в пряди светло-рыжих волос было что-то знакомое... это
был Лейи... тот, что купил жемчужину Мапуи и увез ее на шхуне
"Хира"... Бог рыболовов и воров отвернулся от скупщика жемчуга". Мать
Мапуи возвращается на Хикуэру по морю, кишащему акулами, стучится
ночью в дверь хижины сына, уверяет его, что она не призрак, и
возвращает ему жемчужину.
У рассказа Джека Лондона счастливый конец: ясно, что Мапуи получит
свой вожделенный дом.
У Эмиля Леви были друзья в Сан-Франциско, и они прислали ему рассказ.
Он был в ярости и подал иск во французский трибунал Папеэте на
писателя "за клевету", основываясь на том факте, что Джек Лондон
использовал его настоящее имя. Позже, через консула США в Папеэте
Джулиуса Дрейера дело было передано в суд Сан-Франциско. В конце
концов суд приговорил писателя к огромному штрафу, который тот так и
не сумел выплатить.
Реальная история с жемчужиной Мапуи, возможно, закончилось
благополучней, чем по версии Лондона.
Жемчужину конфисковал у Мапуи китайский торговец с Хикуэру за большие
долги. Формально он действовал правомерно, так как намеревался
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 17 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |