– Вы не могли бы отвести моего клиента…
– Нет, – ответил тот. – В камере забился унитаз. Там сейчас работает слесарь.
Джордан поморщился. Он не хотел выводить Джека из зала суда – он тут же станет мишенью для репортеров и людей, готовых разорвать его на части. Но, черт возьми, нужда есть нужда.
– Идем, – пробормотал он, – я тебя отведу.
Как только они вышли из зала суда, отовсюду, слоимо метеоритный дождь, посыпались вспышки фотоаппаратов, на мгновение ослепив Джордана.
– Без комментариев, – заявил он, таща за собой Джека в туалет и заталкивая его внутрь. – Эй, господа, можно ему хотя бы там побыть одному? – обратился он к журналистам и закрыл перед ними дверь.
Джек подошел к писсуару.
– Что скажете о ходе процесса?
– Пока еще рано судить, – ответил Джордан.
Внезапно раздался звук спускаемой воды, одна из кабинок распахнулась.
– Мистер Дункан… – произнес Джордан, стремясь подавить инцидент в зародыше.
Но мужчина поднял вверх руку и остановился всего в нескольких сантиметрах от Джека, который как раз пытался застегнуть молнию на брюках.
– Тебе следовало его отрезать, – сказал Дункан и вышел из уборной.
Джек задумчиво посмотрел ему вслед.
– Доктор Полсон, к вам первого мая обращалась пациентка по имени Джиллиан Дункан? – спросил Мэтт.
Врач пункта первой помощи удобно устроилась за свидетельской трибуной.
– Обращалась.
– В котором часу?
– Приблизительно в половине второго ночи.
– Вам что-нибудь было о ней известно, когда вы начали осмотр?
– Да. Медсестра уже завела на нее карточку, измерила давление – сто двадцать на восемьдесят, учащенное сердцебиение. Девочка была встревожена, но ориентировалась во времени и пространстве. Она была напугана, но ее состояние нельзя было назвать пограничным. Она утверждала, что подверглась изнасилованию. Вагинально.
– Как вы осматривали Джиллиан?
– Во-первых, я попросила ее раздеться, – начала доктор Полсон, – потом произвела общий осмотр. Грудная клетка и сердце не вызвали опасения. Живот – мягкий, не чувствительный, не вздутый, с нормальным кишечным шумом. Никакой болезненности при внезапном ослаблении давления. На правом запястье были заметны синяки. Я их сфотографировала.
Мэтт попросил разрешения подойти к свидетелю и передал доктору Полсон снимки.
– Вы узнаете?
– Да. Именно эти снимки я сделала, когда осматривала пациентку.
– Они точно воссоздают синяки на теле Джиллиан Дункан той ночью?
– Да.
– Я хочу прикрепить их к делу как улики со стороны обвинения номер два и номер три, – заявил Мэтт. – Доктор, какому еще осмотру вы подвергли потерпевшую в ту ночь?
– Осмотрела таз. Внешние половые органы – без изменений, никаких следов насильственного проникновения. Я взяла кольпоскоп – другими словами, большое увеличительное стекло с прикрепленным к нему источником света, – чтобы осмотреть вагинальный канал.
– И что вы обнаружили?
– Купол влагалища без изменений, никаких повреждений или остатков спермы. Шейка закрыта, без видимых патологий. Матка не увеличена, без перегибов, не болезненная, придатки не прощупывались, не болезненны. Пациентка утверждала, что анального контакта не было, поэтому ректальный осмотр не проводился. – Врач улыбнулась присяжным. – Много медицинских терминов, но если говорить простым языком: внутри она выглядела без патологий.
– Это редкость – не обнаружить ни повреждений, ни синяков, ни аномалий внутри пациентки, которая сообщает об изнасиловании?
– Вовсе нет, – ответила врач. – Иногда остаются синяки, иногда нет. Вагина предназначена для половых сношений, поэтому, если честно, она может многое вынести. Часто травматические половые акты не оставляют видимых следов.
– В таком случае как вы можете определить, имел ли место половой акт?
– Только по наличию семенной жидкости. Однако ее отсутствие также не может исключать полового акта. Существует вероятность использования презерватива. Или мужчина мог пройти стерилизацию.
– Вы осмотрели другие части тела потерпевшей, доктор?
– Да. Я осмотрела бедра и промежность.
– И что обнаружили?
– Под ультрафиолетовой лампой я обнаружила наличие вещества, оказавшегося засохшей спермой.
– Как вы поступили?
– Я взяла стерильный тампон из набора для сбора улик и сделала смыв.
– Что вы с ним сделали?
– Положила в бумажный конверт, имеющийся в этом же наборе. Написала на нем свое имя, дату, фамилию пациентки, запечатала и поверх печати поставила свои инициалы.
– Вы собрали у Джиллиан еще какие-либо вещественные доказательства?
– Да. Собрала несколько лобковых волосков и положила в набор. Состригла ногти и каждый положила в отдельный стерильный белый бумажный конверт, которые также имелись в наборе. Наконец я взяла у пациентки кровь для образца, подписала, положила в набор.
– А после того как вы подписали и заклеили все конверты с тампонами и пузырьками, как вы поступили с набором?
– Передала его детективу Сакстону, который и привел потерпевшую.
– В тот отрезок времени, когда вы собирали доказательства и передавали их детективу, кто-нибудь еще имел к ним доступ?
– Нет.
– Вы оказали Джиллиан медицинскую помощь?
– Да. Мы дали ей мощную дозу антибиотиков, чтобы предотвратить развитие венерических заболеваний, и противозачаточную таблетку.
Мэтт подошел к присяжным.
– Доктор Полсон, когда вы только вошли в смотровую… когда только увидели Джиллиан… как она выглядела?
Впервые за все время ее профессиональная выдержка подкачала.
– Очень бледная и молчаливая. Апатичная. Но в то же время пугливая, когда я к ней прикасалась.
– Вы когда-нибудь раньше сталкивались с подобным поведением?
– К сожалению, сталкивалась, – призналась доктор Полсон. – Когда имела дело с жертвами сексуального насилия.
– Если в вагине нет следов спермы, доктор, то при осмотре невозможно сказать, был ли недавно у потерпевшей половой акт, я правильно понял?
Доктор Полсон смерила Джордана ледяным взглядом.
– Да, невозможно.
– И во время осмотра таза Джиллиан следы спермы также обнаружены не были?
– Да.
– На внешних половых органах синяков также не обнаружено?
– Да.
– А на лице?
– Нет.
– На шее?
– Нет.
– На предплечье, бедрах?
– Нет. Только на правом запястье, мистер Макфи.
Джордан направился к присяжным.
– Вы обнаружили сперму на внутренней стороне бедра мисс Дункан?
– Да.
– Вам известно, что потерпевшая призналась детективу Сакстону, что уже вела половую жизнь до случившегося?
– Это не входило в мою задачу, – ответила доктор Полсон.
– Следовательно, вы не можете знать, имеет ли сперма, которую вы смыли с бедра Джиллиан Дункан, какое-либо отношение к изнасилованию или к какому-то другому мужчине, с которым потерпевшая в последнее время имела половой акт?
– Не могу.
– Доктор, верно ли утверждение, что ни одно вещественное доказательство достоверно не подтверждает заявление мисс Дункан о том, что она той ночью подверглась сексуальному насилию? Что на самом деле мы опираемся только на слова самой Джиллиан?
– Верно.
– Откуда вам известно, что она не лжет?
Доктор Полсон покачала головой.
– Мне это не известно.
Уитни О'Нил дошла до полного нервного истощения. Она постоянно грызла ногти. Джордану показалось, что из ее пальцев вот-вот начнет сочиться кровь. Откровенно говоря, чудо уже то, что ей удалось пережить даже допрос прокурора.
– Значит, через десять секунд после того, как вы ушли с поляны с Мэг и Челси, вы окликнули Джиллиан? – потребовал уточнить Джордан.
Уитни прикусила нижнюю губу.
– Да, но она не ответила.
– Никто из вас не предлагал, до того как она ушла, чтобы она оставалась с вами? Не предлагал держаться парами?
– Нет, – ответила Уитни.
– Сколько прошло времени после того, как вы окликнули Джиллиан, и тем моментом, когда она вас догнала?
– Может быть, минут десять-пятнадцать.
Джордан подошел к карте, которую принес Мэтт.
– Вам известно расстояние от кладбища до того места, где вы развели костер?
– Нет.
– Пятьдесят пять метров, мисс О'Нил. Половина длины футбольного поля. – Джордан сделал шаг вперед. – Вы представляете, насколько медленно нужно было передвигаться, чтобы за пятнадцать минут преодолеть всего лишь пятьдесят пять метров?
– Я… может…
– Даже если идти на ощупь или пятиться назад, как рак, это заняло бы минут пять, не больше.
– Протестую! – выкрикнул Мэтт. – Защита придирается к моему свидетелю.
– Осторожнее, мистер Макфи, – предупредила судья.
– Прошу прощения, – сказал Джордан девочке, но всем присутствующим было понятно, что ему ее ничуть не жаль.
– Может быть, это было не ровно пятнадцать минут, – прошептала Уитни.
– То есть вы хотите сказать, что минуту назад солгали? Под присягой?
Уитни побледнела.
– Нет, я хочу сказать… мне показалось, что прошла вечность. Или четверть часа.
Джордан пожал плечами.
– Знаете что? Давайте пойдем на компромисс. Скажем, прошло десять минут. По-честному?
Девочка яростно закивала.
– Пока вы десять минут преодолевали целых пятьдесят пять метров, ваша подруга, находившаяся предположительно в пятидесяти пяти метрах от вас, подверглась нападению. Учитывая такое достаточно близкое расстояние, неужели вам не кажется, что вы должны были что-то слышать?
Уитни сглотнула.
– Я ничего не слышала. Было слишком далеко.
– Вы не слышали, как вас звала подруга?
– Нет.
– Не слышали треска ломающихся веток? Шума потасовки?
– Нет.
Джордан внимательно посмотрел на Уитни. Потом подошел к судье.
– Ваша честь, предоставьте мне свободу действий для наглядной демонстрации.
Судья Джастис прищурилась.
– Словесного запугивания уже недостаточно?
– Я бы хотел более наглядно представить происходящее присяжным.
– Ваша честь, – вмешался Мэтт, – совершенно неуместно воссоздавать события той ночи.
Судья перевела взгляд с одного на другого, потом на свидетельницу, съежившуюся за трибуной.
– А знаете, мистер Гулиган, я, пожалуй, разрешу. Начинайте, мистер Макфи.
Джордан взял у сидящей в зале Селены измерительную линейку.
– Я собираюсь отмерить пятьдесят пять метров, – пояснил он.
Все разговоры стихли. Он направился по проходу и через двойные двери вышел в коридор, миновал ряды синих стульев, кабинет секретаря суда и нескольких кофейных автоматов. Наконец Джордан стукнул линейкой по полу и посмотрел в сторону трибуны, где сидела свидетельница.
– Мисс О'Нил, вы меня слышите? – спросил он.
Он видел, как она кивнула головой, и по губам прочел ответ «да». Джордан вернулся в зал суда.
– Благодарю, – сказал он, – у меня все.
Уитни привстала, намереваясь как можно быстрее покинуть место свидетеля. Но не успела она подняться, как вскочил взбешенный Мэтт.
– У обвинения возникли еще вопросы, Ваша честь! – крикнул он. – Мисс О'Нил, вы слышали, как мистер Макфи окликнул вас с расстояния пятидесяти пяти метров?
– Да.
Мэтт указал в сторону коридора.
– А как вы думаете, если бы мистер Макфи находился от вас в пятидесяти пяти метрах, но был прижат к земле и с зажатым ртом боролся с насильником за собственную жизнь, вы могли бы его услышать?
– Не-ет, – протянула Уитни.
Мэтт повернулся к судье.
– Больше вопросов не имею.
За завтраком Томас поинтересовался, будет ли проводиться перекрестный допрос Челси.
– Точно не знаю, – ответил Джордан. – Все зависит от того, что она скажет на прямом допросе.
После его слов Томас сгорбился и чуть не уткнулся лицом в тарелку с хлопьями.
– Сделай одолжение, – попросил он, – постарайся вести себя с ней помягче.
Именно поэтому Джордан и собирался не оставить от показаний Челси Абрамс камня на камне. Потому что эта симпатичная девочка будет смотреть на него с легкой улыбкой и видеть перед собой отца Томаса, а должна видеть адвоката.
– Мисс Абрамс, – Джордан встал с места, чтобы начать перекрестный допрос, – скажите мне еще раз, кто был той ночью в лесу.
Челси смущенно опустила глаза, поняв, что он шутить не намерен.
– Мэг, Уитни, Джилли и я.
– А Джек, мой подзащитный?
– Да.
– И Джек ушел первым?
– Да.
– Остальные постояли минутку вместе, до того как разойтись по домам?
– Да.
– Следовательно, если бы кто-то из четверых что-то сказал, вы бы услышали?
– Конечно.
– Вы утверждали, что перед уходом предложили Джиллиан проводить ее домой.
– Да.
– Где была Уитни, когда вы задавали этот вопрос?
– Рядом со мной.
– После того как вы с Уитни и Мэг ушли, вы разговаривали?
– Нет, – ответила Челси. – Просто шли рядом по тропинке.
Он посмотрел на присяжных, надеясь, что они прекрасно, черт возьми, запомнили, что Уитни говорила совсем иное.
– Правда ли, что тридцатого апреля – ночь, когда вы встретились в лесу, – отмечался Белтайн?
Джордан вынужден был отдать ей должное: Челси непонимающе смотрела на него.
– Что?
– Разве в субботу, согласно языческой традиции, не отмечался Белтайн?
– Понятия не имею.
– Протестую! – воскликнул Мэтт. – Свидетель явно не владеет этой информацией.
– Ваша честь, если вы дадите мне одну секунду…
– Чтобы отмерить расстояние до Коннектикута? – поинтересовался Мэтт себе под нос.
Джордан нахмурился.
– Сейчас увидите, к чему я веду, Ваша честь.
– Я позволяю вам задать еще один вопрос, мистер Макфи, – заявила судья.
– Мисс Абрамс, правда ли то, что вы с подругами пошли в ту ночь в лес, чтобы отпраздновать Белтайн… как и все ведьмы на земном шаре?
Мэтт Гулиган даже задохнулся от возмущения. Или, может быть, он боролся с тем, чтобы не закричать во весь голос: «Протестую!»
Но Челси опередила прокурора, не дав ему возможности вмешаться. Ее щеки раскраснелись от злости, у нее было такое выражение лица, какое бывает только у подростков, которые хотят показать взрослому, в данном случае Джордану, что о нем думают: что он распоследний подонок и жлоб.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите. О каких там Белтайнах-тайнах? Мы с подругами пошли проветриться. И точка.
– Мистер Макфи, – позвала судья, – продолжайте. Не тяните время!
Присяжные смотрели на Джордана с таким же презрением, как и Челси. Ладно, возможно, он слишком поторопился… и его намеки сочли бредом. Он прекратит допрос свидетельницы. Если повезет, правда все же выплывет наружу. И Томас не перестанет с ним разговаривать.
Томас…
Джордан мысленно попросил у сына прощения.
– Мисс Абрамс, вы носите украшения?
Опять этот взгляд. Господи, чему только их учат в школе?
– Нет, – ответила девочка.
– А сережки?
– Иногда.
– А браслеты, ожерелья, кольца?
– Нет.
– Правда ли, что сейчас на вас надет медальон?
– Да, – выдавила она.
– Правда ли, что вы никогда его не снимаете?
– Я…
– Не могли бы вы показать его суду?
Челси взглядом спросила у прокурора разрешения, потом медленно вытащила из выреза блузы длинную цепочку с висящей на ней пятиконечной звездой.
– Что это за символ, мисс Абрамс?
– Не знаю. Просто мне нравится.
– Вы знаете, что пятиконечная звезда называется пентаграммой?
– Нет.
– И что пентаграмма – символ языческих верований… верований тех людей, которые тридцатого апреля отмечают Белтайн?
Челси спрятала медальон под блузку.
– Это просто талисман.
– Разумеется. А вы с подружками в ту ночь просто вышли погулять и оторваться.
– Протестую!
– Снимаю, – ответил Джордан. – Больше вопросов не имею.
Позже в тот же день
Окружная тюрьма Кэрролла
Боже, как больно его здесь видеть!
Эдди вошла в зал суда в качестве свидетеля, и ее взгляд остановился на обвиняемом. Сердце билось так сильно, что она вынуждена была сунуть руку под жакет, чтобы прижать его и унять боль. Когда Джек улыбнулся ей и кивнул, словно говоря «Ты сможешь», Эдди чуть не разрыдалась.
«Господи, пожалуйста, – молилась она, пока ее приводили к присяге. – Всего лишь небольшое землетрясение. Пожар. Что угодно, лишь бы этот кошмар закончился прямо сейчас, до того как я вынуждена буду свидетельствовать».
В этот момент двери распахнулись и вошел ее отец.
– Папа!
Он нес огромную корзину, из которой шел непередаваемый аромат. Из-под голубой в белую клетку салфетки, накрывавшей корзину, поднимался пар. Рой направился по проходу к судье, не преминув подмигнуть дочери.
– Ты сразишь их всех, милая, – заверил он. – А я раздам выпечку, пока горячая.
Он поставил корзину возле стенографистки и снял салфетку. Зал наполнился ароматом свежеиспеченных кексов.
– Возьмите, Ваша честь. Вы здесь главная, поэтому первый кекс – вам.
К этому времени Алфея Джастис уже обрела способность говорить.
– Мистер…
– Пибоди, к вашим услугам. Можете называть меня Роем.
– Мистер Пибоди, – продолжала она, – нельзя врываться в зал суда посреди процесса.
– А я не врываюсь, – сказал Рой и начал раскладывать кексы на столе у защиты, у прокурора, вкладывать их в руки присяжных. – Считайте, что я походная кухня.
– Как бы там ни было… Это что, с арахисовым маслом?
– Отличное обоняние, мадам! Кексы с арахисовым маслом и джемом. Мои отличаются тем, что я добавляю арахисовое масло в тесто, а не кладу в середину, как желе. Небольшой перекус. Я решил, что вам не помешает подкрепиться. – Он поднял корзину и повернулся к присутствующим в зале. – Остальное вам. Правда, я не ожидал, что придет так много народу, поэтому поделитесь с соседом.
– Ваша честь! – возмутился Мэтт. – Этот человек не имеет права здесь находиться. Он выступает свидетелем.
Джордан проглотил кусок кекса.
– Да бросьте, не стоит лезть в бутылку. Он просто принес угощение.
– Он самым вульгарным образом пытается повлиять на присяжных, – отрезал Мэтт. – Вы только взгляните на них!
Присяжные уже занимались тем, что или пытались снять бумажку, в которую был завернут кекс, или отправляли кусок себе в рот.
– Мистер Пибоди, – сказала судья, – боюсь, я вынуждена просить вас удалиться до тех пор, пока вас не вызовут в качестве свидетеля защиты.
– Я понимаю, Ваша честь.
– А вы, случайно, не захватили молока?
Рой улыбнулся.
– В следующий раз не забуду, обещаю.
– Никакого следующего раза не будет! – прогремел Мэтт. – Я хочу, чтобы в протоколе зафиксировали, что я протестую против этих… фокусов, которые придумал Макфи.
– Я? – изумился Джордан. – Я вовсе не советовал ему разыгрывать из себя Бетти Крокер.
– Мистер Гулиган, ваш протест будет внесен в протокол, как только секретарь суда доест кекс, – сказала судья. – И это всего лишь приятный сюрприз. Поскорее ешьте и продолжим допрос вашего свидетеля.
– Я не стану есть этот кекс! – торжественно заявил прокурор.
Судья удивленно приподняла брови.
– Что ж, мистер Гулиган, у нас свободная страна.
Рой отвесил благодарственный поклон и удалился.
– Ваша честь, могу я подойти? – спросил Джордан. Представители сторон подошли к судье.
– Слушаю, мистер Макфи, – поторопила судья.
– Если окружной прокурор не хочет есть кекс, можно мне взять его?
Судья Джастис покачала головой.
– Боюсь, это не мне решать.
– Приятного аппетита! – огрызнулся Мэтт, обращаясь к Джордану. – Надеюсь, вас не будут мучить кошмары из-за того, что вы превратили процесс по делу об изнасиловании в фарс. – Он вернулся к своему столу и с вызывающим видом отодвинул нетронутый кекс в сторону. – Обвинение вызывает Эдди Пибоди!
Целых десять минут Эдди не позволяла себе смотреть на Джека. «Ты сможешь, – уверяла она себя. – Просто отвечай на вопросы».
– Вы пришли сюда не по доброй воле, не так ли, мисс Пибоди? – спросил Гулиган.
– Да, – призналась она.
– Вы все еще находитесь в близких взаимоотношениях с Джеком Сент-Брайдом?
– Да.
– Расскажите суду, что произошло, когда вы обнаружили его на улице без сознания.
Эдди сцепила руки на коленях.
– Когда он пришел в себя, я отвела его наверх в спальню, обтерла полотенцем, и мы заснули.
– Вы хорошо рассмотрели его лицо, мисс Пибоди?
– Да. Оно все было в ссадинах, и глаз заплыл.
– Где были ссадины?
– На глазу, на лбу.
– На щеке были царапины? – задал вопрос прокурор.
– Нет.
– Как долго вы спали?
– Пару часов.
– А отчего проснулись?
– Не знаю. Думаю, просто почувствовала, что его рядом нет.
– И что вы сделали?
– Пошла его искать… и услышала шум из комнаты своей дочери.
– Это вас удивило?
Эдди сделала глубокий вдох.
– Да, – ответила она. – Моя дочь умерла семь лет назад.
– Вы вошли в комнату?
Эдди принялась теребить нитку, торчащую из юбки, и подумала: «Вот так и в жизни – один пропущенный стежок, и самое крепкое соединение может распасться в одно мгновение».
– Он складывал в коробки ее вещи, – негромко произнесла она. – Снял с ее постели белье.
Окружной прокурор сочувственно закивал.
– Вы поссорились?
– Да, спорили несколько минут.
– Ваша ссора переросла в драку?
– Нет.
– Чем все закончилось?
Она поклялась говорить правду и знала, что наступит момент, когда ее слова превратятся в стрелы, направленные Джеку прямо в сердце.
– Я велела ему уходить.
– И он ушел?
– Да.
Если бы она его не выгнала, он не оказался бы той ночью в лесу. Он бы и близко не подошел к Джиллиан Дункан. Тысячи раз она задавала себе вопрос: как можно сваливать вину на одного Джека, если абсолютно ясно, что во всем виновата она?
– В котором часу мистер Сент-Брайд ушел?
– Где-то без четверти десять.
– Когда вы в следующий раз увидели подсудимого?
– В половине второго ночи, – прошептала Эдди. – В закусочной.
– Можете описать его физическое состояние?
Каждое слово вонзалось ей в сердце.
– Ссадины снова начали кровоточить. На щеке царапина, вся одежда в грязи. И от него несло спиртным.
– Что он вам сказал?
Эдди глубоко вздохнула.
– Что этой ночью ему пришлось туго.
– Мисс Пибоди, мистер Сент-Брайд находился с вами между девятью сорока пятью вечера и половиной второго ночи?
Она тяжело вздохнула и промолчала.
– Мисс Пибоди!
Судья обратилась к свидетельнице:
– Вы обязаны отвечать.
Она хотела ответить, но хотела дать правильный ответ. Хотела посмотреть в глаза прокурору и сказать, что они задержали не того человека. Что Джек, которого она знала, не мог совершить это ужасное преступление.
Она хотела спасти его, как когда-то он спас ее.
Эдди подняла глаза и заявила:
– Да.
На лице прокурора было написано искреннее изумление.
– Прошу прощения?
– Да, – повторила Эдди уже громче. – Он всю ночь был со мной.
Гулиган прищурился.
– Вы понимаете, что находитесь под присягой, мисс Пибоди? Лжесвидетельство – уголовно наказуемое преступление.
В ее глазах заблестели слезы.
– Он был со мной.
– Правда? – удивился прокурор. – Где?
Эдди положила руку на сердце, как будто этого достаточно, чтобы оно не разбилось.
– Вот здесь.
– Когда полиция пришла арестовывать Джека, что вы подумали?
Эдди подняла глаза, услышав вопрос Джордана.
– Я не знала, что и думать. Я была не в лучшей форме.
– Что вы имеете в виду?
– Я была в шоке. По городу ходили сплетни…
– Сплетни?
– Что Джек уже сидел в тюрьме.
– Он говорил вам, что сидел за изнасилование?
– Он сказал мне, что одна девочка незаслуженно обвинила его в том, что у них была сексуальная связь. Одна из его учениц. Что он по совету адвоката согласился на сделку о признании вины, потому что так ему грозило всего восемь месяцев тюрьмы, а впереди была вся жизнь.
Джордан нахмурился.
– Но он конкретно говорил, что невиновен?
– Постоянно, – ответила Эдди.
– И вы ему поверили?
– На все сто процентов, – поклялась она. – Но люди в городе… они, как хищники, только и ждали удобного момента. По-видимому, я привыкла слышать о Джеке самое ужасное, поэтому когда пришла полиция, я сперва… сперва тоже поверила. – Она помрачнела. – Позже я села и задумалась: «Они забрали Джека. Моего Джека». Потом я узнала, что он не мог сделать того, в чем его обвиняют.
– Мисс Пибоди, вы видели, как той ночью пятеро мужчин избили Джека?
– Да.
– Он отбивался?
Она покачала головой.
– Он отключился.
– Вы вызвали полицию? – спросил Джордан.
– Нет.
– Почему?
Эдди посмотрела на Мэтта Гулигана, потом на судью. Подалась вперед и что-то прошептала Алфее Джастис, та кивнула.
– Я не стала звонить в полицию, – пояснила Эдди, – потому что решила, что полицейские могут быть причастны к избиению.
Когда заседание закрылось и был объявлен перерыв до завтра, Джордан протянул Селене свой портфель.
– Попробуй отдохнуть, – посоветовал он подзащитному.
Пристав надел на Джека наручники и молча повел его по подземным коридорам, ведущим из здания суда в тюрьму. Когда они оказались на территории исправительного учреждения, конвоир проследил за тем, чтобы Джек снова превратился в заключенного: отвел его в кабинет у входа в тюрьму, чтобы тот переоделся.
– Мы отнесем ваши вещи в химчистку и погладим, – пошутил он, перекинув брюки Джека через руку.
Потом дождался, пока он разденется донага, и проверил его рот, ноздри, уши, анус на предмет контрабанды.
Сегодняшний Джек Сент-Брайд совершенно не походил на того Джека, который два месяца назад вошел в эти двери. Его лицо ровным счетом ничего не выражало – как и у всех остальных заключенных. Он сбросил гражданскую одежду, как змея сбрасывает кожу, словно знал: в дальнейшей жизни она не пригодится. Во время осмотра он просто закрыл глаза и делал то, что велели.
Больше ничего не имело значения. Ничего. Он видел лица присяжных. Видел, как они плакали вместе с Джиллиан Дункан. Видел косые взгляды, которые они бросали в его сторону, думая, что он этого не замечает. Видел, как его адвокат покинул зал суда, чтобы вернуться домой, к повседневной жизни. К той, где не имело значения, виновен Джек Сент-Брайд или нет, и которая не изменится от вынесенного по его делу вердикта.
Джек покорно шел за конвоиром в камеру. «Привыкай», – сказал он себе.
Приговор ему еще не вынесен, но это только вопрос времени.
– Боже мой! – сидя на кровати, воскликнула Джиллиан, когда открылась дверь и в дверях появилась Мэг. – Ты себе не представляешь, как я рада тебя видеть!
Дверь приоткрылась шире, и Джиллиан заметила за спиной Мэг отца.
– Папа? – вздрогнула она.
У него были темные круги под глазами.
– Я не знал, готова ли ты принимать посетителей.
– Готова, – быстро ответила Джиллиан, – правда.
Она схватила Мэг за руку, затащила ее в свою комнату и подождала, пока отец закроет дверь и оставит их одних.
Казалось, ссоры из-за наркотика в термосе как не бывало. Джиллиан порхала по комнате, словно мотылек, болтала о суде, о свидетелях, о том, кто что сказал.
– Ты не представляешь, как я хочу поговорить с Уитни и Челси! – тарахтела она. – Но меня изолировали на случай, если какая-то из сторон захочет вызвать меня еще раз. Но я слышала, что Уитни перетрусила. А отец этого Томаса повел себя с Челси как полный придурок.
Во рту у Мэг пересохло.
– Это его работа.
Джиллиан остановилась перед ней.
– Что говорят обо мне?
– Ничего.
– Хорошо. Тебя ведь еще не вызывали в суд? Как ты думаешь, завтра вызовут? На самом деле это не так страшно. У одной присяжной отвратительнейшая бородавка на шее. Клянусь, я постоянно на нее пялилась…
– Я не буду давать показания, – пробормотала Мэг.
– Не хочешь?
Она покачала головой.
– Мистер Гулиган передумал.
Ошарашенная Джиллиан непонимающе смотрела на Мэг.
– Если ты из-за атропина…
– Боже мой, Джилли, неужели весь мир должен вертеться вокруг тебя одной? – Мэг оскорбленно отвернулась. – Он трогал меня, – призналась она. – Я вспомнила, как его руки шарили по мне.
Джиллиан застыла.
– Не было такого!
Она метала разъяренные взгляды на неаппетитные формы Мэг, на ее двойной подбородок, на ямочки на руках. Ее ноздри дрожали от гнева.
– Тогда почему я это помню? – воскликнула Мэг. – Почему я чувствую его руки на своей…
– Нет!
Джиллиан с такой силой ударила Мэгги по лицу, что на щеке остался отпечаток ладони. По щекам Мэг полились слезы, из носа потекло, а из головы вылетели все мысли.
– Он не трогал тебя! Ты поняла?
Мэг быстро закивала.
– Он трогал только меня! – Джиллиан схватила Мэг за руку и сильно сдавила. – Повтори!
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |