В феврале на рынке в Тарусе Таня заметила человека, которого запомнила как следившего за ней из джипа. Правильно она тогда вычислила. Она тихонько отступила в тень, потом быстро ретировалась к дамскому туалету, а оттуда рванула, вскочила в машину и уехала.
Ждавший ее дома Витя не на шутку испугался. Вслух он сказал:
Рыбка моя, нельзя же так! У тебя еще до сих пор руки дрожат, а ты в таком состоянии машину водишь. Позвонила бы мне.
Таня небрежно махнула рукой, мол, все это ерунда, но в душе понимала: это далеко не ерунда, если сейчас Туманский их найдет, придется несладко.
Прошла еще пара недель, ничего не происходило, но это было затишье перед бурей.
Второго марта Танин телефон зазвонил. Номер был незнакомый, она сомневалась, стоит ли отвечать, но вдруг решилась и приняла вызов.
Дорогая, наконец-то я тебя нашел, - раздался мягкий обволакивающий голос.
Таким голосом Туманский разговаривал с теми, кого хотел съесть, это-то Тане было хорошо известно. Сердце ее куда-то упало и задрожало как овечий хвост. Но когда она заговорила, голос ее напоминал острую сталь.
Нашел? А ты меня разве терял?
Как же, рыбка моя, неужели забыла?
Потерять можно только то, что тебе принадлежит. Значит, меня ты потерять никак не мог.
Ладно, это вопрос терминологии. Не терял, но нашел. Могу назвать точный адрес.
И Туманский внятно, чуть ли не по буквам воспроизвел адрес поселка. Даже кадастровый номер землевладения назвал правильно.
Ну и что? - спокойно ответила Таня, хотя в душе ее бушевал ураган, - Ты меня этим хочешь удивить?
Нет, я хочу чтобы ты поняла: скрываться дальше бесполезно. Напоминаю, когда мы с тобой последний раз виделись, я задал тебе вопрос.
И что, тебе до сих пор не ясен ответ?
Сучка, - голос его звучал лаской, и это особенно пугало, - я тебя уничтожу. Сбежала и думала что не найду? Так меня унизить дважды, это тебе с рук не сойдет. Не волнуйся, торопиться я не стану, месть, как ты знаешь, это блюдо, которое едят холодным. Сначала я закрою твоего хахаля. Найдется за что, не беспокойся. А потом выброшу тебя на улицу, да так, что твой сын будет уверен: обожаемая мамочка его предала. Бросила и уехала в дальние страны с новым любовничком. А ты будешь побираться, потому что никто, слышишь, никто тебе не поможет. Визу ни в одну страну не дадут. Все от тебя отвернутся. А я... Я буду тебя подкармливать, чтобы не сдохла раньше времени и не лишила меня возможности наслаждаться местью.
Ты хорошо поешь, Евгений Иванович. Испугать захотел? Не волнуйся, больше я бежать от тебя не собираюсь. Придумывай свой план мести, наслаждайся. Выход есть даже из безвыходных ситуаций, и на поклон к тебе я не пойду ни при каких обстоятельствах.
Храбрая. Ты никогда не была трусихой. Глупо, но красиво. В общем, я только и позвонил, чтобы объявить: я начинаю против тебя операцию. Когда — секрет. Может, завтра. А может через неделю, я еще не решил. Готовься, неприятности могут начаться в любой момент.
Спасибо за заботу.
Иронии в ее словах Туманский не выдержал и дал отбой. Татьяна метнулась в кабинет, где Виктор уютно расположился за компьютером. Рухнула рядом с ним на пол и заплетающимся от волнения языком передала состоявшийся разговор. Он отодвинулся от стола, поднял с пола теряющую от страха рассудок женщину, посадил с себе на колени, обнял покрепче. Потихоньку ее сердце стало биться ровнее и спокойнее, взгляд стал осмысленным, руки потеплели. Дикий страх, который она сдерживала во время разговора, и который вырвался на волю после него, отступил. Она заглянула к нему в глаза и увидела то, что хотела, но не надеялась увидеть: спокойствие. А еще любовь и безграничную нежность.
Девочка моя родная, не бойся. Ничего с нами не случится. Он пугает, зная, что страх и ожидание изматывают сильнее всякой пытки. А мы не боимся, правда?
Правда. Только на самом деле я боюсь. Очень боюсь за тебя. Мне он вряд ли что-то сделает, а тебе...
И мне ничего. А даже если и сделает, ты же все равно будешь меня любить?
Витя, куда я денусь. Тут есть одно... Такое дело... Я не знала, как сказать, а теперь скажу прямо. В общем, у нас будет ребенок. Ты рад?
Встревоженное лицо Виктора расплылось в широчайшей улыбке.
Танька! Я не просто рад, я счастлив! Я об этом все время мечтал! Радость моя!
Он вскочил и закружил ее по комнате. Потом остановился и заглянул в глаза:
А это точно? Ты когда узнала? И откуда?
Точнее некуда. У меня задержка почти месяц. В Тарусе я купила тест в аптеке, три раза повторила, три раза получила положительный результат. Надо так было случиться...
Что? Ты не рада?
Вить, я про то, что в один день с этим, с Туманским. Самое хорошее и к нему самое плохое. Если с тобой что-нибудь случится...
Так, забудь. Даже не думай об этом, тебе вредно волноваться. Раз у нас будет ребенок... Со мной ничего не должно случиться, иначе кто будет его растить? Плевать на Туманского. Я так понял, нападать на нас сегодня не будут... Ну и ладно, там что-нибудь придумаем.
Таня согласно закивала, и они отправились на кухню. Затопили печь, сели подле нее рядком... Виктор гладил ее волосы, целовал, шептал милые глупости... А она внутренне замерла. Это состояние на нее нападало ввиду грядущих неотвратимых неприятностей, с которыми она не знала как справиться. Она продолжала есть, пить и выполнять обычные повседневные действия, но деятельная воля была заблокирована. Сказать об этом Вите? Он на смех поднимет, или, того хуже, попытается вывести ее из этого состояния. И тогда она сойдет с ума. Нет, лучше терпеть и делать вид что все в порядке. Тогда есть шанс, что все рассосется.
Прошло недели две. Несмотря на то, что по ночам все еще было холодно, чувствовалось приближение весеннего тепла. Снег становился ноздреватым, подтаивая на солнце и застывая острыми льдинками. На крыше повисли сосульки, с них днем капала вода, пробивая в сугробах канавки. Виктор заставлял Татьяну гулять каждый день, и каждый день выискивал для нее новые признаки весны. Она не сопротивлялась, ежедневно обходила вместе с ним поселок, подставляя лицо под лучи мартовского солнца. Дома тоже занималась обычными делами, но чувствовалось, что она чего-то ждет. Виктор относил это за счет беременности, но Таня точно знала: она ждет удара или чуда, которое ее от него избавит.
В то утро она лежала в постели, несмотря на то, что Виктор давно поднялся и даже позавтракал. Он и так был склонен ее баловать, но теперь это переходило всякие границы. Каждое ее желание он готов был выполнить любой ценой. Она сама понимала, что так нельзя, старалась его не подначивать, но сегодня ей хотелось побыть одной, поэтому она отказалась вставать. Нежилась, пытаясь собраться с мыслями, но те разбегались как тараканы.
Из этого состояния ее вырвал дикий вопль Виктора: «Танька! Сюда, Сюда!!!»
Не понимая, что могло случиться, путаясь в длинной рубашке, она сбежала по лестнице и увидела своего мужчину стоящим посреди комнаты в странном состоянии. Бритая голова спасала его от всклоченных волос, в остальном же он был олицетворением раздрыга.
Что случилось? Вить?! Ну скажи, что стряслось? - испуганно спрашивала она, подозревая, чтотакие вопли могла вызвать только глобальная катастрофа, но вдруг заметила в его глазах какую-то буйную радость на грани безумия.
Что?! Ты спрашиваешь что?! Офигеева! Офигеть! Грех такому радоваться, но нет у меня другого чувства!
Да что стряслось, скажи толком.
Лина звонила. Только что в новостях... Твоего Туманского зарезали в Лондоне.
Как?!
Татьяна твердым шагом подошла к дивану и села. Подняла голову и попросила:
Скажи мне, пожалуйста, еще раз: что произошло? Я тебя не совсем поняла.
Виктор грузно опустился рядом и взял ее за руку.
Ну, чтобы тебе наглядно показать надо следующего выпуска новостей дождаться. Ладно, в интернете поглядим. Лина позвонила и велела смотреть новости. Я и не собирался телевизор включать, но тут, раз уж она велела... В общем так. Вчера Туманский был найден в своей лондонской квартире с ножом в сердце и еще несколькими колотыми ранами. Власти задержали его жену Дарью и еще кого-то. Ну, англичане это дело живо распутают. Наши пока комментариев не дают и Березовского не приплетают.
Витя, я тебя понимаю, грех так говорить, но это то, на что мы с тобой втайне надеялись. Что кого-то он достанет не слабее, чем нас, но у того будет больше возможностей и меньше... Не знаю чего. Наверное, страха... Или будет отсутствовать в душе запрет на убийство. Что-то в этом роде. Ой, меня отпустило...
Она упала на диван и принялась по нему кататься, хохоча. Виктор оторопело уставился на нее, потом бросился рядом, поймал ее, обхватил покрепче и начал ласкать, успокаивая. Истерика понемногу сошла на нет, Таня, сначала отбивавшая и извивавшаяся, прильнула к мужчине и закрыла глаза. Так они лежали довольно долго, потом она первая стряхнула с себя оцепенение:
Кошмар какой-то. Убийство, а я ржу как лошадь. Сейчас придется ждать, пока на нас выйдут. Меня точно станут искать, я ведь законный опекун своего сына. Твои ребята, Рустам и Гарик, думаю, тоже захотят с тобой связаться. Конечно, мы обрубили концы, но люди знают, как нас найти, если нужно. Гугл им в помощь. Надо посмотреть электронную почту. Да, и мой комп включи, я в Скайп выйду.
Виктор выполнил все, не задумываясь. Пока новых писем не было, ящик был девственно пуст, но это всего лишь вопрос времени. Таня подсела и начала быстро шарить по сайтам, пытаясь найти крупицы информации. Российские ресурсы комментировали происшествие глухо, а вот англоязычный интернет был набит версиями и предположениями. Загадочное убийство богатого русского в центре Лондона не связывали ни с политикой, ни с криминалом. Налицо семейные проблемы, заявлял следователь Скотланд-Ярда. Далее шло заявление госпожи Туманской о том, что муж давно планировал ее убить, она готова предоставить доказательства этого. На фото было видно перепуганное лицо арестованной Даши. Ниже сообщалось, что связаться с сыном убитого, обучающимся в одной из закрытых школ, не удалось. Администрация школы никого не пускает на территорию.
Таня старательно зачитала все, что смогла найти, вслух.
В Скайпе ее поджидала потрясенная Римма Михайловна. Полчаса ушло на ахи, охи, вздохи и прочие выражения эмоций. Даже рассудительный сдержанный Йонас не смог сказать ничего разумного кроме:
Ну, теперь надо ждать, как будут развиваться события.
Это Татьяна и сама понимала. Больше всего ее сейчас терзало то, что все случилось точно так, как она втайне желала: Туманский мертв, но убила его не она. Не ее ли мысли подтолкнули руку убийцы? И в то же время она не могла сдержать радость от облегчения: то, что угнетало ее половину жизни, больше не существует. Тень Евгения больше не висит угрозой над ее существованием. Их с Витей ребенок родится не под Дамокловым мечом, а у счастливых и свободных людей.
Ее чувства, казалось, передались Виктору. Он наклонился и прижался лбом к ее плечу.
Не могу отделаться от мысли, что я должен быть благодарен убийце. Теперь нашему ребенку ничто не угрожает. Как ты думаешь, почему его убили?
Если человек строит свою жизнь на том, что мучает и унижает других, что удивляться, если многие желают ему смерти. А среди этих многих достаточно одного, кто решится. Не удивлюсь, если это была его жена. У таких барышень обычно очень слабы моральные барьеры. Что такое она говорила про то, что Туманский хотел с ней покончить? Забавно. Но мне ее жалко.
Мне тоже. Посоветуйся с Толей, может быть можно что-нибудь для нее сделать? Адвоката нанять?
Хорошая мысль. Так и сделаем. Надеюсь, с Толиком мы сможем поговорить вечером.
Но ни вечером, ни утром с Толей связаться не удалось. Почти неделю он не выходил на связь. Таня совсем извелась. Готова была все бросить и лететь в Лондон, ее удерживало только отсутствие билетов.
Наконец, открыв свой почтовый ящик, Татьяна обнаружила там письмо от ее лондонского адвоката. Он сообщал, что в качестве уполномоченного защитника интересов ее сына связался с адвокатами Туманского и теперь имеет честь сообщить ей, что после проведения определенных процедур, которые займут некоторое время, ее сын будет введен в права наследования. Все свое состояние, кроме небольшой части, предназначенной супруге, господин Туманский завещал ему. Тем же завещанием он назначил опекунами Анатолия его мать Татьяну Афиногееву и супруга его бабушки Йонаса Петравичуса. Для соблюдения всех формальностей им следует прибыть в Лондон не позднее девятнадцатого мая.
На сегодня главной подозреваемой является супруга покойного, госпожа Дарья Туманская. По-видимому, она действовала с сообщником, о котором полиции пока ничего не известно.
Сама Дарья утверждает, что ее супруг намеревался ее убить, чтобы избежать раздела имущества при разводе. Якобы у нее имеются неопровержимые доказательства. Она только защищалась. Адвокат ждет от Татьяны дальнейших указаний и просит сообщить о дне своего прибытия.
Татьяна долго сидела, уставившись в письмо, но ничего не видя. Потом подозвала Виктора.
Витя, нам надо будет поехать в Лондон. Мы с Йонасом теперь опекуны Толика. Вот, прочти это письмо.
Он долго читал, стараясь вникнуть в английский текст, изобилующий специальными юридическими оборотами. Затем обернулся к Татьяне:
Тань, ты права, ехать надо. Сначала к твоей маме в Литву, а потом с Йонасом в Лондон. Но одну я тебя никуда не пущу. Будешь под моей надежной охраной. Гостиницу возьмем поскромнее, чем в тот раз, но ведь для тебя это неважно?
Да мне плевать, лишь бы все скорее закончилось, и мы вернулись домой. Ведь теперь здесь наш дом, другого нет.
Ты правда не хочешь уезжать отсюда? Честно? Ни за что. Я бы осталась здесь до тех пор, пока не родится дитя. Да и ребенку лучше будет расти на свежем воздухе. Мне почему-то кажется, что это будет девочка.
Книга предоставлена группой в контакте "Ольга Горовая и другие авторы журнала САМИЗДАТ"://vk.com/olgagorovai
(Ксения Авдашкина)
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |