– Он трогал тебя, – рыдала Мэг.
– Хорошо, – похвалила Джиллиан.
Пламя гнева в ее глазах начало угасать. Она протянула руки, крепко обняла Мэг и прижала к груди. Она гладила ее по лицу, пока след от руки не побледнел, потом наклонилась и запечатлела на мокрой щеке подруги поцелуй.
– Правильно, – прошептала Джиллиан. – Только не забудь.
На следующее утро присяжные откровенно скучали. Первым вызвали эксперта-почвоведа, некогда служившего в ФБР, такого же древнего, как Мафусаил, который, используя слишком много заумных терминов, объяснил, что почва, обнаруженная на подошве ботинок Джека, совпадает с образцами почвы, взятыми на месте преступления.
Когда обвинение вызвало в качестве свидетеля эксперта-криминалиста, проводившего анализ ДНК, Джордан даже испытал к себе жалость. Объявит ли судья, что присяжные не пришли к единому решению, если все члены жюри впадут в кому?
Джордан полагал, что придет обычный эксперт по ДНК – типичный зубрила-ботаник с редеющими волосами и техническим словарем. Вместо этого появилась Фрэнки Мартин.
Она могла бы блистать в качестве модели «Плейбоя» со своими пухлыми губами, длинными белокурыми волосами и фигурой в форме песочных часов. Джордан посмотрел на присяжных и не удивился, заметив, что все подобрались и стали внимательно слушать. Черт, она могла бы зачитывать список покупок, и внимание шести мужчин в жюри было бы поглощено только ею!
– Половину ДНК мы наследуем от матери, половину от отца, – вещала Фрэнки. – Знаете, как говорится: мамин нос, папин подбородок… Таким же образом мы наследуем тысячи генов, которые ничего не значат для простого обывателя, но говорят обо всем нам, дотошным экспертам-криминалистам. – Она улыбнулась присяжным. – Вы следите за ходом моей мысли?
Все закивали. А старшина присяжных, лысый мужчина с выступающим животом, даже подмигнул.
Разумеется, это Джордану только показалось. Просто у него замедленная реакция.
Фрэнки с невозмутимым видом продолжила:
– Например, среднестатистический обыватель не знает, что он носитель CSF1P0 двенадцатого и тринадцатого типа, тем не менее это знание очень пригодится, если его станут обвинять в преступлении, где подозреваемый оставил свою ДНК CSF1P0 десятого и одиннадцатого типа.
Джордан взглянул на присяжных и чуть не упал со стула, когда заметил, что старшина снова подмигнул свидетельнице.
– Протестую! – вскочил он с места.
Мэтт Гулиган посмотрел на него, как на сумасшедшего. И на то были причины: ничто в словах Фрэнки Мартин не могло вызвать протест со стороны защиты.
– На каком основании, мистер Макфи?
Он почувствовал, как шею заливает краска стыда.
– Ваша честь, присяжные отвлекаются. Судья нахмурилась.
– Представители сторон, подойдите ко мне!
Мэтт с Джорданом, видя ее сердитое лицо, нерешительно подошли.
– Не хотите мне объяснить, что происходит?
– Ваша честь, я полагаю, что свидетельница отвлекает внимание некоторых присяжных, – поспешно сказал Джордан.
– Каких присяжных?
«С игрек-хромосомами», – подумал он.
– В частности, старшины. Я считаю, что внешние данные мисс Мартин… поглотили все его внимание.
Мэтт Гулиган рассмеялся.
– Вы, наверное, шутите! Свидетель – эксперт-криминалист.
– Она к тому же… очень привлекательная женщина.
– Что вы хотите? Чтобы она давала показания с бумажным пакетом на голове?
– Старшина присяжных постоянно ей подмигивает, – заявил Джордан. – У меня есть все основания полагать, что он отвлекается от сути рассматриваемого дела.
– И почему это происходит у меня в суде? – вздохнула Алфея. – Я не допущу, чтобы вы возводили напраслину на присяжных, мистер Макфи. Возможно, вы не в состоянии отбросить фривольные мысли, но я верю, что присяжным это по силам. Ваш протест отклонен.
Джордан вернулся на свое место. Прокурор подошел к свидетельнице, покачал головой и продолжил:
– Мисс Мартин, почему для анализа используется ДНК?
– Позвольте мне объяснить понятным языком, – начала она. – Вы едете на работу, и вас задевает другой автомобиль. Когда вы в полиции будете составлять протокол, вас попросят описать машину. Чем больше информации вы предоставите, тем выше вероятность отследить нужную машину. Поэтому если вы сообщите полиции, что автомобиль был синим, это мало поможет в поисках, поскольку есть синие грузовики, синие седаны, синие фургоны различных марок и моделей. Однако если вы сообщите полиции, что это был синий «Хонда-Акура» девяносто первого года выпуска, хетчбек, с люком на крыше и наклейкой на бампере «Скажи «нет» наркотикам», будет легче не только найти подходящую под описание машину, но и установить, что именно эта машина задела вашу. Чем больше характеристик вы сообщите, тем уже круг подозреваемых. То же самое и здесь: чем больше генетических характеристик я смогу назвать по результатам анализа, тем большее количество людей я смогу исключить. Следовательно, когда я обнаружу подходящего под профиль человека, вероятность того, что где-то еще существует человек с такими же точно критериями, ничтожно мала.
– Насколько сложен этот анализ?
– Очень сложен, – заверила Фрэнки. – Но при этом чрезвычайно точен.
– Какие меры предосторожности вы применяете, чтобы избежать порчи материала во время проведения анализа? – спросил Мэтт.
– Я работаю только с одной уликой, тут же помечаю ее и закрываю, если начинаю работать с другой. Я всегда работаю сначала с уликой, а потом с исходными образцами. Я стерилизую ножницы, пинцет и рабочую поверхность, часто меняю халат и перчатки, использую как можно больше одноразовых инструментов, чтобы ДНК не смешивались и результаты не искажались. В конце концов я начинаю работать с помеченными образцами, которые не имеют намеренно взятых образцов ДНК. Если на каком-то этапе я обнаруживаю в образцах следы ДНК, то прихожу к выводу, что образцы испорчены, и начинаю все сначала.
Прокурор обернулся и надел пару хирургических перчаток. Потом поднял женскую рубашку с пятнами крови.
– Мисс Мартин, вы узнаете это?
– Да. Это рубашка, которую меня попросили исследовать.
Мэтт приобщил рубашку к уликам, а потом таким же образом показал Фрэнки каждый конверт, тампон и пробирку из набора для сбора улик об изнасиловании.
– К каким результатам вы пришли после исследования всех этих предметов?
Фрэнки вставила слайд в проектор наверху, и присяжные смогли рассмотреть ее ноги, которые – Джордан не мог не заметить этого – были чертовски красивыми.
– Строка 100, – объяснила Фрэнки, – это то, что я могу рассказать вам об образце крови потерпевшей. И каждая из этих восьми причудливых комбинаций букв и цифр – определенная область на цепочке ДНК. Представим, что это ударившая вас машина. Первая колонка – марка машины. Вторая – модель. Третья – цвет. И так далее до восьмой колонки – наклейки на бампере. В каждой точке потерпевшая получила один ген (аллель) от матери, второй – от отца. Например, в точке CSF 1P0 мисс Дункан унаследовала двенадцатый тип от обоих родителей.
– Ряд 200 – образец крови подсудимого. Каждая пара цифр в каждой из восьми колонок – аллели, которые он унаследовал от своей матери и от своего отца. – Она указала на ряд ниже. – С рубашки, которую недавно продемонстрировал мистер Гулиган, я извлекла ДНК пятен крови. Как видите, в каждом локусе профиль пятен совпадает с профилем мистера Сент-Брайда.
– У скольких еще людей профили могут совпадать с профилем улик?
– Невозможно сравнить ДНК у всех живущих на земле людей, поэтому я использую математическую формулу, которая помогает просчитать ответ на этот вопрос. Исходя из моих подсчетов, такой профиль встречается лишь у одного на шесть миллиардов. А это почти равно численности всего населения земного шара.
– Объясните нам, пожалуйста, следующую строчку, – попросил Мэтт.
– Я вижу, что профиль ДНК, который извлечен из-под ногтей мисс Дункан, является смешанным, потому что в определенных локусах встречается три цифры, а каждый человек наследует только две аллели. Ничего удивительного в этом нет, поскольку нельзя исключать саму мисс Дункан как возможного донора генетического материала в эту комбинацию, поскольку я предполагаю, что у нее под ногтями присутствовали и частички ее собственной кожи. Интересующая нас ДНК смешалась с ДНК мисс Дункан. Исходя из профиля мистера Сент-Брайда, ряд 200, его нельзя исключить из доноров материала.
– А что могло бы его исключить?
– Если бы в локусе встречались цифры, которых нет в его генетическом профиле.
– Но в данном случае это не так?
– Да, – ответила Фрэнки. – Вероятность того, что именно подсудимый, а не выбранный наугад человек является донором генетического материала в данном образце, равна 1:240 000 000.
– А последний ряд «Бедра»? Она нахмурилась.
– Это образец спермы, обнаруженный на бедре. Здесь в двух исследуемых локусах данных нет.
– Что это означает?
– Недостаточное количество ДНК для определения профиля во всех восьми локусах, – ответила Фрэнки. – По оставшимся шести мистера Сент-Брайда из числа подозреваемых исключить нельзя. Вероятность того, что именно подсудимый, а не выбранный наугад человек является донором генетического материала в данном образце, равна 1:740 000.
– Благодарю вас, – сказал прокурор.
Старшина присяжных снова подмигнул Фрэнки.
Сначала сдохла кошка.
Само по себе не особо важное событие. Магнолия уже три годрадала от диабета, да и двенадцать лет – почтенный возраст кошки. Мама сказала, что это произошло, когда Челси была в суде, выступала свидетельницей на стороне Джиллиан.
В тот же вечер ее младший брат упал с гимнастического снаряда и сломал руку в трех местах.
Пришла беда – отворяй ворота, – сказал отец.
Но он ничего не знал о Законе трех. Они не понимали, что всему иной один крошечный камешек, вызвавший настоящую лавину. Все возвращается к магической тройке – и хорошее, и плохое. Челси не могла сказать, насколько она верит в магию, но одно она знала точно: в суде она поклялась говорить правду, пошла давать показания, и вот что из этого вышло. Ее кошка, потом брат… По всем кармическим канонам ее ожидает еще одна беда в наказание за то, что она сделала.
Вечером за ужином она внимательно смотрела на родителей. На завтpa y ее мамы было назначено обследование на маммографе. Неужели выявят рак? Вечером отец собирался еще вернуться на работу. Вдруг он попадет в аварию? А может, она перестанет дышать прямо во сне? Или проснется и обнаружит сидящего рядом дьявола?
– Челси, ты даже не притронулась к ужину, – сочувственно да мама.
Не в силах вынести неизвестность, Челси вскочила из-за стола, побежала наверх, заперлась в своей спальне и принялась шарить в ящиках, пока не нашла то, что тщательно прятала.
Можно ли компенсировать свои проступки благими намерениями, словно разобрать мозаику, Челси не знала. Но она крепко завязалa три узелка на куске ленты, вложила ее в пухлый конверт из интернет-магазина, торгующего компакт-дисками, поспешно надписала адрес и выбежала из дома. Вслед ей, подобно лентам за воздушным змеем, неслись вопросы встревоженных родителей, га добежала до конца квартала, где стоял большой синий поли ящик. На нем было указано время выемки почты: 10.00 и 14.00. Дрожащими руками Челси бросила конверт в зияющую дыру ящика. О Джиллиан она не думала. Она не думала ни о чем, что могло бы повлиять на ее решение. Она сосредоточенно карабкалась по крутому скользкому склону надежды, уповая на то, что к завтрашнему дню, возможно, вся ее жизнь изменится.
– Вы изучили лобковые волосы из биологических доказательств, не так ли, мисс Мартин? – задал Джордан вопрос, вставая с места.
– Да.
– Что обнаружили?
– Никаких волосков, ДНК которых не совпадала бы с ДНК потерпевшей.
Джордан удивленно приподнял брови.
– Разве возможно совершить зверское изнасилование и не оставить ни одного лобкового волоса?
– Я встречаюсь с этим постоянно. Обычно я даже не исследую лобковые волосы, если у нас есть образец ДНК, поскольку существует множество вполне невинных путей, которыми они могли попасть на тело потерпевшей. Например, когда вы во время последнего перерыва посещали туалет, мистер Макфи, вполне вероятно, что на ваших туфлях остались чужие лобковые волосы, однако я не стану утверждать, что вы кого-то насиловали.
Джордан подумал: «Какая красавица!» – даже несмотря на то, что она дает ему прикурить. Решив прекратить обсуждение этого вопроса, он задал следующий:
– Вы утверждали, что кровь, обнаруженная на рубашке потерпевшей, принадлежит моему подзащитному, верно?
– Нет. Я лишь продемонстрировала, что локусы, которые я исследовала, совпадают.
– Тем не менее, – отмахнулся он от расхождения в терминологии, – вы можете сказать, является ли кровь, которую вы исследовали, кровью из царапины на щеке моего подзащитного или из ссадины над его глазом?
– Нет.
– Возможно ли по крови на рубашке определить, оцарапали подсудимого или он сам оцарапался веткой?
– Нет, – ответила Фрэнки и пожала плечами. – Как бы там ни было, под ногтями потерпевшей была обнаружена ДНК, которая не исключает подсудимого из числа доноров.
– У потерпевшей был лак на ногтях?
Фрэнки едва заметно улыбнулась.
– Откровенно говоря, да. Цвета карамели. Ногти были довольно длинными, поэтому под ними обнаружилось достаточное количество клеток.
– Чтобы частички кожи попали под ногти, обязательно царапать человека?
– Не обязательно.
– Частички кожи попадут под ногти, если, к примеру, массировать человеку голову, не так ли?
– Думаю, да.
– А если нежно почесать его руку в процессе заигрывания? По лицу эксперта Джордан понял, что она обдумывает предложенный им альтернативный вариант развития событий.
– Возможно.
– Давайте обратимся к уликам, – сказал Джордан. – Сперма и частички кожи под ногтями, оба образца – комбинация ДНК?
– Да.
– Предположительно, это комбинация двух известных образцов – мисс Дункан и мистера Сент-Брайда?
– Предположительно.
– В таком случае почему эти два ряда не совпадают?
– Обратите внимание на расхождение в интенсивности – цифры в скобках относительно цифр без скобок. Такое происходит по многим причинам, – объяснила Фрэнки. – Если бы мы составляли комбинацию ДНК в лабораторных условиях, результат получился бы более точным – по две капли крови от каждого донора. Но комбинацию, которую предоставили нам на анализ, нельзя в равных частях разделить между донорами. Совершенно ясно, что под ногтями потерпевшей я обнаружила больше ДНК самой потерпевшей относительно ДНК донора.
– Но если говорить о семенной жидкости, то разве большее количество ДНК заведомо не принадлежит представителю мужского пола?
– Все зависит от количества спермы, – ответила Фрэнки. – Если у него частые эякуляции, то спермы будет мало. Если он балуется наркотиками, спермы будет мало. Если он алкоголик или диабетик, спермы будет мало. Тут все зависит от множества факторов.
– Мисс Мартин, вам известно, что у моего подзащитного частые эякуляции?
– Понятия не имею.
– Вам известно, что он наркоман?
– Нет.
– Алкоголик или диабетик?
– Нет.
Джордан принялся покачиваться с пятки на носок.
– И когда вы смотрели на эту комбинацию двух различных профилей, вас не смутило слишком большое количество расхождений?
Она колебалась, прежде чем ответить.
– На самом деле разница в интенсивности не является диссонансом. Иногда ученые встречают в скобках совершенно неожиданные цифры. Но и этому существует множество объяснений, начиная от процентного соотношения ДНК каждого донора в исследуемой комбинации и заканчивая фактом родства доноров. Мы не можем исключать подозреваемого на основании такого бесконечно малого расхождения.
– Между вероятностью быть донором 1:240 000 000, как в случае с ногтями, и 1:740 000, как в случае с семенной жидкостью, – огромная разница.
– Верно.
– А если бы у вас были результаты в тех локусах, где данные отсутствуют?
– Мистер Макфи, это особый вопрос, – ответила Фрэнки. – Существует вероятность того, что вашего подзащитного можно было бы исключить из списка подозреваемых. Однако существует еще большая вероятность того, что подозрения подтвердились бы.
– Правда ли, что некоторые лаборатории исследуют более восьми локусов? – спросил Джордан.
– Да. В лаборатории ФБР исследуют тринадцать.
– Существует вероятность того, что если бы вы получили больше данных, то могли бы исключить Джека из списка подозреваемых?
– Да. – Она взглянула на присяжных. – Если сузить поиски до синей «Хонды-Акуры» девяносто первого года выпуска, хетч-бека, с люком в крыше и наклейкой на бампере, с трещиной на лобовом стекле и вмятиной на крыле плюс всесезонные шины – круг подозреваемых сузится еще больше.
– Обвинение просило вас провести дополнительные исследования?
– В нашей окружной лаборатории нет необходимого оборудования.
– Мисс Мартин, если вы не возражаете, я добавлю ряд к вашей таблице?
Когда она кивнула, Джордан подошел к проектору и вставил написанный от руки лист с новыми данными.
– Мисс Мартин, эти данные отличаются от данных Джека Сент-Брайда?
– Да.
– Следовательно, они получены от другого человека?
– Теоретически, – ответила Фрэнки.
– Теперь, если не возражаете, не могли бы вы просчитать, что мы получим в контрольной комбинации ряда 100 и новых данных – Джиллиан Дункан и гипотетического подозреваемого?
Фрэнки взяла маркер и начала писать внизу таблицы.
– Мисс Мартин, – спросил Джордан, – вам этот ряд ничего не напоминает?
– Данные спермы.
– Следовательно, человек, который предоставил этот образец крови, гипотетически мог являться донором спермы?
– Да, этого человека также нельзя было бы исключить из списка подозреваемых.
– Значит, существует вероятность того, что кто-то помимо Джека Сент-Брайда бродил неподалеку, кто-то с этим составом ДНК, кого тоже можно включить в список подозреваемых?
Фрэнки взглянула ему прямо в глаза.
– Все возможно, мистер Макфи, но мы в лаборатории имеем дело с конкретными уликами. У меня не было этого гипотетического образца крови, и я не знаю этого гипотетического подозреваемого. Но когда вы его обнаружите, позвоните, и я проведу исследование.
Как Чарли ни пытался сосредоточиться на вопросах прокурора, он постоянно отвлекался на Эдди Пибоди.
Она сидела позади стола защиты, практически за спиной у Джека Сент-Брайда, уставившись в затылок подсудимого. Волосы выбились из узла, а костюм – Чарли готов был держать пари, что он единственный в ее гардеробе, – сморщился, как кожа у новорожденного.
Он хотел быть не здесь. Хотел находиться дома и разгадывать тайну своей дочери. Он хотел схватить Эдди и трясти до тех пор, пока вся правда, которую поведала Мэг этой женщине, не выплеснется на пол к его ногам.
– Как она себя вела? – спросил Мэтт, и вопрос долетел до Чарли, как из длинного туннеля.
«Была напугана. Замкнута. Находилась в оцепенении».
После показаний Челси ему захотелось бежать домой, схватить дочь и потребовать признания: ты тоже ведьма? Но однажды он уже уличал ее во лжи, и смотрите, что вышло! Что будет, если он поступит так во второй раз? Сколько сможет вытерпеть связь между отцом и дочерью, пока не будет безвозвратно потеряна?
«Потеряна…»
Он не понимал, что произнес это вслух, пока не услышал следующий вопрос Мэтта:
– После того как вы услышали ее заявление, как вы поступили?
– Поехал в участок и попросил в письменном виде ордер на арест, – ответил Чарли.
– Вам его подписали?
– Да.
– Куда вы с ним направились?
– В дом Эдди Пибоди, – ответил Чарли и, хотя не смотрел в ее сторону, почувствовал, как она напряглась. – Я вызвал мистера Сент-Брайда и сообщил ему, что он арестован по подозрению в изнасиловании Джиллиан Дункан минувшим вечером.
– И что дальше?
– Он сказал, что этой ночью даже близко к ней не подходил.
– Вы выезжали на лесную поляну за кладбищем?
– Да, на следующее утро.
– Что вы обнаружили?
– Пепелище от костра, – ответил Чарли. – В некоторых местах были примяты листья. И мы обнаружили след от ботинка.
– Презерватив нашли?
– Нет.
– Упаковку от него?
– Нет.
– Вы встречались с Джиллиан в тот день?
– Да, – пробормотал Чарли. – Я заглянул, чтобы справиться, как она себя чувствует.
– И как она выглядела?
«Так же, как Мэг сейчас», – внезапно осознал Чарли, взглянул в темные пустые глаза Джека Сент-Брайда и почувствовал, что тонет.
Джордан направился к свидетельской трибуне, не успел прокурор занять свое место.
– По этому делу вы производили обыск не только на кладбище, не так ли?
– Да.
– На поверку, детектив, вы обыскали комнату собственной дочери и обнаружили улики, которые, по вашему мнению, не имеют отношения к делу, верно?
– Да.
Джордан взял со стола прокурора предмет, который попросил принести в зал суда.
– Вы это узнаете?
– Да. Это лента, которую я нашел.
– Где?
– В шкафу своей дочери.
– Что еще, кроме ленты, вы обнаружили? – спросил Джордан.
– Несколько пластиковых стаканчиков и термос.
– В них были остатки какого-то порошкообразного вещества?
– Да.
– Который вы отправили на анализ?
– Да, – кивнул Чарли.
– Вещество оказалось атропином, не так ли?
– Так мне сообщили, – признался он.
– Вам известно, что такое атропин?
– Лекарство, – ответил Чарли.
– Правда ли, что атропин часто вызывает побочные эффекты, сходные по действию с традиционными уличными наркотиками?
– Да.
– Следовательно, детектив, единственную улику преступления, которой вы располагаете, вы обнаружили в комнате собственной дочери, верно? Потому что на кладбище не было обнаружено ничего, что свидетельствовало бы о том, что здесь было совершено изнасилование. Я прав?
– Ничего необычного.
– Правда ли, что вы просили мисс Дункан взглянуть на несколько презервативов, чтобы она опознала тот, который преступник использовал той ночью?
– Да.
– Тем не менее она его опознать не смогла, верно?
– Нет. Но во время изнасилования ей было не до этого.
Судья нахмурилась.
– Просто отвечайте на вопрос, детектив.
– Да.
– Когда вы той ночью обнаружили девочек, они стояли на краю кладбища?
– Да.
– Насколько далеко от того места, где разводился костер?
– Поляна находится метрах в пятидесяти от кладбища, – оттил Чарли.
– Сколько вам потребовалось времени, чтобы дойти туда?
– Я не засекал.
Джордан подошел ближе.
– Больше тридцати секунд?
– Нет.
– На вашем пути встречались какие-либо препятствия?
– Нет.
– Никаких гор, на которые необходимо взбираться? Никаких канав, в которые можно упасть?
– Это ровная, прямая тропинка.
Сейчас Джордан стоял с детективом практически лицом к лицу.
– После своего ареста мой подзащитный говорил, что невиновен, не так ли?
– Да. – Чарли пожал плечами. – Но так утверждают многие преступники.
– В отличие от этого большинства, мой подзащитный продолжал отрицать свою вину и в участке. Он неизменно говорил о своей непричастности к этому преступлению, это правда?
– Протестую! – воскликнул Мэтт.
– Протест принят.
Джордан и глазом не моргнул.
– Когда вы встретили Джиллиан Дункан на кладбище, как выглядела ее одежда?
– Грязная, вся в листьях. Ее рубашка была застегнута не на те пуговицы. – Чарли взглянул на Джека. – Как будто ее срывали.
– У меня с собой вчерашний протокол свидетельских показаний мисс Дункан, детектив. Не возражаете, если я попрошу вас зачитать помеченный абзац? – Джордан передал Чарли лист бумаги.
– «А ваша рубашка? Он ее снимал?» – прочел Чарли вопрос, а за ним ответ Джиллиан: – «Нет. – Расстегивал ее? – Нет».
– Благодарю вас. – Джордан взял фотографию Джека, лежавшую на столе с вещественными доказательствами. – Вы делали этот снимок мистера Сент-Брайда?
– Да.
– На нем точно воспроизведен его облик во время ареста?
– Да.
– Взгляните на царапину на его щеке. Она одна или их пять?
– Одна.
– Можно ли оставить одну царапину, если провести по лицу всеми пятью пальцами?
Внезапно Чарли вспомнил руки Джиллиан, которые она сложила на коленях, потом еще Амос потянулся, чтобы взять дочь за руку. У нее были длинные ногти, покрытые ярко-красным лаком, таким же, как у его дочери, когда она пришла после посещения Джилли.
– Не уверен, – пробормотал Чарли.
Джордан положил снимок на стол.
– У защиты больше нет вопросов.
В комнате Джиллиан витал запах лаванды, и когда она его вдыхала, то представляла себе, что ее относит вместе с дымом, она растворяется и высвобождается энергия. От порошка корицы на щеке мамы появились веснушки – под свечой лежало потертое фото.
– Взываю к Земле, Воздуху, Огню, Воде, – шептала она. – Взываю к Солнцу, Звездам и Луне.
Она не знала, что происходит в зале суда на другом конце городка, да и сейчас ей было все равно. Она даже не вспоминала об отце, который сидит за Мэттом Гулиганом и, подобно дракону, охраняет добродетель Джилли. Она не думала о Джеке Сент-Брайде. Ноздри щекотал сладкий запах, и всем своим естеством Джиллиан взывала к маме.
Где-то на краю круга она ее увидела – полупрозрачную фигуру, чей смех зазвенел у Джилли в ушах. В это мгновение что-то произошло. Свеча не затрещала, и мама не исчезла, наоборот, она взглянула девочке в глаза и пропела ее имя, как будто колокольчики зазвенели.
– Ты не должна, – сказала ее мама, и пламя свечи вспыхнуло настолько ярко, что ослепило Джиллиан.
Когда Джилли заметила, что загорелся коврик, мама уже исчезла. Она сбила пламя, но фотографию спасти не удалось. Она обуглилась, единственный уцелевший фрагмент – это мамина рука, покореженная и обожженная.
Джиллиан упала на пепел, принялась вдыхать дым и зарыдала. Уже намного позже она увидела, что обожгла руки и каждый ожог навсегда оставит шрам в форме маленького сердечка.
Мэтт Гулиган устал. Он хотел домой, хотел укачивать на руках Молли, пока Сид будет растирать ему ноги. Он хотел до беспамятства напиться, чтобы, когда вновь забрезжит сознание, больше не видеть лица Джиллиан Дункан.
Он практически закончил.
От этой мысли – быстрее, чем от любой другой, – Мэтт вскочил с места. Он достал из пластикового конверта лист бумаги и протянул его Макфи, который еще с момента подачи ходатайств знал, что этим все и закончится.
– Ваша честь, по рассматриваемому делу у обвинения больше нет свидетелей. Тем не менее я хочу представить суду заверенную копию обвинительного заключения от двадцатого августа тысяча девятьсот девяносто восьмого года, где Джек Сент-Брайд признается виновным в сексуальном домогательстве на основании собственного признания вины и приговаривается к восьми месяцам в окружной тюрьме Графтона, штат Нью-Хэмпшир. То есть мистер Сент-Брайд признался, что сексуально домогался пятнадцатилетней потерпевшей.
Присяжные от удивления замерли. Они взглянули на Мэтта, потом на подсудимого и подумали о том, о чем подумал бы любой здравомыслящий человек: если он сделал это один раз, то наверяка сделал и второй.
Мэтт положил обвинительное заключение на стол секретаря и взглянул на Джека Сент-Брайда, надеясь, черт возьми, что этот ублюдок испытывает страх оттого, что его судьба в руках других людей, в руках того, у кого все козыри на руках.
– Ваша честь, – произнес Мэтт, – обвинение закончило допрос свидетелей.
1969 год
Нью-Йорк
Тем утром за чашечкой специально привезенного с острова Суматра кофе Анна-Лиза Сент-Брайд читала в «Нью-Йорк таймс» статью о женщине, которая родила на дереве. Женщина жила в Мозамбике, когда там случилось наводнение, поэтому и забралась на дерево, когда ее хижину смыло водой. Родился здоровый мальчик. Через день новорожденного с матерью забрал вертолет.
Конечно, по сравнению с ее нынешним положением роды на дереве кажутся кошмаром.
Она ходила по Манхэттену по магазинам в поисках умопомрачительного наряда на Рождество, когда у нее отошли воды. На две недели раньше срока. Врачи скорой помощи сказали, что не могут доставить ее в «Ленокс-Хилл» – в больницу, где она планировала рожать, – потому что на одной улице движение блокировал парад, а движение по Централ-парк перекрыто из-за прорыва водопровода.
– В «Сент-Винсент» я не поеду, – стояла она на своем, когда два члена бригады скорой помощи пытались усадить ее в машину.
– Отлично, дамочка, – сказал один. – Тогда вы родите прямо на улице.
От резкой боли внизу живота ее скрутило пополам, а потом эта боль пронзила каждую клеточку ее тела.
– Вы знаете, кто мой муж? – задыхаясь, спросила она.
Но «скорая помощь» уже мчалась с сиреной по городу.
Через крошечное окошко в ногах Анна-Лиза видела пролетающий мимо город, палитру из серых ангелов и спешащих по улицам пешеходов. Через несколько минут они прибыли в больницу Нью-Йорка, в которую Анна-Лиза сама никогда бы не обратилась.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |