Отработав по контракту, Антонио отправился в Бостон. Показывая на фото в сохранённой газете, он добился того, что ему нашли адрес Ирины и Эдварда.
Так, спустя год, Антонио появился на пороге четы Смитов в белой ковбойской шляпе и белых джинсах, заправленных в коричневые сапоги с пряжками – подарок одного голубенького кутюрье, который был восхищён красотой Антонио. Он будто только сошёл с обложки модного журнала, и привлекал к себе внимание окружающих, впрочем, привлекать внимание стало для него обычным делом, это получалось как бы само собой.
Открывшая дверь Ирина, сначала остолбенела, а, отойдя от шока, радостно закричала:
- Антонио! Наш Антонио приехал!
Антонио хотелось заключить Ирину в свои крепкие объятия, и не выпускать долго-долго, но тут на крик выбежал Эдвард, запрыгнув на него, и, вцепившись одновременно ногами и руками, как они это делали на острове. Нет, Эдвард ничего не забыл. Ирина захлопала в ладоши, как маленькая девочка. Она попросила няню принести ребёнка в гостиную. Антонио взял дрожащими руками ещё спящее дитя, и, посмотрев на личико, был приятно удивлён её сходством с ним. Он тут же припомнил фотографию, которая была у него дома, где он, ещё малыш, сидит на коленях матери. А теперь точно такого же малыша он держал на руках. Тёплая волна пробежала по всему телу Антонио. В нём вдруг заговорили отцовские чувства, и крупная слеза покатилась по щеке. Ирина и Эдвард переглянулись. Им ещё не доводилось видеть Антонио плачущим.
За ужином Антонио пробовал шутить, вспоминал весёлые моменты их жизни на острове, отчего всем становилось только грустно. В их отношениях была какая-то неопределённость. После длинной паузы он, наконец, выпалил:
- Я хочу жить с вами, я не могу без вас. Вы – моя семья. Я хочу растить ребёнка. Я понимаю, что мы уже не на острове – здесь свои законы, но, если наши желания совпадут, то мы можем что-нибудь придумать. Неважно кем вы определите меня для посторонних: нянькой, садовником или дворецким. Я не буду вам обузой. Я не беден и у меня есть счёт в банке.
Нависла тишина. Ирина задумалась. Если на острове этот вопрос могла решить она одна, то теперь она была замужем, значит, решение будет зависеть от мужа. Эдвард пригладил волосы и сказал:
- Пока ты наш гость, поживи у нас, а потом видно будет. Мы с Ириной очень скучали по тебе.
Антонио понял эти слова по-своему. «Сегодня я устрою вам жаркую ночь», - подумал он.
Зря Ирина и Эдвард показывали Антонио его комнату, которая предназначалась для гостей. Он не оставил там даже свою сумку, то ли не поняв, то ли игнорируя их намёк. Он направился в их спальную, снял рубашку, и, как ни в чём ни бывало, прошёл в ванную.
- Тони не загружен правилами этикета, - усмехнулся Эдд, повернувшись лицом к Ирине. Её щёки горели. Она смущённо опустила глаза, боясь, что Эдд прочтёт в них желание и ожидание. Едва скользнув по ней взглядом, он понял, что Ирина была очарована этим щёголем, и, возможно, в ней проснулись былые чувства к нему. Ревность молнией вспыхнула где-то внутри, но тут же угасла. Эдвард умел контролировать свои чувства. Да и не считал Антонио соперником. Скорее, он назвал бы его партнёром. Не хотелось бы, чтобы их отношения с Ириной переросли в супружеские обязанности. Тони сможет внести в нашу интимную жизнь яркие ощущения. Тут он вспомнил, как ему доставляло удовольствие смотреть, когда Антонио занимался любовью с Ириной. Это возбуждало аппетит. «Но как это будет выглядеть со стороны? Мои подчинённые в фирме будут воспринимать меня, как извращенца, придётся терпеть колкости друзей и родственников. Как быть? Поддаться искушению или соблюдать нормы поведения? Эдд колебался.
- Эдвард, давай примем его, ведь мы оба хотим, чтобы он был рядом, - прервала его размышления Ирина.
- Да, но вспомни, что мы не на острове, и, если мы не остановимся, у нас могут быть очень неприятные проблемы.
- А ты вспомни, что он, как ни странно, отец нашего ребёнка.
Пока Эдвард призадумался, как теперь относиться к Тони, тот вышел из ванны в халате Ирины, чем рассмешил их. В его пренебрежительном отношении к одежде был некий вызов обществу: зачем прятать под одеждой такое красивое тело? Им должны восхищаться! Погасив свет, оставив лишь включённым ночник, он, шутя, показал несколько танцевальных движений, заодно, толкнув обоих «зрителей» на кровать, а затем медленно начал расставаться с халатом. Заметив, как жадно Ирина впилась в него взглядом, Эдвард почувствовал прилив очередной ревности, хотя по-своему любил этого весельчака и проказника. Эдвард выключил ночник, не желая, чтобы жена восхищалась другом, но большая луна была заодно с Антонио.
- Ха-ха, луна – моя подружка! – сказал, смеясь Антонио, нежно прикасаясь к разомлевшей Ирине.
Эдвард всего лишь приблизил желанный для всех момент.
Такую ночь можно вспоминать только в цветном изображении. Антонио принёс в их жизнь заряд новых сексуальных эмоций.
Утром Ирина проснулась от прикосновений чего-то прохладного. Открыв глаза, она увидела стоявшего над ней Антонио. Он брал из корзины лепестки роз, и осыпал её ими. Комната благоухала ароматом цветов. Она была счастлива. С появлением Антонио её жизнь волшебным образом преобразилась. От восторга она не находила слов, и лишь шептала:
- Антонио, милый, я люблю тебя! Я скучала, - твердила она в порыве страсти.
Эдвард был на работе. Когда-то он, получив первые деньги, осыпал её купюрами, но запах денег не мог сравниться с запахом символа любви. Поймав руки Антонио, Ирина притянула его к себе, и, перевернувшись, очутилась сверху. Она снимала с него одежду, покрывая его тело поцелуями. Антонио гладил её волосы, постанывая от удовольствия. Разлука пошла им на пользу, они не могли оторваться друг от друга. Упоение любовью не оставило места разумным предосторожностям. Послышались чьи-то шаги, и в полуоткрытую дверь просунулась голова прислуги:
- Миссис Смит, завтрак подан.
Увидев обнажённую хозяйку с незнакомцем, она была шокирована:
- О-о-о! Миссис Смит, простите!
Служанка прикрыла руками рот, открывшийся, наверное, от восхищения стройным телом Антонио, которому было неведомо чувство стыда, и он нарочно встал перед ней в чём мать родила, скрестив руки на груди, и, улыбаясь.
Вскоре прислуга уволилась, продав газетчикам информацию об увиденном. Папарацци позаботились о снимках, и статья, компроментирующая семью Смитов, была опубликована на страницах жёлтой местной прессы, припомнив об их совместной жизни втроём на острове. В ответ на статью, сексуальные меньшинства выступали в защиту их семейного треугольника, а через неделю пришло приглашение на телевизионное ток-шоу, выносящее на суд зрителей их взаимоотношения. Их стали узнавать на улицах, некоторые прохожие показывали на них пальцем. Отец Эдда бушевал, готовый чуть ли не отказаться от «аномального» сына, из-за поведения которого могла пострадать репутация фирмы. Нужно было решить, как вести себя дальше: спокойно реагировать или игнорировать дискуссии на их счёт. Антонио пытался успокоить надоедливых журналистов, прокладывая себе путь локтями:
- Мы в свободной стране. Я хочу, чтобы соблюдались мои права и свободы. Я не считаю себя публичным человеком, и требую не вмешиваться в мою личную жизнь. Хочу лишь заявить, что моя семья не имеет никакого отношения к меньшинствам. Всё! Я высказал своё мнение.
За вечерним чаем они сидели угрюмые. Долгое молчание прервал Антонио:
- Разговоры стихнут скоро, вот увидите!
- Самое трагичное в этой истории то, что отец вышвыривает меня из фирмы, - грустно заметил Эдвард.
- Моего заработка и сбережений хватит на всех, но, правда, без шика, - успокаивал Антонио.
- Ты меня не понял. Вместе с этой работой я теряю положение в обществе, расположение отца. Смогу ли я теперь рассчитывать на его поддержку после того, что опозорил свою семью?
- Если ты стыдишься наших отношений, то мы можем покинуть тебя. Тогда твоё положение наладится. Выбирай! – вспылил Антонио.
Ирина не могла говорить из-за подкатывавшего к горлу комка и напрашивающихся слёз. Она не была готова к такому повороту событий: не готова расстаться с Эдвардом. Сдерживая слёзы, она пыталась взять себя в руки, попытаться помирить всех, но пока не знала как. Слова Антонио произвели на всех эффект взорвавшейся бомбы. Эдвард не мог справиться с нахлынувшим на него гневом:
- Ты… да как ты смеешь ставить мне условия?! Юридически ты нам никто, тебя нет. Ты здесь только потому, что я согласился приютить тебя в своём доме. Это ты во всём виноват! Как ты мог додуматься приехать к нам?! Мы жили спокойно, пока не появился ты!
- Считай, что пришёл конец твоей спокойной жизни. По-твоему жизнь идёт только по юридическим законам? Я знаю много других законов. Разные мы с тобой университеты заканчивали. Я буду там, где моя дочь, а то, что она моя – видно невооружённым глазом. Никакие юристы не отнимут её у меня. Не советую иметь меня в качестве врага.
- Ты что мне угрожаешь? – ухмыльнулся Эдвард. Не беспокойся, я уберу тебя красиво – сам будешь вынужден уехать из страны.
- А я уберу тебя некрасиво. Я уличный хулиган, не дорожу положением в обществе. А знаешь, какая ещё между нами разница? Я могу дать тебе по морде, - повысил голос Антонио, едва сдерживающий свои кулаки.
- Думаешь, я не смогу… - не договорил Эдвард, бросая в Тони какой-то тяжёлый предмет со своего письменного стола.
Увернувшись от удара, Антонио ринулся к Эдварду, но Ирина успела встать между ними.
- Прекратите! Я опять виновата! Не смогла выгнать Тони.
Мужчины обмякли, стояли, переминаясь с ноги на ногу. Первым утихомирился Эдвард.
- Я сам виноват, знал, что будут неприятности. Это был наш выбор. Я погорячился. Каждый день мне взвинчивают нервы то родственники, то газетчики. Нам лучше поддерживать друг друга, чем враждовать.
- Мы вместе придумаем что-нибудь, - поддержала его жена.
Эдвард поправил галстук, пригладил волосы, и вышел из комнаты, чтобы побыть одному, и хорошенько подумать об их дальнейших планах, и как найти компромисс с отцом.
Устав от сплетен и острых шуточек в его адрес, Эдвард ворвался в кабинет отца для откровенного разговора по вопросу его пребывания в фирме. Дипломатические способности Эдварда возымели своё действие, и отец сменил гнев на милость.
Придя домой, Эдвард решительно сказал:
- Собирайтесь! Мы переезжаем в другой штат. Отец поможет нам. Я возглавлю дочернюю фирму. Там остался старый бабушкин домик. Поживём в нём пока.
Ирина и Антонио облегчённо вздохнули – наконец, был найден выход из их унизительного положения.
Через несколько часов их самолёт приземлился в столице штата Джорджия – Атланте. Далее им пришлось добираться на такси. Шумный город был позади. Встречных машин становилось всё меньше. Дорога резко свернула в сторону, деревья, росшие вдоль основного шоссе, расступились. Их взгляду открылась обширная лужайка, в центре которой высился дом: казалось, он стоит тут от сотворения мира. Решётчатые окна поблёскивали в солнечных лучах. Дикий виноград затянул стены ковром из жёлто-зелёных листьев.
- Очень красиво, - восхитилась Ирина, упиваясь благородной, сдержанной красотой сооружения. Она обожала старинные постройки.
- Скоро вы привыкнете к поездкам из города в пригород. Миллионы людей так живут, - успокаивал Эдвард.
Обосновавшись в уютном пригородном домке, они наслаждались тишиной, нарушаемой пением птиц и маленьким, правда, запущенным садиком с белой деревянной беседкой позади дома. Для них начиналась новая жизнь. Они окунулись в неё полные желания и сил. Эдвард с утра до вечера изучал способы повышения производительности для своей фирмы. Ирина открыла свой небольшой салон красоты, наняв двух парикмахеров, массажиста и визажиста. Экспериментируя на себе новые причёски, Ирина похорошела, хотя становилось всё труднее скрывать выпирающий живот. Она утаивала свою беременность, приберегая эту радостную новость ко дню рождения Эдварда. Антонио нашёл применение своему капиталу, вложив его в покупку бара. Подобрав симпатичных парней, он сам обучал их двигаться на сцене, придумывал им костюмы, заботился об интерьере и необычном освещении, придумал бару подходящее название «Экстаз».
Они виделись лишь вечерами за ужином, хвастаясь своими успехами, делясь своими проблемами, еле ковыряя вилками от усталости.
Так в суете пролетел год. В положенный срок родился Мэтью. Розовенький ангелочек с беленькими кудряшками. На этот раз никто не сомневался в отцовстве Эдварда. Он был на седьмом небе от счастья, не отходил от кроватки ребёнка весь вечер или, отослав няню домой, ложился спать рядом с ним, хотя чаще приходилось успокаивать беспокойную Катрину. Зато, пока она спала, он мог часами любоваться ею. Она была очаровательна. Чёрные веера ресниц подрагивали на щёчках, полуоткрытый рот напоминал бутончик, вьющиеся локоны разметались по подушке. «Прелестна, как её биологический папаша. Биологический. Даже смешно. Я, значит, юридический, ведь по всем документам Катрина моя дочь. Слава богу, Антонио пока не ворошит этот вопрос. Я не собираюсь отказываться от отцовства. Пока она маленькая, пусть он считает себя кем угодно, но я не отдам ему дочку. Хорошо, хоть он не претендует на Мэтью».
Дела в бизнесе шли в гору. Всё, казалось, было благополучно, но в душу Ирины закрались опасения за их «шведскую семью». Источником её беспокойства был, как всегда, Тони. Он стал приезжать с работы позднее, а сегодня задерживался до утра. Ирина нервничала, то и дело поглядывая на часы, и напрасно звоня по мобильному. Она не ложилась спать. Не выдержав, Эдвард поехал узнать, что произошло с Антонио. Через полчаса виновник стоял на ковре перед Ириной с опущенной головой, не решаясь головой, не решаясь встретиться глазами с ней. Подойдя поближе, она с ужасом увидела, что вся шея и щёки Антонио были покрыты синяками от поцелуев поклонниц. «Вот из-за чего он не хотел показываться дома», - поняла Ирина. По ней словно электрический разряд прошёл.
- Мне неприятно это видеть, Антонио, и, если ты хочешь жить с нами, тебе придётся уйти со сцены.
- Бывают оплошности в работе. Охранник не справился с толпой поклонниц. Я удвою охрану.
- Владельцу бара не прилично щеголять голым на сцене. Признайся, тебе нравится это делать? – наступала Ирина.
- Это нравится публике, а я их любимец. Мой уход со сцены может плохо отразится на доходах заведения, а, соответственно, и на бюджете семьи. По выходным я зарабатываю больше Эдварда. На следующей неделе у нас премьера. Мы включили в программу акробатику всякие спецэффекты. Я собирался вас пригласить.
- Ирэн, а ведь мы ни разу не пришли посмотреть Тони на сцене, - поддержал его Эдвард и продолжил:
- И вообще, почему бы нам не наведаться друг к другу и посмотреть, кто чем занимается. Любопытно увидеть твоего массажёра, Ирэн.
- А мне ту, которую он массажирует, - неудачно пошутил Антонио, вызвав тем самым раздражение Иры.
- Ладно, ваша взяла, - закончила разговор Ирина и устало побрела в спальную.
Утром Ирина, отдав распоряжение прислуге и няне, поехала в салон. Сегодня она должна выглядеть на все сто, и, кажется, ей это удалось. Ей предстояла поездка в офис к Эдварду. Зная его щепетильность в отношении одежды, она надела свой лучший костюм. О её приезде охрана была предупреждена. Ирине нравилось наблюдать, как менялись лица служащих, когда они узнавали, кто она такая. До её ушей долетали шепотки: «Смотрите, это жена босса!» и провожали долгими оценивающими взглядами. Эдвард с улыбкой встречал её у дверей фирмы.
- Ты прекрасно выглядишь, дорогая! – сказал он ей, целуя её в щёчку.
- Я горжусь тобой, Эдвард. Твоя фирма не хуже отцовской, - похвалила его Ирина.
- Она намного меньше, но не менее важная. Отец доволен, что фирма процветает. Пошли, я сам покажу тебе её.
Делая экскурсию по фирме, он держался с ней по - деловому. Увлечённо рассказывая ей обо всём, он успевал делать замечания или комплименты своим подчинённым. Почти не слушая его, она восхищённо посматривала на него. Как он был хорош, но здесь не принадлежал ей, и это било по её самолюбию. Направляясь к выходу, она бросила мимолётный взгляд на его молоденькую секретаршу – красивую брюнетку в короткой юбке. Она нагнулась к низкому столику, чтобы разлить горячий кофе из кофейника по чашечкам. Юбка, естественно, поползла вверх, открывая взгляду длинные стройные ноги. По комнате распространился аромат свежеприготовленного кофе. Девушка принесла к ним поднос с двумя красивыми чашечками. Глаза соперниц встретились, словно две молнии. Выпустив электрический заряд, обе отвели глаза в сторону.
- Спасибо, - подчёркнуто вежливо процедила сквозь зубы «жена босса», но обжигающий глоток кофе завёл её нервы. «Эта змея каждый день готовит моему мужу по чашечке приворотного яда. Не думала, что такие испытания – устоять перед соблазнами такой прелестницы – ему приходится проходить ежедневно. Вышвырнуть её, но на смену ей найдётся другая обольстительница. Неужели история с неверным мужем повторяется, а я просто ничего не знаю», - продолжала накручивать себя молодая женщина. Воображение немедленно нарисовало ей, как он занимается любовью с молоденькой секретаршей. А вдруг она не единственная, кто привлекает его внимание тут? Она вполне разделяла чувства этих соблазнительниц, глотающих слюни при виде такого умного, красивого и богатого молодого человека. Для многих хватило бы даже только последнего аргумента. Глядя, как Эдвард маленькими глотками допивает кофе, Ирина едва сдерживала порыв ревности, чтобы не выбить из его рук чашку. Она уже ненавидела его правильный образ, его лоск, его уверенность в себе, привычку получать от жизни то, чего хочет. Сделав глубокий вдох, она собрала жалкие остатки светских манер и церемонно протянула руку.
- Спасибо, мистер Смит, за столь интересную и поучительную экскурсию. Всё было просто замечательно.
Эдвард недоумённо посмотрел на жену, поймав в её голосе нотки сарказма, но, списав это на нечто из области необъяснимой женской логики, он, заложив в своей ладони протянутую ему руку, поцеловал её, что немного растопило лёд её негодования.
- Да, дорогой, не задерживайся сегодня на работе. Не забудь, мы идём на представление. Антонио вдруг показался ей ребёнком в сравнении с самоуверенным и властным президентом фирмы. Он был опять неприступной скалой, непреодолимой вершиной. Ирина была очарована собственным мужем. Он пробудил в ней сразу несколько чувств к себе: ревность, уважение, гордость и влечение. Она открыла для себя другого Эдварда.
Вечером, поцеловав малышек, и, оставив их на попечение няни, вызвали такси, чтобы поехать в «Экстаз». Сидя в машине, Эдвард восхищённо рассматривал жену в слишком, на его взгляд, открытом платье. Они приехали рано, когда ночной бар был ещё закрыт для посетителей. Не желая объяснять охранникам, кто они такие, Эдвард, позвонив по мобильному телефону, вызвал Тони к выходу. Тот выбежал запыхавшийся:
- Как вовремя вы пришли, мы только что закончили репетицию, сейчас готовимся к фотосъёмкам. У меня есть несколько минут, чтобы показать свои владения.
Войдя в небольшое фойе, они задержались у коллажа с фотографиями полуголых мужчин и женщин в стиле «фэнтази». В центре выделялась большая фотография, несущегося верхом на драконе по облакам Антонио, с ловчей сеткой в руке, преследующий красивую девушку с крыльям вместо рук.
- Впечатляет! – одобрительно кивая, сказал Эдвард.
Ирина промолчала. Затем Антонио показал гостям комнату, где юноши корректировали фигуру. Проходя мимо душевой, он не задумываясь, распахнул дверь. Стоявший под душем юноша, едва успел прикрыться руками.
- Ещё новичок, - заулыбался Антонио.
Далее они вошли в зал.
- Вы посидите здесь, - сказал он, указывая на диванчик у входа. Я сейчас узнаю, пришёл ли фотограф.
Антонио убежал. Он был похож, скорее, на озорного мальчишку, чем на хозяина стриптиз бара. Эдвард отошёл к стойке, чтобы заказать прохладительные напитки. Ирина, присев на диван, устремила взор на юношу и девушку, танцующих эротический танец на сцене. Приглушённый свет освещал лишь сцену и барную стойку, остальная часть помещения была затемнена. Играла спокойная музыка, Ирина расслабилась, как вдруг ощутила чьи-то руки, ползущие по её спине и ногам. Женщина вскрикнула от испуга. Оглянувшись, она увидела двух мускулистых юношей, на которых из одежды были надеты лишь чёрные плавки. Они бесцеремонно гладили её, приближаясь к ней всё ближе и ближе. Никогда не бывавшая в подобных местах, Ирина не знала, как себя вести. Она смущённо отталкивала их, пытаясь уйти, но крепкие руки удерживали её. Почувствовав горячее дыхание около уха, она застонала, на миг, потеряв над собой контроль. Тёплая волна прошлась по всему её телу, затуманив сознание. Мужские руки заползли под платье, гладя её нежную белую кожу. Ещё секунду и она прекратит их домогательства, но всё медлила, оттягивая конец блаженственного насилия над собой.
- Эй, вы, это моя жена! Отойдите от неё, иначе я за себя не ручаюсь, - закричал Эдвард, подходя к ним. Юноши неохотно оторвались от своей симпатичной жертвы, но не торопились уходить. Он нервно вынул из портмоне две купюры, и засунул их в плавки стриптизёрам. Те заулыбались, и, подмигнув Ирине, ушли.
«Счёт сравнялся, дорогой. Это тебе за секретаршу!» - подумала с насмешкой Ирина, довольно потягивая кока-колу через соломинку за барной стойкой.
Наконец, появился Антонио. За ним шёл человек с камерой. Фотографирование заняло много времени. Фотограф придирался ко всяким мелочам, то, поправляя волосы Ирине, то меняя позу Эдду. Они не заметили, как зал постепенно заполнился посетителям, всё новые и новые люди заходили в небольшое помещение, создавая тесноту, особенно вблизи сцены, ожидая представления.
И вот зазвучала музыка. На шесте слева появилась девушка, а справа – юноша, вращающийся вокруг шеста. В центре сцены появилась парочка, исполняющая эротический танец. Ирина и Эдд с нетерпением ожидали выхода Антонио, сжимая руки друг друга, от предвкушения чего-то более неординарного. Музыка сменилась, свет погас, и вновь лишь фонарь осветил задний занавес, создавая образ полной луны, откуда-то сверху появились раскачивающиеся канаты, обвитые искусственной зеленью, напоминающие лианы, а посреди сцены стоял изогнутый ствол дерева. Разогретая публика скандировала:
- Тарзан! Тарзан!
Показался Антонио в набедренной повязке, в шкуре леопарда, перекинутой через плечо. Он изображал охотника, выслеживающего добычу, то, карабкаясь по дереву, то, ловко перепрыгивая с каната на канат. Для этого требовалась длительная тренировка, зато приводило зрителей в восторг. С замиранием сердца они вскрикивали после каждого прыжка Тарзана.
- Это тянет, по меньшей мере, на цирковое представление, - сказал с насмешкой Эдвард. Заметив, что за деревом кто-то прячется, охотник прицелился. Из-за дерева показалась девушка в костюме рыси, соблазнительно ползущая по стволу, время от времени грациозно выгибая спинку, как бы прислушиваясь к тишине джунглей. Она не чувствовала опасности. Девушка в точности передавала повадки кошки, что умиляло толпу. Тарзан, раскачавшись на канате, спрыгнул рядом с рысью. Завязалась борьба. Сначала кошка набрасывалась на человека, царапала и кусала его, но вот ему удалось вцепиться ей в горло. Животное замерло, и на фонограмме послышались умоляющие слова рыси, просящие пощадить её до рассвета, когда чары колдовские рассеются, и она превратится в девушку. Последовавший далее танец игры с рысью рассмешил всех, особенно, когда Тарзан играл с её хвостом, а она огрызалась ему в ответ. Всё стихло. Послышалось тресканье кузнечиков и пение птиц. Освещение на сцене становилось всё ярче и ярче. Охотник и его добыча спали на дереве, прижавшись друг к другу. Девушка медленно поднялась, и, танцуя, стала снимать с себя пушистый костюм, оставаясь лишь в бикини. Ирина посмотрела на Эдварда. Он сглотнул слюну. Ей захотелось увести его подальше от соблазнов, но любопытство, чем закончится зрелище, взяло верх. Последовавший далее эротический танец дикаря и девушки восхищал возбуждённую публику, Ирину же приводил в ярость. Раскрасневшись, и, тяжело дыша, молодая женщина кипела от ревности. Она увидела глаза Эдварда, следящие за ней. Дрожащие руки и горящие глаза выдавали её чувства. Ему эти ощущения были знакомы, когда он наблюдал её с Тони сцены любви. Но он научился извлекать удовольствие от этих ощущений адреналина в крови.
- Ну, что зажигает? – спросил Эдд.
-Я скоро взорвусь. Уведи меня отсюда, - нервничала Ирина.
Уже в такси, по дороге домой, Ирина не могла унять свой гнев, выплёскивая его на мужа. Эдварду досталась роль защитника Тони, хотя в глубине души он был на стороне жены, но, выступи он в роли обвинителя, то непременно, тем самым обрушил бы весь гнев на себя. Его тактика всегда приносила мир в их семейную жизнь. Других приёмов против женской логики он не знал, и поэтому решил воспользоваться испробованным «успокоительным» способом.
- А мне понравилось его выступление. Тони был просто неотразим. Я рад за него, Он нашёл своё «Я».
- Брось, Эдд, ты знаешь, о чём я говорю. Невооружённым глазом видно, что это развратно, - сказала жена, вспоминая двух полуголых парней и их волосатые руки под своим платьем.
- За этим сюда люди и приходят. Сценический образ ему подходит, а то, что он заставил всех поверить в происходящее на сцене, только подтверждает, что он хороший актёр.
- Да, но мне не по душе всё это. Есть интимные вещи, которые не стоит выносить напоказ.
Она говорила что-то ещё в этом роде, но Эдвард эту часть пропустил мимо ушей. Ей необходимо было выговориться. В гневе она казалась ему дьяволицей. Её глаза метали искры, а от неё исходил мощный поток энергии, правда отрицательной, но, так как она была направлена не на него, то это не мешало ему восхищаться ею. Кажется, пора выкидывать козыри, направить её мысли в нужное русло.
- Ладно, тогда представь его хотя бы на минуту без сцены, без любимого дела. Кому будет интересен этот потухший вулкан? Ты сломаешь его. «Тарзан» сейчас в зените славы, но придёт время, когда он сам захочет уйти.
Эдвард хотел добавить что-то ещё, но, увидев, что жена задумалась, умолк. Через некоторое время Ирина вышла из раздумий, обняв мужа в знак благодарности за то, что вовремя предупредил её необдуманные действия. Уже не в первый раз Эдд ограждает её от ошибок, в такие минуты Ирина ощущала тёплый прилив чувств по отношению к мужу. На какое-то время «несносный мальчишка» выпал из её головы.
- Как удобно иметь домашнего психолога, который выслушает, поймет, и всё по полочкам тебе разложит. Любимый, что бы я без тебя делала? – говорила она, целуя мужа.
Антонио вернулся после представления поздно, переполошив всю прислугу в доме. Ирина и Эдвард сидели возле камина, завёрнутые в один плед, болтая о всякой ерунде, когда радостный Тони с воплем Тарзана ворвался в комнату.
- Тише, дикарь, разбудишь малышей!
- Говорите же, понравилось ли вам представление? - снизив голос почти до шёпота, спросил Антонио.
- Супер! Непередаваемые ощущения! Я никогда не забуду! – сказала с ехидцей Ирина, поглядывая на мужа. Уж он-то поймёт, что она имела в виду.
- Ошеломляющий успех! Посетители просят повторить ещё. Там был менеджер из «Гранда» - это самый престижный и дорогой ресторан в городе. Он пригласил показать нашу программу у них. Я так счастлив! – протараторил Антонио.
От переполняющих его эмоций он поднял молодую женщину на руки, и закружил по комнате.
- Тони, я боюсь выразить своё восхищение после того, что ты проделал с Ириной, - пошутил Эдвард, усадил Ирину в кресло, и, подойдя к Эдду, пожал ему руку.
- Спасибо, Эдуардиньо, ты – мой самый близкий друг.
- Ну, что ж, парни, теперь моя очередь пригласить вас в свой салон, сказала Ирина.
- Уже сгораем от нетерпения, ответил муж, заключая жену в объятия, к которым присоединился Антонио.
Ответный ход королевой – презентацию своего салона, Ирина назначила на определённую дату, чтобы успеть всё подготовить к конкурсу красоты, решив, что было бы слишком неинтересно просто показать салон. Пригласить на конкурс лучших парикмахеров и самых красивых фотомоделей ей помог Антонио. Эдд оказал спонсорскую поддержку. По городу были расклеены афиши, зазывающие посетить дорогостоящее шоу. Всех желающих салон вместить не смог, и несколько недовольных, оставшихся за дверями, возмущались по этому поводу. Тони и Эдд были приглашены в качестве жюри. Они должны были распределить премии победительницам в разных номинациях, учитывая мнение зрителей.
На подиум поочерёдно выходили красавицы с вычурными причёсками и декоративным макияжем. Для каждой участницы была подобрана музыка и освещение в соответствии с её образом. Ведущие сопровождали показ комментариями.
Конкурс подходил к концу, жюри спорило, кому из претенденток отдать главный приз, когда вдруг на подиуме появилась яркая блондинка, в едва прикрывающем её тело платье, с роскошными длинными локонами, исходящими из копны волос на макушке. Грациозно вышагивая по подиуму, она слышала возгласы восхищения, что придавало ей ещё большей уверенности. Все взгляды были прикованы к ней. Двое молодых людей вопросительно переглянулись, не сразу узнав в красотке свою возлюбленную. Перед ними была совсем другая, неестественная Ирина, похожая на куклу Барби. Эдвард с сожалением припомнил полюбившийся цвет её натуральных волос. Антонио же, напротив, был очарован её новым обликом, и желал поскорее поиграть этой куколкой. Голосованием зрителей главный приз был присуждён Ирине. В ответной речи победительница сказала, что её премия пойдёт на благотворительные цели, тем самым вызвав бурю оваций.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |