Мы, стало быть, разумно не 79 страница

Это мнение, должно быть, возникло под влиянием страданий и удовольствий, связанных с пищей, потому что, почувствовав сначала нехватку пищи и испытав из – за этого страдание, люди получают удовольствие от восполнения.

Однако такое происходит не при всех удовольствиях. Так, ведь удовольствия от усвоения знаний и те, что зависят от чувств: Удовольствия от обоняния, слуховые и многие зрительные, а также воспоминания и надежды, свободны от страдания (αλυποι). Возникновением чего будут они в таком случае? Ведь нехватки, коей они служили бы восполнением, не было ни в чём. А тем, кто в качестве довода выдвигает порицаемые удовольствия, можно, пожалуй, ответить, что такие удовольствия удовлетворения не доставляют.

Действительно, если людям с порочными наклонностями что – то доставляет удовольствие, не надо думать, что это доставляет его кому – либо, кроме них, подобно тому как не является здоровым, сладким и горьким то, что таково для недужных, и не бело то, что кажется белым больным глазам.

Или можно ответить в том смысле, что хотя удовольствия заслуживают избрания, но не от всяких [вещей]; так, скажем, быть богатым – удовольствие, но только не ценой предательства, и здоровым быть – тоже, но не поедая что попало.

Или ещё: Удовольствия отличаются видом, а именно: Удовольствия от прекрасных вещей и от постыдных различны, и найти удовольствие в правосудном, не будучи правосудным, и в музыке, не будучи музыкальным, невозможно; то же справедливо и для других случаев.

И отличие друга от подхалима, кажется, ясно показывает, что удовольствие – не благо и что удовольствия различаются видом. Один ведь, вступая в общение, имеет целью собственно благо, а другой – удовольствие, и в соответствии с разными целями общения одного порицают, а другого хвалят.

Далее, никто не избрал бы жить всю жизнь, имея образ мыслей ребёнка, даже получая, сколько только возможно, удовольствий от того, в чём находят их дети, и не выбрал бы наслаждение от какого – нибудь из самых позорных дел, даже если ему никогда не придётся за это пострадать. И в то же время многие дела мы станем усердно делать, хотя бы это не принесло никакого удовольствия, например смотреть, вспоминать, обладать знанием и добродетелями. И не имеет никакого значения, сопровождается это с необходимостью удовольствиями или нет, потому что мы избираем эти вещи, даже если удовольствие от них не возникает.

Итак, кажется, ясно, что удовольствие не есть собственно благо, что не всякое удовольствие достойно избрания и что существуют некоторые удовольствия, достойные избрания сами по себе, различающиеся при том видом или источником (απη ηον). Пусть, таким образом, о том, что говорят об удовольствии и страдании, сказано достаточно.

IV. Что такое удовольствие или каковы его свойства, станет более понятным, если предпринять рассмотрение, исходя из начала.

Зрение считается в любой миг совершенным, ибо оно не нуждается ни в чём, что, появившись позже, завершит идею (ειδος) зрения.

Нечто подобное этому – удовольствие; оно есть нечто целостное, и, видимо, за сколь угодно малый срок нельзя испытать такое удовольствие, чья идея за больший срок достигнет совершенства. Вот почему удовольствие не является движением. Ведь всякое движение происходит во времени и направлено к известной цели (τολους) (как, скажем, движется строительство), и оно завершено (τελεια), когда достигнет того, к чему стремится, то есть по прошествии всего срока или в это время [завершения]. Но применительно к частям все [движения] не завершены и имеют видовое отличие от движения в целом и друг от друга. Действительно, кладка камней отличается от вытёсывания желобов на колонне, а то и другое – от создания храма в целом. При этом создание храма в качестве движения совершенно [и завершено] (ибо ни в чём не нуждается с точки зрения поставленной цели), а создание крениды и триглифа – несовершенно [и не завершение], потому что и то и другое – это [создание] только части.

Таким образом, движение различается по видам (τοι ειδει) и в любое произвольно взятое время нельзя получить движение, завершённое по своему виду, а если и можно, то [только] за всё [время движения].

Так и с ходьбой, и со всем прочим. Действительно, если перемещение – это движение откуда – то и куда – то, то здесь тоже существуют видовые различия: Полёт, ходьба, прыжки и тому подобное. И [существуют различия] не только в таком смысле, но и в самой ходьбе, [хождение] «откуда – то и куда – то» на расстояние в стадий и в часть стадия не одно и то же, так же как на расстояния длиной в разные части стадия, и перейти вот эту черту и ту не одно и то же, ибо переступают не только черту, но и черту в [определённом] месте, а ведь эта черта в одном, а та – в другом месте.

Подробно о движении говорилось в других сочинениях, и, по – видимому, не в любое произвольно взятое время движение завершено, напротив, многие [частичные движения] не завершены и имеют видовые различия, коль скоро «откуда и докуда» образует разные виды.

А вид удовольствия в любое произвольно взятое время совершенен [и завершён]. Ясно поэтому, что удовольствие и движение будут отличны друг от друга, и что удовольствие есть нечто из [разряда] целостных и совершенных вещей. Может показаться, что это так ещё и потому, что движение иначе, как во времени, невозможно, а удовольствие возможно, ибо оно дано великом в настоящем.

Дата добавления: 2015-08-29