Мы, стало быть, разумно не 25 страница

Щедрому весьма свойственно даже преступать меру в даянии, так что себе самому он оставляет меньше, [чем следует]. Дело в том, что не принимать себя в расчёт – свойство щедрого человека.

О щедрости говорят, учитывая состояние, ибо на щедрость указывает не количество отдаваемого, а [душевный] склад даятеля, а уже он соразмеряется с состоянием. Ничто поэтому не мешает, чтобы более щедрым оказался тот, кто даёт меньше, если он даёт из меньшего состояния.

Более щедрыми, видимо, бывают те, кто не сами нажили состояние, а получили его по наследству: Во – первых, они не испытывали нужды, а, во – вторых, всё сильнее привязаны к своим творениям (εργα), как, например, родители [к детям] и поэты [к стихам].

Нелегко щедрому быть богатым, потому что он не склонен к приобретению и бережливости, и при том расточителен и ценит имущество не ради него самого, а ради даяния. Отсюда и жалобы на судьбу, что – де наиболее достойные [богатства] менее всего богаты. Вполне понятно, что происходит именно это, как и в других случаях, невозможно обладать имуществом, не прилагая стараний к тому, чтобы его иметь. И всё же щедрый не станет давать кому не следует и когда не следует и так далее, ведь в подобных поступках ещё нет щедрости, и, израсходовав [деньги] на такое, он будет лишён [средств], чтобы расходовать их на должное, ибо, как уже было сказано, щедрый – это человек, который тратит сообразно состоянию и на то, на что следует, а кто в этом преступает меру – тот мот. Тиранам, владеющим огромными [состояниями], нелегко, кажется, преступить меру в даяниях и тратах, именно поэтому мы и называем их мотами.

Но поскольку щедрость – это обладание серединой в отношении к даянию и приобретению имущества, щедрый и давать, и тратить будет на то, на что следует, и столько, сколько следует, одинаково и в большом, и в малом, и притом с удовольствием, а кроме того, он будет брать откуда следует и сколько следует. Ведь коль скоро добродетель – это обладание серединой по отношению к тому и другому, [и к даянию, и к приобретению], щедрый и то и другое будет делать как должно. Доброе (επιεικες) приобретение предполагается [добрым] даянием. А не доброе [приобретение] противоположно [доброму даянию]. Поэтому свойства, предполагающие друг друга, совмещаются в одном человеке, а противоположные, разумеется, нет. Когда же случается щедрому издержаться, нарушив должное и прекрасное, он будет страдать, однако умеренно и как подобает, потому что добродетели присуще переживать удовольствия и страдания, отчего следует и как следует.

Кроме того, щедрый легко делится имуществом (ευκοινονετος) с другими, ведь попрание своего права (το αδικειστηαι) он допускает; во всяком случае, он не ценит имущества и больше досадует, если не израсходовал что – нибудь должное, чем страдает, если израсходовал что – то недолжное, для него ведь не годится Симонидова [мудрость].

III. Мот между тем погрешает и в таких вещах, ведь у него ни удовольствия, ни страдания не бывают от того, от чего следует, и так, как следует; впоследствии это станет яснее. Мы ведь уже сказали, что избыточность и недостаточность – это соответственно мотовство и скупость, причём в двух вещах – даянии и приобретении, ибо и трату мы относим к даянию. Итак, если мотовство – это [отклонение] к избытку в даянии и неприобретении и к недостатку в приобретении, то скупость – это [отклонение] к недостатку в даянии и избытку в приобретении, впрочем, в мелочах. Поэтому [две стороны] мотовства никак не сочетаются друг с другом, ведь нелегко всем давать, ниоткуда не беря, так как у частных даятелей состояние быстро истощается. А они – то и считаются мотами [в собственном смысле слова]. Впрочем, можно считать, что такой человек всё – таки гораздо лучше скупого. Его болезнь легко излечима, потому что [мот], во – первых, молод, а во – вторых, стеснён в средствах, и он способен прийти к середине, так как обладает [чертами] щедрого: Он ведь даёт и не берёт, но и то и другое делает не как должно и не хорошо. Если бы он в конце концов приучился делать это [как должно] или как – то иначе изменился, он был бы щедрым, ведь он будет давать, кому следует, и не будет брать, откуда не следует.

Вот почему он не считается дурным по нраву, ведь излишне давать и не брать – [черта] не испорченного и низкого (αγεννες), но глупого. Принято считать, что такой мот гораздо лучше скупца, как на основании вышесказанного, так и потому, что он многим оказывает помощь, а скупец – никому, даже самому себе.

Однако большинство мотов, как сказано, берут, откуда не следует, и по этому признаку являются скупцами. Они становятся склонны брать таким образом, потому что хотят расходовать, но не могут делать это с лёгкостью, так как скоро у них истощаются наличные [средства]. Значит, они вынуждены добывать их откуда – то ещё, а поскольку они при этом ничуть не заботятся о нравственности (το καλον), то легкомысленно берут отовсюду, ибо давать для них привлекательно, а как и откуда [добыты средства], им совершенно безразлично. Именно поэтому их даяния не являются щедрыми, то есть они не являются нравственно прекрасными, и не ради этого делаются, и не так, как должно, а иногда они даже делают богатыми тех, кому следует жить в бедности, и, хотя людям умеренных нравов они не дадут ничего, подхалимам и тем, кто доставляет им какое – либо иное удовольствие, – много. Потому в большинстве они распущенны, ибо, с лёгкостью расходуя [деньги], они и тратят их на распущенное времяпрепровождение, а не имея в жизни прекрасной цели, клонятся в сторону удовольствий.

Дата добавления: 2015-08-29