Значит, он не такой уж юный, сейчас окажется что мы одногодки, - подумала Таня. В сущности, это хорошо, с ним легче иметь дело. Послушаем, что он скажет дальше.
К нам не так уж редко отправляют своих детей богатые отцы, чьи жены — алкоголички, наркоманки, нимфоманки или все это вместе. Обычно имеется приговор суда, отнимающий ребенка у такой женщины и передающей опеку над ним отцу. Но отнести к этой категории Вас мне помешал Ваш сын. У таких матерей не бывает таких детей. Энди спокойный, уверенный в себе мальчик, очень умный и талантливый. Может быть слишком серьезный и взрослый для своего возраста, но это скорее черта характера. Он веселый, не замкнутый и не забитый, у него чудесное чувство юмора. Конечно, поначалу он был подавлен. Не хотел со мной разговаривать, даже отказывался есть. Я попытался его убедить. Сказал, что понимаю его чувства, но ничего хорошего не будет, если он повредит своему здоровью. Его маму это не обрадует. Он спросил меня, какое мне дело до его матери. Я ответил, что никакого. Это ему, Энди, должно быть дело до своей мамы. После чего мы как-то быстро подружились, особенно после того как я сказал, что буду преподавать ему математику.
Понятно. Толя мечтает стать математиком с детства.
Он мне об этом сообщил. Я классный руководитель того класса, в котором будет учиться Энди. Сейчас учебный год еще не начался, но дети, которые прибыли из других стран, уже здесь. Им помогают лучше овладеть английским и тестируют на предмет уровня их знаний. У меня в классе двое таких учеников, Энди и еще один мальчик из Индии. Так вот. Знания Вашего сына по всем предметам, кроме, пожалуй, истории и географии Великобритании, на самом высоком уровне. Его английский значительно лучше чем у большинства наших учеников. После того как я узнал, что его с самого раннего возраста мать воспитывала без отца, я понял, что образ алкоголички-наркоманки — ложь. Полез в его личное дело и обнаружил, что никаких доказательств Вашего неприглядного поведения нет, а вот двойная плата за его учебу в нашей школе имеется. Налицо нарушение закона за деньги. Поэтому я и пошел на то, чтобы нарушить приказ директора и связаться с Вами. То, что к тому времени Вы прибыли в Лондон, укрепило мои намерения. Вряд ли асоциальная русская смогла бы получить визу и так быстро добраться до Лондона.
Я поняла. Спасибо Вам, Вы поддержали моего сына в трудную минуту.
Татьяна, больше всего Энди переживал из-за того, что не мог с Вами связаться. Я ему сказал: парень, подожди немного. Сейчас трудно тебе помочь, приказ директора я нарушить не могу. Но это школа, а не тюрьма. Начнется учебный год, сюда съедутся ребята со своими компьютерами, ты получишь возможность выходить в город. Тогда и свяжешься со своей мамой. Но он хотел это сделать как можно скорее, чтобы Вы не волновались. Тогда я взял у него адрес Вашей почты и написал письмо. Я не нарушил приказ, но и не выполнил его, так?
Согласна, это было самое разумное решение. Теперь если из-за этой истории у кого и будут неприятности, так только у Вашего директора.
Вы подадите в суд?
Естественно. Вряд ли у меня есть другой выход.
Что ж, этого следовало ожидать. Если нужно, я готов свидетельствовать в Вашу пользу. Но не хотелось бы бросать тень на нашу школу, я к ней очень привязан. Ребята у нас хорошие, да и учителя неплохие. Директор новый, он у нас всего второй год. Менеджер опытный, но учитель никакой и человек неважный. Зарежется за бюджет, а ведь в школе это не самое главное. Хотя деньги имеют большое значение, конечно. И потом, он шовинист. Считает женщин мировым злом и очень недоволен, что теперь в школе имеют возможность учиться девочки. Еще семь лет назад эта школа была чисто мужской. Ну, если будет процесс, ему придется уйти. Как я понимаю, Вы хотите забрать сына?
Джерри, естественно, я хочу его забрать. У меня кроме него никого не осталось. Другой вопрос, чего хочет Толя, то есть Энди. В Москве он учится сейчас в обычной школе, но там очень сильный математик. Через три года мой сын собирался перейти в школу при Московском университете.
Через три года? Почему не сейчас?
Там только старшие классы.
Знаете, знания Вашего сына не на уровне его возраста, особенно что касается математики и физики. У меня старшеклассники не могут решить те задачи, которые Энди щелкает как орехи.
Поверьте, мне приятно это слышать, но у школы при Московском Университете очень высокие требования. В сущности, это беспредметный разговор. Я не смогу увезти сына сейчас, без решения британского суда.
Да, это верно. Ваш бывший муж сможет затянуть процесс на год, а то и больше. Это время и деньги. Большие деньги. Он, я знаю, человек богатый.
Джерри замолчал и уставился на Таню. Она поняла намек:
Я не богата. Не нищая, естественно, у меня хорошая работа, я прилично зарабатываю, но капиталов у меня нет. Поэтому лучше бы решить все полюбовно, не доводя дело до суда. А если уж судиться, то сделать так, чтобы за процесс заплатил мистер Туманский. Поверьте, мое дело выигрышное.
Я верю. Нет, не так. Я знаю, что Вы выиграете. За это говорит хотя бы то, что учеба Вашего сына была его отцом оплачена вдвойне, он был помещен сюда без Вашего согласия, и к нему применяются беспрецедентные меры, призванные не дать ему с Вами общаться, причем никаких оснований для этого не имеется.
Спасибо за поддержку. Единственное, чего я сейчас хочу — поговорить с сыном.
Мне очень жаль. Я не могу привести сюда Вашего сына, чтобы Вы могли с ним поговорить. Я и так поступил нелояльно по отношению к моей школе, я не могу рисковать работой. Надеюсь, Вы меня поймете и не станете осуждать.
Простите, Джерри, я не подумала о Вас. Но мне все равно нужно связаться с сыном. От этого зависят мои дальнейшие действия.
Вы хотите сказать, что от этого зависит, сможете ли Вы обойтись без судебного процесса?
Вы абсолютно правы. Мне нужно узнать то, что только мой сын сможет мне сказать. Я думала о том, чтобы он передал мне свои слова через Вас... Нет, это будет неправильно. Мой сын на это не пойдет, просто не решится Вас так подставлять. Он хороший мальчик.
А Вы бы решились?
Поймите, Джерри, я мать. Ради сына я решилась бы на что угодно, не задумываясь, если бы была уверена, что это принесет желаемый результат.
Таня тут не кривила душой. Ей было просто необходимо понять, что заставило Толика пойти за отцом и спокойно, без скандала сесть в самолет. Пока она не знает его резонов, она может сделать что-то не то, что-то способное только навредить. В ответ на ее слова Джерри сказал:
Понятно. Вы честная, не стали мне врать. Не буду скрывать, Татьяна, Вы мне очень понравились. Ясное дело, между нами ничего быть не может. Я учитель, Вы — мать ученика. Но я все равно Вам помогу.
Вы мне уже помогли, Джерри. Дальше я сама. Просто потому что если у меня ничего не выйдет, я буду спокойна, зная, что у моего сына такой прекрасный учитель.
Нет, послушайте меня. Сегодня уже поздно, да и день неподходящий. Завтра... нет, завтра тоже не получится... Послезавтра. Послезавтра приезжайте сюда же в это же время. Я не могу вывести Энди за территорию школы, но могу провести Вас внутрь. Сможете пролезть в дырку в ограде?
Если надо, в игольное ушко просочусь.
У меня есть несколько мест на примете, куда мы сможем проникнуть незаметно. Энди будет ждать нас там, а все будут думать, что я ушел домой, и никто ничего не заподозрит.
Дорогой мой, я молиться на Вас готова. Если Вы это для меня сделаете...
Татьяна, не надо ничего обещать. Мало ли что я захочу попросить... Я это делаю не ради награды, а ради Вашего сына и моей школы.
Договорившись держать связь через электронную почту, они расстались, пожав друг другу руки на прощание. Татьяна не удержалась и от полноты чувств клюнула Джерри в щеку легким, в одно касание, дружеским поцелуем. И что ей пришло в голову? Парень вспыхнул, его лицо мгновенно сравнялось в цвете с огнем его волос. Он крепко сжал ей предплечье, а затем быстро ушел, не оглядываясь. Татьяна вышла на улицу и остановилась, сообразив, что надо было вызвать такси прямо из ресторана. Не успела она это подумать, как такси подъехало, а из дверей у нее за спиной вышел Виктор.
Садись, поехали.
Витя? Ты что, все время там был?
А как же. Надо же было тебя охранять, мало ли что.
Псих ненормальный! Я же ясно сказала: сама справлюсь.
Так я же не вмешивался. Ты справилась, молодец. А теперь садись в машину и поехали. Делать тут все равно больше нечего.
Татьяне хотелось крикнуть, что она не позволит собой командовать и следить тоже не позволит, но орать посреди чужого города на глазах у почтеннейшей публики... Она смолчала, только скорчила недовольную мину и полезла в такси. Виктор сел рядом и тут уж получил по полной программе. Для начала она больно ущипнула его за руку, а затем, надеясь, что британский шофер не понимает по русский, зашипела на ухо:
Не надо лезть в мои дела. То, что я тебе обрадовалась тогда, в аэропорту, еще ни о чем не говорит. Обошлась бы и так. Зачем ты вообще за мной таскаешься? Зачем преследуешь?
Ну, Тань, ну, не надо... Я за тебя боюсь... Я же хочу как лучше..., - потерянно шептал Виктор в ответ.
Татьяна не унималась.
Ну вот на кой тебе сдалось за мной сегодня увязаться? Ты подслушивал?
Ну чего там подслушивал... Вы так быстро по английски лопотали, я так, с пятого на десятое. Да и слышно было плохо.
Ах, плохо?!
Тут она снова его ущипнула, теперь за ляжку, да еще и с подвывертом. Виктор взревел от боли и схватил разошедшуюся женщину за руки.
Да успокойся ты! Приди уже в себя! Тебе кто-то что-то плохое сделал? На Туманского своего злишься?! Да?! А ты на мне вымещаешь?! Прекрати истерику немедленно!
А-ааа, - начала Татьяна, и вдруг обмякла в его руках и замолчала. Из глаз ее хлынули слезы.
Мужчина сразу растерялся. Как большинство представителей его пола он не выносил женских слез и был перед ними абсолютно беззащитен. Деваться было некуда, надо было успокаивать любимую женщину.
Ну, ну, девочка моя, не плачь, - Виктор привлек Татьяну к себе и пригладил растрепавшиеся волосы, - не страдай так, не надо. Все еще будет хорошо.
Он заглянул ей в лицо, которое она старательно прятала у него на груди.
Или нет, поплачь хорошенько, тебе полегчает. Я не стану смотреть, плачь спокойно.
Когда они наконец доехали до отеля, Таня еще всхлипывала, но была уже спокойна. В сумочке у нее нашлись влажные салфетки, и, поднимаясь по ступенькам при входе, она уже выглядела вполне прилично, ничем не выдавая недавних слез. У входа в номер она попрощалась с Виктором, а он не стал настаивать, опасаясь продолжения скандала и новых потоков слез. Татьяна вошла в номер, не раздеваясь бросилась на кровать и замерла в ожидании. Джереми обещал прислать письмо с планом действий.
Ожидание затянулось, зато звоночек Скайпа брякал не умолкая. Лина, мама, Альгис и даже Ольга из своего Хьюстона. Боясь сглазить, Татьяна отделывалась общими фразами, ей не верили и допытывались. Через два часа такой пытки она просто вырубила скайп. Ничего, пусть нервничают, ей тоже несладко приходится. Еще завтрашний день пережить, а там и Толика увидит. Что потом, Таня не знала, ей даже думать об этом не хотелось. Евгений так просто добычу не выпустит. Уж наверное ему есть чем ей угрозить. Но мальчик должен знать, что мама от него не отступилась.
Письмо пришло когда Татьяна потеряла всякую надежду и собралась уже выключить компьютер. Джерри писал, что план меняется, ей надо быть завтра в шесть, и не в том ресторане, а совсем в другом месте. Приложил адрес и план, молодец! Там они встретятся и проберутся в оранжерею. После шести туда никто не заглядывает, у садовника рабочий день закончится, а больше некому. Засыпавшая было Татьяна возбудилась так, что полночи ворочалась без сна. Под утро ей наконец удалось задремать, но уже в десять в дверь ее номера постучали. Витя, гори он ясным пламенем.
Заспанная Татьяна накинула халатик и приоткрыла дверь. Практически не открывая глаз пробормотала: «Витя, я сплю», закрыла дверь, легла, но тут сон опять ушел. Таня гоняла по кругу варианты разговора с собственным сыном и не могла прийти ни к какому решению. Потом в с какой-то момент ее как подбросило: она ринулась к телефону и набрала номер адвоката. Весьма любезная секретарша позвала к телефону не менее любезного мистера Нотта, Таня вкратце сообщила ему, что нашла сына, помещенного в закрытую школу с явными нарушениями закона. В результате этого звонка ей была назначена встреча завтра с самого утра.
В пять Таня, одетая на этот раз по погоде, в шорты и легкую рубашку, села в такси недалеко от отеля. Она специально не стала делать заказ из гостиницы, поймала на улице, да еще выбрала ту машину, из которой только что вышли пассажиры. Может, это глупость, но ей казалось, что так она избежит слежки. На место она прибыла минут на пятнадцать раньше назначенного срока, но Джерри появился как бы из ниоткуда в тот момент, когда высадившее Таню такси исчезло за углом. После ритуальных приветствий он сказал:
Татьяна, хорошо, что Вы поторопились. Наш садовник ушел час назад, а Ваш сын уже должен быть на месте. Вперед!
Таня только успела кивнуть, как он схватил ее за руку и потащил за собой по пустынной улице. Метров через двадцать он завернул за угол, а еще через двести метров вдруг нырнул в гущу зелени, в которой виднелись прутья решетки. Таня без колебаний последовала за ним. В том месте двух прутьев не хватало. Протиснувшись и втащив за собой молодую женщину, учитель вытащил из кустов недостающие прутья и закамуфлировал ими дырку.
Привет от моих выпускников прошлого года. Они мне показали эту дорожку когда отмечали окончание школы. Я никому не доложил и даже не стал как следует заделывать дыру. Хотел иметь что-то в этом роде для себя. Видите — пригодилось. Вон она, оранжерея. За мной!
Так и не сказав ни слова Татьяна снова побежала. В трех метрах от входа в оранжерею Джерри остановил ее за кустами жимолости.
Подождите, я схожу на разведку. Когда махну рукой, сразу бегите в оранжерею.
Было видно, что он наслаждается этой игрой. Мальчишка-переросток, даром что учитель. Татьяна улыбнулась и кивнула. Джерри вышел из-за кустов, сделал несколько шагов, огляделся и махнул рукой. Татьяна тут же шмыгнула в приоткрытую дверь оранжереи. Не успела она сделать трех шагов как на ее шее повис Толик, без конца повторяющий: «Мама, мама, мама»... Этого она вынести не смогла. Зарыдала в голос, обнимая сына и шепча: «Толенька, родненький, дорогой сыночек, как же я соскучилась... Толя, милый мой, родной сыночка...» и все в таком духе.
Джерри тихо стоял рядом в ожидании. Увидев, что рыдания затихают, мать и сын становятся доступными словам, он сообщил:
Я оставлю вас, поговорите спокойно. У вас есть полчаса, максимум минут сорок, после чего я должен буду отвести Энди на ужин.
Татьяна кивнула и рыжий учитель растворился в зелени. Мать и сын остались одни.
Мама, прости, - пролепетал Толя.
За что, сыночек? - удивилась Татьяна
Ну как же... Я заставил вас всех волноваться. Тебя, бабушку, Йонаса... Но я не мог поступить иначе, правда.
Толя, я знаю. Знаю тебя и уверена, что у тебя не было выбора. Расскажи мне все.
Мама, он сказал, что если я с ним не поеду, он жизни тебе не даст. Сделает все, чтобы засадить тебя в тюрьму и все равно меня заберет. И если я тобой дорожу, то должен поехать с ним и учиться где он скажет. Тогда он оставит тебя в покое.
Ясно, ты как настоящий мужчина хотел меня защитить. Спасибо тебе. Но лучше было бы мне позвонить и сказать.
Я не смог. Мобильник он почти сразу у меня отобрал. А в школе меня еще и интернета лишили. Здесь на территории вай-фай, а у меня от него нет пароля. Будь я хакер опытный, а так... А ты молодец, мам. Не успел мистер Пратт с тобой связаться, как ты уже прилетела.
Толь, я была в Лондоне и готовилась объезжать школы в поисках тебя, когда твой учитель прислал сообщение.
Объезжать школы? Да их тут миллион!
Ну, во-первых, не миллион, а во-вторых Лина по своим каналам узнала, в какие школы тебя записал отец. Мне пришлось бы объехать всего три школы.
Лина молодец, передавай привет ей и Севе с Лешей. Я их люблю.
Толя, подумай. Я хочу выцарапать тебя отсюда. Тебя поместили в школу с нарушением закона. Я нашла адвоката, собираюсь подавать в суд.
Не надо, мам. Этот гад будет тебя преследовать, я этого не хочу. А школа хорошая. Этот мистер Пратт — отличный учитель, и он готов со мной заниматься отдельно без всякой платы, говорит, ему в удовольствие. Он очень любит математику и здорово в ней разбирается, не как школьный педагог, на университетском уровне. Так что я спокойно тут поучусь годик, а там видно будет.
А мне что делать?
Как что? Мам, ты о чем вообще? Жить! Работать. Главное — добейся, чтобы мне инет разблокировали, тогда мы с тобой каждый день по Скайпу сможем часами болтать, как будто я дома и не уезжал никогда.
Татьяна снова залилась слезами. Чтобы в тринадцать лет ребенок так по-взрослому говорил, думал и действовал... Невероятно, но факт. Ее маленький сын заботится о ней, как не каждый большой мужчина стал бы заботиться. Это умиляло до слез и в то же время вызывало боль. Через что должен был пройти мальчишка в своей душе, чтобы стать таким?
Толя стал утешать мать, заодно пытаясь познакомить ее с могущими возникнуть трудностями.
Мам, ну ты что... Не плачь. Не плачь, пожалуйста. Слушай, тут директор такой жуткий тип... Выглядит как старый эрдель-терьер, только не веселый, а сердитый. Говорить с ним без толку, он слушает только себя. Я ему пытался объяснить, что ты у меня отличная, но ему папа наговорил, что ты такая и сякая, так он меня слушать не стал. Вот мистер Пратт — он клевый. Еще мисс Дербисон, она английский преподает, тоже классная. Остальных я пока не знаю, но говорят что учителя здесь сильные. Меня хвалят, я все тесты хорошо написал. А директор... Мистер Пратт говорит, что как только учебный год начнется, все ограничения с меня придется снять. Это же не тюрьма. Но я хотел бы чтобы скорее... Как ты думаешь, это можно?
Можно, Толя. У меня есть идея, я попробую действовать через адвоката. Его-то директор послушает. Скандал ему не нужен.
Мам, ты молодец! Супер! Я и мистеру Пратту все время говорю что моя мама самая умная и красивая. Это правда.
Ой, Толь, да ладно тебе.
А чего стесняться, если все так и есть?! Он же только один раз с тобой встретился, и сразу согласился со всем, организовал нашу встречу. Представляешь, для всех мы занимаемся математикой. Вроде как ни он, ни я за территорию не выходили, и никто чужой не входил.
Вчера он мне сказал, что так быстро все организовать не удастся. Я настроилась ждать два дня, а он, молодец такой, придумал как ускорить...
Ага, у него сегодня дежурство по школе, он здесь допоздна. Здорово придумано. Сейчас он сделает кружок по школе — алиби налицо. Мам, а он в тебя не влюбился?
Толь, ты как маленький, честное слово. Влюбился — не влюбился, какое это имеет значение?
Никакого, но зато это объясняло бы, почему он так поторопился. Ладно, мамочка, время выходит, давай лучше я расскажу как дело было.
Подробный рассказ ничего нового не добавил, кроме ощущения угрозы. Оно, как видно, было живо в детской душе, и он смог передать его матери. Она не только поняла, но и почувствовала, что дальнейшая борьба будет не просто опасной, она может поставить под угрозу не только ее жизнь и свободу, но и психическое здоровье сына. Каково ему будет знать, что его отец посадил в тюрьму его мать по сфабрикованному обвинению?
Многолетняя привычка сначала думать, потом делать, не идти на поводу у эмоций, позволила Тане трезво оценить ситуацию. Можно начать бороться, но выиграть не получится. А временное отступление дает надежду. Мало ли что может случиться. Главное, она уверена, что мальчик получает в своей Англии первоклассное образование. Она же, оставшись в живых и на свободе, может надеяться, что сын к ней вернется.
Еще не все было переговорено, но вернулся Пратт и напомнил, что время истекает. Мать и сын торопливо обнялись, поцеловались, сказали друг другу последние ласковые слова...
Татьяна, подождите здесь немного, я Вас выведу. Энди, поцелуй маму, и выходи. Иди не спеша в главное здание на ужин. Я тебя догоню.
Толик чмокнул Таню, ссутулился и вышел из оранжереи. Таня осталась наедине с Джерри. Не успела она рот открыть, чтобы выразить свою благодарность, как мужчина сгреб ее своими длинными руками, прижал к себе и поцеловал. Поцелуй вышел долгий и страстный. В первую минуту в Татьяне все всколыхнулось и потянулось к этому молодому и, что греха таить, симпатичному ей мужчине. Потом она учуяла чужой запах, и в душе рванулся страх. Она почти отшатнулась, но тут верх взял разум. Этот человек рисковал, чтобы тебе помочь, не будь неблагодарной. И она, пересилив себя, ответила на поцелуй. Но парень заметил, что страсти в ней не вызвал. Ласково погладив ее по спине, он отстранился.
Простите, Татьяна. Я просто не смог удержаться. Вряд ли мне в жизни выпадет шанс еще раз поцеловать такую женщину как Вы.
Ну что Вы, Джерри...
Не надо. Давайте не будем это обсуждать. Если Вы не против, инцидент исчерпан. Единственное, о чем я Вас прошу: если будете говорить с нашим директором, не упоминайте мое имя.
Ну естественно, я поняла. Будьте уверены, я Вас не подставлю.
Они распрощались около той же дырки в заборе. Татьяна прошла немного, у перекрестка поймала такси и вернулась в отель. Сейчас ей очень нужно было с кем-нибудь посоветоваться. Ну, или хотя бы выговориться. Лучше всего на эту роль подошел бы Виктор, но где его искать?
Искать не пришлось, Витя ждал ее в лобби-баре. Специально сидел так чтобы видеть всех входящих. Заметив Таню, бросился к ней:
Офигеева, где ты была?
Вить, успокойся. Где была, там меня нет.
Тань, ты опять не хочешь со мной разговаривать?
Вить, хочу. Я очень хочу с тобой поговорить. Но мне нужно сначала немножко прийти в себя. Давай сейчас выпьем чего-нибудь, а потом я тебе все расскажу, а ты мне скажешь свое мнение.
Виктор махнул рукой и тут же перед Татьяной оказался какой-то коктейль в высоком стакане. Она выпила и даже не почувствовала вкуса. Коктейль оказался довольно крепким, ноги сразу стали ватными, зато где-то внутри отпустило. Татьяна, чувствовавшая себя с момента расставания с сыном как натянутая струна, вдруг расслабилась, но это на редкость благотворно повлияло на ясность мысли. Все, что толпилось в голове, требуя внимания, вдруг выстроилось в ясные четкие последовательности. Теперь можно и не обсуждать ничего, но она уже обещала Вите... А кроме того, сейчас ей совсем не хотелось, чтобы он ушел.
Знаешь что, Витя... Спасибо, это зелье мне пошло на пользу. Надо же, с одного коктейля, и так повело. Не в службу а в дружбу, доведи меня до номера... Что-то у меня ноги не фунциклируют.
Тань, не проблема. Обопрись на меня.
Он обнял ее за талию и закинул ее руку к себе на плечо. Очень ничего, конструкция устойчивая. Таня могла бы пройти сама, если бы собралась, но ей не хотелось сейчас напрягаться, раз уж получилось расслабиться. Несмотря на состояние держалась она прямо. Со стороны они скорее напоминали обнявшуюся парочку, чем картину «Трезвый муж волочит домой пьяную жену».
В номере Виктор усадил ее на кровать, сам сел в кресло напротив и заявил:
А теперь рассказывай!
И она рассказала. Подробно пересказала свою встречу с учителем сына в ресторане, изложила свои меры безопасности на сегодня, передала дословно разговор с сыном и под занавес рассказала как целовалась с Джерри.
Тань, ты это нарочно?
Что именно?
Ну, ты нарочно рассказываешь мне как целовалась с учителем твоего сына? Чтобы я ревновал, что ли?
А ты ревнуешь?
Еще бы! Не надо делать вид что ты не знаешь, как я к тебе отношусь. Не могу поверить, что ты это делаешь по простоте душевной, ты ведь не просто не дурочка, а очень умная женщина.
Прости, Витя, я не хотела тебя задеть.
Нет, дорогая моя. Задела — значит хотела. Вчера меня щипала тоже нехотя? Другой вопрос почему...
Он легко, незаметным движением перенес свое большое сильное тело и оказался совсем рядом, не в двух шагах, а в двух сантиметрах! Его руки крепко взяли Таню за плечи, губы оказались около самых ее губ. Она закрыла глаза и тихонько застонала от возбуждения, но мужчина медлил. Она снова распахнула веки: глаза Виктора пытались с близкого расстояния заглянуть.. куда?...прямо в мозг? Потом глаза исчезли из поля зрения, она услышала слова около самого уха:
Любовь моя, не надо играть. Или я тебе нужен, и мы будем вместе не из-за стресса, а потому что хотим этого, или я сейчас встаю и ухожу. Терпеть больше просто сил нет.
Витя, - протянула Таня жалобно.
Она хотела отдалить момент, когда наконец придется решать, но уже точно знала ответ. Если этот человек хочет, она будет с ним, как говорится, в болезни и здравии, богатстве и бедности... Он такой... родной. Да, родной. Хватит валять дурака, Офигеева, тебе не пятнадцать лет. Да. У тебя сейчас тяжелый момент, но не станет ли он легче оттого что ты будешь теперь не одна? Татьяна собралась наконец с силами:
Андрианов, ты мне нужен, - прошептала она чуть слышно, но твердо, - Очень нужен. Я не хочу без тебя жить.
Вдруг все стало легко и прекрасно. Теперь можно больше не думать, не терзаться. Решение принято и назад дороги нет. Кто сказал, что оно было вынужденным? Оно было желанным и очень своевременным. Здесь и сейчас начинается ее новая жизнь. Жизнь с этим человеком. Почему когда-то ей казалось, что он герой не ее романа? Вот дура-то! Это идеальный, специально для нее созданный мужчина, и пусть все идет как идет. Она будет счастлива несмотря ни на что. Сейчас она к этому готова. Как там говорится? Расслабиться и получить удовольствие? Вот этим и займемся!
Виктор со вчерашнего дня ждал, что все наконец разрешится. После того, как Таня вдруг стала щипаться, он понял, что его цель близка. Эта недотрога, которая всегда очень четко держала дистанцию, позволила себе то, что можно позволить только с очень близким человеком. Не важно, что это была не ласка, а желание причинить боль. Когда сегодня она улизнула, он понял, что она поехала к сыну. Сговорилась-таки с этим учителем. В ресторане он сидел так, что хорошо слышал Таню, но не видел ее, а вот ее собеседника видел отлично и заметил, как он на нее смотрел. Девочка, которой в школе мальчики не интересовались, стала фантастически желанной женщиной. Этот англичанин просто пожирал ее глазами, хотя распинался при этом про свою лояльность школе и успехи Таниного сына. Интересно, какую плату он захочет получить за свое содействие? Слова мы все произносим благородные, особенно на людях. А наедине... И ведь она ему не откажет хотя бы ради сына. Такие мысли крутились в его голове до самого Таниного возвращения. Он жаждал узнать что там было и боялся этого. Потому что если что-то было... Он не сможет сдержаться.
Таньку повело от одного бокала, наверное, она слишком устала и переволновалась. Отведя ее в номер, Виктор был готов ко всему. Нарочно не сел с нею рядом, чтобы было легче держать себя в руках. А ее понесло. Она рассказывал все до мельчайших подробностей, это было важно и нуждалось в осмыслении. Но когда она рассказала про поцелуй, причем не стыдясь разложила по полочкам не только его действия, но и свои чувства, Виктор понял: сейчас или никогда!
И сознательно поставил вопрос ребром, ожидая всего, чего угодно. Он бы не удивился, если бы его просто выгнали. Он был готов встать, уйти и не возвращаться, потому что выносить такие отношения дальше был не в силах. Услышав тихий но твердый голос Тани, произносящий слова, которые он мечтал, но не надеялся услышать, он забыл обо всем. Сейчас для него существовал только этот миг и эта женщина. Обожаемая, желанная, близкая. Пусть хоть весь мир рушится, его счастья это не уменьшит.
Через час они лежали рядом обессиленные, но счастливые и вели неторопливую беседу. Говорили о Туманском, о том, что он поставил сына перед таким выбором, которого ребенок делать не должен в принципе. Обсуждали ум и зрелость Толи, восхищаясь его выдержкой, невероятной в тринадцатилетнем пацане. Решали что завтра сказать адвокату, как нагнуть директора школы, избежав огласки и нежелательных последствий. У Тани было странное, непривычное чувство, как будто, несмотря на то, что вся ее жизнь рушится, она наконец-то находится там, где надо: в объятиях дорогого мужчины. Ей, не привыкшей связывать в своем сознании счастье с мужчинами вообще, это казалось чем-то запредельным и оттого еще более прекрасным. Ее шея лежала на его руке, ее рука — на его животе, из него в нее переливалось спокойствие и умиротворение. Как будто все плохое уже позади.
Виктор наслаждался покоем. Он нам, как известно, только снится, но какой это упоительный сон. Наконец-то все так как надо: желанная женщина с ним, никуда не убегает, ничего не боится. Все случилось так как он хотел: сознательно и по обоюдному согласию. Она сама сказала что хочет быть с ним, сказала так, что можно поверить — это не минутный каприз. Возможно завтра все изменится, но сейчас не хочется об этом думать.
В общем, завтра я поговорю с адвокатом, изложу ему мои пожелания. Если удастся решить все со школой, незачем тут задерживаться. Дома ждут дела. Тебя, кстати, тоже.
Витя лениво потянулся, повернулся и приподнялся на локте, заглядывая Татьяне в глаза.
Тань, а как будет дома? В Москве то есть... Ты ко мне придешь жить, или я к тебе, как будет лучше?
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |